Журналистика и медиаобразование-2010 Сборник трудов IV международной научно-практической конференции Белгород, 22-24 сентября 2010 года Белгород 2010
| Вид материала | Документы |
- А. В. Турьянский (председатель), 1251.83kb.
- Оссии: философская и междисциплинарная парадигма материалы Всероссийской научной конференции, 4577.11kb.
- Оссии: философская и междисциплинарная парадигма материалы Всероссийской научной конференции, 3866kb.
- И программа V международной научно-практической конференции «вклад молодых ученых, 94.45kb.
- Сборник статей по материалам Международной научно-практической конференции по страхованию, 1875.83kb.
- Участие в конференциях преподавателей сга в 2010–2011 годах, 111.85kb.
- Итоги и перспективы энциклопедических исследований сборник статей итоговой научно-практической, 3612.81kb.
- Аннотации к докладам участников II международной научно-практической конференции, 2961.39kb.
- Космические путешествия: наука, образование, практика материалы Международной научно-практической, 2709.09kb.
- В. П. Казначеев д м. н., академик рамн, президент зсо мса, 3287.57kb.
Гендерная культурно-символическАЯ
дифференциация в дискурсе глянцевых журналов
Самотуга Екатерина Алексеевна
Национальный исследовательский
университет «БелГУ»
В статье рассматриваются механизмы, направленные на формирование культурно-символической дифференциации личности по гендерному признаку, а также анализируется гендерная парадигма медиадискурса. Исследование особенностей медийного дискурса позволяет получить научное осмысление формируемых и транслируемых знаний, которые находят отражение в практике современной жизни.
Ключевые слова: медиадискурс, гендер, медиатекст, гендерная парадигма, глянцевый журнал.
The article discusses mechanisms of formation of cultural and symbolic differentiation of individuals on the gender basis and observes the gender paradigm of media discourse. The survey of specificity of glossy magazines discourse enables scientific understanding of constructed and translated knowledge which is reflected in contemporary life.
Key words: media discourse, gender, media text, gender paradigm, glossy magazine.
Российское общество за последнее десятилетие прошло путь сложнейших преобразований, затронувших все сферы его социальных практик, что не могло не сказаться и на характере публичного диалога, обслуживаемого масс-медиа. Медийное слово стало не только полноценным выразителем общественного сознания, но и реальным моделирующим фактором. Медийный дискурс – уникальный, созданный масс-медиа когнитивно-коммуникативный феномен, в котором воспроизводятся «доминантные принципы восприятия и интерпретации формируемых смыслов» и совокупность целей которого «выводится из потребности общества, с одной стороны, в актуальной информации, позволяющей человеку увидеть себя в знаках и координатах совершающейся (событийной) жизни, а с другой – в чувствительном к актуальным социальным фактам, регулярном, периодическом и массовом информационно-смысловом обмене как обязательном условии осмысления социальной действительности и выработки мотивированного оценочного суждения о ней на основе сформулированной обществом концепции социального блага» [4, 22–23].
В качестве объекта наблюдения мы выбрали дискурс «глянцевых» журналов. Наше исследование выполнено на материале журнала «Cosmopolitan» за период с 2008 по 2010 годы.
Дискурс «глянцевых» журналов является значимым сегментом современного медийного дискурса, претендующим на роль разработчика и поставщика эталонов общественного вкуса, образа жизни и мыслей и получающим серьезное идеологическое обеспечение со стороны заинтересованных субъектов социальной сферы с целью внедрения в общественное сознание стандарта потребителя. Разработанная в современной науке методология гендерной лингвистики и социолингвистики позволяет исследовать лингвокультурные, социолингвистические и коммуникативные аспекты дискурса «глянцевых» журналов в современном медиапространстве.
Как показал проведенный анализ контекстов, одной из базовых особенностей дискурса «глянцевых» журналов является характер востребованных в нем коммуникативных стратегий, среди которых доминирующими являются стратегии манипулирования, в результате чего формируется особая концептуальная картина мира, ценностными доминантами которой является «обладание» и «успех». В.И. Карасик определяет лингвокультурные ценностные доминанты как «наиболее существенные для данной культуры смыслы, совокупность которых образует определенный тип культуры, поддерживаемый и сохраняемый в языке» [3, 187–188].
Характерной для данного типа дискурса является и установка на успех: «Cosmo – это успех», «Мы научим вас, как достичь успеха», «Мы покажем, что такое успех», «Программируй себя на успех», «Сегодня модно быть успешной», «Путь к успеху», «Досье успешной женщины». Эти суждения поддерживаются и визуальными образами.
Массмедийные продукты, ориентированные на женщин, служат трансляторами образов женственности и являются создателями «нового стандарта» для современной женщины. «Новые стандарты», тиражируемые изданием в медиатекстах, репрезентируется в рубриках и материалах журнала, посвященных красоте и моде («Перед зеркалом», «В этом месяце обязательно…», «Первые леди красоты. Бесценные советы мастеров, которые работают со звездами» и т.д.), отношениям с «сильным» полом, карьере, досугу, а также в рекламе известных брендов (лейбл-культура: Tommy Hilfiger, Armany, Gap, Marco Polo, D&G, Just Cavalli, Juicy и т.п.) и фотографиях успешных и знаменитых личностей.
В качестве ведущей когнитивной единицы дискурса «глянцевых» журналов выступает образ как проектируемая в сознании субъективная картина мира, отражающая продвигаемую идеологию. Образ, созданный вербальными и визуальными средствами, обеспечивает достижение сформулированных глянцевым журналом целей. Таким образом, в текстах «глянцевых» журналов «вербальные и медийные компоненты текста тесно связаны и могут сочетаться друг с другом на основе самых разных принципов: дополнения, усиления, иллюстрации, выделения, противопоставления и т.д., образуя при этом некую целостность, неразрывное единство» [2, 52].
Образ женщины, реконструируемый на страницах «глянцевых» журналов, – это образ успешной, целенаправленной, уверенной в себе женщины, ведущей активную жизнь, постоянно стремящейся к обладанию чем-либо («властью», «властью над мужчинами», «материальными ценностями», «безупречной внешностью» и т.д.). Она «строит свою судьбу собственными руками», «знает цену себе и своим желаниям, умеет эти цены сопоставлять и действовать исключительно в собственных интересах». Она всегда достигает успеха во всех направлениях: красоте, моде, здоровье, самосовершенствовании, любви, карьере («Успех к успеху», «Закрепи успех!», «10 секретов успеха о которых боссы никогда тебе не расскажут...», «Что нужно знать, чтобы преуспеть на работе и в жизни», «Секреты профессионального успеха для молодых карьеристок», «Как поймать Синюю птицу», «Первый успех», «Удача приходит к подготовленным», «Марка успеха»).
