Соколов Дмитрий Владимирович. После этого дискуссия будет развиваться по тому, как оно, естественно, пойдёт. Унас нет запланированных доклад
| Вид материала | Доклад |
- Мы продолжаем. Унас следующий регламент работы на сегодня, вторую половину дня., 821.68kb.
- Владимира Николаевича Княгинина, которое было произнесено им на семинар, 837.81kb.
- Эволюция бухгалтерии, 74.66kb.
- Щегельский Дмитрий Владимирович программа, 392.59kb.
- Изместьев Дмитрий Владимирович Руководитель проекта 10: 30 доклад, 47.87kb.
- 23 Синтез фа, 15дфа – Днепропетровск, 9-10 марта 2010 г. В. Сердюк, 192.82kb.
- -, 1846.77kb.
- Доклад завуча школы по учебно-воспитательной работе Янцен, 104.02kb.
- Делить по тому‚ что он оставил после себя‚ чтобы оно росло дальше‚ и побудил, 7315.24kb.
- Менделеев Дмитрий Иванович гениальный русский химик, физик и натуралист в широком смысле, 125.34kb.
Стенограмма круглого стола
«Легитимное насилие в сфере авторских и смежных прав (enforcement по-русски)»
г.Москва, ЦЭМИ РАН, 21 мая 2009 года
Козырев. Я объясню правила ещё раз, потому что некоторые забывают, а некоторые только сегодня у нас появились. У нас ведётся запись и съёмка, поэтому всех сразу предупреждаю, что мы публикуем стенограмму и ролики. Все, кто оказываются в кадре, и чьи слова в стенограмме, мы считаем, что они были предупреждены и согласились, что мы это публикуем.
Виталиев. Анатолий Николаевич, а как 152-прим?
Козырев. Я думаю, что у нас народ вменяемый и не будет потом говорить, что с них не взяли письменное предупреждение, потому что устное (по крайней мере) звучит, оно будет записано, и будет опубликовано, что все это слышали. Запись если не с подписью, то, по крайней мере, у нас будет иметься аудио.
Далее. Всем говорить только в микрофон. Если хотите хотя бы реплику или вопрос, подойдите к микрофону, включите, скажите и назовите себя, потому что иначе очень трудно расшифровывать. Просто если вы этого не делаете, вы создаёте нам трудности и тянете из нас деньги, потому что мы заказываем расшифровку, и всё это усложняет процедуру.
Дальше. У нас будет небольшой доклад, его сделает Соколов Дмитрий Владимирович. После этого дискуссия будет развиваться по тому, как оно, естественно, пойдёт. У нас нет запланированных докладов, нет очереди и нет правила говорить, что времени мало. Мы стараемся дать каждому столько, чтобы он мог высказаться полностью.
Но это, соответственно, налагает некие обязательства на говорящих. Не надо говорить много. Я гарантирую, что с какого-то момента вас перестают слушать и ждут, пока вы закончите. Не надо задевать сразу много тем, лучше выступить несколько раз: одну тему, через какое-то время взял слово – другую тему и так далее, иначе получается мешанина.
И ещё маленькое пожелание. У нас прошло несколько круглых столов, где мы говорили о том, что уже достигли стадии, когда авторское право начинает в чём-то мешать и действовать разрушительно. Сегодня мне хочется сделать другой акцент и дать слово тем, кто занимается защитой авторских прав, чтобы показали, насколько это у нас сложно. Вот один из них – как раз наш докладчик. А потом уже будем с ним спорить. Спасибо, слово Дмитрию Владимировичу.
Кузин. Анатолий Николаевич, а можно Вас попросить более развёрнуто определить выступающих? Потому что я, например, к сожалению, не знаю, кто такой Дмитрий Владимирович Соколов.
Середа. Он, наверное, сам представится.
Козырев. Да, я думал, что все знают.
Семенов. То, что Вы не знаете, это хорошо.
Козырев. Главный антипират в области программного обеспечения. Но он может сам представиться для тех, кто не знает.
Соколов. Добрый день, уважаемые коллеги. Я – Дмитрий Соколов, директор Некоммерческого партнёрства поставщиков программных продуктов. Сегодня Анатолий Николаевич обозначил тему нашего семинара как «Легитимное насилие», но слово «enforcement», согласно англо-русскому словарю общей лексики Lingvo Universal компании ABBYY, которая входит в состав нашего партнерства, переводится следующим образом.
