Начало формы Конец формы Б. В. Соколов. Правда о Великой Отечественной войне (сборник статей)
| Вид материала | Сборник статей |
- И научной литературы Начало формы Конец формы В. Гейзенберг. Физика и философия, 2763.51kb.
- Начало формы Конец формы, 5914.38kb.
- Юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», 21.03kb.
- План мероприятий, посвященных празднованию 65-й годовщины Победы в Великой Отечественной, 735.86kb.
- Урок-монтаж о Великой Отечественной войне Цели урока, 76.15kb.
- 66 лет победе в Великой Отечественной войне!, 6.6kb.
- Справка об участии администраций связи рсс в праздновании 65-й годовщины Победы в Великой, 82.72kb.
- Внашей библиотеке ты сможешь взять любую из предлагаемых тебе книг о Великой Отечественной, 289.54kb.
- Историческое значение победы нашего народа в Великой Отечественной войне, 243.01kb.
- Viii наш край в великой отечественной войне (1941-1945 гг.), 204.47kb.
стороне финнов, отстаивающих свою свободу и независимость. Оттого и в народной
памяти финская война осталась "незнаменитой", и дело тут вовсе не только
в военных неудачах (вспомним не менее тяжелые неудачи 1941 г., которые
тем не менее иначе отразились и в фольклоре, и в художественной литературе).
Нет, народное сознание чувствовало несправедливость войны и не оставило
ее в памяти.
Доказательство, что определенное сочувствие делу финнов не было
чуждо хотя бы части советской интеллигенции, можно найти и в романе Василия
Гроссмана "Жизнь и судьба", где главный герой, физик Штрум, замечает, что
"изжившая себя буржуазная демократия в Финляндии столкнулась в сороковом
году с нашим централизмом, и мы попали в сильную конфузию. Я не поклонник
буржуазной демократии, но факты есть факты".{53}
И совсем недавний пример - оценка советско-финляндской войны советским
социологом: "Или вот советско-финляндская война. Она, мне кажется, была
органическим следствием сталинского режима, без ее анализа и оценки нельзя
составить полного представления о том периоде, тем более проанализировать
такой неотъемлемый социально-политический элемент сталинизма, как экспансионизм.
Не буду говорить о моральной и международно-правовой стороне дела, хотя
война гиганта с маленьким соседом, которому незадолго перед этим была предоставлена
независимость, дает для этого богатый материал. Возьмем чисто утилитарный
аспект: позиция Финляндии могла быть совершенно иной в 1941 г. Возможно,
даже нейтральной".{54} Действительно, усилила ли победа в финской кампании
безопасность СССР в целом и Ленинграда в частности? Ответ один: нет, не
усилила, а, наоборот, ослабила. В июне 1941 г. финские войска вместе с
гитлеровцами напали на Советский Союз и уже 31 августа захватили печально
знаменитый поселок Майнила. В какие-нибудь два-три месяца финны достигли
прежней границы на Карельском перешейке и даже пересекли ее, что, правда,
не вызвало падения Ленинграда. Американский историк Ч. Лундин по этому
поводу справедливо заключает: "Даже в терминах самой прагматичной реальности
политики теперь очевидно, что все советское предприятие было хуже чем преступлением,
оно было ошибкой. Благодаря московской политике, толкнувшей Финляндию к
сотрудничеству с Германией, русские оказались скучены в опасно ограниченном
оборонительном периметре Ленинграда в условиях несравненно менее благоприятных,
чем в 1939 г. В то время как германские армии наступали на город с юго-запада,
финны, вооруженные лучше, чем когда-либо, нависали буквально на расстоянии
пушечного выстрела с севера".{55} Но теперь война была для Финляндии несправедливой.
Она воспользовалась тяжелым положением вчерашнего противника и напала на
него, рассчитывая на скорую германскую победу. Перефразируя высказывание
бургомистра Штутгарта М. Роммеля: "Для Германии было лучше проиграть войну
при Гитлере, чем выиграть ее с ним", - можно сказать, что "для Финляндии
было лучше проиграть войну при Гитлере, чем выиграть ее с ним". Но несправедливость
для финнов той второй войны 1939-1944 гг. не должна заслонять от нас совершенно
иной характер первой, "зимней войны".
Дальнейшее, всестороннее и глубокое, осмысление итогов и уроков
"зимней войны" поможет нам лучше понять себя, свое общество тогда и теперь.
Примечания:
{1} См.: История дипломатии. М., 1975. Т. 4. С. 25-26.
{2} Мерецков К.А. На службе народу. М., 1971. С. 177-178.
{3} См.: Первый съезд народных депутатов СССР. Стенографический отчет.
