Традиция: сущность и существование
| Вид материала | Документы |
- Субстанция-самодостаточное, самодетерминированное существование, 198.89kb.
- Слово «существование» («экзистенция») происходит от латинского слова буквально означающего, 365.95kb.
- Не все знают, что в христианской культуре существует многовековая традиция доказательств, 137.79kb.
- Не все знают, что в христианской культуре существует многовековая традиция доказательств, 129kb.
- Лекция Налоги и налоговая система Сущность и место налогов и налогообложения в экономике, 301.98kb.
- «Заряжать тазики» можно и в Закарпатье, 113.38kb.
- О традиции и менталитете Лялькина С. И., канд филос наук, доцент, 142.79kb.
- Возможно, многих удивит, что я выбрал такую тему, 3658.8kb.
- Учебно-методический комплекс «История» Раздел «Интерпретация истории», 68.47kb.
- Лекция №6 (2 часа) Понятие и сущность вс методологические положения воспитательной, 36.81kb.
Различные трактаты о любви Древней Индии, образ Урваши в РВ подтверждают допустимость несовпадения сексуального и репродуктивного поведения в ведийской культуре. Сексуальный сценарий традиционной вайшнавской семьи протекает по принципу легализма, т.е. половые отношения только в браке и только для зачатия детей. В «Сканда» пуране, Маркандейа риши приводит такое описание вайшнава царю Бхагиратхе: «Те, кто живет только ради религии, вступают в половые отношения только для зачатия детей, готовят только для удовлетворения брахманов, известны как вайшнавы»[61]. Согласно морали ведийского общества мужчина не может отказать женщине, если она желает иметь от него ребенка, в то время как согласно вайшнавской культуре допустима только связь между мужем и женой для зачатия ребенка.
Логика отношений пересечения свойственна Ведам и главным текстам вайшнавизма. БП и БГ укоренены в ведизме в силу той же картины мира, которую они разделяют, однако их трансценденция сосредоточена на чистом эстетическом отношении, лишенном прагматизма и поиска знания. БП отбрасывает всякую религиозную деятельность, преследующую материальные цели, и провозглашает тотальную сублимацию, полное искоренение всякого эгоизма. Эстетика вместо грамматики и лингвистики, сотериология вместо мантики и ритуалистики – рассказчик прославляет БП как высшую из ведийских текстов, зрелый плод многоветвистого древа Вед. Она составлена мудрецом Вьясадевой в пору его духовной зрелости, и ее вполне достаточно для безоговорочного трансенсуса в Абсолют[62].
Если ведизм направляет на постепенное очищение своего существования, то вайшнавизм задает принципиально иной путь трансценденции – кардинальное преображение, обо́жение индивида, подчиненное одному смыслу – всегда помнить Вишну и никогда его не забывать[63]. Смысл формального нахождения в культуре – выполняю, ибо так принято, без понимания зачем, – должен быть оставлен. Поэтому Мадхавендра, Пури, средневековый учитель в преемственности Гаудийа[64] вайшнавизма прощается с ведизмом: «О, моя вечерняя молитва, благо тебе! О мое утреннее омовение, я прощаюсь с тобой. О, полубоги и праотцы, пожалуйста, простите меня. Я больше не могу приносить Вам подношения. Сейчас я просто решил освободиться от всех реакций за свои грехи, просто памятуя везде и всегда великого потомка Яду и великого врага Камсы [Господа Кришну]. Я полагаю, это достаточно для меня. Какой же мне прок в других усилиях?»[65]. А в следующем стихе он ничуть не протестует против той негативной характеристики, которую ему дают последователи Вед, считая его впавшим в заблуждение[66].
Быть последователем Вед, означает принимать три-варгу – тройственные утилитарные смыслы путь «благочестие – богатство – наслаждение» (дхарма – артха – кама), то, что в вайшнавской культуре представляется как помеха в конечном счете. Ведь если все ведийские обязанности, которые исполнял человек, не вызвали в его сердце влечение к Полному Целому, то они есть только бесполезный труд[67]. «Бхагавата» пурана направлена против такой «кайтава-дхармы», ложной религии. Ее последовательно опровергают авторитеты в преданном служении. Вот, что, например, говорит по этому поводу Прахлада Махарадж: «Такую деятельность, как религия, экономическое развитие и чувственное удовлетворение; то, что предписано в Ведах как тройственный путь в жизни и куда входят образование, самопознание, логика, право – все это я считаю внешней материальной деятельностью. Высшая же деятельность состоит в предании себя своему другу – Верховному Господу»[68]. Вайшнавизм начинает за пределами трех первых ценностей ведийской культуры (дхарма – артха – кама) и начинает, а затем превосходит четвертую ценность – мокшу (освобождение). Шри Чайтанья провозгласил в качестве этой высшей цели человеческой жизни (панчама пурушартха) эстетическое упоение красотой идеального центра[69]. Без пятого измерения человек задыхается в имманентном времени и пространстве.
