Т. М. Шамба, А. Ю. Непрошин Абхазия Правовые основы государственности и суверенитета Москва, 2003

Вид материала

Книга

Содержание Председатель Президиума ВС ГССР Г. ГумбаридзеСекретарь Президиума ВС ГССР В. КварцхелияТбилиси, 9 марта 1990 г.».

Подобный материал:

• Закон республики абхазия, 528.04kb.
• Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Российской Федерацией и Республикой, 112.27kb.
• I. Теоретические основы государственности, 2300.93kb.
• Ведомости Парламента Республики Казахстан, 2003 г., N 9, ст. 41; "Казахстанская правда", 1112.58kb.
• 2. руководство министерства и иные представители мчс РФ 2 pбk daily (Москва), №175,, 361.47kb.
• Программа Москва 2003 Гукасян Г. Л. Программа курса «Основы муниципального хозяйства», 331.58kb.
• Правительства Республики Абхазия статья, 3134.68kb.
• Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Республикой Абхазия и Российской, 105.8kb.
• Правовые основы российского государства, 695.3kb.
• Ведомости Парламента Республики Казахстан, 2003 г., N 1-2, ст. 4; "Казахстанская правда", 428.45kb.

Объектом международного договора не могут быть права и интересы третьих государств. Договор, нарушающий их права, должен считаться недействительным. Содержащаяся в договоре норма может стать обязательной для третьего государства в качестве обычной нормы международного права, признаваемой им в таком качестве». Сторонами в договоре является государство в целом, и договор обязывает только его участников, т. е. для неучаствующих государств договор не создает ни прав, ни обязательств. Договор может породить правовые последствия для третьих государств только в случае их согласи^я.

Приведенная норма международного права является императивной (jus cogens — императивное право), обладающая особой юридической силой недопустимость отклонения от норм во взаимоотношениях отдельных государств даже путем их соглашения. Противоречащие ей обычай или договор будут недействительными. В случае нарушения этой нормы возникает универсальный правовой момент ответственности: не только пострадавшее, но и любое другое государство вправе поставить вопрос в юридическом плане об ответственности правонарушения, и он подобен римскому cactio popularis. Это положение нашло применение в практике Международного суда ООН и подтверждено Комиссией международного прав^а.

В случае нарушения императивной нормы основополагающий принцип права pacta sunt servanda (договоры должны выполняться) теряет свою силу и должен быть либо пересмотрен в части исключения вопросов, подпадающих под императивную норму, или анннулирован вообще. При этом в отличие от обычного пересмотра или его денонсации, при которых на такой акт требуется согласие сторон, согласие подписавших сторон не требуется. В то же время право договора основано на презумпции действительности договора, а она может оспариваться только на основе международного права. Недействительность может быть относительной и абсолютной. Первая делает договор оспоримым на основе ошибки, обмана, подкупа представителя. Абсолютная означает ничтожность договора изначально. Ее основание — принуждение представителя, как это имело место при подписании Соглашения от 8—11 июня 1918 г. и при принятии антиконституционных решений правительством Абхазии в период с мая 1918 по март 1921 г. Недействительность навязанных силой договоров была признана Лигой Наций в 1932 г. Этот принцип был подкреплен ст. 53 Венской конвенции 1969 г.: «...договор является ничтожным, если в момент заключения он противоречил императивным нормам общего международного права», а ст. 46 этой Конвенции уточняет некоторые вопросы этого принципа — недействительным международный договор считается в случае, если он:

1) заключен с явным нарушением конституционных норм и порядка заключения договоров (п. 1);

2) государство заключило договор под влиянием обманных действий другого, участвующего в переговорах государства (п. 3);

3) договор в момент заключения противоречил основным принципам международного права (п. 7^).

Следовательно, договор между Россией и Грузией от 7 мая 1920 г., касающийся интересов территории суверенного государства Абхазия (как показано и юридически подтверждено материалами нашего исследования), не является правомерным и должен подвергнуться пересмотру с исключением пунктов, касающихся Абхазии.

