Geum.ru

Вертится колесо времени, раскручивается клубок событий, тысячелетия человеческой истории полны грандиозными деяниями, могучими движениями армий и народов

Вид материалаДокументы

Содержание


За вольнодумный образ мыслей
100 Великих узников
За вольнодумный образ мыслей
100 Великих узников
За вольнодумный образ мыслей
100 Великих узников
100 Великих узников
Подобный материал:
1   ...   45   46   47   48   49   50   51   52   ...   68

издан высочайший манифест, которым несколько уменьшались сроки каторги ссыльным

декабристам. И Магдалена Иосифовна Поджио (мать братьев-декабристов) написала в

III Отделение, прося указать ей местопребывание сына. Шеф жандармов А.Х.

Бенкендорф ответил, что "в числе освобожденных от работ и назначенных на

поселение в Сибири ваш сын... не состоит и в положении его не последовало

никакой перемены, почему и посылаемые вами к нему письма, деньги и разные вещи

могут быть адресованы по-прежнему в III Отделение собственной Его Величества

канцелярии".

В июле 1834 года истек срок каторжных работ, назначенных И.В. Поджио, и узник

вышел из крепости. Ему было всего 42 года, но выглядел он уже дряхлым стариком,

однако ни болезни, ни долгие годы тюрьмы не ослабили его любви к жене.

Отправляясь в ссылку в Сибирь, он был уверен, что найдет ее там; если нет, то

немедленно выпишет к себе. Местом поселения И.В. Поджио назначили село Усть-

Кудинское, располагавшееся примерно в 30 километрах от Иркутска. Это была

небольшая деревенька, вытянутая в одну улицу, состоявшую из 50 домов. Поначалу

он жил в маленьком помещении, потом выстроил себе дом, который отличался от

домов местных жителей только тем, что был обшит тесом

В 1839 году вышел на поселение его брат А.В. Поджио, и они стали жить вместе.

Иосиф Викторович все еще ждал приезда жены, хотя до друзей уже дошли вести о ее

втором браке. Но они не решались сообщить ему об этом...

ЗА ВОЛЬНОДУМНЫЙ ОБРАЗ МЫСЛЕЙ

В России гонения на любое просветительское и культурное начинание - мысль, идею,

слово - никогда не прекращалось. Например, существует несколько свидетельств,

что, будучи еще великим князем, Александр I обещал "даровать конституцию". Но

став императором, он ревниво охранял незыблемые устои самодержавия, и для

сторонников конституционного управления в его империи находилось только одно

место - Шлиссельбург. Такая судьба в 1818 году постигла полковника Бока- "за

намерение представить лифляндскому дворянству проект введения в России

представительного правления". Он пробыл в одиночном каземате 10 лет, чем был

доведен до сумасшествия

Особенно тяжело отзывалось заключение в Шлиссельбург на молодых людях, еще не

окрепших в жизненной борьбе. Многие из них гибли в первые же годы заточения, и

обычной развязкой в таких случаях были ранняя смерть или сумасшествие

Поражение восстания декабристов ненадолго заглушило в русском обществе порывы и

стремления к свободе. Уже в 1827 году полиция напала в Москве на след

организованного кружка, который ставил своей целью "борьбу с тираном" и пытался

вести пропаганду о необходимости конституционного правления в России. Создали

это общество братья Критские, и состояло оно из молодежи _ в основном из

студентов Московского университета и мелких чиновников разных канцелярий. В

сущности, вся деятельность этого "тайного общества" выражалась в либеральных

разговорах и пении "дерзновеннейших стихов", однако все участники его понесли

тяжелое наказание. Одни попали в Шлиссельбургскую крепость, другие - в казематы

Соловецкого монастыря.

