Geum.ru

Искусство живописи восходит к глубокой древности

Вид материалаДокументы

Содержание


Приезд гувернантки
Апофеоз войны
Грачи прилетели
Подобный материал:
1   ...   17   18   19   20   21   22   23   24   ...   41

что «история искусства не помнит такого концерта проклятий,

который привелось услышать бедной «Олимпии». Действительно, невозможно вообразить, каких только издевательств и оскорблений не претерпели эта девушка, эта негритянка и эта кошка.


А ведь художник написал свою «Олимпию» очень деликатно,

нежно и целомудренно, но взбудораженная критикой толпа подвергла ее циничному и дикому глумлению.


Испуганная администрация Салона поставила у картины двух

стражей, однако и этого оказалось недостаточно. Толпа, «хохоча,

завывая и угрожая тростями и зонтами этой новоявленной красоте», не расходилась и перед военным караулом. В какой-то

момент он даже отказался гарантировать безопасность «Олимпии», так как несколько раз солдатам приходилось обнажать оружие, чтобы защитить наготу этого худенького, прелестного тела.

Сотни людей с самого утра собирались перед «Олимпией», вытягивали шеи и разглядывали ее только для того, чтобы выкрикнуть потом площадные ругательства и плюнуть на нее. «Потаскуха, возомнившая себя королевой», — так изо дня в день обзывала французская печать одно из самых нежных и целомудренных

произведений живописи.


И тогда картину повесили над дверью последнего зала в Салоне, на такой высоте, что она почти исчезла из глаз. Французский критик Жюль Кларети восторженно сообщал: «Бесстыжей

Девке, вышедшей из-под кисти Мане, определили наконец-то

место, где до нее не побывала даже самая низкопробная мазня».


270


Разгневанную толпу возмущало еще и то, что Мане не сдался


Даже из друзей немногие отважились выступить и публично

защитить великого художника. Одними из этих немногих были

писатель Эмиль Золя и поэт Шарль Бодлер, а художник Эдгар

Дега (тоже из «Салона отверженных») сказал тогда: «Известность,

которую Мане завоевал своей «Олимпией», и мужество, которое

он проявил, можно сравнить только с известностью и мужеством

Гарибальди».


Первоначальный замысел «Олимпии» имел отношение к метафоре Ш. Бодлера «женщина-кошка», которая проходит через

ряд его поэм, посвященных Жанне Дюваль. Связь с поэтическими вариациями особенно заметна в первоначальных рисунках

Мане к «Олимпии», но в окончательном варианте этот мотив

осложняется. У ног обнаженной «Олимпии» появляется кот с тем

же горящим взглядом округленных глаз. Но он уже не ласкается

к женщине, а ощетинившись смотрит в пространство картины,

как бы охраняя мир своей госпожи от постороннего вторжения.


После закрытия Салона «Олимпия» была обречена почти на

25-летнее заточение в художественной мастерской Мане, где ее

могли видеть лишь близкие друзья художника. Ни один музей, ни

одна галерея, ни один частный коллекционер не захотели ее приобрести. При жизни Мане так и не дождался признания «Олимпии». Более ста лет назад Эмиль Золя писал в газете «Эвенмен»

«Судьба уготовила в Лувре место для «Олимпии» и «Завтрака на

траве», но понадобилось много лет, чтобы его пророческие слова

сбылись. В 1889 году готовилась грандиозная выставка, посвященная 100-летию Великой французской революции, и «Олимпия» была персонально приглашена занять почетное место среди

лучших картин. Там она и пленила одного богатого американца,

который пожелал приобрести картину за любые деньги. Вот тогда-то и возникла серьезная угроза, что Франция навсегда потеряет гениальный шедевр Мане.


Однако тревогу по этому поводу забили только друзья покойного к этому времени Мане. Клод Моне предложил выкупить «Олимпию» у вдовы и подарить ее государству, раз уж оно

само не может заплатить. Была открыта подписка, и собрали

нужную сумму — 20 000 франков. Оставался «сущий пустяк»

уговорить государство, чтобы оно приняло дар. По французским законам, произведение, подаренное государству и приня

ОЛИМПИЯ. Мане Э.


