Ериалы опроса первых сорока свидетелей в Москве, нам предстоит более внимательно оценить дальнейшие возможности нашей работы как в России, так и за ее пределами
| Вид материала | Документы |
- Ись по головокружительной дороге вниз на просторы бенгальской равнины, мы закончим, 270.43kb.
- Ш. Ф. Мухамедьяров к кому обращается муэдзин в москве, 353.82kb.
- Этап опроса свидетелей Международного неправительственного трибунала по делу о преступлениях, 11442.46kb.
- Доклад на V съезде торгово-промышленной палаты российской федерации 8 декабря 2006, 241.53kb.
- Доклад на V съезде торгово-промышленной палаты российской федерации 8 декабря 2006, 242.39kb.
- «Заставка», 203.89kb.
- Реабилитация особого ребенка: как изменить настоящее и обеспечить достойное будущее, 1590.75kb.
- С. В. Лавров: Председательство России в "восьмерке", безусловно, входит в число важнейших, 130.77kb.
- Классный час Учитель Ильина Евгения Валерьевна, 69.93kb.
- Роман Дименштейн, Елена Заблоцкис, Павел Кантор, Ирина Ларикова, 1522.31kb.
221
кой страны, созданию там, в конце концов, процветающего плюралистического общества.
Необходимо возвращение к мирным соглашениям лета 95 года, активизация переговоров с участием ОБСЕ, вмешательство Совета Европы во все случаи нарушения прав человека, включение влиятельных иностранных наблюдателей и гарантов, совместные комиссии, международные контакты, в том числе и с марионеточным правительством Завгаева, и с чеченскими лидерами Яндарбиевым, Масхадовым и другими, помощь независимым чеченским политикам, стипендии в Европе и Америке для молодых людей, которые могут составить будущую интеллигенцию республики — вот далеко не полный список того, что уже сейчас могло бы начать осуществляться. В ходе работы, в процессе многосторонних контактов, которые осуществляет наш фонд для выполнения этого плана, мы надеемся, будут появляться новые идеи и возможности, которые будут способствовать локализации и полному прекращению этой опасной для всего человечества бойни.
Мировое сообщество должно быстрее и эффективнее реагировать на подобного рода опасности, стремиться не допустить самого их возникновения. Ведь представления о правах человека возникли именно тогда, когда всему человечеству реально стало угрожать самоуничтожение и как-то подспудно была осознана тотальная угроза человечеству. Именно в 1945 году, в год появления атомной бомбы, Элеонорой Рузвельт был предложен первый комплексный проект соблюдения прав человека как основы человеческого сообщества.
Но не менее важной основой для выживания человечества является юстиция, в переводе с греческого — справедливость.
Уничтожены чеченские города, десятки тысяч мирных жителей погибли, в результате бомбежек, расстрелов и пыток в фильтрационных пунктах. Десятки свидетелей сообщают о применении в Чечне оружия массового уничтожения и даже химического оружия. Уничтожены музеи, архивы, университет. Сегодня находится под угрозой само существование этого маленького древнего народа. Потому проведение трибунала осознается нами как горькая необходимость. Он необходим для того, чтобы создать, наконец, впервые в русской истории прецедент личной ответственности руководителей за принятие заведомо преступных решений. Именно поэтому в числе подследственных общественного трибунала — президент России, министры обороны и государственной безопасности, внутренних дел, а также ряд лиц, прямо причастных к развязыванию войны.
Трибунал, причем не национальный, а международный, необходим также для того, чтобы мир знал: преступления против человечности являются предметом международной юрисдикции уже потому, что представляют собой покушение на безопасность мирового сообщества.
Наконец, трибунал необходим для того, чтобы пробудить человечество, поколебать его молчаливую уверенность в том, что сегодня оно может продолжать жить по тем же устоявшимся и растяжимым нравственным нормам, по которым оно существовало десятки тысяч лет своей истории. Нравственные качества отдельного человека и всего человечества впервые в истории становятся залогом и надеждой на его спасение.