Василий Критский, 17-летний студент Московского университета, был заключен в

крепость в 1828 году, и заточение это, по принятому тогда обычаю, было

обставлено столь глубокой тайной, что даже мать, несмотря на все хлопоты, ничего

не могла узнать о судьбе любимого сила. Тюремное заключение оказалось роковым

для В. Критского. Юноша почти сразу же стал болеть, чахнуть и 21 мая 1831 года

умер. Смерть его долгое время скрывали от матери, и только через пять лет шеф

жандармов А X. Бенкендорф "нашел возможным сооб- ш камеры g Петрошвловской

ЩИТЬ ей Об ЭТОМ". крепости

Рисунок XIX в

396

100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ

В 1847 году в Петербурге арестовали и заключили в арестантскую камеру III

Отделения члена украинского "Славянского общества святых Кирилла и Мефодия" Н.И.

Гулака. В уставе этого общества и его "Главных правилах" говорилось, что славяне

должны стремиться "к духовному и политическому единению". Таким* племенами

"Кирилло-Мефодиевское братство" признавало pycciaixj белорусов, украинцев,

поляков, чехов и словаков, лужичан, иллирийских сербов и болгар. В уставе

говорилось также и о том, чт каждое племя "должно иметь свою самостоятельность,

народнс правление и соблюдать совершенное равенство сограждан по их рож-j дению,

христианским вероисповеданиям и состояниям".

В "Главных правилах" указывалось, что Общество учреждается с целью

распространения этих идей "преимущественно посредством воспитания юношества,

литературы и умножения числа членов Общества". Своими покровителями Общество

считает святых Кирилла и Мефодия и "принимает своим знаком кольцо или икону с

именем или изображением этих святых". Каждый вступающий в Общество обещал

употребить все свои силы, труды и дарования, состояние свое и общественные связи

для общих целей и в случае опасности не выдавать никого из членов, даже если ему

самому будут грозить гонения и мучения.

В марте 1847 года к попечителю Киевского учебного округа явился студент Петров и

заявил, что знает о существовании "тайного общества" с вредными политическими

целями. В доказательство своих слов он представил устав Общества, и дело

получило официальный ход. Т.Г. Шевченко, будущий историк Н.И. Костомаров и

другие члены Общества были арестованы в Киеве; Н.И. Гулак находился тогда в

Петербурге и 18 марта был там арестован. В тот же день его допросили в III

Отделении, но несмотря на все ухищрения жандармов, допросы эти не дали никаких

результатов. Н.И. Гулак заявил, что ни к какому тайному союзу он не принадлежит,

устав Общества попал к нему случайно, а от кого - он дал слово не открывать; что

кольцо с именами святых Кирилла и Мефодия купил в одной из киевских лавок и т.д.

В числе бумаг, найденных у Н.И. Гулака при обыске, власти обратили внимание на

его сочинение "О юридическом быте поморских славян", в котором, в частности,

говорилось:

Отношение челяди к господину своему, опираясь единственно на патриархальности

нравов, должны были, вместе с упадком древ-Н И Гулак ней

простоты, совершенно измениться; из

ЗА ВОЛЬНОДУМНЫЙ ОБРАЗ МЫСЛЕЙ

397

клиентов они мало-помалу сделались крепостными, а местами (например, в России) -

совершенными рабами. Много способствовало этому 'сближение славян с немцами и

греками; беспрестанные распри между славян придали не свойственную им прежде

одичалость. С военнопленными они начали поступать сурово, бесчеловечно; делились

при разделе добычи, как скотом, разлучая сына от отца, жену от мужа... Этим,

однако же, не ограничивалось варварство предков наших- гнусный торг невольниками

сделался у нас всеобщим обыкновением- вся Европа, но еще более Восток,

наполнился славянскими рабами' так что имя "славянин" у всех европейских народов

сделалось однозвучным со словом "раб". Целые корабли, нагруженные невольниками,

отправлялись вниз по Дунаю в Константинополь. О цветущем состоянии этой торговли

свидетельствуют договоры Олега и Игоря с греками...

По поводу этого отрывка у Н.И. Гулака спросили, почему он старался показать

положение рабов в древней России в самом ужасном виде? И он ответил, что показал

его в таком виде, в каком оно ему представлялось.