М., 1989. Т. 2. С. 196; Советская Эстония. 1988. 17-18 августа. Впервые
немецкие оригиналы секретных протоколов к советско-германским договорам
1939 г. были опубликованы в 1948 г. на английском языке, а в 1949 г. -
на немецком. См. Nazi-Soviet Relations. 1939-1941. Documents from the German
Foreign Office. Washington, 1948; Die Beziehungen zwischen Deutschland
und der Sowjetunion. 1939-1941. Dokumente des Auswartigen Amtes. Tubingen,
1949.
{4} См.: История дипломатии. Т. 4. С. 24, 26.
{5} Там же. С. 27-28.
{6} Известия. 1939. 27 ноября.
{7} Там же. 1939, 29 ноября.
{8} Огонек. 1989. No 30. С. 11.
{9} Правда. 1939. 3 ноября.
{10} Кауппила Э. Он знает и думает. О. В. Куусинен в Коминтерне
// Проблемы мира и социализма. 1989. No 9. С. 91-92.
{11} См.: Правда. 1939. 2 декабря; Известия. 1939. 3 декабря.
{12} См.: Finland and World War II. 1939-1944. N. Y., 1948. P. 66;
Tanner V. The Winter War. Stanford. 1957. p. 104-106.
{13} Правда. 1940. 14 января; Tanner V. Op. cit. P. 105-106.
{14} См.: Lundin Ch. Finland in the Second World War. Bloomington,
1957. P. 62-63.
{15} Семиряга М. И. Движение Сопротивления. М., 1989. С. 42.
{16} См.: Мерецков К. А. Указ. соч. С. 178-179.
{17} Воронов Н. Н. На службе военной. М., 1963. С. 136.
{18} См.: Tanner V. Op. cit. P. 81-82.
{19} См.: Finland and World War II. P. 69.
{20} См.: Лиддел-Гарт Б. Вторая мировая война. М., 1973.
С. 62-67.
{21} См.: История дипломатии. Т. 4. С. 32-34; Lundin Ch.,
Op. cit. P. 59.
{22} См.: Coates W. P. and Z. Soviet-Finnish Campaign
1939-1940. L., 1941. P. 92; Типпельскирх К. История второй мировой
войны. М., 1956. С. 49.
{23} Воронов Н. Н. Указ. соч. С, 141-142.
{24} См.: The Memoirs of Marshal Mannerheim. N. Y., 1954. P. 324.
{25} Мерецков К. А. Указ. соч. С. 190.
{26} Там же. С. 180-181; Советская военная энциклопедия. М. 1979.
Т. 7. С. 419.
{27} См.: Правда. 1940. 14 января.
{28} См.: Воронов Н. Н. Указ. соч. С. 136-137, 139.
{29} Мерецков К. А. Указ. соч. С. 185.
{30} См.: The Memoirs of Marshal Mannerheim. P. 335-340.
{31} Знамя. 1988. No 10. С. 229.
{32} См.: Советская военная энциклопедия. Т. 7. С. 419.
{33} См.: Lundin Ch. Op. cit. P. 60-63, 76-77.
{34} См.: The Memoirs of Marshal Mannerheim. P. 348-349.
{35} Воронов Н. Н. Указ. соч. С. 135.
{36} Мерецков К. А. Указ. соч. С. 181.
{37} См.: Известия. 1940. 14 марта, 6 апреля.
{38} Там же. 1939. 16 декабря.
{39} Оценка по: The Memoirs of Marshal Mannerheim. P. 370; Lundin
Ch. Op. cit. P. 276-277; Tanner V. Op. cit. P. 132-133.
{40} Ibid.
{41} См.: Правда. 1940. 3 июня; Times. 1940. 14 марта; Lundin
Ch. Op. cit. P. 79; The Memoirs of Marshal Mannerheim. P. 370; Coates
W. P. and Z. Op. cit. P. 100.
{42} См. Известия. 1940. 30 марта.
{43} См. Правда. 1940. 3 июня.
{44} См. Мировая война. 1939-1945. М., 1957. С. 136.
{45} См. Вопросы истории. 1988. No 9. С. 119.
{46} Новый мир. 1988. No 11. С. 219.
{47} CM. Gehlen R. Der Dienst. Erinnerungen 1942-1971.
Mainz-Wiesbaden, 1971. S. 27.
{48} См. Правда, 1989, 6 августа.
{49} Знамя. 1988. No 10. С. 229.
{49а} Аптекарь П. А. Оправданы ли жертвы? - Военно-исторический
журнал. 1992. No 3. С. 43-45.
{50} Roosevelt and Churchill. Their Secret War Time Correspondence.
L., 1975. P. 57-58, fn.
{51} Цит. по: Coates W. P. and Z. Op. cit. P. 91.
{52} The Memoirs of Marshal Mannerheim. P. 371.
{53} Октябрь. 1988. No 2. С. 45.