Благодаря реформе Шри Чайтаньи ведийская традиция стала подлинным транскультурным достоянием, т.к. ранее Веды запрещали пересекать океан в западном направлении «пашчатья деша» («пашчатья» дословно означает «демонический). Историческим событием в диффузии ведийской традиции стала трансплантация ее ценностно-аксиологического ядра в форме вайшнавского учения Шри Чайтаньи Махапрабху. Это акт находился в полной гармонии с ведийской аксиологией и динамикой Традиции.
Р. Генон написал в 1930 пророческие слова: «Если что-то на Западе может быть спасено, то это будет возможно только с помощью Востока; но для того, чтобы быть эффективной, эта помощь должна найти точку опоры в западном мире; но эта возможность в настоящее время представляется неясной»[70]. В 1933 г. выдающийся гуру в непрерывной цепи преемственности от Шри Чайтаньи Бхактисиддханта Сарасвати Тхакур дал посвящение молодому ученику Абхай Чаранаравинде дасу. В 1936 Бхактисиддханта Сарасвати написал последнее письмо своему ученику, в котором он просил принять на себя миссию донести послание Шри Чайтаньи Махапрабху до западных стран. Через 32 года, после подготовки адаптационных комментариев к основным ведийским источникам, А.Ч. Бхактиведанта Свами прибыл в 1965 г. в Нью-Йорк и через год основал «Международное общество сознания Кришны». Это стало парадигмальным поворотом в истории взаимоотношений Запада и Востока. Впервые в истории живая традиция успешно была имплантирована на совершенно непохожую культурную и религиозную почву и получила автономное существование, продолжая и после ухода ачарьи-основателя распространять ценности, смыслы, нормы, знания ведийской традиции и менять на их основе жизнь западного человека.
Ранее влияние ведийской традиции было ограничено интеллектуальным интересом небольшой группы литераторов вроде Эмерсона и Торо. Было создано общество Свами Вивекананды, которое отстаивало самоценность индийской философии монизма. М.М. Йоги основал «Трансцендентальную медитацию», которая отстраняется от норм, практики ведийской культуры, облекая ее в наукообразный язык. Однако пересаженное в Нью-Йорке молодое дерево ведийской традиции вошло в историю как первая адаптационная форма инокультуры, в отличие от многочисленных приземленных и утопических начинаний.
Если до 1965 года можно было говорить о только пост-культурном империализме, т.к. повсеместно в традиционных обществах устанавливался глобалистский порядок, то после посадки семени ведийской традиции на Западе, впервые стало возможно говорить о многоукладности мира, многомерности аксиологического пространства. Концепции симбиоза Запада и Востока выдвигались уже давно. На протяжении ста лет обсуждались проекты соединения «западной техники и восточной морали», при этом Запад выступал как носитель материального начала, а Восток – нравственно-духовного. А.Ч. Бхактиведанта Свами первым приступил к реальному осуществлению такого проекта. Проводя образную аналогию логики слепого и хромого (andha-pa~Ngu-nyAya), он предлагал для блага всего мира соединить американский капитал и ведийскую аксиологию: «Если слепой посадит хромого на плечи, то оба они получат благо»[71]. Благодаря поддержке ведийской культуры в США, она затем была затем распространена по всему миру молодыми американскими носителями традиции. Данный пример сохранения традиции ценен еще и потому, что новация тесно соседствовала с традицией, обогащала ее. Как отмечал Д.С. Лихачев «простое подражание старому не есть следование традиции. Творческое следование традиции предполагает поиск живого в старом, его продолжение, а не механическое подражание иногда отмершему…Новое ново только относительно старого, как ребенок по отношению к своим родителям. Нового самого по себе, как самодовлеющего явления, не существует»[72].
Вайшнавизм являет пример реформы ведийской традиции, сублимации ее ценностно-смыслового ядра. Вайшнавизм одновременно един и отличен от ведийской традиции. Современные российские последователи вайшнавизма (кришнаизма), упуская этот момент, пытаются внести элементы ведизма в ту область, где они не являются строго необходимыми, с одной стороны, а с другой – представить более широкое поле культуры (ведийское) как обладающее исключительно признаками своей культуры. Этот процесс можно назвать инклузивизмом[73]. Термин «инклюзивизм» использовался современными индологами П. Хакером. В.К. Шохиным для указания на процесс включение чужих традиций, явлений, фактов в свою собственную в качестве подчиненных.