Выше говорилось, что Н.И. Гулак не назвал на допросе ни одного имени, часто

вообще отмалчивался или утверждал, что ничего не знает об Обществе и его членах,

и тем более не знает о том имело ли оно связи с жителями Царства Польского и с

заграничными славянскими племенами. Для следователей это было удивительно, ведь

к тому времени почти все его товарищи дали откровенные показания. И тогда

жандармы решили использовать священника, уже неоднократно оказывавшего услуги

III Отделению в качестве агента-провокатора. Это был поп Казанского собора

Алексей Малов, но Н.И. Гулак оставался непреклонным и перед его увещеваниями. В

одном из своих рапортов священник сообщал как стал доказывать арестованному, что

"всякое частное клятвенное слово, а особливо, если оно дано в каком-либо

преступном начинании, - есть явный грех и нарушение священнейшей клятвы, которая

изрекается нами в верноподданной присяге" На это Н.И. Гулак отвечал: "Все это

так, но я не могу".

По показаниям А. Малова, "вид узника был печален, но не дик; взоры - томны, но

кротки и смиренны... Когда я сказал ему, что ежели вы продолжите ваше упорство и

не сознаетесь, я не причащу его- при этих словах он зарыдал... и сказал мне:

"Если не для причащения то хотя из христианской жалости навещайте меня".

Священник еще несколько раз приходил к Н.И. Гулаку, старался затронуть его

религиозные чувства, убеждал, что "его ждет Божья кара, что кроме преступления

перед правительством, он согрешил и перед Господом". Только после того, как во

время одного из допросов узника ознакомили с показаниями других, заключенный

тоже открыл кое-что, но только касающееся его самого...


398

100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ

Первого апреля Н.И. Гулака отвезли в одну из камер Алексеев-ского равелина и

приказали коменданту содержать узника самым строгим образом в совершенном

уединении, не допускать к нему никого, "не давать ему ни книг, ни других

предметов развлечения", так как "арестант этот есть самый важный, закоренелый и

доказанный преступник". Но, несмотря на все убеждения и явные против него улики,

он показал только упорство и "не открывает подробностей своего преступления".

В мае 1847 года киевский генерал-губернатор Бибиков сообщил в Петербург, что у

арестованного должна быть выжжена на теле гетманская булава - знак

принадлежности к Обществу. Н.И. Гулака самым тщательным образом осмотрел сам

комендант крепости, но знака такого не обнаружил.

В середине мая в III Отделении была устроена очная ставка Н.И. Гулака и с Н.И.

Костомаровым, Белозерским, доносчиком Петровым и другими, и все они показали,

что узник был членом Общества. Например, Андрузский сообщил, что Общество

ставило своей целью соединить все славянские племена и ввести в них

государственное устройство по примеру Соединенных Штатов или нынешней

конституционной Франции. Петров показал, что Н.И. Гулак хотел достичь своих

целей возбуждением всех славян "к восстанию против верховных властей их", но в

отношении царской фамилии Общество будет действовать миролюбиво. "Но если

переворот будет совершен, а государь не пожелает сложить с себя верховной

власти, то необходимо заставить пожертвовать царской фамилией". Чтобы возбудить

народ к восстанию, Н.И. Гулак (по показаниям Петрова) намеревался все

распоряжения правительства представлять в самом неблагоприятном виде, а для

этого надо путешествовать "по деревням для сближения с крестьянами и

распространения между ними идеи о народном правлении".

Н.И. Гулак по-прежнему все отрицал, однако очная ставка заставила его

задуматься. 17 мая комендант крепости доносил в III Отделение, что после его

"отеческих" увещеваний узник согласился дать показания и даже признал

справедливость некоторых показаний других арестованных. В ноябре 1847 года

заключенный обратился к коменданту с просьбой, чтобы ему разрешили переводить с

греческого языка сочинения Еврипида. По справке, наведенной в III Отделении,

оказалось, что "заниматься крепостным арестантам сочинениями или переводами для

себя никогда не запрещалось". И на основании этой справки узнику разрешили

заниматься переводом, но с условием, чтобы он никому его не передавал.