Почему же эти положения не были дезавуированы сразу же, после совершения данного акта? В тот период, когда кавказские страны, в том числе Абхазия и Грузия, вошли в состав СССР, Абхазия обладала практически территориальной неприкосновенностью как суверенная или автономная республика, и указанный пункт договора фактически не имел существенного значения. В то же время в 1990 г., когда Грузия односторонне вышла из состава СССР, оказалось, что этот договор относит территорию Абхазии к Грузии и, как само собой разумеющееся, относит к Грузии и государственность Абхазии, а это уже является элементом захвата, оккупации страны и ее политической аннексии. С этого момента даже усеченный суверенитет Абхазии оказался полностью аннулированным.

Тем не менее, когда на Учредительном собрании Грузии 20 июля 1920 г. были приняты проект Положения об автономном управлении Абхазией и проект Конституции Абхазии, в них, опираясь на проект Конституции Грузии (ст. 129—131), границы Абхазии подтверждались в пределах с северо-запада на юго-восток от р. Мехадыр до р. Ингур.

Из представленных материалов вытекает: локальная территория обитания абхазов, как и их этническая принадлежность, фиксируется в историческом плане на протяжении 26 веков, начиная с V в. до н. э. на месте существующей ныне Республики Абхазии. В течение некоторого времени, с VIII по ХIII в. территория Абхазии охватывала практически все Центральное и Западное Закавказье, включая в себя все государственные образования, находившиеся на этой территории. Ссылки грузинских политиков на то, что все эти территории в ХI—ХIII вв. принадлежали Грузии, — полная бессмыслица, поскольку такого государства до 26 мая 1918 г. не было. Существовавшее в ту пору государство называлось Абхазское царство, позже — Царство абхазов и картвелов, а территория, на которую сегодня претендует Грузия, в тот период принадлежала этническим абхазам (район р. Ингур, р. Мзымта) и зихам (черкесам) — на север до р. Кубань.

Претензии Грузии на территорию Абхазии и далее, вплоть до Туапсе и Кубани, имеют смысл только в том случае, если считать абхазов и черкесов этническими грузинами, на что и направлена идеологическая агитационная политика Грузии. Позиция самих этих народов в этом вопросе не учитывалась.

Исторически сложилось так, что Абхазия и Грузия самостоятельно друг от друга провозгласили новую государственность после распада царской России. Но в советское время Абхазию административным образом, не считаясь с волей ее народа, включили в состав Грузии, подчинили грузинским властям. Поскольку Советский Союз являлся преемником царской России, то при выходе из состава СССР Грузия одновременно выходила и из состава старой России, аннулировав Георгиевский договор 1783 г., границы которой, согласно манифесту об упразднении Картли-Кахетинского царства в 1800 г., очерчивали только указанную государственную структуру (не современную Грузию, а только ту часть Закавказья, которую русские чиновники называли Грузией). В этой связи Грузия могла выйти в самостоятельное государственное образование только с той территорией, с какой она входила когда-то в Россию. А это значит — без Абхазии, что еще раз подтверждает безосновательность грузинских претензий на абхазскую земл^ю.

В течение всего времени до ХХI в. Абхазия никогда и никому добровольно в соответствии с установленными международными нормами своей территории не передавала. Таким образом, на основании юридических документов подтверждается факт наличия второго признака, необходимого для признания или восстановления за государством суверенности, — собственной территории.

5.4. Государственность

Государственность — особый признак, которым отмечено историческое развитие страны, нации, сумевшей создать собственное или восстановить утраченное в силу различных причин свое государство. Это не только достояние общества и показатель его развития, но и идеология, общественная, политическая и культурная ориентация, направляющая страну на развитие государства, его защиту, и др. Основные символические признаки государственности это использование официального государственного языка, эмблематики (герба, гимна, флага) и специфических форм государственной (политической) организации общества (формы правления, государственного строя, политических отношений, структур власти и т. д.^). И хотя проблема государственности всегда является острой, особенно в переходные периоды становления государств, что связано с распадом империй и государственных союзов, Абхазия уже прошла этот путь.

