История России с древнейших времен до конца XX века в 3-х книгах

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   89

§ 3. Россия на периферии Европы и у ворот Азии

§ 4. Дела семейные, государственные, державные

Глава 15. Россия в XV — середине XVI в.: страна и общество

§ 1. Природная среда и хозяйственное пространство земледельца

§ 2. «Золотой век» российской пашни: крестьянин в контурах двора, деревни, общины

§ 3. Российский крестьянин: образы социального бытия

§ 4. «Гость» и ремесленник в российском городе

§ 5. Воины и управители: российская знать и дворянство на переломе эпох

§ 6. Молящиеся у престола: общественная роль русской церкви

Глава 16. Два лика грозного царя: Россия в эпоху реформ и контрреформы середины XVI в.

§ 1. В канун царского венчания: политическая борьба и кризис власти в 20—40-е годы XVI в.

§ 2. «Казанская война» и начало реформ

§ 3. «Избранная рада» и Российское централизованное государство

§ 4. Опричнина и «вражье разделение» общества

Глава 17. Русская культура второй половины XIII—XVI в.

§ 1. Просвещение. Накопление знаний

§ 2. Фольклор. Литература

§ 3. Живопись

§ 4. Архитектура

§ 5. Прикладное искусство

§ 6. Быт

Глава 18. Смута начала XVII в. и исторические судьбы России

§ 1. Россия на рубеже двух столетий: кризис общества и государства

§ 2. Была ли Смута первой гражданской войной в России?

§ 3. Политические центры эпохи Смуты и «конечное разорение Московского царства»

§ 4. Восстановление единой государственности в России и последние раскаты Смуты

§ 5. Последствия Смуты и международное положение России в канун Тридцатилетней войны

Глава 19. Государство после Смуты

§ 1. Первые Романовы

§ 2. Боярская дума и Земские соборы

§ 3. Приказы

§ 4. Местное управление

§ 5. Законы

§ 6. Государство и церковь

§ 7. Преемники царя Алексея

§ 8. Народное хозяйство — от упадка к подъему

Глава 20. Социальные противоречия и потрясения

§ 1. Сословия

§ 2. Народные восстания

§ 3. Восстание Степана Разина

§ 4. Восстания в Москве

Глава 21. Внешняя политика: войны, расширение границ

§ 1. Русско-польская (Смоленская) война

§ 2. Укрепление южных границ. «Азовское сидение»

§ 3. Воссоединение Украины с Россией

§ 4. Война России и Украины с Речью Посполитой

§ 5. Русско-турецкая война. Чигиринские походы

§ 6. Крымские походы

§ 7. Азовские походы

§ 8. Присоединение Сибири

Глава 22. Русская культура в XVII в.

§ 1. Просвещение

§ 2. Научные знания

§ 3. Фольклор. Литература

§ 4. Архитектура

§ 5. Изобразительное искусство

§ 6. Театр


Предисловие


Каждая эпоха нуждается в своем осмыслении истории Отечества в тесной связи с мировой историей. И происходит это вовсе не потому, как это кажется некоторым, что на смену одной идеологической конъюнктуре приходит другая, хотя и это нельзя не учитывать, а просто потому, что меняется сам мир, вместе с миром меняемся мы — поколение за поколением, и смена идеологических стереотипов является в конечном итоге лишь отражением исторического развития как всей мировой цивилизации, так и нашего Отечества. История дает этому многократные примеры. Так, вторая половина XVIII в. и начало XIX в. с революционными потрясениями во Франции и победой легитимизма на Востоке Европы ввели в жизнь идеологию Просвещения, тесно связанную в государственной сфере с идеалами просвещенного абсолютизма, которые отразились и в «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, и в концепции С.С. Уварова «Православие, самодержавие, народность», и в их понимании органического, эволюционного, не прерываемого революциями развития цивилизации. Бурное развитие буржуазных отношений во второй половине XIX в. вызвало к существованию, с одной стороны, концепции либерального, демократического обновления человечества в соответствии с идеалами гражданского общества, правового государства, а с другой — породило марксизм, ставший идеологией отторгаемых в этом обновляющемся мире низов. Это дало два совершенно различных исторических подхода к прошлому и настоящему. XX век сформулировал свое понимание общественного развития. Русская революция, семидесятилетняя практика сначала революционно-тоталитарного, а позднее тоталитарно-бюрократического государства породили понимание истории сквозь призму марксизма-ленинизма, адаптированного к практике устроителей новой жизни и. менталитету миллионных масс обездоленных, обделенных жизнью людей. Другая часть мира исповедовала и совершенствовала буржуазно-демократические концепции исторического развития, в том числе и России, далекие от резко классовых оценок адептов марксизма-ленинизма. Свое понимание российской истории, и образования на территории бывшей империи революционно-тоталитарного, а затем тоталитарно-бюрократического общества дали русская либерально-буржуазная эмигрантская историография, антисталинская революционная эмигрантская общественная мысль, а позднее диссидентское историческое видение. И вся эта оценочная мозаика стала феноменом именно XX века с его страшными войнами, противоборством различных общественных систем, острейшей идеологической непримиримостью. Исторические курсы, написанная история страны, в живейшей степени отражали этот полунаучный, полуидеологический феномен.

