Geum.ru

«Откуда есть пошла Русская земля?» (VI в.). Первые «Великие князья» русские (IX-Х вв.). Династия Рюриковичей. Образ жизни, обычаи, представления наших предков. Крещение Руси Владимиром (980 — 1015). Кирилл и Мефодий. Ярослав Мудрый (1019 — 1054). «Русская Правда»

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   35

Основная идея «Слова о законе и благодати» — вхождение Руси после принятия христианства в семью христианских народов, в чем автор видит заслугу князя Владимира и продолжившего дело распространения новой веры его сына Ярослава. При этом дохристианское прошлое Руси в глазах Иллариона не выглядит «темными веками», напротив, он подчеркивает, что Владимир, его отец Святослав и дед Игорь «не в худой и неведомой земле владычествовали, но в Русской, которая ведома и слышима во всех четырех концах земли». «Слово» написано на основе глубокого погружения в тексты Ветхого и Нового заветов: «В одно время вся наша земля восславила Христа с Отцом и со Святым Духом. Когда начал мрак идольский от нас отходить и зори благоверия явились. Тогда тьма богослужения рассеялась, и слово евангельское землю нашу озарило... »

Во второй половине XI — начале XII в. на Руси возник ряд оригинальных произведений, среди которых выделяется цикл сказаний — жития первых русских святых: князей Бориса и Глеба, игумена Киевско-Печерского монастыря Феодосия, написанные монахом этого монастыря Нестором (80-е годы XI в.).

В различных городах Киевской Руси начали составляться летописные своды. Примечательно, что они составлялись на русском языке, в то время как в Западной Европе они писались на чуждой народу латыни. Нельзя не отметить, что русское летописание — жанр, не имеющий точных соответствий в других литературах.

Летописный жанр занимает важнейшее место в древнерусской литературе. Некоторые исследователи полагают, что его появление можно отнести уже к концу Х в., когда и был создан первый летописный свод.

Первым летописным сводом, текст которого можно реконструировать, является так называемый Начальный свод конца XI в. Его текст сохранился в составе Новгородской первой летописи.

Древнерусскую литературу можно рассматривать как литературу одной темы и одного сюжета. Этот сюжет — мировая история, тема — смысл человеческой жизни. Древнерусская литература утверждает своеобразный реализм, он носит поучительный характер.

В первую очередь сказанное, конечно же, относится к поучительно-бытовой литературе — притчам. В аллегорической форме они преподносят нравоучения, говоря не о единоличном, а об общем, постоянно случающемся. Жанр притчи для Древней Руси и традиционный, и имеющий библейское происхождение: притчами усеяна Библия. Притчи входили в состав сочинений для проповедников, они были и в произведениях самих проповедников. Притчи повествуют о вечном. Все совершающееся в мире имеет две стороны. Одна — это то, что произошло, и в этом есть реальная причинность: ошибки, совершенные князьями, недостаток единства или недостаток заботы о сохранности родины — если это поражение; личное мужество, сообразительность полководцев, храбрость воинов — если это победа; неосторожность «бабы некой»— если это пожар города.

Другая сторона — это извечная борьба Зла с Добром, это стремление Бога исправить людей, наказывать их за грехи (вот почему со средневековой точки зрения так велико значение их уединенных молитв). В этом случае с реальной причинностью сочетается по древнерусским представлениям причинность сверхреальная.

Литература взяла на себя в культуре Древней Руси роль объединяющего центра в сложившемся и укореняющемся «двоеверии» и «двоекультурье». Она глубоко усвоила народную устную традицию, вместе с тем свою главную роль книжник видел в просвещении, проповеди святой жизни.

В начале XII в. в Киеве, в Печерском монастыре, писал историю Руси монах Нестор. Его большой труд «Повесть временных лет» («Повесть о прошедших временах») переписывался русскими людьми на протяжении пяти столетий. Это древнейшая (около 1113 г.) дошедшая до нас русская летопись, лежащая в основе большинства последующих летописных сводов.

«Повесть временных лет» — выдающееся для средневековой Европы историческое произведение, в котором русская история рассматривалась на фоне истории всех славян и соседских народов. Нестор написал свой труд на основе большого числа собранных им греческих и русских книг. Своей повести он дал следующий подзаголовок: «Откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуда Русская земля стала есть».

