Т. М. Шамба, А. Ю. Непрошин Абхазия Правовые основы государственности и суверенитета Москва, 2003
| Вид материала | Книга |
Содержание5.5. Перспективы решения проблемы |
- Закон республики абхазия, 528.04kb.
- Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Российской Федерацией и Республикой, 112.27kb.
- I. Теоретические основы государственности, 2300.93kb.
- Ведомости Парламента Республики Казахстан, 2003 г., N 9, ст. 41; "Казахстанская правда", 1112.58kb.
- 2. руководство министерства и иные представители мчс РФ 2 pбk daily (Москва), №175,, 361.47kb.
- Программа Москва 2003 Гукасян Г. Л. Программа курса «Основы муниципального хозяйства», 331.58kb.
- Правительства Республики Абхазия статья, 3134.68kb.
- Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Республикой Абхазия и Российской, 105.8kb.
- Правовые основы российского государства, 695.3kb.
- Ведомости Парламента Республики Казахстан, 2003 г., N 1-2, ст. 4; "Казахстанская правда", 428.45kb.
В капитальной работе по исследованию причин возможного влияния на потерю суверенитета таких обстоятельств, как оккупация и аннексия государства, С. В. Черниченко показывает, что такие характеристики, как суверенитет, личность и правосубъектность государства, тесно связаны друг с другом. При этом под термином «личность государства» понимается роль персоналий в руководстве страной и ее позиция в определении государственной политики, т. е. определяется лицо государства через осуществление вектора воли отдельных представителей государства и социальных групп.
В период полной оккупации страны, даже если государство гибнет, теряя свою личность, лицо оно не теряет, сохраняет свою правосубъектность, так как с потерей государственности сохраняются компоненты государства — территория страны и ее население как субъекты международного права. Если народ, являющийся источником суверенитета государства, сохранен, считается, что и суверенитет государства, как и его правосубъектность, de jure сохранены. В этом случае государство de facto теряет только дееспособность, поскольку общество, породившее это государство, сохраняется и при наступлении благоприятных условий, корни государства дадут новые побеги. Легко разрушить оккупацией государственные структуры, сложнее — экономические взаимосвязи и невозможно — духовные связи общества, его культуру. Этот тезис подтвержден практикой эволюции государства Абхазия, подвергшегося воздействию военной, экономической и иной экспансии со стороны Грузии в период с 1918 по 1993 г., и убеждает, что даже длительный период утраты личности государства, его международной правосубъектности и его «воскрешение» зависят от объективных и субъективных факторов.
К объективным относятся собственная территория, население и его культурно-психологические корни, определяющие приверженность к стране, нации, готовность жертвовать жизнью во имя независимости своей Родины. В этом случае термин «страна» употребляется как синоним термина «государство». Определенная территория начинает называться страной, если на ней проживает население, объединенное национальными, этническими, культурными, политическими и экономическими связями, образующее относительно устойчивое общество. Если такое общество исчезает, связи рвутся, а население рассредоточивается или вливается в более крупные общества. В лучшем случае сохраняется название страны как провинции или географического района. В нашей работе мы показываем, что вся деятельность руководства Грузии во все периоды его взаимоотношений с Абхазией была направлена именно на разрушение устойчивого общества, цельности этого государства. К этим действиям относятся: военная экспансия Грузии в Абхазии, оккупация ею страны, попытка аннексии, продолжающаяся на протяжении более 70 лет, неправомерное переселение грузинского населения из метрополии в Абхазию, геноцид по отношению к абхазам. Цель этих действий — путем изменения демографической ситуации в Абхазии создать численное превосходство грузинского анклава, осуществив при этом перевод коренного населения страны — абхазов в «малочисленную народность» с присвоением их территории и включением ее в состав Грузии.
Субъективный фактор — это даваемые субъектами международного права, прежде всего государствами, оценки того, сохранило ли государство в определенных экстремальных условиях свою личную и международную правосубъектность. Такие оценки основываются, как правило, на политических соображениях, при которых, как нам думается, субъективный фактор в пользу Грузии и ее нынешнего президента играет не последнюю, а возможно, и первостепенную роль.
