Geum.ru

Культурно-языковые контакты

Вид материалаДокументы

Содержание


Юзефович Наталья Григорьевна
Socialist Realism, Formalism
Подобный материал:
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   ...   47

Юзефович Наталья Григорьевна,


доцент, Дальневосточный государственный гуманитарный университет,

Хабаровск

Язык межкультурного общения в политическом дискурсе



Эффективность политического дискурса в рамках межкультурного общения существенно зависит от экстралингвистических факторов. Адекватность общения во многом определяется точностью обозначения, что особенно очевидно, если участники стоят на противоположных идеологических позициях. Цель данной статьи – проанализировать основные характеристики советского политического дискурса в английском языке на основе теории межкультурного общения, разработанной профессором В.В. Кабакчи (Кабакчи 1998).

Политический дискурс является наиважнейшим компонентом межкультурной коммуникации, причем именно эта сфера характеризуется очень большой зависимостью от экстралингвистических факторов (фоновых знаний и идеологических воззрений самих коммуникантов, условий протекания речи, и предшествующего контекста). Под дискурсом понимается «упорядоченное и систематизированное особым образом использование языка, за которым стоит идеологически и исторически обусловленная ментальность» (Чернявская 2003: 54-55). Собственное знание о мире современного человека, его ментальность развиваются в соответствии с идеологией того общества, в котором он живет. При этом каждый человек может развиваться и в другом направлении: обращаясь к другой идеологической концепции, он может отказаться от навязанной ему идеологии и привести свою картину мира в соответствии с другими концептами.

Для изучения особенностей советского политического ксенонима (иноязычного обозначения специфических элементов внешней культуры – термин В.В. Кабакчи) в английском языке использовались разнообразные англоязычные издания, посвященные описанию советской истории. Тематически можно выделить следующие группы ксенонимов:

- философские термины the dictatrorship of the proletariat;

- номинации новых явлений kolkhoz, new economic policy;

- номинации сферы искусства Socialist Realism, Formalism;

- переосмысленные термины с негативными коннотациями bourgeoisie, charity, philanthropy;

- заимствования из Французской революции commissar, terror;

- переосмысленные военные номинациями царской России brigade, druzhina, cadre, militia;

- политизированные номинации общего фонда element, party line/cell;

- мелиоративные лексические единицы (labor, competition);

- лексические единицы начального периода, историзмы kulak, podkulachnik, middle peasant, military communism;

- ономастика Leninabad; the All-Russia Central Executive Committee;

- разговорная лексика Гулага zek, sharashka, zona;

- номинации негативных явлений, формально исчезнувших из социалистического быта strike;

- номинации советологов evil empire, Sovietolog, Kremlinology.

Советская идеология формировала такую картину мира советского человека, которая подчеркивала основные социалистические ценности, а приоритет отдавался коллективизму. При этом вырабатывалось негативное отношение к несоциалистическим странам, к индивидуальности. Все явления оценивались исключительно с точки зрения марксизма-ленинизма. Такая тенденция к гиперкорректности в языке советской политики требовала особого внимания к достижению номинативной и семантической точности в межкультурном общении. Ведущую роль в этом играют ксенонимические заимствования, обеспечивающие уверенную обратимость и номинативную точность. Однако, при этом они, как правило, нуждаются в семантизации, которая может осуществляться при помощи (1) второго по продуктивности способа ксенонимической номинации – калькирования или (2) второстепенных способов ксенонимической номинации (описательные обороты, дефиниция, полионимы в особой функции). Семантической точности способствует классификатор: newspaper Izvestiya, Kresty prison. Таким образом, в текстах функционируют ксенонимические комплексы, которые обеспечивают номинативную и семантическую точность.

В ряде случае, словари регистрируют две формы ксенонима, коррелирующие с одним идионимом: apparat=apparatus, nomenklatura=nomenclature, сollective farm =kolkhoz.

apparat an organization or existing power structure, especially a political one: the party apparat 1940-1945 [WCD: 64]. Apparatus any Communist organization [OED I: 562].

В речи также используются варианты: Putin, a longtime member of the security apparat… [Newsweek Jan 19 2000]. …hard-liners are expanding the president’s administrative “apparatus” [US News Feb 27 1995].

Вытеснит ли одна форма другую может показать только языковая практика. Так, ключевые понятия периода перестройки обозначались в аутентичных текстах уже на начальном этапе, как правило, комплексом «заимствование + калька» glasnost (openness), perestroika (reconstruction), а в советских предпочтение отдавалось кальке. В конечном счете, в англоязычном аутентичном словаре зафиксированы заимствования.