Любой глянцевый журнал для женщин выступает в роли универсальной энциклопедии жизни и женской мудрости. «Глянцевые» издания рекомендуют, что читать, какие фильмы смотреть, как, что и с чем носить, какой подарок сделать любимому мужчине, учат своих читательниц «жить».
Глянцевые журналы предлагают весьма последовательный набор информации, сосредоточенной вокруг обретения успеха, уверенности в себе, чувства собственного достоинства, образцов лучшей, элитарной жизни («Возможно, наши удачные 48 страниц и не помогут тебе выиграть в лотерею, но абсолютно точно изменят твою жизнь к лучшему!»).
Ещё одним существенным параметром является содержательная характеристика текста, которая позволяет выделить его «тематическую доминанту, или принадлежность к одной из устойчивых, регулярно освещаемых тем» [2, 56]. Анализ содержательной стороны журнала «Cosmopolitan» показывает наличие следующих ключевых тематических структур, вокруг которых организуется текстовое (информационное) пространство данного издания.
1. Тема моды и красоты. Сюда относится информация, посвященная красоте («Девушка Cosmo в эту минуту… Проводит время с пользой для души и тела», «О платьях, прическах и салате оливье», «Beauty хиты Нежные и прекрасные», «Beauty кадр Пять минут, или время теней», «Твоё лицо Улучшаем губы, глаза и зубы», «Твое лицо. Меняем кремы – лето!», «Твой макияж», «Твои волосы. Секреты звезд», «Все оттенки загара»), стилю («Тебя ждет платье твоей мечты», «Super вещь. Сумка на цепочке и блестящие туфли», «Звездный стиль. В Голливуде носят сверкающие платья, колье размера ХХL и острые плечи», «Сплетницы. Мода за компанию. Элементы стиля. Цвет, фактура, силуэт», «Ночь желаний. Экстравагантные образы для зимнего праздника: шелк, леопардовый принт и массивные украшения», «Модная идея Non-stop! Комплекты для самых веселых вечеринок», «Формируем настроение. Наряды на любой размер (кошелька и тела)», «Подиум. Платье цвета пудры», «Super вещь. Тренч на все времена», «Звездный стиль. Рианна и “афганские” шаровары») и здоровью («Про питание Выбираем вкусное и малокалорийное, чтобы не поправиться», «Личный доктор», «Йога. Несгибаемая девушка Есть проблемы со спиной? Решим!», «Генеральная уборка Шлаки – это миф», «Спортзал» и т.д.) и. Сюда также относятся статьи с мнениями экспертов о том, как добиться безупречности в стиле, макияже, уходе за своим телом, например: «Первые леди красоты. Бесценные советы мастеров, которые работают со звездами». Также, обязательным компонентом данной темы, является реклама известных брендов и фотографии знаменитостей.
Содержательная часть темы красоты и моды отражает концепцию журнала, заключающуюся в том, что женщины всех возрастов должны приложить все усилия, для того, чтобы выглядеть настолько прекрасными, насколько это возможно.
2. Тема «карьеры». Она представлена множеством биографических материалов, интервью с известными и успешными женщинами и «профессиональных» советов самого издания. С одной стороны, перед адресатом предстает нацеленная на самореализацию в работе и эмансипированная женщина. Основное содержание данной отражается в рубрике журнала «Твоя карьера». Рубрика включает в себя истории карьерного роста успешных женщин («Путь к успеху», «Досье успешной женщины», «Безумные деньги. У них нет образования, но они заработали миллионы» и т.д.), а также советы издания о там, как получить хорошую работу и как на ней задержаться («Ловушки карьерного восхождения», «Кто на новенького? Учимся вливаться в коллектив», «Госпроверка: пройди и получи работу. Как выдержать собеседование и устроиться работать в государственное учреждение»).
3. Тема взаимоотношения женщин и мужчин. В ней преобладают советы адресанта своим читателям относительно того как правильно себя вести и поступать, чтобы получить идеального партнера и идеальные отношения («Длинные дистанции Как сохранить любовь на расстоянии», «Формула любви. Жить долго и счастливо (8, 13, 156 30, 60 лет вместе)», «Знать вас не хочу! Как избежать нежелательного знакомства», «Сны о чем-то большем. Что можно узнать о любимом, пока он спит?», «Подслушайте! Мужчины! Чуть в сторону», «Почему он изменяет. Мужская точка зрения. Противоречивые & рефлексирующие», «Что мучает мужчин, а что женщин «Что там у него в душе? Выведи его на чистую воду», «Подстроим отношения. Как друзья “случайно” мирят поссорившихся влюбленных», «Все, что пожелают. Женщины мужчинам и наоборот», «Приемная комиссия. Как мужчины проверяют нас на хозяйственность, меркантильность и пригодность к семейным отношениям»). Успех и счастье в отношениях формируется с помощью текстов, рассказывающих о счастливой любви («Любовью! И только любовью – а больше ничем...», «Дневник счастливой влюбленной», «Реальная любовь…», «Люби на здоровье» и т.д.), гармоничных семейных отношениях («Секрет счастливой семьи», «Долго и счастливо», «Правда жизни (семейной)», «Семейный подряд»), и большим блоком информации, посвященной сексуальности («Прямая провокация. Мужская реакция на женскую инициативу», «Чувство ритма… твой сексуальный темперамент», «Колдовская любовь. Магия в постели», «Иллюзия греха Наше расследование…», «Настаивать нельзя, терпеть. Когда запятую приходится ставить не туда, куда хочется») и советам как покорить мужчину, например: «Фактический материал. Что надо знать о мужчинах, любви и сексе. Мужчины не перестают нас удивлять, а мы никогда не прекращаем попыток понять, что заставляет их влюбляться, возбуждаться, говорить и совершать нечто странное. К счастью, на нашей стороне целая армия ученых, снабжающих любопытствующих девушек последними данными о том, как мужчины действуют и думают. Оцени невероятную информацию, которую специально для тебя добыли наши эксперты. Помни, знание – сила!» (Cosmopolitan, октябрь 2008).
Особенностью дискурса глянцевых журналов является актуализация гендерной культурно-символической дифференциации, выстраивающейся на акцентировании определенных стереотипов, норм ассоциирования и социальных ролей [1, 95 158], приписываемых обществом женщинам и мужчинам: героиня «глянцевых» журналов выступает против архаичного разделения «мира» на мужчин и женщин, отказываясь от статуса слабого пола.