Вместе с тем факт оккупации не означает, по мнению С. В. Черниченко, перехода суверенитета над оккупированной территорией к оккупирующей стороне. Более того, формально государство, чья территория оккупирована, рассматривается как сохраняющее de jure свой суверенитет, не говоря уже о международной правосубъектности. Это общепризнанное положение международного права, т. е. императивная норма. Потеря правосубъектности, согласно классическому международному праву, может иметь место только после формального акта аннексии. Если же продолжается национально-освободительная борьба с использованием политических средств, силы или национального сопротивления или союзники аннексированной страны не признают аннексии и продолжают борьбу за ее освобождение, то вопрос может оставаться в состоянии юридической неопределенности долгие годы, как это и имело место в Абхазии. Поскольку в настоящее время аннексия определяется в международном праве как действие неправомерное, любой ее акт с точки зрения международного сообщества не имеет юридической силы и не ведет к потере суверенитета государства и его правосубъектности.
Следует отметить, что оккупация страны — это временный захват во время вооруженного конфликта войсками одной (напавшей) страны территории или ее части у другой без перехода суверенитета к оккупанту над занятой территорией, и формальным ее признаком является предварительное объявление войны. В противном случае захват — это аннексия, акт приобретения одним государством суверенитета над территорией другого с согласия или без согласия последнего и без посредства договора в результате либо покорения, либо действий, не ведущих к войне, но попирающих волю другого государства.
Важным моментом в современном определении агрессии является то, что она остается неправомерным действием даже при наличии вынужденного согласия аннексированной стороны, хотя факты угроз как таковых отсутствуют. Применительно к действиям Грузии в Абхазии в 1918 г. следует отметить, что после ввода формирований Кониева, а затем Мазниева в Абхазии проводятся выборы в АНС, парламент страны. При этом они происходят с разного рода нарушениями Конституции страны, как это оценивалось в период их проведения и оценивается с современных позиций. Затем следует просьба парламента Абхазии к Грузии о включении Абхазии в состав Грузии в качестве автономии, и эта просьба немедленно удовлетворяется, после чего следует включение территории Абхазии в состав Грузии сепаратным договором с Россией, разрабатывается Конституция Грузии, в которой Абхазия, без ее на то согласия, вводится в состав Грузии, и т. д.
В международно-правовом плане важно не только само нарушение Конституции Абхазии, а факт присутствия грузинских войск при проведении выборов, что явилось внешним фактором, препятствующим свободному волеизъявлению народа Абхазии. Это дает основание рассматривать включение Абхазии в состав Грузии как осуществленное в результате военной угрозы, внешнего давления, т. е. насильственным путем. С юридической точки зрения такое вхождение является аннексией. Но в ту пору аннексия, оформленная таким образом, не могла рассматриваться как противоправное действие, так как тогда отсутствовала подобная современная трактовка аннексии и не было признания права на самоопределение народов. И все же современное международное право признает с современных позиций неправомерность аннексии вне срока ее давности, поскольку:
- аннексия Абхазии была совершена недоговорным путем, а именно с нарушением имеющихся договоров между Абхазией и Грузией;
- аннексия произошла без оккупации страны, так как войска Грузии вошли в Абхазию на основании соглашения, предусмотренного по иному поводу и в момент выборов уже находились на ее территории не в результате вооруженного нападения;
- правительство Абхазии и ее народ в течение всего периода аннексии вели политическое и силовое сопротивление как аннексии, так и агрессивным действиям и политике Грузии.
Политическая аннексия, продолжавшаяся со стороны Грузии до времени развала СССР, проходила по тем же правилам, что и до 1921 г. и в присутствии военной силы, хотя это уже не было необходимым ее условием. Она совершалась при помощи захватившего в Абхазии власть политического (партийного) и административного аппарата, подкреплявшего свои «легитимные» действия поддержкой народных масс, искусственно созданных за счет неправомерного переселения в Абхазию грузинского населения.
Абхазский народ непрестанно совершал попытки освободиться от этой кабалы, но безуспешно, так как политические, конституционные варианты решения проблемы отвергались метрополией и не поддерживались «населением», в котором после 1921 г. большинство было представлено этническими грузинами, а международные правовые нормы выхода из состояния аннексии только после 1945 г. нашли свое выражение в виде общепризнанных принципов неприменения силы и самоопределения народов и стали обладать некоторым образом и обратной силой, обосновывающей только процедуру выхода, но не обсуждение неправомерности действий агрессора post factum.
