Исторический факультет вопросы истории, международных отношений и документоведения

Вид материала

Содержание

Губернии выхода
Районы выхода
Города-призраки на карте восточной европы (к вопросу о локализации некоторых торговых пунктов на пути «из варяг в арабы» в vii –

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 48

(Сост. авт. по данным: Обзор Томской губернии. Томск, за 1898–1905 гг. С. 41–42, 39, 46, 51, 50–53).

Новый этап, отмеченный наибольшей степенью проработки системы переселения, водворения и землеустройства крестьян, начался с принятием 6 июня 1904 г. Временных правил о добровольном переселении сельских обывателей и мещан-земледельцев¹¹. Их принятие и последовавшая Столыпинская реформа не были сиюминутной реакцией правящих классов на развитие революционной ситуации начала XX в. Действительно массовые крестьянские волнения, вспыхнувшие на юге России, особенно в Малороссии (Полтавской, Харьковской, Черниговской губерниях), чрезвычайно обеспокоили и напугали правительство. Но это лишь ускорило принятие готовившихся законодательных актов.

Законом от 6 июня 1904 г. правительство поощряло желающих заниматься хлебопашеством и водворяться в районах, определенных в связи с государственными нуждами. Лояльно закон относился и к тем крестьянам, которые переселялись из малоземельных губерний. Этим двум категориям переселенцев были гарантированы льготы и материальная помощь со стороны правительства. Те же, кто избирал места водворения по своему желанию, никакой государственной поддержки не имели, но власти им и не препятствовали. Термин «самовольные переселенцы» отныне к ним не применялся.

Начало «новой» аграрной политике было положено утверждением 10 марта 1906 г. Николаем II положения Совета Министров «О порядке применения закона 6 июня 1904 г.»¹². Это положение совершенно изменило закон 6 июня 1904 г. Правительство порывало с прежними ограничениями в переселенческом деле, разрешало подвижность населения. Переселение объявлялось свободным, а земским начальникам прямо вменялось в обязанность выдавать проходные свидетельства всем желающим переселиться с предварительной посылкой ходоков для выбора и зачисления земельных долей. Ходокам и семьям, переселяющимся на земли, зачисленные ходоками, предоставлялось право проезда по льготному железнодорожному тарифу и оказывались правительственные льготы в виде ссуды.

Придавая огромное значение переселению, царское правительство создало особый переселенческий аппарат для его организации на местах выселения и водворения переселенцев. Все дело организации переселений находилось в ведении Переселенческого управления, которое с 1905 г. входило в состав Главного управления землеустройства и земледелия. На местах выхода переселенческое дело было отдано в руки губернаторов, землеустроительных комиссий и земств. На местах водворения были образованы особые переселенческие районы, которые в свою очередь разбивались на подрайоны. Во главе переселенческих районов стояли заведующие районами, в подчинении которых находились чиновники особых поручений, ведавшие переселенческим делом в подрайонах. Делом причисления переселенцев к старожильческим обществам ведали крестьянские начальники.

В 1906 г. в Томской губернии был образован Томский переселенческий район, во главе которого был назначен Н.К. Шуман (в 1913 г. его сменил Н.М. Булатов)¹³. Территориально охватывая всю Томскую губернию, к 1911 г. он был разбит на 20 подрайонов общей емкостью 343,6 тыс. душевых долей¹⁴. В его функции входили дело отвода переселенческих участков, определение их душевой емкости, строительство дорог и гидротехнических сооружений, зачисление и водворение переселенцев, оказание им правительственной помощи.

В период действия Столыпинского аграрного законодательства крестьянские переселения за Урал из малороссийских и новороссийских губерний быстро растут (табл. 4). Причины массового переселения крестьян были порождены острейшим аграрным кризисом, развившимся в России к конце XIX – начале XX вв. При наличии огромных помещичьих хозяйств резко обострилось крестьянское малоземелье в силу естественного прироста народонаселения и социальной дифференциации среди крестьянства.

Таблица 4. Размеры переселенческого движения крестьян Малороссии и Новороссии за Урал с 1906 по 1914 г. (чел.)