Из переводных византийских источников в наибольшей степени автор использовал «Хронику Георгия Амартола». Из отечественных источников помимо начального свода он привлекал устные легенды (об основании Киева, о призвании варяжских князей, о княгине Ольге и ряд других). «Повесть» начинается с рассказа о расселении славян по Европе, их взаимоотношениях с другими народами. Далее повествуется о возникновении государства Руси, деяниях первых его правителей. Особенно подробно изложены в «Повести» события второй половины XI — начала ХП столетия.

В одну из рукописей, сохранивших текст «Повести временных лет», — Лаврентьевскую рукопись были включены произведения, принадлежащие руке князя Владимира Мономаха. Среди них «Поучение». Рядом помещено послание Владимира Олегу Святославичу; написанное в разгар усобиц 90-х годов XI в., после гибели в бою с Олегом сына Мономаха Изяслава. Произведение Владимира Мономаха является не только ценным историческим источником, но и ярким литературным памятником, дающим представление об общественном сознании высшего слоя древнерусского общества.

Мир духовной культуры Киевской Руси был миром традиций, обрядов, канонов — сначала языческих, потом православных. Переход к последним не очень прост. Драматический и противоречивый, он определил особый тип древнерусской духовности, наложившей отпечаток на всю русскую культуру последующих эпох. Язычество являлось не просто религией, но формой закрепления опыта народной жизни на протяжении тысячелетий. Родоплеменные отношения, соответствующие им нравы и представления о правилах жизни отражались в языческих верованиях и обычаях. Поэтому для утверждения новой религии с ее представлениями о человеке и нравственности потребовалось преодолеть не просто язычество, но древнюю традиционную культуру. Хотя Киевская Русь была уже раннефеодальным государством, т. е. основы родоплеменного общества уже изжиты, но обычаи, нравственные ориентиры, формы быта были все еще неотделимой частью народной жизни, народного сознания.

Духовный мир человека Киевской Руси во многом был подобен мироощущению средневекового человека в раннефеодальной Европе: все вокруг значительно и полно мистического смысла — Бог присутствует в этом мире. Человек должен разглядеть сокровенный смысл вещей, окружающих его, символику животных, растений, числовых соотношений. Число «один» свидетельствовало ему о единстве Бога, «два»— напоминало о двуединой природе Христа (сын Божий и человек), «три» — о триединстве Бога (Бог — отец, Бог — сын и Бог — дух святой). «Четыре» было символом материального мира, поэтому мир имеет четыре стороны света, он составлен из четырех элементов и т. д. «Семь» — воплощало в себе соединение в человеке Божественного начала с материальным, поэтому все, что касается человека, семерично: семь смертных грехов, семь противопоставленных им церковных таинств, семь дней недели, в которые был сотворен мир (вернее, шесть дней, а седьмой Бог отдыхал), семь тысячелетий мировой истории и т. д.

Значительный и великий мир лежал вокруг человека. Себя человек ощущал в большом мире ничтожной частицей, но не случайной: он сам — творение Бога и участник мировой истории.

В Киевской Руси существовало весьма противоречивое отношение к светским увеселениям. Моральные критерии относительно народных традиционных праздников не были единообразны, а потому неоднозначно было отношение к ним: то запрет и гонение, то признание необходимости «смеховой разрядки».

В «двумерной» средневековой культуре христианский дуализм тела и духа, возвышенного и низменного выступал как дуализм серьезности христианской литургии, постничества, благочестия, величия церемониала при княжеском дворе — и буйства «смехового» гротеска в ритуале народных праздников. Древнерусские «смехотворцы» — скоморохи с их «бесовскими песнями» и разгульной гротескной пляской («хребтом их вихляние и ногам их скакание и топтание») были любимыми и при дворе князя, и в крестьянской избе. Непременным атрибутом таких традиционных увеселений были сосуды с хмельным обрядовым зельем. Возможно, таковы были элементы древнего языческого отряда вызывания дождя.

Помимо выступления скоморохов любимы были и коллективные игрища, приуроченные к традиционным бытовым и земледельческим праздникам. Любой участник таких праздников становился действующим лицом игры ряженых. Ряженые кривлялись, плясали, прыгали, колотили в ведра, издавая неимоверный шум — ритуал обезвреживания и отпугивания нечистой силы. Разыгрывались шутливые сценки похорон на святки и на масленицу — изгнание старого года и зимы, враждебной человеку и природе. В языческих обрядах ритуальный смех, знаменуя радость жизни, был направлен на приумножение человеческого рода, животных и урожая. Ритуальный смысл постепенно забывался, но «смеховая культура» сохранялась в традиции праздников.