Мировой опыт государственного строительства выявил ряд важнейших факторов легитимного формирования и существования государств. К ним относятся наличие непосредственной связи народа с территорией проживания, т. е. право народа на данную территорию, стремление народа к политическому самоопределению, т. е. к формированию публичной власти, способность народа обеспечить функционирование государства. Все эти факторы реальны в отношении Абхазского государства. Абхазское государство — и то, которому двенадцать веков, и то, которое воссоздано в 90-е гг. XX в., — образовано абхазским народом на своей родине; оно самостоятельно и успешно функционировало в различных исторических условиях. В ходе своего развития абхазская государственность изменяла свои формы и конкретное наполнение, порой ослабевала до крайне низкого уровня и даже прерывалась, но никогда не исчезала из сознания народа. Политическая воля абхазского народа к обеспечению суверенности, выраженная в многочисленных фактах на протяжении веков, всегда была и остается залогом существования его государств^а.

Принятие Грузией постановлений, дезавуирующих ранее принятые официальные государственные решения, начиная с 1921 г. существенно облегчили работу по выявлению доказательной базы в вопросе наличия необходимых условий государственности Абхазии. В поле зрения попадали только три года — с 1918 по 1921 г., поскольку до этого времени Грузия как государство еще не существовала, а после этого времени, по ее собственному представлению и признанию, перестала существовать как независимое суверенное государство и аннулировала все решения, принимавшиеся до 1990 г., т. е. в период нахождения ее в составе СССР.

Приводим выдержку из постановления Верховного Совета Грузинской ССР от 9 марта 1990 г.:


«Верховный Совет Грузинской ССР, подтверждая заключение Комиссии ВС ГССР по вопросам политической и правовой оценки нарушения договора, заключенного между Грузией и Советской Россией 7 мая 1920 года, признает, что ввод войск Советской России в Грузию в феврале 1921 года и занятие всей территории являлось с правовой точки зрения военным вмешательством (интервенцией) и оккупацией с целью свержения существующего политического строя, а с политической точки зрения — фактической аннексией; осуждая оккупацию и фактическую аннексию Грузии Советской Россией как международное преступление, стремиться к аннулированию последствий нарушения Договора от 7 мая 1920 года для Грузии и к восстановлению прав Грузии, признанных Советской Россией этим договором, — ВС ГССР объявляет незаконным и недействительным Союзный рабоче-крестьянский договор между ГССР и РСФСР от 21 мая 1921 года и союзный договор об образовании Федеративного Союза Социалистических Республик Закавказья от 12 марта 1922 года.

...Начать переговоры о восстановлении независимого Грузинского государства, поскольку Договор об образовании СССР от 30 декабря 1922 года является в отношении Грузии незаконным.

Председатель Президиума ВС ГССР Г. Гумбаридзе
Секретарь Президиума ВС ГССР В. Кварцхелия
Тбилиси, 9 марта 1990 г.».

Следует обратить внимание на то, что руководство Грузии, дезавуируя все постановления, законы и указы, как собственные, так и СССР, отталкивается от Договора, заключенного между Грузинской Демократической Республикой и РСФСР 7 мая 1920 г., который по отношению к Абхазии является незаконным, о чем мы писали раньше, поскольку:

• этим Договором в состав Грузии была включена территория княжества Абхазия, независимого государства, вошедшего под покровительство Российской империи de jure и de facto суверенным, которое позже та же Российская империя включила в виде Сухумского военного округа, а затем в состав Кутаисского губернаторства, что никоим образом не давало права ни России, ни тем более РСФСР вольно распоряжаться указанной территорией, государством и ее народом;
  
• в период подписания Договора от 7 мая 1920 г. Абхазия была оккупирована грузинскими войсками (с которыми народ страны вел войну за свое освобождение от колониального ига); под давлением военной администрации Грузии был насильственно изменен состав правительства Абхазии и приняты нелегитимные акты (не утвержденные правительством и Конституцией Абхазии), позже неправомерно используемые грузинскими оккупантами для оправдания своего присутствия на абхазской земле; по этой причине отсутствуют правовые основы использования любых мотивировок, излагаемых грузинской стороной, направленных на насильственное включение Абхазии в ее состав;
  
• обвиняя Советскую Россию в нарушении Договора от 7 мая 1920 г., Грузия в качестве основной претензии выставляет факт противозаконного ввода советских войск на территорию Грузии. Однако секретные пункты этого договора предопределили по соглашению с грузинскими социал-демократами и их правительством право на деятельность большевистского, коммунистического движения в Грузии, которое, как и в России, свергло меньшевистский режим. Следовательно, расправляясь с коммунистическим режимом на своей территории, Грузия также нарушила положения указанного Договора;
  
• начиная с марта—апреля 1918 г. в нарушение всех договоров и соглашений национал-шовинистическое правительство Грузии вело непрерывные действия, направленные на военный захват территории Абхазии, ее оккупацию и аннексию, изменение законного государственного строя и превращение суверенного государства в колониальный придаток Грузии.
  

