Беседа 42. Различные добродетели Авраама и призыв слушателей к подражанию ему

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 31

ненавидеть. А чудный Иосиф, увидев и другой сон, рассказал его не только братьям, но и

отцу. “Вот, солнце, - говорил он, - и луна и одиннадцать звезд поклоняются мне, …и

побранил его отец его и сказал ему: что это за сон, который ты видел? неужели я и

твоя мать, и твои братья придем поклониться тебе до земли? Братья его досадовали

на него, а отец его заметил это слово” (ст. 9-11). Отец, зная, что братья питают к нему

зависть, сделал упрек сыну; но сам, постигая значение сна, и догадываясь, что это было

откровение Божие, обратил внимание на сказанное. Но не так поступили братья. Что же?

Они еще более стали завидовать. Что вы беснуетесь? Что вы поступаете, как

исступленные? Разве вы не видите, что повторение сна произошло не случайно и не

напрасно, а для убеждения вас в том, что предзнаменования вполне сбудутся, чтобы вы

оставили свои порывы к убийству (брата), и подумали о том, что вы замышляете

невозможное? Вам надлежало, усвоив себе свойства и мысли брата, почитать будущее

величие его за собственную вашу славу. А если уже вы не хотели об этом подумать, по

крайней мере, вам следовало рассудить, что ваша вражда относится не к брату, но к

самому Господу, уже открывшему будущую славу его. Но они, как я уже сказал, не

стыдясь самой природы, и не обращая внимания на благоволение к нему свыше, со дня на

день только усиливали свою ненависть и в тайне у себя возжигали пламя. Между тем ни

отец, ни юноша ничего не подозревали и не предполагали, чтобы они могли дойти до

такого неистовства. Поэтому, когда братья отправились к стадам, отец сказал Иосифу:

“Братья твои не пасут ли в Сихеме? пойди, я пошлю тебя к ним. Он отвечал ему: вот

я” (ст.13). Видишь, как отец любил детей? Видишь, как сын послушен? “И сказал ему

Израиль: пойди, посмотри, здоровы ли братья твои и цел ли скот, и принеси мне

ответ” (ст.14).

3. Все это произошло для того, чтобы обнаружилось и расположение Иосифа к братьям, и

убийственное намерение их против него. Имелся при этом в виду и образ будущего: в

этих событиях, как на тени, предызображались события (евангельской) истины. Как

Иосиф пришел посетить братьев, а они, не уважив ни братства, ни причины его

посещения, сперва хотели было убить его, а потом продали иноземцам, - так и Господь

наш, по человеколюбию Своему, пришел посетить человеческой род, приняв нам

свойственную плоть и благоволив стать нашим братом. Об этом и восклицает Павел,

говоря: “Ибо не Ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя Авраамово. Посему

Он должен был во всем уподобиться братиям” (Евр.2:16,17). Но неблагодарные иудеи

замыслили умертвить Врача душ и телес, который ежедневно совершал бесчисленные

чудеса, и привели в исполнение свой убийственный замысел, и распяли Того, Кто ради

нашего спасения благоволил принять зрак раба. Но эти, предав Господа распятию,

исполнили свое намерение, а братья Иосифа, хотя и имели замысел, но не привели его в

дело. Образу надлежало заключать в себе менее истины (преобразуемой); иначе это не

было бы образом будущего. Поэтому здесь (будущее) предначертано было только как бы

в тени. Но заметь чудное дело. Они не убили, а продали и принесли отцу его одежду,

вымарав ее кровью козла, желая убедить (отца), что юноша растерзан. Видишь ли, что все

это происходило так, чтобы как в тени был один образ вещей, и сохранялась истина? Но

возвратимся к порядку повествования. “И послал его, - сказано, отец его, - … и он

пришел в Сихем. И нашел его некто блуждающим в поле, и спросил его тот человек,

говоря: чего ты ищешь? Он сказал: я ищу братьев моих; скажи мне, где они пасут?”

