Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 49

рованным, произведенным, положенным из <Я>. То

есть: в познавании Индии, в том образе Целого, кото-

рый здесь обрисован, - абсолютно прочитывается своя

оптика: структура глаза, Логоса германского, который

в нее вперен и лучами своими столько же малюет

внешнюю форму, представление, предмет, - сколько

и выводит наружу, опредмечивает то, чем сам жив, из

чего состоит. Таким образом и осуществляет Шлегель

познание Индии - как самопознание Германии.

Это прочитывается и на поверхности: в предметах

Шлегелева интереса, устремленного к Единому, обще-

му (родство языков - индийских и европейских: бли-

зость философского понимания мира, образов Бога; пу-

ти миграций народов в истории и т.д.), и во внутренней

форме Шлегелевой мысли: какими зацепами-крючьями,

ухватами-понятиями (Be-griff - <понятие>, буквально -

<ухват>) он индийские горшки улавливает и пере-

ставляет, какими ходами мысли осуществляет истолко-

вание.

Пожалуйста: уже по представленному выше оглав-

лению первой книги структура германского Логоса, его

строение и категории проступают. 1. Всеобщее. 2. Род-

ство (-гония, порождение: Целое мира - как семья,

фамилия) корней. То есть подход от Растения как мо-

дели (не от Животного, как отчасти эллины и роман-

ские народы, кочевые и южные многие). И развитие

мира предстанет не как животная жизнь из страстей

и политических интересов и отталкиваний (как это у

француза Монтескье), но как рост Генеалогического

Древа - излюбленная германская парадигма и архетип.

3, Структура - Здание: целое - как конструкция,

-ургия, продукт Труда - творения: не естество, а ис-

кусство. И именно как Дом, Haus: Бытие есть миро-

ЗДАНИЕ - постулат германского представления мира,

4. Вводится Двоица - раздвоение Единого, диалектика

и антиномии - метод движения германской мысли. 5.

Происхождение: взгляд германца устремлен назад, к

причине, к началу, к основам, вглубь, в фундамент,

вниз и потому маниакально повертывается к древности

как к своему родному магнитному полюсу, туда скло-

нение его Логоса (и в науках немцы очень <Истории

вопроса> любят). Напротив, взгляд француза автомати-

чески поворачивается в сторону ЦЕЛИ, прогресса и

будущего (утопический социализм тут...). 6. Вводится

РАЗЛИЧИЕ и ПОСРЕДСТВО: германский Логос не мо-

жет удовлетвориться на числе 2 (как утолен им фран-

цуз Декарт; две субстанции: мышление и протяжение:

и фигура баланса и симметрии тут), но вводит Третье,

Опосредствование, как связь - и вот уже ТРОИЦА,

ТРИАДА Гегелева - модель Растения тоже: зерно -

стебель - зерно (в колосе), И тем уже можно закон-

чить рассмотрение: Всеединое завершено как Целое,

структурированное по-германски.

Однако что ж тогда у меня выходит: что никакие

разнообразные <что>: предметы, опыты, мысли - не

имеют значения и веса, но все они - функции от

структуры, формы, от <как>? Тогда нечему и учиться,

ничего знать не следует: имей <правильное мировоз-

зрение>, суй его повсюду - и всякие врата этим Се-

замом отворятся, сей универсальной отмычкой. Гегель

иронизировал над немцами: <Вместо того чтобы писать

историю, мы всегда стараемся определить, как следо-

вало бы писать историю>. То есть настолько гипноти-

чески переживается определяющая роль метода позна-

ния, способа производства понятий по отношению к

материалу, что до последнего никак и не доходят.

Но ведь перед нами книга германца об Индии, и

неужто материя, жизнь, входя в нас как предмет мыс-

ли, безгласна там? Ведь еще платоники недаром пола-

гали, что душа уподобляется предмету созерцания, и

чем дольше во что, любя, в духовном Эросе вглядыва-

ешься, тем более сам ум твой и дух подлаживаются и

приобретают форму и образ созерцаемого. В наблюде-

нии и опытном познании душа и ум - <женщина>:

отдается впечатлениям, тогда как в германском идеа-

лизме разум - <мужское>, активно формирующее на-

чало.

И вот во второй книге труда Ф. Шлегеля, <О фи-

лософии>, проступает, зачем понадобилась индийская

мудрость. Задыхаться уже начала германская мысль,

направясь, с Канта, сама на себя и дожрав уж до по-

следних кишок в субъективизме Фихте, в его <Я>, по-

лагающем всякое <Не-Я>. Потому и Шеллинг, и вот

Шлегель потянулись туда, где не все знание извлека-

ется из <Я> как абсолютного источника, но где есть

ОТКРОВЕНИЕ Бытия, Природы, Бога - словом, чего-

то реального: Шеллинг - в натурфилософию, к элли-

нам, а потом на Восток - к религиям откровения: а

Ф. Шлегель от романтического субъективного гениаль-

ничанья - к <пантеизму> (как он это именовал) инду-

сов и в романский католицизм, который есть, в отличие

от лично-рассудочной конфессии лютеранства, вера со-

циально-организующая, более объективная и вещная.

'Гегель. Соч. - Т. 8.- М.-Л., 1935. - С. 6.

