Geum.ru

Искусство живописи восходит к глубокой древности

Вид материалаДокументы

Содержание


Портрет федора шаляпина
Ноябрь в северной гренландии
Подобный материал:
1   ...   33   34   35   36   37   38   39   40   41


По другой версии художник впервые увидел Жанну Эбютерн

в Академии Коларосси и сразу же обратил внимание на маленькую шатенку с тяжелыми косами, отливавшими темным золотом, и прозрачно-бледным лицом. Вскоре Жанна Эбютерн стала

его женой и разделила с художником все трудности и невзгоды

его неустроенной жизни. На их долю выпали томительные годы

нищеты и всевозможных мытарств, гораздо больших, чем для

живущих рядом с ними обывателей. К житейским невзгодам прибавлялись еще муки творчества А. Модильяни, но Жанна Эбютерн вся была в нем, безропотно, как должное, принимала все,

что было для него привычным.


Портрет Жанны Эбютерн на фоне дверей — одна из последних работ А. Модильяни, возможно, самая последняя. У Жанны


454


заметны признаки будущего материнства, она во время напис а- і

ния портрета, действительно, ждала второго ребенка. I


Этот портрет считается одним из лучших произведений А. Мо-1

дильяни. Он содержит в себе то, что называется «чисто тосканч

ской элегантностью». Страдающая, но терпеливо несущая свой!

крест женщина изображена с теплотой и сочувствием к ее подетски наивному уходу «в себя», к ее попытке отгородиться от

враждебного внешнего мира.


Одухотворенность образа Жанны Эбютерн достигает в этом]

портрете небывалых высот. В последних работах А. Модильяни

вообще «мало что изменилось с точки зрения формы или техники: мы видим лишь более глубокое проникновение в саму сущность человеческих переживаний, и это придает картине особук

целостность».


Если на портрете Жанна Эбютерн кажется хрупкой, безза

щитной и обреченной, то такой она была при любых обстоятель

ствах. Когда А. Модильяни умер в больнице, она подошла к тел

своего Амедео одна и долго смотрела на него. Вернувшись д,о\

мой, она не плакала, но все время молчала. А на рассвете, Е

четыре часа утра, Жанна Эбютерн выбросилась из окна шестого

этажа и разбилась насмерть. Вместе с ребенком, которому сужде-|

но было погибнуть, не родившись...


ПОРТРЕТ ФЕДОРА ШАЛЯПИНА


Борис Кустодиев


Известность и признание пришли к Борису Михайловичу Кустодиеву, когда он еще учился в Академии художеств в Петербурге. Его «Портрет художника И.Я. Билибина» был удостоен второй золотой медали на Международной выставке изобразительного искусства в Мюнхене. Но потом жизнь художника сложилась очень трудно. Тяжелая болезнь позвоночника, начавшаяся в

1911 году, все более давала о себе знать. В 1916 году у него случился паралич ног, и с тех пор Кустодиев навсегда был прикован

к креслу. Но этот удар судьбы не сломил сильного духом художника, и он продолжал работать.


Природа наделила Бориса Кустодиева необыкновенно острой

наблюдательностью и феноменальной зрительной памятью Когда болезнь лишила его возможности передвигаться, неиссякаемым источником для творчества стал драгоценный запас жизненных впечатлений.


Как художник, Б. Кустодиев сформировался в оусле русской

демократической культуры, под влиянием творчества писатетареалистов XIX века и живописи передвижников. В еу картинах

зритель с первого взгляда узнает типично русские черты, однако

это не та Русь, которая встает с полотен художников-передвижников. Борис Кустодиев открыл ее другую сторону: в его картинах нет показа тяжести народной жизни, изображенная им Русь —

радостная, где во всем чувствуется материальный достаток, царят

звонкие краски и яркие узоры.


На картинах Бориса Кустодиева перед зрителем предстают

изумительные зимы с веселым катанием на санях, балаганами,

каруселями, праздничными народными гуляниями, яркость и красочность, которая противопоставлена серости и скуке прозаической жизни. Он пишет чаепития, гостиные ряды, трактиры.

