«Откуда есть пошла Русская земля?» (VI в.). Первые «Великие князья» русские (IX-Х вв.). Династия Рюриковичей. Образ жизни, обычаи, представления наших предков. Крещение Руси Владимиром (980 — 1015). Кирилл и Мефодий. Ярослав Мудрый (1019 — 1054). «Русская Правда»

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 35

Москва сыграла значительную роль в культурном возрождении русского народа. С объединением земель вокруг Москвы связано вступление русской культуры в новый этап своего развития. Москва теперь предстает в качестве общерусского центра борьбы против иноземного владычества.

В XIV в. укрепляются позиции московских торговых людей. К этому времени купцы занимают видное место среди населения многолюдного московского посада (посад — торгово-ремесленное поселение, возникавшее за пределами городских стен). При перечислении различных групп москвичей летопись ставит купцов вслед за представителями знати.

В ХШ — XIV вв. на Руси получили распространение торговые товарищества (складничества). Они состояли из 2 — 4 человек — или родственников или чужих друг другу лиц, объединенных общими деловыми интересами. Соединяя товары, складники образовывали своеобразное торговое предприятие.

Нельзя не признать тот факт, что после монголо-татарскогo нашествия каких-либо серьезных достижений в области материальной и духовной культуры ХШ в. до наших дней не сохранилось. Согласно новым исследованиям, уцелели только доли процента былого книжного богатства Руси XI— ХП в., так как в древних деревянных городах свирепствовали пожары", возникавшие то по неосторожности обывателей, то при междоусобных войнах. Немало поработали и иноземцы. В 1224 г. немцы сожгли Юрьев. В 1382 г. при нашествии Тохтамыша на Москву кремлевские церкви были полны «до строп», т. е. доверху, иконами и книгами. И все это сгорело. Позднее, в 1547 г., пожар в Москве уничтожил много рукописей. В 1612 г. Москву дотла сожгли поляки. Во время пожаров гибли ценные вещи и из устойчивых материалов, даже стальное оружие.

Со второй половины ХШ в. до нас дошло незначительное по сравнению с предыдущим периодом количество летописей, причем они стали, как правило, более краткими и сухими в изложении. Наиболее полные летописи сохранились в тех местах, куда монголо-татары не доходили: в Новгороде, Пскове, Смоленске и ряде других мест. Однако в это время продолжало развиваться народное творчество, в монастырях не прекращалась работа по восстановлению утраченного литературного наследия.

С начала XIV в. наметился новый подъем культуры в русских землях, который продолжался в течение XIV — ХЧ вв. Практически во всех крупных городах, таких, как Москва, Новгород, Тверь, Ростов, Псков, Нижний Новгород и др., расширялись и восстанавливались монастырские школы и училища, в монастырях продолжалась переписка старых и создание новых книг, которых становилось все больше.

Значительное количество найденных берестяных грамот того времени свидетельствует о высоком уровне грамотности русского народа.

В это трудное время широко развивалось устное народное творчество. Появились былины, повествующие о борьбе народа с татарами. Наряду с ними возникли и новые легенды, например «Сказание о граде Китеже» — городе, ушедшем под воду, на дно озера, со всеми защитниками и жителями, не сдавшимися врагам. Создавалось и много задушевных, грустных песен, отразивших тоску русских людей по свободе, печаль о судьбе родной земли.

В этот период (с XIV в.) получили широкое распространение летописи, становящиеся все более подробными. Летописи писали не только в монастырях, но и при дворах московских, тверских и других князей. Постепенно центром летописания становится Москва. Возникают летописные своды, в которых Москва рассматривается как преемница Киева и Владимира. Широкое распространение до Куликовской битвы получили повесть «О битве на Калке», «Повесть о разорении Рязани Батыем», многочисленные повести об Александре Невском.

Славная победа русских на Куликовом поле (1380) воспета в «Сказании о Мамаевом побоище» и в поэме «Задонщина». Эта поэма перекликается с бессмертным творением XII в. «Словом о полку Игореве». Автор «Задонщины» призывает русских людей к объединению. В XIV в. дорогой пергамент стал заменяться бумагой, в обиход входит более беглое и свободное письмо — полуустав.

Были составлены Общерусский летописный свод 1408 г., так называемая Троицкая летопись, погибшая в Москве при пожаре 1812 г., свод Фотия 1418 г, свод 1472 г. и др., проводившие идею единого государства в контексте мировой истории. К 1480 г. относится создание Московского летописного свода. В 1442 г. появился первый русский хронограф, составленный Пахомием Лагофетом, в котором своеобразно рассматривалась всемирная история, включавшая историю России.

Одним из литературных жанров в XIV — ХЧ вв. были жития. Это повести о князьях, митрополитах, основателях монастырей.

Талантливые церковные писатели Пахомий Лагофет и Епифаний Премудрый составили жизнеописания крупнейших церковных деятелей Руси: митрополита Петра, перенесптего центр митрополии в Москву, Сергия Радонежского-еснователя Троице-Сергиева монастыря. Особую известность приобрели «Слово о житии князя Дмитрия Ивановича» и «Житие Сергия Радонежского», названного так по местечку Радонеж, недалеко от которого он основал монастырь. «Житие Дмитрия Донского», написанное в церковной манере, рисует яркий образ мужественного полководца, в нем раскрываются глубокий патриотизм и единство русского народа.

«Житие Сергия Радонежского» написано Епифанием Премудрым в начале XV в., через двадцать лет после смерти преподобного Сергия.

Сергий Радонежский родился примерно в 1314 — 1322 или 1323 г., умер 25 сентября 1392 г.

Главная добродетель Сергия — то, что он труженик, «Бог сделал его тружеником, наставником множества иноков, многочисленной братии игуменом и главой», — пишет автор eгo жития.

Сергий Радонежский — один из самых почитаемых среди русского крестьянства святых. Он был чрезвычайно популярен уже при своей жизни. Это можно объяснить в первую очередь тем, что он был близок народу и своей святой бедностью, и своим крестьянским трудолюбием. Крестьяне были основным населением России, и недаром они назывались имен но крестьянами, т. е. христианами.

Даже служение Богу (совершение литургии) соединялось у Сергия с простым крестьянским трудом. Был он «учителем и исполнителем: и кутью сам варил, и свечи делал, и кануны творил».

Сперва крестьянский труд, а потом хозяйственные заботы, особенно основателей монастырей, стали со времени Сергия постоянным элементом благочестивой деятельности русских святых из монахов.

Вокруг Сергия Радонежского, наделенного высокой духовной силой, собрались самые сильные духом люди того времени. Его ученики осваивали и населяли отдаленный Север. Возрождали к жизни опустевшие места, поднимали дух и надежду в людях. К Сергию Радонежскому шли за утешением и ободрением князь и простой землепашец. Его увещевания останавливали и братоубийственные войны.

Ярче всего популярность Сергия проявилась в истории с нижегородским княжением. Не в первый раз выступал он миротворцем между князьями, но в 1365 г. суздальский князь Борис Константинович захватил у своего брата Дмитрия Константиновича нижегородское княжение. Дмитрий признавал главенство великого князя московского Дмитрия Ивановича, будущего победителя татар на Куликовом поле. И поэтому вернуть Дмитрия Константиновича на нижегородское княжение было особенно важно. Когда уговоры не подействовали, Сергий по одному своему слову затворил все церкви в Нижнем Новгороде, и Борис вынужден был сдаться. Народ не мог остаться без церковной службы. А через год конфликт закончился династическим браком Дмитрия московского на дочери Дмитрия суздальского.

Сила Сергия Радонежского, его слава особенно возросли когда он решительно отверг сан главы русской православной церкви. Сергий заявлял: «От юности я не был златоносцем, а в старости тем более желаю пребывать в нищете» — и отказался принять от митрополита Сергия золотой «парамандный» крест митрополитный, усыпанный драгоценными камнями.

Сергий Радонежский основал монастырь Троице-Сергиеву лавру недалеко от Москвы. В ее благодатной атмосфере развился гений великого русского иконописца Андрея Рублева (теперь там учатся будущие священники).

Одним из самых распространенных литературных жанров того времени были исторические повести, в которых описывались как «хожения» (путешествия), так и крупные исторические события. Выдающимся памятником русской культуры XV в. явилось «Хожение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, содержащее много точных и ценных наблюдений об Индии и других странах, лежащих между Индией и Русью. Ценные географические описания других территорий представлены в «хожениях» новгородца Стефана (1348 — 1349) и смолянина Игнатия (1389 — 1405) в Царьград, в дневнике поездки русского посольства на церковный собор в Феррару и Флоренцию (1439).

Как известно, в русской культуре отсутствовала эпоха Возрождения. Существовали отдельные явления гуманистического и возрожденческого характера. Однако, как считает академик Д. С. Лихачев", можно говорить об эпохе Предвоз-рождения, не перешедшей затем в эпоху Возрождения, а как бы замолчавшей на несколько столетий, пока барокко не приняло на себя некоторые из функций Возрождения. Наиболее характерная черта Предвозрождения — это обращение к внутреннему миру человека, к его эмоциональной сфере во всех областях культуры. Для Руси наиболее интенсивный период Предвозрождения приходится на вторую половину XIV— начало ХЧ в. В религиозной жизни это было время основания многочисленных монастырей среди дикой природы, тяги котшельничеству, нищенской жизни, полной лишений, трудный и упорной переписки книг, составления переводов, влияния исихазма". На русский язык переводились многие пронзведения греческих и римских писателей. Князья и монастыри основывали большие библиотеки. Однако много книг, летописей и других литературных памятников не сохранилось — они сгорели во время бесчисленных пожаров. Развиннлась своеобразная русская архитектура. Возводились каменные и деревянные дворцы, крепости, церкви.

