Как пройти тест на допинг-контроль и наличие алкоголя в крови Глава 8 Правила игры в подкидного дурака Главы 4, 9
| Вид материала | Правила пользования |
- Как пройти тест на допинг-контроль и наличие алкоголя в крови Глава 8 Правила игры, 8645.76kb.
- Правила проведения международных соревнований по фристайлу (icr), 1843.41kb.
- Влияние алкоголя на организм, 129.73kb.
- Что такое донорство крови, 93.52kb.
- Быстрый Алкогольный Скрининговый Тест (баст) Паддингтонский Алкогольный Тест (пат), 230.88kb.
- Урока: обобщить полученные знания по теме «Басня как жанр. Басни И. А. Крылова», 79.24kb.
- Тест (работоспособность всего теста) Система навигации по слайдам (наличие общего меню, 8.96kb.
- План работы Введение Глава I. Использование дидактической игры в учебно-воспитательном, 419.99kb.
- Книга написана авторским коллективом в составе кандидата психологических наук Соснина, 3408.32kb.
- Основы ипотечного кредитования, 8359.81kb.
Жена найдет себе другого,
А мать сыночка – никогда…
Я не желал слушать эту самодеятельность. И прямо об этом завопил. Маркофьев прекратил вокальные упражнения.
- Ужас: ты прожил бы с человеком целую жизнь и не узнал бы, какой он. Какая она, - исправился Маркофьев - А тут тебе – на блюдечке выдают ответ: смотри, вот он… вот она вся. Тебе крупно повезло! Счастье, что она от тебя отцепилась…
- Без нее мне ничего не нужно! – выпалил я.
- Ладно, - вздохнул он. – Поезжай за коробкой. А я займусь улаживанием твоего семейного конфликта.
ЧТО БЫ Я БЕЗ НЕГО ДЕЛАЛ!
Что бы я без него делал!
Позже я узнал: Маркофьев срочно вызвонил Моржуева и строго-настрого наказал ему рвать когти и все нити, связывавшие его с Вероникой.
И Моржуев ей, моей Веронике, объявил, что между ними все кончено. И ничего и быть не могло. (Она потом долго восхищалась его редкостной порядочностью и истинно мужским поведением.)
Я же, прямо с Центрального телеграфа, устремился к гостинице "Украина", откуда было рукой подать до Белого дома. Из телефона автомата позвонил по номеру, указанному в бумажке и произнес пароль. Бодрый мужской голос (я узнал его, он принадлежал владельцу "Ауди") спросил, есть ли у меня тара?
- Какая? – не понял я.
- Под бабки? Вы же хотите четыре миллиона? Налом?
Я замялся.
- Хорошо, вынесем в ксероксной коробке, - пообещал мне собеседник.
Он вышел с коробкой, даже не перевязанной бечевкой. В ней топорщились пачки долларовых банкнот. Как было тащить такую тяжесть? И такой груз – у всех на виду? Я сказал, что должен съездить хотя бы за чемоданом или купить три-четыре портфеля… Но, когда вернулся и снова позвонил, никто к телефону не подошел.
БЕГЕМОТИК
Злой и раздосадованный, я отправился на телеграф. Меня долго не соединяли, потому что никто в маркофьевском поместье трубку не снимал, а потом запыхавшийся слуга сообщил, что саиб в зверинце и занят кормлением бегемотов. Мое сердце екало вместе с каждым тиканьем часов – что скажет мне Маркофьев о Веронике?
Наконец, он откликнулся:
- Такая радость! Родился бегемотик. Хочешь, назову в твою честь? – И мгновенно перешел к делу: - Видел Мишу? Его помощников? Получил бабки? Теперь срочно надо их отвезти… Миша тебе сказал – кому?. Там тебе дадут бумажку с разрешением на вывоз нефти-сырца. Бумажку переправишь в Охотный ряд. В обмен на документы касательно Корсики…
- Я не взял денег. Что насчет Вероники? - удалось вставить мне.
На другом конце провода возникла пауза, которая длилась минуту. Сердце пульсировало в висках, грозя взорваться в голове снарядом класса "земля-воздух-земля".
- Как не взял? – спросил Маркофьев.