222
Сложность и значительность поставленных перед нами задач предопределила небывало высокий для неправительственного трибунала со-став его участников. Его членами являются известные политические и общественные деятели, бывшие министры и премьер-министры, лауреаты нобелевских премий. Среди них — руководители комиссии по правам чело-века Европарламента Кен Коатс и лорд Николас Беттел, господин Жан франсуа Деньо, государственный секретарь по иностранным делам Фран-ции, писатель Эли Визель, бывший министр юстиции России Юрий Калмы-ков, бывший министр иностранных дел СССР Борис Панкин, почетный председатель Международной хельсинкской ассоциации Юрий Орлов и другие.
Нами избрана довольно сложная, но, как нам представляется, юридически убедительная процедура работы трибунала. В ее основе лежат оп-росы свидетелей и сбор документальных материалов. Устав трибунала базируется на решениях Нюрнбергского трибунала, резолюциях ООН и не-которых положениях Устава Гаагского трибунала. Устав и процедура были разработаны видными юристами из разных стран, входящих в группу экспертов трибунала.
Опрос свидетелей ведет отдельная группа обвинителей, по преимуществу парламентариев, в присутствии известных юристов из многих стран в качестве независимых наблюдателей. В перечисленных мною группах хотелось бы выделить таких известных юристов, как бывший председатель Комитета конституционного надзора СССР Сергей Алексеев, председатель группы наблюдателей шведский юрист Клаус Пальме, официальные представители американской БАР Ассошиэйшенз, председатель Конституционно-го суда Чечни Ихван Гериханов, депутаты Государственной Думы России Валерий Борщев, Владимир Грицань, Галина Старовойтова и другие.
Мы оцениваем возможности передачи собранных нами материалов в Европейский суд по правам человека. Вероятно, для этого мы обратимся в Парламентскую ассамблею Совета Европы.
Мы надеемся, что предпринятая нами в сотрудничестве с множеством замечательных людей и организаций России, Европы и Америки нелегкая работа в конечном итоге поможет решить хотя бы некоторые из вышеупомянутых проблем и позволит нам с большим основанием осознавать себя носителями божьего промысла в нашем трагическом и грешном мире.
223
Ихван Гериханов
Председатель Конституционного суда
Чеченской Республики
Я имею честь приветствовать всех присутствующих и в вашем лице всех людей доброй воли, которые откликнулись на беду чеченскою народа, и каждый из которых делает то, что от него зависит. Я приветствую всех от имени чеченцев, которые нуждаются в мире и согласии.
Последние четыреста лет чеченский народ находится в состоянии борь-бы за свое выживание. Каждый из нас знает это на собственной судьбе. Я не знал детства. Сейчас мне сорок два года, и я занят единственно проблемой своего народа. Я не жду спокойной старости, потому что не знаю, что с нами будет. Каждый из нас несет трагедию своего народа. Но ведь право жить под солнцем имеет не только большой, но и малый народ, каждый человек, кому Всевышний дал жизнь.
Перед вылетом в Прагу мы получили известие, что в районе Бамута чеченцы врукопашную защищают свои дома, свою честь, своих близких и родных. У чеченцев, тем более мужчин, не принято жаловаться. Но я хочу, чтобы вы знали, что чеченцы защищают свою мать, сестру, жену, дочь и Отчизну. Слово "боевик", "сепаратист" — лживые, придуманные слова, которые сего-дня так навязчиво преподносятся мировому сообществу.
С 27 октября 1991 года до 11 декабря 1994 года мы жили в условиях, когда вокруг республики стояли российские войска. Фактически мы жили в условиях блокады, с трудом выживая. Но тогда мы еще надеялись на лучшее и о своих трудностях не кричали.