В «послекуликовский» период московского зодчества (рубеж XIV — ХЧ вв.) оформился новый тип одноглавого башнесбразного храма, поднятого на высоком цоколе, увенчанного рядами килевидных закомар и кокошников, с высоким барабнном; с системой лестниц, ведущих к перспективным порталам (Спасский собор Спасо-Андроникова монастыря в Москве, 1425 — 1427). Еще при Дмитрии Донском в 1367 г. были возведены первые белокаменные стены Московского Кремля. С зтих пор Москву стали звать белокаменной. Кремль тогда

выдержал осаду литовцев. Однако после нашествия Тохтамыша в 1382 г. они сильно пострадали. Спустя столетие с помощью итальянских мастеров были возведены стены Кремля, сохранившиеся в основном до наших дней. Московский Кремль стал одной из крупнейших в мире крепостей. Под укрытием мощных стен были возведены дворцы великого князя и митрополита, здания государственных учреждений, монастыри.

В центре Кремля, на Соборной площади, появляется колокольня Ивана Великого (окончательно достроена при Борисе Годунове). В 1479 г. был сооружен на фундаментах старой церкви главный собор Московского Кремля — Успенский, который начали строить псковские мастера, а завершил талантливый зодчий итальянского Возрождения Аристотель Фиорованти. В Успенском соборе Московского Кремля Фиорованти сумел органично слить традиции и принципы русского зодчества с передовыми техническими достижениями европейской архитектуры. Пятиглавый Успенский собор являлся крупнейшим общественным зданием того времени.

В 1484 — 1489 гг. псковские мастера возвели Благовещенский собор — домовую церковь московских государей. Неподалеку от него была сооружена усыпальница московских великих князей — Архангельский собор. В конце ХЧ в. была построена Грановитая палата, получившая свое название от «граней», украшавших наружные стены. Грановитая палата являлась частью царского дворца, его тронным залом. Московский Кремль стал своеобразным символом могущества и силы сложившегося вокруг Москвы государства.

Так, в XV в., сбросив монгольское иго и объединившись вокруг Москвы, Русская земля переживала новый подъем. XV в. можно считать золотым веком древнерусского искусства и культуры, произведения московской школы — его классикой.

Идея русского единства воплотилась и в ряде других городов и их архитектурных памятниках, например в соборе Саввино-Сторожевского монастыря близ Звенигорода, Троицком соборе Троице-Сергиева монастыря, Звенигородском и др. При сооружении этих соборов были использованы традиции древнерусского зодчества (планы зданий, особенности архитектурной композиции и т. д.). В некоторых соборах делались цветные (майоликовые) полы, медные двери с различными изображениями и украшениями, золоченые прорезные кресты, производилась внутренняя и внешняя роспись стен. На каменное зодчество XIV — ХЧ вв. большое влияние оказал стиль деревянных построек, тесно связанный с народным творчеством. Характерное для русской культуры того времени подчеркивание исторических связей с предшествующим периодом нашло, в частности, свое выражение в реставрации архитектурных памятников в Переяславле, Ростове, Владимире, Твери, Новгороде.

Древнерусское искусство развивалось в общем русле средневековой культуры. Оно, так же как и современное ему

., искусство Западной и Восточной Европы, оставалось преимущественно церковным, культовым, преломляло впечатления жизни через призму христианской мифологии и соблюдало установленную иконографию. Оно также было делом рук ремесленников, делом коллективным, артельным, его художественные принципы, еще не зная большого расхождения между профессиональным и народным, складывались как приемы искусного, «хитрого» ремесла, поэтому оно естественно входило в окружение и быт человека. Оно питало особую любовь к «узорочью», к ярким краскам, но при этом в полной мере обладало «реальным чувством величия», свойственным органическим культурам средневековья. Однако древнерусское искусство не было ни ответвлением византийского, ни аналогом западного; у него был свой путь. Можно назвать его искусством эпически-былинного склада.

Если в готике образы святых и мучеников воплощают страдания и смуты настоящего, то в русском искусстве красной нитью проходит величавая народная сага, полная затаенных воспоминаний о славном прошлом, стойких надежд на победу добра, стремления к благообразию жизни. Все это чувствуется прежде всего в русской архитектуре. Церкви строились на Руси во множестве и стали частью ее ландшафта. Древние зодчие умели безошибочно выбирать места для храмов — по берегам водных путей, на возвышениях, чтобы они были хорошо видны, как маяки для путник Церкви не были ни слишком высокими, ни угловато-остро вечными, как готические, — им свойственна компакта телесная скругленность форм; они хотя и господствуют

пейзажем, но не противостоят ему, а объединяются с ним, они родственны русской природе. В Х11 в. Выработался храктерный русский тип крестово-купольного белокаменн храма. Древний прообраз — простой деревянный сруб — скрыто живет в этих каменных сооружениях.

В Х11 столетии художественное первенство принадлежало Владимиро-Суздальскому княжеству — сопернику и преенику Киева, претенденту на роль общерусского центра. Н более известным памятником владимиро-суздальской да и в древнерусской архитектуры является церковь Покрова Нерли, построенная в 1165 г.

Вторую половину XIV — начало XV в. называют «золотым веком» стенной живописи Древней Руси.

С большой силой самобытная, народная струя искусства пробилась в Новгороде. «Господии Великий Новгород» был средние века богатой и знатной боярско-купеческой республикой. Особенно успешно развивается там монумеиталы живопись, опиравшаяся на местные традиции и использовавшая давшая достижения византийского искусства.

Вместе со своим «младшим братом» Псковом Новгород, сохранив независимость от Золотой Орды, лишь к концу столетия утратил значение самостоятельного государства, покорившись после долгого сопротивления центральной московской власти.

Искусство Новгорода и Пскова было мужественным, про стыд, великолепным в своей простоте и цельности. Искреные народные начала здесь были особенно прочными.

В образах древнерусской живописи очевиден сплав христианской мифологии с бытовыми и фольклорными традициями, исторических воспоминаний с эмоциональными перед ваниями современности. Примерно в таком же ключе твой ли и художники русского средневековья. К концу XII в. относится цикл росписей новгородского храма Спаса на Нередице.

В ХV столетии в Новгороде работал и создал целое художественное направление мастер ярчайшей индивидуальности Феофан Грек. Он переселился на Русь из Византии; на Руси его искусство пустило глубокие корни и принесло плоды.

Вместе с Симеоном Черным Феофан Грек расписал московскую церковь Рождества Богородицы, участвовал в оформлении Архангельского собора в Москве. Под его руководством проходили росписи соборов и теремов Кремля. Наиболее достоверными творениями художника в Москве считаются иконы деисусного чина Благовещенского собора начла ХV в. («Спас», «Богоматерь», «Иоанн Предтеча» и др.). Деисус, деисусный чин (от греч. — моление) — икона или ряд иконостаса, имеющие в центре изображения Христа Вседержителя, справа и слева от него — соответственно Богоматери и Иоанна Крестителя в позе молитвенного заступничества. Может включать аналогичные изображения архангелов, апостолов и др.

Еще шире и ярче, чем в росписях стен, сказался характер древнерусского искусства Руси в иконописи, ставшей национальным явлением, как в Древней Греции — статуя, в Египте — рельеф, в Византии — мозаика. И здесь сослужило службу дерево, верный спутник русских — липы и сосны. Доска покрывалась левкасом — тонким слоем гипса, на который наносились контуры рисунка. Краски иконописцев, растертые на яичном желтке, отличались яркостью и прочностью.

Древнерусская иконопись — действительно создание гения, коллективного многоликого гения народной традиции". Ранние иконы были похожи на монументальные росписи, служили как бы их заменой.

Примерно в XIV в. иконы начинают объединять в общую композицию иконостаса, помещая их на перегородке, отделяющей алтарь. Иконостас — чисто русское изображение. Византия его не знала. Иконы в иконостасе располагались в несколько горизонтальных ярусов.

«Житейская» поэзия иконы сливалась воедино с поэзией сказки. В иконе много идет от русского сказочного фольклора, а может быть, было и обратное — сказочный фольклор имел одним из своих источников икону.

Особенно ощутима фольклорность в ранних иконах новгородской школы с их ярко-красными фонами, простыми цельными силуэтами.

В новгородских иконах и близких им иконах «северных писем», а также в новгородских и псковских иллюстрациях рукописей намечаются и истоки лубков — занятных картинок, которые еще в XIX в. были главной духовной пищей простых людей.

К концу XIV — ХV столетию новгородская икона перестает быть фольклорным «примитивом» (не надо смешивать это понятие с «примитивностью!») и становится артистически тонко разработанным произведением средневековой живописи.

В эпоху Куликовской битвы — победы над татарами, возвышения Московского княжества и нового объединения Руси — страна поднималась к новой жизни. Воплощением зари кажется живопись Андрея Рублева.

Его имя было известно уже современникам, оно упоминается в летописях и житиях, но по этим источникам нелегко отделить факты от предания, тем более трудно у становить, какие именно из сохранившихся произведений принадлежат Рублеву. Однако можно считать достоверным, что он расписывал стены владимирского Успенского собора и был создателем большого деисусного чина из Звенигорода. Совместно с Феофаном Греком и живописцем Прохором из Городца он расписал собор во Владимире и Троицкий собор в Троице- Сергиевом монастыре.

Главное же творение Рублева — знаменитая икона ветхозаветной Троицы. Она отмечена печатью личной гениальности, кристаллизовавшей опыт народного гения. «Троица» изображает явление Бога в виде трех ангелов ветхозаветному праведнику Аврааму. Рублев говорил, что написал ее для того, чтобы люди, глядя на единство Святой Троицы, побеждали злобу и ненависть, разделяющие мир. Три ангела — это предвечный совет о послании Отцом Сына на страдания во имя спасения человечества. Чаша на столе— символ искупительной жертвы Христа. Таким образом, в «Троице» выражены две сложные богословские идеи — о таинстве евхаристии" и о триединстве Божества. Понимание «Троицы» современниками не ограничивалось богословскими идеями. В Святой Троице как единой, нераздельной осуждалась раздробленность и проповедовалась соборность, а в «Троице» как неслиянной осуждалось иноземное иго и содержался призыв к освобождению. Стиль московского мастера, глубоко национальный по своей сути, отмечавшийся неповторенной индивидуальностью, надолго определил лицо не только московской школы живописи, но всей русской художественной культуры.

