Ю. П. Гармаев, доктор юридических наук

Вид материала

Документы

Содержание Сравнительный анализ политических систем Статус арктики: проблемы отношений рф и кнр Национально-территориальная автономия в кнр и рф

Подобный материал:

• М. М. Бринчук экологическое право учебник, 9749.11kb.
• Кунц Елена Владимиров на, доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой уголовного, 20kb.
• М. Г. Масевич доктор юридических наук, профессор Российского университета Дружбы народов,, 3719.62kb.
• В. П. Малков доктор юридических наук, профессор, 9953.56kb.
• Технология формирования, 994.82kb.
• Российская академия юридических наук право собственности государственных корпораций, 2138.07kb.
• Блок рабочей учебной программы специального курса профилактика преступлений, 219.14kb.
• Б. А. – доктор юридических наук, профессор Казну им аль-Фараби, 209.21kb.
• Общеобразовательная программа дошкольного образования Авторский коллектив, 5619.19kb.
• Арбитражный процесс. Учебник для бакалавров, 185.9kb.

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПОЛИТИЧЕСКИХ СИСТЕМ

РОССИИ И МОНГОЛИИ


Жамбалов М.Б.

Россия, г. Улан-Удэ


Одинаковые трудности общественно-политического развития, в условиях новых внутренних и внешних конфигураций, в свое время прошли и продолжают проходить, связанные между собой на протяжении долгого времени соседние страны - Россия и Монголия. Нынешние политические системы обеих стран, возникшие в начале 1990-х годов, за последние два десятилетия прошли неоднозначный по своему содержанию эволюционный путь, в ходе которого испытали и другие преобразования механизмов своего существования.

Никоим образом не отвергая особенности политических систем двух государств, надо признать общность монопольно правящих партий (КПСС в СССР и МНРП в МНР). Исходя из этого, в условиях системного кризиса, охвативших как советское, так и монгольское общества на рубеже 80-90-х гг., оба правительства реформаторов столкнулись со схожей задачей – необходимостью перехода к более эффективной политической системе.

Учитывая обстоятельства перехода к политическим реформам в России в начале 90-х гг., эксперты выделяют следующие факторы, оказавшие свое несомненное воздействие: 1) нормативное отношение к демократии, как к идеалу и цели общественных преобразований; 2) растущая притягательность демократических моделей и образцов; 3) расширение прав и свобод, экспериментирование с демократическими институтами и процедурами; 4) экономическая неэффективность авторитаризма. В некоторой степени можно утверждать и об аналогичных факторах, характерных для монгольского общества начала 90-х гг.

Знаменательным событием в политическом развитии обеих стран на рубеже 80-90-х гг. стал практически одновременный отказ от коммунистической идеологии и провозглашение курса на демократизацию политической системы. Тем не менее, по ряду важных признаков еще с начала 90-х гг. были заметны значительные расхождения стран в плане развития и функционирования их политических систем.

В Монголии, в отличие от РФ, формирование правительства является прерогативой парламента, а не президента. Утверждение большинства направлений в области внутренней и внешней политики Монголии также принадлежит парламенту, что говорит о его большей значимости в политической системе по сравнению с президентом. Между тем, законодательно закреплена слабость парламента в системе федеральной власти России, которому, фактически, не под силу блокировать действия и решения президента. Это, в свою очередь, создает ситуацию, когда личные приоритеты и симпатии российского президента во внутренней и внешней политике могут играть существенную роль. Исходя из этого, уже в самом начале постсоциалистического периода наметились различия в политических системах двух стран (президентская республика в РФ и парламентская в Монголии).

Перейдем также и к содержательным различиям. В Монголии за последние 20 лет на парламентских выборах ведущие роли играют две основные политические силы – Монгольская народно-революционная партия (МНРП) и Демократическая партия в содружестве на период кампании с другими движениями. В РФ с окончанием 90-х гг. стала прослеживаться устойчивая тенденция к преобладанию в Государственной Думе проправительственной (пропрезидентской) партии – «Единая Россия», при снижении роли оппозиционных сил как левого, так и правого крыла. Как результат, монгольская многопартийная система по критерию наличия ведущих политических сил в законодательных и властно-управленческих структурах государства в значительной мере опережает российскую. С 2000 года уровень межпартийной конкуренции в Монголии значительно превосходит аналогичный критерий в России.