Исследование особенностей гендерной парадигмы российского медийного дискурса, представленного сегментом «глянцевых» журналов, в которых не просто воспроизводятся те или иные модели «пола» как социокультурного феномена, но формулируются каноны мужественности и женственности, позволяет получить научное осмысление формируемых и транслируемых в общество знаний и идей, которые находят отражение в практике современной жизни. Дискурс глянцевых журналов объективирует особый тип сознания, ценностные доминанты которого («обладание», «успех», «гендер») выводятся из его мотивационно-целевых и мировоззренческих установок на элитарность как стиль жизни.
Литература
1. Горошко, Е.И. Языковое сознание: гендерная парадигма. – М.-Харьков, 2003. – 440 с.
2. Добросклонская, Т.Г. Медиалингвистика: системный подход к изучению языка СМИ: современная английская медиаречь: Учеб. пособие / Т.Г. Добросклонская. – М.: Флинта: Наука, 2008. – 264 с.
3. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. – Волгоград: Перемена, 2002. – 477 с.
4. Полонский, А.В. Сущность и язык публицистики. – Белгород: Политерра, 2009. – 240 с.
МНОГООБРАЗИЕ СЕМИОТИЧЕСКИХ КОДОВ
В ДИСКУРСЕ ПЕЧАТНЫХ СМИ
Якуба Яна Олеговна
Национальный исследовательский
университет «БелГУ»
В статье рассматриваются вопросы использования различных семиотических кодов в современном дискурсе печатных изданий. Автор предпринимает попытку анализа сочетаемости семиотических кодов и доминирования некоторых из них в российских СМИ.
Ключевые слова: семиотика, семиотический код, СМИ, медиадискурс, семиотический анализ, дискурс-анализ
The article deals with the issues of different semiotic codes usage in the modern discourse of press mass-media. The author makes an attempt for analysis of semiotic codes coherence and dominance of several of them in modern Russian press.
Key words: semiotics, semiotic code, mass-media, media-discourse, semiotic analysis, discourse-analysis.
Массовая коммуникация – это особая система социального взаимодействия. Социальная и культурная значимость этой коммуникативной сферы обусловлена тем, что в центре ее внимания находится человеческое сообщество, которое выступает как социальное пространство со специфическими внутренними процессами и культурными характеристиками. В этой связи представленность ключевых социальных и культурных значений и смыслов в особой, семиотически представленной форме является главной отличительной чертой медиа-сообщений. Медийные тексты не просто отражают действительность, они передают определенное знание о ней в соответствии с правилами того или иного семиотического кода, используемого для его репрезентации.
Различные СМИ отличаются друг от друга, прежде всего, различной интерпретацией происходящих событий в зависимости от того, на какую целевую аудиторию они рассчитаны. Кроме того, каждое СМИ создает своего рода «вторую реальность», в которой язык играет роль комплекса средств отражения и формирования «идеологии» определенного образа жизни и определенного восприятия мира.
Сегодня распространение новых средств массовой информации, связанных с развитием интерактивных, управляемых пользователем информационных технологий, влечет за собой не только изменение форм и видов коммуникации, но изменяется также положение естественных языков в общей семиотической системе.
Именно семиотика, как известно, занимается изучением знаковых систем и процессов, в которых передающая сторона (адресант) соотносит знаки с определенными объектами и тем самым вызывает соответствующее отношение к данным знакам у принимающей стороны (адресата). Как теория знаков в широком смысле семиотика призвана исследовать творчески изменяющиеся, а также принципиально новые знаки и их применение. Её область изучения включает много теоретических позиций и методологических инструментальных средств из разных наук. Одно из самых широких определений ей даёт Умберто Эко, который заявляет, что "семиотика интересуется всем, что может быть принято за знак" (Эко 1976, 7).
Средства массовой информации – пресса, радио, телевидение, кино, интернет, сочетая в себе звуковую и письменную речь, движущиеся и неподвижные изображения, включая звуковые единицы, составляют единый семиотический ансамбль. Это создает текст высшей семиотической сложности, который представляет собой интереснейшую задачу семиотического анализа. В семиотическом универсуме коды представляют собой набор ожиданий, который можно отождествить с «идеологией». «Мы опознаем идеологию как таковую, когда, социализируясь, она превращается в код. Так устанавливается тесная связь между миром кодов и миром предзнания» (Эко 1976).
В этом ключе вся реальность предстает как совокупность текстов, система взаимосвязанных дискурсов, формирующих окружающую действительность. Под текстами, в широком смысле, понимается не только письменные тексты, но и все целостные в смысловом отношении продукты вербальной и невербальной коммуникации. Тексты не обладают смыслами сами по себе; они приобретают смысл только в процессе взаимодействия с другими текстами, дискурсами, с которыми они связаны, способами их производства, «рассеивания» и потребления.
Код в этой системе может быть определен трояким образом: как знаковая структура; как правила сочетания, упорядочения символов, или как способ структурирования знаков и символов; как окказионально взаимнооднозначное соответствие каждого символа одному означаемому.
У. Эко предложил десять фундаментальных кодов как инструментов создания образов: коды восприятия, коды передачи, коды узнавания, тональные коды, иконические коды, иконографические коды, коды вкуса и чувствительности, риторические коды, стилистические коды и коды бессознательного. В целом все коды можно сгруппировать в следующие три вида: символические (знак является произвольным или чисто конвенциональным относительно означаемого), иконические (знак похож на означаемое) и индексные (знак прямо связан по своей форме с означаемым).
Как известно, семиотический код включает в себя систему означающих и систему означаемых. План означающих конституирует план выражения, план означаемых – план содержания. У кода, таким образом, есть две стороны: форма (внешняя «оболочка знака») и его значение. С одной стороны, код материален (имеет план выражения), с другой – он является носителем нематериального смысла (план содержания).
Целью проведенного нами исследования было выявить, как в печатных изданиях с помощью различных систем кодов передаются различные смыслы, от чего зависит используемая палитра кодов, как они сочетаются между собой. Мы выбрали для анализа журналы «Русский Репортёр» и «Планета Женщины» как наиболее типичные в своем направлении и занимаемом месте среди соответствующего типа печатных СМИ. Оба издаются только в России, имеют приблизительно одинаковое количество полос, и оба издания в равной мере используют множество различных семиотических кодов, транслируя при этом различные «идеологии» в семиотическом смысле этого термина. Однако специфические черты журналов выявляются на всех уровнях анализа.
«Русский репортер» (далее «РР») является еженедельным общественно-политическим изданием, в форме тонкого иллюстрированного журнала. Общая печатная площадь – около сотни полос. «Планета женщины» (далее «ПЖ») – ежемесячник для женской аудитории, также выходящий в виде иллюстрированного журнала. Общая печатная площадь – сто полос.
