Вертится колесо времени, раскручивается клубок событий, тысячелетия человеческой истории полны грандиозными деяниями, могучими движениями армий и народов
| Вид материала | Документы |
- Online Computer Library Center 6 эк в России 8 программа, 151.85kb.
- Калачакра (санскр. Kalacakra букв. "Колесо времени": kala время, cakra колесо, круг), 56.48kb.
- Вопросы и задания: Вспомни, где тебе встречалось колесо?, 137.12kb.
- Семинарские занятия(36 часов), 1113.75kb.
- Учебно-методический комплекс «История» Раздел «Интерпретация истории», 87.54kb.
- Курс «история вычислительной техники». Требования к выполнению реферативных работ, 49.31kb.
- Шаманы Древней Мексики: их мысли о жизни, смерти и Вселенной «Скоро Бесконечность поглотит, 960.35kb.
- 1. Понятие и строение человеческой деятельности, 117.05kb.
- Контрольная работа по отечественной истории Тема: Россия в начале Нового времени. XVII, 568.3kb.
- Ные народы Севера, с древнейших времен проживающие на территории нашей островной Сахалинской, 229.42kb.
суд, и тогда он заочно вынесет самый мягкий приговор. Но Беранже на это ответил:
"Если ведешь войну с правительством, смешно жаловаться на удары, которые оно
тебе наносит, и неловко предоставлять ему случай проявлять свое великодушие,
смягчая удары".
Опять судебный зал, полный народу, и в полдень 10 декабря 1828 года "суд
исправительной полиции" приступает к рассмотрению дела Беранже. На этот раз
поэту предъявили много обвинений: и оскорбление короля, и богохульство, и
проповедь безнравственности, и возбуждение ненависти и презрения к властям... Во
всей книге не нашлось ни одной песни, которая бы, по утверждению суда, чего-
нибудь не оскорбляла и не возбуждала. И потому королевский прокурор Шамионе
заявил: "Тюрьма ничему не научила Беранже, видимо, срок наказания был уж слишком
мал". На этот раз поэта присудили к 9 месяцам заключения в тюрьме Ла-Форс,
уплате штрафа в 10 000 франков и возмещению всех судебных издержек в 1500
франков. У Беранже никогда не было таких денег, и ему грозила бы долговая
тюрьма, но друзья значительную часть штрафа покрыли по подписке На их призыв
помочь национальному поэту откликнулись сотни французов, чего власти совсем не
ожидали
Больному Беранже в его почти 50-летнем возрасте нелегко было чуть ли не целый
год провести в тюрьме. Но ему помогало участие друзей и незнакомых людей,
которые приходили к нему ежедневно. И приходило посетителей так много, что поэт
даже шутливо просил начальника тюрьмы дать ему, наконец, покой и ограничить
время посещений до нескольких часов в день. Молодые поэты посвящали свои стихи
Беранже, "томящемуся в оковах", и слагали гимны в его честь. К поэту пришли и
вожди нового литературного течения - романтизма: В. Гюго, Сент-Бев, А. Дюма.
Посещать узника можно было до четыре часов дня, позже дверь в его камеру
запирали, и поэт проводил вечера в полном одиночестве. Но он не скучал: с ним
его любимые авторы Ф. Рабле и М. Монтень, произведения которых он всегда был
готов перечи-
380
100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ
тывать. С ним перо, чернильница и бумага, - и он работал над новыми песнями.
Однако о заключенном поэте не забывали и враги. Однажды они устроили в камере
Беранже обыск: перетряхнули белье, шарили под кроватью, пересмотрели все
рукописи, книги и даж( рылись в его карманах. Обыск этот был связан с тем, что
Беранж< приписали песни, на самом деле ему не принадлежавшие. Поел* обыска
начался допрос, но полицейским не удавалось ни выу-| дить от поэта нового
признания, ни добыть в его камере каких-] либо "улик", чтобы состряпать еще одно
дело...
В день выхода Беранже из тюрьмы полиция опасалась народ-' ных демонстраций, и
потому поэта решили выпустить "потихоньку" - на день раньше положенного срока.