- Не получилось. – Я побоялся, он повесит трубку и крикнул. – Я знаю, как нужны тебе деньги! Позарез! Люди сидят без пенсий и зарплат… Ты намерен их спасти… Но скажи хоть слово о Веронике!
Он ответил подчеркнуто холодно:
- Можешь ей позвонить… Она ждет твоего появления. Только сначала пересеки улицу и возьми в магазине "Подарки" в секции "мягкие игрушки" жемчужное ожерелье. Для нее. Оно уже упаковано и оплачено. Должна же бедняка испытать хоть какую-то радость от твоего возвращения.
Ах, как он заботился обо мне! Можно было тронуться умом! Если бы я также заботился о нем! Увы, я не выполнил ответственного поручения. Озабоченный собственными переживаниями, забыл о важном для Маркофьева.
Он опять молчал и думал. А потом произнес:
- Высылаю на помощь Овцехуева.… Одному тебе не справиться. Поезжайте за коробкой снова… Вдвоем.
ОЖЕРЕЛЬЕ
Вечером от родителей я позвонил Веронике. Голос ее - после неприятно поразившей меня жесткой ночной, да и странно веселой утренней встречи - заметно потеплел.
- Ты где? - спросила она. - Приезжай.
Я сломя голову, помчался. Купив букет роз, через десять минут прибыл к ней.
- Ах, что ты наделал своим отъездом! – повторяла Вероника, перебирая жемчужины подаренного ожерелья. – Во мне пробудились худшие качества…
- Почему? – недоумевал я. (Хотя подспудно задавался вопросом: откуда могут взяться и разом вспыхнуть отрицательные черты, если их раньше не было?)
- Я решила, что ты уехал насовсем… Бросил меня…
Я чувствовал себя негодяем, последним мерзавцем.
- Кстати, что ты делал в Белом доме? – спросила она.
Я отвечал честно. О коробке с четырьмя миллионами налом…
Вероника села мне на колени, а на колени к ней вспрыгнула кошечка…
ДОЛБОЛОБ-3
В этот момент и задребезжал телефон. Я, думая, что это Маркофьев, сорвал трубку.
(Вспоминаем заповеди предыдущих глав: НЕ СНИМАТЬ ТРУБКУ НИ ПРИ КАКИХ УСЛОВИЯХ!)
Но это оказался Всегда Звонящий Не Вовремя Персонаж. Ханурик и зануда.
- Как я рад, что застал вас, - заверещал он. – Много раз звонил, но не заставал. Вы отсутствовали?
Я слушал, сцепив зубы. Вероника вопросительно поглядывала на меня.
- С моей женой совсем плохо, - стал рассказывать он. – Она уже не встает…
Зато Вероника поднялась с моих колен и сбросила кошечку на пол. Я делал им обеим отчаянные знаки, чтоб вернулись, но они не послушались. Упырь же нагнетал подробности, усугублял трагизм. Я пытался (и мне это удалось) пробудить в своей душе сочувствие. "В конце концов, есть на свете люди, которым очень плохо", - думал я. Он болтал и болтал, блеял и блеял… Когда через полтора часа я повесил трубку, то сам был выжат, измотан, опустошен.
Вероника плакала.
- Успокойся, - просил я. – Что с тобой?
- Мне надоели твои темные дела… Твоя занятость, - всхлипывала она. - Ты нашей кошечке ничего не привез… Ты не думал о нас…
Разубеждать было бессмысленно.
Авторское отступление. А она чего хотела? ЗАРАБАТЫВАНИЕ ДЕНЕГ И СОЧУВСТВИЕ ДРУГИМ ПОГЛОЩАЕТ ВСЕГО ЧЕЛОВЕКА, ЦЕЛИКОМ!
ВТОРОЙ ЗАХОД
Второй заход в Белый дом оказался еще более неудачным. Мы с прибывшим с Корсики и приданным мне в помощники Овцехуевым явились к условленному месту, нам вынесли чемодан, претяжелый и не закрывающийся. К тому же у него отсутствовала ручка. Я открыл его и обалдел: он под завязку был набит помимо пачек банкнот, еще и золотом – браслетами, ожерельями, кулонами и монетами... Доставивший этот сверхценный груз владелец "Ауди" (и помощник Миши) тут же исчез, а на нас налетела группа людей в штатском и конфисковала наличку и золото, предъявив некий заляпанный сургучом ордер.
