Соколов Дмитрий Владимирович. После этого дискуссия будет развиваться по тому, как оно, естественно, пойдёт. Унас нет запланированных доклад
| Вид материала | Доклад |
- Мы продолжаем. Унас следующий регламент работы на сегодня, вторую половину дня., 821.68kb.
- Владимира Николаевича Княгинина, которое было произнесено им на семинар, 837.81kb.
- Эволюция бухгалтерии, 74.66kb.
- Щегельский Дмитрий Владимирович программа, 392.59kb.
- Изместьев Дмитрий Владимирович Руководитель проекта 10: 30 доклад, 47.87kb.
- 23 Синтез фа, 15дфа – Днепропетровск, 9-10 марта 2010 г. В. Сердюк, 192.82kb.
- -, 1846.77kb.
- Доклад завуча школы по учебно-воспитательной работе Янцен, 104.02kb.
- Делить по тому‚ что он оставил после себя‚ чтобы оно росло дальше‚ и побудил, 7315.24kb.
- Менделеев Дмитрий Иванович гениальный русский химик, физик и натуралист в широком смысле, 125.34kb.
Козырев. Мы не знаем, хорошо ли это работает за рубежом. Понятно, что когда-то это нормально работало во Франции — при жизни Бомарше. Но это было давным-давно и, возможно, что сейчас там тоже на этом поле чего-то происходит. Протестов там полно на эту тему.
Калятин. Ну, мне бы казалось бы, что, на самом деле, вот в том виде, как сейчас у нас это реализовано, — то есть деньги, которые должны распределяться потом между какими-то физическими лицами, — это тупиковая система. То есть единственное, что здесь можно развивать, это направление их на какие-то общественно-полезные цели. То есть собираются, а потом там, допустим…
Козырев. А собирать кто должен — государство или уполномоченная организация?
Калятин. А вот когда мы говорим про носители, то здесь в принципе уже не так важно, кто собирает. Важно, как эта система организована, как сам контроль организован за этим. То есть так же может и государство собирать, то есть это просто… По сути, как было правильно отмечено, это чем-то схоже с налогом просто, который собирается в пользу государства. А государство за это разрешает использовать, да. Поэтому если поручили…
Середа. Разрешите? Я вот прямо в продолжение. У меня сразу возник вопрос: а зачем тогда это делать? Мы же кричим все, что нам надо авторам дать деньги, да? А мы в итоге приходим к тому, что собираются деньги и уходят они непонятно куда — государству, например. Я вот мучаюсь постоянно вопросом: где мои деньги? Вот у меня куча публикаций, я регулярно натыкаюсь на предложение купить свою диссертацию в интернете, а денег так и нет. Такое чувство, что это порочная идея сама по себе, в принципе.
Кстати, уже воспользовавшись случаем: тут вот вы сказали, что стоит говорить про неподходящесть правовой охраны программного обеспечения тем, кто разбирается в этом, да? Я вот как бы тщу себя надеждой, что я вот там что-то понимаю, ну вот, собственно, и у меня моя позиция на сто процентов совпадающая с тем, что было сказано ранее, — что авторско-правовой программы… охрана не подходит для компьютерных программ, на что у меня был целый ряд публикаций, достаточно доказательных. Спасибо.
Козырев. На самом деле, когда вопрос решался где-то в 80-х годах, мы на эту тему очень много дискутировали, искали, и вот тогда вопрос был открыт. Но до того, как Соединённые Штаты пошли по этому пути, он был совсем открыт, а потом, когда пошли только Соединённые Штаты, он был почти открыт, — вот Япония пыталась специальную охрану ввести, — но как-то всё-таки приходится считаться с действительностью. А у нас был Лёня Малков, который считал…
Виталиев. «Принцип чёрной кошки» это у него называлось.
Козырев. Да, вот там всякие фантазии были. То есть история вопроса. Сейчас-то вы рассуждаете, когда поезд ушёл, что было бы, если бы тогда мы принимали решения и пытались, исходя из той информации как-то ориентироваться. Но Штаты приняли решение за себя и, как оказалось, за всех.