Но с правовой точки зрения важным является то, что сам вопрос соблюдения процедуры выхода Абхазии из состояния аннексии утратил силу и актуальность в связи с тем, что прекращение существования самого Советского Союза совершалось без ее соблюдения, и самое главное — признание Советским Союзом независимости Грузии и ее выход из состава СССР, а также его ликвидация осуществлялись без соблюдения этой процедуры, т. е. вопреки действующему советскому законодательству. На этих основаниях Абхазия, как субъект международного права, имела все права решать свою судьбу самостоятельно, что она и осуществила при полном соблюдении советских законов и международных актов, предусматривающих выход из положения аннексированного государства.
Имеющее место объявление Грузией всех законодательных актов СССР за период с 1921 г. недействительными на ее территории и их дезавуирование свидетельствуют о том, что Абхазия обладает таким же правом на дезавуирование всех законодательных и иных постановлений, указов, решений, договоров и соглашений, заключенных между нею и Грузией в период с 1918 по 1921 г. и последующие годы, и объявление их недействительными на ее территории на тех же основаниях.
Итак, как мы видим, и в мире имеется достаточное количество прецедентов, что подтверждает и определение агрессии 1974 г. — аннексия не всегда является результатом и следствием оккупации. Так, п. «а» ст. 3 разъясняет, что агрессия это:
1) вторжение или нападение вооруженных сил государства на территорию другого государства (без объявления войны);
2) любая военная оккупация, являющаяся результатом такого вторжения или нападения;
3) любая аннексия с применением силы с захватом территории другого государства или части его.
Как следует из изложенного, речь идет о применении силы или угрозы применения ее, в том числе экономического силового давления. Последствия аннексии могут быть настолько глубокими, как, например, кардинальное изменение демографического баланса в стране, связанные с ним деформация политической и социальной структуры государства и трансформация его внутренней и внешней политики, что возникают серьезные правовые последствия — Абхазия не мыслит себя в составе Грузии в любом качестве.
Признание аннексии Абхазии недействительной и неправомерной в ретроспективе означает, что, хотя она ранее не считалась противоправной, она признается юридически несуществующей, таковы же и ее правовые последствия, а фактические — должны быть ликвидированы. Но для многих стран, оказавшихся в состоянии аннексии, полное и реальное претворение в жизнь этого постулата невозможно. Что же касается Абхазии, то сама жизнь, развитие и эволюция истории способствовали ее выходу из состояния аннексии. Это был, в первую очередь, распад Советского Союза, а затем — правовые действия руководства страны по созданию независимого государства — Республики Абхазии и т. д.
Существенным основанием признания аннексии Абхазии Грузией недействительной является то, что, как показано в нашей работе, аннексия страны произошла уже после юридического подтверждения факта образования абхазской нации, народа и национального государства, которое было признано Российской империей в 1810 г., и этот факт подтвержден соответствующим международным договором. В настоящее время, согласно международным правовым нормам, создан новый субъект международного права, на который не распространяется континуитет, т. е. на него не переходят автоматически все права и обязаности аннексированного государства. Продолжительность пребывания страны в состоянии аннексии не свидетельствует о наличии или отсутствии континуитета. Это определяет само новое государство в зависимости от общей обстановки в мире и целесообразности правопреемства.
5.5. Перспективы решения проблемы
Согласно международному публичному праву с момента разрушения прежнего государственного устройства (которым являлся Советский Союз) и с организацией нового (Республика Абхазия), при котором старая власть уступает бразды правления новой, и если процесс отделения завершен и подтвержден всенародным волеизъявлением нации, а также признанием независимости от других правительств de facto, то все предыдущие акты и трактаты теряют силу. Фактически происходит появление, возникновение нового субъекта международного права с изначально присущим ему как суверенному государству прав и обязанностей (или изначально признаваемых за ним), а затем приобретаются новые.
С распадом СССР статус Абхазии как государства был изменен, и в этой связи все международные договоры прекращали свое действие автоматически или в силу специального заявления, что соответствует ст. 16 Венской конвенции о правопреемстве государств в отношении договоров от 23 августа 1978 г.: «Новое независимое государство не обязано сохранять в силе какой-либо договор или становиться его участником в силу исключительно того факта, что в момент правопреемства государства этот договор был в силе в отношении территории, являющейся объектом правопреемства государств».