Международное право не признает законность внутри- и межгосударственных документов, принятых государством в период его военной оккупации и политической аннексии, поэтому все указы и постановления, принятые Грузией в отношении суверенного государства Абхазия, а также решения, принятые государственными структурами Абхазии при участии и под давлением грузинской военной администрации в период с 26 мая 1918 г. и до окончания грузинской оккупации в 1921 г., а также в последующие годы, являются ничтожными с самого начала, недействительными и не имеющими юридической силы и должны быть дезавуированы правительством Республики Абхазии.

В таблице 8 представлены основные вехи эволюции государственности Абхазии до 1922 г., включая развитие грузино-абхазских отношений.

В соответствии с изложенными выше материалами можно выделить основные положения, de jure и de facto подтверждающие политический, государственный и территориальный суверенитет Абхазии начиная с 1810 г. по настоящее время. Как отмечает Ф. Дзапшба, Абхазия и Грузия — два самостоятельных государства, находившихся в разное время в самых разных отношениях. Последние двести лет их судьба тесно связана с Россией. При этом в конце XVIII в. Грузия (?) входит под покровительство России, а Абхазия получает его в начале XIX в. Каждая страна делает свой выбор самостоятельно, независимо друг от друга, как суверенное государство. Также самостоятельно друг от друга они провозгласили новую государственность после распада царской Росси^и.

Следовательно, на момент образования в Закавказье нового государства — Грузии (26 мая 1918 г.), объединившего ряд прежде независимых закавказских княжеств, Абхазия существовала как суверенное независимое государство со всеми необходимыми атрибутами государственности: собственной Конституцией, парламентом, обеспечивающим законотворческую деятельность в стране, и законопослушным населением, исполняющим эти законы. Являясь субъектом международного права, Абхазия заключала в этот период международные договоры и соглашения на правах равноправного субъекта отношений.

В рассматриваемый период Абхазия завоевывалась соседними государствами (Турция, 1853—1856 гг.) и подвергалась карательным акциям со стороны царской России (1861—1918 гг.), но даже в эти трудные времена для страны Абхазия в период между 1810 и 1918 гг. не передавала никому своего суверенитета.

С принятием Грузией правительственных решений о том, что все государственно-правовые акты, принятые за время после 1921 и до 1991 гг., провозглашались нелегитимными и потерявшими юридическую силу, а также на основании того, что Абхазия с 21 марта 1921 г. восстановила свой суверенитет и государственность в виде Советской Социалистической Республики в составе СССР, период, следующий за указанной выше датой, не рассматривается.

Остается обсудить правовую сторону всех документов, определяющих взаимоотношения Абхазии и Грузии в промежутке времени между 26 мая 1918 г. и 25 февраля 1921 г., когда, по представлениям Грузии, она потеряла свой суверенитет, войдя в состав СССР.

С принятием Акта о независимости Грузии и образованием государства Грузия 26 мая 1918 г. в документе, утвердившем этот факт, отсутствует какое-либо упоминание об Абхазии (то же и в документах, определяющих положение как Картло-Кахетии, так и Абхазии на момент их вхождения под покровительство России в конце XVIII — начале XIX в.), ­поскольку последняя в этот период являлась суверенным государством, субъектом международного права. Взаимоотношения с Грузией строились на равноправных межгосударственных отношениях в соответствии с «Соглашением» от 9 февраля 1918 г.

Что же касается принятых в этот период Абхазским народным советом различного рода «Актов», вводящих Абхазию в состав Грузии, а также вариантов конституций, принимаемых Грузией односторонне и ставящих задачу одностороннего включения Абхазии в ее состав, то в юридическом плане эти документы ничтожны и с самого начала, поскольку ни один из них не прошел ратификацию или окончательное утверждение каждого документа как международного договора высшим органом государства (Абхазией) или его главой и, следовательно, обязательство на их выполнение не закреплено ни в международно-правовом плане, ни в пределах норм национального права.

