Geum.ru

Ч. С. Кирвеля Утверждено Министерством образования Республики Беларусь в качестве учебник

Вид материалаУчебник
Подобный материал:
1   ...   38   39   40   41   42   43   44   45   ...   72

Но можно ли познать полноту жизни? Именно на этот вопрос пытается найти ответ немецкий философ. Приступая к анализу познавательных воз-можностей человека, Дильтей подчеркивает, что жизнь первична по отноше-нию к познанию, является его условием и именно она определяет различие субъекта и объекта в познавательном акте. В процессе познания внешний мир всегда дан как связь психических процессов, поэтому его существование невы-водимо из мышления. О существовании внешней реальности свидетельствуют те преграды, с которыми сталкиваются наша воля и наши действия. Именно «практическое», волевое отношение человека к окружающей действительности обусловливает его веру в существование внешнего мира. Вместе с тем эта вера никак не влияет на сущность познавательного процесса, поскольку в акте по-знания субъект имеет дело не с фрагментами внешнего мира, а с объектом

познания, который является итогом реализации душевных сил человека. Объект познания представляет собой единство смутных, интуитивных догадок, переживаний, ощущений, предположительных знаний и т.д., он, как и сам познающий субъект, — составная часть «опыта жизни», в рамках которого и объект познания, и познающий субъект существуют в неразрывном единстве. В таком понимании объект познания оказывается изначально сконструированным всем опытом жизни.

Рассматривая проблемы гносеологии (теории познании), Дильтей отмечает, что наиболее полно эти проблемы были поставлены и решены И.Кантом. Кантовская критика чистого разума дает представление о познавательных возможностях человека, дает ответ на вопрос, как возможна наука. Однако кантовскую критику чистого разума следует дополнить критикой исторического разума, т.е. ответить на вопрос, в какой мере и какими методами можно реконструировать, представить полноту жизни.

С точки зрения немецкого философа, только науки о духе (гуманитарное знание: философия, история, психология и др.) обладают способностью про-гнуть в суть и смысл жизни. Вслед за неокантианцами, прежде всего представителями баденской школы, Вильгельм Дильтей делит познание на две сферы: 1)науки о природе; 2) науки о духе — и акцентирует внимание на их различии только по объекту, но также по методам и принципам исследования. Свою задачу он определяет как поиск философских оснований наук о духе.

Стремясь выявить специфику наук о духе, Дильтей производит сравнительный анализ естественнонаучного и гуманитарного познания. Науки о духе, подчеркивает он, ставят перед собой цель выразить индивидуальное, уникальное, неповторимое, а не отыскать универсальное, что характерно для точныx, естественных наук. Хотя обе эти сферы познания пользуются понятиями, но эти понятия существенным образом отличаются друг от друга. Понятия естественных наук — это результат выявления универсальных, постоянно действующих и повторяющихся, главным образом причинно-следственных связей. Понятия наук о духе только выражают некоторую систему связей, которая всякий раз не только оказывается уникальной, но и переживается самим познающим субъектом. Таким образом, понятия наук о духе не являются итогом чисто логических операций и не фиксируют законы, они есть выражение самой жизни. Понятия наук о духе не являются результатом деятельности разума, в них фиксированы смыслы и значения, возникшие как итог переживания субъектом самой жизни. Устойчивые смыслы и значения, которыми оперируют науки о дyxe, не могут быть объяснены разумом с помощью логических операций. Они могут быть только со-пережиты, т.е. поняты. И здесь немецкий мыслитель обращает внимание еще на одно отличие двух сфер познания. Точные науки, отмечает он, ориентированы на «объяснение» внешнего опыта с помощью конструирующей деятельности рассудка, науки о духе ориентированы на понимание — на определение смыслов и значений, на интуитивное постижение жизни.

Продолжая сравнение этих двух видов познания, немецкий мыслитель отмечает, что в рамках естествознания познающий субъект пытается максимально дистанцироваться от внешнего мира, от объекта познания, чтобы получить объективную, достоверную информацию. В гуманитарном познании происходит «погружение» субъекта в объект, будь то исторический процесс,

«Философия жизни». Ницше. Дильтей. Бергсон 417

художественное произведение, философская концепция и т.д. Субъект здесь является творцом познаваемого объекта, поскольку нельзя провести границу между актом переживания и тем, что переживается.