И даже после 11 декабря, после ввода войск на территорию Чеченской Республики, мы не стали взывать к посторонней помощи, надеясь, что все будет прекращено уже 12 декабря — ведь очевидно, что так нельзя обращаться с народом. Мы ничего не сказали и тогда, когда под Новый год министр обороны П. Грачев, будучи в хорошем настроении, дал слово, что все чеченцы с белыми флагами выйдут навстречу русским войскам. Мы надеялись, что мировое сообщество все-таки проснется.
Сегодня мы взываем к совести, пытаемся растопить равнодушие, потому что самая серьезная болезнь человечества — это равнодушие к тем людям, которые нуждаются в помощи.
Для людей доброй воли, очевидно, что война, которая идет на территории Чеченской Республики, является очередным геноцидом чеченского народа. Сегодня мы должны сделать все для того, чтобы прекратить войну. Иначе мы ничего не сможем объяснить своим детям. То, что происходит в Чечне, дело не одного государства, это дело всей общественности, всею мирового сообщества, ибо уничтожается целый народ.
Восемнадцать месяцев продолжаются боевые действия, восемнадцать месяцев унижают нашу честь и достоинство, убивают наших матерей, жен, дочерей. Это не забывается. Восемнадцать месяцев на территории Чеченской Республики и за ее пределами для лиц чеченской национальности созданы концентрационные лагеря под названием фильтрационных. Все эти факты преступлений против человечества должны стать предметом работы трибунала, основой выносимого им вердикта, предметом обсуждения мирового сообщества.
224
Вопросы и ответы
Лорд КРИСТОФЕР (профессор-социолог, Великобритания). Я хотел бы задать членам трибунала два вопроса. Первый вопрос: считаете ли вы возможным рассматривать войну в Чечне как проблему, подлежащую юрисдикции мирового сообщества, или все же вой-на в Чечне — внутреннее дело Российской Федерации? Второй вопрос более практический. Как известно, Российская Федерация использует средства Международного валютного фонда как источник для финансирования войны в Чечне. Считаете ли вы практически осуществимым предложить Международному валютному фонду и Всемирному банку рассмотреть условия приме-нения экономических санкций и мер безопасности к российскому правительству, а именно: прекратить дальнейшие платежи, пока война в Чечне не будет прекращена?
С. ГРИГОРЬЯНЦ. На первый вопрос ответят юристы. Я же по-стараюсь ответить на второй. Недавно в Париже на большой пресс-конференции, посвященной проблеме Чечни, целый ряд известных французских политических и общественных деятелей, а также известных русских эмигрантов говорили о том, что они отказываются платить налоги у себя в Англии, во Франции, если эти налоги идут на содержание войны, на убийство чеченцев.
В свою очередь, американцы начинают понимать, что уже большое число людей осознают, что это они дают деньги на чеченскую войну, что именно ими оплачивается эта война. Налогоплательщики многих стран оказались заложниками аморальной позиции их правительства. Российскому правительству удалось убедить мировое сообщество в том, что никакого выбора, кроме поддержки нынешнего российского руководства у международных -организаций, у великих государств просто не осталось.
М. ПОЛЯКОВА (юрист, эксперт трибунала, Российская Федерации). Что касается квалификации действий российских властей в Чеченской Республике, можно убедительно говорить о том, что на-рушены, во-первых, российские нормы права, нарушена Конституция РФ, нарушены нормы российского Уголовного права. Но наша группа юристов решила исследовать проблему Чеченской войны с точки зрения международного права. Мы полагаем, что в данном случае попраны нормы международного права, имеет место геноцид, военные преступления, преступления против чело-вечности. То есть и с точки зрения российских норм права, и с точки зрения международных правовых норм эта война, ведущаяся российским руководством, имеет криминальный характер.
225
П. ШПАЧЕК (член Парламента Чешской Республики). Рассматривает ли ваша организация возможность передачи материалов трибунала в Суд по правам человека? Каковы планируемые сроки подготовки трибунала?