Введение дополнительных средств семантизации для достижения точности обусловлено во многом разницей национальных менталитетов. Так, в русской культуре советского периода идионим «кулак» обладал негативной оценочностью, как «эксплуататор», кроме того мировоззрение советского человека воспринимало богатых людей как врагов. Ксеноним kulak определяется как rich farmer, что в языковой картине мира носителя английского языка не является недостатком, поэтому современные словари вводят такую информацию в дефиницию, которая актуализирует специфику идионима: kulak a comparatively wealthy Soviet peasant who, during the Communist drive to collectivize agriculture in 1929-33, was viewed as an oppressor, and class enemy [WCD: 736].

Данная разновидность языка имеет довольно узкую сферу распространения – советологические, политические, исторические издания, политические обозрения и т.д., поэтому не следует переоценивать фоновые знания собеседника-носителя английского языка, помнить о том, что большинство ксенонимов-советизмов требует семантизации, т.е. использования комплекса параллельного подключения.

Ряд единиц советского происхождения известен практически всем и является своеобразным брэндом советского периода: KGB, Kalashnikov/ AK-47, к сожалению отрицательные символы, равно как the Kremlin (символ тоталитаризма).

Однако есть и ксенонимы, которыми наша страна по праву гордиться: Bolshoi (Theatre), sputnik, glasnost.

Скорость вхождения слов в язык определить с точностью до дня, я думаю, невозможно, потому что язык – это живое существо, и клонирование является формой его существования. Но какие-то вещи предвидеть можно, это зависит от социальной значимости слова. Например, в период холодной войны мы запустили спутник, и это слово быстро вошло в английский язык. Нужно подчеркнуть, что это слово означало победу Советского Союза в борьбе за космос. Американцы и англичане не использовали слово "спутник" в его обычном значении, как искусственный спутник, как свое достижение в космосе. В период перестройки, словарь новых слов в 1986 году зафиксировал достаточно много заимствований, вплоть до слов – новое мышление, ускорение и так далее. Но как показывает практика, в их числе остались только слова – гласность и перестройка. Дефиниция словарная определяет их именно как советизмы, то есть это последние периоды существования советского государства. Хотя в материале исследования я встречала примеры, когда слово – гласность - используется в значении не советском, Abubakar needs glasnost, но словарь пока не отражает такого полионимического значения.

Поскольку наша идейно-политическая картина мира обладает очень большой спецификой, это способствовало тому, что заимствуются некоторые слова, которые, на первый взгляд, очень легко переводятся. Например, в Оксфордском академическом издании есть такое заимствование, как kultura, которое, на первый взгляд, не нуждается в заимствовании. Наше понятие слова – “культурный” гораздо шире, слово – “культурный” часто употребляется в значении –polite, proper, поэтому они вынуждены были заимствовать это слово, чтобы подчеркнуть специфику коннотации, варьирование, которые вкладывали люди советского мировоззрения в данное слово.

Интерес к нашей стране в мире предопределяет распространение ксенонимов в языке политики. Вот несколько примеров из современной прессы (ксенонимы-советизмы подчеркнуты):

Yet after the Revolution, the Orthodox Church, like other religions, suffered in the crucible of Bolshevism as Vladimir Lenin launched state terror against “class enemies” [Japan Times July 14, 2000].

Socialist realism covers a broad spectrum [Stalin was their darling // The Guardian June 13, 2002].

At the time, there was uncertainty in the Soviet reaction: should people mourn the father of the nation, who had transformed a backward peasant economy into an industrial superpower, mighty enough to defeat the Nazi war machine; or should they cheer the death of a tyrant whose purges, labour camps and avoidable famines had killed millions upon millions? ... [Jonathan Freedland Stalin is alive // The Guardian March 5, 2003].

Политические ксенонимы-русизмы, заимствования пост-советского периода, данный пример ярко иллюстрирует тенденцию к точности в межкультурном общении, которая реализуется заимствованиями. Заимствование silovik все чаще используется в аутентичных англоязычных изданиях вместо неудачного оборота “power ministers”:

Mr Putin has kept his balance: the siloviki still run the obvious ministries, such as defence, foreign affairs, internal affairs and justice. And though Mikhail Fradkov, the unassuming, hitherto almost unknown prime minister, is likely to obey Mr Putin, he appears to have silovik connections (witness a gap in his official biography in 1972-73, when some think he may have been trained at the KGB ) [Sliding to victory // The Economist Mar 11th 2004].

Потребность в использовании советизмов подтверждается такими авторитетными изданиями как британская энциклопедия The Cambridge Encyclopedia of Russia and the Former Soviet Union и американский словарь Random House Unabridged Dictionary, которые продолжаю регистрировать советизмы, заимствования и кальки:

A – (A)utonomous (A)rea avtonomnyi okrug; Bomzh pl bomzhy, bomzhi <b(ez) o(predelyonnogo) m(esta) zh(itel’stva homeless people; lit, ‘those without a registered place to live’ [CamEnc: Glossary].