«Троицу» ныне знают все — даже те, кто имеет самое приблизительное представление о русском искусстве. Ею гордится Третьяковская галерея как одной из своих реликвий. Написана она была в начале XV в. для собора Троице-Сергиева монастыря над могилой духовного отца Рублева — преподобного Сергия Радонежского. Расчищена икона была только в 1904 г.

Иконостас Благовещенского собора — древнейший из до- шедших до нас так называемых русских высоких иконостасов, в становлении которых большую роль сыграли Феофан Грек, Андрей Рублев и их товарищи. В настоящее время иконостас включает пять основных рядов (чинов); местный — с иконами, особо почитаемыми в данной местности; деисусный; праздничный (иконы, посвященные двунадесятым праздникам, установленным церковью в воспоминание о событиях из жизни Христа); пророческий (в центре — Богоматерь с младенцем) и праотеческий (в центре— Троица новозаветная); венчает иконостас Распятие. В шестом, дополнительном ряду могут изображаться страсти Христовы и др.

Продолжателем традиций Рублева во второй половине ХЧв. является известный иконописец Дионисий (30 — 40-е годы XV в. — ок. 1508 г.), работавший вместе с сыновьями в технике фрески.

В росписях Рождественского собора Ферапонтова монастыря (1502) проявились лучшие черты стиля художника— идеальные пропорции, мягкий скругленный силуэт в сочетании со светлым, звучным колоритом, предельная слитность живописи с архитектурой. Хорошо сохранились фрески Дионисия в Ферапонтовом монастыре (под Вологдой). Влияние Дионисия сказывалось на всем искусстве XVI в. Для иконописи XVI в. характерно возвеличивание средствами искусства политических идей и событий (икона-картина «Церковь- воинствующая», середина XVI в., напоминающая живописный памятник казанской победе Ивана Грозного, — произведение историко-аллегорического жанра).

Большего развития в XIV — ХV вв. достигло русское прикладное искусство, сохранились выдающиеся образцы ювелирных изделий, резьбы по дереву и камню; деревянной скульптуры, произведений шелкового шитья. Подъем русской культуры отражал развитие великорусской народности.

К середине XV в. относится и такое русское изобретение, как водка. Первая государственная винная монополия была введена в 1478 г., когда власти поняли, что водку можно облагать налогом. С этих пор фальсификаторов водки наказывают так же жестоко, как фальшивомонетчиков: не обложенная госпошлиной водка — прямое посягательство на государственную финансовую систему.

Во второй половине XIV в. в Новгороде, Пскове, а затем и в Москве стали распространяться учения так называемых еретиков, выступивших против церкви как очищающего все института. Еретики не удовлетворялись религиозными учениями и объяснениями окружающего мира. Он занимались математикой, астрономией, знали древние языки. В конце ХЧ в. церковники по примеру западной инквизиции стали сжигать еретиков живыми. Страшные костры горели на льду Москвы-реки. Но и это не остановило и не могло остановить развитие свободной мысли. Еретические и вообще антицерковные выступления продолжались и в XVI в. и жестоко преследовались властями.

В движении еретиков нельзя не видеть выступлений народа в IX в., накануне и в течение долгого времени после крещения, против христианизации и огосударствления веры и религии.

Необходимо отметить вообще, что общественные идеи, связанные с осмыслением места человека в мире и обществе, а также политические теории со времени принятия христианства на Руси в основном укладывались в рамки религиозного мировоззрения.

В XIV — ХV вв. господствовали три течения философско-богословской мысли, выходившие за рамки церкви: традиционное православие, исихазм и слабые ростки рационализма (ереси).

Одним из наиболее ярких проявлений умственной жизни средневековья повсюду в Европе были ереси. В 70-е годы XIV в. в среде горожан и низшего духовенства возникла новгородско-псковская ересь стригольников, критиковавших церковь как по проблемам догматики (оспаривали божественное происхождение таинств священства, крещения и пр.), так и по организационным вопросам (отвергали церковную иерархию и монастырское землевладение, выступали за «дешевую церковь» и за предоставление мирянам права проповеди). Отголоски подавленной в конце XIV в. ереси еще долго давали о себе знать, пока не слились с новым движением в конце XV в. — «ересью жидовствующих» (происхождение названия до сих пор удовлетворительно не объяснено. По мнению одних, оно связано с тем, что ересь занес из Литвы ученый еврей Схария, другие связывают название с тем, что в своей полемике с церковью еретики обращались к Ветхому завету).

Умеренная часть движения ограничивала борьбу правом на известное свободомыслие в литературе и науке, более радикальная доходила до отрицания церковной иерархии (требование дешевой церкви) и основных богословских догматов (о троичности Бога). Отрицание монашества церковного землевладения еретиками вызывало симпатии государственной власти, видевшей в церковных землях источник пополнения земельных фондов казны. Но несмотря на поддержку Ива на Ш, церковный собор 1490 г. осудил ересь. Идеи еретиков ХЧ в. развили «нестяжатели». Учителя нестяжательства идеолог русского исихазма Нил Сорский (1433 — 1508) и Вассиан Патрикеев — высказывались за реформу монастырей, отказ монастырей от землевладения и фгрогий аскетизм, указывали на несоответствие церковной практики принципам христианства. Их идеи нашли поддержку у боярства, служилого дворянства и у великого князя, но со стороны многих церковников, позицию которых сформулировал игумен Иосиф Волоцкий (1439 — 1515), встретили враждебное отношение. Осифляне добились союза с великокняжеской властью. Иосиф развил теорию теократического абсолютизма, что укрепило авторитет светской власти и усилило позиции церкви. Нестяжатели были осуждены как еретики. Отсутствие широкой социальной базы для реформационного двиясения предопределило его поражение. На развитии культуры XVI в. это отразилось ужесточением канонических требований.

С тем, чтобы закончить эпоху в истории Руси, связанную с монголо-татарским нашествием, и перейти к периоду становления ее как независимого государства Россия, проведем небольшую хронологию.

После смерти Калиты в 1341 г. московским и владимирским князем стал его сын Симеон, прозванный Гордым, скончавшийся в 1353 г. Наследовал ему его брат Иван, в 1363 г. его сын Дмитрий Иванович московский получил ярлык на княжение. После битвы на Куликовом поле (1380) он вошел в историю как Дмитрий Донской. После смерти Дмитрия его старший сын Василий не только получил большую часть Московского княжества, но и великое княжество Владимирское по завещанию (первый случай в истории Руси), золото- ордынский хан санкционировал подобный прецедент, прислав ярлык. После его смерти в 1425 г. власть перешла к его малолетнему сыну, тоже Василию, которому в 1462 г. наследовал сын Иван Ш, вошедший в историю как собиратель земли Русской (1462 — 1505).

В 1478 г. Иван Ш полностью отказался выплачивать дань Золотой Орде. Это привело к противостоянию войск хана Ахмата и войск Ивана Ш на реке Угре в октябре — ноябре 1480 г. и закончилось уходом татар без боя, что ознаменовало собой признание ими полной независимости Руси.

Глава V. УКРЕПЛЕНИЕ ЕДИНОГО ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО (XVI в.)

Иван Грозный (1533 — 15В4) — коронация (1547). Onpuнана. Церковь и государство. Земские соборы. Иван IV (Грозный) — писатель, публицист, композитор. Первопечатник Иван Федоров. «Гуляй-город». Полеты холопа Никиты. Духовенство: «Человек не птица, крыльев не имеет... Кто же приставит себе крылья деревянные, то это не божье дело, а от нечистой силы. За эту дружбу с нечистой силои отрубить Выдумщику голову... А Выдумку сжечь». Закрепощение крестьян. Появление и распространение названия «Россия».

Иван III недаром получил название собирателя земли Русской, во всяком случае, он сумел утвердить позиции московского самодержавия. С этой целью он многое сделал для упрочения и украшения Москвы.

Стены первого каменного укрепления, построенного в 1367г. Дмитрием Донским, охватывали около 2/3 территории нынешнего Кремля. Но белый камень известняк, который использовали русские зодчие, быстро потерял свою прочность в огне многочисленных штурмов и пожаров. Так что великому князю московскому Ивану III пришлось затевать строительство оборонительного рубежа заново. В 1485 — 1495 гг. стараниями итальянских мастеров Кремль опоясался треугольником кирпичных стен, сохранившихся до нашего времени.

Свой статус самодержца Иван Ш подкрепил и повышением статуса русской церкви. Во многом этому способствовал, конечно же, его брак с племянницей последнего византийского императора Зоей (Софьей) Палеолог (1472).

Брат последнего византийского императора Фома Палеолог нашел себе убежище при папском дворе. Он умер в Риме, оставив дочь Софью. Папа искал ей супруга. Иван III и бояре с восторгом приняли предложение «отрасли царственного древа, коего сень покоила некогда все православное христианство». К тому же Софья получила от папы приданое.

Софья Палеолог имела громадное влияние на Ивана III. Вместе с Софьей прибыли в Москву многие греческие эмигранты, они принесли Софье греческие книги — драгоценное наследие древней цивилизации: эти рукописи послужили началом нынешней патриаршей библиотеки.

В результате брака с Софьей Палеолог Иван III стал наследником византийских императоров и римских цезарей, он принял для России новый герб — двуглавый орел, который в своей архаической форме хранится и ныне в Грановитой палате. Теперь Москва с полным основанием наследовала Византии, как наследовала Византия Риму. Сделавшись единственной метрополией православия; она обязалась покровительствовать христианам греческого исповедания на всем Востоке и подготовить возмездие исламу за 1453 г., когда пала Византия.