(ст.14-16). Посмотри, с какою заботливостью он отыскивает своих братьев, - трудится,

разведывает, делает все, чтобы их увидеть. “И сказал тот человек: … я слышал, как

они говорили: пойдем в Дофан. И пошел Иосиф за братьями своими и нашел их в

Дофане. И увидели они его издали, и прежде нежели он приблизился к ним, стали

умышлять против него, чтобы убить его” (ст.17,18). Размысли при этом о

благопромыслительной премудрости Божией: они имели намерение умертвить его; а Тот,

Кто все устрояет и всем располагает, попускает явиться всякого рода препятствиям к

тому, чтобы, еще более прославив своего подвижника, привести в исполнение его

сновидения. “Увидели они его, - сказано, - и … стали умышлять против него, чтобы

убить его. И сказали друг другу: вот, идет сновидец; пойдем теперь, и убьем его, и

бросим его в какой-нибудь ров, и скажем, что хищный зверь съел его; и увидим, что

будет из его снов” (ст.18-20).

Видишь ли, они решились убить его, опасаясь исполнения его снов? Но они должны были

научиться, что предвозвещенное самим Богом не может не совершиться. Они совещаются

между собою, составляют замысел, обнаруживая свою злобу; а премудрый и

благопромыслительный Бог устрояет так, что сами же злоумышленники невольно

содействуют совершению будущих событий. Когда они соглашались на убийство, и в

своем намерении уже совершили преступление, “услышал [сие], - сказано, - Рувим и

избавил его от рук их, сказав: не убьем его. И сказал им Рувим: не проливайте

крови; бросьте его в ров, который в пустыне, а руки не налагайте на него. [Сие

говорил он], чтобы избавить его от рук их и возвратить его к отцу его” (ст.21,22).

Смотри: даже этот не осмеливается открыто исторгнуть брата (из рук их); но, желая пока

удержать порыв их к убийству, говорит: “Не проливайте крови; бросьте его в ров”.

Желая объяснить нам и намерение Рувима, божественное Писание говорит: это он сделал,

“чтобы избавить его от рук их и возвратить его к отцу его”. В то время, когда у них

происходило такое совещание, Иосифа еще не было с ними; после окончания их

разговора, “Иосиф пришел, - сказано, - к братьям своим”. Им надлежало бы поспешить

к брату, обнять его, узнать, что велел им отец; а они бросаются, как лютые звери, увидев

агнца. И “они сняли с Иосифа одежду его, одежду разноцветную, … и взяли его и

бросили его в ров; ров же тот был пуст; воды в нем не было”. Как советовал Рувим,

так они и сделали. Бросив его, “сели они есть хлеб” (ст.23-25). О, жестокость! О,

бесчеловечие! Он прошел такой долгий путь, с такою заботливостью искал их, чтобы

увидеть их и возвестить отцу об них; а они, как какие-нибудь варвары и дикари, слушаясь

совета Рувима не проливать братней крови, решились умертвить его голодом. Но

человеколюбивый Бог в скором времени избавил его от неистовства братьев. Севши,

говорит Писание, “есть хлеб, и, взглянув, увидели” путников измаильтян, идущих в

Египет, и “сказал Иуда братьям своим: что пользы, если мы убьем брата нашего и

скроем кровь его? Пойдем, продадим его Измаильтянам, а руки наши да не будут на

нем, ибо он брат наш, плоть наша” (ст.25-27).

4. Заметь, как и прежде Рувим меньшим злом предотвратил большее, и теперь Иуда

советует продать брата, чтобы спасти его от смерти. А все так было для того, чтобы, и

против воли их, исполнились божественные предречения, и чтобы (братья Иосифа)

послужили промышлению Божию. Приняв совет Иуды и выведши его “изо рва и продали

Иосифа Измаильтянам за двадцать сребренников” (ст.27-28). Какой преступный

обмен! Какая гибельная корысть! Какая беззаконная продажа! Вы решились продать того,

кто связан с вами узами кровными, кого так любит отец, кто пришел на свидание с вами,

кто ни много, ни мало никогда не обижал вас, и продать его варварам, отправляющимся в

Египет? Какое это безумие! Какая ненависть! Какая зависть! Если вы это делаете,

испугавшись сновидений его, в том убеждении, что они исполнятся, то для чего же вы

стремитесь к невозможному, и своими поступками начинаете борьбу с Богом,

предвозвестившим ему это? А если вы не приписываете снам никакого значения и

считаете их вздором, то для чего предпринимаете то, что подвергает вас вечному

постоянному позору, отцу же принесет непрестанную скорбь? Но, о, сила страсти или -