Губернии выхода		Годы
Губернии выхода	1906	1907	1908	1909	1910	1911	1912	1913	1914	1906-1914
Черниговская	9636	46129	48087	30165	16168	8687	4629	6050	8014	177565
Полтавская	10041	30725	54600	55822	34751	17083	9455	14439	15303	242219
Харьковская	7370	20279	33287	90982	25905	12326	7968	11395	14998	224510
Киевская	7931	34415	45276	35212	20003	9183	4924	5788	5293	168025
Подольская	7190	5462	10230	17121	14074	7447	3187	3735	4605	73051
Волынская	605	8667	11148	9796	8728	4655	2854	2539	3468	52460
Екатеринославская	7644	9706	25291	43542	31732	15552	9193	18870	22820	184350
Херсонская	5644	3865	15248	24425	21750	13372	8451	20134	20773	133662
Таврическая	4848	6078	19431	27581	15150	6601	4861	12405	13742	110697
Итого	60636	165326	262598	334646	188261	94906	55522	95355	109016	1366539

(Подсчитано авт. по данным: Скляров Л.Ф. Переселение и землеустройство в Сибири в годы Столыпинской аграрной реформы. Л., 1962. С. 152– 59.).

1909 г. дал Сибири, в том числе Томской губернии, наибольшее количество украинских переселенцев. Общее число покинувших малороссийские и новороссийские губернии в 1909 г. составило 334646 чел.

В 1910 г. вместе с резким падением общего переселенческого движения с Украины падает и движение в Томскую губернию. При этом почти половина переселенческого потока за Урал останавливалась в Томской губернии. Данные табл. 5 показывают, что больше трети потока переселенцев в Томскую губернию давали выходцы из губерний Малороссии и Новороссии (36,1%). Распределение переселенцев по районам вселения в зависимости от мест их выхода в значительной степени определялось сознательно проводимой переселенческой политикой, которая исходила из предположения о лучшем устройстве переселенцев в сходных условиях. Начиная с 1907 по 1911 г., Переселенческое управление прибегало к предварительному распределению земель между губерниями выхода. Переселенцы из степных районов направлялись в степные уезды, а выходцы из лесной зоны побуждались к переселению в таежные уезды. Ввиду этого на распределении переселенцев из Украины по Томской губернии можно пронаблюдать некоторую зависимость мест их водворения от мест выхода. Так, украинские крестьяне, переселившиеся из Черноземной полосы, селились в степных и лесостепных частях Томской губернии.

Таблица 5. Количество украинцев в районах вселения Томской губернии от общего числа переселившихся в Томскую губернию с 1906 по 1914 г.

Районы выхода	Входящие в них губернии	Состав населения в районах вселения Томской губернии (%)
Районы выхода	Входящие в них губернии	Степной	Лесостепной	Переходный	Таежный	Всего % от общего населения
Малороссий-ский (Правобере-жная и Левобереж-ная Украина)	Киевская, Волынская, Подольская, Черниговская, Полтавская, Харьковская.	32,1	35,9	17,6	12,9	24,9
Новороссий-ский	Екатеринослав-ская, Херсонская, Таврическая	30,8	5,8	0,3	0,3	11,2

(Сост. авт. по данным: Соловьева Е.И. Переселение крестьян в Томскую губернию в период Столыпинской аграрной реформы: дис. … канд. ист. наук / Томск, 1956. С. 103.).

В 1913 г. вследствие уменьшения переселенческого движения в целом сам процесс переселения принимает более планомерный характер. В этом году большую часть переселенцев дали южные степные губернии (Екатеринославская, Херсонская, Таврическая).

Начало Первой Мировой войны в 1914 г. не могло не повлиять на общий ход и направление переселенческого движения. Правительство объявило об ограничении переселенческого движения в Сибирь в связи с транспортными затруднениями и сокращением денежных кредитов.

Подводя итоги огромного по своей значимости переселенческого процесса, который явился той основой, на которой зиждилось все развитие Сибири в XX столетии, следует подчеркнуть, что каждая этническая группа внесла свой вклад в размеры переселенческого движения в конце XIX – начале XX столетий, и здесь одной из самых многочисленных были крестьяне Малороссии и Новороссии, почти половина которых осела на территории Томской губернии. Водворяясь на новых местах, крестьяне-украинцы приносили с собой новые традиции, внося большой вклад в хозяйственное и социокультурное развитие региона.

Примечания

¹ Нам И.В. Национальные меньшинства Сибири и Дальнего Востока в условиях революции и Гражданской войны (1917–1922 гг.): дис. … докт. ист. наук. Томск, 2008. Ч. 2. С. 873.

