Актуализация постмодернистской парадигмы в культуре конца ХХ века (на примере немецкоязычной литературы)
| Вид материала | Автореферат диссертации |
- Основные эстетические принципы и художественные особенности постмодернистской литературы, 241.9kb.
- Традиции «идеологического романа» Ф. М. Достоевского в русской прозе конца ХIХ начала, 632.99kb.
- Тематическое планирование уроков литературы в 11 классе, 123.96kb.
- Планирование лекционных занятий по литературе. 9 класс, 50.7kb.
- М. В. Ломоносова факультет журналистики кафедра истории русской журналистики и литературы, 672.12kb.
- Календарно-тематическое планирование по литературе 11 класс, 575.51kb.
- В аспекте психологизма всеволода иванова, 1363.27kb.
- Гуманитарный факультет (филологи) Факультет журналистики история зарубежной литературы, 119.01kb.
- Тема Кол-во часов, 259.99kb.
- Тарас Григорьевич Шевченко, поэт и художник биография, 20.72kb.
На правах рукописи
РОГАНОВА Ирина Сергеевна
АКТУАЛИЗАЦИЯ ПОСТМОДЕРНИСТСКОЙ ПАРАДИГМЫ
В КУЛЬТУРЕ КОНЦА ХХ ВЕКА
(на примере немецкоязычной литературы)
Специальность 24.00.01 – теория и история культуры
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора культурологии
Москва 2010
Работа выполнена в НОУ ВПО «Столичный институт иностранных языков» Министерства образования и науки Российской Федерации
Официальные оппоненты:
Черносвитов Павел Юрьевич – доктор культурологии
Козьменко Ольга Петровна – доктор культурологии, доцент
Колязин Владимир Федорович – доктор искусствоведения
Ведущая организация:
Российский институт культурологии Министерства культуры РФ
Защита состоится 4 октября 2010 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д. 210.004.01 в ФГНИУ «Государственный институт искусствознания» Министерства культуры РФ по адресу: 125009, Москва, Козицкий переулок, дом 5.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института искусствознания.
Автореферат разослан «___»_______________2010 г.
Ученый секретарь диссертационного совета
Дуков Евгений Викторович,
доктор философских наук, профессор
В конце ХХ – начале ХХI века проявилась готовность естественных и гуманитарных, технических и искусствоведческих наук, которые до того пребывали в строгом академическом разделении, к сотрудничеству и взаимосвязям. В основу этого процесса легла потребность продуктивного использования достижений из других областей для целей собственной науки. В немецкоязычном литературоведении с 1990 года вместо единого подхода одновременно получили распространение различные методы. В распоряжении исследователей оказался новый инструментарий для литературоведческой аргументации и анализа. Из этого эклектического набора каждый мог выбрать подходящее именно ему.
В это время начал усиленно обсуждаться вопрос о статусе новейшего немецкого литературоведения как части культурологии. Это те рамки, в которые оно непременно должно было попасть, так как культурологическое пространство объемлет большинство гуманитарных методологических школ и течений. Эта новая для германского литературоведения ориентация обусловлена давними транс- и интердисциплинарными методологическими течениями, которые явились исходным пунктом понимания культурологической основы этого предмета, отправной точкой на пути превращения литературоведения в часть культурологии, интеграции в ее рамки. Таким образом, литературоведение стало причисляться к культурологии.
Культурологически ориентированное литературоведение означает в равной степени расширение предметной области дисциплины и ее междисциплинарную ориентированность. В его контекст вписываются размышления об истории и цивилизации Норберта Элиаса, которые были опубликованы им в 1939 году в лондонской эмиграции в виде сочинения «О цивилизации», и которые только в 1970 годы получили широкое распространение в связи с увеличивающимся влиянием культурологических штудий и социально-исторического литературоведения. В этом произведении Элиас описывает развитие современного европейского общества со времен средневековья через цепочку этапов моделирования и дифференциации как процесс социализации. В выводах, во многом исходящих из интердисциплинарности, он предлагает современному литературоведению различные перспективные возможности интеграции.