С. ГРИГОРЬЯНЦ. Для того, чтобы передать материалы трибу-нала в Суд по правам человека, нужна организация с сущест-венно большими возможностями. В Суд по правам человека могло бы передать материалы какое-то из европейских государств. Мы обсуждали эту тему с Сергеем Адамовичем Ковалевым, с рядом других политических деятелей в разных странах, с членами трибунала и пришли к выводу, что в Европе, к нашему общему позору, нет сегодня страны, которая взяла бы на себя передачу этих чудовищных материалов в Страсбургский суд.
Тем не менее, мы не считаем возможным свести все к жало-бам отдельных лиц, в то время как речь идет о массовых преступлениях верховной власти. Расследование деятельности от-дельных лиц, виновных в том или ином конкретном преступлении, — сама эта процедура заняла бы много лет. Безусловно зная это, заместитель секретаря Совета безопасности России мне спокойно сказал: "У нас ведь никто больше, чем на полгода вперед не смотрит. И нам все равно, что вы делаете". Поэтому мы считаем необходимым те обвинительные материалы, которые будут подготовлены для трибунала передать как Комитету по Чечне, созданному при Совете Европы, так и членам Парламентской Ассамблеи, которые в наибольшей степени озабочены этой проблемой и которые могут проявить инициативу и в соответствии с уставом передать эти материалы в Европейский Суд.
Кроме того, трибунал рассматривает дела о преступлениях против человечности и военных преступлениях. По международным правовым актам такие преступления не имеют срока давности, поскольку это не нарушение прав человека или конкретной личности, это — преступление. А преступление имеет свойство быть раскрываемым, и лица, причастные к преступлениям против человечности и к военным преступлениям, рано или поздно должны предстать перед судом.
В. ТРОЯНОВ (депутат Чешского парламента, член Парламента Сове-та Европы). В январе 1996 года ситуация в Чеченской Республике была такова, что мы настаивали, чтобы представители России прие-хали в Совет Европы. Дело в том, что г-н Штетина из чешского ин-формационного агентства «Эпицентрум» передал парламенту Совета Европы две петиции, одна из которых была от жителей Серноводска, другая — от жителей Самашек. Петиции были вручены председателю Парламентской ассамблеи Совета Европы Лени Фишер. Она передала их мне как председателю Комитета по правовым вопро-
226
сам. На последнем заседании парламента, где обсуждалась ситуация в Чечне, я в своем выступлении огласил также петицию сту-дентов из Брно, где было более восьми тысяч подписей студентов против войны в Чечне. Позже я передал эти документы компетентным представителям Парламента Совета Европы. К сожалению, могу сообщить, что ни на один из фактов, которые я огласил, Парламент Совета Европы не отреагировал. Кто же должен отреагировать?
Хочу напомнить, что в Европейском парламенте существует Комиссия по правам человека, существуют и другие механизмы, которые могут иметь воздействие на руководство Российской Федерации. Я полагаю, что те документы, которые будут подготовлены во время работы этого трибунала, должны быть переданы не только господину Мюллеману, председателю комитета по Чеченским вопросам, но и господину Агарде, председателю комитета по правам человека, который может сыграть немалую роль.
Кроме того, я бы порекомендовал пригласить на следующее заседание господина Мюллемана и господина Агарди, чтобы они могли лично, непосредственно на заседании услышать о том, что происходит в Чеченской Республике.
К. ПАЛЬМЕ (председатель группы экспертов, юрист, Швеция). Я присутствовал на предыдущих сессиях трибунала — опросах свидетелей, — которые проходили в Москве. В проводимом общественном расследовании есть и сильная, и слабая стороны. Слабость его со-стоит в том, что оно не является судом, проводится неправительственной инстанцией, и мы, следовательно, не можем говорить, что мы "судим", выносим "приговор". Усилия, которые мы прилагаем, направлены, прежде всего, на то, чтобы не исчезли, не были забыты сами факты преступлений.