Кроме того, все эти действия Грузии, предпринимавшиеся в отношении Абхазии, как уже говорилось, происходили в условиях военной ее оккупации и попытки аннексии, т. е. происходило навязывание Грузией своей воли, своих условий Абхазии с использованием насилия, стечения тяжелых обстоятельств, при этом на крайне невыгодных для последней условиях. Поэтому все подписанные либо подготовленные в этот период документы, затрагивающие вопросы суверенитета, государственности и независимости Абхазии, а также ее территориальной целостности, должны рассматриваться как кабальная сделка.

4 марта 1921 г. в Абхазии установилась советская власть и страна снова стала суверенным, независимым государством, субъектом международного права. Так как ратификации Положения об автономном управлении Абхазией не произошло и оно не было подтверждено Конституцией Абхазии, суверенитет и государственность Абхазии нарушены не были. Абхазия была и продолжала оставаться независимым государством, субъектом международного права до настоящего времени. Последняя Конституция Абхазии подтверждает этот факт. Термин «самопровозглашенная республика» в приложении к Абхазии неправомерен, поскольку она начиная с 1810 г. юридически являлась и является суверенным государством, что подтверждено юридическими документами, и своей суверенности никому и никогда добровольно не передавала.

В период революционных преобразований в процессе развала СССР Абхазия восстановила свой суверенитет, который de jure и de facto признается многими странами мира, дружественными республике. В этом плане справедливыми являются слова, сказанные А. Сумбатовым, правда, по другому поводу 100 лет назад. В приложении к нашей проблеме это звучит так: если даже признать за основание фактическое обладание в период 1918—1921 гг. и позже, после 1922 г., Грузии Абхазией и не разбираться в степени законной силы акта инкорпорации с точки зрения догм и исторических прецедентов международного права, а его признать достаточно, то все же объединение Грузии с Абхазией является немыслимым, потому что не существует того политического единства, которое пытается навязать Грузия. Это особенно проявилось с 1992 г., когда грузинская агрессия прервала en realite связь между ними. Абхазия, отложившись от Грузии, сказала себе и миру, что раз она стала свободной волей судьбы, то она пока не хочет больше брака ни с кем ни по любви, ни по принуждению, т. е. что она независима, что после того, как распалось единое целое — СССР, вместе с которым и за который она боролась до конца, она больше не хочет борьбы с кем бы то ни было, при условии, что не трогают ее земли, т. е. что она нейтральн^а.

Абхазия не только боролась за СССР, а позже — за Российскую Федерацию, но она с ней и мыслилась. И она сохранила это отношение до конца, даже в те дни, когда Советскому Союзу грозила опасность разложения, распада. Но центробежная сила перестройки и реформирования колосса росла, и Абхазия отошла от СССР последней. Чисто реально объединяющей силой этих стран являлось их соседство как по суше, так и по морю, близкое единство их славянского массива, историческое объединение их отдельных групп, их взаимного тяготения друг к другу, их переплетения духовных, экономических интересов. Слишком много жизненных нитей, материальных и духовных, протянулось между ними.

Тезис о праве народов на самоопределение постоянно забывают все политические или государственные лица, в том числе определяющие развитие межгосударственных отношений на уровне ООН, ПАСЕ и проч. Какие бы решения не принимали те или иные правительства и структуры мирового сообщества, Абхазия имеет все основания настаивать на восстановлении и признании своей полной независимости. Как она распорядится и справится с ней — это ее личное дело, дело ее державных прав над своею судьбой.

Все изложенные документы подтверждают отсутствие ­каких-либо юридических препятствий на самоопределение абхазского народа, а также наличие факта уже имеющегося суверенитета, территориальной целостности и политической независимости Республики Абхазии, государства — субъекта международного права. Кроме того, если Грузия в своих притязаниях на обретение суверенитета в качестве основного аргумента приводит факт ее колониальной зависимости от Российской империи в период с 1801 по 1917