Опять-таки с культурно-социологической точки зрения французский исследователь Пьер Бурдье в своей работе «Тонкие различия» (1979) рассматривает различия в специфике культуры потребления (как индивидуальной, так и массовой) как признак общественных различий. В поздней работе «Правила искусства» (1992/1999) Бурдье приводит в пример Флобера, который еще в ХIХ веке изложил свое понимание «литературного поля» и, тем самым, предоставил литературоведению культурно-историческую альтернативу.
Литературоведение не просто сразу включить в культурологию, хотя оно постепенно и втягивается в ансамбль с другой, искусствоведческой и культурной продукцией. Однако сложность литературы, которая сама по себе имеет самостоятельную ценность, и необходимость ее изучения требуют включения литературоведения в науку, которая обеспечит первостепенной важности исследование литературы в тандеме с другими культурными дискурсами, которым литературная практика и эстетика многим обязана. Прежде всего, от этого выиграет лишь сама литература. Так или иначе, литературоведение с конца ХХ века постепенно изменяет свой статус.
Мы исходим их того, что культурология описывает и анализирует культурные структуры и феномены. Культурной практикой в соотношении с общественными стратегиями, т.е. гуманитарными изысканиями в свободном стиле (Энгельман) занимаются этнографы, филологи, медиевисты, социологи, культурологи. С научной точки зрения коньюнктуру понятия «культурология» можно определить также как методологически закрепленную легитимацию того, что некогда было названо «гуманитарными науками». Термин «Geisteswissenschaften» существует только в немецком языке. На место употребляемых в англо-американском и французском языковых пространствах «humanities» или «sciences humanities» должно прийти более точное название – «наука о культуре», которая имеет своим предметом как материальные достижения человеческого сообщества, так и абстрактный опыт.
В противовес сверхпонятию «культурология» изначальное появление понятия «Cultural Studies» («культурные штудии», изучение культуры) имело в основе очень точный и политически ориентированный метод: от литературоведческих исследований 1950 годов к популярной литературе и кино, захватив попутно рекламу и прессу. В Англии в рамках общественных трансформаций после второй мировой войны возникает новый, с одной стороны, политический, с другой – педагогический проект: в 1957 году Ричард Хоггартс представил своей книгой «Применение литературы» взгляд на комплексный культурный феномен; он же и основал в Бирмингеме исследовательский институт – Центр по изучению современной культуры. Предметы изучения в этом институте уже тогда соответствовали предметам современных культурологических штудий, т.е. культурологии: это были народная песня и поп-музыка, искусство в повседневной жизни, молодежная культура, спорт и т.д. Наряду с Хоггартсом инициаторами культурологических штудий были Раймонд Уильямс («Культура и общество», 1958) и Е. П. Томпсон («The Making “Culture and Society” of the English Working Class», 1963).
Методологически культурологические штудии вписываются, с одной стороны, в традицию марксистской философии ХХ века (Альтюссер, Франкфуртская школа), с другой – в рамки структурализма и дискурсивного анализа. Как и языковые знаки в структурализме, все элементы общественной реальности интерпретируются не как единожды заданные; их суть конституируется больше на комплексной системе отсылок к различиям, они предстают как сплетение «дискурсов и практик, сеть соотношений которых и должна быть проанализирована» (Энгельман). Культура при этом не предстает в рамках ортодоксально марксистского разделения в качестве надстройки над товарно-денежными отношениями и не рассматривается таким образом. Она анализируется в совокупности со всеми дискурсами и общественными проявлениями, которые передают ей общественный опыт.
При этом происходит радикальная демократизация культурных процессов: культура больше не есть продукт потребления высших слоев общества – элиты; она включает в себя различные субкультуры, молодежную культуру, культуру рабочего класса, поп-культуру, культуру этнического меньшинства, формы проявления мультикультурности. К тому же, после все возрастающей интернационализации культурологических штудий, начавшейся с 1980 годов, наблюдается явное расширение объектов исследования. Последние, с одной стороны, делают акцент на междисциплинарном характере культурологических штудий, с другой стороны, выкристаллизовываются из традиционного литературоведения. Предметами культурологии становятся:
– воздействие произведений искусства;
– влияние поп-культуры;
– структуры медиаинсценировок;
– организация постановок;
– анализ популярных феноменов: шоу, телевидение, телевизионные дискуссии, музыка, шопинг, мода, стиль жизни, потребление (Хюгель);
– дискурс тела, конструирование идентичности, для которой культура поставляет материал (этническая, социально-уровневая, сексуальная, индивидуальная или коллективная идентичность);
– расизм и мультикультурность;
– общение по e-mail и киберкультура;
– культурная политика, город, колонизация, глобализация и многое другое.