Журнальные коды в этих изданиях функционируют в двух режимах: визуальном и вербальном.
С точки зрения прагматического эффекта, визуальные коды используются в обоих журналах не только для привлечения внимания потенциальных читателей, но и для выражения концепции журнала. Особенно наглядно это прослеживается в оформлении периодических изданий. В центр передовицы в обоих случаях помещены фотографии, но в «РР» они тематические: репортажные снимки, обычно иллюстрирующие тему номера, динамичные, выполненные в спокойной гамме. Они воспроизводят основные аксиологические установки редакции журнала в отношении отображения реальности – объективность, динамика, актуальность.
В «ПЖ» на обложке чаще всего изображен женский портрет: визуальное восприятие подсказывает, что это лицо молодой женщины, чаще славянской внешности, семиотически же оно интерпретируется как «молодость», «естественная красота», «здоровье». Культурный код транслирует следующую смысловую нагрузку: фотография женщин славянской внешности в журнале, распространяющемся только по России, что позволяет провоцировать определенные эффекты «узнавания себя», самоидентификации читательской аудиторией, воспринимающей эти визуальные изображения. Кроме того, фотография выполняет исключительно эстетическую функцию, привлекая внимание своей визуальной «безупречностью».
В журнале «ПЖ» большая часть вербальных сообщений выполняет следующие коммуникативные функции: фатическую, референтивную и эмотивную. Журнальные статьи развлекают читателя, предлагая простую информацию, при этом подается лишь немного новых сведений в виде любопытных фактов. Текст обрамляет лишь визуальную часть, он, по сути, выполняет функцию комментариев к фото и иллюстрациям. Вербальный код «подчиняется» визуальному в отношении трансляции ключевых для «идеологии» журнала смыслов.
Журнал «РР» использует богатую палитру кодов, чтобы как можно интереснее и разнообразнее донести информацию до читателя. Помимо фактических данных, мы видим много оценочных высказываний, аналитики и комментариев. Зачастую используются риторические коды в аргументативных и суггестивных целях (например, языковые выразительные средства): например, заголовки «Поле Хиггса, всемирная симметрия и носки на люстре», «Птичий патриотизм поддерживают два встроенных компаса». Индивидуальный стиль каждого автора значительно отличается от стиля других авторов, поэтому каждый раздел и каждая рубрика имеет свое особое «лицо». В журнале акцентируют внимание на авторских материалах, колонках, показывая отношения к личности в журнале как принципиальный для идеологии издания момент. Несмотря на массовый характер журнала, унифицированный характер информации и универсальность подачи материала, авторские рубрики – это пространство доминирования вербального кода в «РР» и то, что в значительной степени отличает его от аналогичных российских изданий.
Оба журнала сокращают дистанцию с аудиторией, выстраивая отношения с ней скорее даже не в режиме «на ты»», а скорее «на мы». Специфика используемых кодов такова, что журналисты позволяют читателю ощущать себя как не менее компетентного коммуниканта, нежели они сами. Это достигается в основном за счет использования узнаваемых и разделяемых с аудиторией знаков.
Сообщения, передаваемые фотографиями в обоих журналах, избыточны: в «РР» фото со скорбящей женщиной озаглавлено как «город скорби» и сопровождается подписью, подтверждающей естественные реакции на изображение. Обилие ярких, красивых фотографий в женском журнале, «успешный» вид изображенных на них людей, студийные интерьеры, дорогая одежда и украшения – всё это массированно воздействует на сознание аудитории. Стиль жизни, передаваемый изображениями, «культивируется» за счет обилия соответствующих материалов и их содержания.
Несмотря на то, что для анализа были взяты журналы различные по содержанию, нацеленные на разные группы читателей, результаты позволяют сделать несколько общих выводов.
Во-первых, анализ показал, что в печатных СМИ используется широкая палитра кодов, самые различные их сочетания для максимально разнообразной передачи смыслов. Сам выбор кодов – и вербальных, и визуальных – обусловлен позицией издания, прагматическими целями авторов, а также их взглядами на действительность.
Во-вторых, для усиления психологического эффекта на потребителя авторы усиливают вербальные коды визуальными, и наоборот. Активно используются риторические коды в словесной коммуникации, иконические и символические коды – в визуальной.
В-третьих, материалы в печатных СМИ не только широко используют различные системы кодов, но и являются полифункциональными структурами. Каждый материал выполняет как минимум три основные функции – референтивную, эмотивную и фатическую. В некоторых случаях (в частности, в «РР») добавляются эстетическая, металингвистическая и другие функции. Что касается плана выражения журналов, то иллюстративный материал зачастую привлекает внимание и интересен сам по себе, то есть выполняет эстетические функции. Содержательный план журналов, особенно «Русского Репортера», изобилует риторическими кодами, игрой смыслов, и другими преимущественно публицистическими приемами убеждения.
Литература
Почепцов Г.Г. История русской семиотики. – М., 1998.
- Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. – СПб, 1998.
- Эко У. К семиотическому анализу телевизионного сообщения. – Дерябин А.А., сокращ. пер. с англ., 1998.
- Семиотика / под общей редакцией Ю.С.Степанова. – М., 1983.
- Майданова Л.М. Язык СМИ. – М., 2003.
- Барт Р. S/Z. – М., 1994.
- Розин В. Семиотические исследования. – М., 2001.
- Лотман Ю.М. О семиосфере // Ю.М.Лотман. Избранные статьи. – Таллин. 1992.
- Скрипник К.Д. Семиотика: пособие для студентов – М., 2000.
- Усманова А. Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации – М., 2000.
ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ АППАРАТ
АВТОРСКОГО РЕДАКТИРОВАНИЯ
Куцевская Ольга Станиславовна
Луганский национальный университет
им. Тараса Шевченко, Украина
Впервые в статье рассматривается терминологический аппарат авторского редактирования, раскрывается его сущность как творческого процесса, которое имеет собственный предмет, объект, цель, задания. Разграничиваются понятия “авторского редактирования” (“саморедактирования”), “прагматики авторского редактирования”, “дискурса авторского редактирования” с “текстологией”.
Ключевые слова: авторское редактирование, рукопись, варианты произведения, конверсионный анализ, публицистический текст, интерпретация.
The essence of self-editing of publicistic works as deep reading of their social communicative meaning is observed for the first time in the article. Self-editing is studied as creative process and also as scientific and educational applied discipline, which has its own subject, object, goal, tasks and research methods.
