Беседа 42. Различные добродетели Авраама и призыв слушателей к подражанию ему

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 31

никакого утешения, но во всем полагаясь на помощь свыше; и тотчас, в самом начале

пути, желая укрепить его стремление, является ему и говорит: “Я Господь, Бог Авраама,

отца твоего, и Бог Исаака”. Я сделал то, что и патриарх и отец твой достигли столь

великой славы; а потому не бойся, но веруй, что Я, исполнивший данные им обетования,

удостою и тебя Моего промышления. Итак, не бойся, но будь бодр и, отложив всякий

страх, верь тому, что Я говорю тебе: ибо “землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и

потомству твоему; и будет потомство твое, как песок земной” (ст. 13, 14). Не думай,

что если ты теперь идешь в чужую страну, то лишишься той земли, где ты родился, где

воспитан и возрос. “Дам тебе и потомству твоему”, - которое умножу, “как песок

земной; и распространишься к морю и к востоку, и к северу и к полудню; и

благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные” (ст. 14, 15).

Смотри, как Бог уже предрекает ему все, что будет спустя долгое время. Так обыкновенно

Господь всяческих творит в отношении к каждому праведнику: дает обетования, но не

тотчас приводит их в исполнение, а испытывает послушание и долготерпение

праведников, и потом уже обещанное исполняет с великою щедростью. Так как он обещал

ему имеющее совершиться впоследствии, а праведник имел нужду в особом утешении

именно в тогдашнем его положении, то посмотри, как благий Владыка, вместе с

обетованием будущего, обнадеживал его в этом тем самым, что теперь ему возвещает. Не

думай, говорит Он, что Я одно будущее обещаю тебе; но и ныне “Я с тобою, и сохраню

тебя везде, куда ты ни пойдешь” (ст. 15). Поэтому не думай, что ты одиноко будешь

совершать свой путь: ты Меня будешь иметь спутником; Меня будешь иметь на всем пути

стражем, который облегчит для тебя все трудности и тяжкое сделает легким. Потом, еще

усиливая утешение ему, Он уже предрекает ему и возвращение в свою отчизну. “И

возвращу тебя, - говорит, - в сию землю”. Не бойся, что ты навсегда останешься в чужой

стране; “возвращу тебя в сию землю, ибо Я не оставлю тебя, доколе не исполню того,

что Я сказал тебе” (ст. 15). Не оставлю тебя говорит, но все, что Я обещал тебе, приведу

в исполнение. Кто достойно может надивиться неизреченному человеколюбию Божию и

крайнему снисхождению? Посмотри, какое множество обетований дал Он праведнику, и

как ободрил его дух. Но удивляясь человеколюбию Божию, представь себе и благомыслие

этого праведника, - как он, после таких обетований, двадцать лет проведши в трудах у

Лавана, не скорбел, не приходил в уныние от такой продолжительности времени, но все

благодушно переносил, ожидая исполнения обетований, и зная, что не может не

исполниться сказанное Богом, в особенности, если и мы сами с своей стороны стараемся

присоединять к тому веру, терпение и совершенную уверенность в несовершившихся

обетованиях, как скоро они даны Богом, как уже пришедших в исполнение. В том и

состоит истинная вера, чтобы не обращать внимания на видимые события, хотя бы они и

противны были обетованию, а уповать на всемогущество обещавшего. Прежде посмотрим

на благомыслие праведника. “Иаков пробудился, - сказано, - от сна своего и сказал:

истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал! И убоялся и сказал: как

страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные” (ст. 16-17).

Пораженный Великим человеколюбием Божиим, праведник убоялся и сказал: “Это не

иное что, как дом Божий, это врата небесные”: это место я теперь буду почитать домом

Божиим. Удостоившись такого явления и видев сами, так сказать, врата небесные, я по

справедливости должен принести здесь должное благодарение Господу. “И встал Иаков

рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его

памятником, и возлил елей на верх его. И нарек имя месту тому: Вефиль (дом

Божий)” (ст. 18,19). Прежде это место называлось иначе. Так как он удостоился видения

высоких предметов, то хочет самим названием придать этому месту достопамятность, и

сделать его знаменательным на дальнейшее время, поставив камень вместо столпа и

возлив елей (вероятно, только один елей он и нес с собою, находясь в пути), принес

молитву человеколюбивому Богу, исполненную любомудрия.