Меня и Овцехуева не тронули, а лишь сфотографировали в профиль и анфас.
ЛОХ
Велико было мое изумление, когда вечером Вероника сказала:
- Неужели ты думаешь, вас бы отпустили, если б не мой папа? И его вмешательство? Я устала заботиться о тебе! У тебя есть голова на плечах?
Я задумался.
В программе новостей тем временем показывали набитую под завязку деньгами и ювелиркой комнату без окон и дверей, в которой стояли и уже знакомая мне ксероксная коробка и обезрученный чемодан. Ощущение было, что из двух этих емкостей - богатства ссыпали в одну, да еще прибавили столько же.
Диктор сообщал, что разгул хищений, преступности и коррупции вот-вот будет пресечен. Затем на экране возникло красное и то ли опухшее, то ли виноватое лицо Моржуева. Крупным планом показали его запястья, на которых защелкнулись наручники.
Вероника разрыдалась.
Я не мог ничего понять. Выходит, меня она и ее папа выручили, а Моржуева – нет? Это было больше, чем великодушие. Это была любовь.
Я бросился на Центральный телеграф звонить на Капри. Маркофьев подошел не сразу.
- Что же, - сказал он. – Моржуев, предавший нашу мужскую дружбу, и должен был пострадать. Понести суровую кару. – Голос Маркофьева звучал уверенно и ровно. – Но и Миша поплатится за это… Ты недаром называл его Виновником Наших Бед…
На следующий день по всем каналам объявляли о побеге Моржуева из-под стражи и показывали фото Миши, комментаторы на разные голоса вещали: нити антиправительственного заговора с целью подрыва экономики и широкомасштабной перекачки государственных средств за рубеж ведут к недавно избранному депутату-тихоне.
ГЛОВА КРУГОМ
У меня голова шла кругом.
- Ну, как тебе московская жизнь? – посмеиваясь, спрашивал во время телефонных переговоров Маркофьев. – Еще не окончательно сбрендил? А ведь я тебя предупреждал… Сиди в раю, купайся и наслаждайся… Нет, ты сам полез в пекло…
Однако, вернуться на Капри пока не звал, требовал дожидаться дальнейших распоряжений.
Не перестававшая рыдать Вероника велела мне хотя бы несколько дней ее не беспокоить, отстать - не звонить и не приезжать, Она, по ее словам, собиралась (и мне предлагала) вновь хорошенько подумать о наших отношениях. О чем было размышлять? Я звал Веронику в ЗАГС или церковь, или в оба эти святилища одномоментно, она не соглашалась…
Попутное соображение. Тут уместно обмолвиться (а то и обстоятельно поговорить и поставить точки над "и") обо всяческих претензиях на продолжение всяческих отношений между мужчиной и женщиной. С какой стати вы возомнили, что кто-то должен отношения с вами длить, тянуть и, может быть, даже укреплять? Если что-то между вами и было, и состоялось - в прошлом – то в настоящем надо дать себе отчет: сделанного заново не переделать, сорванного цветка не освежить! Обеим принимавшим участие в хэппенинге сторонам логично и оправданно разбежаться в разные углы ринга. Было бы странно не разбежаться. ЛЮДЕЙ ОБЪЕДИНЯЕТ ОБЩИЙ ИНТЕРЕС. И больше их ничто не объединяет. Притязания одной стороны на пролонгацию контракта во внимание не принимаются, рекламации и жалобы в одностороннем порядке не рассматриваются. Наивно и самонадеянно рассчитывать, что вы кому-то понадобитесь дольше, чем на вечер. Разве только если затеваете совместный долгосрочный проект… А если не затеваете, а вас ангажируют на второй и третий сроки – ищите подвох. Ждите разочарования. Готовьтесь к неприятностям и нападению. ТРЕЗВО ОЦЕНИВАЙТЕ СЕБЯ И СВОИ ДОСТОИНСТВА!
Вывод. Прав был мой друг, выбравший для Вероники ожерелье и напутствовавший меня фразой, которая так и звучала в ушах: "Отдай ей. Должна же быть у бедняжки хоть какая-то радость от твоего появления".