Впоследствии он вспоминал: "Очутившись на свободе после девятимесячного
заключения, я прогулялся по бульварам с такою же беззаботностью, словно только
что вышел из дому". А друзья, прослышав о том, что поэт на воле, завалили его
приветами и приглашениями; каждый старый и новый знакомый хотел видеть его у
себя. Рассказывают, что после выхода из тюрьмы Беранже пришлось сделать не менее
350 визитов...
"ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПРЕСТУПНИК ЦАРСТВА ПОЛЬСКОГО"
В декабре 1830 года по личному указанию императора Николая I в один из казематов
Шлиссельбурга был заключен Валериан Лукасиньский. В письме на имя коменданта
крепости говорилось: "государственного преступника Царства Польского содержать
самым тайным образом, чтобы, кроме вас, никто не знал даже его имени и откуда он
привезен".
Валериан Лукасиньский родился в Варшаве в семье небогатого шляхтича Десятилетним
мальчиком он был свидетелем подавления восстания Т. Кос-тюшко, штурма Праги
(варшавского предместья) русскими войсками, последовавшего затем очередного
раздела Польши и оккупации Варшавы прусскими войсками. Таким образом, его
детство и юность совпали с одним из самых тяжелых периодов в истории польского
народа.
Валериан Лукасиньский Несмотря на трудное материальное
Литография 1830-х гг
.ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПРЕСТУПНИК..."
381
положение семьи, В. Лукасиньский получил серьезное образование, хорошо говорил
на французском и немецком языках, был основательно начитан и часто цитировал
Плутарха, Монтескье и других философов. Личного честолюбия у него не было, он
желал только одного - служить своей родине и своему народу. Все, кому
приходилось иметь с ним дело (даже противники), отмечали в нем непоколебимое
правдолюбие, твердость духа и готовность к самопожертвованию.
Долгая борьба, которую вел Наполеон Бонапарт с тремя державами - участницами
раздела Польши, и его заявления о сочувствии полякам породили немало мечтаний в
горячих умах. Не избежал их и молодой В. Лукасиньский. В апреле 1807 года он
вступил в польский полк пеших стрелков, участвовал в летнем походе против
прусских и русских войск, отличился в нем и был произведен в подпоручики.
Впоследствии это польское национальное формирование стало основой вооруженных
сил Великого герцогства Варшавского, созданного Наполеоном. В. Лукасиньский
служил сначала в пехотном полку, а потом стал адъютантом при князе Яблоновском -
инспекторе военного ведомства. Он активно участвовал во всех военных операциях
на стороне Наполеона, в 1809 году был уже поручиком, участвовал в австрийской
кампании, потом его произвели в капитаны, а после заключения мира вновь перевели
служить в военное министерство.
В походе Наполеона на Россию в 1812 году В. Лукасиньский не участвовал, но зато
был задействован в военной кампании следующего года и в ноябре месяце под
Дрезденом был взят в плен австрийскими войсками, которые отправили его в
Венгрию. Пока он находился в плену, Герцогство Варшавское было присоединено к
России под названием Царства Польского. Император Александр I принял титул
польского короля, сохранил остатки польских войск и обеспечил им почетное
возвращение на родину. Летом 1814 года В. Лукасиньский вернулся из плена и в
чине капитана 4-го линейного полка поступил в армию Царства Польского, а через
два года дослужился до майора.
В Варшаве он познакомился с некоторыми общественными деятелями, в кругах которых
были живы традиции революционных войн XVIII века и восстания Т. Костюшко, а
также принципы "конституции 3 мая 1791 года" Раздумья В Лукасиньского о прошлом
дорогой отчизны и ее теперешнем состоянии завершились решением создать
нелегальную организацию, которая будет готовить новое восстание. В 1818 году В.
Лукасиньский напечатал "Замечания одного офицера по поводу признанной
потребности устройства евреев в нашей стране", в которых резко выступил против
брошюры В. Красинского, направленной против евреев. Сам В. Лукасиньский
добивался для еврейского населения равноправия и просвещения, ратовал за
привлечение их к военной службе, хотя
382
100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ
"ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПРЕСТУПНИК..."
383
и знал, что это противоречило взглядам великого князя Константина Павловича.
