Ериалы опроса первых сорока свидетелей в Москве, нам предстоит более внимательно оценить дальнейшие возможности нашей работы как в России, так и за ее пределами

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 38

239

ник российской армии Волков направляет данный список на-чальникам всех войсковых соединений для размножения для каждого войскового наряда. Он рекомендует провести занятия с начальниками всех войсковых нарядов о порядке задержания упомянутых в списке лиц и передаче их в ГУОШ, несмотря на то, будут у тех на руках документы, пропуска или нет. Список составлен еще в начале военных действий. В нем в том числе фамилии людей, не имеющих никакого отношения к военным действиям, скажем, по причине старости или болезни, физиче-ски не способных участвовать в военных действиях. Например, там есть фамилия моего дяди Курбанова Тосоту. Ему восемьде-сят лет. Есть и женщины. В нем есть как чеченцы, так и русские, и люди других национальностей.

Вопрос. По каким критериям этот список был сформирован, и как он у вас появился? Здесь нет обязательных реквизитов: есть фамилия подполковника Волкова, но нет его подписи, штампа, то есть нет того, что положено в документе для служебного пользо-вания. Что подтверждает достоверность этого документа?

Л. БАЗАЕВА. Этот список был составлен по рекомендациям лиц, лояльных к Конституции РФ. Он был опубликован в газете "Маршо", ссылка там дана такая: "Мы не можем сообщить имя человека, который предоставил этот список, но получен этот спи-сок из органов МВД". Других доказательств, что список достове-рен, у меня нет. Но есть практика жизни, которая показывает, что люди, находящиеся в этом списке, при первом же пересечении блокпоста оказывались арестованными. Например, в списке есть имя писателя Актиби Султанова. Когда он проходил через блок-пост, солдаты аккуратно сверили его паспорт со списком и затем его арестовали. Так же был арестован и Руслан Сосламбеков. Сверившись с каким-то своим документом, они его арестовали.

Вопрос. Здесь написано, что этот список составлен лицами лояльными к Конституции РФ, работниками патрульно-постовой службы и муниципальной полиции города Грозного, то есть лица-ми, причастными к администрации. Задавался ли этим людям вопрос по поводу этого списка?

Л. БАЗАЕВА. Такой вопрос я никому не задавала, но и ответа на него вряд ли можно ожидать.

Я располагаю еще одним любопытным документом Территориального управления федеральных органов исполнительной власти в Чеченской Республике от 30 июня 1995 года. Он представляет собой своеобразный доклад руководителя этого управления Семенова председателю правительства РФ В. Черномырдину. Называется он "Об эволюции стереотипов мышления населения Че-

240

ченской Республики за последние два месяца". В своем докладе Семенов признает то, что происходит в Чеченской Республике. Он пишет, что имеющие место многочисленные случаи мародерства, убийств российскими военнослужащими мирного населения автоматически увеличивают число людей, сочувствующих боевикам. Им сочувствуют хотя бы по той причине, что российские солдаты и офицеры, которые совершили преступление в республике, оказываются, наконец, наказанными, то есть отомщенными за обиженных, так как федеральные войска, федеральные право-охранительные структуры почти ничего не делают, чтобы остановить чинимый беспредел. Накапливается ненависть к российским войскам — главному источнику всех бед и страданий народа. Ес-ли такие действия федеральных войск не будут пресечены, то подобные настроения будут усиливаться, пишет Семенов. Цитирую: "Чеченский народ привык к трудностям, но сегодня вопрос поставлен шире: быть или не быть чеченцам. Чеченцы на особую помощь властей не надеются. Главная проблема для них — произвол федеральных войск, расстрелы, аресты, избиения, издевательства, грабежи. И если правительство игнорирует эту главную боль народа, то оно автоматически вызывает недоверие населения Чечни". Дальше говорится о рейтинге руководителей, о работе представителей правительства национального возрождения.