Недаром Федор Шаляпин говорил, «...его яркая Россия, звенящая бубенцами и масленой... его балаганы, купцы и купчихи, его

сдобные красавицы, ухари и молодцы — вообще все эти типично

русские фигуры, созданные им по воспоминаниям детства, сообщают зрителю необыкновенное чувство радости. Только неимоверная любовь к России могла одарить художника... такою аппе


456


титною сочностью краски в неутомимом его изображении русских людей».


Писать с натуры эту удивительно красочную Русь во всей щедрости и довольстве Борис Кустодиев не мог Да она такая, может

быть, и существовала только в его воображении, объединившем


ПОРТРЕТ ФЕДОРА ШАЛЯПИНА. Кустодиев Б. 457


его разрозненные впечатления в единое целое Но это было такое

целое, которое позволило некоторым современникам говорить о

некоем «городе Кустодиевске», сконцентрировавшем в себе все

русское А скорее это даже не город, а «страна Кустодия» — место обитания и веселья русского народа.


В этой стране живут грузные купцы либо в меховых шубах и

шапках, либо в поддевках и цилиндрах, красавицы-купчихи Но

в купеческом быте, долгое время только осмеиваемом, Б Кустодиев открыл глубокие национальные черты, характерные не только

для их сословия.


Вершиной творчества художника является «Портрет Федора

Шаляпина». Борис Кустодиев любил этого гениального артиста с

юных лет. В свою очередь и Федор Шаляпин высоко ценил искусство Б. Кустодиева, которого называл «замечательным» и «бессмертным». Но не только большого мастера ценил в художнике

Федор Шаляпин- он видел в нем человека недюжинного, достойного преклонения. В своей автобиографической книге «Маска и

душа» знаменитый певец так рассказывает о своих встречах с

художником: «Много я знал в жизни интересных, талантливых і

хороших людей. Но если я когда-либо видел в человеке действи-

тельно великий дух, так это в Кустодиеве


Нельзя без волнения думать о величии нравственной сил,

которая жила в этом человеке и которую иначе нельзя назвать,

как героической и доблестной».


Федор Шаляпин приходил в петроградскую квартиру художника, и, вспоминая родную Волгу, они запевали вдвоем — сначала Шаляпин, потом к нему присоединялся Борис Кустодиев —

и пели серьезно, сосредоточенно, будто священнодействовали

Они поклонялись Волге, она была для них и предметом поклонения, и местом, из которого каждый черпал свое вдохновение


Сеансы позирования проходили в небольшой комнате, которая Кустодиеву служила мастерской Она была такой маленькой,

что картину приходилось писать по частям «На потолке был укреплен блок, через который была пропущена веревка с привешенным на ее конце грузом. С ее помощью можно было приближать холст к креслу самому, без посторонней помощи, наклоняя

его к себе настолько, что можно было кистью доставать до его

поверхности или удалять от себя для того, чтобы проверить написанное». Таким образом, Б. Кустодиев работал, глядя вверх, как

при росписи плафонов Позднее художник сам с трудом верил,


458


что картина будет удачно завершена. Но изумительный расчет и

виртуозное мастерство Б. Кустодиева стали залогом создания этого

удивительного полотна. Целиком его Борису Кустодиеву так и не

удалось увидеть в нужном отдалении. Федор Шаляпин вскоре

уехал за границу и увез портрет с собой.


Художник всячески стремился сделать портрет замечательного артиста живым, праздничным. А Федор Шаляпин прилагал

все усилия, чтобы подбодрить Б. Кустодиева во время сеансов.

Сын художника потом вспоминал об одной смешной подробности в работе над портретом. «Любопытно было смотреть, как «позировала» любимая собака Федора Ивановича — черно-белый

французский мопс. Для того чтобы он стоял, подняв голову, на

шкаф сажали кошку, и Шаляпин делал все возможное, чтобы

собака смотрела на нее».


В композиции картины Б. Кустодиев использовал прием, похожий на тот, что был в его «Купчихе»: высокий первый план, за

которым далеко внизу развертывается огромное пространство.

На снежных холмах вовсю идет народное гуляние, представлено

множество мелко написанных человеческих фигурок, мчащиеся

санки, лотошники, у балаганов и карусельных гор толпится праздничный народ. А на самом переднем плане высится величественная фигура Ф.И. Шаляпина, силуэт которого четко вырисовывается на фоне зимнего пейзажа — яркого, лубочного, условно изображающего ярмарку.