Что же является основными причинами, которые обусловили сходства и различия в становлении и функционировании политических систем РФ и Монголии?

К первой из них следует отнести отношение правящих элит к соотношению политических и экономических реформ. Если в РФ модель одновременной политико-экономической реформы стал единственным вариантом, то для Монголии существовал альтернативный путь развития на примере Китая, т.е. реформа экономики без изменения политических институтов власти. Однако в дальнейшем, монгольское руководство все же избрало российский вариант.

Вторая причина – национально-территориальные условия. Этот фактор оказал серьезное влияние на процесс становления и развития политической системы в России. Перед националистическими, сепаратистскими, религиозно-фундаменталистскими лозунгами различных движений быстро окрепла идея необходимости укрепления всей государственно-административной системы, путем закрепления авторитарных методов управления страной. Эта угроза фактически предоставила президенту РФ большую долю властных полномочий. Монголия же, страна по этническому составу более однородная, изначально не столкнулась с вышеуказанной проблемой. В отличие от России, территориальное устройство Монголии унитарное, что упрощает процесс управления регионами и проведения общегосударственных реформ.

Третьей причиной является стартовый уровень социально-экономического развития. Стабилизация российской экономики, а в последующем и экономический подъем середины 2000-х гг., в конечном счете, сыграли большую роль и на политическую систему страны РФ. Хронические проблемы Монголии, в отличие от России, и их нерешенность в социально-экономической сфере, высокий уровень коррупции являются источником постоянной смены правительства и парламента.

Четвертой и последней причиной эксперты называют международный фактор, который сыграл на начальном этапе одну из решающих ролей. Например, для Монголии в одночасье лишившейся внушительной финансово-экономической поддержки со стороны СССР и развалившегося Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) льготные и безвозмездные кредиты стран Запада, Японии, международных финансовых структур были особо необходимы, дабы пережить тяжелые времена. Российское же руководство, разочаровавшись планами равноправного сотрудничества с Западом, постепенно снизила зависимость своей экономики от иностранного кредитования. Поклонение западным институтам и механизмам стало восприниматься менее позитивно и болезненно.

Внешние условия не изменились в настоящее время, кардинально, для Монголии. Высока зависимость страны от финансовой, политической, морально-идеологической поддержки со стороны развитых стран Запада, Японии. Извлечение больших дивидендов дает также позиционирование себя на международной арене как одной из «самых демократических стран Азии».

Несколько лет назад начала складываться ситуация, когда между двумя государствами началось открытое обсуждение многих существующих проблем. Данные события и ряд других мероприятий в области двухсторонних отношениях способствовали значительному потеплению психологического критерия отношений, а также лишили повода для критики антироссийски ориентированных частей монгольской общественности в адрес Москвы. Трудности, появившиеся в период социалистической бытности советско-монгольских отношений и во многом явившиеся причинами и поводами для ухудшения взаимных связей в конце 1980 – начале 1990-х гг., начали и продолжают находить свои компромиссные решения в рамках функционирующих новых политических систем двух стран.


Литература:

1. Грайворонский В.В. Современное аратство Монголии. - М., 1997. – 33 с.
   
2. Исаев И.А. История государства и права России: учеб. пособие для студ. вузов / И.А. Исаев. - М.: Проспект, 2009. - 336 с.
   
3. Конституция (Основной Закон) Монголии: (Принят 13 января 1992г.).
   
4. Конституция (Основной Закон) Российской Федерации: [Принята общенародным голосованием в 1993г.] /Российская газета. – 1993. - № 248.
   
5. Яскина Г.С. Политические реформы в современной Монголии // Проблемы Дальнего Востока. – 1995. - №5. - 49 с.
   
6. ссылка скрыта.
   
7. ссылка скрыта.
   
8. ссылка скрыта.
   
9. ссылка скрыта.
   

СТАТУС АРКТИКИ: ПРОБЛЕМЫ ОТНОШЕНИЙ РФ И КНР


Колмаков С.Ю.

Россия, г. Улан-Удэ

Самой главной целью для России на всём её морском пространстве, безусловно, является Арктика. России принадлежит ведущая роль в этом регионе. Протяженность арктического побережья России составляет около 22 600 км, при том, что общая протяженность арктического побережья всех прилегающих государств — 38 700 км.