К сплочению польских патриотических сил В. Лукасиньский приступил первоначально
под масонскими лозунгами. В мае
1819 года в Варшаве состоялось открытие организации "Национальное масонство"
(или "Национальный союз свободных каменщиков"). В целях конспирации члены
капитула этого союза приняли исторические имена (Катон, Сципион, Солон и др.),
сам В. Лукасиньский назвался Ликургом. Фактическое руководство союзом находилось
в его руках, но формально он именовался "наместником начальника". На пост же
самого начальника В. Лукасиньский намеревался пригласить кого-нибудь из бывших
соратников Т. Костюшко. Первоначально предполагалось, что организация будет
состоять только из военных, но вскоре в нее стали принимать и гражданских лиц.
В понимании конечных целей возникшего движения у членов организации не было
полного единства. Ближайшие соратники В. Лукасиньского считали, что в ряды
борцов за национальную независимость Польши следует привлечь крестьян, пообещав
им безвозмездную передачу земли. Говорилось также, что надо опираться и на
беднейшие слои варшавского трудового люда - пекарей, кузнецов и т.д. Сам В.
Лукасиньский по этому вопросу не занял четкой позиции, однако он понимал, что
масонство не может стать организационной формой нелегального патриотического
союза. Используя расхождения в среде руководства союзом, он в августе
1820 года заявил о роспуске "Национального масонства", тем более что в польском
обществе того времени появились более радикальные организации.
В мае 1821 года вместо "Национального масонства" В. Лукасиньский с несколькими
товарищами создал более независимую организацию - "Патриотическое товарищество"
- и выработал основные положения его устава, по которому Польша разделялась на 7
провинций (6 территориальных, а седьмым было Войско Польское). Дело создания
нового союза, как и в первом случае, велось очень осторожно, но тайна
сохранялась недолго. В том же году великий князь Константин Павлович получил
донос и, призвав В. Лукасиньского, имел с ним долгий разговор, взяв с него
"честное слово", что он больше не будет принадлежать ни к чему подобному. Однако
вскоре был сделан новый донос, и на этот раз уже из Петербурга поступило
предписание "немедленно произвести строжайшее расследование". Летом 1822 года В.
Лукасиньского и его товарищей арестовали и отдали в руки особой "следственной
комиссии", которая расследовала деятельность союза "Национальное масонство"; о
"Патриотическом товариществе" у начальства подробных сведений еще не было.
Во время следствия В. Лукасиньский брал всю ответственность на себя, но
признавал, что целью своей ставил только охрану польской самостоятельности. В
середине июня 1824 года военный суд приговорил его к девяти годам строгого
тюремного заключения, но в августе император Александр I уменьшил этот срок до
семи лет. Сначала В. Лукасиньского отправили в крепость Замостье, где он
попытался организовать бунт, в результате чего великий князь Константин Павлович
увеличил ему срок заключения вдвое.
В середине октября 1825 года узник сделал обширное признание о "Патриотическом
товариществе", однако тогда по его показаниям великий князь никого не арестовал.
Только после восстания декабристов Следственная комиссия узнала о показаниях В.
Лукасиньского, компрометирующих польских офицеров, и по приказанию императора
Николая I великий князь приступил к арестам. В. Лукасиньского перевели в Варшаву
и заключили сначала в здании арсенала, а потом перевели в темную каморку казарм
Волынского полка. После польского восстания 1830 года русские войска оставили
Варшаву, но арестанта захватили с собой. Последний раз В. Лукасиньского видели
во Влодаве: он был в сермяге, с бородой почти по пояс, вели его на веревке в
сопровождении конной стражи с обнаженными палашами. В конце декабря 1830 года по
приказанию великого князя Константина Павловича узника передали начальнику 4-го
пехотного корпуса, который отправил его в Бобруйск, о чем немедленно уведомил
Николая I. Вот тогда император и отправил В. Лукасиньского в Шлиссельбургскую
крепость.
Тайна содержания этого заключенного соблюдалась так строго, что даже в мае 1850
года управляющий III Отделения обратился к военному министру А.И. Чернышеву с
вопросом, кто такой этот старый поляк, сидящий в Шлиссельбурге, и в чем его
вина. В одном из своих писем М. Бакунин рассказывает, что в 1854 году во дворе
Шлиссельбургской крепости он встретил В. Лукасиньского.