Середа. Нет, сейчас просто то, что я пишу, это, собственно говоря, подходит к кризисной ситуации, просто это очень такой латентный процесс. Вот кризис, несомненно, будет, но в каком-то достаточно отдалённом будущем.
Я прошу прощения, ещё вспомнил — по поводу 301-го процесса, я вот в тезисах пытался это чуть отразить, точнее, это в форуме было. Всё-таки интересно: а что же нам будет, если мы не будем бороться с пиратством?
Козырев. Например, обложат экспорт стали в Соединённые Штаты дополнительными пошлинами, веско, — вот такие вот штуки. Причём именно это они и требуют, та самая IIPA требует именно этого — чтобы их правительство срочно ввело дополнительные пошлины на металлы, которые Россия поставляет в США, адекватные потерям Соединённых Штатов здесь. Вот что будет.
А вот что касается кризиса, — да, на самом деле кризис везде. Ведь очень забавная сейчас ситуация: когда все IT-компании требуют ослабления патентной охраны, потому что их просто задолбали патентные тролли, и одновременно требуют усиления охраны авторским правам, потому что они защищают свои разработки таким образом. То есть тут тоже сугубо какая-то такая шкурная позиция, но кризис везде. И, более того, вот я смотрю на то, что происходит у нас, и мы об этом говорили на одном из круглых столов, — мы достигли той ситуации, когда, если человек со словами «интеллектуальная собственность» приходит на завод, вот какой-нибудь внедренец, его взашей выгоняют, потому что у нас к этому присосалась куча жулья, которая вредительством на этом занимается. Потом, к этому присосалась куча всяких прокурорских работников. Они составили некую массу, которая на эту тему говорит. И говорят много неграмотного и просто опасного. Вот, например, требуют поставить на баланс, вот срочно всё запатентовать, поставить на баланс. Если предприятие, у которого много разработок, это сделает, оно в общем, ну, не выживет, скорее всего, по ряду причин. И всячески отбиваются. И что, например, делают: всякие пустышки патентуют, ставят на баланс, тратят на это какие-то деньги, — крупное предприятие может потратить несколько миллионов даже, вот «Энергомаш» восемнадцать потратил, мелкие — поменьше, но вот в этом вот винтом ходят, чтобы основное как-то из-под этого вывести. Жуткое дело в общем-то — вместо помощи институт вред причиняет.
Семёнов. Анатолий Николаевич, буквально небольшую реплику, вот на то, что вы сказали. Дело в том, что у меня сейчас достаточно интересная дискуссия происходила на «Юрклубе» на эту тему как раз, и там очень видные специалисты по патентованию как раз обсуждали проблематику зонтичных патентов. Зонтичный патент, если кто не знает, — это такой патент, который, скажем так, содержит такую формулу изобретения, которая покрывает очень широкий диапазон и ничего конкретного в частности. То есть, условно говоря, можно, задав некую достаточно…
Козырев. Цепляться можно ко всему.
Семёнов. Да, можно специальным образом, расширив предмет охраны, зацеплять практически действующие какие-то, уже известные до этого модели. Я не буду приводить кучу примеров, там, изобретение бутылок всяких и так далее, то есть это у нас сплошь и рядом. Или вот недавний случай товарного знака «Раффаэлло» и так далее в виде белого, пушистого, так сказать, и круглого. Но дело даже не в этом. Дело в том, что фактически речь там идёт о чём: нормальное патентное право призвано защищать новое. Вот если вы изобрели что-то новое, и именно в этом есть критерий новизны, и именно это вы охраняете, — вопросов нет, там даже зонтичный патент допустим, если ваше изобретение настолько широкое, что в дальнейшем из него может вырасти целое направление. Но, к сожалению, как я уже неоднократно говорил, вот эти технологии, в том числе и патентные, они, к сожалению, обоюдоострое оружие. Это не только оружие защиты, это ещё оружие нападения. И вот когда мы говорим про инфорсмент и про 301-й процесс и так далее, и про ту скорость, с которой зачастую патентуются всякие зонтичные вещи типа клика мышкой и прочих интересных вещей, и вот те же самые тролли пользуются этими технологиями, о которых вы упомянули, — вот опасность состоит и в том числе в этом. И, к сожалению, тут ничего другого, кроме как качественной работы патентных ведомств по проверке новизны, — причём непредвзятой проверки, то есть с точки зрения именно, если хотите, некоего всемирного патентного ведомства, — другого критерия быть не может. А иначе предполагать реальную защиту интеллектуальной собственности патента нельзя. Потому что можно начать охранять то, что в общем охранять не стоит.