Gosplan (in the Soviet Union) the official planning organization [Random: 824].

Принцип точности межкультурного общения вступает в некоторое противоречие с характерным для языка политики стремлением «завуалировать» негативные проявления политики своего государства. В английском язык советских идеологов получил обозначение Aesopian, прилагательное приобрело дополнительное «советское» значение. Сопоставительный анализ аутентичных изданий и так называемого «советского английского» позволил выделить функционально-стилистические синонимы «эвфемизм - прямая номинация». militia – police; individual/cooperative – private; emulation - competition; personality cult – Stalin cult; organ/special section – KGB; center – Moscow/government; unofficial – banned, anti-kulak action – deportation, imprisonment, resettlement - forced relocation.

Такие варианты часто функционируют параллельно в пределах одного текста, при этом номинация, свойственная другой идеологии, выделяется кавычками и лексическими средствами (what they call).

Эвфемизмы популярны в политике для оправдания милитаристских действий. В исследуемом материале они связаны, главным образом, с Афганской войной: “internationalist duty” – invasion, “the excessive use of force” – murder. Разнообразие форм ксенонимической номинации способствует функционированию вариантов, т.е. один идионим может коррелировать с несколькими ксенонимами. Так, идионим Афганской войны «груз-200» коррелирует в английском языке с двумя ксенонимами – транслитерацией gruz-200, маркированной курсивом и калькой two hundreds, выделяемой кавычками.

Политический лексикон включает также полионимы-интернационализмы, семантика которых в рамках советской идеологии была пересмотрена, что предопределило их варьирование в английском языке. В ряде случаев это привело к развитию идеологически обусловленной полисемии (bourgeoisie, communism, cosmopolitanism, revolution) с пометой in Marxist theory. Bourgeoisie 1. Middle class. 2. (In Marxist theory) the property-owing capitalist class [WCD: 157].

При сопоставительном анализе моноязычных толковых словарей контактирующих языков очевидно, что заимствование, как правило, сопровождается варьированием (семантическим, графическим, грамматическим). Графическое варьирование обусловлено отсутствием единой системы транслитерации и применением практической транскрипции, которая достаточно субъективна, что ставит задачу выработать единую систему перекодирования с целью достижения точности в общении.

Разнообразие форм ксенонимической номинации создает объективные предпосылки варьирования, которое предопределено экстралингвистически, главным образом, противоборствующими идеологиями контактирующих культур и языков. При использовании ксенонимов-советизмов в речи, весь текст выражал оценочность помощи слов соответствующей окраски, графических или лексических маркеров. Ряд ксенонимов традиционно закрепился за разными, идеологически, видами текстов, что также имплицирует оценочность. Наиболее нейтральными идеологически являются сокращения, за единственным исключением: CMEA –социалистический источник, а COMECON – английский аутентичный.

Поскольку советская политическая номинация «привязана» к своей, советской идеологии и формировала особую политическую картину мира, использование ее в другом контексте требует не просто наложения на другую картину мира, а определенного смыслового переосмысления. Носители английского языка, как представители своей культуры, воспринимают советский политический ксеноним в соответствии со своей картиной мира.

Возможность компромисса точности и языковой экономии во многом обусловлена самой ситуацией общения, интенциями коммуникантов, функциональным стилем. На данном этапе предпочтение редко оказывается одной форме номинации, поэтому в текстах разной функциональной направленности все большее распространение получает ксенонимический комплекс, включающий несколько обозначений, при обязательном использовании заимствования как гаранта уверенной обратимости и номинативной точности, а также и другие формы, обеспечивающие семантическую точность. Объективной сложностью данного исследования является то, что необходимо «проникать» в мир двух языков, русского языка советского периода и английского, чтобы выделить, какие именно коннотации актуализируются в том или ином случае. Для этого необходимо обращаться к моноязычным словарям на двух языках и к исследованиям политологов и советологов. Только сопоставительный анализ словарных дефиниций и функционирования в текстах разной направленности может позволить делать выводы о значении ксенонима, его импликации.

Литература

  1. Кабакчи В.В. Основы англоязычной межкультурной коммуникации. - СПб., 1998.
  2. Чернявская В.Е. Дискурс // Стилистический энциклопедический словарь русского языка. - М.: Наука, 2003. – С. 53-55.


Используемые словари и сокращения


CamEnc - The Cambridge Encyclopedia of Russia and the Former Soviet Union. Cambridge University Press, 1994. – 604 р.

OED – The Oxford English Dictionary. – 2nd ed. – Oxford: Clarendon Press, 1989.

Random – Random House Unabridged Dictionary. – 2nd ed. – N.Y., 1993. – 2478 р.

WCD – Random House Webster’s College Dictionary. –2nd ed. - N.Y.: Random House, 1999. – 1571 р.