Это положение определяется коренным изменением обстоятельств (rebus sic stantibus):
а) если изначальность таких обстоятельств составляла существенное основание согласия участников на обязательность для них договора;
б) если изменение обстоятельств коренным образом изменяет сферу действия обязательств, все еще подлежащих выполнению по договору.
Эти пункты представляют собой особый случай — вследствие изменения обстоятельств производится пересмотр не отдельного договора, а всей системы договорных отношений, являющихся результатом распада СССР. Произошедшие изменения диктуют необходимость пересмотра и аннулирования многих договоров.
Что касается проблемы международного признания независимости Абхазии после распада СССР и создания Содружества Независимых Государств (СНГ), следует отметить, что к 1990 г. государственность закавказских республик не была сформирована в соответствии с законами, относящимися к образованию СНГ, хотя ставился вопрос о создании нового союза и о возможности самоопределения каждой нации. Не определилась и форма новых государств. Таким образом, Грузия как суверенное государство не должна была получить признания, поскольку любые решения по вопросам приоритетов одной нации задевают интересы другой. Различные обязательства интернациональных актов имеют юридические свойства образовывать одно неразрывное целое, и отдельные части, касающиеся Абхазии и ее суверенитета, не могли быть отделены от остальных частей того же трактата. Но мировое сообщество, преследуя цели быстрейшего развала СССР, закрыло глаза на это существенное нарушение международного права и в спешном порядке признало суверенитет Грузии.
Мы должны отметить, что тупик, в который попала Абхазия при попытках восстановления своего суверенитета, создан путем информационной диверсии, информационной войны, развязанной грузинским правительством, которое всячески пытается убедить международное сообщество в имеющейся в Абхазии дискриминации грузинского народа, составляющего большинство населения страны. Уважаемый читатель, вдумайся в эту несусветицу — оказывается, 95-тысячный народ, представляющий в настояшеее время абхазский этнос, переживший геноцид со стороны Грузии на протяжении почти столетия, подвергал грузинскую часть населения, представленную в Абхазии 250 тыс. человек, дискриминации. И это при том, что все руководящие посты в стране принадлежали грузинам, проводилась политика грузинизации языка, культуры и сознания абхазов, обеспеченная контролем со стороны КГБ, МВД и армии, т. е. силовых структур, находящихся под полным контролем Грузии. Бред да и только!
Да и сама проблема о грузинах — жителях Абхазии, как нами уже отмечалось, надуманна. Ведь планомерное заселение ими Абхазии началось с оккупации страны в 1918 г. и продолжалось во все времена военной и политической аннексии Абхазии Грузией, в процессе чего была выполнена главная задача — изменение демографической ситуации в Абхазии путем создания там грузинского большинства и поглощения им абхазского этноса, т. е. проведения геноцида по отношению к коренному населению, захвата политической власти в стране, изменения алфавита и отказа в использовании как абхазского, так и русского языков, являющихся государственными в стране, т. е. осуществления регрессивного развития титульной нации и перевода ее в разряд малочисленной народности или национального меньшинства при одновременном присвоении ее территории. Но известно, право народов на самоопределение на меньшинства не распространяется, как и вопрос наделения их правосубъектностью, поскольку при определении этой группы указывается следующее: «...это любая проживающая в суверенном государстве группа лиц, которая составляет менее половины всего населения страны и члены которой обладают этническими, религиозными или языковыми характеристиками, которые отличают их от остальной части населения».
Еще один вариант определения звучит следующим образом: это группа «меньшая по численности, чем остальная часть населения государства, занимающая негосподствующее положение, чьи члены, будучи гражданами этого государства, обладают этническими, религиозными или языковыми характеристиками, отличающимися от характеристик остальной части населения, и проявляют, пусть косвенные, чувства солидарности, направленные на сохранение своей культуры, традиций, религии или языка». Создание такой ситуации и являлось основополагающей фашистской программой Грузии, направленной на присвоение территории Абхазии и подпадающей под определение «геноцид», и обеспечивалось:
1) интенсивным заселением Абхазии поселенцами из Грузии, чтобы создать численное большинство грузин и меньшинство абхазов;
2) использованием военной силы, дискриминации и насилия преобразовать положение абхазов в «негосподствующее» в их собственной стране;
3) приданием абхазам статуса национального меньшинства со всеми вытекающими последствиями.