² Алексеев В.В., Ставровский Я.Ф. Переселение в Сибирь. Прямое и обратное движение переселенцев семейных, одиноких, на заработки и ходоков. СПб., 1906. Вып. 18.С. 2–3.

³ Скляров Л.Ф. Указ. соч. С. 62.

⁴ Там же.

⁵ Алексеев В.В., Ставровский Я.Ф. Указ. соч. С. 2.

⁶ Овчинникова С.В. Переселение крестьян Украины в Томскую губернию в 1861–1917 гг. – Томск, 1987. С. 28.

⁷ ГАТО. Ф. 3. Оп. 44. Д. 428. Л. 8.

⁸ ГАТО. Ф. 239. Оп. 1. Д. 1. Л. 1а–2а.

⁹ Брук С.И., Кабузан В.М. Численность и расселение украинского этноса в XVIII–нач. XX вв. // Советская этнография. 1981. №5. С. 29.

¹⁰ Овчинникова С.В. Указ. соч. С. 29.

¹¹ Вопросы колонизации. 1907. Вып. 1. С. 254.

¹² Соловьева Е.И. Переселение крестьян в Томскую губернию в период Столыпинской аграрной реформы: дис. … канд. ист. наук. Томск, 1956. С. 38.

¹³ Бондаренко В. Устроение и жизнь Славгородского прихода // Вопросы колонизации. 1913. Вып. 12. С. 231.

¹⁴ Соловьева Е.И. Указ. соч. С. 53–54.

Д.В. Смокотина

ГОРОДА-ПРИЗРАКИ НА КАРТЕ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ (К ВОПРОСУ О ЛОКАЛИЗАЦИИ НЕКОТОРЫХ ТОРГОВЫХ ПУНКТОВ НА ПУТИ «ИЗ ВАРЯГ В АРАБЫ» В VII – IX ВВ.)

VII–IX вв. в истории Восточной Европы отмечены крайней скудостью письменных памятников. И порой лишь неоднозначные и отрывочные сведения средневековых авторов являются единственным источником информации. Это ставит нас, современных исследователей, в положение средневекового путешественника, отправившегося на поиски страны или народа, которые у всех на слуху, но местонахождение которых никому не известно. Вот только мы, помимо письменных сообщений, привлекаем все больше данных из вспомогательных дисциплин и восстанавливаем по крупицам географию и историю торгового пути «из варяг в арабы», его маршруты и расположение пунктов на всем его протяжении. При этом природа в изучении данных вопросов отнюдь не на стороне исследователей. То, что не смогли разрушить многие поколения людей и время, с успехом совершили волжские воды, упрятав под метровой толщей наносов следы активной деятельности на торговом пути в раннее средневековье, в том числе и местонахождения многих торговых пунктов. В данной статье речь пойдет о трех таких «утерянных» городах – Итиле, Вантите и Арсе. В своих выводах о существовании этих городов исследователи опираются на сведения средневековых авторов, которым археологического подтверждения до сих пор не найдено.

Итиль. В исторической литературе утвердилось мнение о важном значении Итиля как крупного транзитного центра в начале водного торгового пути, по которому дирхем проникал в Восточную Европу¹. Однако на протяжении веков восточные авторы так и не смогли прийти к единому мнению о размерах и сруктуре хазарской столицы: разные авторы повествуют о делении Итиля на две или на три части или даже на два рядом стоящих города. Главным образом описывается большой город, располагавшийся на длинном, узком острове и обоих берегах Волги. С правым берегом остров был соединен мостом, а на левый нужно было переправляться на лодке. Однако все подчеркивают, что город был обширным и многолюдным, хотя кирпичных зданий, за исключением ханского дворца, не было. И лишь в одном относительно Итиля восточные авторы единодушны: ни один не сообщает место расположения хазарской столицы, хотя бы приблизительно, ограничиваясь лишь намеками: известно лишь, что столица находилась в дельте Волги и «вокруг нее и внутри ее – рощи». Сегодня дельта Волги – это 500 рукавов, речек и ручьев и территория площадью около 19 тыс. км².