ТРЕТИЙ ЗАХОД
Я кантовался то у родителей, то, реже, у дочери, то, чаще - у купидонообразного, кучерявого Овцехуева. Он мне нравился уже тем, что не посягал на Веронику и даже намекал, что она его не очень-то и привлекает. Мы болтали (в том числе и о любви), выпивали или же он чистил свое табельное оружие, а я сидел напротив телевизора и наблюдал - серию за серией - фильм "Дурак дураком". Действие за то время, пока я отсутствовал, находясь за границей, продвинулось к мгновению, когда герой (а он все больше и больше внешне смахивал на меня, обретал мои черты: сутулость, редкость волос и зубов) отправлялся на прием к дантисту и, после удаления коренного клыка, пытался, весь в кровавой пене, врачиху поцеловать, а она врала мужу по телефону, что пьет у подруги кофе. Я констатировал: экранизация романа "Учебник Жизни для Дураков" перевалила за середину.
Без Вероники пребывание в Москве теряло смысл, казалось обесцвеченным.
Я совершенно забыл о трех рисовых зернышках с надписью "Слава КПСС!", полученных от Мундыгайло и завалившемся за подкладку пиджака еще одном, из Лондонской галереи, а когда вспомнил, то извлек крохотные произведения искусства и отправился с ними в гости к родителям Вероники. Именно туда и примчался за мной взбудораженный Овцехуев и скомандовал:
- Поехали!
На его белом "Вольво" мы подрулили к Белому дому, легко и без помех получили на проходной внушительных размеров хозяйственную сумку, полную монгольских тугриков, и беспрепятственно отвалили.
Это был счастливый день. Едва мы вошли к Овцехуеву и запихнули сумищу под кровать, позвонила Вероника. От имени папы и мамы она благодарила меня за пополнение семейной коллекции. Я, растаяв, поведал ей об удачном завершении финансовой операции "Белый дом", об окончании мытарств и похвастал неисчислимым количеством полученной валюты.
Контрольный вопрос. Вы бы поверили в подобные россказни – о емкостях, полных денег?
Разумеется, Вероника усомнилась. Пришлось ее убеждать. Я позвал ее к Овцехуеву, и она приехала! Что ж, я продемонстрировал реальные вещдоки. А потом, задвинув сумку с деньгами под кровать, попытался увлечь ненаглядную на эту самую лежанку. Но любви не получилось. Вероника вспомнила, что должна кормить кошечку, и укатила.
СМЕРТЬ МИШИ
Она даже не разрешила ее проводить. В смятении чувств я включил телевизор, поймав самый хвостик очередной серии фильма "Дурак дураком". По экрану бежали титры, особо была выделена фамилия Миши в черной рамочке. От стиснувшего горло спазма я чуть не задохнулся и так сильно сдавил пульт переключения программ, что он затрещал. Отказываясь верить в произошедшее и ловя воздух ртом, я опустился в кресло. Миша ведь был мне не посторонний, он был мне пусть дальним, но родственником, с ним было много связано: первый поход на ипподром, расставание с Маргаритой, решение уйти из лаборатории… "До чего жесток современный мир", - думал я.
МОГ БЫТЬ КАЖДЫЙ
Услышав мои всхлипы, в дверях возник Овцехуев.
- Жалеешь? – спросил он. И попытался потрепать меня по волосам. – Не жалей. На его месте мог оказаться ты. Если бы ты не прекратил своих усилий по выведению нас на чистую воду, мы тебя точно порешили. Лучше бы было, если бы прикокошили тебя?
Я умолк. Вопрос поставил меня в тупик.
Контрольная пауза. Что лучше – чтобы прикокошили вас или другого?
ИСТОРИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС
Вся история человечества – это попытка слабого меньшинства спрятаться, убежать, забиться в щель; и налеты, нападения сильной и числом превосходящей стороны – с намерением убить, ограбить, увести в плен и воспользоваться слабостью обороняющихся. Удивительно, однако, не торжество силы (оно объяснимо), удивительно, как каждый раз слабое, подневольное, жалкое, "человеческое", заботящееся о доме и детях, выживает под пятой и игом власти, поставившей себя – над "человеческим". Сила – это не признак человек. Признак человека – слабость. Большинство людей не подчиняют, а приспосабливаются, не уничтожают, а лишь кусают в ответ на причиненную им боль.