Key words: author editing, manuscript, variants of work, conversial analysis, publicistic text, pragmatics, interpretation.
В отечественной теории издательского дела и редактирования авторское редактирование мыслится прежде всего как творческий процесс подготовки автором качественного текста, сотрудничества с профессиональным редактором и учет специфики читательской аудитории, и воспринимается как составляющая «оптимизации циркулирования сообщений в системе “автор → …→ реципиент”» (Партыко 2001: с. 22). Процесс “саморедактирования, которое осуществляет автор, и редактирования того же сообщения редактором-профессионалом должны дополнять друг друга (Партыко 2001: с. 311)”, – подытоживает З. Партыко.
Такой же мысли придерживаются и Н. Валгина (Валгина 1989), В. Галич (Галич 2004), В. Здоровега (Здоровега 2004), Р. Иванченко (Иванченко 1983), В. Карпенко (Карпенко 2007), Г. Лазутина (Лазутина 2004), В. Максимов (Максимов 2007), В. Ризун (Ризун 1996), Н. Тимошик (Тимошик 2005), М. Феллер (Феллер 1998), Е. Черникова (Черникова 2005).
Однако редактор получил профессиональную подготовку в высшем учебном заведении, для него написано большое количество книг. Автор же на пути получения навыков профессионального текстообразования должен собственными силами приспосабливать личные гуманитарные знания к сфере издательского дела. Очевидным есть то, что специфика текстообразования, которая требует повторного прочтения текста с целью его улучшения (то есть саморедактирования), и профессионального редактирования, когда автор демонстрирует в своем лице реципиента и “соавтора”, – разные. Когда в странах Западной Европы и США издается большое количество специальных пособий, которые учат писать авторов, то “такие пособия полностью отсутствуют в Украине, а потому их подготовка для авторов, которые пишут на украинском языке, является чрезвычайно актуальной (Партыко 2001: с. 311)”.
Как учебная дисциплина “Авторское редактирование” уже утвердило себя на территории Украины: в высших учебных заведениях оно включено в учебные планы профессиональной подготовки издателей, журналистов. Например, в Государственном заведении “Луганский национальный университет имени Тараса Шевченко” данная дисциплина излагается на 4-х специальностях: “Издательское дело и редактирование”, “Журналистика”, “Литературное творчество”, “Украинский язык и литература и редактирование образовательных изданий”. Приходим к выводу: в теории издательского дела и редактирования авторское редактирование с пониманием его как творческого процесса, должно осмысливаться как научная и учебная прикладная дисциплина. Все обозначенное выше указывает на актуальность нашего исследования.
Цель статьи – систематизировать и уточнить ряд терминов, связанных со сферами авторского редактирования как творческого акта и его научного исследования.
Обобщая суждения и выводы вышеупомянутых научных работников, попробуем дать свое многоаспектное определение этого понятия.
Авторское редактирование (саморедактирование) – это научная дисциплина теории издательского дела и редактирования, которая с учетом стадий психологии текстообразования (зарождения, осмысления, реализации замысла) исследует креативные действия автора, направленные на оптимизацию сообщения на пути процедуры подготовки его в печать, а именно: осуществление заключительной проверки текста с позиций восприятия, которое имеет контрольный характер, раскрытие эволюции содержания и формы произведения (творческой его истории), анализ социологических и культурологических позатекстовых факторов, которые ее предопределяют, квалифицирует внесенные к тексту изменения как самовыражение и волю автора.
Авторское редактирование как научная учебная дисциплина призвана осветить историю саморедактирования, представить основы теории издательского дела и редактирование с тем, чтобы выяснить его место в системе издательско-редакционного процесса, сформировать у будущего автора привычки культуры редактирования собственного произведения, критики своих творческих действий, умений строить конструктивный диалог с профессиональным редактором.
Глубинное осознание саморедактирования как творческого процесса базируется на новейших научных достижениях семиотики, литературоведения, философии и комуникативистики, что проектирует понимание текстообразования с учетом когнитивных, прагматических, герменевтических и компаративистских подходов, и нуждается в оперировании такими терминами, как: дискурс, прагматика, интерпретация, знаковая природа авторского редактирования.
Дискурс авторского редактирования – это понятие, которое дает возможность представить креативные действия автора, направленные на подготовку качественного текста в печать, то есть осуществлять конверсионный анализ его вариантов с учетом претекста (социологических, культурологических, психологических факторов, которые обусловили рождение замысла и пути его реализации) и посттексту ( читательского восприятия).
Прагматика авторского редактирования – научная дефиниция, которая раскрывает коммуникативные и когнитивные аспекты творческого процесса саморедактирования: авторскую прагматику, направленную на критическую оценку качества собственного текстообразования и учет вероятного читательского восприятия произведения, и читательскую прагматику, которая раскрывает способность реципиента декодировать мысль автора.
Интерпретация авторского редактирования – многоуровневое толкование креативных действий автора, который реконструирует диалогизм содержания произведения и включает: критику текста автором, объяснение ее целесообразности исследователем и читательское понимание авторских интенций как путь к самовыражению автора и саморазвития реципиента, который продолжает существование произведения в коммуникативном пространстве общества.
Авторское редактирование как знак – это понятие, которое помогает смоделировать процесс текстообразования в форме семантического треугольника, представить внесенные автором в текст изменения в единстве трех гетерогенных его сущностей: изображаемой действительности (совокупности денотатов), текста, который подвергается трансформациям (формы) и концепта (замысла) – его значение.
Раскрытие отношений между понятиями “авторское редактирование” и “текстология” в аспекте исследуемых нами проблем помогает выяснить зону сотрудничества редакторов и текстологов, которые представляют разные области научного познания процесса подготовки к печати литературного текста – издательского дела и литературоведения.
В учебниках по текстологии и теории литературы, литературоведческой энциклопедии находим разные определения текстологии, которые можно свести к пониманию ее как филологической “научной дисциплины, которая изучает и устанавливает историю текста произведений фольклора, письменности, рукописных и печатных документов с целью их верификации, дальнейшего исследования, толкование, выяснение происхождения, атрибуции, публикации” (Ковалив 2007: с. 467). В этой дефиниции мы можем найти плоскость пересечения двух научных дисциплин, ведь и авторское редактирование исследует эволюцию текста, то есть его творческую историю, интерпретирует (толкует) авторские исправления, при этом как будто и цель общая – подготовка текста в печать.