лучше - запятнанной кровью решимости! Когда кто отдается беззаконному делу и

погружается в беззаконные помыслы, то уже не видит пред собою неусыпного Ока, не

стыдится самой природы и ничего другого, что может возбудить в нем сострадание, как

это случилось и с этими. Они не подумали ни о том, что он брат их, ни о том, что так

молод, что так дорог отцу; ни о том, что он, никогда не испытывавший житья на чужой

стороне, среди иноземцев, должен идти в такую страну и жить с варварами: оставив

всякое здравое рассуждение, они думали только об одном, чтобы удовлетворить, как

задумали, своей зависти. И в намерении они сделались братоубийцами; а страдалец все

терпел великодушно.

Вышняя же десница хранила его, и все скорби делала для него сносными и легкими. Так,

когда мы пользуемся благоволением свыше, то, хотя бы мы находились среди варваров, в

чужой земле, - можем проводить жизнь лучше тех, которые живут дома и наслаждаются

всякого рода услугами; и напротив, хотя бы жили и в своем доме, и, по-видимому

наслаждались полным покоем, но, будучи лишены помощи свыше, мы несчастнее всех.

Велика сила добродетели и бессилие порока и это особенно ясно показывает настоящее

повествование. Кого, скажи мне, считаешь ты жалким и достойным многих слез, - тех ли,

которые делали брату столько зла, или того, кто отдан был в рабство иноземцам?

Конечно, тех. Представь же себе, как этот дивный юноша, воспитанный среди множества

слуг, постоянно бывший в объятиях отца, внезапно принужден нести тяжкое рабство, и

притом у людей диких, которые не лучше самых зверей. Но Владыка всяческих и людей

этих сделал кроткими, и ему дал великое терпение. Продав брата, братья Иосифа

находились в состоянии людей, достигших своей цели, потому что удалили от себя

ненавистного им брата. “Рувим же пришел опять, - говорит Писание, - ко рву; и вот,

нет Иосифа во рве. И разодрал он одежды свои, (и обратился) к братьям своим, и

сказал: отрока нет, а я, куда я денусь” (ст.29,30)? Божественное Писание выше показало

нам, что Рувим дал совет бросить Иосифа в ров с тем намерением, чтобы избавить его от

братоубийственных рук и возвратить отцу. Теперь, когда Рувим увидел, сказано, что не

достиг своей цели, он разорвал свои одежды и сказал: “Отрока нет, а я, куда я денусь”?

Что мы, то есть, скажем (отцу) в свое оправдание, и особенно я, считающийся старшим из

вас? Он думал, что Иосиф убит. Но как желание их уже исполнилось, и, отправив в чужую

землю ненавистного брата, они удовлетворили своей страсти, то вот теперь они стали

придумывать все способы, как бы обмануть отца и скрыть от него свое преступное

соумышление. Заколов, сказано, “козла”, и помазав одежду (Иосифа) кровью, “доставили

к отцу своему, и сказали: мы это нашли; посмотри, сына ли твоего эта одежда, или

нет” (ст.31,32). Что вы, безумные, обманываете самих себя? Хотя бы и успели вы

обмануть отца, но не скроетесь от того неусыпного Ока, которого более всего надлежало

бы вам страшиться. Но такова природа человеческая, особенно же такова беспечность

многих людей! Они за важное почитают только страх и стыд пред людьми в настоящей

жизни, а не думают о будущем страшном суде и вечных невыносимых муках; они

заботятся лишь о том, как бы избежать укоризны от людей. Так думали и эти и решились

обмануть отца. “Узнал, - сказано, отец одежду, - и сказал: [это] одежда сына моего;

хищный зверь съел его; верно, растерзан Иосиф” (ст.33). И подлинно, он жестоко

пострадал от них, как от зверей. “И разодрал Иаков одежды свои, и возложил вретище

на чресла свои, и оплакивал сына своего многие дни” (ст.34). А каких слез

заслуживали эти не потому только, что продали брата чужестранцам, но и отца, уже в

глубокой старости, повергли в такую горесть! “Собрались все сыновья его и все дочери

его, чтобы утешить его; но он не хотел утешиться и сказал: с печалью сойду к сыну

моему в преисподнюю” (ст.35).