Огромная фигура в шапке и меховой шубе нараспашку возвышается над праздничным гуляньем «над горами». Федор Шаляпин озирается, для него это незнакомый город. Первоначальное название картины — «Новый город», в который приехал на

гастроли знаменитый артист (об этом возвещает афиша внизу).

Сейчас артист на прогулке, ему еще предстоит покорить своим

талантом этот пока не знакомый город. Однако этот город и знаком ему — по своим типичным чертам, по облику и быту русской жизни, которая была так близка Ф. Шаляпину. Вот и на

картине он задумался, охватывая взглядом бурлящее народное

гуляние.


Сам Борис Кустодиев был восхищен Федором Шаляпиным,

но на портрете не преминул подметить, добродушно подтрунивая, такие индивидуальные черты прославленного певца, как самовлюбленность, стремление щегольнуть дорогой одеждой.


ПОРТРЕТ ФЕДОРА ШАЛЯПИНА. Кустодиев Б. 459


Великолепная шуба Федора Шаляпина нарочно распахнута,

чтобы показать, что она вся — а не только воротник и шапка —

на бобровом меху; мизинец холеной руки отставлен, чтобы был

виден перстень с драгоценным камнем. На ногах модные ботинки на пуговках — серая замша и черный лак... Ходить в них по

снежным склонам трудно, и Шаляпин опирается на дорогую

трость. Преданно смотрит на хозяина белый породистый мопс

Ройка. Все это, однако, барство показное, которое не заслоняет

размаха широкой натуры великого певца, в котором сильно выразилась творческая стихия русского народа.


В эффектной, нарочито театральной позе стоит огромная, все

подавляющая своими размерами фигура Ф. Шаляпина. Праздничная феерия кустодиевской ярмарки разворачивается за его

спиной: балаганы,.скоморохи, мчащиеся кони, веселые извозчики, гармоники, подвыпившие мастеровые, связки воздушных

шаров... Заливающее все радостное, бодрящее зимнее солнце,

нарядные кроны инея, голубые и розовые тени на сверкающем

снегу... А на втором плане художник изобразил дочерей Федора

Шаляпина — Марфу и Марину и его друга И. Г. Дворищина.


И центром, вершиной этого русского мира является человек,

в котором широта, размах и талант народа проявились во всей

полноте. Может быть, нигде размышления Бориса Кустодиева о

национальном своеобразии русского народа не нашли такого конкретного воплощения, как в портрете Федора Шаляпина.


Знаменитого артиста рисовали часто (В.А. Серов, Л.О. Пастернак, К.А. Коровин, И.Е. Репин и др.), так что создалась целая

галерея шаляпинских портретов. И в ней работа Бориса Кустодиева занимает, пожалуй, самое первое и почетное место. Образ

этого волжанина, начавшего свой путь на ярмарках и в балаганах

провинциальных городов, выглядит у художника олицетворением силы и одаренности русской натуры.


Сам артист до самой своей смерти не расставался с этой картиной и ценил ее выше всех других своих портретов — за широту, размах и «русский дух».


Сейчас кустодиевский «Портрет Ф.И. Шаляпина» находится в Париже, а в Русском музее выставлен портрет-повторение

1922 года.


НОЯБРЬ В СЕВЕРНОЙ ГРЕНЛАНДИИ


Рокуэлл Кент


Натура американского художника Рокуэлла Кента очень многогранна, и все в ней органично. Он писал книги — и стал одним

из интереснейших писателей; он рисовал картины — и стал одним из значительнейших живописцев современной Америки.


Рокуэлл Кент овладел десятком профессий — от плотника до

архитектора, от ученого-географа до штурмана на парусном корабле, от романиста до политического оратора, от мастера стенных росписей до мастера книжных иллюстраций.


Этот удивительный человек никогда не знал покоя. Даже праздновать свое 80-летие он приезжал в Советский Союз, хотя, казалось бы, люди в столь почтенном возрасте склонны сидеть на

одном месте и окружать себя заслуженным покоем и уютом. Но

Рокуэлл Кент всегда вел жизнь, полную дальних странствий, выбирая маршруты своих путешествий обычно на край света — в

Гренландию или на Огненную Землю.