Первым документом, определяющим статус земель, расположенных в российской арктической зоне, явилась нота МИД Российской империи от 20 сентября 1916 г. В ней содержалось положение о включении в состав территории государства всех земель, составляющих продолжение на север территории империи.

Декретом СНК РСФСР «Об охране рыбных и звериных угодий в Северном Ледовитом океане и Белом море» в 1921 г. закреплялось распространение суверенных прав РСФСР на 12-мильную полосу территориальных вод. Этим же декретом устанавливалась точная граница прибрежных морских вод на Баренцевом море, и подтверждалось право РСФСР на исключительную эксплуатацию рыбных и звериных угодий на Белом море.

Советский Союз в 1924 г. подтвердил положения ноты 1916 г. о принадлежности РСФСР всех земель и островов арктического сектора. Постановлением СНК СССР в 1925 г. были объявлены территориальными водами Советского Союза проливы: Карские Ворота, Югорский Шар, Маточкин Шар, Вилькицкого, Шокальского, Красной Армии, а воды проливов Дмитрия Лаптева и Санникова — исторически принадлежащими СССР.

Исчерпывающе вопрос о советской арктической зоне был урегулирован в постановлении Президиума ЦИК СССР 1926 г. «Об объявлении территорией Союза ССР земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане». Принадлежность СССР этих территорий официально не оспаривалась ни одной из арктических стран. Общая площадь полярного сектора СССР к северу от полярного круга составляла 9,3 млн км², или 44% площади Арктики [4].

Исторически сложилось, что арктическим сектором каждого из государств является пространство, основанием которого служит побережье этого государства, а боковой линией — меридианы от Северного полюса до восточной и западной границ этого государства. Однако эта норма не нашла своего подтверждения в Конвенции ООН по морскому праву, принятой в 1982 г. Российская Федерация ратифицировала Конвенцию в 1997 г. Конвенция 1982 г. установила 12-мильную зону территориальных вод, на которую, равно как и на воздушное пространство над ней, на ее дно и недра, распространяется полный суверенитет прибрежного государства, и 200-мильную исключительную экономическую зону, отсчитываемую от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориальных вод. Дно морей и океанов и недра под ними, не находящиеся под чьей-либо юрисдикцией, объявляются общим наследием человечества, то есть все государства мира имеют равные права на разработку их природных ресурсов, и любое из них имеет право подать в ООН и иные специализированные международные организации заявку на разработку ресурсов морского шельфа [3]. Тем самым Россия в соответствии с Конвенцией ООН 1982 года отказалась от такого разделения и теряет в пользу «наследия человечества» 1,7 млн. км² [1].

Сейчас уверенно можно констатировать, что в будущем человечеству будет необходимо освоение Арктики более плотно, для России это одна из приоритетных задач. Но что делать России в такой ситуации, когда она ратифицировала Конвенцию, отказалась от секторального раздела и согласилась в силу Конвенции на то, что территории, которые находятся за шельфом в 200 миль, являются наследием человечества? Неужели придётся отказаться от колоссальных природных ресурсов под толщей воды? Хотя та территория регулировалась национальным правом России. Такие вопросы ставят на сегодняшний день многие арктические державы. Все эти державы, в конечном счёте, понимают, что не выгодно, и не стоит пускать другие страны в Арктику, не следует отказываться от огромных дивидендов. Но всё же, что необходимо предпринять России, для того что бы та часть Северного Ледовитого Океана, которая в силу сложившегося национального права и обычаев Морского права, могла подпадать под юрисдикцию РФ?

Выходом из сложившейся ситуации и в тоже время продолжением борьбы за полярные территории стало обнаружение хребта Ломоносова — подводной гряды, пересекающей Северный Ледовитый океан от Канады до России через Северный полюс. По сути, это трансарктический мост протяженностью 1800 км и шириной 200 км. Если Россия докажет, что этот хребет является продолжением ее континентального шельфа (такая заявка уже подавалась в Комиссию ООН в 2001 г.), то это закрепит за нашей страной почти половину поверхности океана, включая Северный полюс. Той же проблемой озабочены Канада и Дания. Канада доказывает, что трансарктический хребет Ломоносова начинается с американского материка. А министерство науки Дании выделило 38 млн. долл. на картографирование, чтобы убедить всех, что хребет — подводное продолжение принадлежащей ей Гренландии [2].

