Geum.ru

История России с древнейших времен до конца XX века в 3-х книгах

Вид материалаКнига

Содержание


§ 4. «Гость» и ремесленник в российском городе
Подобный материал:
1   ...   52   53   54   55   56   57   58   59   ...   89

§ 4. «Гость» и ремесленник в российском городе


Ушла в далекое прошлое Киевская Русь, представлявшая, по заинтересованному мнению викингов-варягов, «страну городов». В начале XVI столетия на огромной территории рождавшегося централизованного государства по одному из подсчетов (скорее всего несколько завышенному) было разбросано около 130 поселений городского типа. Это весьма негусто для таких пространств. Это совсем немного, если исходить из потребностей аграрного и ремесленного производства. Это очень мало с учетом протяженности границ и потребностей в обороне. Это явно недостаточно с точки зрения административного управления страной.

Как группировались города до середины XVI в.? Российское государство унаследовало естественно сложившееся в XIII—XV вв. их расположение под влиянием могучего ордынского фактора (отлив горожан с юга и юго-востока, запустение целого ряда городов), владетельных амбиций и внутренних усобиц, экономических потребностей (возникновение городов в зонах колонизации, на важнейших речных торговых путях), наконец, оборонных нужд. Так, в Новгородской и Псковской землях довольно многочисленные каменные города-крепости были сосредоточены вдоль северо-западных, западных и южных границ. Планомерное обустройство восточного, южного, западного порубежья началось в Российском государстве во второй четверти XVI в. и продолжалось, по мере роста его территории, на протяжении веков. Нетрудно заметить сгущения в размещении городских центров. Они концентрировались по верхнему и среднему течению Волги, в междуречье Оки и Волги, особенно по рекам Москве, Клязьме, Оке, вдоль главных дорог.

Доля городского населения была невелика и намного меньше, чем в развитых странах Западной и Центральной Европы-. Правда, в Новгородской земле горожане составляли около 9% всего населения, причем и сам Новгород, и Старую руссу даже по европейским меркам следует отнести к числу крупных и средних городов: в Великом Новгороде насчитывалось более 32 тыс. горожан, в Руссе — свыше 10 тыс. Столь «приличный» процент горожан следует объяснять позициями Новгорода в торговле между Русью и Европой: он в многом монополизировал в ней роль посредника и сам выставлял на экспорт богатства своих северных владений. Большие объемы торговли (город был стапельным пунктом Ганзы) требовали развитых ремесел и многих людей по обслуживанию торговли. Связи с Ливонией и Литвой подпитывали благополучие и демографический рост во Пскове. В целом по России доля городского населения была заметно ниже. В 70-е годы уже XVII в. считалось, что за вычетом феодалов и духовных лиц непривилегированные горожане составляли чуть более 7% трудового населения страны. Для первой половины предыдущего столетия этот показатель следует уменьшить не менее чем в полтора раза.

Итак, городов было немного, их размещение оказалось неравномерным, доля городского населения была небольшой. Но и этого мало — крайне неравноценными оказались городские поселения по численности. В Новгородской земле на два «нормальных» города приходилось до десятка крепостей-городов, в которых население исчислялось немногими сотнями. Так же обстояло дело и в других регионах. Весьма скромная цифра крупнейших (Москва справедливо причислялась к выдающимся по численности городам Европы) и крупных городов (Тверь, Ярославль, Вологда, Кострома, Нижний Новгород, Смоленск, Коломна, Рязань и некоторые другие) вобрала подавляющую часть горожан. Это имело немаловажные экономические, социальные и отчасти политические следствия.

Каков был статус российских городов и трудового их населения? Вопрос очень труден (прежде всего из-за крайней ограниченности источников), ответы же на него предлагаются весьма различные. Первое, что необходимо отметить, — тяжкое наследие ордынской зависимости. Дело не только в массовом и неоднократном погроме и разорении русских городов, не только в массовом уводе ремесленников и торговцев, но и в том, что город изначально стал главным объектом эксплуатации со стороны ханской власти. Великие и удельные князья на Руси так или иначе унаследовали эти права Этим во многом и объясняется тот факт, что городская земля тяглых горожан была государственной собственностью — аналогично черным сельским волостям.