В конце 1920-х годов он совершил свое первое плавание, трудное и опасное, в Гренландию. А потом описал свою морскую


НОЯБРЬ В СЕВЕРНОЙ ГРЕНЛАНДИИ. Кент Р. 461


эпопею в книге «Курс N by E» с таким юмором, что его порой

совсем не веселые приключения выглядят очень романтичными

и увлекательными. Р. Кент рассказывает о перипетиях путешествия троих американцев, плывущих на свой страх и риск к северным берегам. В названии книги используется морской термин, обозначающий направление движения бота от берегов Лабрадора к цели путешествия. Буквально это переводится как «Курс

к северу вдоль востока». Книга разделена на небольшие главки и

обильно снабжена иллюстрациями самого автора.


Гренландия так покорила Р. Кента, что в 1932 году он снова

отправился туда, и на этот раз на самый дальний ее север. Художник остался там жить надолго, разделив с эскимосами их повседневную жизнь и работая над своими картинами без этюдов, прямо

с натуры. Вторая серия гренландских картин Р. Кента, растянувшаяся на полтора десятка лет, оказалась еще более зрелой и сильной в художественном отношении. Художник обрел свою собственную манеру — строгий и простой живописный язык, яркую

и сверкающую романтику, монументальность пространства, света и цвета.


Во время второго путешествия в Гренландию Р. Кент продолжил свои наблюдения над природой этого своеобразного мира. В

своих книга «Саламина» и «Гренландский дневник» он уделяет

много страниц описанию окрестных пейзажей. Например, вот

как художник описывает вид, открывавшийся от его дома на расположенный ниже поселок и северные дали: «Лето. Я стою на

своем участке. Синяя, спокойная вода пролива раскинулась передо мной. Там и сям видны айсберги; они громадны, как горы,

но просвечивают синевой более нежной, чем самые прелестные

бледно-синие цветы. По ту сторону пролива... виден гористый

остров У пернивик. Крутая стена его гор прорезана ледниковыми

долинами. Ледники, словно широкие извивающиеся дороги из

нефрита, ведут от лета у воды к вечной зиме высокогорных льдов

в глубине острова...»


Изображение этого грандиозного ландшафта зритель видит и

на картине Р. Кента «Ноябрь в Северной Гренландии». Разница

лишь в том, что на полотне изображена поздняя осень, а не лето.

На полотне — берег с домиками поселка Игдлорсуит, пролив с

плывущими айсбергами и таинственные дальние края по ту сторону пролива, свинцово-облачное небо. На первом плане темнеют сложенные из дерна домики, на крышах некоторых из них


462


укреплены сани, у берега стоят приспособления для сушки каяков, между домами протоптаны тропинки. Присутствуют в картине и люди: направляющийся к берегу мужчина и входящая в

дом женщина. Поселок эскимосов на картине Р. Кента выглядит

как темно-коричневая инкрустация на фоне ровно окрашенного, фосфоресцирующего в тени светло-голубого прибрежного

снега.


По бирюзовой почти гладкой поверхности пролива плывут

огромные айсберги и маленькие льдинки. Светло-зеленые, голубые, холодные в тени и розовато-синие на свету льдины кажутся

светлым узором на темном фоне воды. Форма каждой из них

неповторима, и в целом, как пишет искусствовед Т.А. Петрова,

«они вызывают ассоциации с зубами каких-то сказочных животных или же напоминают горные пики, подготавливая тем самым

наше восприятие расположенных вдали хребтов».


Рокуэлл Кент размещает на своей картине все предметы и

формы таким образом, что, несмотря на кажущийся беспорядок,

мы легко отыскиваем «тропинку» для взгляда. Движение начинается из левого нижнего угла картины, когда прослеживается направление, в каком идет эскимос в синей куртке. Далее взор зрителя упирается в цепочку льдин у берега, а потом постепенно

продвигается в глубь пролива...