Однажды во время прогулки меня поразила никогда не встречавшаяся фигура старца с
длинной бородой, сгорбленного, но с военной выправкой. К нему был приставлен
отдельный дежурный офицер, не позволявший никому приближаться к нему. Этот
старец приближался медленной, слабой, как бы неровной походкой и не оглядываясь.
Среди дежурных офицеров был один благородный сочувствующий человек. От него я
узнал, что этот узник был майор Лукасиньский.
Когда после смерти императора Николая I составлялись списки польских деятелей,
подлежащих амнистии в связи с коронованием нового царя, встал вопрос и об
освобождении В. Лукасиньского, но шеф жандармов ответил категорическим отказом.
В 1858 году племянница В. Лукасиньского просила о свидании с ним, но и ей было
отказано. Еще через три года комендант
384
100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ
Шлиссельбурга по собственной инициативе обратился к императору с просьбой
облегчить участь 75-летнего узника, который уже плохо видел и плохо слышал,
страдает каменной болезнью, а его все держат в подземелье. Александр II разрешил
перевести В. Лукасиньского в более светлое помещение и время от времени
дозволять ему прогулки внутри крепости. В июне 1862 года по просьбе арестанта к
нему был послан католический священник, из рук которого он и принял Святое
причастие. Однако родственникам В. Лукасиньского, просившим о свидании с ним, во
второй раз было отказано.
В 1860-х годах в коридоре Старой тюрьмы узника случайно встретил Б. Шварце*.
Помню фигуру, проскользнувшую однажды в полутьме коридора и исчезнувшую навеки.
Это был седовласый старец в сером арестантском халате... По близорукости я не
смог рассмотреть его лица, а солдат поспешил втолкнуть меня в пустую камеру,
чтобы не дать встретиться с товарищем по несчастию.
Почему же этот узник так долго - дольше даже, чем декабристы, - содержался в
заключении? Историки считают, что В. Лу-касиньский верил Александру I, который
обещал расширить границы Царства Польского присоединением к нему литовских
губерний. Чтобы заручиться общественным мнением, император по вступлении на
престол благоприятствовал масонству и даже пытался оказывать влияние на
образование в России первых тайных союзов. В Царстве Польском широко
разветвленное масонство тоже пользовалось покровительством властей.
Вскоре после польского сейма 1818 года, когда Александр I посетил Варшаву, в
близких к императору кругах возникла мысль об образовании тайной масонской
организации с особым польским характером. Может быть, в связи с этим со стороны
великого князя Константина Павловича (или даже со стороны самого императора)
было сделано предложение В. Лукасиньско-му? Сведений об этом нет, но подобное
предположение заслуживает внимания и, может быть, объясняет, почему так долго
этот арестант томился в заключении. Ведь существование свидетеля тайной
национальной масонской организации, распространившей! свое влияние на всю
Польшу, в Петербурге признавалось неже-j лательным еще и столетие спустя после
смерти В. Лукасиньского.1
Умер этот "долгожитель" Шлиссельбурга в феврале 1868 год,! просидев в заточении
46 лет, из них - читатель, вдумайся! - 37 лет| в одиночной камере...
* Б. Шварце - французский гражданин, сын польского эмигранта - был! членом
Центрального комитета организации, подготовившей польское восста-1 ние 1830
года. Арестованный в Варшаве, он был приговорен русским правительством к
смертной казни, которую потом заменили вечной каторгой. Его отправили в Сибирь,
но с дороги вернули и заточили в Шлиссельбург, где он пробыл 7 лет.
ДЕКАБРИСТЫ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ 385
ДЕКАБРИСТЫ В ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
Это восстание намечалось на август 1826 года, однако дворянские революционеры
начали его в период междуцарствия, наступивший после смерти императора
Александра I. Русский трон должен был занять его брат Константин, но был
обнаружен манифест, которым Александр I отстранял брата от престола. Следующий
по старшинству брат, Николай, не мог вступить на трон без личного отречения
князя Константина, но тот медлил с ответом, и декабристы решили воспользоваться
этой задержкой.