271


тое им, обязательно должно быть выставлено. На это и рассчитывали друзья художника.


Но по неписаному «табелю о рангах» на Лувр Мане пока не

«тянул», и пришлось удовольствоваться Люксембургским дворцом,

где «Олимпия» пробыла 16 лет — одна, в сумрачном и холодном

зале. Только в январе 1907 года, под покровом ночи. тихо и незаметно, ее перенесли в Лувр. А в 1947 году, когда в Париже был

открыт Музей импрессионизма, «Олимпия» заняла в нем то место, на которое имела право со дня своего рождения. Теперь зрители стоят перед этим полотном благоговейно и почтительно.


ПРИЕЗД ГУВЕРНАНТКИ

В КУПЕЧЕСКИЙ ДОМ


Василий Перов


Василий Григорьевич Перов — не просто один из крупнейших

художников второй половины XIX века. Это фигура этапная, стоящая вровень с такими мастерами, как И.Е. Репин, В.И. Суриков,

А. К. Саврасов. Его творчество ознаменовало рождение новых художественных принципов и стало вехой в истории русского искусства.


В 1862 году В. Г. Перов пансионером от Академии художеств

уехал в Париж, где совершенствовал свое мастерство и, как он

сам пишет, «продвинулся в технической стороне». В то время

многие русские художники, находившиеся за границей, обращались к жанровым сценам, напоминавшим русскую действительность В. Г. Перов работал тогда над композициями «Праздник в

окрестностях Парижа», «Шарманщица», «Дети-сироты» и другими. Но он не выдерживает положенного ему срока и просит Академию художеств разрешить ему вернуться на родину. «Написать

картину совершенно невозможно, не зная ни народа, ни его образа жизни, ни характера; не зная типов народных, что составляет основу жанра».


ПРИЕЗД ГУВЕРНАНТКИ В КУПЕЧЕСКИЙ ДОМ. Перов В. 273


Творческая деятельность В. Г. Перова была тесно связана с

Москвой: здесь он получил образование, а потом жил и работал

в этом городе. Целые поколения художников воспитывались на

полотнах этого мастера Подобно лучшим представителям русской литературы, В. Г. Перов посвятил весь свой талант и все свое

мастерство защите угнетенных и обездоленных, наверное, потому официальные власти и не жаловали его при жизни. И даже на

посмертной выставке художника ни императорский Эрмитаж, ни

императорская Академия художеств под предлогом «нет денег»

не приобрели ни одной его картины16. Официальная Россия не

могла простить великому художнику-реалисту его вольнодумства

и открытого сочувствия простому народу.


Картина «Приезд гувернантки в купеческий дом», наряду со

знаменитой «Тройкой», «Проводами покойника» и другими полотнами, тоже рисует тяжелое положение людей, вынужденных

путем наемной работы сплошь и рядом становиться в унизительное положение. В 1860-е годы Россия превращалась в капиталистическую страну, и новый хозяин жизни — купец, фабрикант,

разбогатевший крестьянин — становился рядом с прежним хозяином-помещиком, стремясь урвать свою долю власти над угнетенным русским народом.


Передовая русская литература чутко отметила появление нового хищника, верно разглядела его повадки, его беспощадную

алчность и духовную ограниченность. Яркие образы представителей «новой русской» буржуазии — всех этих Дерун овых, Колупаевых, Разуваевых — создал великий сатирик М.Е. СалтыковЩедрин. В те же годы А.Н. Островский обличал в своих пьесах

самодурство российских «хозяев жизни». Вслед за прогрессивными писателями В. Г. Перов обратил свое художественное оружие

против поднимающейся буржуазии.


В 1865 году в поисках натуры для задуманного произведения

художник отправился на знаменитую нижегородскую ярмарку,

куда ежегодно съезжались купцы со всех городов России. Здесь

происходили торги, заключались контракты и сделки, здесь торговало и пировало российское купечество.


Гуляя по волжской пристани, прохаживаясь по Гостиному двору, посещая лавки и караваны купеческих судов на Волге, заси

16 Все они разошлись по частным коллекциям.