Но и тут не обходится без странностей. Притесняющее начальство, каким бы добреньким оно ни казалось, люди не любят, а попирающих все живое железной пятой героев – боготворит.
Вопрос. Если человечество поделилось на две части и одна начинает истреблять другую – что нужно сделать?
Ответ. Разумеется, поспешить примкнуть к той половине, которая казнит, лишает свободы, грабит. НЕ БУДЬТЕ ДУРАКОМ! Только самые сообразительные выживут в этой ситуации. Неужели сами подпишете свой смертный приговор?
РЕСНИЦЫ
Сумку было велено отвезти по закодированно сообщенному адресу. Я волновался, правильно ли его расшифровал, но, когда прибыл в особняк, находившийся посреди леса, и взглянул в лицо его владельца, сразу успокоился. Эту физиономию я не раз видел на экране телевизора. Особенностью типа было то, что ресницы его росли не как у других людей - горизонтально, а вертикально и как бы занавешивали глаза… Он выдал мне сертификат на право покупки острова…
Ликуя, я доложил Маркофьеву о выполненном задании.
ОПЯТЬ ОБМАН
Однако, когда мы с Овцехуевым прибыли на Капри, выяснилось: речь в сертификате (приписка была сделана мелким-премелким шрифтом) шла не о Корсике, а об одном из микроскопических островов Курильской гряды. На эту спорную территорию давно зарились японцы, Маркофьеву она была ни к чему.
- Что это за страна! – негодовал мой друг. – Каждую секунду все стремятся друг друга обуть и надуть. Жаль, Мишу порешили слишком рано. За такие подставы я убил бы его второй раз!
ДЕЛАТЬ НЕЧЕГО
Вскоре мы вновь носились с Маркофьевым на конях по скалистым берегам и сочным лужайкам.
- Делать нечего, - говорил мой неунывающий друг. – Не удалось добыть Корсику легким путем, придется идти сложным. Как всегда, все упирается в Россию, все мировые проблемы проистекают из этой оконечности земного шара…
ТОЧКИ ПРИЛОЖЕНИЯ
Но как ему было подобраться к этой покинутой им загадочной стране?
- В России точек приложения энергии очень много, - говорил Маркофьев. - Надо только уметь их нащупать. Можно открыть левый пункт по обмену валюты… Сесть на раздачу нежилого фонда под склады, парикмахерские, забегаловки… Начать осуществлять фиктивные поставки мороженой или свежей рыбы…
К повторному пришествию на родную землю он готовился долго, подходил обстоятельно и серьезно. Взвешивал все "за" и "против". Поначалу казалось: минусов возвращения, значительно больше, чем плюсов.
Однако Маркофьев, с присущей ему изобретательностью сумел отыскать такую прореху, такую лазейку, которая принесла только "плюсы".
СВИНОФЕРМЫ
Возрождение фонда "Наша краса и гордость – чернобыльцы!" позволило ему развернуть в районе взорвавшейся АЭС сеть свиноферм, птицефабрик и коровников. На заброшенные пустоши в этих местах никто не претендовал, а прирост веса и поголовья (в связи с тем, что многие телята, цыплята и поросята рождались с двумя и тремя головами) наблюдался фантастический. На многих рынках Маркофьев открыл и держал мясные и птичьи ряды. Попутно он подключил меня к работе к редактированию кулинарной книги для иностранцев, озаглавленной "Русская пища – медвежье здоровье", куда были включены многие способы приготовления ранее неведомых блюд.
Рецепт студня из трехголового поросенка. (Эксклюзивно, для читателей "Теории глупости").
Взять трехголового поросенка, опустить в кастрюлю и на медленном огне варить три часа. Полученную массу распределить по мелким емкостям и вынести на балкон. Если поклевавшие застывающую гладь холодца вороны не окачурятся у вас на глазах – украсьте деликатес веточками кинзы и петрушки и смело подавайте гостям.