Подробное изучение принципов текстологии, сосредоточенных в работах О. Галича (Галич 2008), С. Рейсера (Рейсер 1978), М. Сиваченка (Сиваченко 1985), Н. Сикорского (Сикорский 1980), А. Ткаченко (Ткаченко 1997), доказывает то, что ее предмет отличается от предмета авторского редактирования. Действительно, научный поиск в текстологии движется “от автора к тексту”, и главным “действующим лицом” является текст, тогда как в авторском редактировании движение обратное: “от текста к автору”, к раскрытию его школы мастерства, становлению творческой личности, утверждению “самостоятельности” отношений с миром, которые проявляются через акты текстообразования в его “диалоге” с обществом, читателем. Творческий аспект в текстологии – вспомогательный, что содействует установлению авторства, поиску канонического варианта и т.п., тогда как в авторском редактировании автор есть главный субъект.
Итак, обзор научной литературы показал, что в отечественной теории издательского дела авторское редактирование понимается лишь как творческий процесс, направленный на оптимизацию сообщений в системе автор – текст – читатель, между тем его понимание должно осмысливаться еще и как научная и учебная прикладная дисциплина, которая имеет собственную теоретическую и методическую базу. Следовательно, терминологический аппарат авторского редактирования нуждается в унификации и обновлении с учетом новейших достижений в теории текста и науке о социальной коммуникации.
Литература
1. Галич В. Г. Олесь Гончар – журналист, публицист, редактор: эволюция творческого мастерства. − К.: Научная мысль, 2004.
2. Галич О. А., Назарец В. М., Васильев Е. М. Теория литературы. Изд. 4-е. − К.: Лыбедь, 2008.
3. Здоровега В. И. Теория и методика журналистского творчества. − Львов: ПАИС, 2004.
4. Иванченко Р. Г. Литературное редактирование. − К.: Высшая школа, 1983.
5. Карпенко В. О. Основы редакторского мастерства. Теория, методика, практика. − К.: Университет “Украина”, 2007.
6. Лазутина Г. В. Основы творческой деятельности журналиста. − М.: Аспект Пресс, 2004.
7. Литературное редактирование: Курс лекций под ред. Н. С. Валгиной.− М.: Изд-Во МПИ, 1989.
8. Литературоведческая энциклопедия: в двух томах / [авт.–уклад. Ковалив Ю. В.] − К.: ИЦ “Академия”, 2007.
9. Партыко З. В. Общее редактирование: нормативные основы. − Л.: Афиша, 2001.
10. Рейсер С. А. Основы текстологии. − Л.: Просвещение, 1978.
11. Ризун В. В. Литературное редактирование. − К.: Лыбедь, 1996.
12. Сиваченко Г. Е. Над текстами украинских писателей. − К.: Научная мысль, 1985.
13. Стилистика и литературное редактирование. Учебник под ред. проф. В. И. Максимова. − М.: Гардарики, 2007.
14. Тимошик М. С. Книга для автора, редактора, издателя. − К.: Наша культура и наука, 2005.
15. Феллер М. Д. Текст и изображения как модель коммуникативного акта. − К., 1998.
16. Черникова Е. В. Основы творческой деятельности журналиста. − М.: Гардарики, 2005.
17. Сикорский Н. М. Теория и практика редактирования. − М.: Высшая школа, 1980.
18. Ткаченко А. Искусство слова (Вступление в литературоведение). − К.: Правда Ярославичей, 1997.
СПЕЦИФИКА КАТЕГОРИИ АДРЕСАНТА
В КОНФЛИКТОГЕННОЙ КОММУНИКАЦИИ
Микулина Ирина Викторовна
Национальный исследовательский
университет «БелГУ»
На материале текстов массовой коммуникации, вовлеченных в судопроизводство, в статье рассматривается категория адресанта, которая имеет свою специфику, поскольку, во-первых, персонифицирована, во-вторых, соотносится с категорией ответчика в юридическом дискурсе.
Ключевые слова: адресант, адресат, конфликтогенный текст, ответчик, истец.
The article discusses the category of addresser observed in terms of mass communication texts under legal proceedings. The “addresser” category has its specificity since it, firstly, is personified and, secondly, correlates with the category of “defendant” in juridical discourse.
Key words: addresser, addressee, conflictogenic text, defendant, demandant
Антропоцентризм как фундаментальный признак современных исследований ставит в центр внимания творящих субъектов: говорящего (создателя, автора) и слушающего (реципиента, аудиторию). Понимание компонентов триады говорящий – текст – слушающий и взаимосвязь коммуникантов через текст базируется на специфике подхода к тексту и моделях коммуникации. Рассматривая текст как форму коммуникации, важно подчеркнуть, что текст – это продукт первичной коммуникативной деятельности автора и объект вторичной коммуникативной деятельности адресата. Чтобы состоялось общение автора и адресата через текст, необходимо знание языка (кода) и действительности, то есть общность концептуально-языковой картины мира у коммуникантов, а также наличие контакта (канала связи).
Фактор адресанта, по мнению отечественных и зарубежных лингвистов, определяет коммуникативно-речевое взаимодействие через текст (О.В. Александрова, Н.Д. Арутюнова, Т. Виноград, Т.Г. Винокур, О.Л. Каменская, Г.Г. Кларк, Т.Б. Карлсон, И.М. Кобозева, Л.П. Крысин, Ю.М. Лотман и др.). В основном исследователи изучали фактор адресанта на примере художественных текстов и разговорной речи, а в сфере современной массовой коммуникации этот феномен еще недостаточно исследован. Можно отметить работы Г.Я. Солганика, Л.Е. Кройчика, Т.В. Чернышовой, М.Ю. Горохова, посвященные проблеме автора в текстах средств массовой коммуникации. Но практически все исследователи текстов массовой коммуникации не могут не затрагивать эту проблему. Например, К.В. Тулупова, говоря о текстообразующих ресурсах публицистического дискурса, рассматривает его как «послание от конкретного лица автора к массовой аудитории». Исследователь отмечает, что «у публициста как инициатора коммуникативной ситуации» наличествует два повода для коммуникации: информационный и повод воздействовать. Именно процесс воздействия «представляет собой со-размышление (со-участие, со-творчество)», выстроенное как «незримый диалог автора и аудитории». Главную роль в обеспечении «действенности публицистического послания», в организации эффективного воздействия на аудиторию К.В. Тулупова отводит феномену автора «(характер послания с точки зрения стиля и интонации, демонстрации своего «я»)» (Тулупова 2008: 33).
С точки зрения литературоведения, термин «автор» имеет несколько значений, среди которых для публицистики значимы следующие:
1) творец произведения как реальное лицо с определенной судьбой, биографией, комплексом индивидуальных черт;
2) образ автора, локализованный в тексте, т.е. некий субъект высказывания;
3) создатель текста, присутствующий в его творении как целом, имманентный произведению.