Особое место в гуманитарном познании Дильтей отводит историческому познанию, поскольку именно в нем дух завершает познание самого себя. Более того, только через историю раскрывается сущность самого человека. Для чело-века не существует истории как чего-то внешнего по отношению к нему само-му; сам человек — это история, какова история, таков и человек. Немецкий мыслитель использует здесь гегелевский принцип историзма, понимая сущ-ность человека как результат развития общества и его культуры, как процесс становления человеческого в человеке через приобщение к культуре. Однако если у Гегеля культура понимается как итог рациональной, логической дея-тельности и поэтому представлена в виде Абсолютной идеи, то у Дильтея — это итог переживания самой жизни. У него культура рационально-иррациональна по своей сущности. Поэтому благодаря культуре мы учимся не только мыслить, но и любить, мечтать, ненавидеть и т.д. Если для Гегеля история — это универ-сальный, всемирно-исторический процесс, как универсальны законы логики для всех людей, то в трактовке Дильтея это совокупность изолированных, зам-кнутых культурных систем, которые являются непостижимыми друг для друга.

Установив специфику наук о духе, Дильтей стремится найти адекватные им методы познания. Он согласен с мнением неокантианцев, в частности Риккер-та, о том, что эти методы отличны от естественнонаучных, но не согласен с тем, что они рациональны. Жизненный опыт, который стремятся постичь науки о духе, далеко выходит за границы разума, он иррационален. Жизнь вообще нельзя поставить перед судом разума, поскольку она изменчива, текуча, она — творческий процесс, процесс становления. Не помогает здесь и знаменитая гегелевская диалектика. Более того, при переходе от одного мировоззрения к дру-гому, от одной философской концепции к другой возникает состояние «беспо-койной» диалектики, указывающей на то, что абсолютная истина недостижима, а возможности логических процедур разума в постижении фундаментальных основ мира весьма ограничены.

Поскольку науки о духе реконструируют полноту жизни, а она представле-на как поток переживаний, единственно адекватным методом здесь может стать метод непосредственного переживания исторических событий, реалий культуры и т.д. с их последующим истолкованием. Эти методы в совокупности составляют герменевтику. Сам Дильтей, определяя герменевтику, поясняет, что «герменевти-ка — это искусство понимания письменно зафиксированных жизненных откро-вений». Немецкий мыслитель подчеркивает, что в науках о духе каждое абстрактное положение имеет оправдание только через связь с духовной жизнью в целом, а она, в свою очередь, дана в переживании и понимании. Например, чтобы восстано-вить ход исторического события, историк должен заново «пережить» его. Толь-ко в этом случае событие предстанет как живое.

Предлагая герменевтику как метод познания, немецкий философ выводит само познание за рамки рациональности, дополняя его иррациональными спо-собами постижения бытия. Герменевтика у немецкого мыслителя — это ис-толкование отдельных явлений как элементов целостной душевно-духовной жизни реконструируемой эпохи. Но поскольку постижение полноты жизни —


это и есть понимание, Дильтей является создателем понимающей герменевтики, т.е. такого истолкования, в результате которого становится возможным интуитивное постижение жизни как целостности. Вместе с тем понимание, согласно немецкому мыслителю, не является личным делом интерпретатора. В нем находят проявление объективные законы, которым подчиняется творчество. Кроме того, индивидуальном душевно-духовном опыте интерпретатора всегда есть элементы, присущие душевно-духовному опыту других людей, представленные в виде смыслов и значений, зафиксированных в культуре. Именно они делают возможным понимание и обусловливают общезначимость самой интерпретации.

Рассматривая структуру познающего субъекта, Дильтей отмечает, что она не исчерпывается разумом. Субъект является носителем множества духовных процессов, образующих особый, целостный внутренний духовный мир, через который человек преломляет все, с чем сталкивается. Чтобы понять жизнь, мы должны исследовать психологию человека. Любая наука о духе, по мнению философа, нуждается в психологии. Психология, считает он, должна быть описательной, т.е. акцентировать внимание на психических явлениях, а не искать причинно-следственные связи между психологическими и физиологическими процессами. Дильтей признает относительную зависимость психологических явлений от телесных процессов и внешних условий, побуждающих человека ставить определенные цели, действовать целенаправленно. Но сам процесс постановки цели, подчеркивает он, является актом свободы, актом личностного выбора.