Что поразительно, все это поддерживается международным сообществом в лице ООН, ПАСЕ и др. Даже самый простой вопрос — признание акта агрессии Грузии по отношению к Абхазии, зафиксированного жертвой, не решен. Совет Безопасности, в обязанности которого входит официально подтвердить факт агрессии, может этого не сделать, а в отношении Абхазии и не делает, просто не занимается этим вопросом. Да и в случае возможного рассмотрения вопроса об акте агрессии всегда кто-то из членов СБ может использовать «право вето», но ведь это не изменит признаков акта агрессии, представляющей собой вмешательство государства в дела другого с «намерением... заставить другое государство действовать в соответствии со своей волей».
Одним из главных обвинений, предъявляемых международным сообществом Абхазии и являющихся основным препятствием в признании им ее суверенитета de facto, является якобы имеющий место геноцид и «нарушение прав человека» в отношении «грузинского народа Абхазии». Разъяснение понятия «народ» нами приводилось раньше, но мы рассмотрим это понятие в отношении грузин, переселенных в Абхазию. Так как термин «народ» используется как «общегражданская общность» или «население страны», при этом подразумевается, что это общность людей, члены которой разделяют общее название (страны и нации) и элементы культуры, прежде всего язык, имеют общее происхождение и историческую память, обладают чувством солидарности, а также общим правосознанием. Все это полностью соответствует общности населения Абхазии: абхазам, абазинцам, русским, грекам и представителям других национальностей, за исключением представителей грузинского населения в Абхазии, и вот почему:
- грузины никогда не считали себя представителями Абхазии и ее нации, что было особенно явно подтверждено в момент референдума по вопросу выхода Абхазии из состава СССР, когда все представители грузинской нации отказались принимать участие в голосовании по этому вопросу; что же касается признания названия страны, то для них это было не существенно, поскольку грузинское большинство считало, что Абхазия — это их собственность;
- признание культуры абхазов совершенно не входило в планы идеологов Грузии, а уничтожение ими исторических памятников в Абхазии, библиотек и архивов — прямое этому подтверждение;
- что же касается языка, то грузины не только не приняли к использованию абхазский язык и, соответственно, не «разделяли» его с абхазами, а самым беспардонным образом пытались ввести свой, грузинский алфавит, подчеркивая постоянно, что отсутствие абхазского алфавита и использование абхазами в процессе своего развития греческого, латинского и русского письма является признаком ущербности нации, и недвусмысленно определяли абхазов как дикарей;
- по поводу исторической памяти, общей у грузин с абхазами, то, как следует из многочисленных публикаций, использованных при написании нашей работы, общая историческая память заключается только в том, что в какой-то период Абхазия владела практически всем Закавказьем, а позже вела непрерывные войны с агрессивными соседними государствами, составляющими сегодняшнюю Грузию, а также в том, что современная Грузия, как и та, которая была на протяжении последних 100 лет, — агрессор, враг номер один по отношению к Абхазии и ее народу, да и к другим народам;
- в отношении солидарности с абхазским народом и его правительством, как это вытекает из предыдущих пунктов, естественно, никакой речи и быть не могло, поскольку стояла конкретная задача: при помощи искусственно созданного грузинского большинства в Абхазии и уничтожения разными путями коренного абхазского населения обеспечить легитимный захват территории страны и включить ее в состав Грузии, что и подтвердилось в момент начала военной экспансии со стороны Грузии в 1992 г. и доказывается ее действиями в отношении Абхазии в настоящее время;
- правосознание грузинская часть населения формировала в соответствии с политикой и идеологией властей, метрополии, в соответствии с этим определялось отношение всех властных и иных структур к поведению грузин на абхазской земле и к «неполноценной» абхазской нации:
- что касается общности происхождения абхазов и грузин (картвелов!), то в нашей работе предельно ясно показано, что по антропологическим, этническим или территориальному признакам эти народы не имеют ничего общего между собой.