{54} Эфиров С. А. Белые пятна. Воображаемый диалог о пределах
гласности // Социологические исследования. 1988. No 6. С. 73.
{55} Lundin Ch. Op. cit. P. 113-114.
{56} Цит. по: Самсонов А. М. Память минувшего. М., 1988.
С. 358.
Собирался ли Сталин напасть на Гитлера?
Проблема, готовил ли Советский Союз превентивную, или наступательную
войну против Германии накануне 22 июня 1941 г., вновь стала актуальной
после публикации книг В. Суворова "Ледокол" и "День-М", где он утверждает,
что советское нападение на Германию было запланировано на 6 июля 1941 г.,
причем вне всякой связи с германским планом "Барбаросса".{1} На наш взгляд,
как приводимые В. Суворовым так и, особенно, попавшие в поле зрения исследователей
уже после публикации названных книг факты позволяют не только согласиться
с этим выводом В. Суворова, но и весьма основательно предположить, что
сначала Сталин собирался напасть на Гитлера еще летом 1940 г., но этот
план был сорван быстрым крахом Франции, подобно тому, как летом 1941 г.
подобный план был сорван германским вторжением.
Первым по времени в ряду рассматриваемых фактов стоит сообщение
бывшего командующего Балтийским флотом В. Ф. Трибуца о том, что "народный
комиссар ВМФ Н. Г. Кузнецов в феврале 1940 г. издал специальную директиву,
в которой указывал на возможность одновременного выступления против СССР
коалиции, возглавляемой Германией и включающей Италию, Венгрию, Финляндию",
причем фактическая подготовка Балтфлота в 1940-1941 гг. проходила именно
в рамках этих указаний наркома.{2} Данное сообщение заслуживает полного
доверия. С одной стороны, оно не было опровергнуто самим Н. Г. Кузнецовым
ни в его мемуарах, ни в посмертно опубликованных рукописях.{3} С другой
стороны, хотя предвоенные оперативные планы флотов и флотилий после войны
были уничтожены, однако они были подробно изложены в составленном в 1946
г. отчете Главного морского штаба по итогам Великой Отечественной войны.
Считаем необходимым привести это изложение полностью:
"Согласно оперативным планам 1941 г. советским флотам и флотилиям
на случай развязывания агрессором войны против СССР ставились следующие
задачи:
Северный флот
1. Уничтожение флота противника при появлении его в Баренцевом
и Белом морях.
2. Содействие 14-й армии в захвате Петсамо (Печенга).
3. Совместная с 14-й армией оборона побережья полуостровов Средний,
Рыбачий и Кольский, не допуская высадки десантов противника.
4. Не допустить проход судов противника в Белое море.
5. Совместная с частями Архангельского военного округа оборона
побережья Белого моря.
6. Крейсерские операции подводных лодок на морских сообщениях
у западного побережья Норвегии и в Скагерраке.
Краснознаменный Балтийский флот
1. Не допустить морских десантов немцев на побережье Латвийской
и Эстонской ССР и на острова Моонзундского архипелага.
2. Совместно с ВВС КА нанести поражение германскому флоту при
его попытке пройти в Финский залив.
3. Не допустить прорыва кораблей противника в Рижский залив.
4. Содействовать сухопутным войскам на побережье Финского залива
и на полуострове Ханко, обеспечивая их фланги и уничтожая береговую оборону
финнов.
5. Уничтожить боевой флот Финляндии и Швеции (при выступлении
последней против СССР).
6. Обеспечить в первые же дни войны переброску двух стрелковых
дивизий с северного побережья Эстонской ССР на полуостров Ханко, а также
крупного десанта на Аландские острова.
7. Прервать морские коммуникации Финляндии и Швеции в Балтийском
море и Ботническом заливе.
Черноморский флот
1. Обеспечить господство нашего флота на Черном море.
2. Активными минными постановками и действиями подводных лодок
не допустить прохода флота враждебной коалиции в Черное море.
3. Не допустить подвоза через Черное море войск и боевого снаряжения
в порты Румынии, Болгарии и Турции.
4. Не допустить высадку морского десанта на северное побережье
Черного моря.
5. В случае выступления Румынии уничтожить ее флот и прервать
морские коммуникации.
6. Не допустить действий кораблей противника против нашего побережья.
7. Быть готовым к высадке тактического десанта.
8. Блокировать побережье Румынии, включая устья Дуная, и уничтожить
или захватить румынский флот.
9. Содействовать левому флангу Красной Армии при форсировании
р. Дунай и дальнейшему продвижению вдоль побережья Черного моря.
10. Обеспечить ПВО главной военно-морской базы и Керченского сектора
береговой обороны.
Дунайская флотилия
1. Не допустить форсирования противником р. Дунай на участке от
устья р. Прут до устья Килийского гирла.