В городе, естественно, сосредоточивалось не только ремесленное и торговое население. С момента зарождения классовых обществ городские поселения органично сосредоточивали функции политического и экономического господства над деревней, соответственно в них концентрировалась политическая и социальная элита общества. Первой оседлостью новгородских бояр стала городовая усадьба, а не сельская резиденция. Близкие явления имели место в городах Северо-Восточной Руси. Но с XIII—XIV вв. исторические пути северо-запада и северо-востока Руси в этом пункте разошлись. В Новгороде и Пскове окончательно сложился своеобразный тип боярского корпоративно-городового государства (княжеская власть до середины XV в. имела минимальное значение). В княжествах северо-востока наоборот к исходу XIV столетия сошли на нет политические институты феодальной элиты в городе, автономные по отношению к княжеской власти (институт тысяцких и т.п.). Это не значит, что феодалы забросили свои дворы в городах, переместившись в сельские вотчины. Совсем нет. Городские, «осадные» дворы феодалов — важный компонент в социальной топографии российского города. Суть в другом: эта элита оказалась отключенной в политическом плане от тяглого городского населения. Городом ведал, судил черных горожан, следил за крепостными сооружениями, правильным сбором торговых пошлин и питейных доходов княжеский наместник, выражавший политическую волю н хозяйственные интересы своего сюзерена (не забывая о собственном кармане и статусе), но не местной феодальной элиты. Логика борьбы в XIV—XV вв., кстати, нередко предполагала назначение во вновь завоеванный центр не местного человека.

Означает ли сказанное, что в городе полностью отсутствовали институты самоуправления? Отнюдь. Доподлинно известно о городских ополчениях, именно горожан, а не уездных корпораций служилых феодалов. В летописных известиях упоминаются городские житницы и некоторые иные постройки общественного характера. Все это требовало организации и управления. Хорошо знакомы по сведениям конца XIV—середины XVI в. формы сословной группировки горожан по роду их занятий. Мелкие торговцы, ремесленники, огородники, лица, занятые обслуживанием торговли и транспорта, объединялись в XVI в. по территориальному признаку в сотни и полусотни. Возможно, что и в предшествующее время дело обстояло таким же образом. По крайней мере, известны сотники и десятские во многих городах. В любом случае, однако, в основании таких образований лежал территориальный, а не профессиональный принцип. Ремесленных цехов Россия в чистом виде тогда не знала.

Зато русское общество было хорошо знакомо с профессиональными организациями крупных купцов. Они вели торговлю в масштабах страны, нередко заграничную, объединяясь в особые корпорации гостей и суконников. Эти лица обладали большими привилегиями, и по ряду пунктов их статус сближался с положением боярства. Недаром переход из одной группы в другую случался и в XV, и в XVI столетиях. Вот представители гостей и возглавляли институты самоуправления тяглых горожан. Наверняка мы об этом знаем для первой половины XVI в., но, судя по косвенным указаниям, эта практика возникла не позднее середины XV столетия. Можно наметить функции таких институтов. С точки зрения государства, важнейшая заключалась в исправном платеже налогов и отбывании повинностей (строительных, городовых и т.п.). Надзирали за этим особые представители княжеской власти, но разверстка между сотнями и внутри них отдавалась в руки самоуправления. Управление общественными зданиями и страховыми запасами, благоустройство улиц и дорог, контроль за участием горожан в военных действиях при осаде или же в княжеском походе, наконец, контроль за тем, чтобы посадская земля не выбывала из тягла — таков вероятный круг забот городского самоуправления.