5. Думаю, что, и это для них было новым ударом. Видя, какую сильную любовь выражает

отец к тому, которого уже нет, который считался растерзанным зверями, братья еще более

снедались завистью. Но они за свою жестокость к брату и к отцу не заслуживают никакого

снисхождения. Что же касается мадиамских купцов, то и они в свою очередь делаются

орудием промышления Божия, и перепродают Иосифа Пентефрию, архимагиру фараона.

Видишь ли, как Иосиф мало-помалу идет вперед, во всем обнаруживает свою добродетель

и терпение, чтобы подобно борцу, мужественно подвизавшемуся, увенчаться венцом

царским, и чтобы исполнение сновидений самым делом показало тем, которые его

продали, что им нисколько не принесло пользы все их коварство. Такова сила

добродетели, что и чрез самые гонения она достигает большей славы. Подлинно, нет

ничего сильнее, нет ничего могущественнее добродетели, - не потому, чтобы она сама по

себе имела такую силу, а потому, что приобретший ее пользуется и вышнею помощью. А

с такою помощью и с таким содействием, он сильнее всех; он непобедим; он неуловим не

только для наветов людских, но и козней бесовских. Зная это, будем избегать не

злостраданий, а злодеяний. Злые дела и составляют действительное злострадание. Кто

умышляет сделать зло ближнему, тот ему нисколько не вредит; а если и вредит сколько-

нибудь, то в настоящей только жизни, а себе готовит казни нескончаемые, муки

невыносимые. И нам нельзя избежать их иначе, как если будем располагать себя к

готовности переносить зло, и, по учению Господа, будем молиться за тех, кто делает нам

зло. Это приготовит нам великую награду и сделает достойными царства небесного,

которое да наследуем все мы, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса

Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во

веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 62

“И увидел там Иуда дочь одного Хананеянина, которому имя: Шуа; и взял ее и вошел к

ней. Она зачала и родила сына; и он нарек ему имя: Ир” (Быт. 38:2-3).

1. В прошедший раз повествование об Иосифе довольно поучило нас, как гибельна

зависть и как эта пагубная страсть портит прежде всего душу, в которой она зарождается.

Вы видели также, как порабощенные этою страстью братья Иосифа забыли и самое

родство, и брату своему, ничем их не обидевшему, оказали жестокость диких зверей, и,

обнаружив тем собственную злобу, не столько повредили брату, сколько себя покрыли

бесчестием. Хотя они продали его чужестранцам, а эти перепродали архимагиру фараона,

но как Иосиф имел во всем помощь свыше, то для него все оказывалось сносным и

легким. Я хотел и сегодня продолжать тоже повествование и почерпнуть из него снова

наставление для вас. Но в него входит еще иное некоторое сказание, которого нельзя

оставить без внимания; объяснив по возможности это, мы возвратимся опять к истории

Иосифа. Какое же входит сюда сказание? Это - об Иуде. Он, взяв себе в жены дочь

хананеянина - Саву, и имел от нее трех сынов. “И взял Иуда, - сказано в Писании, - жену

Иру, первенцу своему; имя ей Фамарь” (ст.6). Но Ир оказался “неугоден пред очами

Господа” - и Бог поразил его. И заповедал Авнану, взявшему жену брата, восстановить

семя брату. Так именно повелевал закон, чтобы по смерти брата, не оставившего детей,

другой брат взял его жену и восстановил семя брата (Втор.25:5). Но и Авнан оказался

злым; Бог поразил смертью и его. Иуда, увидев внезапную смерть двух сынов своих,

пришел в страх и, чтобы утешить Фамарь, обещал дать ей третьего своего сына; но,

опасаясь, чтобы и этот, подобно братьям, не подвергся наказанию, не исполнял обещания.

Между тем Фамарь, утешаясь обещанием, оставалась “в доме отца своего”, ожидая

исполнения обещанного свекром. Хотя она и замечала, что Иуда не хочет исполнить

обещания, однако благодушно терпела, не желая вступить в супружество с другим, а

переносила вдовство, ожидая благоприятного времени, потому что надеялась родить

детей от самого свекра своего. И когда она узнала, что свекровь ее умерла, а Иуда пошел в

Фамну стричь овец, то Фамарь решилась обманом разделить ложе с свекром и от него

родить детей, - не ради похоти плотской, - нет, а для того, чтобы не остаться без имени

[т.е. без потомства]. Впрочем, в этом деле было и промышление (Божие), почему

намерение ее и исполнилось на самом деле. “Сняла она, - сказано, - с себя одежду

вдовства своего, покрыла себя покрывалом и, закрывшись, села у ворот” (ст.14).

