Geum.ru

Ббк 65. 011. 3я73 о-28 Всероссийский заочный финансово-экономический институт

Вид материалаУчебник

Содержание


Глава 2 Валютные отношения и валютная политика
Подобный материал:
1   ...   19   20   21   22   23   24   25   26   27

Глава 2 Валютные отношения и валютная политика


В условиях интернационализации хозяйственной жизни возрастает взаимозависимость национальных хозяйств, активи­зируются поиски средств национального регулирования. В сфе­ре валютных отношений появляются новые особенности и тен­денции:

• усиливаются международные функции национальных ва­лют (национальные денежные единицы участвуют в междуна­родных расчетах);

• масштабы участия любой валюты в международном пла­тежном обороте определяются комплексом факторов (исторического, экономического, международно-правового), в том числе и национальной политикой;

• отсутствует единая денежная основа в валютной сфере — мировые деньги;

• в условиях свободной конвертируемости валют и перелива капитала между странами размываются границы между внут­ренним денежным обращением и международным платежным оборотом;

• тенденция к сращиванию национальных и международ­ного денежно-кредитного рынка прокладывает себе дорогу в условиях сохраняющейся специфики и особенностей нацио­нальных денежно-кредитных рынков.*

* Даже в таких странах, как США, ФРГ, Англия, Швейцария и других, кото­рые максимально либерализовали операции на своих рынках, небольшое разли­чие между национальным и международным рынками капиталов остается. Возь­мем, к примеру, евродолларовый рынок и национальный рынок капиталов США. В США, согласно действующим требованиям, облигации резидентов и нерезидентов, предлагаемые для продажи, должны проходите процедуру регист­рации, чего нет на международном рынке. Кроме того, ценные бумаги, выпу­щенные на международном рынке, не могут быть предложены американским инвесторам в первый месяц после их выпуска. Что касается большинства других стран (Франции, Бельгии, Италии, Японии и пр.), то у них обособленность национального кредитного рынка от международного выражена гораздо сильнее.


Тенденция к возрастанию роли валютной сферы в отноше­ниях участников международного обмена прослеживается на всех этапах эволюции мировой валютной системы начиная с золотого стандарта. Чем глубже вовлечено национальное хозяй­ство в систему мировых хозяйственных связей, тем сильнее стремление национальных органов регулирования оградить экономику от неблагоприятных на данном этапе внешних воз­действий. Это противоречие предопределило эволюцию валют­ного механизма каждой страны начиная с периода золотого стандарта и по настоящее время. Так, в период золотого стан­дарта стихийные переливы золота между странами в условиях международного обмена в конечном счете стали негативно от­ражаться на развитии их производительных сил. Мировой эко­номический кризис 1929—1933 гг. привел к распаду сложивше­гося в период золотого стандарта валютного механизма: сво­бодный валютный размен сменился жесткими валютными ограничениями, сформировались валютные блоки и зоны, про­цесс интернационализации был заторможен. Бреттон-Вудская модель международных расчетов явилась шагом в направлении восстановления валютного механизма. Однако последний дей­ствовал не стихийно, а на основе четко определенных принци­пов, контроль за соблюдением которых возлагался на Между­народный валютный фонд.

В актив Бреттон-Вудского валютного механизма, функцио­нировавшего вплоть до начала 70-х гг., можно отнести, в част­ности, то, что он обеспечивал сочетание национальных интере­сов с международными требованиями: относительная самостоя­тельность государств в проведении внутренней экономической политики обеспечивалась системой международного кредита. Она включала кредиты МВФ, Генеральное соглашение о зай­мах (1961 г.), кредиты своп между центральными банками и т.д.

В начале 70-х гг. экономика промышленно развитых стран приблизилась к рубежу, когда дальнейший экономический рост потребовал модернизации всей производственной, технологи­ческой базы, а также соответствующего повышения эффектив­ности валютного обеспечения. Поэтому введение плавающих валютных курсов в 1971—1973 гг. — закономерный этап эволю­ции мировой валютной системы. В основе нынешней системы плавающих валютных курсов лежат глубокие структурные из­менения в системе международных расчетов. Они состоят не только в резко возросших масштабах финансовых операций, которые превысили объем расчетов по торговым операциям (в пропорции 10:1), но и в том, что движение финансовых потоков определяется различиями в бюджетной, налоговой и кредитной политике государств. Страны получили возмож­ность самостоятельно устанавливать режим курсов националь­ных валют (осуществлять свободное «плавание» своих валют, прикреплять их курс к любой другой валюте или «корзине» валют и т.д.).