В чисто политическом плане тяглые горожане не имели легальных способов воздействия на княжескую власть. Это совсем не значит, что они не имели политических позиций и не влияли на ход политической борьбы. Воздействовали и притом порой весьма существенно. Напомним только несколько эпизодов. В 30—40-е годы XV в. позиция москвичей не раз влияла на исход столкновений соперничавших князей. Возмущение горожан подтолкнуло Ивана III к продолжению решительной борьбы за ликвидацию зависимости от Орды осенью 1480 г . Наконец, московское восстание 1547 г . дало толчок к началу реформ середины XVI в. В кризисные моменты течения политической жизни горожане оказывали заметное воздействие на исход столкновений. В том числе и потому, что города были главной ареной политической борьбы князей и княжеств.

Еще до реформ середины XVI в. в строе управления городской жизнью намечаются перемены. У великокняжеских наместников в ряде городов изымаются некоторые дела, связанные с военно-оборонительными и финансовыми функциями. Они передавались городовым приказчикам, назначавшимся великим князем, обычно из числа местных феодалов.

Обеспечивали ли наличные города достаточный уровень ремесленного производства? И да, и нет. Утвердительный ответ покоится на том, что постепенное сложение и развитие местных и областных рынков имело место в XV—середине XVI в. и, конечно, совсем не завершилось в это время. Важное значение имела межобластная и особенно внешняя торговля. Число и специализация городских ремесел в целом обеспечивали сельчан необходимым набором предметов производственного и бытового назначения. Но сеть городов была столь редкой (в Западной Европе средние расстояния между средними и малыми городами измерялись в 15—20 км), что крестьянам для покупок и продаж в городе необходимо было преодолевать многие десятки, а порой и сотни верст. Отчасти это восполнялось увеличением внегородских рядков, слобод, посадов с еженедельным или менее частым торжищем, отчасти же — развитием деревенских ремесел в крестьянской семье.

Профессий в городах насчитывалось несколько десятков. Хорошо были представлены производство пищевых продуктов, обработка кож и пошив обуви, все связанное с конским обиходом, кузнечные и ювелирные ремесла, монетное дело, производство высококачественной и массовой посуды, строительных материалов, столярное ремесло, строительное дело и т.п. Особо следует выделить производство оружия. Защитный доспех, рубящее, колющее, метательное оружие, большие луки, разнообразнейшие наконечники стрел (включая бронебойные), арбалеты — все это, изготовленное искусными русскими ремесленниками, пользовалось очень большим спросом и внутри, и вне страны. Недаром данная продукция относилась к «заповедным товарам», которые запрещалось продавать южным и восточным соседям. В конце XV в. в Москве возникла государственная мануфактура по изготовлению пушек, пищалей и другого огнестрельного оружия. В целом страна покрывала свои нужды в вооружении, военном снаряжении собственным производством. Однако опыт первой половины XVI в. выявил здесь немало узких мест. Одни .касались организации армии вообще и, в особенности, вооруженной огнестрельным оружием пехоты (см. ниже). Другие прямо вытекали из ограниченных возможностей ремесла, промыслов в стране, подразумевая важность совершенствования профессионального мастерства, увеличения ввоза необходимых материалов, орудий труда и т.п. Отсюда жесткая потребность не просто в сохранении, но в расширении экономических связей со странами Западной и Центральной Европы. Всего лишь один пример. Россия той эпохи не имела месторождений цветных и благородных металлов, серы, железо добывали только из бедных болотистых руд. Разного рода оружие, серебряная монета, сукно массовых, недорогих сортов — все перечисленное было очень важными статьями российского импорта в морской и сухопутной торговле. Зависимость страны в этом пункте имела стратегическое значение и осознавалась еще Иваном III. Но решающие шаги в данном направлении были еще впереди. К обсуждению острых проблем торговли, войны и мира власть еще привлечет российских купцов и ремесленников. Пока же, по словам приметливого имперского посла барона С. Герберштейна, дважды посетившего Россию при Василии III, «простой народ и слуги по большей части работают, говоря, что праздничать и воздерживаться от работы есть дело господское...»