Следовательно, грузинские поселенцы, противозаконно переселенные в Абхазию в течение ХХ в. (кроме мегрелов, извечно проживавших на территории Самурзакана — в нынешнем Гальском районе), по определению не подпадают под название «беженцы». Международное сообщество под термином «беженцы» понимает, что это «лица, покинувшие страну, в которой они постоянно проживали, чаще всего страну своего гражданства, в результате преследований, военных действий или чрезвычайных обстоятельств, при этом подразумевается насилие или преследование против них, либо при реальной опасности подвергнуться насилию или преследованию по признаку национальной принадлежности».
1. Грузины до начала захвата, оккупации и аннексии как Россией, так и Грузией в Абхазии не обитали, и она не может рассматриваться как страна постоянного их проживания.
2. Абхазия не являлась страной гражданства грузин-переселенцев. Они сохранили гражданство Грузии и покинули ее, отправившись на свою Родину — Грузию, страну постоянного проживания, как сделали это, например, французы, проживавшие в Алжире, англичане в Индии или португальцы в Анголе.
3. Утверждения об исходе грузинских поселенцев в результате преследований по признаку национальной принадлежности не выдерживает никакой критики, поскольку Абхазия никогда не проявляла дискриминации в отношении лиц другой национальности, тем более что и физически это было невыполнимо, поскольку этнические грузины-переселенцы составляли в Абхазии превалирующее большинство, владея ключевыми постами в правительстве, милиции, КГБ и армии, а вся жизнь страны была подчинена ЦК Компартии Грузии!
4. Остается только рассмотреть как причину военные действия. Но войны как таковой, от которой, как правило, уходит мирное население, не было. Официально Грузия не объявляла войну Абхазии. Был примитивный захват страны посредством вооруженной силы с последующей оккупацией. И что любопытно — до тех пор, пока грузинская армия, подкрепленная призывами и указаниями президента Э. Шеварднадзе и правительства, громила абхазские институты власти, разоряла страну и уничтожала мирное население, грузинское население, составлявшее анклав в Абхазии, никакого беспокойства не проявляло, и это подтверждает, что не военные действия являлись причиной бегства грузинских переселенцев.
Ранее нами было показано, что грузинское население с момента оккупации начало активное сотрудничество с армией Грузии и приняло участие в геноциде против этнических абхазов, русских (в том числе стариков и старух) и представителей других национальностей. В геноциде принимали участие не только мужчины, но и женщины и подростки. Проявлялось это в грабежах, мародерстве, поджогах домов и убийстве целых семей абхазов. Армия Грузии поощряла и содействовала этому процессу, поскольку стояла задача уничтожения абхазского этноса и полного разрушения экономики Абхазии и ее социально-культурной сферы.
Но наступил момент неизбежного поражения в этой грязной необъявленной войне, и должен был прийти час расплаты за злодеяния, совершенные грузинскими поселенцами. Санкции в отношении грузинских войск, правительства Грузии и президента за геноцид не могли быть предприняты, так как первых взяли под покровительство президент и правительство Грузии, а их, в свою очередь, — ОБСЕ и Совет Безопасности ООН. А вот поселенцев, участников геноцида, должен был судить суд Абхазии. И только уходом, бегством от заслуженной кары, от справедливого суда, грузины-переселенцы вместе с разгромленными частями грузинской армии, набив хурджины награбленным в Абхазии добром, вернулись на свою родину-мать, где, переждав, можно и начать взывать к международному сообществу с просьбой содействовать в возвращении на территорию Абхазии, которую они видят как провинцию Грузии.
Из этого следует, что они не являются и не могут являться жителями Абхазии и рассматриваться как составная часть ее народа. Они имеют однозначно определенное название — оккупанты, и в этой связи все положения по соблюдению прав человека по отношению к ним неправомерны, а рассмотрение этого вопроса теряет как теоретический, так и практический смысл!