Мне бы хотелось сказать еще об одном документе — обращении военнопленных к президенту и премьер-министру Рос-сии. В нем российские военнопленные просят обратить внимание на их судьбу. Они пишут: "Нас бомбит российская авиация. Нас расстреливает российская армия. Для убийства некоторых из нас подсылаются хорошо оплаченные наемные убийцы. В результате бомбардировок последних дней погибли двенадцать человек, остальные остались в живых только благодаря тому, что наша охрана сумела вывезти нас в другое место. Однако и это место можно считать безопасным лишь до той поры, пока об этом не узнает российское командование, так как точечные авиаудары и массированный обстрел ведется именно по тем местам, где мы находимся. Из всего этого мы делаем однозначный вывод, что нас хотят уничтожить, чтобы закрыть проблему. Но в чем, скажите, наша вина перед Отечеством? Мы советуем офицерам российской армии прекратить убивать ни в чем не повинных людей, сложить оружие и уехать домой, потому что ни живые, ни мертвые мы, пленные, абсолютно никому не нуж-ны. Если президенту и правительству России безразлична наша судьба, то мы обращаемся к российской общественности и, на-конец, к нашим родным и близким — спасите нас!

Под этим письмом две страницы подписей, в том числе таких известных военнопленных, как священник Сергей Жигулин, май-

241

ор Дудин, сержант Дурнев, подписи рабочих-энергетиков, которые оказались в плену, а также подписи подполковника Зенкова, майора Качковского, подполковника Тарасова. Написано оно 19 марта 1996 года. Я его получила из рук военного прокурора Чеченской Республики Магомета Джаниева. Он утверждал, что военнопленных приходится постоянно перебрасывать из одного района в другой, потому что точечные авиабомбовые удары приходятся именно по местам расположения военнопленных.

Вопрос. Может ли прокурор, передавший вам этот документ официально подтвердить его достоверность?

Л. БАЗАЕВА. Возможно, это может сделать кто-то другой. Прокурор Джаниев погиб 21 апреля 1996 года вместе с Джохаром Дудаевым.

И еще об одном я хотела сказать. В нашей республике в течение этого года сложились силы, которые активно борются за установление мира, за вывод войск. Это так называемая Ассамблея общественно-политических партий и движений, членом которой является и Союз женщин Ичкерии. Эта ассамблея составила реестр документов, свидетельствующих о том, что выборы главы Чеченской Республики и депутатов Государственной Думы РФ на территории Чеченской Республики не проводились. Выборы, организованные в декабре 1995 года, были фиктивными. Они стали еще одним преступлением российских властей в Чеченской Республике.

Ни в одном районе города Грозного фактически не было избирательных участков. Избирательный участок был в аэропорту, где находится Территориальное управление федеральных войск и куда ни один гражданский человек не мог в это время попасть. Избирательные участки были в нескольких селах: Знаменском, Толстой-Юрт, Надтеречном. В остальных селах выборов не было.

В документе, составленном общественными политическими партиями, перечислены все села Чеченской Республики и указаны протоколы схода жителей каждого села, с указанием даты, места проведения схода. Исходя из этого документа можно под-вести итог: из 400 сел и населенных пунктов Чеченской Республики более чем в 300 выборы не проводились. Это очень большой объем документов. Мы составили его реестр, который подписали 16 членов Ассамблеи, и привезли его на это заседание.

И. ГЕРИХАНОВ. Вы были в декабре 1994 года в Грозном. Скажите, было ли организовано какое-либо оповещение мирных жителей, что им надлежит покинуть Грозный, где предполагались крупномасштабные военные действия? Были ли организованы автобусные колонны? Как и кем была организована эвакуация мирных жителей?

242

Л. БАЗАЕВА. В декабре 1994 года, когда начался широкомасштабный обстрел города Грозного, когда бомбы стали падать на центр города, чеченское правительство организовало автобусы из района Минутки, от центра. Через поселок Черноречье в сторону Ростовской трассы они вывозили беженцев. Это продолжалось несколько дней, но после того, как часть города была взята российскими войсками, такая возможность исчезла. Только правительство Чеченской Республики Ичкерия в течение нескольких дней пыталось организованно вывезти беженцев из города.

Вопрос. Тот факт, что чеченское правительство обращалось к жителям Грозного и предлагало выехать в чеченские села, известен. При этом известно также о четырех колоннах, организованных МЧС Ингушетии, которые отходили от автовокзала и увозили беженцев. Однако было и постановление правительства РФ за подписью Черномырдина об организации эвакуации. Известно ли вам что-либо о выполнении этого постановления? Было ли оповещение со стороны российских властей, были ли приняты усилия по эвакуации?