У противоположного берега мы как бы «выбираемся» на сушу

и внимательно рассматриваем горы, очертания которых напоминают форму айсбергов. Зритель становится путешественником и

отправляется исследовать далекие и неведомые земли. Так, пейзаж, который вначале казался плоскостным, обретает свою глубину.


Душой ноябрьского пейзажа в картине является солнечный

свет, заливающий все полотно, но закрывающие почти все небо

низкие облака уже наступают на светлую полоску у горизонта.

Солнечный свет постепенно ускользает из этого мира, и скоро

здесь все остановится и застынет.


Рокуэлл Кент тщательно передал в этой картине и чистоту

цветовых соотношений, и нежность серых, голубых, бирюзовых,

сиреневых и розовых оттенков; передал и прозрачность воздуха,

приближающую к зрителю самые отдаленные цепи ледяных гор.

Он сумел выразить тот величавый покой, который охватывает

природу и делает ее не дикой и чуждой человеку, а обжитой и

почти домашней.


НОЯБРЬ В СЕВЕРНОЙ ГРЕНЛАНДИИ. Кент Р.


463


Художник не дробит колорит, а предельно обобщает его, цвета дает интенсивные, чтобы они приковывали взгляд зрителя своей

чистотой и ясностью, свет и тень у него четко разграничиваются.

Именно в Гренландии живописная манера Р. Кента достигает

своей законченности.


Он великолепно чувствует избранную и любимую им натуру.

Несмотря на крайнюю определенность его приемов (даже некоторый их деспотизм), Р. Кент во имя своих творческих целей

никогда не совершает насилия над природой. Он все видит посвоему, совершенно особенно, но каждый раз по-другому, каждый раз исходя из увиденного, а не заранее данного.


Изображенный Р. Кентом ноябрьский пейзаж действительно

очень красив. «Здесь, в северных условиях, наблюдая жизнь из

своего окна, я как будто впервые стал ощущать красоту мира!» —

говорил художник.


Его называют основоположником советской батальной живописи, и не только потому, что по картинам Митрофана Грекова

можно проследить историю гражданской войны и увидеть характерные черты революционной армии. В 1911 году, после окончания художественной академии, Митрофан Борисович Греков был

призван на военную службу, а через год после отбытия воинской

повинности оказался в действующей армии на германском фронте

В рисунках и акварелях художника того времени запечатлен нелегкий окопный и походный быт русских солдат В это же время

М. Греков написал и несколько картин, но местонахождение одних пока еще не выяснено, другие же просто не дошли до нас


Весной 1917 года после тяжелого ранения М Греков вернулся

с фронта, жил в Новочеркасске и оказался в самом центре граж-1


ТРУБАЧИ ПЕРВОЙ КОННОЙ. Греков М. 465


данской войны на юге России. Материальное положение художника было очень тяжелым, он вынужден был охотиться на галок

и ворон, которые долгое время были единственной пищей — его

и его жены. И все равно М. Греков продолжал писать картины.


На рассвете 7 января 1920 года Красная Армия вступила в

Новочеркасск, М. Греков не спал всю эту тревожную ночь Стоя

перед окнами своей мастерской и вглядываясь в морозный рассвет, он увидел то, о чем потом рассказал в своей картине «Вступление полка имени Володарского в Новочеркасск». М. Греков

вышел навстречу бойцам на Колодезную улицу, чтобы уже на

всю жизнь слиться с этой армией и стать ее летописцем.


В начале января 1923 года М.Б. Греков был представлен

К.Е. Ворошилову, которому сказал, что своей творческой целью

ставит создание живописной истории гражданской войны на юге

России, на Дону и в Поволжье. К. Ворошилов на это ответил:


«Гражданская война — явление грандиозное. В совокупности эту

тему не охватить и за целую человеческую жизнь», — и предложил художнику ограничиться каким-либо одним периодом в истории гражданской войны, а еще лучше изображением боевого

пути одного крупного воинского соединения. Так Митрофан

Греков стал летописцем Первой Конной армии.


У художника к этому времени было уже три больших картины — «Вступление в Новочеркасск полка имени Володарского»,

«Артиллерия на волах» и портрет Левандовского — помощника

командующего войсками Северо-Кавказского военного округа


В середине марта 1923 года все три полотна экспонировались