Философские взгляды Вильгельма Дильтея оказали заметное влияние на дальнейшее развитие западноевропейской философской мысли, на становление экзи-стенциализма, философской герменевтики, философии диалога.

Анри Бергсон (1859—1941) - один из наи-более известных и влиятельных философов пер-вой половины XX в., представитель интуитивизма и «философии жизни».

Бергсон родился в Париже. В 1900—1914 гг. Бергсон — профессор Коллеж де Франс, с 1914 г. — член Французской академии. Его философию сле-дует рассматривать в контексте духовной и интел-лектуальной ситуации, сложившейся в европейском обществе той эпохи в результате засилья одно-стороннего интеллектуализма, механистического и позитивистского понимания развития. Для фи-лософии Бергсона характерно противоречие между «почтением» перед «положительной» наукой, при-знанием ее практической полезности и полным отрицанием ее способности проникнуть в суще-ство явлений жизни.

Основные философские труды Бергсона –

«Опыт непосредственных данных сознания» (1889), «Материя и память» (1896), Смех» (1900), «Введение в метафизику (1903), «Творческая эволюция» (1907), «Длительность и одновременность» (1922), «Два источника морали и религии» (1932).

Популярности и влиянию Бергсона в немалой степени способствовали литературный талант философа, образность и метафоричность его стиля. Его главный

419

«Философия жизни». Ницше. Дильтей. Бергсон

труд «Творческая эволюция» был даже удостоен Нобелевской премии в области литературы. Но главным залогом признания стало то, что Бергсону удалось в наи-более яркой и доступной для читателя форме выразить свойственную эпохе тен-денцию к иррационализму. На рубеже двух веков Бергсон пытается не только раскрыть тайники человеческой души, но и постигнуть истинную сущность живой жизни, дать новые ответы на вечные вопросы бытия.

Отвергая рациональные способы познания жизни, философ стремится обо-сновать иной, интуитивный способ ее постижения. Исходным пунктом всякого философствования Бергсон считает наше собственное сознание, проявляющееся в непрерывной смене ощущений, эмоций, желаний. Этот поток переживаний образует единственную подлинную реальность и составляет поэтому предмет философии. Видя в человеке часть творческого потока целостного органического процесса самой жизни, философ открывал в его сознании множество новых пластов, не поддающихся рационалистическому объяснению, неподвластных социальным регуляциям и ограничениям.

В качестве факторов, определивших становление и развитие философии Бер-гсона, следует назвать неоплатонизм, романтизм, философские концепции Паска-ля и Руссо, Беркли, французский спиритуализм, некоторые виталистские течения, христианский мистицизм. Можно сказать, что Бергсон продолжил ту линию фран-цузской философии, которую называют линией Паскаля—Руссо, т.е. традицию французского спиритуализма.

Важное место в творчестве Бергсона занимает наследие Канта. Во всех своих трудах он ведет внутреннюю полемику с Кантом, одновременно отмечая зна-чительность кантовской концепции и обращая особое внимание на идею Канта о связи субъективности, внутреннего чувства со временем. Однако если для Канта время являлось априорной, доопытной формой внутреннего созерцания, то у Бер-гсона время представляет собой непосредственный факт сознания, постигае-мый внутренним опытом.

Стержнем учения Бергсона явилась концепция длительности, развитая им в работе «Непосредственные данные сознания». В ней он постоянно дока-зывает, что детерминизм не имеет никакого отношения к области сознания. Ему подвластна лишь сфера физических явлений. Сутью сознания является длительность, а потому предыдущие явления не могут определять последую-щие. Сознание — это процесс, в котором ни на мгновение нельзя вычленить ничего устойчивого. Делая исходным пунктом всякого философствования наше собственное существование, Бергсон рассматривает модель сознания, в корне отличную от модели традиционного рационализма, исследовавшего в основном познающее сознание, логическое мышление. Бергсоновская модель сознания включает множество пластов — от поверхностных, интеллектуальных, подчи-ненных практическим потребностям, до глубинных, дорефлексивных, не иска-женных вмешательством интеллекта и языка.