Достижениями культурологических штудий являются, прежде всего, декларация и продвижение современной методологически обоснованной социологии или дискурсивного анализа культуры. Литературоведение, которое в современном европейском дискурсе понимается тоже как культурология, занимается тем, что размещает феномены сугубо литературной культуры в общекультурном пространстве, оно определяет в культуре место массовой и развлекательной литературы или понимание литературной культуры в контексте медиаконкуренции, артперформансов и киберпространства. При этом не становится излишним и подробный филологический, герменевтический, феноменологический и т. д. анализ отдельного текста.
Итак, в работе предлагается рассматривать литературоведение как часть культурологии в соответствии с последними европейскими исследовательскими тенденциями.
Искусство постмодернизма представляет альтернативы органично появившимся способам изображения, образам мышления и ценностной иерархии, и позволяет появиться этим альтернативным вариантам в художественной ткани обоснованными с культурологической точки зрения.
С одной стороны, постмодернизм – понятие, соотносимое с такими направлениями, как реализм и модернизм, – во многом определяется хронологическими рамками, о чем свидетельствует приставка «пост».
С другой стороны, – это явление культурно-историческое, выросшее из ощущения человека конца ХХ века как проблемного.
Так как постмодернизм развивает уже имевшиеся в модернизме проблемы, он может пониматься как парадигма, проявляющаяся в культуре (архитектуре, живописи, музыке, балете) и литературе и имеющая междисциплинарный характер: так культурология сегодня использует литературоведческий, философский, лингвистический, и другие инструментарии. Границы между литературой, наукой и субкультурой при этом исчезают так же, как и очертания воспринимающего субъекта. Новые средства массовой информации создают «environment», окружающую среду (Пепер), синхронную коммуникацию посредством знаков и образов: они переполняют сознание реципиента, который не способен больше расшифровывать содержание и значения, а может только воспринимать «картинки».
Проблема формирования нормативной парадигмы в области гуманитарных наук и традиционной филологии оказалась в центре критической рефлексии. Вопрос литературных эпохальных категорий в результате высветился по-новому.
Постмодернистская парадигма и постмодернистский дискурс сосуществуют в диалектическом двуединстве. Мы попытаемся в нашей работе выделить некоторые основные моменты постмодернистского дискурса в немецкоязычном пространстве: дискурс как семиотический процесс, актуализирующийся в литературной, литературоведческой, культурной, социально-исторической практиках, как «форма знания»; дискурс в узко-лингвистическом смысле как специфика организации речевой деятельности; дискурс как дискуссия о постмодернизме (также мы затрагиваем литературоведческий дискурс); дискурс как реализация философских / постструктуралистских параметров и особенностей постмодернизма и, наконец, дискурс постмодернизма как культурно-исторического явления конца ХХ века.
До сих пор остаются спорными вопросы – состоялся ли постмодернизм в Германии и других немецкоязычных странах как литературное направление, эпоха, было ли влияние его решающим для нового поколения писателей, оформился ли он в систему. Немецкоязычная литература конца ХХ века искала свой «особый путь» развития (немцы, например, всегда говорили о том, что их литература должна развиваться традиционно по-немецки, игнорируя новшества извне, тем самым облегчая себе путь и способствуя сохранению особых ментальных характеристик), и мы попытаемся определить, был ли постмодернизм для нее обусловлен только хронологически или же качественно тоже. Число произведений, насыщенных постмодернистскими элементами и мотивами, с каждым годом увеличивается. Постмодернистская литература пользуется уже ставшими интернациональными средствами. Постмодернизм ХХ века существует вне зависимости от того, «принят» он в отдельно взятой стране или нет. Имеет место основная ассоциация с постмодернизмом как философской системой с постструктуралистским инструментарием.