Требование объективности, заложенное и в стилистических характеристиках журналистского текста, и в правовых нормах, и в этических стандартах, которые определяют профессиональную деятельность журналиста, приводит к тому, что автор «должен избегать немотивированного, неподкрепленного аргументами навязывания читателям собственной оценки» (Горохов 2006: 25).
Е.С. Щелкунова, рассматривая взаимодействие автора и публицистического, выявляет три типа коммуникатора: ярко персонифицированный автор, обобщенный коммуникатор и его формальное отсутствие в тексте (деперсонификация повествования)(Щелкунова 2004: 136).
Материалы нашего исследования позволили обнаружить все указанные типы. Первый тип коммуникатора характеризуется тем, что автор не скрывает своего присутствия на месте события или своей заинтересованности в расстановке акцентов при его освещении, он открыто выносит оценки, его текст ярко персонифицирован и в прямом смысле насыщен авторским «я»:
Лично я беспримерно счастлив, что под закат жизни у меня появился шанс наконец-то излить свою душу, сказав всё, что я знаю о нашем губернаторе и созданной им коррупционной системе в регионе. Вот как раз она, подобно дьяволу, и растлевает человеческие души, не мешая, между прочим, Евгению Степановичу по праздникам красоваться в храме рядом с высшим духовенством. (Публикация «Коррупционная западня», «МК. Белгород», № 22, 31.05.2006).
Автор второго типа обобщает себя до «имени газеты», т.е. отождествляет себя с коллективом редакции:
В редакцию «КП» поступила информация о том, что якобы для трудоустройства в белгородский ОМОН необходимо пройти весьма необычный испытательный срок. Под этим вроде бы безобидным требованием руководство спецподразделения подразумевало не вполне законную деятельность. В данном случае речь шла о строительстве гаража для личного автомобиля командира отряда милиции особого назначения УВД Белгородской области Ивана Воробьева. (Публикация «На кого работает ОМОН», КП, 07.05.1999).
Коммуникатор третьего типа намеренно «не присутствует» в тексте, он предоставляет читателю абсолютно бесстрастное изложение произошедших событий:
Дело передают на доследование другому следователю, Е.Ф. Козловой. Она выпускает Морозову из КПЗ. Вскорости выходит на волю и подследственный Кобыляков. (публикация «Неоконченная история купли-продажи квартир», «Альтаир», № 38 29.11.1996);
По итогам переработки урожая 2001 года завод имеет самые высокие потери свеклы при хранении 5.03 процента и самый коэффициент производства 0,73 процента. В то время как лучшие заводом ЗАО « Кристалл-Белл» и ОАО « Валуйкисахар» 0,81 процента и 0,81 процента соответственно. (публикация «К свекловичной страде готовы?» «Белгородские известия», № 133, 03.09.2002).
Как указывает И.Н. Соколова, «специфика категории автора медиаречи заключается в осознании читателем того, что создатель медиатекста живет в реальном времени с ним и является реальной личностью, описывающей события, свидетелем которых является и аудитория» (Соколова 2006: 50–51)
Г.Я. Солганик относит принцип совпадения производителя и субъекта речи к главной особенности автора медиатекста, а она «рождает такие качества как подлинность, документальность, нередко эмоциональность и страстность медиаречи» (Солганик 2003: 204).
Н.В. Муравьева считает, что в описании адресанта в СМК следует учитывать разные основания классификации:
1) объем адресанта (количественный параметр): единичный (персональный) адресант – массовый (коллективный) адресант
2) статус адресанта (качественный параметр): частный (конкретный) адресант – публичный адресант – социальный адресант.
Это обусловлено прежде всего тем, что в создании конкретного речевого сообщения в массовой коммуникации участвует не только журналист, чьей фамилией заверяется это сообщение, но также сотрудники редакции, издатели или даже учредители. Коллективный характер адресанта обусловлен также тем, что в некоторых случаях и сам журналист становится частью «составного источника» информационного потока и тем самым утрачивает свою единичность. Даже тогда, когда под газетным материалом мы видим фамилию конкретного журналиста или слышим конкретного ведущего радиопрограммы, мы понимаем, что этот конкретный человек выступает прежде всего как представитель определенной социальной группы, как носитель определенной социальной позиции, определенных социальных идеалов [Муравьева http].
Рассуждая о роли автора в текстах массовой коммуникации, И.Н. Соколова указывает на его важную роль в создании текста. По ее мнению, именно от автора, каким бы он ни был – коллективным или индивидуальным – во многом зависит выбор «коммуникативной стратегии». Коммуникативная стратегия представляет собой мировоззренческую концепцию и способы ее осуществления.
Вовлечение медиатекста в судебную практику добавляет, на наш взгляд, новое измерение категории «образ автора». В конфликтных медиатекстах категория адресанта усложняется: во-первых, он предстает в персонифицированном обличье: это всегда конкретный человек, конкретный коллектив, конкретное издание; во-вторых, фактор адресанта сопрягается с категорий ответчика. В связи с этим необходима детализация авторства конфликтных текстов, чтобы соотнесенность «автор» – «ответчик» проявлялась наиболее отчетливо.
Материалы нашего исследования показали следующее.
В 60 % рассматриваемых случаев авторами конфликтных текстов являлись штатные сотрудники редакций, из них 47 % – журналисты данных СМИ, 7 % – главные редакторы изданий; 6 % текстов были опубликованы без подписей, т.е. созданы коллективным автором. Известно, что подобные публикации относятся к числу редакционных материалов. Ответственность за распространение таких публикаций несет редакция или учредитель, если редакция является незарегистрированным средством массовой информации.
В корпусе анализируемых конфликтогенных текстов наблюдаются все разновидности указанных авторов. Например, автором корреспонденции «Из свидетелей – в обвиняемые…», («Белгородская правда», 17.01.1998) опубликованной под рубрикой «Бывает и такое…», являлся штатный сотрудник редакции. Под материалом «Налоги должны платить все – от правозащитника до рядового гражданина» («Наш Белгород», 22.02.2006), который был посвящен злободневной теме – неуплате налогов бывшим представителем Президента РФ по Белгородской области – стоит подпись главного редактора издания. Текст заметки «На ловца и зверь бежит» («Победа», № 59–60, 19.05.2004) под рубрикой «Информбюро» подписан «Соб.инф.». Подобная подпись обозначает, что это редакционный материал.