Л.Н. Гумилев метко назвал Итиль «Хазарской Атлантидой» и указывал на «древний остров» на правом берегу Ахтубы². М.И. Артамонов предлагал искать в районе села Селитренного³. Также известны версии о местоположении Итиля под современным Волгоградом, на городище Хаджи-Тархан⁴^{(под Астраханью)}, на острове Чистая Банка в северной части Каспийского моря⁵. Но самое пристальное внимание привлекают работы Д.В. Васильева на Самосдельском городище у села Самосделка, в 36 км ниже Астрахани. Планиграфия городища позволяет говорить о большом соответствии сведениям восточных авторов: центральная часть городища располагалась в древности на острове посреди Волги, который отделялся протокой от восточной части городища⁶. Однако преобладание болгарского этнического компонента в качестве основы населения⁷ видится несоответствием статусу хазарской столицы, даже с учетом полиэтничности населения каганата.

Надо сказать, что исследователи в своих поисках ориентируются на нахождение следов, типичных для стационарного раннесредневекового города. Но необходимо иметь в виду, что город Итиль мог быть сезонным и состоять из шатров кочевников, летом уходивших дальше к северу вдоль Волги, а на зиму возвращавшихся в окрестности царской ставки. С подобной особенностью города, возможно, связаны неточности и расхождения в его описании путешественниками, видевшими его в разное время года. Кроме того, нестабильна сама река Волга в дельте, постоянно меняющая русла.

Л.Н. Гумилев полагал причиной таинственного исчезновения Итиля и отсутствия столь важных для науки находок, как монетные и вещевые клады, являются климатические изменения, которые повлекли за собой повышение уровня вод Каспийского моря⁸, в результате чего культурный слой Хазарской территории в дельте Волги оказался погребен под 2 м наносов⁹. Данную гипотезу вполне подтверждают находки на Самосдельском городище – мощный слой окатанной керамики и ракушки¹⁰.

Сегодня исследования на территории Нижнего Поволжья рождают гораздо больше новых вопросов, чем ответов на них. История многолетних поисков Итиля лишь позволяет делать предположения о том, сколько памятников рассматриваемого периода, не отраженных волей случая на страницах сочинений раннесредневековых авторов, разделили судьбу хазарской столицы и еще могут быть нанесены на археологическую карту района в результате кропотливых поисков. Нанесение же на карту уже известных памятников дельты позволяет, на наш взгляд, предполагать системность в их размещении. Огромная дельта Волги с непостоянными руслами, густыми речными зарослями и блуждающими мелями обусловливала необходимость создания такой системы поселений для поддержания стабильного продвижения торговых караванов.

Вантит. Попытки определить место на карте города Вантит кажутся еще менее удачными по сравнению с поисками Итиля. Очередной маршрут-ответвление от Волжской магистрали – по Оке – осваивается арабскими торговцами в VIII в. Это подтверждает распространение кладов арабского серебра, которые отражают несомненное развитие торговли со странами Халифата с 70 – 80-х годов VIII в.¹¹. Видимо, в это время появляются сведения об «отдаленных концах» славянских земель и пункте Вантит. Важно отметить, что для восточных авторов выражение «отдаленные концы» могло означать не только далекий и почти неведомый северо-запад, но и северо-восточный «конец» славянского мира, что более правдоподобно, так как большей частью в восточных сочинениях говорится, что торговцы прибывали из «отдаленных концов славянских земель» вниз по Волге. Ибн Русте сообщает: «И между странами печенегов и славян расстояние в 10 дней пути. В самом начале пределов славянских находится город, называемый Ва . т (Ва . ит). Путь в эту страну идет по степям (пустыням?) и бездорожным землям через ручьи и дремучие леса. Страна славян – ровная и лесистая, и они в ней живут»¹². И в «Худуд ал-алам»: «Вабнит – первый город на востоке (страны славян), и некоторые из его жителей похожи на русов»¹³. В своем сочинении «Зайн ал-ахбар» Гардизи сообщает о городе следующие сведения: «И на крайних пределах славянских есть город, называемый Вантит… И страна славян ровная, изобилует деревьями, и они живут большей частью среди деревьев»¹⁴. Известно, что издревле Оковские леса славились своей непроходимостью.