Деятельность русской церкви, особенно митрополитов, была направлена теперь не только на поддержку Ивана III, всех московских князей, но и на прекращение междоусобиц. Слово московского митрополита теперь стало далеко не последним в решении всех, в том числе и политических, вопросов.

При Иване III бояре полностью потеряли право свободного перехода. Теперь они обязаны были служить не удельным князьям, а великому московскому князю и присягали ему в этом. Количество бояр в Московском государстве росло по мера расширения Москвы.

XV в. был временем активного роста помещичьего земле. владения и постепенного оттеснения им боярского. Со второй половины XV в. начинается процесс активного распространения и юридического оформления поместной системы. Расширение социального слоя помещиков способствовало усилению централизованного Московского государства.

Первые элементы юридического закрепощения крестьян стали появляться во второй половине XV в. С середины века сохранились наиболее ранние княжеские грамоты, запрещавшие выходы крестьян от своих владельцев, однако пока они носили фрагментарный характер. Первым общегосударственным юридическим актом, ограничивавшим свободу крестьянских переходов, был «Судебник» Ивана Ш 1497 г., согласна которому крестьяне могли «отказаться» от боярина или помещика только один раз в году, в Юрьев день (осенний). Это был первый открытый шаг к установлению крепостничества на Руси. Попытки ограничения свободы крестьян со стороны высших слоев общества проявлялись и в политике финансового закабаления. Получив от помещика или феодала кредит, крестьянин уже не мог его покинуть до выплаты долга, а это нередко растягивалось на многие годы и десятилетия. Наиболее бесправная часть должников получила название «кабальные люди» (первые упоминания о них приходятся на конец XV в.).

В XV в. интенсивно развивается экономика Руси. Изменения затронули и ремесленное производство, и строительство, и сельское хозяйство. Основой прогресса в сельском хозяйстве служил практически повсеместный переход на трех. полье. Перелог, т. е. «забрасывание» земель на несколько лет, использовался только при обработке новых земель.

Применение органических удобрений стало необходимой составляющей сельскохозяйственных работ. Повышение производительности труда в сельском хозяйстве привело к увеличению городского населения, что, в свою очередь, способствовало росту ремесла и торговли. Каких-либо новых технологий на Руси в ХЧ в. не появилось, за исключением производства огнестрельного оружия. Но на протяжении всего столетия происходил как количественный, так и качественный рост ремесленного производства, углублялась специализация, увеличивалось число ремесленных слобод и городов.

Иван Васильевич умер в 1505 г., и его место занял сын Василий. Родившийся за год до падения монголо-татарского ига, в 1479 г., Василий III, вступив на престол в октябре 1505 г., продолжил дело своего отца Ивана Ш по «собиранию» Русских земель. В 1510 г. к Московскому государству был присоединен Псков, в 1514 г. — Смоленск, в 1521 г.— Рязань. Этим в основном Василий III, княживший с 1505 по 1533 г., и завершил объединение Русских земель.

В память воссоединения с Россией Смоленской земли в 1514 г. был основан Новодевичий монастырь в Москве. Он является участником и свидетелем многих исторических событий — пострижения в монахини Ирины, бездетной жены царя Федора Иоанновича, венчания на царство Бориса Годунова в 1598 г., заточения в 1689 — 1704 rr. царевны Софьи, сестры Петра I. Под его стенами 22 августа 1612 г. ополчение К. Минина и Д. Пожарского дало польско-шведским интервентам решающее сражение.

Несмотря на те или иные войны, в Восточной Европе возникало огромное Российское государство, раскинувшееся на 2800 тыс. квадратных километров. Это было единое централизованное государство, все города и земли которого подчинялись великому московскому князю. Население России составляло 9 млн человек.

К этому времени достиг зрелости процесс формирования русской народности. Стало распространяться название «Россия». Во второй половине XVI в. в России кроме русских жили украинцы, белорусы, карелы, саамы (лопь), вепсы (весь), ненцы (самоядь), коми (чудь заволоцкая), ханты, манси (югра), татары, башкиры, удмурты (вотяки), марийцы (черемисы), чуваши, морды, кумыки, ногайцы, кабардинцы и некоторые другие этнические группы.

В XVI в. Москва вела напряженную борьбу с сепаратизмом бояр-княжат за укрепление центральной власти.

Еще при жизни Василия III остро встала задача укрепления позиций Москвы как первопрестольного града.

Москва разрасталась, окружая себя посадами. Так, только часть города оказалась под защитой Кремлевской стены, сооруженной при Иване III. Самые богатые посадские кварталы находились со стороны Фроловских (Спасских) ворот. Именно это «торговое чрево» столицы решили защитить от нападения врагов новыми укреплениями. Приземистые башни и стены Китай-города возводили под руководством итальянца Петрока малого с 1535 по 1538 г.

Перед смертью в 1533 году Василий III завещал московский престол 3-летнему сыну Ивану. В январе 1547 г. по задуманному митрополитом Макарием ритуалу 17-летний Иван венчался на царство. В Успенском соборе Кремля в присутствии дворцовой знати и иностранных послов впервые в истории Руси был совершен обряд коронации Ивана IV, впоследствии получившего имя Грозного. Так московский великий князь принял царский титул и формально был приравнен к западноевропейским императорам. Тем самым подчеркивалась неограниченность власти монарха внутри государства. В феврале 1547 г. также по инициативе митрополита Макария был созван церковный собор, канонизировавший большое число местных святых, что идеологически подчеркивало превращение страны в единую Российскую державу.

В 1549 г. был впервые созван земский «собор примирения», на котором царь выступил с яркой речью. Собор принял решение о составлении нового Судебника, утвержденного в 1550 г. Тогда же начались военные реформы. Был определен единый порядок прохождения воинской службы: «по отечеству» (по происхождению) и «по прибору» (по набору). Службу «по отечеству» проходили дворяне и дети боярские (мелкие феодалы на службе князей и бояр).

В 1552 г. была создана Дворовая тетрадь — список государева двора (около 4 тыс. человек), из числа которых назначались высшие должностные лица государства: городские вое- воды, дипломаты и др.

Царская власть, заинтересованная в поддержке духовен- ства, не могла остаться в стороне от назревших церковных преобразований. По инициативе царя и митрополита в январе — мае 1551 г. собрался собор русской церкви, получивший название «Стоглавый» по количеству глав, в которые были сведены его решения.

Собор закрепил унификацию общерусского пантеона святых, единого культа и обрядов, были установлены общие правила — каноны для церковной живописи. Собор заявил о высоком моральном значении церкви, пастырском служении священников, выступил против распутства, пьянства и бродяжничества монахов. На церковь возлагалось устройство школ для мирян.

Еще при Иване III и Василии III остро стоял вопрос о церковном землевладении. Ряд священнослужителей, духовным предтечей которых был Нил Сорский (1433 — 1508), выступал за отказ монастырей от землевладения и строгий аскетизм (отсюда их название — нестяжатели). Против этого боролась другая группа церковных деятелей, главой которых был игумен Иосиф Волоцкий (1439 — 1515), считавший, что только богатая церковь может выполнять в государстве свою высокую миссию. В правление Василия Ш иосифляне (стяжатели) одержали верх на соборе, где был поднят вопрос о церковных землях. Было решено сохранить земли церквей и монастырей, но в дальнейшем их приобретение или получение в дар можно было осуществить только после доклада царю.

В середине XVI в. религиозное брожение не прекращалось и, несмотря на казнь «жидовствующих», вылилось в ересь Матвея Башкина и Феодосия Косого. Осужденный церковным собором за ересь дворянский сын Матвей Башкин отрицал церковные обряды, иконы, а принцип христианского равенства довел до равенства социального: «изодрал» кабалы своих холопов, освободив их таким образом.

Если в «ереси жидовствующих» было много высокопоставленных и образованных людей (дьяк Ф. Курицын, его брат Иван), а в сочувствии еретикам обвиняли даже жену Ивана Ш и самого Ивана Ш, то у беглого холопа Феодосия Косого оказалось много приверженцев среди простого люда. Это самая радикальная из известных на Руси ересей, лежащая в русле реформационного течения. Ф. Косой никогда не записывал своего «рабьего учения», он проповедовал его только устно. Происхождение Феодосия неизвестно, в то время в холопах мог оказаться человек и из дворянского сословия. Он отрицал божественную сущность Христа, таинства и возможность воскресения из мертвых, объявляя неправедной высокую власть, проповедуя любовь к ближнему. Есть данные, что феодоскане имели свои общины, построенные на ранних христианских коммунистических принципах. Около 1555 г. Феодосию, арестованному незадолго до этого, удалось бежать в великое княжество Литовское, где он продолжал проповедовать свое учение, приобретая новых сторонников.

Деятельность его сподвижников на территории Московии не прекратилась.

Итоги правления Ивана Васильевича Грозного были для страны крайне противоречивыми. Главным результатом его почти 50-летнего пребывания на престоле явилось оформление централизованного Российского государства — царства, равного великим империям прошлого. Оно приобрело в XVI в. широкий международный авторитет, имело мощный бюрократический и военный аппарат, который лично возглавлял «Всея России самодержец».

Фигура самого Ивана IV, необузданного средневекового тирана, вызывала в российской истории самое противоречивое отношение, но, видимо, явление царя-тирана на российском престоле в эпоху становления в Европе единых национальных государств можно считать закономерным. (Примерно в это же время властвовали Генрих VIII в Англии, Филипп II в Испании).

Как отмечают историки, Иван IV был не только жестоким, но и развратным и суеверным тираном. Он то предавался самым постыдным оргиям, то, надев монашескую рясу, устраивал со своими опричниками торжественные процессии и совершал благочестивые дела. Как и Генрих VIII, он имел несколько жен: после Анастасии Романовны он женился на черкешенке Марии, потом имел еще четырех жен. От седьмой жены Марии Нагой у него был сын — царевич Димитрий. Под конец жизни он искал себе жену за границей, в Англии. Порывистый, необузданный характер Ивана, его привычка пускать в дело окованный железом посох явились причиной трагедии. Заспорив со своим старшим, любимым сыном, на которого он возлагал все свои надежды, Иван ударил сына посохом, удар оказался смертельным. У царя не было более достойного преемника, он был объят глубокой и лютой скорбью.