Однако христианские ценности и образы постепенно входили и в народную культуру, вытесняя язычество или перемешиваясь с ним.

 

 

Глава III. СТАНОВЛЕНИЕ «ПОЛИЦЕНТРИЗМА» — ПОЯВЛЕНИЕ НА РУСИ, РАЗДРОБЛЕННОЙ НА РАЗНЫЕ РЕГИОНЫ, САМОБЫТНЫХ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕНТРОВ

 

Х — XI вв. — Новгородское княжение как ступенька к киевскому столу. Сюзеренитет княжеской династии. Новгород Великий (Х — XIII вв.) — торговля, самостоятельность церкви, своеобразие традиций и национального искусства. Василий Буслаев и Садко: «Не я, Видно, купец, богат новгородский. Побогаче меня славный Новгород!»

 

 

Христианизация не смогла предохранить Русь от феодальной раздробленности. Религия как форма идеологии не могла противостоять экономическим противоречиям, процессам децентрализации, начавшимся в Древнерусском государстве во второй половине ХП в.

Междоусобицы, потрясавшие в средневековье молодые государства всего мира, не миновали и Русской земли, мешая ее развитию и укреплению. И здесь сдерживающим фактором, смягчавшим жестокие нравы князей и витязей, были воспринятая от предков культура высокой духовности, учение, что не земные сокровища и власть, а внутренняя чистота и высота духа есть истинное богатство.

Не все, конечно, князья внимали этому учению, но такие великие мужи, как Владимир Мономах, его сын Юрий Долгорукий, сыновья Юрия Долгорукого, т. е. внуки Владимира Мономаха — князья Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнездо, старавшиеся создать единое Русское государство, стояли на этих высоких идеалах. Два других сына Владимира Мономаха — Борис и Глеб отказались проливать кровь, своих соотечественников в междоусобной войне. Они погибли от копий и ножей слуг братоубийцы Святополка. Погибшие братья Борис и Глеб навечно остались в памяти народной национальными героями, святыми, олицетворением высокой нравственности и культурных идеалов наших предков.

Справедлив и мужествен был князь Андрей Боголюбский. В середине ХП в. этот дальновидный муж, видя разоряемой от междоусобиц и набегов кочевых племен Южную Киевскую Русь, решает перенести политический, экономический и духовный центр государства на север, в Ростово-Суздальские земли. Втайне от своего отца, не одобрявшего его намерений и желавшего видеть любимого сына князем киевским, Андрей Боголюбский отправляется к северным пределам Русского государства. Едет из культурного и богатого Киева в дикие северные леса в твердой уверенности, что вскоре и культура, и богатство, и, самое важное, материальное и духовное процветание будут именно там. В подкрепление своего замысла он увозит из Киевской Руси главную святыню — подарок греческого императора древнюю икону Богоматери, ту самую, которую теперь мы называем Владимирской. В небольшом поселении Владимире, предместье Суздаля, он возводит величественный собор, в котором помещает святыню. Невдалеке от Владимира строит монастырь с храмом Покрова на Нерли, всемирно известным шедевром архитектуры. И люди потянулись в новую столицу. Князь Андрей по праву сказал о себе: «Я Белую Русь городами и селами застроил и многолюдною сделал». Белой Русью тогда назывались места, где выпадало много снега.

На решение Андрея Боголюбского перебраться в более северные районы повлияло и общее изменение ситуации. Половцы и тюрки-сельджуки в середине ХП в. перехватили пути на юг и на восток. Торговые связи Западной Европы и Ближнего Востока вновь перемещаются в Средиземноморье. Торговое значение Киева в связи с этим постепенно падает, на первое место с усилением значения деловых связей по Балтике и Волге выходят Новгород, Полоцк, Смоленск, Владимир-на-Клязьме. На изменение направлений торговой деятельности повлиял и подъем ремесленного производства в русских городах. Видное место в ассортименте купцов, в том числе и гостей, занимают изделия русских мастеров.

На зарубежные рынки вывозились главным образом меха, рабы, воск, мед, лен, полотно, серебряные изделия. Ввозились, как и в других средневековых странах, предметы роскоши, драгоценные камни, пряности, краски, ткани (шелк, сукно, бархат), благородные и цветные металлы (серебро, олово, свинец, медь), кони. В целом ввозимые товары предназначались для состоятельных людей. Вместе с тем значительная часть импорта поставлялась ремесленникам (металлы, краски) и крестьянам (лошади). Предметы украшения, в том числе бусы из двухслойного стекла, изготовлявшиеся в восточных странах, покупались на Руси и горожанами, и сельскими жителями.