274


живаясь в трактирах, где за пузатым самоваром вершили свои

торговые дела купцы, В. Перов пристально всматривался в облик

новых властителей жизни. И через год на выставке в Академии

художеств появилась .его картина «Приезд гувернантки в купеческий дом», за которую он получил звание академика.


Все в этой картине выглядит необычно: чистая, светлая комната с кружевными портьерами, золотые звездочки на обоях, гирлянды зелени, полированная мебель, портрет одного из представителей рода. Но у зрителя сразу же возникает ощущение, что

это всего лишь фасад, декорация, а истинная жизнь дома напоминает о себе темными проемами дверей и сгрудившимися в них


людьми.


В центре общего внимания — молодая девушка, скромно, но

со вкусом одетая в темно-коричневое платье и капор с голубой

шелковой ленточкой. В руках у нее ридикюль, и она вынимает из

него аттестат на звание домашней учительницы. Ее стройная,

чуть склоненная фигура, обрисованный тонкой линией изящный

профиль нежного лица — все находится в разительном контрасте с очертаниями приземистых фигур купеческого семейства, на

лицах которых отразились и любопытство, и удивление, и подозрительная недоброжелательность, и цинично-самодовольная


усмешка.


Вся купеческая семья высыпала навстречу бедной гувернантке. «Сам» так торопился встретиться с будущей воспитательницей своих чад, что даже не потрудился одеться поприличнее: как

был в домашнем малиновом халате, так и вышел в переднюю

«Моему нраву не препятствуй» — читается во всей его самодовольной фигуре. Широко расставив ноги, тучный хозяин нагло

рассматривает девушку — как товар, добротность которого он

желает определить. Что-то бычье есть во всем его облике, бесконечное самодовольство разлито по всей его тучной фигуре и выражено в заспанных, бессмысленно устремленных на девушку


глазах.


Что за тип купеческий сынок, нетрудно догадаться по его развязной позе и наглому выражению лица. Цинично разглядывает

воспитательницу этот будущий «трактирный кутила» и ловелас

За спиной купца столпились его жена и дочери Тучная купчиха

высокомерно и враждебно смотрит на юную гувернантку, а купеческие дочки посматривают на молодую девушку с каким-то

бессмысленным испугом.


ПРИЕЗД ГУВЕРНАНТКИ В КУПЕЧЕСКИЙ ДОМ. Перов В. 275


Тяжело придется в этом семействе интеллигентной, образованной девушке, и немного нужно прозорливости зрителю, чтобы догадаться: промаявшись какое-то время с купеческими чадами, сбежит она от них, куда глаза глядят.


Полотно «Приезд гувернантки в купеческий дом» было типичной картиной для 1860-х годов, и не только в творчестве

В. Г. Перова. Небольшого размера, с четко выявленным сюжетом, взятым из жизни со всеми ее обыденными подглядывающими и подслушивающими подробностями, эта картина была

чрезвычайно характерной для живописи тех лет. В те же годы появляются работы А. Юшанова «Проводы начальника» и Н. Неврева «Торг». В. Г. Перов не только сам формировал реализм в живописи, но и формировался им, впитывал многое из художественных достижений современников, но силой своего таланта поднимал эти достижения на более высокий социальный и эстетический уровень.


В федотовском «Сватовстве майора» купец еще заискивал

перед дворянством, и самым заветным его желанием было породниться с офицером в густых эполетах. В картине П. Федотова купец изображен в позе еще почтительного смущения. Он

торопливо напяливает на себя непривычный для себя парадный

сюртук, чтобы достойно встретить важного гостя. У В. Перова

купец и все его домочадцы ощущают себя куда более значительными люді.їи, чем интеллигентная девушка, поступающая к ним

на службу.


Унижение человеческого достоинства, столкновение душевной тонкости и сытого мещанства, попытка купца «склонить гордость» раскрываются у В. Перова с такой полнотой сочувствия и

презрения, что и сегодня (спустя почти 150 лет) мы принимаем

все близко к сердцу, как и первые зрители картины.


«Приезд гувернантки» часто ругали за сухость колорита, и даже

А.А. Федоров-Давыдов отмечал: «Одна из острейших по тематике, впечатляющих картин В. Перова, эта последняя, неприятна в

живописном отношении... Тона этой картины неприятно режут

глаза». А ведь здесь художник поразил зрителя своей цветистой

изысканностью: черное и лиловое, желтое и розовое — все цвета

сияют в полную силу. Следует только приглядеться, как колористически выделана центральная группа, как мягко, но определенно по цвету взяты фигуры второго плана.