5. Если хотите, выслушаем и сами слова Писания: помолился бо, сказано, молитвою

“сказав: если Бог будет со мною и сохранит меня в пути сем, в который я иду” (ст.

20). Так как Господь сказал: Я с тобою и сохраню тебя на пути, в который идешь, то

поэтому и он говорит: если сделаешь мне то, что обещал. Потом присовокупляет и от себя

прошение в таких словах: “И даст мне (Господь) хлеб есть и одежду одеться” (ст. 20). Не

богатства и не излишнего чего-либо просить, а хлеба и одежды, - одежды для прикрытия

тела, а хлеба для необходимого пропитания. Заметь, как этим прошением назнаменовал он

нам дух апостольский. Столь великого любомудрия исполнена была душа праведника! То,

что Христос говорил: “Не берите с собою ни золота, ни серебра, … ни двух одежд”

(Мф.10:9,10), - то он уже знал, еще никем ненаученный, а сам собою от учителя,

находящегося в природе нашей, и желал получить себе от Господа только “хлеб есть и

одежду одеться”. Если, говорит он, это будет у меня на чужбине, и потом “я в мире

возвращусь в дом отца моего”, как обещал, “и будет Господь моим Богом, - то этот

камень, который я поставил памятником, будет домом Божиим; и из всего, что Ты,

[Боже], даруешь мне, я дам Тебе десятую часть” (ст. 20,21-22). Заметь признательность

праведника! Когда он выражал свое прошение, то ничего дорогого не хотел просить, а

только хлеба и одежды; когда же полагает от себя обет Господу, то, зная щедрость Его в

дарах, зная, что воздаяния Его превосходят всякое помышление наше, говорит: “Камень,

который я поставил памятником, будет домом Божиим”, - и от всего, дарованного мне

Тобою, “дам Тебе десятую часть”. Видишь ли боголюбивое намерение? Еще ничего он

не получил, но уже обещает приносить Богу десятину от всего, что будет ему дано.

Не оставим без внимания, возлюбленные, сказанного, но поревнуем все этому

праведнику, поревнуем мы, живущие во (время) благодати, жившему прежде закона, и не

будем просить у Господа нашего ничего житейского. Он и не ожидает нашего

напоминания, а хотя бы мы и не просили, сам дарует нам потребное. “Ибо Он повелевает

солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и

неправедных” (Мф.5:45). Послушаем Его, когда Он, убеждая нас, говорит: “Ищите же

прежде Царства Божия … и это все приложится вам” (Мф.6:33). Видишь ли, что Он

сам готов даровать вам то, и обещает, в виде прибавления, даровать это? Итак, не проси,

как главного, того, что должен получить в виде прибавления. Не будем извращать

порядка, но станем искать прежде то, как Он заповедал, чтобы получить и другое.

Поэтому Господь и в словах молитвы, полагая для нас правила и пределы, до которых

должны простираться прошения наши о житейских предметах, повелел нам говорить

следующие слова, исполненные всякой мудрости: “хлеб наш насущный дай нам на сей

день”, - т. е., дневную пищу. Об этом самом и тот праведник, хотя и не слышал еще этих

слов, молился, говоря: “и даст мне хлеб есть и одежду одеться”. Итак, не будем просить

у Него ничего другого житейского. Совершенно недостойно от столь щедрого и

обладающего таким всемогуществом просить того, что разрушается вместе с настоящею

жизнью и подлежит многим переменам и случайностям. А таково все человеческое:

укажешь ли на богатство, или власть, или славу человеческую. Будем просить

непреходящего, неоскудевающего, не испытывающего перемен. И зная благость нашего

Господа, не будем думать о настоящем, но все наши усилия и желания обратим к

небесному. Если Он “повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и

посылает дождь на праведных и неправедных”, то тем более не презрит

отвращающихся от зла, убегающих от неправды, но удостоит их особого промышления и