Инклузивизм современных адептов традиционалистских учений заключается в попытке объяснить все процессы и феномены исходя из принципа центризма своего учения. Это важно для адепта, которому необходимо примирить свою веру с многообразием реальности. Так, если своя религия признается как самая лучшая или самая чистая, то нужно определить место другим конфессиям. В авраамических религиях такое семиотическое конструирование проходит по дуалистическому принципу, где свое понимается как истинное, а иное – как сатанинское (иллюзорное). В индуизме феномен многообразия религиозного и культурного опыта объясняется дивергенцией от исходных смыслов. Проблема начинается тогда, когда в качестве таких исторически исходных смыслов мыслится современная форма духовной практики. Из этого развивается мифологема «пан-кришнаизм», суть которой заключается в идее, что «все произошли от нас и все будут как мы».
Другие аспекты реальности, иной религиозный опыт инкорпорируется в картину мира современного адепта. Так, христианство может интерпретироваться как религия от Брахмы, творца Вселенной (а Христос как его сын). Ислам может истолковываться как религия, происходящая от Шивы, известного в пуранах своим распространением временных религиозных систем для определенного класса людей. При этом реальная историческая основа этих религий игнорируется.
Разновидность инклузивизма заключается в зачислении «мертвых душ» в ряды последователей своей религии. Так, посмертно среди «индуистов» могут оказаться Лев Толстой[74], вся дохристианская Русь и, вообще, весь древний мир. Ветхий Завет и Коран порой содержательно выводятся из древнеиндийских текстов («Бхагавад-гита», «Бхагават» пурана), несмотря на то, что они не содержатся там ни текстуально, ни идейно, т.к. главный тезис литературы бхагавата – любовное преданное служение Верховной Личности, а в авраамических текстах – страх божий, покорность Закону.
Утверждения о первозданности и полноте той или иной религии (и даже цивилизации) естественны для многих народов. Так, мусульмане, знакомые с индуизмом, отождествляют Калки аватара с пророком Мухаммедом. Их главный аргумент заключается в том, что на арабском «Kalki Autar» звучит как «посланник». При этом совершенно не учитывается ни теология, стоящая за Калки аватарой, ни телеология его явления, ни историческое языкознание. В итоге получаем вывод, что хинду не надо ждать никакой десятой аватары, а просто принять ислам.
Подобные черты инклузивизма можно встретить и у сегодняшних адептов вишнуизма. В книге «Тайны вечности» утверждается как доказанный факт, что «...санскрит дал начало почти всем языкам мира»[75]. Вместе с тем известно, что гипотеза о санскрите как «матери всех языков» так и не была подтверждена.
Далее, там же говорится, что «не только ведийская, но и южно-американская, древнегреческая, раннехристианская, иудейская культуры принимали учение о реинкарнации (переселение души)». Поскольку никаких доказательств не приводится, можно только гадать об источнике таких сведений. Вместе с тем известно, что вера в способность души воплотиться вновь помимо Индии была у кельтов и у племени йоруба в Африке. У эллинов такие взгляды разделял Пифагор и Платон, а среди ранних христиан – Ориген.
В этой же книге читаем: «...в странах Южной Америки сохранилось немало скульптурных изображений таких полубогов, как Шива, Ганеша, Кали, Сурья, Хануман и др. … Из исследований русских историков и лингвистов мы узнаем, что тем же полубогам поклонялись жители древней дохристианской Руси»[76]. Последнее открытие также никак не снабжено ссылками на документы и персоналии.
Другой стороной инклузивизма является то, что он имеет не только прошлое измерение, но и будущее: т.е. не только в прошлом все произошло от нас, но и в будущем все будут как мы. Для новообращенного естественно видеть мир в свете унифицированной знаковой реальности, несмотря на то, что это может не поддерживаться доктринально положениями писаний.
В результате взаимодействия с другими культурами неизбежно происходит процесс аккультурации, заимствования элементов практики и учения из других традиций. Так, характерные для иудео-христианства эсхатология и мессианизм оказали свое влияние на адептов кришнаизма. В 1999 г. среди его последователей также распространялись и обсуждались апокалиптические[77] идеи, принимались конкретные меры к выживанию в пост-апокалиптических условиях, несмотря на то, что в вайшнавизме принимается циклический ход времени с прогнозируемыми «концами света» на стыках космических эпох.