276


...В. Г. Перов умер в возрасте сорока восьми лет. Он был человеком чуткой души и большого ума, и В.И. Немирович-Данченко написал стихотворение «Памяти Василия Григорьевича

Перова»:


Ты не был никогда ремесленником жадным,

Презренным торгашом... На гордое чело

Своекорыстие покровом безотрадным

Позорной тению ни разу не легло.

И не служил, как раб, ты прихотливой моде...


АПОФЕОЗ ВОЙНЫ


Василий Верещагин


«Одни распространяют идею мира своим увлекательным словом, другие выставляют в ее защиту разные аргументы — религиозные, политические, экономические, а я проповедую то же

посредством красок», — говорил этот суровый, мужественный и

бесстрашный человек. Ему, Георгиевскому кавалеру, участнику

нескольких войн второй половины XX века претило «красивое»

описание сражений с батальонами солдат в новеньких мундирах

и с блестящими штыками наперевес, с гарцующими на породистых конях молодцеватыми генералами-победителями.


Благородная заслуга Василия Васильевича Верещагина перед

человечеством как раз и заключается в том, что он развенчал эту

красивую бравурность действительным показом кровавой сущности войны. Сила его картина была такова, что один прусский

генерал советовал императору Александру II «приказать сжечь

все военные картины художника, как имеющие самое пагубное

влияние».


...В середине XIX века Средняя Азия была предметом хищнических вожделений англичан, готовящихся захватить Туркестан.

Присоединение его к России избавило эти народы от печальной

участи колониальных рабов Англии, но в то же время русский

царизм тоже вел здесь войну. В. В. Верещагин поехал в Туркестан

без какого-либо предвзятого отношения к войне. Его интересовали новые страны, новые народы, но вскоре ему пришлось и

самому участвовать в войне.


278


В. В. Верещагин был прапорщиком, «состоявшим при туркестанском генерал-губернаторе, носил штатскую одежду и пользовался свободой действий и передвижений, необходимых для того,

чтобы зарисовывать и писать увиденное. До весны 1862 года он

без устали зарисовывал природу, народные типы, сцены быта Средней Азии». Впоследствии все свои туркестанские картины (вместе с этюдами) художник объединил в серию, чтобы усилить их

идейное воздействие на зрителя.


Следуя одна за другой, эти картины разворачивали перед зрителем весь сюжет («Нищие в Самарканде», «Опиумоеды», «Продажа ребенка-невольника» и др.). В полотне «Самаркандский

зиндан» В.В. Верещагин изобразил подземную тюрьму-клоповник, в которой были погребены съедаемые заживо узники Жестокой пыткой был для них каждый час пребывания в этой тюрьме. И только падающий сверху свет, который растворяется в вечернем мраке подземелья, связывал заключенных с жизнью


Центральное место среди туркестанских картин В. В. Верещагина занимают батальные полотна, которые он объединил в серию «Варвары». Заключительным полотном этой серии является

всемирно известная картина «Апофеоз войны».


Среди раскаленной степи, под жгучими лучами солнца, изображена пирамида из человеческих черепов, вокруг которой вьются вороны. Картина воспроизводит одну из пирамид, которые не

раз складывались по приказу Тамерлана из голов завоеванных и

истребленных им народов. Сооружались такие пирамиды и в новое время — уже по приказу среднеазиатских ханов.


Однако картина В. В. Верещагина носит не столько конкретно-исторический, сколько символический характер. Полотно

«Апофеоз войны» — это изображение смерти, уничтожения, разрушения. Детали ее: мертвые деревья, полуразрушенный безлюдный город, высохшая трава — все это части одного сюжета Даже

желтый колорит картины символизирует умирание, а ясное южное небо еще больше подчеркивает мертвенность всего окружающего. Даже такие детали, как шрамы от сабельных ударов и

дыры от пуль на черепах «пирамиды», еще явственнее выражают

идею произведения. Чтобы полнее выразить ее, художник пояснил это надписью на раме: «Посвящается всем великим завоевателям: прошедшим, настоящим и будущим».


