Geum.ru

Шифры и революционеры России

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава седьмая. Шифр жандармов
Николай Клеточников
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   36

Глава седьмая. Шифр жандармов




Руководители и чиновники Департамента полиции.

Слева направо: сидят П.К.Лерхе, С.Е.Виссарионов, с.П.Белецкий, В.Ф.Джунковский, К.Д.Кафафов, С.А.Пятницкий; стоят делопроизводители. 1913 г.

Среди бумаг народовольческого архива есть удивительный документ. Это копия шифра, которым пользовалось III отделение и корпус жандармов на протяжении многих лет своей деятельности. Очевидно, что он попал в руки революционеров через Николая Клеточникова, в течение двух лет служившего в штате III отделения, а затем (после его упразднения) сотрудником Департамента полиции. На службе он сделал блестящую карьеру. Обладая превосходным каллиграфическим почерком, Клеточников занимался переписыванием для своего начальства самых секретных и важных документов розыска. А имея отличную память, он был в состоянии точно запомнить нужные сведения для передачи Михайлову. Часть их находится здесь же, в Архиве, но относятся они, главным образом, к периоду «Земли и воли». Другие же тетради Клеточникова (эпохи народовольчества) были уничтожены самими революционерами.



Николай Клеточников

Михайлов самым тщательным образом оберегал свой источник информации, и лишь немногие революционеры имели доступ к Клеточникову. Он был причастен к высшим тайнам полиции, и этим обстоятельством землевольцы-народовольцы очень ловко пользовались. Практически жандармам удавались только случайные аресты, а долговременные акции заканчивались неизменным провалом. В августе 1880 года Клеточников на несколько дней был допущен начальством для шифровки секретных телеграмм (79). Этот факт специально отмечен в материалах «процесса 20 народовольцев», по которому проходили Михайлов с Клеточниковым. Тогда, очевидно, Николай Васильевич и снял копию с жандармского шифра. Для чего? Возможно, он имел возможность снабжать товарищей шифрованными телеграммами полиции, а те их сами уже разбирали. А может в «великом конспираторе» Михайлове сыграло простое любопытство? Впрочем, в августе 1880 года его не было в Петербурге, и решение о копировании шифра Клеточников принял, очевидно, сам.
 
К сожалению, в настоящее время такая книга, как «Архив «Земли и Воли» и «Народной Воли»» является большой библиографической редкостью. Изданная небольшим тиражом (5 000 экземпляров), пройдя через все катаклизмы времени, она теперь доступна читателям только в больших книгохранилищах. Из этих соображений я приведу весь полицейский документ практически целиком. И это действительно интересно в свете темы нашей книги.
 
Инструкция к жандармскому шифру

22 28 37 53 32 65 34 49 39 14 66 18 41 24 67 13 61 26 20 35 30 17 46 36 19 38 42 15 27 31 33 40 21 57 68 50 56 29 64 48 63 47 62 16 54 11 45 23 44 25 52 43 58 10 55 60 59 51 12

↑ а б в г д е е ж з и к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ ъ ы ю я

[буква «Е» фигурирует дважды ( она же отвечает за «Э») , а весь числовой ряд выписывался в одну равномерную строку – А.С.]
1) Составив депешу, необходимо прежде всего в тексте оной подчеркнуть именно те слова, которые, заключая в себе секрет депеши, должны быть зашифрованы. Затем после каждой 12-й буквы шифруемого текста проводится вертикальный штрих.
2) Шифрующий движением азбуки ставит стрелку против желаемого нумера, под которым зашифровывает депешу к передаче телеграфом. Нумер этот состоит из двух цифр и пишется в начале каждых 12 букв шифруемого текста.
3) Депеша набирается так. Для составления слов берутся буквы, а к передаче телеграфом пишутся находящиеся под оными цифры так, что каждые две цифры выражают одну букву.
4) При шифровании первых 12 букв стрелка передвигается против другого любого нумера (только не соседнего), который прописывается и под которым продолжается шифрование следующей группы 12-ти букв. Затем снова передвигают стрелку произвольно (избегая впрочем возвращения в одной и той же депеше к употребленному уже в ней №) и т.д. до конца депеши.
5) Адрес депеши, подпись и цифры в тексте не зашифровываются, а пишутся просто, но при переходе от шифра к цифрам ставится тире (–), затем каждое произвольное число отделяется точкою или союзом, например 6.15 и 350.
6) Разбор депеши. Получивши таковую с телеграфа, разделяют шифрованные цифры запятыми на группы от левой руки к правой попарно и за каждой 13-ой парой производят вертикальный штрих. Потом движением азбуки ставят стрелку против первой пары, т.е. на №, под которым первые 12 букв депеши зашифрованы, а со 2-ой пары приискивают цифры впредь до штриха, за сим ставят стрелку на нумер, следующий после штриха, приискивая под ним цифры до следующего штриха и т.д. Затем составляют содержание депеши из букв, под оными находящихся.
7) Секрет этого ключа недоступен, потому что в нем цифры составлены в произвольном порядке и кроме того имеют еще 29 изменений периодически обязательных.
8) В каком именно виде депеши пересылаются:

Саратов. Начальнику Губернского Жандармского Управления. Прошу выслать 46382523471925прежний632757482739154656206114 462414381742262715155636313617682064405340246713211533, замененный 61262021 новым – 8.57414213243162 – 1871.61152624. Граф Шувалов.

9) Разбор депеши: Саратов. Начальнику Губернского Жандармского Управления. Прошу выслать въ штаб прежний секретный жандармский телеграфный ключ, замененный мною новым – 8 января 1871 года. Граф Шувалов» (80).

Итак, если верить документу, то с 8 января 1871 года в действие по всей территории России вступил новый шифр жандармов. Решение это было утверждено шефом III отделения Шуваловым. В современной литературе можно найти примеры использования этого ключа. Например, писательница Е. А. Таратута в своей замечательной монографии о Сергее Кравчинском привела копии целого ряда телеграмм по розыску жандармами ее героя в 1873 году. Правда, сам шифр ею дается лишь частично:
 «4 декабря 1873 года. Начальник Тверского ГЖУ Яхонтов – Шефу жандармов в Петербург: «Донесено 32,20,35,49,35,36,35,17,41,46,13,35,26,65,38,41,67,66,41

распространялись 39,19,38,36,35... , участник отставной поручик 66,24,30... Двое других участников отставные поручики артиллерии
61,15,57,26,35,63,42,33,68,15,42,42 и 66,15,38,67,18,68,61,24 неизвестно куда скрылись...  Полковник Яхонтов».

Расшифрованная депеша гласила: «Донесено: Новоторжском уезде распространялись прокламации, участник отставной поручик Виктор Александрович Ярцев поехал в Петербург сделать покушение на жизнь Государя... Двое других участников отставные поручики артиллерии Кравчинский и Рогачев неизвестно куда скрылись. Приступлено к производству дознания. Полковник Яхонтов».
В тот же день из Петербурга ушел срочный ответ:
«Тверь. Полковнику Яхонтову.
Основаны ли ваши сведения на слухах, показаниях или письменных данных, когда 22,30,49,46,28... по какому поводу 37,30,24,35... было ли против них 32,49,35,24,34,19,41... Прошу вообще сообщить 18,42,15,27... Управляющий III отделением Шульц» (81).
Прыткий Яхонтов задал работу всей жандармерии. Эту телеграмму в книге Е. А. Таратуты мы найдем без расшифровки. Но вот ее очевидный разбор: «... Когда уеха(ли), по какому поводу скр(ылись), было ли против них возбуж(дено дело)? Прошу вообще сообщить опр(еделеннее)...» (82).
Так наступала известность Сергея Кравчинского в полицейском мире.
 
Другой выдающийся историк русского революционного движения П. Е. Щеголев в своей работе «Таинственный узник» о заключенном в Алексеевском равелине Петропавловской крепости Михаиле Бейдемане неоднократно приводит пример, как жандармы шифровали его фамилию. Например, 1 июля 1881 года директор Департамента полиции Плеве телеграфировал начальнику Санкт-Петербургского ГЖУ генералу Комаровскому:

«Имею честь просить Вас, милостивый государь, принять содержащегося в Петропавловской крепости 14,46,35,40,66,35,17,66,18,13,35,67,13,67,15,13,27,13
( - М  и х а  и  л а Б е  й д  е -  м  а н а )

от коменданта крепости и сделать распоряжение о препровождении его... в г. Нижний Новгород» (83).
Кроме этого циркуляра, Щеголев упоминает и другие - за более поздние годы. Самый последний датирован декабрем 1887 года. Ну а шифр тот же – утвержденный Шуваловым еще в 1871 году. И это поразительно! При аресте Клеточникова в 1881 году следствию стало известно, что он по службе имел доступ к жандармскому шифру. Однако никакого значения этому не придается и шифр не меняется!
 