В современной немецкой гуманитарной науке под грифом «немецкая литература» принято объединять всю немецкоязычную литературу: Германии, Австрии и Швейцарии. Нам представляется разумным также придерживаться данной точки зрения немецких коллег. Мы выбираем позицию, которая позволяет наиболее продуктивно осмыслить происходившие на немецкоязычном культурном пространстве процессы. В противном случае, если учитывать деление по странам и обособлять национальную идентичность, наше исследование бы непомерно разрослось. Мы ограничиваем нашу работу и хронологически: в ней представлены, в основном процессы, происходившие в 1980 – 1990 гг.
Постмодернистский дискурс органично вписался в контекст немецкоязычного культурологического пространства конца ХХ века. Одна из задач нашего исследования – показать специфику этой интеграции.
Обобщающие работы по разрабатываемой нами теме отсутствуют как в Германии, Австрии и Швейцарии, так и в России. В русскоязычных работах нет отдельных исследований, целиком посвященных постмодернистскому дискурсу в немецкоязычном культурологическом поле. Однако уже наблюдается тенденция включения литературы и литературоведения в системное поле культурологии.
Можно отметить книгу «Филология – искусствознание – культурология: новые водоразделы и перспективы взаимодействия»
(Междунар. и науч. конф. : тезисы докладов. – М., 2009), монографию Н.А. Кузьминой «Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка (М.: Едиториал УРСС, 2004). О такой же интеграции можно говорить и в отношении научных трудов Вадима Руднева, в которых не делается принципиального разграничения между понятиями культурологии и литературоведения. Частый анализ художественных произведений органично вписывается в культурологическую направленность его работ, пестрящих сравнительными парадигмами. Можно назвать «Энциклопедический словарь культуры ХХ века» (М.: Аграф, 2001) или сборник избранных работ «Философия языка или семиотика безумия» (М.: Издательский дом «Территория будущего», 2007).
Эти же тенденции имеют место в монографии Г.В. Макаровой «Актерское искусство Германии. Роли. Сюжеты. Стиль. Век ХVIII – век ХХ». – (М.: РГГУ, 2000); в сборниках «Символизм и модерн – феномены европейской культуры» (М.: Издательство « Спутник +», 2008), «Город развлечений. Наблюдения, Анализы. Сюжеты» (СПб.: РАН, ГИИ, 2007), «Бремя развлечений. Otium в Европе ХVIII – ХХ вв.» (СПб.: «Дмитрий Буланин», 2006). Идея междисциплинарного изучения художественной культуры актуализируется в книге Н.А. Хренова «Социальная психология искусства: переходная эпоха» (М.: Альфа – М, 2005).
Это лишь некоторые исследования, являющиеся началом этапа интеграции литературы в культурологическое пространство.
О постмодернистских тенденциях в немецкоязычной литературе говорится в монографии Ю. Л. Цветкова «Литература венского модерна. Постмодернистский потенциал» (М., Иваново: Издательство МИК, 2003), в сборнике «Германия ХХ век. Модернизм. Авангард. Постмодернизм» (М.: РОССПЭН, 2008) в ряде статей также в той или иной степени исследователи касаются такого феномена, как постмодернизм. Можно отметить статьи В.Д. Седельника, А.А. Гугнина, В.Ф. Колязина.
Так или иначе, интерес к постмодернизму в немецкоязычной литературе, к изменениям культурной парадигмы хоть и с большим опозданием, появляется в отечественной науке. К сожалению, интерес этот представлен пока что либо исследованием отдельных произведений авторов, либо с точки зрения постмодернистских перспектив, уже обозначенных, но пока никак не оформившихся. Мы же анализируем природу этого явления в целом.
Исследованием проблемы изменения культурной парадигмы как предпосылки трансформаций в немецкоязычной литературе конца ХХ века, проблемы постмодернизма в немецкоязычной литературе, к сожалению, очень мало занимаются зарубежные ученые. Анализ их трудов представлен в главе «Рецепция постмодернизма в немецкой гуманитарной науке».
Обзор работ исследователей позволяет сделать вывод о перспективности направления в исследовании постмодернистского дискурса как основы трансформаций в культурной парадигме и немецкоязычной литературе конца ХХ века.
Особенностью нашей работы, возможно, является то, что академический метод исследования применяется к такому изначально неакадемическому феномену, как постмодернизм (однако мы частично используем и постструктуралистский подход).