Авторами 40 % распространенных в средствах массовой коммуникации спорных публикаций являются так называемые «внештатники» – категория очень разнородная по своему составу. Это и лица, ставшие источниками информации для журналистских материалов, и соавторы интервью – руководители учреждений и ведомств, и авторы присланных в редакцию писем, и организации, разместившие в СМИ различную информацию: избирательные комиссии, правоохранительные органы, структурные подразделения областных законодательных и исполнительных органов власти и др. Например, публикация «Список злостных неплательщиков за потребленные жилищно-коммунальные услуги по состоянию на 1.06.2002 года» («Наша жизнь», № 74, 20.06.2002) была предоставлена МУП ЖКХ «Служба заказчика». Автором публикации «Еще раз о «забывчивости» депутатов» («Ракитянская правда», № 55, 24.11.1999) в рубрике «По слухам и наяву» являлся глава администрации одного из районов Белгородской области. Подпись «Пресс-служба УВД» стоит под информацией «Дело за «делом» («Белгородские известия», № 184, 03.12.1999).
Итак, адресант (автор) как создатель текста может быть назван самой значительной фигурой современного процесса коммуникации. Именно автору принадлежит ведущая роль в получении, обработке и передаче информации. Автор является активным участником коммуникативного процесса: созданные им тексты способны не только расширять представления аудитории о действительности, но и оказывать влияние на изменения, происходящие в окружающем мире, так как аудитория, меняясь, делает процесс эволюции динамичным. Роль средств массовой коммуникации, а, следовательно, и адресанта в названном процессе, весьма велика.
Литература
Горохов М.Ю. Автор публицистического текста как субъект высказывания. – Дисс … канд.филолог. наук : 10.01.10 : Воронеж, 2006. – 205 с.
- Гречихин М.В. Язык современных газет: автор и адресат // Журналистика и медиаобразование в XXI веке : cб. науч. тр. Междунар. науч.-практ. конф. (Белгород, 25–27 сентября 2006 г.). - Белгород : Изд-во БелГУ, 2006. – С. 284–286.
- Мальцева И.А. Система приемов и методов достижения эффективности взаимоотношений «адресант – адресат» в современной радиожурналистике: автореферат дис. … кандидата филологических наук: Краснодар, 2007. – 26 c.
- Муравьева Н.В. Язык конфликта. М., 2002. – Режим доступа: ry.cjes.ru/online/?a=con&b_id=192&c_id=1365 (09.08.2010)
- Соколова И.Н. Вариативность восприятия медиа-текстов как репрезентация многообразия отношений в коммуникативной системе «человек – социум»: экспериментальное исследование: диссертация ... кандидата филологических наук. – Ульяновск, 2006. – 175 с.
- Солганик Г.Я. Стилистика текста: учебное пособие. – М.: Флинта; Наука. – 2003. – 256 с.
- Тулупова К.В. Текстообразующие ресурсы публицистического дискурса. Акценты. Новое в массовой коммуникации. Альманах № 5-6, Воронеж, 2008. – С. 76–77.
- Чернышова Т.В. Тексты СМИ в ментально-языковом пространстве современной России. – М., 2007.
- Щелкунова Е.С. Публицистический текст в системе массовой коммуникации: специфика и функционирование: Дис. ... канд. филол. наук. – Воронеж, 2004. – 220 c.
карнавальные формы осмысления политики
в сми и их коммуникативные
и лингвоэтические ограничения
Сурикова Татьяна Ивановна
МГУ им. М.В. Ломоносова
В докладе рассматривается карнавализация политического дискурса как проявление его театральности. Анализируются формы карнавального осмысления действительности и коммуникативные ограничения на выбор и способ представления предмета речи.
Ключевые слова: карнавальное осмысление действительности, травестировка, нарушение лингвоэтической нормы как допустимая форма карнавализации, коммуникативные ограничения карнавализации.
The report considers carnivalization of political discourse as a manifestation of its theatricality. When analyzing the forms of the carnival comprehension of the reality and communicative limitations for the choice and the method of presentation of the speech subject.
Key words: carnival comprehension of reality, travestilization, breach of a linguoethical norm as an admissible form of carnivilization, its communicative limitations.
В политическом дискурсе современной массовой коммуникации фатическая функция преобладает над информационной и эмоции -- над логикой. Это находит выражение в его основополагающем свойстве - театральности. Цель политической коммуникации сегодня -- не только информировать аудиторию, агитировать ее и пропагандировать политические взгляды, но и развлекать. Развлечение аудитории становится немаловажной формой реализации фатической функции языка.
СМИ как информационный посредник между властью и обществом придает политической коммуникации устойчивые развлекательные черты, с помощью которых коммуникатор преодолевает избирательность и необязательность ознакомления с политической информацией со стороны аудитории. Одна из таких черт – карнавальное (в трактовке М.М. Бахтина) осмысление действительности.
Основные ее формы – высмеивание и травестировка объекта комментирования. Но смех и всяческое умаление оппонента не исчерпывают карнавальности как таковой. Например, разницу между серьезным и карнавальным, но не высмеивающим и не травестирующим осмыслением событий демонстрирует реакция на то, что президент Украины В. Ющенко перед уходом со своего поста присвоил звание Героя Украины С. Бандере. Преимущественно это было возмущение попыткой переписать историю Великой Отечественной войны вплоть до акций протеста на Украине и в Польше, указания на неоднозначность фигуры С. Бандеры и то, что юридически этот акт неправомерен, акции протеста – это все формы серьезного осмысления события и коммуникативной реакции на него. Но один из комментаторов сказал следующее: Теперь мы поверили, что его (В. Ющенко – Т.С.) действительно отравили (намек на озвученную СМИ версию В. Ющенко по поводу его обезображенной внешности – Т.С.), потому что здоровый человек не может присвоить звание героя нацистскому преступнику – это карнавальная реакция на событие.
Во время предвыборной кампании 2009-2010 гг. политтехнологи одного из кандидатов в президенты Украины Ю.В. Тимошенко расставили по всей стране билборды с лозунгами: Вони балакають – вона працюе; Вони блокують – вона працюе и пр. в таком духе. На что последовала серьезная реакция – билборд с лозунгом: Чем так працювати, лучше пусть вона отдохнет, а также карнавальная – такой же билборд с лозунгом: Вони кака – вона цяця.
Б.Н. Ельцин в начале 1990-х годов публично клялся лечь на рельсы, если допустит снижение жизненного уровня россиян. В коммуникации в ответ на это получил протестные лозунги Ельцина-- на рельсы!, Ельцин! Ляг на рельсы и одно из своих многочисленных прозвищ – Рельцин.
Как способ осмысления и представления действительности карнавальность признает допустимыми формы поведения, нарушающие внешние приличия, в том числе речевом и паралингвистическом, но не посягает на представления общества о разумном, добром, вечном.