Надо отметить, что заявка России 2001 года была отменена, в силу малозначительности доказательств. Тогда Россия в августе 2008 года отправила экспедицию на Северный полюс. 2 августа глубоководные обитаемые аппараты "Мир-1" и "Мир-2" спустились на дно океана в районе Северного полюса и выполнили комплекс океанографических, гидрометеорологических и ледовых исследований.

Как заявил тогда президент России Владимир Путин, результаты экспедиции в Арктике должны лечь в основу позиции России при решении вопроса принадлежности этой части Арктики [6].

Кроме того, согласно Конвенции по морскому  праву государство, сумевшее   доказать, что  его континентальный шельф простирается за границу,  принадлежащей ему по закону полосы прибрежных вод шириной в 200 морских миль, оно обладает правами  на данную территорию. Россия этими научными исследованиями хочет доказать, что хребет  Ломоносова  - подводная гряда, уходящая перпендикулярно от северных берегов Сибири и тянущаяся на 2300 км почти до приполярных Канадских  островов, является  продолжением  ее континентального шельфа. И уточненная заявка России на арктический шельф будет готова к 2013 году [7].

До сегодняшнего дня дискуссии по поводу принадлежности шельфа Северного Ледовитого океана вели пять держав, граничащих с Арктикой: США, Канада, Россия, Норвегия и Дания. Главным конкурентом России до последнего времени считались Соединенные Штаты. Однако сегодня на арену борьбы за Арктику все чаще выходит Китай. Об этом свидетельствует опубликованный 1 марта 2010 г. в Швеции доклад Стокгольмского Международного Института мирных исследований "Китай готовится к освоению свободной ото льда Арктики", подготовленный при поддержке МИД Норвегии. В нем говорится, что Арктика может стать еще одной зоной (наряду с Африкой), где КНР начнет устанавливать свои геополитические интересы. По словам автора доклада, китайские власти преследуют в арктической зоне сразу несколько целей [8].

Во-первых, Китай намерен укрепить свои стратегические позиции в Арктическом регионе. С этой целью КНР внимательно следит за действиями России, которая намерена в 2013 г. доказать в ООН свои права на часть арктического шельфа.

Во-вторых, в Поднебесной уже подсчитали, какие экономические выгоды может принести глобальное потепление, в результате которого станут доступными залежи полезных ископаемых, нехватка которых ощущается все острее.

В-третьих, Китай проявляет большую заинтересованность в развитии торгового сообщения через арктические воды. Пекин интересуют новые транспортные магистрали, которые могут появиться в Мировом океане в ближайшем будущем и «Севморпуть».

Перспективы свободной навигации в Арктике в летний период подтолкнули китайское правительство выделить большие средства на исследование Арктики, что уже позволило провести три арктические экспедиции. Пекин также открыл свои научные станции на Шпицбергене. По данным, именно Китай обладает одной из самых сильных исследовательских программ в полярной сфере [8].

Таким образом, использование Северного морского пути сулит огромные транспортные выгоды для Китая, экономика которого в большой степени связана с морским транспортом.

Из-за того, что КНР не является приарктическим государством и не имеет суверенных прав на потенциально богатый природными ископаемыми шельф, страна оказалась в невыгодном положении. Тем не менее, Китай старается добиться для себя правовой основы для будущей деятельности в Арктике.

В настоящее время Китай имеет пока статус временного наблюдателя при Арктическом совете, ведущем в регионе Арктики. Однако он выявляет желание принимать более активное участие в арктическом сотрудничестве. По этому поводу посол КНР в Норвегии Тан Гоцян заявил: "Китай заинтересован в стабильном развитии региона, ведь изменения в экосистеме Арктики напрямую влияют на климатические условия в Китае" [9].

Вполне вероятно, что в дальнейшем это может привести к столкновению интересов с историческими хозяевами региона, в первую очередь с Россией, которая претендует на большую часть Арктики.