Итак, актуальность исследования заключается в обращении к неизученной проблеме постмодернистского дискурса в связи с малочисленными исследованиями данного вопроса в работах зарубежных и отечественных ученых. Актуальность исследования состоит и в том, что оно является первой попыткой в отечественной науке представить глобальную панораму изменения культурной парадигмы как предпосылки трансформаций в немецкоязычной литературе конца ХХ века, исследовать постмодернистский дискурс – основную причину и движущую силу этих трансформаций, а также показать, как немецкое литературоведение становится частью культурологии.
Объект исследования – немецкоязычная литература и культура конца ХХ века, а предметом исследования выступает постмодернистский дискурс.
Материалом исследования являются многочисленные произведения немецкоязычной литературы 1980–1990 годов ХХ века, а также литературно-критические, культурологические, исторические и философские статьи, научно-исследовательские сборники и монографии, посвященные общелитературной и культурологической дискуссии в немецкоязычных странах.
Цель настоящей диссертации – исследование тенденций развития немецкоязычной литературы 1980–1990 годов как части единого культурного процесса, а также исследование постмодернистского дискурса как основной предпосылки трансформаций литературной парадигмы.
В соответствии с общей целью ставятся следующие задачи:
– исследование изменения культурной парадигмы как предпосылки трансформаций в немецкоязычной литературе конца ХХ века;
– исследование влияния немецкого искусства и эстетики масс-медиа на литературную практику: трансформации текстовых форм под влиянием музыкальной практики и живописи, развития традиций описаний музыки и живописи в литературе, проблемы социологического и культурного воздействия на немецкоязычную литературу конца ХХ века медийных технических средств, взаимоотношений литературы и радио в рамках немецкоязычного культурного пространства, феномена Интернета как проекта, соединяющего искусство, литературу и жизнь, в котором в рамках эстетических экспериментов пересекаются границы сфер влияния;
– описание истории развития библиотечного дела и культуры чтения в Германии, сопоставление интенсивности обращения к книге в Германии конца ХХ века с другими медиа; исследование факторов, влияющих на культуру чтения (таких, как уровень образования, семейная социализация, литературная традиция и т.д.);
– описание панорамы развития немецкоязычной литературы конца ХХ века;
– выявление доминирующих направлений, тем и мотивов (особенностей отображения человека и общества конца ХХ века в немецкой литературе и культуре);
– исследование постмодернистской парадигмы в контексте развития немецкоязычной литературы 1980–1990 годов: истории возникновения в немецкоязычной литературе постмодернизма и преломления последнего в свете национальной специфики, истоков постмодернизма на немецкоязычной почве и влияния зарубежной эстетики на формирование постмодернистской парадигмы в немецкой культуре, дискуссии по проблеме актуализации постмодернистской парадигмы в Германии, процесса интеграции постмодернизма в немецкоязычное культурное пространство.
– анализ роли постмодернистского дискурса и определение места постмодернистской парадигмы в немецкоязычной литературе конца ХХ века.
Научная новизна работы состоит в обобщениях, базирующихся на результатах анализа культурной обстановки конца ХХ века, в исследовании постмодернистского дискурса в немецкоязычной литературе восьмидесятых-девяностых годов ХХ столетия и в предпринятой попытке освещения панорамы развития немецкоязычной литературы конца ХХ века в контексте единого культурного процесса.
Теоретическая значимость определяется научной концепцией данного исследования, родившейся, во многом, из полемики с немецкоязычными консервативно настроенными исследователями; данная концепция заключается в том, что мы последовательно доказываем наличие постмодернистского дискурса как основного движущего вектора изменения культурной парадигмы и трансформаций в немецкоязычной литературе конца ХХ века.
Методологическая основа диссертации обусловлена концепциями классической и современной теории и истории культуры, искусства и литературы. В работе применяются следующие методы анализа: культурно-исторический, сравнительный, биографический, герменевтический, феноменологический, постструктуралистский и структурно-семиотический.
В процессе работы привлекались различные культурологические, литературоведческие, философские и психоаналитические концепции как отечественных исследователей – М. Бахтина, И. Ильина, Ю. Лотмана, Н. Маньковской, М. Эпштейна, В. Курицына, С. Хоружего, В. Руднева, так и зарубежных – Р. Реннера, В. Вельша, Л. Фидлера, М. Андреотти, У. Эко, М. Бубера и других.