Справедливости ради следует отметить, что ни один автор не говорит конкретно о месторасположении Вантита, ограничиваясь общими сведениями. Вероятно, это свидетельствует о том, что сведения были получены арабами из вторых, если не из третьих рук. Но описание быта славян и природы страны Вантит не оставляет сомнений в отождествлении Вантит и земли вятичей¹⁵. Попытки интерпретировать сведения, сообщаемые арабскими авторами, и локализовать месторасположение города Вантит породили в литературе широкий спектр мнений. Но чаще всего внимание исследователей обращается на землю вятичей.

Судя по летописным данным, земля вятичей в VIII–XI вв. была целостной восточнославянской территорией. Следует также отметить, что вятичи, их быт и нравы оставались для нашего летописца terra incognita. До последней четверти XI в. летописи не называют ни одного города в земле вятичей. Само же племя получило весьма нелестную характеристику, Нестор красочно описывает «звериные» нравы и обычаи вятичей, однако неприязненно-критический тон летописца-монаха вполне объясняет обвинение последних в язычестве¹⁶. Следует помнить, что ко времени писания летописи в Киевской Руси уже прочно утвердилось православие, и церковники с праведным гневом обличали своих сородичей-язычников, погрязших в невежестве. Таким образом, нет оснований видеть в вятичах дремучий и невежественный народ и отказывать им в уровне культуры, приемлемой для того времени, а также в предприимчивости, которую они не могли не проявить, занимая значимые позиции на пути «из варяг в арабы». И тот факт, что летописец, не скрывающий своей нелюбви к вятичам и упорно занижающий уровень их развития, не отмечает ни одного города на вятичской территории, совсем не свидетельствует об их отсутствии.

На границе леса и степи по рекам для торгового обмена с давних времен должны были возникать поселения. Таковы письменные свидетельства арабских географов о торговых связях с северо-восточным «отдаленным концом» славянских земель, а именно, с племенным союзом вятичей, занимавшим бассейн нижнего и среднего течения реки Оки¹⁷. В литературе отмечается, что расположение города на окраине славянского ареала свидетельствует о том, что он выполнял оборонительные функции¹⁸. Возможно, город Вантит не был крупным центром и, если он и был пунктом обмена, то незначительным. Но для арабов город играл свою роль – роль первого славянского города на торговом маршруте. На сегодняшний момент вопрос об идентификации Вантита остается открытым. Что он представлял собой: оборонительное пограничное сооружение, перевалочный пункт, место складирования товара или один из торговых пунктов на пути «из варяг в арабы» – еще предстоит выяснить в будущем. Представляется возможность утверждать, что Вантит, удостоенный внимания такого отдаленного народа, как арабы, в период становления и развития международной водной торговой магистрали играл отнюдь не второстепенную роль.

Арса. Одним из значимых моментов в области географии пути «из варяг в арабы» является рассказ восточных авторов о том, что в Восточной Европе IX в. существовали три центра русов – Куяба, Слава и Арса. Почти все исследователи отождествили Куябу с Киевом, Славу – с Новгородом или городом, ему предшествовавшим. Местонахождение третьего центра видится исследователям не столь однозначным.

У ал-Истахри, как и у многих других авторов, читаем: «Что же касается Арсы, то неизвестно, чтобы кто-нибудь из чужеземцев достигал ее, так как там они [жители] убивают всякого чужеземца, приходящего в их земли. Лишь сами они спускаются по воде и торгуют, но не сообщают никому ничего о делах своих и своих товарах и не позволяют никому сопровождать их и входить в их страну. И вывозятся из Арсы черные соболя и олово [свинец?]»¹⁹. Вот что говорит «Худуд ал-Алам» о стране славян: «К востоку от этой страны – внутренние булгары и некоторые из русов (курсив мой. – Д.С.)…»²⁰.

Многочисленные версии локализации Арсы охватывают практически все области Восточной Европы от Урала до Карпат и от Скандинавии до Тамани²¹. Однако «третья Русь» однозначно помещается средневековыми географами на пути «из варяг в арабы», поэтому представляется недостаточно обоснованными версии локализации Арсы вне этого направления.