Обобщая изложенное, представляется целесообразным подчеркнуть долговременные интересы Российской Федерации, которые должны быть ориентированы на то, чтобы:

- завершить представление (заявку) на право арктического пространства до северного полюса;

- соблюдать нормы международного права и стремиться к решению спорных вопросов благодаря нормам международного права;

- не допускать столкновений интересов и перерастание их в конфликты с Китаем, в силу этого заключить соглашения с КНР о мореплавании по «Севморпути», так как «Севморпуть» квалифицирован национальной транспортной коммуникацией нашей страны, в соответствии с российским законодательством [5];

- не допускать усиления Китая в Арктике.

В заключение хотелось бы отметить, что России необходимо строить экономический диалог с Китаем по поводу Арктики на основе деловых отношений, трезво смотря на ситуацию и с «некоей опаской» на усиление КНР в регионе.


Литература:

1. Барциц И.Н. О правовом статусе российского арктического сектора/И.Н. Бринц // Право и политика. -2000. - № 12.

2. Войтоловский Г.К. Нерешенные проблемы Арктического морепользования /Г.К. Вайтловский // Вестник МГТУ. Т. 13. – 2010. - №1. - С.90-104.

3. Молодцов С.В. Международно-правовой режим открытого моря и континентального шельфа. - М., 1960. - С. 241.

4. Самсонов В.А. Правовой режим континентального шельфа Российской Федерации, его содержание и обеспечение / В.А. Самсонов // Международное публичное и частное право. - 2005. - №2.

5. Федеральный закон от 31 июля 1998 г. N 155-ФЗ "О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации" // СЗ РФ. 1998. N 31. Ст. 3833.

6. cience/20080116/97068387.phpl

7. ru/business/20090605/173336712.phpl

8. ссылка скрыта

9. ссылка скрыта


НАЦИОНАЛЬНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ АВТОНОМИЯ В КНР И РФ:

СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ


Норбоева Б.А.

Россия, г. Улан-Удэ


Автономия - это предоставление части государства, отличающейся какими-либо географическими, национальными (этническими) или иными особенностями определенной формы самостоятельности. Автономии могут существовать как в унитарном, так и в федеративном государстве.

Автономии в основном построены по национальному признаку. Различаются два основных вида национальной автономии: национально-территориальная (этнотерриториальная) и национально-культурная (экстерриториальная) [1, с. 78]. Национально-территориальная автономия образуется в случае компактного проживания национальных меньшинств на определенной территории. Национально-культурная автономия создается в случае, когда национальные меньшинства не занимают какой-то ограниченной территории, а расположены в пределах государства. Национально-культурные автономии создаются в виде национальных организаций. Они могут формировать свои выборные органы, которые занимаются преимущественно вопросами языка и культуры, иногда посылают представителя данной этнической группы в парламент (с правом совещательного голоса), имеют представителя (или избранный этнической группой совет) при правительстве государства. С ними консультируются при решении вопросов языка, быта, культуры. Впервые идея национально-культурной автономии была детально разработана в трудах австрийских социал-демократов К. Реннера и О. Бауэра. В основе их концепции лежала мысль о том, что источником и носителем национальных прав должны служить не территории, борьба за которые лежит в основе большинства межнациональных распрей, а национальные союзы, создаваемые на основе добровольного волеизъявления [2, C. 5].

В зависимости от объема полномочий существуют две формы наци­онально-территориальной автономии: поли­тическая (ее часто называют еще государственной, законодательной) и административная [3, с. 161]. Субъект политической автономии обладает внешними признаками государства: собственная территория, система органов государственной власти, формируемых независимо от центральных органов власти, правовая система, включающая собственное законодательство, иногда Конституцию, собственные предметы ведения, в отдельных случаях гражданство, собственный официальный язык и национальные символы, наряду с общегосударственными. Примерами политической автономии могут служить Аландские острова в Финляндии, Гренландия в Дании, Корсика во Франции [2]. Административная автономия обладает существенно меньшим объемом самостоятельности по сравнению с политической автономией. Признаками административной автономии являются: наличие самостоятельно формируемых органов государственной власти и собственного законодательства (однако региональные законы могут быть отменены центральными органами власти); осуществление деятельности органами государственной власти автономного образования под надзором центральных органов власти, которые назначают своих представителей. Правовой статус субъектов автономии определяется специальным актом, который утверждается общегосударственным законом. Несмотря на это в административных автономиях учитываются национальные особенности (преподавание, издание газет, судопроизводство на национальном языке, учет местных обычаев в правовой сфере и т. п.). По сравнению с обыч­ными административными единицами, которые тоже издают норма­тивные акты местного значения, административная автономия облада­ет некоторыми дополнительными правами. Административная автономия существует в меньшем числе стран, чем политическая. Примером такой автономии является КНР.