Один из вариантов, который предлагал Анатолий Николаевич (он здесь тоже присутствует), – это давление, нажим, принуждение. Но, тем не менее, этот словарь даёт перевод и как юридического термина – это принудительное правоприменение (права, закона), правоприменение и так далее и тому подобное.
Так как наша организация в значительной степени занимается тем, что называется борьбой с компьютерным пиратством или, правильно говоря, противодействием нарушению авторских прав на программы для ЭВМ и электронные базы данных, то я счёл нужным для начала всё-таки действительно чуть-чуть представиться. Два слова о нашей организации. Цели и задачи вы видите на экране. Понятно, что в текущей ситуации нам мало приходится заниматься проведением маркетинговых исследований в области сбыта программных продуктов, а больше всего мы занимаемся тем, что называется «пиратством». Создано партнёрство в 2000 году, сейчас в него входят 302 компании (на 2 февраля 2009 года).
Вот картинка, которую часто называют «братская могила». На ней вы можете увидеть логотипы фирм, которые входят в партнёрство. Это как крупнейшие российские разработчики, начиная с «1С», ABBYY, «Аскона», «Гаранта», «Консультанта», «Буки». Кого вы ещё знаете? Так и крупнейшие западные компании, более-менее серьёзно работающие на нашем рынке (потому что есть западные компании, которые совсем не работают на нашем рынке). Так вот, из активных «западников» – это, естественно, Microsoft, Adobe, Autodesk, Borland, Symantec. Вот эти, кого вы знаете, более-менее серьёзно работают.
И ещё в партнёрство входит очень большое количество компаний, которые не являются правообладателями, а занимаются распространением программных продуктов в регионах нашей страны. И как раз на базе этих компаний мы строим вот такую сеть противодействия «компьютерному пиратству».
Объясню, почему так сделано, потому что это частый вопрос, и он, на мой взгляд, имеет определённое отношение к обсуждаемому сегодня предмету. Поэтому поясню. Можно было строить компанию, партнёрство, как это часто делают: некий орган в Москве, который пытается из Москвы каким-то образом заниматься правоприменением по всей стране. Есть несколько родственных организаций, они работают так.
Нам с самого начала казалось, что уж больно страна большая, уж больно регионов много, поэтому желательно, чтобы в каждом регионе был какой-то опорный пункт. Неважно даже, чем он будет конкретно заниматься (они у нас очень разные), но, который, тем не менее, может оказывать ту или иную методическую, практическую помощь и собирать статистику, давать информацию с мест. Вот такая сеть у нас построена.
Ещё один слайд. Он для вас всех абсолютно понятный и прозрачный. Можно сказать, что это очередной рекламный плакат, тем не менее, по большому счёту, действительно, для любого государства и налоги, и внутренний продукт, и новые рабочие места – одни из приоритетных целей (Вы помните, что у нас есть право на труд, в частности). Это одно из важнейших направлений действия любого государства.
И с нашей точки зрения важность защиты авторских прав на сегодня осознана на высшем уровне нашего государства. Опять же, как мы видим этот процесс? Российское государство достаточно долго не обращало внимания на эту проблему, и в 2001 году была встреча Путина (когда он был президентом нашей страны), с лидерами IT-индустрии. Собралось порядка десяти крупнейших российских и зарубежных фирм, и обсуждались вопросы развития IT-индустрии.
Вопросов было много, это всё есть в открытом доступе, но вот один момент. Как всегда, разговоры были такие достаточно общие: как развивать, какие есть приоритеты. Но в конце Путин задал достаточно конкретный вопрос: «А чем-нибудь сейчас, быстро можно помочь?» И ответ был такой, что да, было бы хорошо, если бы была изменена редакция статьи 146 УК РФ с тем, чтобы она могла работать эффективнее, нежели было до того.
Объяснили, в чём дело, в чём причины неудач. Он: «Да, всё понял». И было президентское поручение, номер не помню, Пр-908, по-моему, согласно которому были внесены соответствующие поправки в Уголовный кодекс. И после довольно напряжённой борьбы они в 2003 году вступили в действие.
И вот от этого момента, когда государство – достаточно инертная машина – разворачивалось в эту сторону (2003 год, так скажем…), потом шёл некий период адаптации, понимания, как это всё делать. И сейчас всё это вышло на вполне практические рельсы. Вот подготовлены подборка того, что было за последние три с половиной года. Вы видите, что от общих деклараций всё перешло к вполне практическим шагам.