Родные хлопотали о смягчении участи Н.И. Гулака, но III Отделение всегда

отвечало, что "не находит ни возможности, ни справедливости ходатайствовать о

его помиловании". После

ЗА ВОЛЬНОДУМНЫЙ ОБРАЗ МЫСЛЕЙ

399

трехлетнего заключения узнику предложили обо всем откровенно написать, и "тогда

участь его облегчится; ежели он пребудет в том же упорстве, то останется в

крепости". Никаких новых показаний заключенный не дал, тем не менее комендант

крепости доносил: "Гулак во все время заключения в крепости вел себя весьма

скромно, в образе мыслей его ничего не замечалось, а потому и полагаю

заслуживающим облегчения его участи". В последний день мая 1850 года императору

был представлен доклад об освобождении Н.И. Гулака из Шлиссельбурга и

предлагалось отправить узника в Пермь - "под строжайший надзор полиции". Царское

согласие было получено, и через две недели бывшего заключенного доставили к

месту ссылки.

За год до освобождения Н.И. Гулака в Шлиссельбург был заточен бывший приходской

учитель Семен Никитич Олейничук. Имя это почти ничего не говорит современному

читателю, но его история - это история человека, который вдруг исчез, оставив по

себе у окружающих самую неясную память. А со временем и память стерлась, как

будто никакого С.Н. Олейничука и не было. А ведь человек жил, думал, страдал и

все искал средство, как бы избыть горе крепостного права для украинского народа.

В прошлом крепостной крестьянин, С.Н. Олейничук на собственной спине испытал все

ужасы рабства и люто возненавидел это "право" господ безраздельно владеть и по

собственному усмотрению располагать телом и душой крестьянина. Свои мысли он

выразил в рукописном сочинении, которое нашли у него при обыске. Суда над С.Н.

Олейничуком не было, административное следствие не установило ни одного факта

его пропагандистской деятельности, даже просто попытки пропаганды, но судьба его

была решена. Ведь в своем сочинении, так никогда и не напечатанном, он

высказывал "вредные мысли", осуждая крепостничество. В обвинении говорилось:

"Олейничук выражается, что дворяне торгуют людьми, и в этом случае у него

прорывается много мыслей, противных настоящему порядку вещей и даже могущих

вредно действовать на понятие народа".

В 1849 году император Николай I "высочайше повелел посадить Олейничука в

Шлиссельбург", а генерал Л.В. Дубельт со своей стороны предписал коменданту

крепости запереть узника "в секретный замок и не допускать никаких и ни с кем

сношений". В сопровождении жандармов закованного в кандалы С.Н. Олейничука

препроводили в крепость и заключили в каземат № 11. С тех пор арестант словно в

воду канул, словно имя его было вычеркнуто из списка живых людей. Шлиссельбург

сделал свое дело и действительно стал для узника могилой. В июле 1852 года

комендант сообщал, что С.Н. Олейничук "Божией волей помре от долговременной

болезни". Но и после смерти заключенного имя его продолжали сохранять в тайне

даже от служащих крепости.

л 'f If l(f i

400

100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ

Ф.М. ДОСТОЕВСКИЙ В МЕРТВОМ ДОМЕ

В конце 1840-х годов из-за всеобщих волнений в Европе русское правительство было

особенно строго ко всякому свободному движению даже в малейших его проявлениях.

В Петербурге в это время существовал кружок молодых образованных людей,

группировавшихся вокруг М.В. Петрашевского - убежденного пос- ] ледователя

учения французского философа-утописта Ш. Фурье. По i пятницам в доме М.В.

Петрашевского собирался народ самых шр роких взглядов, честный и горячий,

скучающий в канцелярской службе и жаждущий интеллектуального общения. Спорили о

Ш. Фурье и коммунизме, толковали о музыке, литературе и о многих других

проблемах того времени.

Однако эти "пятницы" не особенно привлекали Ф.М. Достоевского, так как ничего

нового он здесь не услышал. Обсуждаемые вопросы были ему давно известны по

кружку В.Г. Белинского, и потому к утопическим упованиям новых друзей он

относился иронически. А тут еще происшествие, случившееся в имении М.В

Петрашевского, где тот пытался устроить фаланстер в духе идей Ш. Фурье. Накануне

заселения крестьяне, к великому огорчению устроителя, сожгли фаланстер, и Ф М.