Потом, как бы в извинение ее, божественное Писание говорит: “Ибо видела, что Шелла

вырос, и она не дана ему в жену”, - поэтому она и решилась на такой обман. Иуда

подумал, что это блудница (потому что она закрыла лицо, чтобы не могла быть узнана),

“Он поворотил к ней … . Она сказала: что ты дашь мне, если войдешь ко мне”

(ст.16)? Он обещал прислать ей “козленка из стада”. “Она сказала: дашь ли ты мне

залог, пока пришлешь” (ст.17). “И дал он” перстень и гривну и жезл, “и вошел к ней; и

она зачала от него” (ст.18).

Но никто, слыша это, да не осуждает Фамарь: как я уже сказал, она служила в этом случае

орудием Промысла, - почему и она не подверглась какому-либо порицанию, и Иуда не

предан осуждению. Отсюда простираясь далее, увидишь, что от детей, родившихся у него,

ведет род И. Христос. Кроме того, два сына, рожденные Иудою, преобразовали два

народа, и были предызображением жизни иудейской и духовной. Но теперь посмотрим,

как, после удаления Иуды, в скором времени дело объяснилось, и Иуда сам обвиняет себя,

а Фамарь оправдывает. Она, как скоро достигла того, чего желала, опять, переменивши

одежды, возвратилась оттуда и пришла в свой дом. А Иуда, об этом ничего не зная,

исполнил свое обещание - послал к Фамари козла, чтобы взять назад данный ей залог; но

посланный, не нашедши нигде этой женщины, возвратился и объявил Иуде, что не мог

нигде найти ее. Тогда Иуда сказал: как бы не осудили нас за то, что мы оказались

неблагодарными (ст. 23), - он еще не знал, что случилось. Но когда прошло три месяца, и

бремя чрева обнаруживало зачатие, а между тем никто не знал о тайном совокуплении, -

тогда Иуде возвестили, что Фамарь “впала в блуд, и вот, она беременна от блуда”; а он,

узнав об этом, “сказал: выведите ее, и пусть она будет сожжена” (ст.24). Велико

негодование! Ужасная казнь, потому что грех казался великим. Что же Фамарь? Отослав

Иуде вещи, которые получила от него в залог, она сказала: “чьи эти вещи”, от того

получила я плод чрева.

2. Заметь, как молчаливая (доселе) приводит самых достоверных свидетелей, могущих

подать голос, и достаточно показать ее невиновность. Так как обвиняемой в таком деле

надлежало представить трех свидетелей, то она и посылает три вещи, отдавшие ей в залог,

могущие ясно свидетельствовать в ее пользу: перстень, гривну и жезл, и, оставаясь дома и

не говоря ни слова, она одержала победу. Иуда, узнав эти вещи, сказал: “Она правее

меня, потому что я не дал ее Шеле, сыну моему” (ст.26). Что значит: “Правее меня”?

Значит: она невиновна, а я сам себя подвергаю осуждению и открываю свое преступление,

хотя никто не обличает меня; или - лучше сказать - у меня есть сильный обличитель:

залог, который я дал ей. Потом, опять извиняя Фамарь, говорит: “Потому что я не дал ее

Шеле, сыну моему”. Может быть, так сделалось и по особой причине, о которой я вам

скажу. Именно: Иуда думал, что Фамарь была причиною поражения Ира и Авнана

смертью, и, опасаясь того же относительно Силома, он не дал ей этого сына, хотя и

обещал. Чтобы он уверился на самом опыте, что не она была причиною смерти детей его,

а сами они понесли наказание за свое злонравие (так как сказано: “Умертвил его

Господь”; и опять - о другом сыне: “умертвил и его”), для этого он, по неведению,

впадает в кровосмешение с своею невесткою, и тогда самим делом убеждается, что не по

ее вине, а за свой злой нрав наказаны его сыновья. Сознав свой грех и освободив от

Blog

Беседа 42. Различные добродетели Авраама и призыв слушателей к подражанию ему