Иногда звучит тезис о том, что это всё, в основном, всё-таки гражданские дела, и не надо делать упор именно на уголовном преследовании. Здесь существует два соображения. Первое соображение - как правило, мы сталкиваемся с объектами (точнее, с субъектами), которые не находятся в легитимном правовом поле. Они могут исчезнуть в любой момент и пользоваться всеми способами маскировки своей деятельности (по схеме, связанной с фирмами-однодневками и прочее, и прочее).
Действительно очень сложно работать с такими субъектами в рамках арбитражного процесса, в рамках гражданского процесса. Тем не менее, и это делается. В частности, вот посмотрите: если кто-то считает, что сильно сложнее в арбитраже что-то доказать, на самом деле это не так. Некие определения, которые были даны в информационном письме ВАС от 13 декабря 2007 года, в чём-то даже жёстче, нежели сейчас в уголовной практике.
Теперь о текущей ситуации. Я сегодня выступаю как практик, теоретизировать я не буду. Текущая ситуация такова: вы видите в левом верхнем углу некий график. Это -правоприменение по статье 146 УК РФ за несколько последних лет. Верхняя – это выявлено, красненькая – это направлено в суд, синенькая – это привлечено к ответственности. Видите, что в 2008 году правоприменение немножко снизилось. Но здесь ещё нужно оговориться, что посчитаны одиннадцать месяцев. У нас не было данных за декабрь.
Тем не менее, объяснения этого достаточно очевидны. И уровень традиционного пиратства действительно снизился. И была в начале 2008 года некая раскачка, о которой я ещё до вступления в силу четвёртой части ГК предупреждал публично. Действительно, просто произойдёт спад правоприменения в связи с тем, что, грубо говоря, надо документы все переписать, заменить ссылки на статьи закона «Об авторском праве и смежных правах» и ссылки на статьи закона «О правовой охране программ для ЭВМ» на новые статьи. Это время, это надо сделать, поэтому, действительно, в первом – втором квартале 2008 года это чувствовалось.
И ещё есть некое изменение статистики МВД. Здесь видите, написано, что по всем статьям, кроме экстремизма, в 2008 году было снижение на 13,4%. Здесь ещё, наверное, надо заметить, что по статье 146 снижение было на 11,2%, то есть ниже, чем по средним показателям.
Дальше эта работа продолжается на всех уровнях. Это касается не только обсуждения тех или иных поправок в ГК. Сразу говорю, что я небольшой сторонник вообще что-либо править, не понимая, соответствует это сегодняшней практике или нет. Большую кампанию сейчас, например, ведут в Санкт-Петербурге. Она ведётся уже почти полгода с очень эффективными результатами. Действительно, там подключились к проблеме власти субъекта федерации. Как одно из мероприятий специального информирования нарушителей закона была выбрана форма информационных писем, оно было разослано, по-моему, 60 тысяч субъектам предпринимательской деятельности.
И есть ещё одна цифирька. Недавно, на прошлой неделе были опубликованы очередные цифры, которые насчитала IDC по компьютерному пиратству в России. Опять же я небольшой любитель обсуждать их методику, к ней можно придираться, можно что угодно про неё говорить, но она работает на одних и тех же данных, на одних и тех же методах. То есть мы с вами можем предъявлять некие претензии к самим цифрам, но, тем не менее, вот эта огибающая, которую они показывают, на мой взгляд, отражает характер процессов, происходящих на рынке. А она показывает, что за пять последних лет мы снизили уровень компьютерного пиратства на 19%. Таких темпов не показывала ни одна страна в мире.
Вот ещё немножко практических цифирей, которые показывают, есть ли какие-то изменения у правообладателей, так скажем. На самом деле они очень незначительные. Кто в 2005 году занимался этой проблемой, серьёзно занимался и в 2008. Единственные изменения, что, например, Adobe последнее время активизировался.
Вот такая табличка – это зарегистрированных преступлений, тоже за 2007 год. У меня данных за 2008 год ещё нет. Что показывает? Очень разные картины по разным регионам. Есть регионы, где правоприменение строится достаточно активно, есть, так скажем, спящие регионы.