Длительность, свобода, интуиция, память — основные понятия той системы, которую создал Бергсон, костяк его концептуального видения мира.

Интуиция как одно из центральных понятий методологии Бергсона спо-собна совершить то, чего не способен сделать интеллект, руководствующийся утилитарно-прагматическими потребностями. Интеллект не в силах постичь Длительность, становление. Интуиции же, схватывающей в непосредственном

длительном акте саму суть вещей, длительность и становление подвластны. Интуиция у Бергсона приобретает антиинтеллектуальный характер и противопоставляется тем самым длительной рационалистической трактовке этого понятия в философии Нового времени и немецкой классической философии. Вместе с переживающим кризис прежним мировоззрением Бергсон отбрасывает прежние представления об интуиции. Он стремится вернуться к простому взгляду на мир, доверяющему данным непосредственного опыта и здравого смысла. Интуитивный акт, схватывающий предмет весь целиком, не нуждается в дальнейших обоснованиях, поскольку раскрывает суть вещей с непосредственной ясностью и очевидностью. Интуиция у Бергсона выступает не только как познание, и как миросозерцание, способ ориентации человека в мире, в сложных и изменчивых жизненных ситуациях. Интуиция дается человеку трудно, для ее достижения обходимо тяжелое, мучительное усилие, изменяющее саму перспективу философского познания реальности. Обрести способность к интуиции — значит изменить сам образ жизни, научиться жить в длительности, представлять в подлинном, аутентичном виде мир и самих себя. Понимание интуиции выражается призыве философа: давайте отрешимся от всех привычек, ложных установок, стереотипов, скрывающих свободу, — и тогда вещи предстанут перед нами в новом свете, мы прикоснемся к самой их сути.

Краеугольный камень философии Бергсона — идея длительности. Длительность предполагает постоянное взаимопроникновение прошлого и настоящего, разных состояний сознания, постоянное творчество новых форм, развитие, становление. Длительность определяет духовное своеобразие каждого индивида. В области внутренней жизнь есть непрерывная и неделимая «мелодия», которая «звучит» от начала до конца нашего сознательного существования. В центре философских размышлений Бергсона и проблема времени как основания человеческого бытия, истории и культуры. Он осознал и положил в основу своего учения тот факт, что «время как элемент описания физической реальности и время как определенного рода величина и мера человеческой жизни — не одно и то же время».

Свобода также принадлежит к смыслообразующим понятиям системы французского философа. Свободу Бергсон понимает как первичный и неопреодолимый факт сознания. Свободен тот, кто в каждом поступке выражает свою личность, кто действует, руководствуясь внутренними движениями души, глубинным «Я», суть которого не искажена привнесенными извне мотивами. Философ обращается к человеку со своеобразным призывом: осознай себя свободным; свободу, никто не может отнять, так как она — самое первое, бесспорное подлинное, что наряду с длительностью характеризует человеческое сознание и поведение. Человек изначально свободен — в этом исходный пафос философии Бергсона. Отнюдь не на основании анализа решения, принятого индивидом какой-либо ситуации, надо судить о его свободе и несвободе. Прежняя рационалистическая традиция рассматривала свободу как познанную необходимость, неразрывно связывая ее с разумом. Такая трактовка неприемлема для Бергсона. Он исследует свободу на том уровне, который недоступен интеллекту и не связан интеллектом. Проблема свободы, сформулированной Бергсоном, — это попытка вернуться к непосредственному опыту, уловить непосредственную связь человека с миром.

421

«Философия жизни». Ницше. Дильтей. Бергсон

Цель Бергсона — представить субъект не замкнутым в себе самом, огра-ниченным пределами собственного сознания, а открытым миру, вовлеченным в него, нерасторжимо связанным с ним. Поэтому от анализа внутренней реально-сти философ переходит к исследованию ее связи с окружающим миром. Эту цель он реализует в работе «Материя и память», где определяет задачи своей фило-софии, способной преодолеть недостатки предшествовавших ей философских систем. Бергсон говорит о том, что необходимо «проникнуть не только внутрь нашей духовной жизни, но и в точку соприкосновения духа и материи. Фило-софия, понимаемая таким образом, есть не что иное, как сознательное и обду-манное возвращение к данным интуиции». Необходимо, по мысли философа, вернуться к установкам здравого смысла, наивному, но верному взгляду на мир. Но для этого следует отказаться от различения материи и сознания, тела и рас-судка как чего-то изначально данного. Интуиция открывает нам нераздельную движущую непрерывность — то, что закрывается и затемняется деятельностью рассудка, подчиненного практике. Материя в таком случае «есть как бы сознание, в котором все уравновешено, все компенсировано, все нейтрализовано». Свою концепцию Бергсон стремится подтвердить научными данными, ссылаясь на от-крытия Томсона и Фарадея: «Мы видим, что сила и материя все сильнее сближа-ются и сливаются между собой, по мере того как физик проникает в их проявления».