Вот еще один характерный штрих. В 1965 году замечательный историк Н. Я. Эйдельман публикует свою работу: «Случай не надежен, но щедр». Статья повествует о связях некоего Эраста Перцова с редакцией «Колокола» летом 1861 года. Среди действующих лиц и сам граф Петр Андреевич Шувалов – тогда еще управляющий III отделением. Эйдельман привел фотокопию шифрованного послания к шефу жандармов Долгорукому по делу Перцова. К своему немалому удивлению, я обнаружил, что и эта депеша из 1861 года шифрована все тем же жандармским ключом. Разница лишь в том, что, начиная с 1871 года, при шифровке через каждые 12 букв текста в обязательном порядке требовалась сдвижка периодического числового ключа. А за десять лет до этого он был фиксированным на весь текст телеграммы. Например:

«34,14,57,39,42,35,49,66,49,27,57,41,36,49,19,38,49,46,41,36,31,17,14,49...»
 « В ъ б у м а г а х ъ Е р а  с т а П е р  ц о в а...» (84).

Что же у нас получается? В течение, как минимум, с 1861 по 1887 год жандармский шифр в России не менялся. Ушло в небытие III отделение, сменилось целое поколение полицейских и революционеров, а в этой важнейшей составляющей обеспечения тайны всей розыскной работы жандармерии в течение тридцати лет была тишь да гладь! Заметим, что сам срок, очевидно, был более широким. Просто мы ограничены в изучении жандармских документов. Подтверждение этому можно найти в книге Т. А. Соболевой. Процитируем:

«Секретный телеграфный ключ шефа жандармов 1907 года представлял собой набор из 30 простых замен, где буквам открытого текста соответствовали две цифры текста шифрованного, номер ключа – простой замены – проставлялся в открытом виде в начале сообщения. В правилах к этому шифру сообщалось, что «секрет этого ключа не доступен тем, что в нем цифры составлены в произвольном порядке и, кроме того, они имеют 29 изменений». При этом адресат депеши, подпись и все числа не зашифровывались и вставлялись в сообщение в открытом виде, отделяясь от шифробозначений с двух сторон (или с одной стороны – в конце или в начале сообщения) знаками «тире»».
Одним словом, и шифр 1907 года – полное соответствие шифру 1861-го. Только, возможно, был несколько изменен числовой ряд, составляющий ключ. Об этом же писал последний директор Департамента полиции А.Т. Васильев: «Департамент полиции для своих депеш пользовался шифром, который было очень трудно раскрыть. Он состоял из двух подвижных шкал, расположенных друг против друга таким образом, что буквы (в алфавитном порядке) соответствовали подвижной шкале цифр, расположенных по особой системе; эти шкалы должны были точно соответствовать друг другу в любой ситуации, чтобы дать возможность прочесть послание, написанное цифрами вместо букв. Так как ключ менялся не просто в каждом сообщении, но и часто несколько раз в одном и том же тексте, расшифровка такого послания была почти невозможна для непосвященных» (85).

Несмотря на заверения Васильева о надежности департаментского шифра, из всей этой истории вывод получается неутешительный. В охранных органах империи десятилетиями царила рутина, ничего не менялось. И революционеры со своим стремлением искать в криптографии что-то новое выгодно отличались от своих антиподов.

Что же касается копии шифра жандармов из народовольческого архива, то про него просто забыли. Он исчез вместе с самим архивом до самой Февральской революции 1917 года. И в этом полиции, возможно, повезло. Как сказал Н. Я. Эйдельман: «случай ненадежен, но щедр». Однако в 1909 году охранников ждала новая неприятность. В своем парижском журнале «Былое» известный историк и революционер В. Л. Бурцев воспроизвел цифровой шифр Департамента полиции, действующий в начале ХХ века (86).

Интерес к шифрам секретной политической полиции оставался в революционных кругах России неизменным. Но для совершенствования своих систем тайнописи они имеющуюся информацию никак не использовали. И мы находим мало общего в шифрах полиции и подполья, кроме одного – принципа периодичности. Фактически – жандармский шифр был тем же многоалфавитным ключом, что и шифры землевольцев и народовольцев, только немного сложнее. И основан он на идеях аббата Третемия, впервые описавшего этот вид криптографии.