Национально-территориальная автономия в КНР осуществляется одновременно и под единым руководством государства, и при самоуправлении национальных меньшинств, проживающих в соответствующем национально-территориальном образовании [4, с. 36].

В КНР как унитарном государстве взаимоотношения между национально-территориальной автономией и государством являются взаимоотношениями части и целого. Национально-территориальная автономия является территориальной и политической частью страны, не имеющей суверенитета. Суверенитет, проявляющийся в верховенстве, единстве и независимости государственной власти, принадлежит только КНР в целом [5, с. 17].

Насколько успешно решается национальный вопрос во многом зависит от правильного функционирования системы национально-территориальной автономии, являющейся одним из основных институтов политической системы и принципом государственной политики Китайской Народной Республики. Невнимание к национально-территориальным автономиям приводит к росту сепаратистских проявлений и межнациональным конфликтам. В свою очередь, обострение национальных проблем серьезно влияет на единство и развитие государства [5, с. 4].

Китайская Народная Республика - единое многонациональное государство. В настоящее время, как это установлено в результате национальной идентификации и подтверждено Центральным правительством, на территории КНР проживает 56 национальностей. По своей численности эти национальности сильно отличаются друг от друга. Самая многочисленная из них - это национальность хань, остальные 55 сравнительно малочисленны, поэтому их принято называть “национальными меньшинствами”. Согласно итогам 5-й Всекитайской переписи населения, проведенной в 2000 году, 55 национальных меньшинств насчитывают 106,43 млн. человек, что составляет 8,41% от общего числа населения страны [6]. Все национальности Китая внесли свой важный вклад в дело формирования единого многонационального государства, создания яркой многовековой культуры и продвижения исторического развития страны.

В КНР под национально-территориальной автономией понимается такая система, при которой под руководством государства на территориях, населенных национальными меньшинствами, создается территориальное образование, имеющее свои органы самоуправления, наделенные соответствующими правами, и сами национальные меньшинства осуществляют управление внутренними делами на данных территориях. Таким образом, национально-территориальная автономия играет огромную роль в обеспечении прав отдельных граждан и народов, не составляющих этническое большинство в Китае.

В основу Национально-территориальной автономии в КНР положены не только национальный, но и территориальный факторы. Национальный фактор заключаются в том, что национальные меньшинства самостоятельно управляют своими делами. Территориальный фактор означает, что автономия предоставляется компактно проживающим национальным меньшинствам.

В КНР сложилась определенная система правового регулирования национально-территориальной автономии. В этой системе особую роль играет Конституция КНР и Закон КНР, специально посвященный национально-территориальной автономии, а также принимаемые органами самих автономных образований законодательные акты, закрепляющие статус конкретного автономного образования. Дальнейшая конкретизация положений этих актов общего регулирования осуществляется в общегосударственных и местных законах и иных нормативных актах, затрагивающих положение автономных образований в определенных сферах и в различном объеме [5, с. 10].

Конституция является основным законом КНР, никакие законы, административно-правовые акты и местные акты не должны противоречить ее положениям. Поэтому нормы Конституции КНР, касающиеся национально-территориальной автономии, имеют основополагающий характер и получают конкретизацию и развитие в нижестоящих нормативных актах.

В системе законодательства КНР есть специальный закон общегосударственного значения, в целом регулирующий статус национально-территориальной автономии. Это Закон КНР «О национально-территориальной автономии», который был принят 31 мая 1984 г. на 2-й сессии ВСНП 6-го созыва и вступил в силу с 1 октября того же года. На основе обобщения опыта осуществления национально-территориальной автономии в нем впервые было урегулировано положение данной формы территориального образования, призванного способствовать решению национального вопроса. Учитывая необходимость дальнейшего ускорения экономического и социального развития национально-территориальной автономии в условиях социалистической рыночной экономики, в полной мере уважая и воплощая волю и стремления населения этих районов, в 2001 году Постоянный комитет ВСНП внес поправки в Закон КНР «О национально-территориальной автономии», сделав его еще более совершенным [4, с. 36].