14декабря 1825 года, вдень присяги войск столичного гарнизона императору Николаю
I, офицеры-декабристы вывели на Сенатскую площадь верные им воинские части -
более 3000 солдат лейб-гвардии Московского и Гренадерского полков и матросов
Гвардейского экипажа. Хронологически точно, час за часом, в литературе описано,
как выходили и в каком порядке строились на Сенатской площади войска, как
рухнули надежды декабристов обнародовать "Манифест русского народа",
составленный К.Ф. Рылеевым и СП. Трубецким: в нем объявлялось об уничтожении
самодержавия, крепостного права и введении некоторых демократических свобод.
Восстание оказалось плохо подготовленным, а избранный накануне диктатором С.
Трубецкой, решив, что у восставших мало сил, на Сенатскую площадь не явился.
Восставшие не привлекли на свою сторону народ и, не проявив вовремя
решительность, утеряли инициативу действий. Император Николай I успел за это
время стянуть на площадь надежные войска и артиллерию, и восстание было
подавлено.
В ночь на 15 декабря начались аресты: наиболее опасных по повелению императора
Николая I помещали в Алексеевский равелин, и первым в него посадили К.Ф.
Рылеева. Пре-пропровождая его туда, царь писал коменданту крепости:
"Присылаемого Рылеева посадить в Алексеевский равелин, но не связывая рук; без
всякого сообщения с другими, дать ему и бумагу для письма, и что будет писать -
собственноручно приносить мне ежедневно".
Вслед за К.Ф. Рылеевым в равелин доставили Горского, Вишневского,
Арбузова, БОДИСКО, В.К. Кюхельбеке- "Полярная звезда" за 1861 г.
Декабристы, казненные в
386
100 ВЕЛИКИХ УЗНИКСШ
pa ("Строжайше за ним наблюдать"). Потом в Равелин попали А.И. Якубович, Е.П.
Оболенский, Н.А. Панов, братья Бестужевы, П.Г. Каховский и другие. Об М.А.
Бестужеве император сделал особую приписку: "За ним всех строже смотреть,
особенно не позволять никуда выходить и ни с кем не встречаться". После
подавления восстания Черниговского полка в Равелин посадили и П. Пестеля.
Впоследствии некоторых декабристов заковали в кандалы. Были арестованы и
посажены в крепость А.Н. Сут-гоф, Д.А. Щепин-Ростовский Д.И. Завалишин, И.Д.
Якушкин, И.И. Пущин, А.И. Одоевский, С.П. Трубецкой и другие.
Комендантом Петропавловской крепости был тогда генерал о| инфантерии, кавалер
многих орденов Александр Яковлевич Cyl кин, которому на другой день после
восстания император пожа! ловал звание генерал-адъютанта. На следствии комендант
гово' рил декабристам: "Вы, господа, читали все: и Дессю, и Конста-| на, и
Бентама, и вот куда попали. А я всю мою жизнь читал толь-| ко Священное Писание,
и смотрите, что заслужил".
Следствие по делу декабристов возглавлял сам император Николай I, и, по
воспоминаниям многих из них, на допросах царь ругался, грозил, льстил,
увещевал... После допроса декабристов опять отводили в крепость с записками от
императора, в которых коменданту указывалось, как содержать заключенных. Одним
из главных требований было - содержать декабристов в одиночном заключении.
Они сидели в Секретном доме Алексеевского равелина, в сы-1 рых и темных
казематах Зотова и Трубецкого бастионов, казема- : тах Никольской, Кронверкской
и других куртин. Некоторые де-J кабристы одно время содержались в казематах
Невской куртины, и с наступлением лета жены заключенных начали подъезжать сюда
на яликах, чтобы через окна переговариваться с ними. Об этом тотчас же стало
известно коменданту, и узников перевели в другие тюрьмы.
А.А. Бестужев весь период следствия провел в камере № 1 Никольской куртины. Его
сестра впоследствии вспоминала, как она старалась подольше задержаться при входе
в крепость, так как "Александр Александрович сидел у Никольских ворот, к парку,
по левой руке - крайнее окно". Заключенными были переполнены все камеры
Алексеевского равелина, все бастионы и куртины Петропавловской крепости, но и их