Иудео-христианство является донором идеи мессианства, ожидания спасительного посланца Бога. В рамках кришнаизма, речь идет о попытках изменения института гуру, духовного наставника. Определенная часть кришнаитов отделились от смысла передачи роли гуру по качествам и квалификации. Они считали, что традиционная система преемственности гуру – ученик – гуру не полноценна. Взамен они (так называемые «ритвики» или «ритуалисты») предлагают принцип одного спасителя (ачарья-основатель), искупающего грехи всех, кто принимал, принимает и будет принимать у него прибежище. Сходной мифологемой является убежденность некоторых других вайшнавских течений, которые полагают, что чистую любовь к Богу («спасение») может даровать только определенный гуру, которого поэтому считают «джагат-гуру», учителем всего мира и к которому все должны прийти за спасением.
Рассмотренные мифологемы представляются искусственными для вайшнавизма или ведийской культуры в целом. В аутентичной традиции уже наблюдается редкая для духовных практик гармония эмоционального и рационального, преемственность традиции, самостоятельная философская основа. Имеющее среди адептов вайшнавизма мифотворчество вызвано непрочным положением в рамках собственной традиции. На это указывает и саморефлексия лидеров реформаторских движений. Оценивая пройденный путь вайшнавизма в России, президент Центра обществ сознания Кришны в России Бхакти Вигьяна Госвами (В.М. Тунеев) видит три этапа в становлении этой традиции в России. Эти этапы он сравнил с историческими процессами, которые прошло в своем развитии российское общество в целом: «Первый период – гонений и подпольного распространения сознания Кришны. Внешние условия – атеистическая страна с предельно жесткой структурой власти; преданные – горстка людей, осмелившихся бросить вызов атеистической власти, которыми движет чувство избранности и соприкосновение с истиной в тесном кругу заговорщиков.
Второй период – хаотичное взрывообразное расширение, освоение новых территорий. В этом периоде можно выделить два подпериода, соответствующих периодам правления Горбачева и Ельцина: вседозволенности в обществе и реакции на нее. Это выразилось в появлении антикультового движения и бесконечных нападках на Харе Кришна. В это время в орбиту нашего Движения было затянуто множество случайных людей. Отсюда – размытость целей, задач, стратегии; ожидание скорых и кардинальных перемен; нерациональное использование ресурсов; неумение правильно организовать людей в служении Кришне; узость сознания – жесткое деление на преданных и непреданных; фанатичность веры. Основная движущая сила – энтузиазм новообращенных, иллюзорное ощущение близости и легкой достижимости грандиозной цели, основной метод проповеди – распространение книг Шрилы Прабхупады всем и каждому.
В настоящее время РОСК переходит к третьему периоду своего развития. И как любой переходный период, он сопровождается кризисными явлениями, отходом членов Движения, не сумевших приспособиться к новым условиям, попытками передела имущества и сменой определенной части лидеров. Третий период – организованное планомерное развитие»[78].
Характеризуя третий этап Бхакти Вигьяна Госвами указал, что он отличается большим развитием образовательных программ, возрастанием роли лидеров РОСК, их чистоты, единства целей, сплоченности и целеустремленности; формированием внутренней структуры ОСК, общины прихожан, экономической инфраструктуры, обеспечивающей жизнеспособность общины вайшнавов; расширением благотворительной деятельности ОСК. На этом этапе людьми движет глубокая и осознанная вера лидеров, зрелая целеустремленность. Так, происходит осмысление прошлых ошибок, их критический анализ, осознание того, что все эти вывихи ни в малейшей степени не обусловлены учением и духовной практикой вайшнавизма, а происходили, как было указано, от принятия в качестве базиса действия мифологических конструкций.
Несмотря на многие несовершенства последователей, почему именно кришнаизм оказался самым стабильным и популярным среди других пост-ведийских направлений на Западе? А.А. Ткачева так отвечает на этот вопрос: «…при всей своей экзотичности кришнаизм в наибольшей степени оказался близок своему «родному» христианству… его идеалы могут быть представлены так: самоотверженная любовь к Богу, непоколебимая вера и твердая на него надежда; любовь к людям, милосердие, потому что все люди – дети божьи, в каждом из них отблеск его величия; равенство всех людей – прежде всего перед Богом, но, как следствие, и между собой, на уровне повседневного общения; чистота нравственная и телесная; смирение и кротость; непричинение никому вреда и страданий; стойкость и терпение во всех посылаемых жизнью испытаниях… этим же самым идеалам учил почти 2 тысячи лет назад Иисус»[79]. Христианство и кришнаизм – это реформаторские традиции, превосходящие Закон. Они устанавливают доминанту любви, самопожертвования, бескорыстия. Эти религии очень драматично переживают грехопадение человека, его заброшенность и одиночество без Бога. Возвращение к Богу возможно через посредство его откровения. Бог непричастен ко злу, человек несет ответственность выбора за свои поступки и спасение человека от зла мыслится как приближение его к этому утраченному божественному подобию. Поэтому человек должен все делать во славу Божью. Между двумя традициями есть и сходство в онтологических основаниях: реальность материального мира, персонализм, восприятие тела человека как храма Божьего. Символично также и то, что первые португальские мореплаватели на Восток во главе с Васко да Гамой, приняли индусов за христиан: «Возгласы индийцев во славу Кришны («Харе Кришна!») спутники Васко да Гамы приняли за повторение имени Христова»[80].