Признаюсь, что мы давно уже хотим попробовать пересчитать эти цифири с учётом, так скажем, экономической состоятельности регионов, чтобы получить некую проекцию этих данных на то, насколько регион сильный, мощный, насколько там хорошо развита вообще индустрия, промышленность с тем, чтобы лучше понимать: низкие показатели – это отражение того, что в регионе плохо организована эта работа, или действительно регион маленький, в нём мало народа, в нём мало компьютеров и, в общем, мало таких преступлений.
Ещё одна диаграммка, довольно свежая, просчитано девять месяцев 2008 года. Считали полгода назад. Мы не часто считаем, в среднем такие вещи считаем раз в полгода. Что показывает? Здесь вы можете посмотреть, как распределяется правоприменение по нарушениям. По-прежнему самый большой сегмент – это розница, за ним идёт то, что мы называем на нашем жаргоне «чёрные внедренцы». Это, как правило, лица, которые либо самостоятельно, либо от лица своих организаций, в различных офисах устанавливают на компьютеры организаций нелицензионное программное обеспечение (или нелегитимное – по-разному можно говорить), то есть это люди, которые распространяют фактически и устанавливают.
Дальше – конечные пользователи, менее пятой части. Потихонечку растёт количество дел, связанных с Интернет-пиратством, уже 9%. Здесь надо оговориться, что это данные Управления «К», оно является специализированным подразделением МВД, ответственным за это направление. Поэтому если мы возьмём данные в целом по МВД с учётом работы Департамента экономической безопасности и милиции общественной безопасности в плане контроля за рынками, в общем, доля Интернет-пиратства, наверное, будет несколько ниже.
Дальше идут прокат, склады, установка, изготовление, ну, и немножко – игровые автоматы.
Середа. Дмитрий Владимирович, небольшое уточнение: кто такие конечные пользователи? Это юрлица или это физлица?
Соколов. Да, это юрлица.
Середа. Только?
Соколов. Да.
Середа. А 146 – это, видимо, против сотрудников, да? Сто сорок шестая – это всё-таки физическая статья, то есть она по сотрудникам, видимо, да?
Соколов. Конечные пользователи – это организации, в которых были обнаружены те или иные нарушения авторских прав, и к ответственности были привлечены те сотрудники этих организаций, чья вина была доказана.
Ещё один слайд представления. Я вчера закончил публикацию ответов на Lenta.ru , и понял, что мы действительно людям очень мало о себе рассказываем. Мы действительно много занимаемся методической помощью правоохранительным органам. И выяснилось, например, что наша деятельность в глазах многих настолько демонизирована, что нужно сегодня немножко прокомментировать.
Да, мы проводим большое количество самых разных семинаров, в основном, естественно, для сотрудников правоохранительной системы. Часть семинаров проводится по заказам, часть семинаров организуем инициативно. Мы подключаемся к семинарам, которые организует, допустим, Евросоюз, например, несколько семинаров в конце прошлого года.
И мы в рамках этой работы действительно готовим довольно большое количество методических материалов. Вот это наше издание «Компьютерное пиратство, методы и средства борьбы», которое некоторые считают секретной инструкцией, как, кого привлечь к ответственности. Ничего там особо секретного нет. Действительно, это наш внутренний документ. Есть вот такой справочник цен, который мы собираем для помощи правоохранительной системе для определения размера деяния и другие издания.
Но при этом я хочу заметить, что мы сейчас довольно много уделяем внимания поддержке корпоративных пользователей - тех самых организаций, которые испытывают трудности с лицензированием. Действительно, бывают сложные вопросы, всё это действительно так, и поэтому год назад (уже полтора года назад) мы приняли решение сделать вот такой справочник по корпоративному лицензированию, он есть в открытом доступе на нашем сайте.
Умные люди на него ссылаются в разных источниках. Люди, которые пока его не знают, начинают говорить, что там опять всё наврали. Там наврать очень трудно. Это сборник материалов, которые подготовили правообладатели. Это их точка зрения, это их информация о том, какие типы лицензий ими установлены, и как это может применяться.
Одна из проблем, которая встала в конце 2007 – начале 2008 года, – это НДС, когда были изменены некие налоговые правила и режимы, и мы понимали, что сейчас начнётся, как всегда, такая некая вакханалия.
Поэтому после того, как всё это было опубликовано и вступило в действие, мы на собственный страх и риск из собственных средств заказали в компании «Эрнст энд Янг» такую огромную справку (почти 30 листов) о том, как же всё-таки пользователям отражать в бухгалтерском учёте приобретение неисключительных лицензий, что им делать с налоговым учётом, как поступать в случае приобретения лицензии по тем или иным каналам. Вот это всё было отражено в этой очень обширной справке, она тоже есть на нашем сайте в открытом доступе.