Иван IV обладал природным острым умом, блестящим красноречием и талантом писателя-публициста, а также композитора, наделенного незаурядными голосовыми данными. До нас дошли стихири, созданные Иваном IV, свидетельствующие о музыкальной культуре того времени и таланте их автора. Он был тонким политиком, неоценимым дипломатом и крупным военным организатором. Но человек бурных страстей, нервный, резкий и вспыльчивый, Иван IV, как упомина- лось, был наделен очень тяжелым, деспотичным характером. Первый царь России вошел в историю как беспощадный тиран, а потому и прозванный народом Грозным.

Не доверяя княжеско-боярской аристократии, Иван IV стал больше опираться на служилых людей — дворян, получивших свое название от дворецкого, управляющего царским дворцом, в распоряжении которого они находились.

Дворяне (они же помещики) были заинтересованы в укреплении власти царя, который предоставлял им поместья и должности. Иван IV собирал земские соборы для решения всех важнейших государственных вопросов. Кроме бояр, дворян и духовенства в них участвовали представители иных сословий: купцы и ремесленники. В России установилась сословно-представительная монархия.

Русское купечество в это время включало помимо гостей (ведших заморскую торговлю) торговых людей гостиной и суконной сотен. Последние набирались из состоятельных крестьян и жителей посадов, обретая одновременно права на торговую деятельность в пределах русского государства, а также на посреднические операции с иностранными купцами. Со своей стороны, гости в отличие от «сотен» имели право на владение земельной собственностью наравне с военно-служилыми людьми.

Свое положение он попытался укрепить с помощью террористической системы — опричнины — только ему послушного войска. Опричники ездили на вороных конях и носили черные кафтаны. К седлу их были привязаны собачьи головы и метлы, это означало, что они выметают измену и грызут врагов государевых. На самом деле они часто разбойничали и убивали ни в чем не повинных людей. Все это привело к еще большему недовольству в разных слоях общества, к разорению значительной части страны и бегству населения на окраины. Опричнина просуществовала семь лет — с 1565 по 1572 г.

Для России тех лет вообще были очень характерны переселения больших масс народа.

Уже вскоре после присоединения Новгорода к Московской Руси большая группа новгородских купцов была переселена в центральные районы страны. Но особенно крупное переселение состоялось при Иване Грозном в связи с так называемым делом о «новгородской измене»: в 1569 г. в Москву выехало 145 семей, через два года — еще 100.

Видимо, из этих переселенцев и образовалась в Москве влиятельная «новгородская сотня», известная с конца XVI в. Произведен был также свод, т. е. переселение, из Пскова после присоединения его в 1510 г. к Московскому государству. Эти переселенцы образовали свой квартал «псковичей» в районе Сретенки. В 1518 г. ими была поставлена церковь Введения, которая и сделалась религиозным центром их поселения. В 1569 г. Иван Грозный свел в Москву еще 500 человек из Пскова. Наконец, крупное значение имел перевод в 1514 г. на жительство в Москву большой группы богатых смоленских купцов, образовавших здесь особый разряд «смольнян», занимавший в деловой иерархии Москвы второе место после гостей.

Переселения не только способствовали сосредоточению в Москве крупных капиталов. «Сведенцы» сохраняли деловые связи с городами, откуда были родом: двинские везли свои товары и деньги на Двину, устюжане обогащали своими вкладами святыню родного Устюга — Михайло-Архангельский монастырь. Аналогичные последствия имел перевод на жительство коренных московских купцов в другие города.

Переселенцы из Москвы жили в Новгороде на торговой стороне в плотницком конце. Здесь, на месте старой церкви, они совместно с новгородскими торговцами построили в 1536 г. церковь Бориса и Глеба.

После взятия Пскова Василий III перевел туда на жительство более 100 иногородних купцов. Москва становилась, таким образом, местом, куда сходились нити деловых отношений на Руси. Это, в свою очередь, способствовало складыванию в стране единого хозяйственного пространства.

С образованием единого Русского государства Новгород и Псков сохранили свое важное место в русской торговле.

Новгород великий был быстро восстановлен после тяжелых лет Ливонской войны (1558 — 1583) и погрома 1569 г., учиненного опричниками. На его городском торгу, немного в стороне, стояло два гостиных двора: Тверской с 46 амбарами и Псковский с 41 амбаром.

Немецкий двор с его былым иммунитетом и привилегия- ми, представлявший своего рода иноземную крепость в стенах «вольного» Новгорода, был закрыт в связи с Ливонской войной. Другой средневековый гостиный двор — Готский перестал существовать в 1540-х годах.

Устранить «прибалтийский барьер» московским царям так и не удалось. Торговля России с западноевропейскими государствами морским путем не могла получить развитие, поскольку доступу к балтийским портам по-прежнему препятствовал ряд государств, прежде всего Ливонский орден. Поражение в Ливонской войне, понесенное Иваном Грозным, окончательно закрыло путь по Балтике. Вместе с тем открытие Северного морского пути, завоевание Казани и Астрахани, проложившее дорогу в Среднюю Азию и Персию, постепенное освоение Сибири создавали новую, более обширную базу для деловой предприимчивости.

Толчком к развитию торговых связей по Северному морскому пути явилось прибытие в 1553 г. в устье Северной Двины британских кораблей. Вслед за этим в Архангельск, основанный в 1584 г., стали приплывать голландские и французские суда. Здесь в отличие от Прибалтики русские купцы вели дело с приезжими без посредников, что приносило выгоду и той и другой стороне. В ХVII в. торговая роль Архангельска еще более выросла. Иван Грозный может считаться основателем национальной милиции — стрельцов, оказавших в течение ста лет много услуг государству. Он также учредил на границах, подвергавшихся нападению татар, ряд постов и станов, в которых местная милиция упражнялась в военном деле.

Роскошь царского двора Ивана Грозного в Кремле приводила иностранцев в изумление. По рассказам посла германского императора Максимилиана П Ганса Кобенцеля, посетившего Москву в 1576 г., во время приема царь Иван Грозный и его сын сидели в одеждах, усыпанных драгоценными камнями и жемчугом, а на шапках сиял

и «как огонь горящие рубины, величиной с куриное яйцо». «В жизнь мою не видел я вещей драгоценнейших и прекраснейших, — писал Ганс Кобенцель. — В минувшем году видел я короны или митры священного нашего господина... Видел корону и все одеяния короля католического... видел многие украшения короля Франции и его императорского величества как в Венгерском королевстве, так и в Богемии и других местах. Поверьте же мне, что все сие ни в малейшей степени сравниться не может с тем, что я здесь видел».

Придворный церемониал в средние века вообще имел, и в России в особенности, большое значение. В нем видели одно из выражений богатства и мощи государства. Государственные регалии выполнялись из золота талантливыми мастерами, обильно украшались драгоценными камнями. Поэтому они являются не только символами царской власти, но и великолепными произведениями декоративно-прикладного искусства.

Всемирно известная шапка Мономаха — древнейший царский венец. Согласно легенде киевский князь Владимир Мономах получил ее от своего деда — византийского императора Константина. «Мономаховой» она названа впервые в завещании Ивана Грозного. Таким образом, шапка, получив на- именование «мономаховой», становилась не просто символом высшей государственной власти, но власти преемственной от Византии.

В царствование Ивана Грозного Российское государство делилось на уезды (территориально близкие к бывшим княжествам), а уезды — на волости. Во главе ставился наместник в уезде и волостель — в волости. Должности эти давались, как правило, за прежнюю военную службу. Поэтому административные и судебные обязанности оказывались лишь обременительным довеском к получаемому наместническому «корму».

В XVI в. продолжала существовать Боярская дума на правах совещательного органа при великом князе. Количество членов Думы (включая окольничих) не превышало 24 человек. В XVI в. в число думных бояр начинают жаловать и князей. До середины века существовало лишь два общегосударственных централизованных учреждения: Дворец — ведавший землями великокняжескими, и Казна (Казенный двор) — не только финансовый центр, но и государственная канцелярия. В середине века из Казны выделяются приказы — центральные органы: Поместный, ведавший земельными раздачами дворянам; Разрядный, обеспечивавший их жалованьем и ведший учет всех служилых людей, как бы структурировавший правящий класс; Разбойный, Посольский, Челобитный.

Важным этапом в истории России был первый земский собор, созванный Иваном IV в Москве в феврале 1549 г. Он состоял из Боярской думы, Освященного собора, представителей различных слоев феодалов. Созыв земского собора стал важным шагом в развитии России на пути сословно-представительной монархии. Сохранились данные о том, что соборы созывались в 1575, 1576, 1579, 1580, 1584 гг., однако регулярно действующим органом в XVI в. они так и не стали.

В русле централизации находится и новый Судебник, который принят в 1550 г. Он базировался на Судебнике 1497 г., но включал в себя более упорядоченные статьи о правилах перехода крестьян, ограничил права наместников, ужесточил ~ наказания за разбой, вводил статьи о наказании за взяточничество.

В поисках выхода из кризиса в 1581/82 г. правительство вводит «заповедные годы», в течение которых крестьянам запрещалось переселение. В самом конце XVI в. крестьянам вообще было запрещено уходить от помещиков.

Собственниками земли являлись преимущественно светские и церковные феодалы, вотчины которых имели широкие податные и судебные льготы, закрепленные великокняжескими или княжескими грамотами.

Несмотря на обострение внутриполитической борьбы при первом русском царе, в XVI в. в России развивались культура и просвещение, создавались школы. Богатые землевладельцы и горожане для обучения своих детей нанимали домашних учителей. Возникали училища, в которых готовили духовенство. Значительно увеличился спрос на книги.