Л. БАЗАЕВА. Ни одного факта организованно проводимой российской стороной эвакуации мне неизвестно. Никакого обращения к жителям не было. Более того, обстрел начинался без всякого предупреждения. Над Грозным летали вертолеты, можно было с вертолетов сообщить по громкоговорителям.

Зато в селе Рошни-Чу с вертолетов звучали ультиматумы с требованием немедленно отпустить военнопленных, захваченных в селе Комсомольское (это было в январе 1995 года), в противном случае, как заявлялось, село будет уничтожено. Село Рошни-Чу находилось в отдалении от места, где были захвачены военнопленные, их в селе не было. Тем не менее, после этих объявлений бомбовый удар по окраине Рошни-Чу был нанесен.

Вопрос. Вы говорили, что уничтожались школы, другие учреждения образования и культуры. Были ли рядом с этими зданиями какие-то военные объекты, установки для ведения огня и т.п.? Например, трибуналу известно, что рядом с до-мом-интернатом для детей-инвалидов была расположена зе-нитная установка, Скажите, было ли это частым явлением, ко-гда около объекта социального или культурного назначения находилась военная установка или же эти здания подвергались обстрелу без всякой видимой причины?

Л. БАЗАЕВА. Возможно, рядом с интернатом и находилась какая-то военная установка, но обстрелы проводились без разбора. Например, в Старопромысловском районе Грозного, в районе 49-й, школы военных формирований не было. 45-я

243

школа была также в отдалении от места боевых действий, как и 54-я, которая уже в этом году была дважды обстреляна и снова разрушена, хотя сейчас военных формирований даже близко там нет. Рядом с 11-й школой также не было специальных боевых или военных формирований, и, тем не менее, она разрушена до основания. Более того, во множестве школ по сегодняшний день дислоцируются воинские части, напри-мер, в 45-й школе. Недавно военные покинули эту школу, но перед тем, как уйти, они ее подожгли. Здание стоит раз-рушенное, дети не учатся.

Вопрос. Перечисляя жертвы, вы в основном называли чеченские фамилии. Скажите, были ли крупномасштабные артобстрелы, бомбардировки с избирательным уничтожением по национальному признаку или это было тотальное уничтожение мирных жителей в городе Грозном?

Л. БАЗАЕВА. Я имею информацию о случаях, когда русских расстреливали из-за того, что они имели смелость вмешиваться в издевательства над чеченцами, заступались, например, за со-седей. Мне известен случай расстрела русской женщины за то, что она была замужем за чеченцем. Расстреляли ее мужа, а когда она заявила, что она русская, застрелили и ее. Это что касается индивидуальных расстрелов из автоматического оружия. А при бомбардировке гибли все подряд.

В декабре 1994 года был практически уничтожен центральный Ленинский район. Когда мы с семьей вернулись в Грозный, я увидела сидящую на обломках старушку — это была маленькая, жал-кая старушка лет девяноста, не меньше. Мы были знакомы. Я по-здоровалась с ней и спросила: "Почему вы здесь сидите?". Она говорит: "Дочка, я одна осталась в живых". — "Ну, слава Богу, — говорю, — что вы живы". — "Но из шестидесяти погребенных под развалинами соседнего дома я осталась одна..." Погибшие в основном не были чеченцами — это были русские, армяне, евреи, может быть, один-два чеченца. Возможно, они рассчитывали, что их пощадят, что организованно вывезут. Я знаю, что многие русские рассчитывали на то, что будет организована помощь беженцам. Не дождались. И вот они спрятались в подвале. В соседнем доме было крепкое, защищенное бомбоубежище (Партизанская, дом 26-а). Шестьдесят человек спустились в бомбоубежище, старушка была 61-й, войти туда уже было нельзя, очень тесно, и ей предложили пойти в другой дом. Она спряталась в соседнем доме, в подъезде. А бомба попала именно в тот дом с подвалом. Она са-ма видела, как разбирали развалины и вытаскивали трупы. Там были мои и ее соседи, с которыми она прожила лет пятнадцать рядом. Целиком семьи — муж, жена, ребенок... Вот так погибли

244

эти люди. Это были в основном русские. Во время бомбардировок и артобстрелов погибло очень много русских.

Вопрос. Кто из ваших близких погиб в этой войне?