Ну, и по регионам России мы не только занимаемся работой по обучению правоохранительной системы, по методической поддержке. Мы провели семинары для корпоративных юристов «Программы для ЭВМ: терминология, управление, использование». На самом деле в настоящий момент такие семинары провели в двадцати городах, так что вот эту работу мы тоже делаем.
Ещё один слайд, который отражает следующую проблему. Как сказал наш президент Медведев… Я не буду цитировать, точно не помню…«не надо кошмарить бизнес», что-то такого типа. Действительно, полномочия были урезаны, вступили в силу с 10 января этого года поправки в закон «О милиции», и проверки хозяйствующих субъектов были ограничены.
Если раньше действительно начальник отдела мог написать постановление о проверке со ссылочкой «имеются основание полагать», то сейчас он это не может делать. Это надо делать согласно закону ОРД немножко по-другому, там процедуры жёстче, формальнее, и всё чётче. Поэтому действительно проверки пользователей, провайдеров будут проводиться реже. Вот этот пункт 25 статьи 11, который, собственно, и утратил силу, если кто незнаком.
Для тех, кто знает, что такое административная ответственность, можно относительно расслабиться. Тем, кто не знает, на секундочку поясню. Ответственность по статье 7.12 Административного кодекса Российской Федерации. В чём там специфика? Этот кодекс даёт возможность привлекать к административной ответственности юридическое лицо, потому что уголовное право нам не позволяет привлекать организации к ответственности. Это единственный способ привлечь именно организации к ответственности. за исключением, естественно, гражданской процедуры.
И вот диспозиция статьи 146 УК РФ… Кто её не читал, вот она здесь на экране содержится. Что здесь важно для понимания опять же того, что мы сегодня обсуждаем? Это формальный состав преступления и наступление общественно-вредных последствий в виде причинения ущерба находится за рамками состава. Считается законченным с момента совершения общественно-опасного деяния. Оно может быть длящимся, по-разному может быть.
К чему я это показываю? Не требует на сегодняшний день уголовное право доказывать факт причинения ущерба и определять его размер. Просто берётся розничная стоимость неправомерно использованных экземпляров (или права на их использование) и сравнивается с установленным законом пределом (50 тысяч или 250 тысяч для части третьей). И это статья публичного обвинения, у нас уже полтора года (даже уже два) поправки внесены в 151-ю статью УПК, уголовное дело возбуждается без заявления потерпевшего.
На экране то, что нужно доказать. В 146-й на самом деле два подсостава. Первый подсостав – это незаконное использование, а второй подсостав – это приобретение, хранение, перевозка в целях сбыта. Дальше мы доказываем размер, умысел и квалифицирующие признаки (как обычно -группа, сговор).
Есть ещё две статьи в Уголовном кодексе (272, 273), мы их считаем родственными для нас, потому что в одном случае они могут быть применено к пользователям, а в другом случае – к различным вирусописателям и взломщикам различных систем защиты. За это практики нас неоднократно ругали. Честно говоря, конструктивной критики, с которой мы бы согласились, я не встречал. Хотя несколько хороших работ нам представили.
Вот такой слайдик, он подводит уже к некоему финалу, чтобы ответить на те вопросы, которые задавал Анатолий Николаевич. Мы регулярно анкетируем членов нашего партнёрства. Мы считаем, что выборка в данном случае получается репрезентативной, потому что те, кто фактически отвечают на наши вопросы, это очень профессиональные люди, сильны в теме, хорошо понимают, что происходит.
Как строится вот эта диаграммка? Для понимания. Значит, красным отмечены ответы респондентов, которые сказали, что по тому или иному виду правонарушений (вот видите, Интернет, внедренцы, предустановочники, лоточники) есть рост опасности. Это не рост количества преступлений, это для их бизнеса растёт опасность. Усиливается количество контрафактного предложения, появляется много фирм в этом секторе, что угодно может быть.
Зелёное – это процент ответов тех, кто ответил, что нет, на самом деле ситуация улучшается. Синенькие ответили, что «не видим изменений». Ну, и в хвостике те, кто данный вид не отслеживает. Здесь, естественно, на что я хочу обратить внимание? Что за последние пять лет мы, в общем-то, добились существенного, на наш взгляд, изменения ситуации. Если уж не окончательного перелома, то явных сдвигов по, допустим, лоточной торговле, по предустановщикам, по чёрным внедренцам.