На конец XX в.— рубеж XXI в. пришелся в России и странах Восточной Европы еще один общественный излом.

И теперь в новых исторических условиях ученые могут спокойно оглядеться, провести ревизию всего исследовательского багажа прошлого, и с полным пониманием общественной закономерности появления тех или иных концепций, взглядов и даже заведомых фальсификаций истории, попытаться взять из него все действительно научно ценное и отбросить ненужную конъюнктурно-идеологическую шелуху.

Как раз эту цель и ставят перед собой авторы настоящей «Истории России» в трех книгах.

Мы надеемся, что наша «История России» благодарно отразит наиболее сильные, объективно значимые оценки истории нашей Родины, которые содержатся в русской дореволюционной, советской, эмигрантской, диссидентской историографии. Это не значит, что мы за мешанину взглядов; опорой для исторической оценки в первую очередь остается факт, источник, документ. Синтез мировых, в том числе отечественных, концепций истории России покоится как раз на введенных учеными разных школ, разных поколений и стран мощных источниковых, документальных пластах, которые по тем или иным причинам оказались прежде невостребованными.

За последние годы значительный шаг вперед сделали современные российские историки, чьи труды вобрали новую и свежую источниковую базу, оригинальные, освобожденные от прежних, конъюнктурных доминант исследовательские подходы, лучшие достижения мировой историографии. Многие из этих работ послужили основой для создания как «Истории России» в целом, так и отдельных ее разделов. Некоторые разработки вошли в состав «Истории России» в их дискуссионных вариантах, что особо оговаривается в тексте издания.

Характерной особенностью настоящей «Истории России» является также освобождение ее от какой-то одной навязчивой идеи, которая якобы доминировала в истории страны. В прошлые века это была идея автократической власти, якобы оплодотворявшая страну и народ, или рассуждения о великой роли православия в истории России. В XX в. таковой стала мысль о примате материального, экономического производства и классовой борьбы в мировой истории, в том числе и истории нашего Отечества. Не отрицая значения ни того, ни другого, ни третьего, создатели трехтомника полагают, что на историю страны воздействует гораздо более богатая и разнообразная палитра факторов, нежели скудный набор из двух-трех схематических доминант. Причем эти факторы имеют различное значение в разные периоды истории страны. Наряду с уже отмеченными рассмотрено влияние географического фактора на жизнь страны, ее полиэтничность, региональные особенности, внешнеполитические обстоятельства, колонизационные процессы, личностный фактор, влияние духовных начал на эволюцию общества и ряд других специфических обстоятельств, воздействовавших в тот или иной период особенно активно на исторический путь страны. Все это позволяет не только воссоздать историю отдельных классов, но и подойти к эволюции всего общества в целом, со всеми его институтами, в его основных противоречиях и сцеплениях народа как такового, состоящего как из высших, привилегированных слоев населения, из «среднего» сословия, из обывателей, так и из низов общества, которые совместно, сцепленные друг с другом и находившиеся в отдельные периоды в остром антагонизме, созидали историю страны, выдвигаясь порой на ее авансцену, а. порой отходя в тень и затухая в своей общественной значимости.

В истории народа, страны, государства все и вся зависимы друг от друга, все связаны вековыми отношениями, все находились и находятся под воздействием одних и тех же исторических факторов. Ни один период в истории страны, ни одна значительная личность не выскакивает неожиданно и неподготовлено, как чертик из табакерки. И даже XX век, принесший России столько радостей и горя, небывалых взлетов и ужасающих исторических провалов, торжества и трагедий целых классов, сословий, групп, обусловлен природой всего общественного развития страны. Гири истории обычно точно взвешивают судьбу и цивилизационную значимость народа. И народ обычно платит за это сполна.