Козырев. Спасибо. На самом деле, надо заканчивать. Мы как-то…
Виталиев. Да, тем более про всемирное патентное ведомство, когда ВОИС есть…
Козырев. Да, на самом деле…
Соколов. Анатолий Николаевич, можно я одну реплику?
Козырев. Да, Дмитрию Владимировичу на прощание дадим слово.
Соколов. Соколов. Я на прощание хочу вот какую вещь показать. Вот, действительно, есть дискуссии, связанные с тем, как определять ущерб, который получает правообладатель, если что-то не покупают. Сложная тема. Я её хочу тем не менее очень простым примером проиллюстрировать.
Есть маленький подмосковный городок, где возникает некий маленький локальный городской трекер. Потом в городе в течение двух месяцев фактически закрываются все магазины. Просто закрываются - никто ничего не покупает. Город не назову, потому что там ситуация меняется, она такая, динамичная достаточно. А другой город назову: Улан-Удэ. Там есть здоровенный провайдер, у которого была некая помойка. Вот после того, как всё-таки удалось с провайдером наладить некое взаимодействие, в городе открылось несколько новых магазинов.
Понимаете, вот когда мы говорим, что эти вещи связаны, не связаны, — на качественном уровне они точно связаны.
Семенов. Ну, это же вы просто не умеете их готовить. Нет? Кто мешал монетизировать эти помойки? Вместо того, чтобы их закрывать.
Соколов. Видите, в чём дело. Я понимаю горячее желание каким-то образом монетизировать всё и вся, а потом как-то собранные средства поделить. Но беда в том, что у нас даже с НДСом экспортным до сих пор не удаётся нормально поделить.
Козырев. Закончим на этом. На самом деле, мне уже поднадоела перепалка. И я думаю, что многим ещё больше. Правда, вот единственное, что девушка у нас села напротив меня к микрофону. Вы хотели что-то сказать?
Песчанова. Да, здравствуйте. Дарья Песчанова, Международный юридический институт. Мы также рассматривали проблему по борьбе с интеллектуальным пиратством, и у нас создалось, именно в качестве нашей лаборатории, создалось такое мнение, что борьба с интеллектуальным пиратством, конечно, ведётся в нашем государстве, но именно ведётся государством. У государства нету такого союзника, как общество, как граждане. Нам представляется, что пока граждане, общество, население, будет пользоваться пиратской продукцией, борьба не будет до конца такой эффективной, которая она ведётся. И законодательная ветвь, которая принимает законы, она не будет действенна. И есть ли выход из этой ситуации? Именно как представляется нам — это повышение правосознания граждан. С помощью средств массовой информации, с помощью школьных вводных уроков, чтобы показать значимость интеллектуальной собственности, значимость интеллектуальных прав. И только когда общество будет понимать, что интеллектуальное пиратство — это аморально для самого государства, что государство теряет от этого престиж, только тогда, наверно, легитимное насилие, именно в совокупности с повышением правосознания будет действенным методом.
Козырев. Спасибо, конечно. Дмитрий Владимирович… (Смеётся.)
Соколов. Очень маленький комментарий. Вы совершенно правы, и хочу вас заверить, что жизнь меняется очень быстро. Пять лет назад в любом форуме, блоге, когда возникало подобное обсуждение, количество тех, кто говорил «а, правообладатели всех достали», было девяносто восемь процентов. Вот сейчас — ну, наверное, пятьдесят на пятьдесят, если уже нет некоего перевеса в нашу сторону. Общество меняется довольно быстро.
Козырев. Да, и вы со своим кристальным детским (смеётся) голосом немножко нас развеселили. Спасибо.
Костин. Ну почему, по-моему, всё правильно сказано.