Достоевский еще более убедился, что с крестьянами, остающимися в крепостном

состоянии, нельзя проводить никаких опытов.

Весной 1849 года автор уже вышедшей и имевшей большой успех повести "Бедные

люди", как и другие участники "пятниц", был арестован. В протоколе судебного

дела говорилось:

Достоевский, по собственному сознанию, посещал собрания у Пет- \

рашевского три года, слушал суждения, сам принимал участие в разговорах о стро-;

гости цензуры и на одном собрании... про- \ чел полученное из Москвы от Плещеева

\ письмо Белинского к Гоголю, потом читал его на собрании у Дурова.. При

следствии сознавался в участии в разговорах о возможности некоторых перемен и

улучшений; отозвался, что предполагал ожидать этого от правительства; письмо же

Белинского читал как литературный памятник, будучи уверен, что оно никого не

может привести в соблазн...

Следствие тянулось четыре месяца, которые Ф.М. Достоевский провел в заключении в

Алексеевской равелине. В его одиночной камере всегда царил по-ФЖДостоевстй в

1847 г лумрак, стены на полтора метра от пола

ф М. ДОСТОЕВСКИЙ В МЕРТВОМ ДОМЕ

401

были покрыты плесенью, вокруг сыро и холодно... Из обстановки - табурет,

железная койка, стол и умывальник; на обед - кусок черного хлеба и мутный суп,

от которого вскоре начались боли в желудке. В середине ноября, по окончании

следствия, писателю был вынесен приговор:

Военный суд находит Достоевского виновным в том, что он, получив копию с

преступного письма литератора Белинского, читал это письмо в собраниях.

Достоевский был у подсудимого Спешнева во время чтения возмутительного сочинения

поручика Григорьева под названием "Солдатская беседа". А потому военный суд

приговорил сего отставного инженер-поручика Достоевского за недонесение...

лишить чинов, всех прав состояния и подвергнуть смертной казни расстрелянием.

Потом приговор был исправлен на следующее: "лишить всех прав состояния и сослать

в каторжную работу в крепости на восемь лет". Окончательную резолюцию наложил

Николай I: "На четыре года, а потом рядовым". Правда, с существенным добавлением

об объявлении помилования "лишь в ту минуту, когда все уже будет готово к

исполнению казни"...

Петербург в это время праздновал сочельник, окна многих домов были ярко

освещены, за ними светились елочные огоньки и поблескивали украшения, а

закованный в кандалы Федор Михайлович отправлялся в дальний путь, с болью думая

о друзьях и родных, с которыми расставался на долгие годы. И кто знает, может

быть, навсегда! Остались позади суд, эшафот, помилование, приговор, и потянулась

бесконечная дорога, раскинувшаяся на тысячи верст по необъятным просторам

матушки-России. Встречались небольшие городишки и бедные деревеньки,

закоченевшие под снегом, а потом снова версты, версты, версты...

На шестнадцатый день пути добрались до Тобольска, где пробыли шесть дней. И Ф.М.

Достоевский впервые вошел в острог - пока еще "пересыльный", но чего он только в

нем не навидался. Здесь ссыльных распределяли по сибирским рудникам, крепостям и

заводам; здесь он увидел клейменые навеки лица и прикованных к стене в душном

промозглом подвале узников, осужденных на долгие годы заточения без движения и

воздуха. Здесь писатель увидел лицо одного из знаменитейших разбойников, сразу

явившее ему картину "ужасающего духовного отупения, страшное совмещение

кровожадности и ненасытного плотоугодия", и любов- Вид ограды Ожкого

острога

402

100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ

Ф.М. ДОСТОЕВСКИЙ В МЕРТВОМ ДОМЕ

403

ные утехи кандальников... Так раскрылось перед Ф.М Достоевским преддверие

"Мертвого дома".

В Омскую крепость, окруженную валами и рвами, он прибыл 23 января 1850 года, и

тут же перед ним возник полупьяный человек с багрово-свирепым лицом, одетый в

армейский мундир с грязными серебряными эполетами. Плац-майор Кривцов, о котором