Во время монголо-татарского ига, когда обезлюдели южные города, Владимир — этот новый духовный центр — хранил русскую культуру и традиции память о былом могучем государстве и тем давал надежду на возрождение его в будущем. Сохраняя этот последний духовный оплот Руси, рискуя головой, ездил на поклон в Золотую Орду Александр Невский. Отсюда митрополиты Кирилл, Максим и Петр призываликнязей прекратить междоусобицы, не губить своей земли и народа.

Страстный призыв князей к единству, прекратить междоусобные войны и дать отпор половцам звучит и в самом замечательном поэтическом произведении Древней Руси — в «Слове о полку Игореве», написанном в 1185 г., очевидно, в Киеве неизвестным автором:

Вступите, господа, в златы стремена...

за землю Русскую!

Загородите полю воротами своими

острыми стрелами!...

«Слово о полку Игореве» посвящено неудачному походу на половцев в 1185 г. новгородеверского князя Игоря Святославича. То, что именно этот поход послужил поводом для создания такого произведения, не случайно. Ряд обстоятельств— сопутствовавшее походу затмение солнца, невзирая на которое Игорь продолжал поход, гибель и пленение всего войска, бегство князя из плена — были уникальны и произвели сильное впечатление на современников (кроме «Слова» им посвящены две пространные летописные повести).

«Слово о полку Игореве» в дошедшем до нас виде было создано, видимо, осенью 1188 г. (возможно, что основной текст его был написан еще в 1185 г., вскоре после бегства Игоря из плена, а в 1188 г. в него были внесены добавления в связи с возвращением из плена брата и сына Игоря). Неизвестный автор его, разгадка имени которого не перестает занимать исследователей и любителей «Слова», был жителем Южной Руси, лицом светским и принадлежащим к высшему слою древнерусской знати — боярству. Основная идея «Слова»— необходимость единства действий русских князей перед лицом внешней опасности. Главное зло, препятствующее этому, — княжеские распри и междоусобные войны. При этом автор «Слова» — не сторонник единого государства: разделение Руси на княжества под властью суверенных правителей воспринимает как должное; его призыв направлен не к государственному объединению, а к внутреннему миру, к согласию в действиях.

Являясь произведением о событиях своего времени, «Слово» одновременно представляет собой и яркий памятник исторической мысли. «Нынешнее» время сопоставляется в нем с прошлыми событиями, причем, отечественной истории (что было редкостью — обычно исторические примеры в произведениях древнерусской литературы черпались из библейской и римско-византийской истории). Особенностью историзма «Слова» является попытка отыскать в прошлом корни нынешних бед Руси: автор обращается с этой целью к событиям второй половины XI в., когда началась эпоха княжеских распрей, приведших к ослаблению страны перед половецкими набегами. В своем обращении к истории автор «Слова» широко использует эпические мотивы.

«Слово о полку Игореве» написано образным поэтическим языком. Необычайно выразителен и лиричен знаменитый плач Ярославны (княгини Евфросиньи, жены Игоря); княгиня стоит на высокой крепостной стене города Путивля: впереди расстилается бескрайнее поле, на другом конце которого томится в плену князь Игорь. Ярославна упрашивает ветер, реку и солнце не причинять зла раненому князю и вернуть его на родную землю. Весь плач пронизан народными поэтическими мотивами, автор широко использует природу, одухотворяет ее, воскрешает образы старых языческих богов, использует древний славянский эпос о борьбе с готами, былины о Всеславе Полоцком и «старые словеса» певца Баяна.

Итак, на Руси был уже свой знаменитый рапсод — «вещий Баян», «соловей старых времен», упоминаемый в «Слове о полку Игореве».

Во второй половине XII в. (точная датировка — предмет спора) в Северо-Восточной Руси появилось другое примечательное произведение древнерусской литературы — «Слово Даниила Заточника». Оно написано в форме обращения к князю. Автор, выходец из низших слоев господствующего класса, попавший в опалу, старается вновь заслужить княжескую милость и доказать князю свою полезность в качестве мудрого советчика. «Слово» насыщено афоризмами. В 20-е или в первой половине 30-х годов XIII в. была создана вторая редакция этого произведения, именуемая «Молением Даниила Заточника». Она адресована Ярославу Всеволодовичу, в то время князю Переяславля-Залесского. Автор этой редакции дворянин — представитель новой категории гocподствующего класса. Характерной чертой «Моления» является негативное отношение к высшей знати — боярам.