Наконец, возможно, настало время для того, чтобы попытаться выявить место и роль России в истории мировых цивилизаций Европы и Азии, определить ее влияние на развитие Евразии и обратное воздействие евразийских факторов на жизнь страны, показать общее и особенное в судьбах нашего Отечества по сравнению с другими народами и государствами сопредельных и дальних стран.

Мы не стремились унифицировать стиль изложения отдельных частей «Истории России». Каждый автор получил возможность отстоять не только свои творческие, но и стилистические особенности.

Некоторые противоречия в трактовке одних и тех же периодов истории, особенно спорных проблем Древней Руси, и объясняются этими предоставленными авторам возможностями.

Мы отдаем себе отчет в том, что наше поколение авторов и редакторов связано незримыми нитями со всей предшествующей историографией, с нашим индивидуальным исследовательским опытом, с определенными жизненными установками. Конечно, все это не может не отразиться на тексте издания. И все же время диктует новые подходы к истории, и мы полны желания ответить на этот вызов

Первая книга «Истории России» охватывает период от глубокой древности до конца XVII в.

В основу периодизации положен принцип хронологически-территориальный, а не социально-экономический, трудно поддающийся вычленению на этих ранних этапах российской истории, хотя ему и уделено должное внимание.

Уже в первых главах книги подчеркивается значимость духовных начал на ранних стадиях жизни России, поскольку примат производства и связанные с ним исторические компоненты были здесь зачастую стерты, стушеваны, замедлены геополитическими условиями и не могут выступать в качестве безусловного критерия периодизации. На основе новых археологических исследований воссоздается картина индоевропейской общности народов Восточной Европы, среди которых свое место занимают далекие предки славян, а позднее и сами восточные славяне. Впервые, пожалуй, столь подробно, в органическом пространственном единстве представлены основные окружающие славян народы, выявлены этнические, производственные, культурные, духовные, лингвистические и прочие связи и взаимопроникновения восточных славян, болтов, угро-финнов, тюрок, иранцев, осваивавших Восточно-Европейскую равнину.

Подробно рассказано о гуннах, Хазарском государстве, чье разнообразное влияние на судьбы славянства трудно переоценить. В разделах, посвященных происхождению восточных славян, использованы последние разработки археологов и подчеркнуто органическое единство славянства с окружающим иноязычным миром. Впервые столь определенно поставлен вопрос о двух основных политических центрах, консолидировавших восточных славян: северном (Новгород) и южном (Киев), о борьбе Севера и Юга, и о победе Севера, что послужило предпосылкой для образования единого Древнерусского государства.

Вопрос о призвании варягов и их этнической природе как скандинавов дается в книге традиционно, хотя существует и иная, прочная версия об их принадлежности к миру славянства южно-балтийского побережья.

В разделах, посвященных истории Древнерусского государства, сделана попытка рассмотреть эту историю на фоне всего евразийского региона. Постоянные смуты и междоусобицы на Руси показаны как закономерные явления, объясняющиеся региональными, этническими и, конечно, социальными особенностями страны.

По-новому решается в книге вопрос о роли и месте церкви, религии в системе древнерусского общества, о значении морального подвига первых русских религиозных подвижников и святых.

Проблема политической раздробленности Руси рассмотрена также с новых позиций, ее хронологическое начало определяется вопреки существующей традиции лишь с 30-х годов XII в., а не с середины XI в.

Прежние трактовки развития социально-экономического уровня Руси представлены в книге как завышенные. Больше, чем, прежде, внимания уделено портретным характеристикам видных деятелей Руси — Ольге, Святославу, Владимиру I, Ярославу Мудрому, Владимиру Мономаху. Подчеркивается, что древняя русская культура формировалась как уникальный мировой феномен на основе синтеза культуры языческой, влияния византийского христианства, полиэтнических культурных традиций.

В разделах, посвященных перемещению центра российской государственности с берегов Волхова и Днепра на северо-восток, в междуречье Волги, Оки и Клязьмы, поднят ставший в последнее время вновь дискуссионным вопрос о роли монголо-татарского нашествия в жизни Руси — России. В книге нашествие и последующее иго показаны как трагедия народа, страны, российской государственности.