И вот в такой ситуации ООН, ПАСЕ и др. пытаются обвинить Абхазию в нарушении прав человека, имея в виду грузин — захватчиков, оккупантов и их пособников, осуществлявших откровенные зверства и геноцид по отношению к абхазам в период военной агрессии Грузии и бежавших с ее территории от заслуженной кары. Складывается впечатление, что международное сообщество то ли по причине заблуждения, то ли по иным соображениям становится на сторону агрессора, захватчика, сначала закрывая глаза на факт аннексии Грузией Абхазии и противоправного присвоения ее территории, а затем основываясь на принципе «целостности территории» и понимая под этим термином территорию Грузии с включенной территорией аннексированной Абхазии, лишает права последнюю на восстановление суверенитета, потерянного ранее вследствие применения военной силы со стороны той же Грузии. И все это происходит вопреки положениям той же Декларации о принципах международного права, пункты которой вещают следующее, провозглашая основополагающими принципы прогрессивного развития государств:
е) принцип равноправия и самоопределения народов;
f) принцип суверенного равенства государств.
Немаловажную роль в этом плане играет субъективный фактор, в соответствии с которым определяется пострадавшая сторона или народ, производится различие между жертвой и агрессором, при котором жертва определяется агрессором, а агрессор — невинной овечкой, что и имеет место в определении и оценке действий Грузии и Абхазии.
В качестве изюминки приведем любопытный документ, ярко характеризующий двойную мораль в политике Грузии и несостоятельность ее притязаний на Абхазию. В левой колонке нами приведен полный текст Акта о восстановлении государственной независимости Грузии, в котором грузинское правительство обосновывает свои требования на признание, восстановление суверенитета своей страны, приводит убедительные доказательства в пользу его признания. В правой колонке мы разместили только некоторую часть изложенных нами в настоящей работе фактических и юридических доказательств, и ввели их в текст вышеуказанного Акта, но отнеся данные положения непосредственно к Абхазии. Абхазское правительство, к сожалению, подобный документ не подготовило, поэтому мы позволим себе выполнить это за него. Одновременно курсивом отметим неточности и искажения исторической действительности, имеющие место в грузинском оригинале «Акта».
| | | |
| | | |
| | | |
| | | |
| | | |
| | | |
| | | |
| | | |
| | | |
| | | |
| | | |
| | | |
| | ||
Возникает справедливый вопрос: на каких основаниях Грузия, совершающая все мыслимые и немыслимые нарушения норм международного права, была признана суверенным государством, в то время когда Абхазия, обладающая такими же, если не более весомыми аргументами в пользу суверенности, не может обрести те свободы и права, которые она заслуживает и на которые имеет все исторические и юридические основания?
В реальном мире во всех официальных организациях, в том числе и в структурах ООН, ПАСЕ, призванных осуществлять декларированные принципы соблюдения прав человека, предотвращения конфликтов между странами и другие функции, определенные уставами этих организаций, работают обычные люди, обладающие всеми пороками и добродетелями, присущими человечеству. В их деятельности, как и в регламенте самих организаций, определены приоритеты в выборе тех или иных подходов к проблеме и ее решению, первостепенности и срочности ее рассмотрения, скажем так — все те объективные обстоятельства, присущие функционированию любой организации.
В то же время каждое заседание или сессия ООН, ПАСЕ, ОБСЕ или иной подобной организации, как и в случае иных международных или внутригосударственных встреч, форумов и т. д., на которых решаются государственные, политические, социальные, финансовые и иные вопросы, представляет собой интертусовку с участием известных в мире деятелей, имеющих вес в данной области. Они участвуют в обсуждении проблем и выносят решения по ним или определенным образом влияют на выбор такого решения. И, рассматривая проблему положительного решения по вопросу самоопредления Грузии и десятилетнего периода отказа в рассмотрении таковой для Абхазии, нежелания разрубить узел конфликтных взаимоотношений между Грузией и Абхазией, убеждаешься, что в основе такого подхода перечисленных международных организаций присутствует субъективный фактор, связанный с именем президента Грузии Э. Шеварднадзе. Этот господин на протяжении десятков лет участвовал во всех международных тусовках в качестве министра иностранных дел СССР, позже — как президент Грузии и, будучи международно известной личностью, в процессе работы обзавелся необходимыми связями и контактами с представителями перечисленных выше структур. В такой ситуации неизбежным является влияние фактора личных связей, что, несомненно, повлияло на признание международным сообществом Грузии суверенным государством, ее вступление в Совет Европы и, вероятно, будет содействовать ее приему в НАТО. Все эти решения проходили на фоне нарушения Грузией всех международных правовых норм, о чем мы говорим в настоящей работе, однако принимая неправые решения, ООН, ПАСЕ только журили господина Шеварднадзе и удовлетворялись его обещаниями исправиться, естественно никогда им не выполнявшимися. Но это уже не важно.