Еще одно выдающееся произведение древнерусской литературы — «Слово о погибели Русской земли» было написано в самые тяжелые для Руси дни, во время монголо-татарского нашествия. Скорее всего оно было создано в начале 1238 г. в Киеве при дворе князя Ярослава Всеволодовича, занимавшего тогда киевский стол, после получения вестей из Северо-Восточной Руси о вторжении в нее полчищ Батыя и о гибели в бою с татарами на реке Сить брата Ярослава — Юрия. Это произведение (оставшееся незаконченным) содержит не имеющий себе равных в средневековой литературе гимн — прославление родной земли, воспоминани

е о ее былом могуществе (при князьях Владимире Мономахе, его сыне Юрии Долгоруком и внуке Всеволоде Большое Гнездо). «О светло-светлая и украсно украшена земля Русская!» — пишет автор «Слова о погибели Русской земли».

С болью автор рассуждает о «болезни» — усобицах, подтачивающих силу Руси со времени смерти Ярослава Мудрого. Подобно автору «Слова о полку Игореве», автор «Слова о погибели» обращается к прошлому своего отечества, пытаясь понять причины его сегодняшних бед.

Для русской духовной культуры середины XII — XIII вв. характерно становление «полицентризма» — появление в разных регионах Руси самобытных культурных центров.

В XI — XIII вв. возникли рукописные центры в Новгороде, Пскове, Москве, Рязани, Смоленске, Переяславле, Владимире-на-Клязьме, Галиче, Полоцке, монастырях Троице-Сергиевом, Соловецком, Иосифо-Волоколамском, Кирилло-Белозерском и других городах. Русская периодическая печать ведет свое начало от рукописных известий — так называемых «Вестовых писем», или «Курантов».

Получает дальнейшее развитие летописание. Если в XI— начале XII в. центрами летописной работы были только Киев и Новгород, то в последующий период летописание ведется в боль- шинстве центров образовавшихся феодальных княжеств, упомянутых выше. Несмотря на «областной» характер летописания, летописцы XII — первой половины ХШ в. не замыкались на своих узкорегиональных событиях, в той или иной мере ос- вещая историю всей Руси. Из дошедших до нас летописных текстов летописание центров Южной Руси в наибольшей степени отражает Ипатьевская летопись (конец ХШ в.), Радзивилловская летопись и летопись Переяславля-Суздальского (ХШ в.).

От византийско-русского искусства Киевской Руси пошло уже собственно русское искусство отдельных княжеств, выделившихся из первоначально целого, — земель Галицко-Волынской, Ростово-Суздальской, Новгородской и др.

Рубеж XII — ХШ вв. отмечен ростом городов, широким строительством крепостных стен, башен, теремов и церквей. В городах возводятся высокие 2 — 3-этажные великолепные здания с богатым и живописным убранством. Увеличение высоты городских построек обусловило появление в это время нового, башнеобразного типа церковной постройки, больщей высоты, чем раньше. Из таких стройных и величественных храмов сохранились Михайловский в Смоленске, Пятницкий в Чернигове и Новгороде.

Особое впечатление оставляет хорошо сохранившееся до наших дней белокаменное зодчество Владимиро-Суздальской Руси. Пропорциональные, гармоничные формы, щедрая отделка золотым кружевом, широкое применение скульптуры на фасадах — все это делает владимиро-суздальскую архитектуру времен Всеволода Большое Гнездо жемчужиной европейского средневекового зодчества.

Вскоре вместе с храмовым строительством появляются и каменные княжеские дворцы, развивается церковная живопись. В архитектуре второй половины ХII — начала ХIII в. наблюдается сочетание местных традиций, заимствованных из Византии форм и элементов западноевропейского романского стиля. Из сохранившихся памятников зодчества этой эпохи особо могут быть выделены Георгиевский собор Юрьева монастыря (первая половина ХП в.) и церковь Спаса на Нередице (конец XII в.) под Новгородом, а в Северо-Восточной Руси — Успенский и Дмитриевский соборы во Владимире, церковь Покрова на Нерли (вторая половина ХП в.), Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (1234).

Наряду с этим начиная с середины XI в. на Русь стали проникать и элементы романского стиля (Новгород, Полоцк), особенно ярко проявившиеся в декоре Владимиро-Суздальских храмов, Новгорода, Полоцка, в литературе и фольклоре этого времени. Остатки княжеского замка в Боголюбове обнаруживают явное сходство его с современными ему замками Германии.