В 1553 г. по распоряжению Ивана IV недалеко от Кремля был построен Печатный двор. До этого в Москве были небольшие частные типографии. Руководителем Государственной типографии стал дьякон Кремлевской церкви Иван Федоров, человек одаренный и образованный, хорошо овладевший пе- чатным делом.

В 1564 г. Иван Федоров и Петр Мстиславец выпустили первую книгу «Апостол» (это первая русская точно датированная печатная книга), через год вышла вторая книга «Часослов»— сборник молитв, по которому обучали детей грамоте.

В 1574 г. Федоров напечатал русскую грамматику и первый печатный славяно-русский букварь. В послесловии он писал, что букварь «напечатан для пользы русского народа». Он был не только издателем, но и редактором книг. Местная знать не поддержала русского первопечатника. Ростовщики потребовали уплаты долга и отобрали типографию. Несмотря на то что Иван Грозный был покровителем книгопечатания, народ считал это нечестивым и святотатственным делом. Впоследствии народная ненависть и обвинение в ереси заставили Мстиславца и Федорова бежать во Львов, где Иван Федоров умер в нищете в 1583 г.

Процесс создания сильного централизованного государства в XVI в., в ходе которого литература все больше подчиняется государственным интересам, определяет стиль эпохи.

Литература отличается пышностью и торжественностью. Утрачиваются многие особенности развития местных культурных традиций, «не вместившиеся» в общий ее ход. Talc, например, местное летописание сменилось единой великокняжеской летописью, исчезают целые иконописные школы, как это случилось, например, с тверской иконописью.

В XVI в. интерес к повествовательной, беллетристической литературе, характерный для второй половины ХЧ в., значительно падает. Большое развитие получает публицистика. Важнейшие вопросы жизни общества становятся предметом широкого обсуждения не только церковных, но и светских авторов.

В «Сказании о князьях владимирских» обосновывались важнейшие идеи официальной доктрины самодержавия, а сам род московских государей возводился от «Августа Кесаря». Вопрос о характере власти обсуждался и в полемике иосифлян и нестяжателей. И если Нил Сорский участия в полемике не принимал, то его ученик, бывший опальный князь Вассиан Патрикеев, уделял ей большое внимание.

Вопрос о власти и государстве занимал дипломата Федора Карпова и «бедного воинника» Ивана Пересветова, но уже как светских людей. Ф. Карпов в своих посланиях и И. Пересветов в своих произведениях, особенно в так называемых челобитных (написанных в 40-е — начале 50-х годов), обосновали необходимость сильной государственной власти, но построенной на принципах справедливости и права. Царистские настроения сильнее выражены у Пересветова, ярого защитника дворянских интересов. Ф. Карпов же, пожалуй, впервые в русской публицистике рассматривает государство не как божественное, а как людское установление и подчеркивает, что «милость без правды малодушество есть», а «правда без милости мучительство есть».

Нужно отметить, что яркие, талантливые публицисты А. Курбский и Иван Грозный в полемике, которую открыл Андрей Курбский своим посланием Ивану после бегства в Литву в 1564 г., выражают более архаичную позицию: отношение к государству как творению божественному. Правда, делают они из этого противоположные выводы. Иван — о праве на самовластие, Курбский — о долге государя заботиться о своих подданных. В письмах, которыми обменялись Курбский и Иван Грозный, Иоанн блещет глубоким знанием священных и мирских писаний, сжатостью языка и жестокой иронией, Курбский же отличается трагическим красноречием оскорбленного человека. Иван также написал сильное и серьезно-насмешливое послание к инокам обители св. Кирилла. Тот же Курбский написал пристрастную историю (в 8 книгах) царя, который преследовал «сильных Израиля», русских аристократических героев; живя в Литве, он защищал православие от вторжений протестантства и иезуитства, написал историю Флорентийского собора и выучился латинскому языку, чтобы перевести отцов церкви на русский язык.

Идеология православной церкви разрабатывалась не только в произведениях Курбского или в решениях Стоглавого собора, но и в таких публицистических произведениях, как послание старца Псково-Печерского монастыря Филофея (в 20-е годы) и «Повесть о новгородском белом клобуке», время создания которой ряд исследователей относит еще к ХЧ в. В этих произведениях проповедуются идеи греховности всего католического и России как единственного после падения Константинополя в 1453 г. центра истинного христианства: «Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти».

Большое место в полемике первой половины XVI в. занимал вопрос о праве монастырей владеть землями, заселенными крестьянами. Противники такого землепользования, как уже упоминалось ранее (см. с. 73), получили название «нестяжатели». Чисто церковный вопрос приобрел такое значение потому, что из него можно было извлечь реальный политический и экономический вывод — попытаться ликвидировать или уменьшить размеры монастырских владений, что и пытался сделать Василий III.

За отказ от стяжательства и монастырских владений высказывался и афонский монах Максим Грек (он же Михаил Триволис), прибывший в Россию в 1518 г. в качестве переводчика и справщика книг Святого писания. Много лет проживший в Италии, широко гуманистически образованный иностранец вызывал у русских большой интерес. Вокруг него собрался кружок людей, который иногда называют академией Максима Грека. Русских собеседников и адресатов Максима Грека интересовали богословские вопросы, история западного мира и религиозных споров на Западе и многое другое.

После периода фавора Максим Грек попадает в опалу и решением соборов в 1525 г., а затем и 1532 г. приговаривается к монастырскому заточению, и если Максим Грек и Вассиан Патрикеев осуждали эксплуатацию монастырских крестьян с религиозной точки зрения, Иван Пересветов клеймил всякое рабство, исходя из интересов дворян и государя, то Ермолай (постригшийся в 60-е годы в монахи под именем Еразма) считал эксплуатацию недопустимой в силу того, что крестьяне — необходимейший элемент общественного устройства. Особенно ярко эту мысль он выразил в своем трактате «Благохотящем царем правительнища и землемерие»: «В начало же всего потребна бо суть ратаева: от них бо трудов есть хлеб от сих же всех благих главизна».

Второй своеобразной академией в Москве был кружок митрополита Макария. Из его среды, в частности, вышло такое монументальное собрание древнерусской литературы, как «Великие Четьи-Минеи». Это 12-томное (по числу месяцев) собрание житий святых, поучений, произведений канонического права и других текстов, расположенных по дням христианских праздников и дням памяти святых. «Четьи-Минеи» предназначались не для богослужебных целей, а для личного чтения. Собирались «Четьи-Минеи» в течение 30 — 50-х готов и, по мнению создателя, должны были охватить всю литературу (кроме летописей), допускаемую к чтению. Их создание способствовало собиранию в единое целое громадного литературного наследия Древней Руси. «Четьи-Минеи» отравили рост интересов русского общества, включив в себя все те произведения, которые в ХЧ в. были особенно популярны у еретиков, но в то же время произведения, по какой-либо причине в «Четьи-Минеи» не попавшие, стали реже переписываться и читаться, оказавшись на периферии литературного и культурного процесса. (Митрополит Макарий и Максим Грек в 1988 г. причислены к лику святых.)

Историческая литература XVI в., также идейно примыкавшая к публицистике, проникнута задачами укрепления самодержавия, усилением его союза с церковью. Так, Никоновская летопись (около 1539 — 1542) по замыслу ее составителей (в число редакторов входил Иван IV) должна была показать историю Московского царства как мировой державы, а Ивана — достойным преемником римских и византийских императоров.

Многообразие общественных идей, выражавших устремления различных слоев в новых исторических условиях, отрицалось в светской публицистике XVI в.

В оформлении теории феодальной монархии приняли участие представители духовенства (теория «Москва — третий Рим» монаха Филофея, выступившего с тезисом о богоизбранном царстве); дворянства (челобитные И. Пересветова, содержавшие программу строительства дворянской монархии); княжеско-боярской аристократии (переписка Ивана Грозного с князем А. Курбским демонстрирует противоположные взгляды на власть венценосного апологета самодержавия и убежденного сторонника сословно-представительной монархии). Умонастроение эпохи, конечно, не исчерпывается названными течениями, но в них сфокусированы важнейшие представления русского человека XIV — XVI вв., определившие характер историко-культурного процесса.

Создаются в это время и произведения обобщающего характера, регламентирующие духовную,политическую, правовую и повседневно-бытовую жизнь, — это заимствованные у св. отцов поучения, «чтения на все дни года», называющиеся «Златой волной», «Златоустом», «Смарагдом» и пр., или жития святых греческой и русской церкви.

Продолжали составлять хроники, «Степенную книгу», например официальную записку о первых годах царствования Ивана Грозного. Кроме великих законодательных памятников, Судебника и «Стоглава» следует упомянуть еще о «Лецевом летописном своде» и о «Домострое» попа Сильвестра, духовника Иоанна IV.

«Домострой», говоря современным языком, — домоводство. Это один из многих сборников «учительного» содержания„на Руси, предназначаемый для домашнего чтения. «Домострой» объединяет статьи не только духовного, но и бытового содержания: «как богу молиться» и «как обрезки беречь». В нем впервые на Руси идеал аскетический «примиряется» с идеалом житейским, а добытые трудом достаток и благополучие объявляются угодными Богу. «Домой строй» указывает, в какие дни подавать лебедей, журавлей, петухов, перепечу; предлагает наставления к деланию меда, кваса и пива, к приготовлению каш и варений, дает список блюд и в то же время преподает господину дома назидание, как управлять женой, детьми и рабами, избегать греха и злых помыслов, угождать Богу, чтить царя, князей и вельмож, вести себя за столом, «сморкнути или плюнуть, от людей заворотясь, да и потерте ногою». В «Домострое», как ни в каком другом печатном издании, отразились многие особенности быта людей того времени.