Что же касается Абхазии, то, во-первых, взгляд на проблему взаимоотношений между нею и Грузией формируется в мире и организациях международного сообщества тем же господином Э. Шеварднадзе, представляющим ее в искаженном, превратном виде, а во-вторых, с точки зрения чиновников ООН, ПАСЕ и др., что такое Абхазия и кто такой В. Ардзинба? И с таких позиций ведется оценка развития взаимоотношений этих стран и роли Абхазии в них. В качестве примера приведем одну маленькую деталь, полностью характеризующую позицию ПАСЕ и ее взгляд на взаимоотношения Абхазии и Грузии. Докладчик по Проекту заявки Грузии на вступление в Совет Европы Т. Дэвис в п. 7 сообщает: «Грузия пережила два вооруженных конфликта в Абхазии (1992—1994) и в Южной Осетии (1990—1993)». Иначе говоря Грузия не напала на суверенное государство Абхазия, не развязала военный конфликт, а пережила его как жертва агрессии со стороны Абхазии!
В качестве примера приведем выдержку из статьи Ю. Воронова в «Литературной России»:
«Помимо Ельцина и Шеварднадзе активное участие в абхазском конфликте принимает Генеральный секретарь ООН Бутрос Гали, выразивший «большую озабоченность» войной в Абхазии, одобривший «Итоговый документ» и обещающий оказать Шеварднадзе «полную поддержку со стороны ООН». В рамках этой поддержки в Абхазии уже побывало четыре миссии доброй воли из ООН и ОБСЕ. Все эти миссии, руководствующиеся базовым принципом о суверенности и территориальной целостности государств, при соприкосновении с реальностями Абхазии испытывали определенные трудности в определении того, чей же все же суверенитет — Грузии или Российской Федерации является нарушенным в этом регионе. Оно и понятно, ведь упомянутый принцип был грубо нарушен развалом СССР, а поспешно зафиксированные в ООН новые образования типа Грузии пока государствами в истинном значении этого слова не являются, поскольку их территории и границы имеют не международно-правовой, а административный партийно-политический характер. Кроме того, ко времени принятия республики Грузия в ООН Абхазская республика уже приняла Декларацию о своем суверенитете и, следовательно, на 14 августа c. г. (1992 г. — Авт.) Абхазия и Грузия оказались в равных правовых позициях. Не учтя этого обстоятельства и не вникая в античеловеческий характер властной структуры, возглавляемой Шеварднадзе, ООН фактически выписала ему своим признанием лицензию на отстрел людей в Абхазии».
А как известно, в Грузии стало обычным делом убивать человека за то, что он другой национальности, поскольку грузины присвоили себе право убивать русского, осетина, абхаза только за то, что он другой крови, подтверждая таким образом отсутствие не только этнических, но и каких-либо других взаимосвязей между этими народами.
Естественно, при таком взгляде и такой позиции справедливого решения от международного сообщества Абхазии не дождаться. На наш взгляд, единственный способ достичь в этом плане положительного решения — стучаться во все двери и доказывать свою правоту с помощью юридически убедительных аргументов. Надеемся, что настоящая работа внесет вклад в то, чтобы развязать этот затянувшийся узел.
Этнический конфликт, имевший место в Абхазии на протяжении ХХ в., явился следствием наличия острых национальных противоречий в результате сильной зависимости абхазского народа от этнически инородного грузинского государства, от субъективных действий лиц, стоящих во главе этого государства, его органов и проводимой ими политики. Имеются в виду такие действия государства по отношению к абхазскому этносу, как геноцид, депортация, различного рода национальные ущемления и ограничения (язык, культура, государственное управление). Поскольку этнос — это система взаимосвязанных элементов, то любое ограничение в одном из них (а тем более в нескольких одновременно) неизбежно потребует восстановления этих связей через систему связей иной общности, а это уже ведет к замещению этноса, что называется геноцидом.