[1] См.: Halbfass Wilhelm. India and Europe. SUNY Press, 1988.
[2] Ткачева А.А. «Новые религии» Востока. М., 1991. С. 76.
[3] См. «Бхагавад-Гиту» 4.2: evaM paramparA-prAptam… «Так это знание передавалось из рук в руки»…
[4] Характерно, что как обратное следствие пост-традиционализма в политической сфере – фундаментализм, декларирующий возврат к исходным ценностям. Бхаратия Джатия Парти (Индийская народная партия) и Раштрия Сваям Севак Сангх (Национальный союз самослужения) – организации, выступающие за возвращение к исконным ценностям индусов, а партия «Аджей Бхарат» (непобедимая Индия) заявляет о себе как о подлинной носительнице ведизма.
[5] Guenon R. Introduction to the Study of Hindu Doctrines. L., 1945. C.322. Цит. по: Ткачева А.А. Указ. соч. С. 111.
[6] См.: Ткачева А.А. Индуистские мистические организации и диалог культур. М., 1989. С. 3.
[7] Рыбаков Р.Б. Вступительная статья к книге Р.Роллана «Жизнь Рамакришны». Киев, 1991. С. 24.
[8] «Рамакришна отстаивает идею упрощения и удешевления обрядов: подобно тому как рыбу удобнее есть, удалив хвост и голову, так и поклоняться Богу лучше, по его словам, в самых простых формах» [Костюченко В.С. Свами Вивекананда: жизнь и наследие // Свами Вивекананда. Практическая Веданта: Избр. работы: Пер. с англ. / Под ред. В.С. Костюченко. М., 1993. С. 6].
[9] Vivekananda Swami. Address at the World's Parlament of Religions, Chicago. 1893. Sep. 15 // The Complete Works of Swami Vivekananda: 9 vols. Vol. 1. Calcutta, 1970.
[10] Кришнамурти Дж. Проблемы жизни: В 3 т. Т.1. М., 1997.
[11] Кришнамурти Дж. и проблема современного нигилизма // Померанц Г. Выход из транса. М., 1995. С. 528.
[12] Там же. С.153.
[13] Там же. С. 339.
[14] Там же. С. 516.
[15] Ошо. Психология эзотерического. М., 1992. С.10.
[16] Там же. С. 47.
[17] Ошо. Психология эзотерического. М., 1992. С. 18.
[18] См.: там же. С. 122.
[19] Там же. С. 265.
[20] Там же. С. 202.
[21] Ошо. Дао: путь без пути. Т.1. С. 183.
[22] См.: там же. С. 164.
[23] См.: Баркер А. Новые религиозные движения. М., 1997. С. 40.
[24] Ошо. Психология эзотерического. С. 346.
[25] Там же. С. 136.
[26] Там же. С. 224.
[27] Там же. С. 112.
[28] См.: Миркина З., Померанц Г. Великие религии мира. М., 1995. С. 306.
[29] Ошо. Психология эзотерического. С. 230.
[30] Сакович И.С. Эволюция традиции в культуре новационного общества. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. НГААСУ. Нижний Новгород, 2004. С. 50.
[31] См.: БП 12.2; МП.
[32] В БГ 11.32 Шри Кришна говорит: «Я есть Время, великий уничтожитель миров»
[33] Генон Р. Кризис современного мира // Человек и искусство. Антропос и поэсис. М., 1998. С. 122.
[34] См. объяснение понятия «бхакти» в связи с категорией эстетического: Тимощук А.С. Коммуникация эстетического в традиционном обществе (на примере бенгальского вишнуизма): Дис. … канд. филос. наук. М., 1999.
[35] РВ 1.22. 16-21, 1.154.
[36] viSNurgopAH paramaM pAti pAthaH priyA dhAmAnyamRtAdadhAnaH [РВ 3.55.10].