Более взвешенно оценена борьба за политическое первенство в Северо-Восточной Руси XIV в., где лишь после больших усилий Москва оттеснила своих весьма достойных и изначально не обреченных соперников Тверь, Нижний Новгород.

История России с конца XIV до середины XVI в. трактуется в известной степени по-новому, сквозь призму воздействия на судьбы страны геополитического фактора, когда наряду с растущим Московским великим княжеством большую роль в борьбе за первенство в регионе играли Великое княжество Литовское и слабеющая Золотая Орда. Равный статус ряда русских великих княжеств, постоянное противодействие экспансии Литвы, поддерживающей русский сепаратизм, предопределили насильственный характер объединения Северо-Восточной и Северо-Западной Руси под эгидой Москвы. Старомосковское служилое боярство стало той решающей силой, которая вынесла на своих плечах всю тяжесть этой борьбы.

Нетрадиционно прозвучит и вывод о том, что становление государственных политических институтов, поземельных отношений объединяющейся и централизующейся России вбирало в себя различные модели ранее самостоятельных княжеств и, добавим, возможно, Орды.

Принципиально по-новому рассмотрен вопрос об освобождении от монголо-татарского ига. Это относится и к хронологии событий, и к их международному контексту, а главное — к выводу о стремлении Орды путем очередного нашествия поставить Русь на тот же уровень разгрома и политической зависимости, как это было во время Батыева нашествия.

Становление Русского централизованного государства более определенно, чем прежде, вписано в евразийскую систему политических и экономических связей. По-иному определена в этом процессе и роль русской православной церкви, чьи иерархи имели безусловно прогрессивное значение в формировании новой России. В этом плане в области как политической, так и экономической акцент сделан на объективные показатели, а не на атеистические стереотипы.

В разделе, посвященном социально-экономическому развитию страны, особое внимание обращается на природно-климатические условия и их влияние на возможность экономического развития России, ее военный потенциал, на активизацию колонизационного движения.

Для истории страны этого времени всегда был принципиально важен вопрос об эволюции положения крестьянства. Традиционно он решался в плане ухудшения его положения. В книге приводится иной материал, говорящий об унификации статуса разных категорий крестьян, улучшении их правоположения и сохранении приемлемых для них экономических условий. Суммированы выводы последних лет о сущности феодальной собственности этого времени, представлявшей собой сочетание отношений государственно-корпоративной собственности и частной, сеньориальной.

Новые оценки даны в изложении истории России первой трети XVI в. и особенно реформ середины века. Опричнина же рассмотрена как явление контрреформационного порядка, как тоталитарно-репрессивный режим самодержавной монархии, отнюдь не выражавший ее главного направления развития. Многие аспекты истории России 50 — 70-х годов XVI в. показаны в скрещении личных судеб, характерных черт главных деятелей эпохи.

Смута же, пожалуй, впервые в столь обобщающем издании показана как проявление глобального структурного кризиса страны и государства, как гражданская война, сопровождавшаяся ростом сепаратизма и политическим распадом страны.

Отсюда и новые оценки воссозданной российской монархии, которая во многом содействовала прекращению Смуты, «умирению» земли, налаживанию хозяйственной и государственно-политической жизни.

При анализе истории XVII в. авторы отказались от искусственного противопоставления новой, «петровской» России дремотной России предшествующего столетия. Акцент, напротив, сделан на общности этих периодов, вторая половина XVII в. оценена как период предреформенный (протекавший в невероятно трудных внутри- и внешнеполитических условиях), что проявилось во многих областях жизни страны — в хозяйстве, внешней политике, культуре, отношениях между церковью и государством и т.д.

При обрисовке основных аспектов истории русской культуры внимание обращено на ее цикличность в связи сначала с потрясением и упадком, вызванным монголо-татарским нашествием, затем восстановлением и расцветом в предкуликовскую и послекуликовскую пору, расширением ее ареала, вовлечением в ее лоно все большего количества русских людей, наконец, в связи с новыми тяжелыми испытаниями периода Смуты и послесмутной поры.

Современные научные оценки даны истории становления многонационального Российского государства, в частности, воссоединению Украины с Россией, а также социальным противоречиям в обществе, доходившим порой до острейших коллизий и вооруженной борьбы, с которой, однако, снят определенный налет модернизации, свойственный некоторым обобщающим работам прошлых лет.

А.Н. Сахаров