Л. БАЗАЕВА. Во время обстрела Бамута погиб мой двоюродный брат Рамзан Курбанов. Он был ранен осколком и умер. Погиб мой племянник Руслан Сусушкаев. Он находился в городе, и по их квартире выстрелили огнеметом. Он сгорел в своей квартире, мы даже не нашли его останков. На пороге собственного дома оскол-ком был ранен другой мой племянник, он лишился полностью ноги — ее очень высоко ампутировали.

У моего мужа погибла двоюродная сестра Дженчураева. Она была расстреляна в феврале 1995 года в поселке Катаяма. Она пошла за водой, полагая, что женщину не убьют. Но ее расстреляли с бронетранспортера из пушки, когда она несла воду. Ей было 28 лет. Отец похоронил ее по соседству, во дворе мечети, — не было возможности отвезти ее на кладбище. Перезахоронили ее только через три месяца, когда был разрешен проезд.

Сын, который пытался ее, уже мертвую, донести до дома, тоже был ранен в результате обстрела с того же бронетранспортера, но остался жив. Пуля попала ему в плечо, когда он пытался вытащить ее из-под обстрела. И во дворе мечети они не могли ее по-хоронить три дня, потому что как только люди с лопатами туда заходили, со стороны комендатуры начинался обстрел.

В Москве жил мой младший брат Султан Курбанов. Дважды его забирали в милицию, где избивали. Второй раз в феврале его избили до бессознательного состояния. Его выбросили из отделения прямо на улицу, в снег. У него были раны на лице, на голове, на теле. Он переехал в Нальчик к сестре. Недавно в их дом ворвались вооруженные люди и арестовали его, продержали в милиции трое суток. Освободили за неимением оснований для дальнейшего заде-ржания. В Грозном, где, как они предполагали, должен был поя-виться Султан Курбанов, неоднократно происходили облавы. Не-ожиданно ночью или рано утром подъезжали БТРы, 15-20 военных окружали дом, врывались и начинали обыск — искали мужчин из нашей семьи.

Мой брат Хамад Курбанов являлся официальным представителем президента Дудаева в Москве. Его постоянно преследовали. В прошлом году он был арестован на основании указа президента о борьбе с организованной преступностью. Месяц его продержали в тюрьме, его подвергали пыткам, подвешивали на дыбе, избивали, оскорбляли (об этом говорил мне он сам). В течение месяца он держал голодовку. В период голодовки ему не оказывали медицинской помощи. Ему заявляли: "Это ваше личное дело. Вы мо-жете проводить ваше время, как вам угодно".

245

Через месяц в июне 1995 года он был освобожден из-за отсутствия каких-либо доказательств вины и приехал в Грозный. На блокпосту его снова арестовали и заключили в фильтрационный лагерь в Ассиновской. Там его держали трое суток. Он сидел в яме, его подвергали жестоким пыткам, пытали с помощью электрошока. Затем его перевели в Грозный, в ГПАП-1. Слава Богу, в тот период как раз работала комиссия, шли переговоры в Грозном, при миссии ОБСЕ, удалось добиться его освобождения. Когда его выпустили, его спина представляла сплошную кровавую рану.

Ему была возвращена и машина, на которой он был задержан. -Ее отогнали в гараж и оставили там. На второй день, когда мы попытались ее вывезти, мы обнаружили, что в машину было заложено радиоуправляемое взрывное устройство. Там находилось около шести килограммов тротила — белое вещество в виде пластилина, а также шесть взрывных шашек аммонала. Розовые, как свечи. Радиоуправляемое устройство было на передней спинке, сиденья, где сидит шофер. Во всех четырех фарах автомобиля находились преобразователи радиосигналов в электросигнал с антеннами, которые были выведены наружу. Когда мы стали мыть машину, то обнаружили рядом с задним фонарем кусочек проволоки. Мужчины догадались, что это может быть антенна. Сначала мы подумали не о взрывном устройстве, а о «жучке» для прослушивания. Когда же сняли фару, оказалось, что там находится взрывное устройство. Мы заявили об этом в комиссию по переговорам. Разминирование машины происходило в присутствии журналистов и официальных представителей Чеченской Республики Ичкерия. Представители федеральных органов, несмотря на приглашение, участвовать в этом отказались.