Продолжая эту мысль художника, замечательный русский кри


АПОФЕОЗ ВОЙНЫ. Верещагин В. 279


тик В. В. Стасов писал: «Здесь дело не только в том, с каким

именно мастерством Верещагин написал своими кистями сухую

пожженную степь и среди нее пирамиду черепов, с порхающими

кругом воронами, отыскивающими еще уцелевший, может быть,

кусочек мясца. Нет! Тут явилось в картине нечто более драгоценное и более высокое, нежели необычайная верещагинская виртуозность красок: это глубокое чувство историка и судьи человечества...


В Туркестане Верещагин насмотрелся на смерть и трупы, но

он не огрубел и не притупел, чувство не потухло в нем, как у

большинства имеющих дело с войною и убийствами. У него сострадание и человеколюбие только выросли и пошли в глубину и

в ширину. Он не об отдельных людях стал жалеть, а посмотрел на

человечество и идущую в глубь веков историю — и сердце наполнилось у него желчью и негодованием. Что Тамерлан, которого все считают извергом и позором человечества, что новая

Европа — это все то же!»


ГРАЧИ ПРИЛЕТЕЛИ


Алексей Саврасов


На окраине маленького селения возвышается небольшая шатровая колоколенка. К светло-голубому с высокими облаками небу

тянутся еще голые, но уже забродившие соками ветки берез. На

них с шумом и граем опускается стая грачей. Лед на пруду растаял, да и снег потерял уже свою зимнюю чистоту и пышность.

На глазах у зрителей происходило величайшее чудо рождения

весны.


«Грачи прилетели» назвал свою картину Алексей Кондратьевич Саврасов, и уже в названии содержится определенное отношение художника к природе. Знакомая всем с детства картина

представляется сейчас одним из символов русского пейзажа, постоянно любимых народом верной и преданной любовью. В ней,

такой простой и внешне безыскусной, было пронзительно вопле". зно свойственное русскому человеку лирическое чувство,

поэтому картину сразу и восприняли как олицетворение русской

природы, всей деревенской России. Пруд и березы, деревенские

дома и церковка, потемневшие весенние поля — все обжито и

согрето сердечным теплом.


Исаак Левитан так отзывался о картине «Грачи прилетели»:


«Окраина захолустного городка, старая церковь, покосившийся

забор, тающий снег и на первом плане несколько березок, на

которых уселись прилетевшие грачи, — и только... Какая простота! Но за этой простотой вы чувствуете мягкую, хорошую душу

художника, которому все это дорого и близко его сердцу».


Первоначальные этюды к картине «Грачи прилетели» А. Саврасов писал в селе Молвитино, находившемся близ Костромы.

Это было довольно большое село со старинной церковью на окраине. Церковь была построена в конце XVIII века. Колокольня

с кокошниками у основания остроконечного шатра, белый храм

с пятью небольшими куполами. Потемневшие от времени избы,

крестовые дворы, деревья с мокрыми стволами, свисающие с крыш

длинные сосульки... Сколько было таких сел в России! Правда,

рассказывают, что из этих мест происходил родом Иван Сусанин.


А. К. Саврасов приехал в Молвитино в марте 1871 года, здесь


ГРАЧИ ПРИЛЕТЕЛИ. Саврасов А. 281


много и плодотворно работал над этюдами с натуры, так что ни

одна мелочь не ускользала от его пристального взгляда. Уже в

первых этюдах тонкие, трепетные стволы берез потянулись к солнцу, просыпалась от зимней спячки земля. Все оживало с наступлением весны — любимой поры художника.


282


Эти первоначальные этюды были решены А. Саврасовым в

едином цветовом ключе. Природа на них живет своей внутренней жизнью, подчиняется своим законам. Тайны ее жизни и хочет разгадать художник. Однажды он пришел на окраину села,

чтобы посмотреть вблизи на эту старинную церковь. Пришел

ненадолго, да так и остался до вечера. То ощущение весны, которым он жил последние дни, вдыхая пьянящий мартовский воздух, здесь — у околицы обычного русского села — приобрело