Таким образом, в нынешней валютной системе, где соот­ношение между интернациональным и национальным измени­лось в пользу последнего, национальный фактор продолжает действовать. Более того, он будет усиливаться, но проявится это, очевидно, в координации валютной и экономической по­литики национальных хозяйств.

Во второй половине 80-х гг. активизировались дискуссии о путях преобразования ЕВС в валютный союз, что обусловлива­лось процессом, получившим название «Европа без границ» или «Европа—92». Речь шла о постепенном переходе от сложив­шейся системы координации валютных политик государств — членов Общего рынка к формированию единой валютной по­литики ЕС. В обсуждении перспектив валютной интеграции все дискуссии концентрируются вокруг проблем, связанных с Ев­ропейским центральным банком, единой валютой сообщества и путями движения к валютному союзу.

Подавляющее большинство мнений в ЕС по первому во­просу сводится к тому, что наилучшей организационной струк­турой для будущего центрального банка могла бы стать модель Федеральной резервной системы США, предусматривающая значительную самостоятельность региональных резервных бан­ков и оставляющая за центральным советом управляющих лишь координационные функции. Появилось и название для будущего центрального банка, созданного по такой модели, — «Еврофед».

Непосредственно с будущим центральным банком ЕС свя­зан вопрос о возможности создания единой валюты сообщест­ва, а также постепенное создание условий максимально дли­тельного отсутствия необходимости пересмотра центральных курсов в ЕВС. В итоге указанные меры означали бы создание Валютного союза ЕС и переход от координации к единой ва­лютной политике сообщества. Это намерение было подтвер­ждено на заседании министров экономики, и финансов стран — членов ЕС в Маастрихте (Голландия, декабрь 1991 г.) приняти­ем трехэтапного плана (1990—1999 гг.) по созданию Валютно-экономического союза (ВЭС).

Валютная политика основных промышленно развитых стран осуществляется в едином и взаимозависимом мире. Поэтому важно выяснить, в какой степени при ее формировании принимается в расчет фактор стран «третьего мира». В основ­ном речь идет о развивающихся странах. Большинству восточ­ноевропейских стран и странам СНГ, которые не меньше остального мира ощущают на себе влияние валютной политики Запада, еще предстоит встать на путь поиска адекватных форм участия в международных валютных отношениях. По этому пути уже давно идут развивающиеся страны, опыт их взаи­моотношений с основными промышленно развитыми госу­дарствами в области валютной политики представляет особый интерес.

Говоря о воздействии валютной политики Запада на эконо­мику развивающихся стран, следует отметить, например, что в официальных инвалютных резервах этих стран 95% приходится лишь на шесть валют — доллар США (67,5%), марку ФРГ, японскую иену, фунт стерлингов, швейцарский и французский франки. Около 90% развивающихся стран поддерживают фик­сированные курсы своих национальных денежных единиц по отношению к доллару США, французскому франку, СДР или индивидуальным корзинам из валют своих крупнейших торго­вых партнеров. От уровня процентных ставок на национальных и международных рынках капиталов ведущих стран Запада за­висят платежи по внешней задолженности развивающихся стран. В связи с этим следует отметить, что развивающиеся страны заинтересованы в успехах валютной политики основных промышленно развитых стран в той степени, в какой, она ведет к стабилизации их национальных валютных показателей. В ре­зультате возникает такой феномен, как валютное замещение, когда основные конвертируемые валюты все больше вытесняют национальные денежные единицы во внутренней экономике развивающихся стран в качестве средства обращения, масштаба цен и средства образования сокровищ. Происходит косвенное сопоставление и взаимодействие валютных политик более раз­витой страны и менее развитой (конечно, легальный процесс валютного замещения имеет место в странах, где резидентам разрешено совершать сделки в иностранной валюте).

Главным отрицательным последствием валютного заме­щения является снижение эффективности национальной, бюджетной, денежной и курсовой политики развивающихся стран.

Следует подчеркнуть, что развивающиеся страны не оста­ются пассивными объектами воздействия валютной политики промышленно развитых стран. Не обладая практически ника­кими рычагами управления валютным фактором на междуна­родном уровне, развивающиеся страны традиционно придавали большое значение таким национальным средствам валютного регулирования, как различные формы валютных, торговых и налоговых ограничений, а также множественность валютных курсов.