Мы научились противодействовать, так скажем, «оффлайновой» части. И, к сожалению, мы пока не можем чётко, взвешенно, самое главное – эффективно работать с тем, что называется зона Интернет, а вообще – любые нарушения, связанные с использованием телекоммуникационных сетей, потому что торрентовка никакого отношения к Интернетовскому протоколу не имеет, это совсем другой протокол, но это не очень важно. Суть в том, что есть некий раздел, который мы называем на жаргоне Интернетом, где пока, видите, количество пессимистов существенно (в два раза) превышает количество оптимистов. И оптимисты есть, потому что у нас тоже есть результаты по этому направлению.
Я сделал такой некий обзор «Практика», не претендуя на теоретические обобщения хорошо-плохо, правильно-неправильно. И в конце я всё-таки, как практик, а не теоретик отвечу на ряд опросов, которые Анатолий Николаевич поставил в конце своего документа, который был нам предложен для изучения.
Можно ли измерить издержки на проведение расследования с учётом качества? Моё мнение: нет, потому что это чрезвычайно сложно, чрезвычайно дорого, а самое главное, что я здесь не вижу заинтересованную сторону, которая бы согласилась давать вот эти данные для какого-либо анализа. Я не думаю, что следственный комитет согласится на какую-то научную разработку в ближайшее время с целью «можно ли измерить издержки».
То, что касается – можно ли на качественном уровне соизмерять опасность. Мы считаем, что да, это можно делать именно на качественном уровне. Методы могут быть любыми, один из методов – тот, который я вам показал, путём опроса высокопрофессиональной аудитории, потому что там можно опрашивать не обязательно достаточно большие совокупности (я знаю, что такое генеральная совокупность, просто не хочу переходить на специальную терминологию), которые позволяют понять, что происходит на качественном уровне.
Опрашивать, естественно, надо людей профессиональных, потому что если мы начнём спрашивать на улице, я думаю, что удовлетворительного результата, с которым мы бы могли согласиться, мы вряд ли получим.
Считать ли вот такое выборочное применение легитимного насилия злом или рациональным расходованием ограниченных ресурсов? Мы считаем, что правилен второй вариант. Поясню свою мысль. Вообще говоря, на мой взгляд, так устроено правоприменение. Нельзя сразу, одномоментно всех, кто в данный момент нарушает закон, схватить за шиворот, извлечь из одной среды и поместить в другую среду. Так никто никогда ни по каким видам преступлений, которые появляются как новые, не поступал.
Фактически правоохранительная система свой работой начинает давать обществу сигнал: вот этот вид нарушения сейчас становится всё более и более опасным для государства (потому что правоохранительная система – часть государства). Правоприменение усиливается: товарищи, мы вас нашими вот такими действиями предупреждаем: пожалуйста, не надо, потихонечку сокращайте вашу противоправную деятельность. И, на мой взгляд, это единственный разумный подход, собственно правоприменение так и утроено. Мне так кажется - я не юрист, я экономист и программист.
То, что касается – знает, не знает российское экспертное сообщество размер опасности для России в связи с 301 процессом. У нас здесь нет ответа, потому что я очень мало знаю людей, которые хорошо знают, что ж такое 301 процесс, а экспертное сообщество довольно большое, поэтому я не готов давать оценки, здесь не очень понимаю ситуацию.
То, что касается руководства страны. Наше мнение, что да, иначе бы сигналы, как их некие аналитики-политики называют, были бы другими. Сейчас сигналы такие, что да, такая опасность есть, и ничего не надо изменять: ни сокращать правоприменение, ни усиливать. Есть некий процесс, который ведёт к неким результатам, которые в этом году фактически позволили России выскочить из 301 списка. Но если бы 301 доклад учитывал только сектор программного обеспечения, мы бы давно покинули опасную зону, потому что на всех уровнях сейчас признано, что Россия с компьютерным пиратством справляется достаточно успешно. Нас, к сожалению, сейчас «заваливает» музыка и, в основном, кино.
Это, наверное, всё, что я хотел сегодня сказать вот в таком выступлении для затравки, поэтому если есть вопросы сейчас, давайте пообсуждаем. Если мы перейдём к формату дискуссии, то я займу своё место, и будем уже вести круглый стол. Как планировалось?