Согласно свидетельствам авторов рассказа о трех «группах» русов, жители Арсы, не пускающие чужеземцев в свои пределы, сами спускались по воде для торговли, а любопытных ждала казнь. Несомненно, легенда о кровожадности жителей Арсы активно распространялась среди торговцев булгарами, ревниво оберегавшими свое положение в транзитной торговле. Нам эта информация интересна еще и потому, что позволяет говорить о том, что Арса не могла иметь транзитное положение на торговой магистрали. Это было бы попросту невозможно и при натиске с Севера и Востока привело бы к скорейшей гибели центра. Единственным объяснением в данном случае может служить лишь расположение центра в стороне от активной торговой деятельности, отнюдь не на одном из торговых маршрутов. Так, возможно говорить лишь о Прикамье, включенном в торговую деятельность между Севером и Востоком, и в то же время имевшем возможность дистанцироваться и не пропускать в свои земли чужеземцев. Лишь располагаясь в своеобразном торговом «тупике» и вступая в торговые контакты по мере необходимости, жители Арсы имели возможность действовать столь категорично.

Отметим также, что информация об Арсе у арабских авторов носит теоретический, а не практический характер, что означает – сами представители Востока на ее территорию в изучаемый нами период не ступали. Если до них и дошли некоторые сведения о характере торговли с жителями Арсы, ни капли сведений о протяженности земли и расстоянии до Арсы к ним не просочилось. Им совсем ничего не известно о делах жителей Арсы. Даже приводя расстояние до неведомой земли, они ограничиваются лишь догадками, приводя сведения о месяце пути, 40 днях и трех месяцах. Единственным районом, куда доступ арабам отсутствовал, было Прикамье, и виновниками являлись те же булгары²². Сообщение о том, что жители Арсы прибывали для торговли, спускаясь вниз по Волге, перекликается с арабо-персидской географической традицией: в древности считалось, что река Атил берет начало на южном Урале (ныне это р. Белая), далее ей соответствовало течение нынешней Камы ниже впадения Белой и затем течение нынешней Волги ниже устья Камы²³.

Одним из «требований» к предполагаемому расположению Арсы, как правило, называется наличие месторождения олова (или свинца). В настоящее время такого места установить не удалось, ибо предполагаемое месторождение оловянных и свинцовых руд должно быть незначительно по современным меркам. Несмотря на тот факт, что с давних времен Прикамье, расположенное поблизости от Урала, было центром обработки цветных металлов, исследователи отмечают, что «рудные источники благородных металлов (олово, свинец, цинк), в сплаве с медью образующие бронзу, в Прикамье отсутствуют»²⁴. Впрочем, в источниках не утверждается, что олово производится в Арсе, она лишь сбывает его, т.е. является посредником. Эта информация, вероятно, является косвенным свидетельством регулярных торговых контактов со скандинавами, поставлявшими олово морским путем. Известно, что скандинавы издавна освоили речные пути, ведущие из Белого моря. Установлено также, что в Ирландии, Йорке, Рибе, Хебебю, Бирке, Старой Ладоге и Рюриковом городище ювелиры использовали свинец и олово для изготовления украшений и моделей, применяемых для различных видов копирования²⁵.

Само название третьего центра, по всей видимости, тюркского происхождения. Имеется сообщение арабского путешественника XII в. ал-Гарнати о расположенной где-то по соседству с Булгарией стране («области») Ару, в которой «...охотятся на бобров и горностаев и превосходных белок. А день там летом двадцать два часа. И идут от них чрезвычайно хорошие шкурки бобров»²⁶. С.К. Белых локализует Ару ал-Гарнати в Прикамье и пишет, что земли «расположенные севернее, за Камой, булгары вполне могли называть словом аrу в значении «та, другая сторона, тот берег; заречье»²⁷.

Таким образом, с учетом приведенных выше сведений, локализация третьего центра Руси – Арсы – в Прикамье, «за рекой», видится наиболее правдоподобной.

Проблема локализации торговых пунктов, упоминаемых в сочинениях восточных географов, привлекает внимание исследователей уже не одно столетие. Реконструкция столь отдаленной от нас эпохи, безусловно, очень трудная задача. И, как и всюду при изучении раннесредневековой истории, исследователи сталкиваются с узостью источниковой базы, не позволяющей со всей полнотой раскрыть многие аспекты рассматриваемой проблемы, установить логику исторического процесса. В этих условиях особенно значимыми становятся междисциплинарные контакты, позволяющие ввести в оборот новые методы работы с источниками или же новые источники. Проведение комплексных исследований может значительно расширить перспективы изучения истории пути «из варяг в арабы» и обеспечить успешное развитие работ в указанном направлении.

Blog

Исторический факультет вопросы истории, международных отношений и документоведения

Содержание