Мой брат Хамад Курбанов погиб 21 апреля вместе с Джохаром Дудаевым и военным прокурором Чеченской Республики Маго-медом Джаниевым в результате теракта российских спецслужб.

Вопрос. Какие случаи гибели людей на улице, на базаре и в других местах, где были скопления людей, вы наблюдали? Наблюдали ли вы артобстрел или налеты вертолетов или самолетов на места скопления мирных граждан?

Л. БАЗАЕВА. Один из последних случаев, которым я была свидетелем, произошел 8 марта 1996 года на Катаяме. Под минометным обстрелом погибло сразу четыре человека — наши соседи. Позже я была свидетелем, как со стороны комендатуры Про-мысловского района снайперским выстрелом был ранен Мура-дов Ахмед. Я не видела сам момент выстрела, но видела, как его, уже раненного, соседи несли в дом. Это было после ухода бойцов ополчения из Грозного. Со стороны комендатуры по поселку Катаяма тогда все время велась стрельба. Люди вынуждены

246

были сидеть дома и не выходить даже во двор. Ахмед имел неосторожность выйти за калитку и был сражен пулей. Случаев таких очень много. Например, в апреле 1996 года на Катаяме, в районе Березка, где находится Временное управление войск МВД в Грозном, был произведен обстрел окружающих домов. Там это бывает очень часто. В результате — очень много раненых, разбиты окна многих домов, сожжены квартиры, видимо, огнеметами.

Вопрос. Могли бы вы сказать, сколько городов и сел Чечни уничтожено в ходе военных действий в 1994-1996 годах?

Л. БАЗАЕВА. Такая аналитическая работа у нас в Грозном была проведена. И есть документ, в котором описаны разрушения в каждом селе. В городе Грозном остались неразрушенными только отдельные районы, например, Микрорайон и Старопромысловский район, где расположены частные жилые дома. Старопромысловский район сохранен на 60-70% — это считается хорошо сохранившийся район. Центральная часть, Ленинский район, часть Октябрьского района, Заводской район разрушены на 90-95%. Некоторые села: Самашки, Орехово, Старый Ачхой, Бамут просто стерты с лица земли. Сегодня в таком же состоя-нии Гойское, Комсомольское) Урус-Март. Р-на), Сержень-Юрт, Зандак-Ара, Хочи-Ара — там стопроцентные разрушения. Южная и западная части Чеченской Республики разрушены на 80%. Больше селений сохранилось в Надтеречном районе.

Вопрос. Известны ли вам конкретные случаи, когда военные российские части окружали село, предъявляли не выполнимый для жителей ультиматум, требовали сдачи большого количества оружия, выкупа своего села?

Л. БАЗАЕВА. Конечно, такие случаи известны. Но дело в том, что официально диктуются одни требования, а есть еще "протокольная часть". Например, селение Гехи при подписании этого ультимативного протокола заплатило около ста миллионов рублей. Скажем, предъявляется требование сдать пятьдесят единиц стрелкового оружия, которого, естественно, нет. Вместо оружия военные принимают деньги, и тогда их приходится собирать с каждого дома. Так было в селении Мескер-Юрт. С каждого дома собрали по сто тысяч и все отдали военным. Более того, часто случается так: один раз собрали — отдали, через месяц село окружает новая воинская часть. Они предъявляют такой же ультиматум и заключают с населением временное перемирие после то-го, как те расплатятся.

247

Опрос свидетеля Тамерланда Кунты

Кибернетик, лингвист, Германия

Бомбежки г. Грозного (январь 1995 г.).

Преступный характер действий российских войск в Чечне.

Арест свидетеля (сентябрь 1995 г.) и суд. *

Т. КУНТА. Мой отец, известный писатель-публицист Абдура-хман Авторханов, — чеченец. Он эмигрировал из СССР в 1942 году. Я родился в 1945 году в Италии. По профессии я кибернетик и лингвист, работал в Гармише, в так называемом Русском Институте при армии США, преподавал кибернетику и информатику. В июле 1995 года я ушел с этой работы, потому что не был согласен с политикой США в связи с проблемами Чеченской Республики. Первый раз я поехал в Чечню в 1995 году. Раньше я не мог этого сделать — запрет на въезд в Россию был связан с именем отца.