В Швеции имеется опыт борьбы с Россией. Я сам был добровольцем Финской армии в войне 1939-1940 годов против России. Мы вообще много раз воевали с Россией и не всегда успешно. Однако в данном случае мы надеемся, что Россия прекратит чеченскую авантюру, осознает, что она творит и постарается исправить ситуацию. Вопрос в том, что мы можем сделать здесь. Думаю, прежде всего — это собрать ценные свидетельские показания по свежим следам, провести юридически профессиональные опросы свидетелей. И это как раз то, что следует сделать сейчас.
Что делать дальше? Это трудный вопрос. Как потом все это представить в Страсбургский суд? Я обращался туда с подобными вопроса-ми семь раз и понимаю сложность этой проблемы. Конечно, расследование позволит нам обнародовать то, что сейчас скрыто. Однако не следует происходящее считать судебным процессом против России.
227
Вопрос. Какие факты и документы будет собирать трибунал? Касающиеся обеих сторон или только те, которые связаны с аг-рессией против чеченского народа? И еще один вопрос. Я пони-маю, что общественный трибунал не суд. Можно ли с помощью трибунала как политического инструмента добиться Междуна-родного суда над преступниками, а также довести общественное мнение до осознания чеченской трагедии и до того, чтобы поли-тическая общественность стала заниматься ею?
В. БОРЩЕВ (депутат Государственной Думы РФ). В Чечне идет война, и всем хорошо известно, что во время войны ни та, ни другая сторона ангелами не являются. Конечно, наш трибунал собирает свидетельства нарушений прав человека, имеющих место как с той, так и с другой стороны. Мы заслушиваем разные стороны, приглашаем, в том числе и представителей правительственных структур. В Москве мы опрашивали, например, члена Президентского совета Эмиля Паина — одного из ведущих аналитиков по этому вопросу, опрошен был бывший член Президентского совета Отто Лацис, мы заслушали Смирнягина, члена Президентского совета. Трибунал выслушивает разные точки зрения. Наша задача не под-даться политическому соблазну, не впасть в те или иные политические симпатии или антипатии, но следовать строго законам права.
На предыдущих слушаниях мы столкнулись с тем, что представители российской власти фактически саботируют наши приглашения на заседания, за исключением названных трех чело-век — членов Президентского совета. Те, кто, как мы предполагаем, являются непосредственными виновниками, даже не отвечают на настойчивые приглашения. Это тоже их политика. Ведется необъявленная война, именуемая "восстановлением конституционного порядка" — все поставлено с ног на голову. Конечно, представителям российской власти нежелательно, чтобы гласно выявлялись их преступные действия. Тем более, когда это касается таких непосредственных виновников, как высокие военные начальники, руководители МВД, других силовых структур.
Позиция трибунала четко заявлена в его уставе:
«Трибунал учреждается для гласного общественного расследо-вания и разбирательства событий в Чеченской Республике, связан-ных с военными действиями;
для общественного морального осуждения высших должностных лиц, виновных в совершении преступлений против человечности и военных преступлений;
для принятия решения об обращении в соответствующие госу-дарственные или международные органы по поводу уголовного преследования лиц, виновность которых в совершении преступле-ния международного характера установлена настоящим трибуна-лом.
228
Вопрос (корреспондент Чешского Агентства печати). Меня интересуют следующие вопросы. На основании каких критериев подбираются материалы? Какого рода материалы представляются наиболее эффективными для ваших целей? Берете ли вы к рас-следованию эпизоды, выявляющие преступные действия чеченской стороны?
С. ГРИГОРЬЯНЦ. Первоначально мы выбрали группу эпизодов, которые нам представлялись наиболее важными. В их число был включен террористический акт в Буденновске, трибунал должен оценить действия, в том числе чеченской стороны.
Когда мы решали вопрос о том, кто должен быть обвиняемым, то некоторые полагали (в их числе и я), что в число обвиняемых надо включить и президента Чеченской Республики Дудаева, против которого тоже выдвигалось много обвинений. Кстати говоря, сторонниками этого были и некоторые люди, близкие Дудаеву. Они были за гласное разбирательство и намеревались обнародовать целый ряд сенсационных материалов. Это было в начале войны.