Особое место в творчестве Бергсона занимает его главный труд «Творческая эволюция», в котором изложены онтологическое учение французского филосо-фа и его концепция эволюции. Интерес Бергсона к теме эволюции обусловлен потребностью обоснования разработанной им теории интеллекта и интуиции. Бергсон стремился показать, что специфика этих различных способов позна-ния обусловлена эволюционно, генетически.

В своем исследовании эволюции Бергсон исходит из понятия жизненного порыва: течение жизни, зародившись «в известный момент в известной точке пространства», затем, «проходя через организуемые им одно за другим тела, переходя от поколения к поколению, разделялось между видами и распылялось между индивидами и, ничего не теряя в силе, скорее увеличиваясь по мере движения вперед в интенсивности». Жизнь, которую философ рассматривает в качестве тенденции «действовать на неорганизованную материю», в своем развертывании испытывает постоянное сопротивление этой косной материи, возникшей из угасших и отвердевших «осадков самого жизненного порыва». Сопротивление материи ведет к тому, что многие виды теряют первоначальный импульс, вместо поступательного движения начинается повторение, вращение, движение по кругу. Однако материя не только препятствие, но и условие прогрес-са. Цель эволюции, согласно Бергсону, находится не впереди, а позади, в первона-чальном импульсе. Отсюда резкая критика им причинного объяснения эволюции:

«Бог, таким образом определяемый, не имеет ничего законченного, он есть непрек-ращающаяся жизнь, действие, свобода». Такое представление о Боге совершен-но не религиозно. Можно сказать, что Бог Бергсона — это своеобразный «Бог философов»», о котором говорил в XVII в. Паскаль.

Концепция эволюции Бергсона не является витализмом в прежней его форме. Философ стремится создать новый образ Вселенной. Жизненный по-рыв в его концепции обозначает все то, что способно развиваться, преодоле-вать любые препятствия, воплощая свободу и творчество.

Связав интеллект и инстинкт общностью происхождения, Бергсон вновь разделяет их, утверждая, что это разные пути познания. Задачи интеллекта сводятся к воздействию на неорганическую материю, он постигает лишь отношения между вещами, т.е. то, что имеет сугубо практическую ценность. Другие задачи у инстинкта: он существует в формах самой жизни. Интуиция понимается Бергсоном как инстинкт, «сделавшийся бескорыстным, сознающим самого себя, способным размышлять о своем предмете и расширять его бесконечно». Интеллект и инстинкт никогда не встречаются в чистом виде, они взаимопроникают. Интеллект всегда остается своеобразным ядром, вокруг которого инстинкт, даже очищенный и расширенный до уровня интуиции, образует как бы неясную туманность. И тем не менее эта надынтеллектуальная интуиция открывает дорогу подлинной философии.

Подводя эволюционную базу под решение проблемы соотношения философии и науки, философ приходит к заключению, что сознание, жизнь недоступны науке в силу ее генетически обусловленной специфики. И только философия в подлинном смысле этого слова способна постичь саму жизнь.

В философии Бергсона человек обретает вселенское звучание, именно нем заключена гарантия дальнейшего существования Вселенной. И в этом смысле человек представляет собой цель эволюции. Интуиция в философской системе Бергсона выступает как форма жизни, посредством которой только и возможно выживание человечества.

Значимость работы Бергсона «Творческая эволюция» заключается в том, то здесь человек предстает в единстве с Вселенной, судьбу которой он не только разделяет, но и направляет своими усилиями. Идея гармонической связи человека и мира стала стержнем органического миропонимания Бергсона. В «Творческой эволюции» он оптимистически решает проблему возможности прогресса человеческого общества.