Административное деление национально-территориальной автономии имеет три уровня: автономный район, автономный округ и автономный уезд, которые соответствуют провинции, округу и уезду в системе обычных административных единиц [7, с. 37]. В связи с тем, что некоторые нацменьшинства Китая имеют малочисленное население, которое проживает разрозненно на небольших территориях, и им невозможно предоставить национально-территориальную автономию, в Конституции предусмотрено учреждение национальных волостей, позволяющее этим нацменьшинствам также на правах хозяев управлять своими внутренними делами. На конец 2005 г. в Китае были созданы 155 административных единиц национальной автономии, в том числе 5 автономных районов, 30 автономных округов и 120 автономных уездов. Кроме этого, было учреждено 1256 национальных волостей. По данным 5-й Всекитайской переписи населения в 2000 г. 44 из 55 нацменьшинств образовали свои национально-территориальные автономии. Население национальных меньшинств, имеющих районную автономию, составляет 71% от общего численности нацменьшинств. Площадь районов национальной автономии занимает около 64% всей территории страны [7, с. 38].

Теперь перейдем непосредственно к статусу автономных районов. Какими же правами обладают автономные районы, каковы полномочия органов самоуправления? В КНР представительные органы автономных образований могут принимать акты (положения) об автономии (такие акты подлежат утверждению вышестоящих пред­ставительных органов или Постоянного комитета Всекитайского со­брания народных представителей); могут изменять или отменять акты вышестоящих органов государства, если такие акты не соответствуют местным условиям (но с разрешения вышестоящих органов); могут участвовать во внешнеэкономических отношениях в соответствии с законами государства. В районах административной автономии в судо­производстве может применяться местный язык, учитываются обычаи населения, на местном языке издаются газеты, осуществляются радио­передачи, он используется для обучения в школах. Кроме того, государ­ственный аппарат комплектуется из лиц, знающих местный язык, ко­ренным жителям отдается предпочтение при формировании местного управленческого аппарата [3, с. 162].

Решения об образовании районов национальной автономии, их разграничении, наименовании принимаются вышестоящими государственными органами вместе с соответствующими местными государственными органами после всесторонних консультаций с представителями соответствующих национальностей и согласно положениям закона передаются на утверждение. Решения об образовании автономных районов утверждаются Всекитайским собранием народных представителей.

В национальных районных автономиях существует такая же жесткая вертикаль исполнительной власти, как и в любых других провинциях КНР. Высшие должностные лица национальных автономий (секретари парткомов, главы исполнительной власти) назначаются напрямую из Пекина (назначение губернаторов подлежит формальному утверждению местными органами СНП).

Органами самоуправления в местах национальной автономии являются Собрания народных представителей (СНП) и народные правительства автономных районов, округов и уездов (хошунов). В местах национальной автономии председателем (или заместителем председателя) постоянного комитета местного СНП избирается представитель титульной национальности.

Осуществление в Китае национальной районной автономии сыграло огромную роль в укреплении межнациональных отношений, основанных на равноправии, сплоченности и взаимной помощи, сохранении единства государства, ускорении развития районов национальной автономии и содействии прогрессу национальных меньшинств.


Литература:

1. Катков Д.Б., Корчиго Е.В. Конституционное право России. – М., 1999. – 198 с.

2. Дмитриев Ю.А., Петров С.М, Амирбеков К. И. Проблемы теории права. Режим доступа: l.com/book_2614.phpl

3. Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. - М., 1997. – 561 с.

4. Чжэн Кай. Национально-территориальная автономия в КНР как гарантия прав и свобод человека (на примере Тибетского автономного района) // Конституционное и муниципальное право. – 2009. - №16. – С. 36-39.

5. Чжэн Кай. Национально-территориальная автономия в КНР. Режим доступа: su.ru/file/7390/download/7390.

6. Китайский информационный интернет-центр. [Электронный ресурс] // Режим доступа: s-asia.ru/nacion.phpl.

7. Чжэн Кай. Национально-территориальная автономия в КНР: законодательное регулирование // Конституционное и муниципальное право. – 2008. - №9. – С. 37-40.