В 70-е гг. благоприятная конъюнктура мирового рынка сырьевых товаров, относительно дешевые кредиты мирового рынка ссудных капиталов создали условия для некоторой либе­рализации валютных ограничений развивающихся стран.

В 80-е гг. сталкиваются две тенденции в экономике разви­вающихся стран: с одной стороны, резко увеличивается их внешний долг, а с другой — возрастает значение их внешне­экономических связей. Это порождает объективную необходи­мость в либерализации валютных отношений, снятии валютных ограничений, продвижении к конвертируемости национальных валют. В ряде случаев либерализация валютных режимов стран «третьего мира» носила вынужденный характер, была обуслов­лена затяжным кризисом внешней задолженности, развернув­шимся процессом конверсии долгов иностранным банкам в национальные ценные бумаги. С 1984 г. в развивающихся стра­нах все отчетливее проявляется тенденция ослабления ограни­чений на передвижение капиталов, принимаются меры по рас­ширению притока иностранного капитала и т.п.

К началу 90-х гг. отмечается общее ослабление валютных ограничений развивающимся странам по невидимым статьям, увеличение пределов валютного обмена по туризму, для студен­тов, обучающихся за границей, больший доступ к иностранной валюте коммерческим банкам и др. Однако в условиях быстро меняющейся конъюнктуры валютных отношений формы ва­лютных ограничений приобретают все более гибкий характер, ширится использование такого инструмента, как режим валют­ного курса.

Хотя опыт плавающих валютных курсов в странах «третьего мира» начал практиковаться после 1985 г., исследование, про­веденное МВФ, позволяет сделать следующие выводы:

• не подтвердились опасения, что при переходе на рыноч­ный метод формирования курс валют будет подвержен чрез­мерно резким колебаниям;

• в странах, перешедших к плавающим валютным курсам, сократились потери резервов, чрезмерное официальное заимст­вование и просрочка внешних платежей ввиду устранения не­обходимости в официальных валютных интервенциях для под­держания курса национальной валюты по отношению к ино­странной;

• в странах, где введение плавающих валютных курсов со­провождалось либерализацией валютных и торговых ограниче­ний, произошло поглощение «черных» инвалютных рынков через открытую экономику (Филиппины, Уругвай) или диапа­зон нелегальных сделок значительно снизился (Боливия, Заир, Уганда, Замбия).

Несмотря на такие относительно благоприятные результаты, подавляющее большинство стран сохраняет приверженность фиксированному валютному курсу. Эти страны делятся на две группы, ориентирующиеся на одну из ключевых валют «корзины» валют. В первой группе все еще остается значитель­ное число стран, «прикрепляющих» свои национальные денеж­ные единицы к доллару США (35 стран) и к французскому франку (14 стран зоны франка), а также небольшое количество стран, ориентирующихся на валюту крупных соседей.

Что касается второй группы стран, фиксирующих курс на­циональной денежной единицы по отношению к «корзине» (32 страны к 1989 г.), то встает вопрос о ее составе. Как прави­ло, чем большую потребность правительство испытывает в ста­бильности курса по отношению к конкретной иностранной валюте, тем больше ее относительный вес в «корзине». Однако независимо от метода формирования «корзины» она не бывает безупречной. Поэтому ряд стран «прикрепляют» свою валюту к СДР. МВФ ежедневно публикует котировки в СДР по отноше­нию к другим валютам. Вместе с тем число стран, ориентирую­щихся на СДР, имеет тенденцию к сокращению (с 15 в 1982 г. до 10 в начале 90-х годов), что отражает тенденцию к исполь­зованию индивидуальных «корзин», лучше учитывающих спе­цифику данной страны.

Одним из специальных методов защиты экономики разви­вающихся стран, а также центром их валютной политики явля­ется применение множественности валютных курсов, т.е. диф­ференцированных соотношений валют по различным видам операций, товарным группам, странам. Обычно в центре сис­темы множественности курсов находится курс национальной валюты, устанавливаемый центральным банком. Он обычно завышен и служит для стимулирования импорта товаров, огра­ничения экспорта и уменьшения выплат по внешней задолжен­ности. При этом в ряде стран существуют так называемые парал­лельные, свободные, банковские рынки, где курс национальной валюты формируется под воздействием спроса и предложения, либо устанавливается центральным банком, но со значительной скидкой к официальному валютному курсу. С середины 80-х годов, в ряде развивающихся стран проявляется тенденция к сокращению многовалютной политики, упрощению системы множественности валютных курсов, что подтверждает общую тенденцию к либерализации валютного регулирования.