2. Не допустить прохода военных и др. кораблей на участке Рени-устье
Килийского гирла.
3. Оказать содействие сухопутным войскам в отражении возможного
удара противника с направления Галац.
Каспийская флотилия
1. Оказать содействие флангу армии на западном и юго-западном
побережье Каспийского моря огнем корабельной артиллерии и высадкой тактического
десанта.
2. Совместно с ВВС КА обеспечить коммуникации между портами на
Каспийском море.
3. Не допустить высадку десантов противника на западное и восточное
побережье Каспийского моря совместно с Красной Армией.
4. Выполнить совместно с ВВС КА набеговые операции на базы противника
Пехлеви и Наушехр.
5. Организовать и обеспечить службу ВНОС и морской сектор ПВО
г. Баку.
Пинская (Днепровская) флотилия
1. Содействие войскам КА при ведении ими наступательных операций:
огнем кораблей, переправами и перевозками войск, высадкой тактических десантов,
прикрытием флангов войск, упирающихся в реку.
2. Борьба с переправами противника.
3. Борьба с речными силами противника.
4. Обеспечение водных коммуникаций".{4}
К этим планам мы еще вернемся. Пока отметим, что в целом по составу
вероятных противников они соответствуют планам 1940 г. в изложении В. Ф.
Трибуна. Состав враждебной коалиции здесь расширен за счет Румынии, Болгарии,
Швеции, Турции и Ирана. Не исключено, что эти страны в 1940 г., еще до
оккупации Бессарабии, не рассматривались в качестве потенциальных противников
или что Трибуц просто опустил их при перечислении, поскольку, кроме Румынии,
все они в конечном итоге по отношению к СССР сохранили нейтралитет. То
же, что уже с февраля 1940 г. Балтийский флот вел подготовку к войне именно
против германской коалиции, доказывает, что Германия и ее союзники в директиве
Н. Г. Кузнецова были названы не одними из вероятных, а единственными возможными
противниками. Для февраля 1940 г. такая ориентировка, принятая, безусловно,
с санкции высшего политического руководства, поразительна. Ведь в то время
Англия и Франция всерьез рассматривали возможность высадки экспедиционного
корпуса с помощью Финляндии, что не было тайной для советского руководства
и традиционно рассматривалось как одна из главных причин, вынудивших Сталина
заключить Московский мир и отказаться от полного поглощения Финляндии.{5}
Февральская директива Н. Г. Кузнецова позволяет предположить, что на самом
деле главной причиной советского миролюбия стало стремление поскорее освободить
связанные финской войной значительные силы Красной Армии в преддверии ожидавшегося
вскоре германского наступления на Западе. Если это предположение справедливо,
то парадоксальным образом оказывается, что для финской стороны наиболее
выгодным было бы следовать линии министра обороны Ю. Ниюккенена и его сторонников,
предлагавших не принимать советские условия и продолжать войну в ожидании
помощи западных союзников. В случае упорства финнов Сталин, опасаясь, затяжки
войны из-за весенней распутицы и нехватки горючего у Красной Армии (в начале
мая горючего было лишь на полмесяца войны),{6} вероятно, согласился бы
на мир на основе предвоенного предложения об обмене территорий или даже
на основе сохранения довоенного статус-кво. В этом случае Финляндия, скорее
всего, осталась бы нейтральной при возникновении советско-германской войны
в 1941 г.{7}
В пользу предположения о том, что мир с Финляндией был продиктован
стремлением освободить советские войска для действий против Германии, свидетельствует,
на наш взгляд, и судьба содержавшихся в советском плену польских офицеров.
5 марта 1940г., еще до Московского мира, Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение
о расстреле 14,7 тыс. польских офицеров и 11 тыс. гражданских поляков.
Эти люди были расстреляны (в количестве около 22 тыс.) в апреле и первой
половине мая 1940 г.{8} Нам представляется, что этот расстрел был вызван
расчетами Сталина на скорую войну с Германией. Польские офицеры и гражданские
лица из числа представителей интеллигенции и имущих классов не питали в
своем огромном большинстве симпатий ни к коммунизму, ни к СССР. В случае
же войны с Германией Польша становилась союзником, и поляков пришлось бы
освободить из плена. В этом случае они наверняка сыграли бы главную роль
в формировании новой польской армии, которая была бы фактически неподвластна
жесткому советскому контролю. Опыт двух армий Войска Польского, состоявших
в значительной мере из советских граждан, связанных с Польшей лишь фамилиями,
или польских эмигрантов-коммунистов, показывает, что контролю над польскими
военными формированиями Сталин придавал решающее значение в деле обращения
Польши в своего сателлита. Единственным способом не допустить польских
офицеров в новую польскую армию было уничтожение их до начала советско-германского