во всем покажет Свое попечение. Зная это, возлюбленные, будем веровать обетованиям

Божиим и не станем поступать вопреки Его заповедям. Что касается нынешних наших

дел, то в них мы ничем не разнимся от неверующих. Если Он обещает будущее, а мы не

хотим стремиться к этому и прилепляемся к настоящему, то какого искать еще другого

доказательства, неверия, когда сами дела так ясно о том свидетельствуют? И опять, если

Он заповедует не просить у Него ничего из временных и житейских благ, а искать иных,

мы, напротив, обращаясь к Нему, ищем того, чего заповедал Он не искать, и не ищем того,

что Он повелел искать? И поступая таким образом, столь беспечно располагая свою

жизнь, прогневляя кроткого и милосердного Господа, мы как бы забываем то, что сами

делаем, и ищем причины гнева Его на нас, - почему Он часто оставляет нас, когда мы

впадаем в различные искушения, - а не помышляем о тяжести наших прегрешений, и

добровольно вдаемся в самообольщение. Поэтому умоляю: отвергши все это, не будем

ничего предпочитать собственному нашему спасению. “Какая польза человеку, если он

приобретет весь мир, а душе своей повредит” (Мф.16:26)? Излишнее богатство

истощим на бедных; во всем покажем многое любомудрие презрением суетной славы,

уничижением человеческой гордости, обнаружением взаимной любви друг к другу, чтобы

получить и здешние, и будущие блага, благодатью и человеколюбием Господа нашего

Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно,

и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 55

“И Лаван сказал Иакову: неужели ты даром будешь служить мне, потому что ты

родственник? скажи мне, что заплатить тебе” (Быт. 29:15)?

1. Достаточно вчера показало нам начало путешествия праведника, как велико было его

любомудрие, за которое он удостоился от Бога столь великого обетования. Далее,

ободрившись, он прошением и молитвою, которую вознес к Богу всяческих, доставил

немалое поучение всем нам, если бы только захотели мы подвигнуться к подражанию

добродетели праведника. И подлинно, дивиться надобно, как он, зная всемогущество

Обетовавшего, и слыша от Него столь великие обетования, при всем том решился просить

не великого и чрезвычайного чего-нибудь, но просил, как вчера вы слышали, только того,

что могло быть ему достаточным для насущного пропитания, что могло служить ему для

прикрытия тела; дал еще обет посвятить Богу десятую долю всего, что он от Него

получит, если Бог дарует ему, как обещал, возвратиться в землю свою! Во всем он

выказывает свое благочестие, признает Бога подателем всех благ и научает нас Ему

одному воздавать за все благодарение. Праведник, зная преизбыточество неизреченного

человеколюбия Божия и рассуждая о том по благодеяниям, оказанным отцу его, был

уверен, что и ему Бог подаст многое изобилие; хотя он ничего из этого не просит у

Господа и не позволяет себе даже упоминать о том в молитве, однако обещанием

посвятить Богу десятую долю всего показал, как твердо уповает он во всем на могущество

Обетовавшего. Для того и Сам Бог, беседуя с ним, говорил: “Я Господь, Бог Авраама,

отца твоего, и Бог Исаака” (Быт.28:13). Размысли, говорит, что и патриарх пришел в эту

землю странником, никому неведомым, но достиг такой славы, что ныне о нем все

говорят. Подумай и об отце твоем, как он, родившись у отца в крайней старости, столько

возвеличился, что стал предметом зависти для жителей страны этой. И ты ожидай того же

и, отложив всякий страх, всякое беспокойство, продолжай свое путешествие. Рассуждая

таким образом, праведник не смотрел на свое тогдашнее положение (потому что он

ничего не имел у себя, - да и как мог иметь, будучи одинок и вынужден предпринять

далекий путь?), но очами веры уже предусматривая свое будущее благосостояние, он

показывает свойственную ему благопризнательность (к Богу). Еще ничего не получив, он

уже дает обет Богу, признавая обетование Господне вернее и самого обладания благами:

ведь не столько мы должны полагаться на то, что видим и что держим в своих руках,

сколько на обетования Божьи, хотя бы они и не в скором времени приходили в

исполнение. Итак, праведник, получив величайшее ободрение от того, что было сказано

ему Богом, отправился в путь. Да и как было ему не ободриться, когда он слышал такие

слова: “Вот Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя в

сию землю, ибо Я не оставлю тебя”, пока не соизволю исполнить то, что возвещено

(Быт.26:15). Но, как я вчера говорил, размысли здесь и о благопромыслительной

премудрости Божьей, и о великом терпении и благопризнательности праведника. После

этих обетований он восстал и устремился в Харран и опять совершает путь свой, как

скиталец и странник; но во всем видит к себе благоволение свыше, потому что

человеколюбец Бог все предуготовлял для него на пути, исполняя на деле Свое

обетование. Тот, Кто сказал: “Вот Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни

пойдешь”, - Тот руководил и привел праведника к колодцу, где туземцы поили свои

стада. Расспросив у них о Лаване, брате своей матери, и узнав о нем все, что нужно было,

а потом, увидев и самую дочь его и стада, равно как и то, что жители того места не в

состоянии были сдвинуть камень с колодца и напоить овец, он, подбежав и, при помощи

свыше, сделал то, в чем бессильны были те; предупреждает Лавана в благодеяниях,

напоив овец, которых пасла Рахиль. Приветствовав девицу, сказав ей о себе, кто он и

откуда пришел, он остался на месте. Но так как Бог все предуготовлял для праведника, то

Он и девицу возбудил бежать с великою поспешностью и возвестить об Иакове своему

отцу, который был брат его матери, рассказать об услуге, оказанной им ей и стадам ее, и о

том, что он не чужеземец, не неизвестный человек, но сын сестры.

Посмотри, возлюбленный, с какою тщательностью и как ясно божественное Писание

передает нам все это, изображая нам нравы древних и то усердие, какое оказывали они

странноприимству. Чтобы показать усердие девицы, Писание не говорит просто: она

пошла и рассказала отцу о случившемся, но побежав, говорит Писание, выражая тем

великую ее радость. Так же потом и о Лаване, отце ее, сказано, что как только услышал он

это от дочери, тотчас побежал и сам на встречу Иакову и, с любовью приветствовав его,

ввел в дом свой.

2. Лаван, тщательно все узнав от Иакова, сказал ему: “Ты кость моя и плоть моя”

(Быт.29:14); ты, говорит, как сын сестры моей, не что иное, как плоть наша, ты брат наш.

“И жил у него [Иаков], - сказано, - целый месяц”. Как у себя дома жил праведник, в

безопасности и без всякой заботы. Между тем Бог, все устрояя к пользе праведника и во

всем подавая ему Свою помощь, возбудил расположение к нему в Лаване, который, видя

кротость Иакова, сказал ему: “Неужели ты даром будешь служить мне, потому что ты

родственник? скажи мне, что заплатить тебе” (ст. 15)? Заметь, что он сам ничего не

домогался; Лаван, единственно сам от себя предлагает это праведнику. Видишь, как все

благоуспешно бывает у того, кому помогает десница вышняя. “Неужели ты даром

будешь служить мне, - говорит, - скажи мне, что заплатить тебе”? Хотя этот

блаженный был доволен и тем только, что получал ежедневное пропитание, и за это был

ему много благодарен, но так как он обнаруживал особенную кротость, то Лаван

вызывается дать ему вознаграждение, какое он сам назначит. Что же праведник? Заметь и

в этом случае, как велико было его благоразумие, и как, не имея вовсе желания собирать

богатство, он не договаривается с Лаваном, как наемник какой-нибудь, и ничего другого

не требует, но, помня мать и заповедь отца и показывая свою необычайную скромность,

говорит Лавану: “Буду служить тебе семь лет за Рахиль, младшую дочь твою” (ст. 18.);

я полюбил ее с первого раза, увидев при колодце. Примечай и благомыслие этого мужа:

сам себе назначает он и время работы, и в продолжение этого времени достаточное

испытание своей скромности. Чему же ты дивишься, возлюбленный, слыша, что Иаков

обещал работать семь лет за любимую девицу? Чтобы показать, как сильная любовь

уменьшала для него и труд и продолжительность времени, божественное Писание

говорит: “И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько

дней, потому что он любил ее” (ст. 20). Семь лет показались ему только немногими

днями, по чрезвычайной любви его к девице: если кто уязвлен страстью любви, то не

смотрит ни на какие трудности, а как бы много ни было опасностей, какого бы рода ни

были несчастия, все легко переносит, имея в виду только одно - исполнить свое желание.

Послушаем это мы, беспечные, нерадивые, оказывающие великую неблагодарность перед

Господом! Если этот праведник по любви к девице решился работать семь лет, переносить

все трудности пастушеской жизни, и не чувствовал ни трудов, ни продолжительности

времени, а все оказывалось для него легким и удобным; если он, питаясь надеждою

получить желаемое, считал такое долгое время как бы немногими днями, то какое

оправдание будем иметь мы, не оказывая и подобной любви к нашему Господу,

Благодетелю, Промыслителю, который все для нас? Где представляется житейская

выгода, там мы охотно решаемся терпеть все, будет ли то тяжкий труд, или другое какое-

либо затруднение, будет ли угрожать нам стыд или наказание, временное и даже вечное. А

для своего спасения, для того, чтобы приобрести себе благоволение свыше, мы слабы,

нерадивы, расслаблены. Какое будет нам снисхождение, какое для нас оправдание в такой

совершенной беспечности, когда не хотим показать к Богу и такой любви, какую

праведник имел к девице, и притом, когда видим столь великие благодеяния, нам

оказанные и еще каждодневно ниспосылаемые? Мы так неблагодарны. Но не таков был

Павел: он так пламенел духом, так горел любовью к Богу, что, выражаясь достойными

своей души словами, сказал: “Кто отлучит нас от любви Божией” (Рим. 8:35)? Смотри,

какая выразительность в этом изречении, какая сила господствующего чувства души,

какая пламенная любовь! “Кто отлучит нас”, - то есть, может ли быть что-нибудь такое,

что лишило бы нас любви к Богу, видимое ли что-нибудь, или невидимое?

3. Желая и в подробности исчислить нам все случаи и показать всю неодолимую силу

любви своей к Господу, он присовокупляет еще следующие слова: “Скорбь, или теснота,

или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч”? О, душа, пламенеющая

восторгом, который есть мать смиренномудрия! Какие напасти, говорит, могут удалить

нас от любви к Богу? Скорби ли каждодневные? Никак. Тяжелые обстоятельства? Нет!

Гонения? Нисколько. Что же? Голод? Нет. Опасности? Но что я говорю о голоде, о наготе,

об опасностях? Не меч ли? Но и смерть, говорит он, если бы мне угрожала, не сможет

этого сделать: все будет безуспешно, все бессильно. Никто другой не удостоился столько

возлюбить Господа, как эта блаженная душа. Он говорит все так, как бы уже отрешился от

тела, воспарил, так сказать, к небу и уже не думает, что еще ходит по земле. Стремление к

Богу и пламенная любовь к Нему переселили его ум от чувственного к духовному, от

настоящего к будущему, от видимого к незримому. Такова-то вера и любовь к Богу! А

чтобы видеть на самом деле его благомыслие, посмотри, как он, столько возлюбив

Господа и пламенея в стремлении к Нему, в изгнании, в гонениях, бичеваниях, перенося

тысячи всяких ужасов, говорил о себе: “Более [был] в трудах, безмерно в ранах, …

многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока [ударов] без

одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, … ночь и день

пробыл во глубине [морской]; много раз [был] в путешествиях, в опасностях на

реках, … в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении” (2Кор.11:23-27). И

терпя все это, он еще радовался и веселился: он знал и вполне убежден был, что

Blog

Беседа 42. Различные добродетели Авраама и призыв слушателей к подражанию ему