Важной проблемой остается поиск путей преодоления дол­гового кризиса освободившихся государств. Западные страны-кредиторы пришли к пониманию неизбежности финансовых потерь при урегулировании долговой проблемы. Предприни­маемые ими меры по списанию долгов затрагивают две основ­ные группы развивающихся стран — беднейшие и государства со средним доходом на душу населения.

Следует упомянуть инициативу американской администра­ции по урегулированию долговой проблемы стран со средним доходом на душу населения («План Брейди»). Согласно этому плану, коммерческие банки в обмен на согласие списать часть непогашенного долга получают гарантию своевременной вы­платы процентов и основной суммы долга. Такие гарантии должны стать своеобразным стимулом для кредиторов. В случае прекращения должником своих платежей все бремя расходов ляжет на страны — члены МВФ и МБРР.

Однако реальные масштабы списания пока явно недоста­точны, чтобы наступил перелом в развитии долгового кризиса. В связи с этим большое внимание уделяется обсуждению новых практических шагов. Так, коммерческие банки стали практико­вать с началом долгового кризиса: конверсии кредитных требо­ваний в инвестиции; обмен кредитных требований с насту­пающим сроком погашения на долгосрочные низкопроцентные облигации, выраженные как в свободно-конвертируемой валю­те, так и в валюте стран-должников; реализацию кредитных требований на вторичном рынке с существенным дисконтом от наминала и списанием соответствующей разницы, причем по­купателем требований могут выступать и сами должники.

Применение этих методов урегулирования задолженности, получивших название «меню вариантов», не приняло пока мас­сового характера. Обмен долга на акции национальных пред­приятий 10 крупнейших стран-должников составил всего 14,5 млрд долл. Тем не менее спрос на долговые обязательства растет. Сформировался международный рынок, на котором торгуют долговыми обязательствами на сумму примерно 50 млрд долл. в год.* Стоимость долгов различных стран колеб­лется от 5 до 80% номинала.

* Одна из схем торговли долгами выглядит следующим образом: долговое обязательство в виде Ценных бумаг покупается со скидкой. Затем через цен­тральный банк страны-должника бумаги обмениваются на национальную валюту. Ее можно потратить, например, на покупку акций различных предприятий в этой стране или вложитъ в новые фирмы; Это выгодно всем участникам сделки: банки-кредиторы меняют сомнительные долговые обязательства на наличные, предприятия получают дополнительный капитал, а центральные банки стран-должников освобождаются от обременительных инвалютных кредитов и обяза­тельств выплачивать проценты.


К началу 90-х гг. руководство МВФ и МБРР одобрило новые схемы кредитования, согласно которым два междуна­родных института до 25% своих кредитов, направляемых на финансирование структурных реформ и для выравнивания платежного баланса, разрешат использовать странам-должни­кам в операциях по сокращению задолженности. Им будет также предоставлена возможность использовать свои гарантии по процентным платежам в операциях по списанию задолжен­ности. Ставка по-прежнему делается на структурные реформы в странах-должниках, которые могли бы способствовать увели­чению экспортных поступлений в условиях благоприятной международной конъюнктуры для погашения внешней задол­женности.

Совет директоров Всемирного банка одобрил в 1997 г. про­грамму реорганизации, которая предусматривает перестройку работы банка для увеличения объемов финансирования проек­тов в развивающихся странах. К 2001 г. намечено повысить примерно на 10 процентных пунктов — до 75% — долю инвестиционных проектов МБРР. На практике это будет означать более рациональное использование дополнительных инвести­ционных резервов в размере примерно 2 млрд долл. в год. Учи­тывая, что кредиты банка стимулируют привлечение капитало­вложений из иных источников, общая сумма дополнительных займов на нужды развития составит около 5 млрд долл. На сес­сии в Гонгконге (сентябрь 1997 г.) президент банка Дж. Вульфенсон поставил вопрос об оптимизации борьбы с коррупцией, так как только в этом случае можно говорить о реальном экономическом прогрессе и преодолении бедности в развивающихся странах.