КАК ОТЛИЧИТЬ КИНЗУ ОТ ПЕТРУШКИ И НАОБОРОТ
Многим из читателей этой книги (особенно – мужчинам) на рынках и с лотков частенько всучивают вместо нужной им кинзы – петрушку. То есть траву с совсем другим запахом и вкусом, но с похожим силуэтом листочков.
Как найти нужную зелень и не поддаться обману?
Очень просто! Покупайте укроп и сельдерей!
СВИНЬИ
Из-за границы мы гнали в Россию стада хряков и хавроний.
- Знаешь, - делился Маркофьев. – Наши отечественные свиньи гораздо крепче и здоровей зарубежных. Так вот, породистые хрюшки, выращенные по европейским стандартам, как правило, погибают еще по дороге к месту нового жительства. Или вскорости после прибытия. От разрыва сердца. Свиньи ведь очень умные. Как увидят наши дороги, корма, неубранный хлев – сразу бряк с копыт. Изнеженное сердце не выдерживает…
КОРОВЫ
Из Голландии мы везли мясные и молочные породы буренок.
- Я бы еще понял и одобрил ход мыслей коров, решивших покинуть комфортабельные европейские стойла ради того, чтобы эммигрировать в Индию, - шутил Маркофьев. – Там жизни этих жвачных ничто не угрожало бы… Стали бы священными… Но ехать в Россию…
ВЫСШИЕ ФОРМЫ
Он говорил:
- Что поделаешь, высшие формы жизни всегда используют низшие для поддержания тонуса. Коровки и свинки, безусловно, низшие формы. Ведь не придумали же они ничего такого, что позволило бы им возвыситься над людьми. Не изобрели атомную бомбу и автомат Калашникова. Тогда бы они нами питались. Но нет. Этого не происходит. Мы их хаваем.
ЛЯГУШКИ
Там же, в Чернобыльских водоемах, он развернул рыбные хозяйства и лягушачьи фермы – откуда поставлял деликатесных жаб в Парижские рестораны, а карпов и сазанов – на отечественные прилавки.
ЧЕЛНОК
Я курсировал между маркофьевским раем на Капри и чернобыльскими хлевами и болотами как маятник, лишь изредка заглядывая в Москву. Вероника, когда я приезжал, раскладывала передо мной загадочным образом добытые в Греции и Тунисе, Мозамбике и Турции магазинные чеки, копии банковских счетов и платежек и спрашивала:
- Вот, значит, как проводишь время? Со своим дружком…
Откуда она их брала, эти бухгалтерские документы? В ее собрании были аккуратно подшиты (и запротоколированы) квитанции об оплате гостиниц, квитки из супермаркетов, даже вторые экземпляры авиационных билетов… Однажды мне были предъявлены фотографии с парома, на котором я путешествовал с Людмилой. Ряд снимков оказался сделан в трюме, где подружка моей юности уединилась с негром, лиц было не разглядеть, напрасно я убеждал разгневанную домашнюю следовательницу, что на серпантине корабельных канатов в объятиях Людмилы запечатлен не я…
В ТРЕТЬЕМ ЛИЦЕ
Да, не все было гладко в нашей семейной жизни.
Не знаю, поймете ли вы, о чем я…
Не переношу, когда в моем присутствии обо мне говорят в третьем лице. "Он пошел туда-то…" "Он говорит…" "Он, видите ли, думает…"
Такое обращение унижает. Это все равно как при больном вести дискуссию о его болезни. А Вероника именно так обо мне порой говорила.
ФАМИЛЬНЫЕ МОГИЛЫ
Однажды – по-видимому, в знак признательности за добытые четыре рисовых зерна – меня торжественно пригласили посетить вместе с Вероникой, будущим тестем и тещей кладбище, где были захоронены их предки. Кладбище называлось немецким, но хорошо, что я удержался от вопроса, нет ли среди пращуров Вероники и ее родителей – тевтонов или псов-рыцарей. Потому что надгробья и точно имели древний вид и лютеранско-католическую конфигурацию, но прежние надписи на них были затерты как бы наждаком, поверх затертости и царапин, обведенные сусальным золотом, горели славянские фамилии моих будущих родственников.
Бежать мне надо было без оглядки и опрометью, а я оставался в их семействе и даже радовался этому.