Сильвестр увещевает: «А старые слуги, которые не могут делати, и тех також кормить и одевати, за старую послугу их, ино от Бога мзда и души польза». И далее! «Да государю или государыне всегда дозирати и спрашивать слуг о всякои нуже, о естве, и о питии, и о одежи, и о всякои потребе, и о скудости и о недостатке, и о обиде, и о болезни, и о всех тех нужах... А держати людей у себя по силе, как мощно бы их пищею и одеянием удоволити; а толко людей и себя держати не по силе и не по добытку, и не удоволить их ествою и питием и одеждою, или который слуга нерукоделен, собою не умеет промыслити; ино тем слугам мужику, и жонке и девке, у неволи плакав, красти, и лгать, и блясти; а мужикам разбиватии красти и в корчме пити и всякое зло чинити. И тому безумному государю и государыне от Бога грех, а от людей посмех, и не соседство со всяким». Поучения эти были актуальны, так как усадьбы тех дней были полны всякой челяди, дворовых людей, взятых от сохи или родившихся в доме боярина. Кормили этих людей плохо, жалованье им не платили. Многочисленность же таких дворовых людей свидетельствовала о степени богатства их владельца. Поездка в Кремль боярина совершалась вместе со множеством всякой челяди.

Длинный ряд саней или телег, сотня лошадей, вершники впереди поезда, разгонявшие народ ударами кнута, свита из вооруженных дворян и позади поезда толпа дворовых, часто босоногих, но в богатой ливрее, наполняли криком улицы Белого города. Эти домашние рабы подчинялись без различия полов строжайшей дисциплине, подвергались всем жестоким или сладострастным капризам своего господина, наказыва- лись, как древние рабы, самым жестоким образом; между тем как приписной поселянин был по преимуществу недвижимым имуществом, холоп составлял движимость, которую можно было продать семейством или поодиночке, не обращая вни- мания на то, что при этой продаже разлучали мужа с женой, родителей с детьми.

Обычай держать женщин взаперти существовал на Руси задолго до татарского вторжения. Византия имела больше влияния на русские нравы, чем Казань; в древних же Афинах и древневековом Константинополе замужняя женщина или молодая девица должна была сидеть в гинекее, который в Москве превратился в терем, или верх. В России, как в республиканском Риме, женщина была вечно несовершеннолетней — таков результат патриархальной организации семейства; женщина жила под опекой отца, свекра, дяди, старшего брата, деда. Русские монархи перевели для своего употребления проповеди византийских иноков, в которых предписывалось женщине: «повиноваться своему мужу, как раб повинуется господину», не допускать называть себя госпожой или хозяйкой, но почитать своего супруга как господина или владыку. Отец семейства имеет право наказывать ее, как своих детей или рабов. Поп Сильвестр в своем «Домострое» рекомендует только избегать слишком толстых палок или посохов с железными наконечниками, не унижать женщины, колотя ее перед слугами, но отвести ее в комнату и, без гнева и насилия, вежливенько постегать ее. Ни одна женщина не осмеливалась восставать против этого наказания, самая смелая покорно переносила побои от самого чахлого мужа. Сложилась даже русская пословица: «Люблю тебя, как душу, трясу, как грушу» Герберштейн рассказывает, как одна москвитянка, выйдя замуж за иностранца, считала себя потому только нелюбимой, что муж не бил ее. Дома, в своем тереме, русская женщина покрывалась фатой, на улицах ее охраняли от взоров занавески экипажей. Считалось оскорблением взглянуть на жену боярина и уголовным преступлением видеть лицо царицы. Постоянное пребывание «этого скудельного сосуда» дома казалось в такой степени необходимым, что женщине разрешалось не ходить в церковь. Ее храмом был ее дом, где она должна была заниматься чтением молитв и назидательных книг, совершать коленопреклонения перед иконами, раздавать милостыню, быть окруженною нищими, иноками и монахинями. Поп Сильвестр также требует, чтобы она смотрела за порядком в доме, вставала раньше всех, будила слуг и служанок, назначала им урочную работу и сама трудилась, как крепкая жена, упоминаемая в Священном писании. Туалет русских боярынь был очень сложен. «Они, говорит Петрен, — раскрашивают всеми цветами не только лицо, но и глаза, шею и руки. Употребляют белую, красную, синюю, черную краску. Черные ресницы они окрашивают в белый цвет, белокурые — в черный или другой темный цвет. Они так искусно румянятся, что это бросается всем в глаза. Во время моего пребывания в Москве жена знаменитого боярина, чудесная красавица, не хотела сперва раскрашивать себя и подверглась порицаниям со стороны других женщин. «Она презирает обычаи страны! — говорили они. — Мужья пожаловались царю, и тот приказал этой боярыне румяниться и белиться». Так как дородность была идеалом турецкой и татарской красоты, то русские женщины употребляли все усилия испортить свой стройный стан и достигали этого посредством праздности и усердного питания. Что касается мужчин, то они отращивали себе бороды и носили как длинные бороды, так и длинные одежды: брить себе бороду, как делали то западные народы, было, по уверению Ивана Грозного, таким грехом, которого не могла смыть кровь всех мучеников. Не значило ли это обезображивать свое лицо, созданное по образу Божию

На Руси борода издревле пользовалась особым почетом. Особенно гордились своей бородой бояре. За туалетом мужские представители древних родовитых семейств проводили времени куда больше своих жен: бороду расчесывали, заплетали в косички, украшали лентами и всевозможными «подвесками». Потерять бороду было большой обидой и позором. Борода ценилась выше человеческого здоровья. Русская Правда — свод законов средневековья — гласит, что за увечье человека накладывается штраф в 3 гривны, а за лишение его бороды — 12 гривен! На страже бороды стояла и церковь. Стоглавый собор еще в 1551 г. постановил, что всех бреющих бороду следует проклинать и отлучать от церкви. Правда, цари и в древности были выше законов. Василий Ш и Борис Годунов бороду брили!

Влияние византийского монашества было довольно сильным на Руси, оно сказывалось даже в запрещении самых невинных забав: карточная игра и даже шахматы не разрешались, песни в честь древних героев в России осуждались как дьявольские песнопения, охота и танцы также воспрещались. «Или ловы творит, с собаками и угодья творит, и скоморохи и их доля, плясание и сопели, песни бесовские любя; и зрению, и шахматы, и тавлей... прямо, все вкупе, будут во аде, а зде прокляты».

При сравнении с польским обществом Россия казалась обширным монастырем. Но это, в сущности, ничего не значило: бояре, живя среди рабов, покорных их капризам, развращались, развращая последних; с изобретением водки пьянство стало национальным пороком.

«Даже у вельмож, — говорит Забелин, — пир тогда только бывал весел, когда все напивались. Гости были не веселы, — значит: не пьяны. Еще и теперь быть навеселе — значит быть пьяным».

Единственным развлечением были, вопреки «Домострою», шуты, не щадившие даже духовенства, грубые шутки дураков, неразлучных спутников боярских, не покидавших своих господ и в монастыре; соколиная и псовая охота и медвежий бой. Музыкой сопровождались все пиршества, иногда слепой певец прославлял древнерусских богатырей. Богатые люди любили засыпать под сказки народного рассказчика: у Ивана Грозного было три таких сказочника, которые по очереди усыпляли его своими сказками.

Все восточные суеверия были в ходу в России, которая, впрочем, прибавила к ним и свои. Верили в гороскопы, гаданье, волшебство, чернокнижие, таинственную силу известных трав или заклинаний, в возможность вредить врагу, выкрадывая его следы, верили в заговоры, в любовные зелья, в оборотней, привидения, вампиров, которые играют столь ужасную роль в русских сказках. Самые просвещенные цари не были чужды этой слабости, и Борис Годунов требовал от всех своих служителей клятвы в том, что «не будут прибегать к колдунам, колдуньям или иным средствам, могущим вредить царю, царице или их детям, волховать над их следами или над следами их экипажей».

Питали больше доверия к рецептам знахарей, к чудодейственной воде, чем к врачам, которых, впрочем, считали за особый род колдунов. Медицинская практика была сопряжена с неслыханными затруднениями и с величайшей опасностью. Если врач не вылечивал больного, то его наказывали как злого волшебника. В царствование Ивана III один из врачей, родом еврей, был казнен на площади за то, что допустил смерть царевича. Положение врачей улучшается в конце XVI в., но можно ли было правильно диагностировать, когда, пользуя знатную женщину, медик не мог видеть ее лица и должен был проверять ее пульс сквозь кисею

Такова была древняя Россия, открытая и описанная европейскими путешественниками XVI — XVII вв.: Герберштейном, Мейербергом, Кобенцелем, австрийскими послами; Ченслером, Дженкинсом и Флетчером, английскими послами; венецианцами Контарини и Марко Фоскарини; римским купцом Барберини и т. д.