Но со стороны наших экспертов-юристов возникли серьезные возражения. Они полагали, что в одном деле не могут рассматриваться действия обеих противоборствующих сторон.
Я хотел бы напомнить, что задачу, которую мы пытаемся ре-шить с помощью общественного трибунала, мы взяли на себя вынужденно. Этим не занимается Генеральная прокуратура РФ, не занимаются этой проблемой ни Гаагский трибунал, ни трибунал в Страсбурге. Прокуратура России возбуждает дела в отношении преступлений, совершенных чеченцами, но не русскими.
Теперь о том, как отбирались свидетели. Во-первых, мы всегда были готовы выслушать любого. Во-вторых, по основным темам, которые не были привязаны к конкретному времени, приглашался для дачи показаний круг людей, наиболее осведомленных в этом вопросе, очевидцы событий.
Очень важной темой, которая волнует трибунал, является механизм принятия политических решений в России. Как все реально происходило? Почему и как могла возникнуть и осуществиться инициатива принятия преступного решения о войне, кому она принадлежала? Поэтому для нас были очень важны показания сотрудников президентского аппарата, людей так или иначе причастных к российским механизмам власти.
Нам удалось составить достаточно ясное представление о том, что происходило на том или ином этапе чеченской войны в эшелонах российской власти, и о том, как и кем принимались решения. Однако пока свою задачу выполненной мы не считаем, и оп-рос свидетелей будет продолжаться.
229
А. ЛАРИН (эксперт трибунала, юрист). Здесь был поднят вопрос: в соответствии с каким правом должны нести ответственность виновники событий в Чечне — национальным или международным. На мой взгляд, альтернативная постановка вопроса в этом случае не совсем корректна.
Статья 15-я Конституции Российской Федерации провозглашает нормы международного права составной частью российской право-вой системы. Иными словами, нормы международного права признаны действующими применительно к тем правонарушениям, которые совершаются в России и которые соответствуют признакам международного преступления. Что из этого следует практически? Из этого следует, что российские органы прокуратуры, следствие, суды обязаны возбуждать уголовные преследования и разрешать дела о преступлениях против человечности, против мира, о военных преступлениях, коль скоро они совершаются в сфере действия российской государственной власти. Однако этого российские национальные органы правосудия не делают. Поэтому задача трибунала состоит в том, чтобы выполнить работу, не выполняемую государственными органами: собрать факты, обнародовать их.
Упомянутые мною правонарушения входят в юрисдикцию международных, европейских органов юстиции. Кстати, даже географически Чечня входит в Европу, потому что граница между Европой и Азией на Кавказе проходит по Большому Кавказскому хребту. Чечня находится на северных склонах этого хребта и, таким образом, является европейским государством. Я не буду входить сейчас в рассмотрение вопроса, может ли Чечня выйти из состава России, но Чечня — в Европе, и чеченские дела — это европейские дела.
Ввиду бездействия национальных органов мы считаем возможным и необходимым ставить вопрос о том, чтобы делом расследования преступлений против человечности, совершенных в ходе чеченской войны занимался Европейский Суд.
Ш. ПАНЕК. У меня терминологический вопрос. Какое выражение можно считать правильным: "вооруженный конфликт на территории Чеченской Республики", "война на территории Чеченской Республики" "войсковая операция по разоружению незаконных ба-ндформирований на территории Чеченской Республики" или же следует говорить об "агрессии со стороны Российской Федерации"? Есть несколько разных подходов к чеченскому вопросу. Если же мы будем говорить, например, о вооруженном конфликте, это означает, что проблема Чечни является внутренним делом Российской Федерации. Если же мы будем говорить о войне и о преступлениях, совершенных в ходе войны, то это будет означать, что мы признаем Чеченскую Республику Ичкерию самостоятельным независимым государством, которое подверглось агрессии.