Я приехал в Чечню 2 января 1995 года с господином Хамадом Курбановым и находился в Грозном со 2 по 11 января 1995 года. Все десять дней моего пребывания там российские вооруженные истребители бомбили город ежедневно и практически 24 часа в сутки. Бомбили способом, который по международным законам запрещен, — это были так называемые ковровые бомбардировки. Шли обстрелы артиллерией, применялась система "Ураган". Это оружие типа "Град", только там 72 гранаты. По международному праву оно является запрещенным, как и игловые бомбы, кассетные снаряды, которые там применялись — я видел это сам. Тогда в Грозном находилось в основном только мирное население. Как известно, там живет много русских. Но русской армии было безразлично, кого бомбить. Им было важно разрушить столицу, разрушить символ города — президентский дворец.

В подвале дворца я видел молодых русских солдат. 18-летний раненый солдат мне рассказал, что его посадили в танк, и вначале он даже не знал, что находится в Чечне. Их послали караулить президентский дворец, и он очень удивился, когда им было оказано сопротивление. Майор этого танкового подразделения мне сказал, что солдат и офицеров заставляли наступать на Грозный. За ними стояли отряды ОМОНа, которые в них стреляли, если они отступали.

Однажды у меня была возможность выйти ночью с моими близкими друзьями, в числе которых был и Хамад Курбанов, осмотреть захваченный чеченцами русский танк. В нем была складирована еда, три ящика водки и даже презервативы. Видимо, русская армия выдавала презервативы солдатам для насилования чеченских женщин, девушек. Это тоже не ново, это происходило и в

* 13,15,30,32,34,47

248

Югославии. Существуют государства, которые имеют в армии от-ряды для деморализации народа, которые совершают такие преступления, как изнасилование женщин.

Русский солдат Константин Ковалев, 21 год, рассказывал, что должен был подписать условие (это было в ноябре 1994 г.), по которому он не должен был никому говорить, из какой он военной части. Майор Валерий Иванов рассказал, что они должны были вы-красить танк в белый цвет, когда готовились вступить в ноябре в Грозный, якобы для того, чтобы их можно было отличить от че-ченских танков. Но, как он потом выяснил, истребители российской армии уничтожали именно эти танки, чтобы не было свидетелей. Это также нарушение международного права, Женевской конвенции. Российское государство использует уголовные методы, уничтожает свидетелей, скрывает, что ведет войну.

Российские истребители бомбят населенные пункты, чеченские аулы, которые не имеют никакого стратегического значения. По какому принципу, непонятно. Когда я был в маленькой деревне Рошни-Чу, я наблюдал, как с находившейся там артиллерийской базы российской армии стреляли по Орехово и Гехи--Чу без всякой военной необходимости.

Я хочу лично обвинить Российскую Федерацию в злоупотреблении доверием русской молодежи, которая погибает в чеченской войне без всякого смысла. Я обвиняю Россию, которая использует лживую информацию, чтобы убедить Запад в том, что она справедливо воюет в Чечне. Но я также хочу обвинить Германию и США за то, что они поддерживают российскую политику, утверждая, что Чечня — внутреннее дело России. Для меня происходящее сегодня — это продолжение колониальной войны ХIХ века средствами и техникой ХХ века. А так как Российская Федерация вошла в состав Совета Европы и подписала договор о том, что она будет соблюдать Декларацию прав человека и гуманитарные правила ведения войны, то Россия должна немедленно прекратить эти военные действия, это уничтожение чеченского народа, прекратить бессмысленно жертвовать своими солдатами.

13 сентября 1995 года, когда я возвращался из Чечни, меня за-держали в Хасавюрте и отпустили только в январе 1996 года. На каком основании это было сделано, непонятно. Я не участвовал ни в каких боевых действиях, я гражданин Германии. Меня хотели обменять, как военнопленного, на солдата-пограничника. Слава Богу, этого не случилось.

Задержала меня местная милиция, на второй день приехали представители махачкалинского ФСБ во главе с полковником Сергеем Яковенко. Они хотели знать, как и почему я приехал. Меня не пытали. Но 14 сентября я, как гражданин ФРГ, попросил, чтобы о моем задержании сообщили в немецкое посольство в Москве. Согласно

Blog

Ериалы опроса первых сорока свидетелей в Москве, нам предстоит более внимательно оценить дальнейшие возможности нашей работы как в России, так и за ее пределами

Содержание