XVI в. отмечен бурным ростом национальной культуры: создаются народные песни и

преследовавшийся властями народный театр скоморохов, высмеивавший людские пороки, и в первую очередь богачей и угнетателей. Из крестьян и ремесленников выдвигается много талантливых мастеров, строителей, изобретателей, литейщиков, ювелиров и других замечательных умельцев. Большую изобретательность проявили русские мастера в создании военной техники. Знаменитый «Гуляй-город» вызывал всеобщее удивление. Это была деревянная башня, поставленная на колеса или на полозья. Внутри башни размещались стрельцы и пушкари с пищалями и пушками. Деревянные щиты раздвигались, и скрытые в башне воины бросались на неприятеля. На Московском пушечном дворе десятки искусных литейщиков отливали пушки, пищали, колокола. Там работал знаменитый русский мастер Андрей Чохов, создавший целую школу литейного мастерства. Самое замечательное творение Андрея Чохова — царь-пушка, которая стоит в Московском Кремле. В те времена в человеке уже зародилась мечта о полете. Холоп боярина Лупатова Никита сделал большие деревянные крылья и, прыгая с высокой башни, ловко парил в воздухе, а потом плавно опускался на землю. Чудесной выдумкой заинтересовался Иван Грозный. В Александровской слободе в присутствии царя и многих гостей Никита совершил свой изумительный полет. Но вмешалось духовенство. В сохранившемся документе написано: «Человек не птица, крыльев не имеет... Кто же приставит себе крылья деревянные, то это не божье дело, а от нечистой силы. За эту дружбу с нечистой силой отрубить выдумщику голову... А выдумку сжечь». По настоянию церковников Никиту казнили. Спустя полстолетия после возведения Китай-города в Москве кольцом укрепления стали обносить московский Большой посад. Крепостных дел мастер Федор Конь в 1583— 1586 гг. сложил эти постройки из белого плитняка, а потому и вся городская территория, оказавшаяся внутри, получила название Белый город. (В конце ХЧШ в. обветшавшие уже стены разобрали, на освободившемся от них пространстве разбили бульвары, образовавшие знаменитое Бульварное кольцо. Лишь сохранившиеся названия — Покровские ворота, Яузские ворота, Никитские ворота — напоминают теперь о прежних проездных башнях Белого города.) Москва в эти годы (XVI в.) по своим размерам превосходила Лондон, Прагу и другие города Европы. По тому времени Москва была благоустроена: имелись деревянные мостовые и водостоки. Москва XVI в. — это уже крупный экономический центр, обслуживающий не только местное население, но и потребности всего государства. Значительный подъем испытывала московская торговля, центром которой стал Китай-город. Когда в 1535 г. была построена китайгородская стена, появилось распоряжение ввести все торги в «город». Вдоль Красной площади перед Кремлем протянулись ряды, каждый из которых предлагал определенный вид товаров. Оптовая торговля велась в гостиных дворах, куда обязаны были свозить свои товары иногородние и иноземные купцы.

Деловые отношения были связаны с церковной жизнью, это наблюдалось и в специфике торговли съестными припасами. Широкий спрос на один из них, как, например, рыбные продукты, определялся обычаем употреблять рыбу во время многочисленных постов. «Обычай свято сохранять посты, установленные церковью, — писал известный историк Н. И. Костомаров, — развил у нас повсеместно рыбные промыслы и рыбную торговлю. Не было реки или озерца, где бы не занимались рыболовством: не было базара, где бы рыба не была самым обыкновенным товаром».

Историки и археологи, занимающиеся изучением феодальной Руси, в поисках точной социальной дифференциации населения широко пользуются терминами «крестьянская усадьба», «усадьба горожанина», «усадьба ремесленника», «усадьба вотчинника», «монастырская усадьба». Применяя такую классификацию, можно почти любое поселение средневековой Руси отнести к совокупности разных усадеб. Это довольно точно характеризует некоторые специфические стороны жизненного уклада того времени.

Застройка крупного города складывалась в значительной части из отдельных усадеб. Богатые московские усадьбы состояли из двух или более дворов, окруженных крепкой оградой с воротами.

Редко когда к городской усадьбе Москвы XVI в. не примыкал сад или огород.

Усадьба в силу своей распространенности, традиционной утилитарности предстает как некий универсальный уклад жизни.

Характерной чертой меняющегося отношения владельцев к своим вотчинам и поместьям явилось начавшееся в XVI в. возведение каменных усадебных храмов. Дорогостоящее строительство монументальных и долговечных культовых зданий вело к усилению репрезентативного аспекта древнерусского села-усадьбы, демонстрируя еще один путь преодоления его утилитарного назначения. Архитектура первых каменных усадебных храмов отмечена подлинным своеобразием и свидетельствует о привлечении к их созданию первоклассных мастеров.

В подмосковном селе Юркино (Рождественно), владении боярина Я. С. Голохвостова, в начале XVI в. был построен кирпичный храм-собрат, может быть, и предшественник так называемых «посадских храмов» Москвы, сыгравших видную роль в истории древнерусского зодчества. Пропорции этого небольшого одноглавого здания наделены подчеркнутой стройностью, а фасады — немногочисленными, но изысканными декоративными деталями. Одним из излюбленных типов усадебной церкви стали шатровые храмы — самое яркое творение русского зодчества XVI в.

Из нескольких каменных храмов сел-усадеб, принадлежавших, например, роду Шереметевых, близ Коломенского сохранились два, и оба шатровые, — церковь села Городня и церковь села Прус.

Усадьбы XVI в. несут на себе явный отпечаток воздействия ансамблевых монастырей — крепостей или кремлей ведущей области строительства XVI столетия.

Пример тому — усадьба Александровское — знаменитая в русской истории Александрова слобода. Она возникает как путевая усадьба, необходимая при длительных богомольных путешествиях Василия П1 по замосковским монастырям. До 1514 г. здесь уже был выстроен государев двор с хоромами и великолепным Покровским (ныне Троицким) собором. Очевидно, еще в первой половине XVI в. Александровское превратилось в крупную усадьбу с несколькими каменными храмами (среди них — уникальная двух башенная церковь-колокольня), а также жилыми палатами, в которых не зазорно было принимать иностранных послов. Но удивительную и редчайшую для усадьбы эволюцию Александровское претерпевает во второй половине XVI в. На ней останавливает свой выбор Иван Грозный, «метавшийся» в предшествовавшие годы по окрестным подмосковным городам и монастырям, вынашивая исполненный исторического трагизма замысел опричнины.

Именно в Александрову слободу, вотчинную царскую усадьбу, бежит в 1564 г. из Москвы подозревающий все и вся в измене самодержец, не прельстившись толстыми стенами монастырей и крепостей. Почти на 20 лет усадьба становится гнездом опричнины, резиденцией монарха, второй столицей государства. Здесь зреют идеи гласной и потаенной политики Ивана Грозного, запечатленные в его «посланиях» и реальных действиях. Здесь принимают иностранных послов, творят суд скорый и над настоящими противниками, и над безвинными жертвами, пышно пируют, а наутро, облачившись в рясы, во главе с царем, игуменом опричники замаливают свои кровавые грехи. Сюда свозят награбленные сокровища древних русских городов, перевозят из Москвы Печатный двор, здесь возникает ремесленный посад, наконец, в Александровой слободе протекает вся одиозная личная жизнь Ивана Грозного с ее постоянными смотринами, венчаниями и крутыми расправами над царицами. Александров

а слобода в это время — это не только и не столько усадьба, это политический центр, замок — резиденция царя, военный лагерь одновременно.

В первой половине XVI в. в России идет интенсивное строительство каменных церквей и крепостей, хотя в целом Русь, и деревенская и городская, остается деревянной. Деревянный шатровый стиль проникает и в каменное зодчество. Одним из лучших образцов этого стиля является церковь Вознесения в Коломенском, построенная в 1536 г. Это один из первых каменных шатровых храмов, построенных как благодарственный, обетный храм Василия Ш за дарование наследника престола будущего Ивана Грозного.

Сын гречанки, Василий Ш привлекал к строительству в Москве иностранных (итальянских) мастеров. Аристотель Фиорованти, Алевиз Новый, Петр Фрязин, Бон Фрязин строили в России с учетом русских традиций, как, например, Успенский собор Кремля. Итальянские мотивы чувствуются в архитектуре Архангельского собора, усыпальнице князей. Благовещенский собор Кремля, как и храм Василия Блаженного, строили псковские мастера.

В ознаменование победы под Казанью над Казанским ханством Иван Грозный решил построить храм Покрова Богоматери — Покровский собор на Красной площади. За строительство собора взялись талантливые русские зодчие из Пскова Барма и Постник.

В 1560 г. собор был построен. Во время его строительства в нем поселился юродивый человек Василий Блаженный, по его имени Покровский собор стали называть храмом Василия Блаженного. Первоначально храм был белым. Свою пеструю раскраску он получил в XVII в.

В честь венчания на царство Ивана IV и его моления о благополучии династии был построен Дьяковский храм (1547 — 1554). Торжественность образа храма воплотила в себе величие этого исторического акта.

Много церквей на Руси строилось на средства богатого купечества (Ю. Г. Бобынина, В. Бобра, Ф. Вепря). Строительство крепости в начале XVI в. ведется в Пскове. В конце века Федор Конь строит не только упоминаемый Белый город (по современному Бульварному кольцу) в Москве, но и кремль в Смоленске.

В связи со строительством церквей и соборов новый импульс получает иконописное искусство России. Но, как ни- когда раньше, оно подвергается официальному контролю.

В связи с повышенным интересом к историческим темам в XVI в. усиленно развивается жанр исторического портрета. Портреты исторических лиц в XVI в. носили условный характер, художников тогда интересовали не индивидуальные черты портретируемых, а только их сан и возраст.

В живописи середины и второй половины XVI в. образ человека-святого теряет черты возвышенного величия, становится более конкретным, земным и обыденным. Особое внимание в это время уделялось Московскому Кремлю, который должен был воплотить в себе идеи единства и могущества Российского государства. Одновременно с перестройкой Кремля в нем были построены Успенский, Благовещенский и Архангельский соборы, Грановитая палата. К концу XV — началу XVI в. Московский Кремль превратился в первоклассную крепость, сильнейшую в Европе. Вместе с тем его величественные соборы и дворцовые постройки выразили в четких архитектурных формах идею величия и славы объединенного Российского государства, свободного от иноземного ига и занимающего выдающееся положение среди других государств. Участие итальянских зодчих и инженеров Марио Руффо и Антонио Солари в перестройке Московского Кремля еще более подчеркнуло неразрывную связь освободившейся от монголо-татарского ига России с передовой европейской культурой того времени.

Так династия, шедшая от Рюрика, произошедшая от Андрея Воголюбского, совершила свое дело — создала единую Россию.

В XVI в. Россия перешла от феодальной раздробленности к централизованной феодальной монархии.

В XIV—XVI вв. сложилась культура великорусской народности, закрепившая соответствующий этнический процесс.

Именно с XVI в. начинается история культуры России, русского народа в собственном смысле слова (так же, как и культура белорусского и украинского народов).

Blog