Все разбегаются от своего огненно-гееннского <Я>,

приотворившего в Канте и Фихте свою абстрактную,

ненасытно-империалистическую пасть и утробу (как у

Волка Фенрира скандинаво-германской мифологии). Ну

да, эта <яйность>, Ichheit, есть огонь всепожирающий -

и все пустым и голодным остающийся. Потому и по-

тянулись эмиссары и миссионеры германства за необ-

ходимой огню их духа (Geist) землей, материей, веще-

ством - в жизненное пространство иных народов. Так

что интерес немецких мыслителей рубежа XVIII- XIX

веков к Востоку - это тоже своего рода Drang nach

Osten за субстанцией, в тоске по реально-устойчивому

и самодостоверному, не нуждающемуся для своего

подтверждения в доказательствах и хитроумной диа-

лектике.

Открытие на рубеже XVIII- XIX веков и пережива-

ние светлейших духовных ценностей античности и Во-

стока меняют всю перспективу исторического развития

человечества, и ф. Шлегель во второй книге прямо

начинает с опровержения распространенного и будто

бы естественного и самоочевидного воззрения, по ко-

торому <человек начал с состояния совершенно живо-

тной глупости, но, гонимый нуждою от одного усилия

к другому... наконец возвысился и доработался до не-

коего разума> (89). А ведь такого воззрения придер-

живался и английский Логос (Гоббс), и французский

(Монтескье, Руссо, Кондорсе): концепция ПРОГРЕССА.

Эллинский же ум (Гесиод, Платон) исходил из золотого

века позади. Ну а Индия явила такие сверхсокровища

духовные, созданные в первое тысячелетие до нашей

эры: Веды, Упанишады, буддизм, Махабхарата, - что

все последующее житье-бытье Индии к этим сверхцен-

ностям не прибавило равного.

Германский Логос в своем воззрении на путь чело-

вечества находится в динамической антиномии. С одной

стороны, врожденная его устремленность и априорное

тяготение к Низу, Основе, Глубине, Корням побуждают

его поместить целостность туда и усматривать золотой

век позади. С другой же, принцип -Ургии, Свободы

воли, Труда, деятельности из <Я>, высокое чувство са-

мости (das Selbst), гордыня не допускают быть зависи-

мым от чего-либо, кроме себя самого, и побуждают

полагать себя кузнецом своего счастья и видеть высшее

впереди... Сей пессимизм-оптимизм и у Гегеля, и у Ваг-

нера, и у Ницше...

Итак, Ф. Шлегель полагает, что человек начинает

не со зверства, но с божества, и залог тому - духов-

ные ценности Древнего Востока. Во второй главе вто-

рой книги им рассматривается система переселения

душ и <эманации>, которую Шлегель полагает наиболее

сущностно индийским изо всех восточных учений. Пе-

редает он ее по первой, космологической главе <Зако-

нов Ману>, которые он считал древнейшим из тогда

известных Европе памятников (Вед Шлегель еще не

знал). Излагает он ее в постоянной полемике с систе-

мой <пантеизма> (под ним в Европе имели в виду фи-

лософию Спинозы, с ее <фатализмом> и утоплением

личности), на которую она лишь внешне похожа. <Тем,

кто привык только к диалектической форме сравни-

тельно молодой европейской философии, легко пред-

ставляется пантеистической большая смелость и фан-

тазия каждой восточной системы. Первоначальное же

различие между ними очень существенно, ибо индиви-

дуальность в древнем индийском учении никак не сни-

мается и не отрицается. Также и возврат единичного

существа в свое божество только возможен, но не

необходим; упорствующее злое остается навечно отде-

ленным и отринутым> (96-9 7).

Здесь явно подтягивание аморфного индийского

воззрения под четкие определения и грани германского

Логоса - Haus'a: ведь индивидуальность там не жест-

ка, преходяща и есть скорее отрицательный принцип

личности, на что и сам Шлегель спотыкается и толкует

в примечании: <Аханкара, яйность (Ichheit) имеет в ин-

дийских текстах в большинстве случаев дурной отте-

нок, как противостремящееся и противостоящее боже-

ственному единству и ровности> (276). И не может

быть в Индии вечности мук злых, как и блаженства

добрых, ибо и пребывание в богах ограничено, и весь

мир зыблется: то возникает, то исчезает со всеми сво-

ими <твердыми> различениями - в том числе <добра>

и <зла>. И нет необходимости, которую Шлегель ищет

усмотреть, чтобы установить для человека любимую им

свободу воли, а значит: нет и зависящего только от

<я> выбора меж добром и злом - в вину иль в заслугу.

В индийском воззрении выбор, верно, есть - на этом

буддизм основан (решение избрать восьмеричный путь

дхармы), но сам выбор не абсолютно личный: предоп-

ределен заслугой или виной предыдущих рождений.

<Пантеизм учит, что все хорошо, ибо все есть лишь

единое, и всякая видимость того, что мы называем не-

правым или дурным, есть лишь пустой обман. Отсюда

разрушительное его влияние на жизнь, поскольку... по-

ступки человека должны почитаться безразличными, и

вечное различие между добром и злом, между правом

и несправедливостью должно целиком сниматься и счи-

таться за ничто. Совсем иное - в системе эманации,

где скорее все существующее бытие (Dasein) считается

за несчастье и сам мир за испорченный и злой во

внутреннейшем своем, так что все есть не что иное,

как печальное погружение из совершенного блаженст-

ва божественного бытия> (97-9 8). По этой выдержке

видно, сколь одностороння трактовка Шлегелем индий-

ских воззрений, а главное: абсолютизация различий,

по-германски, до противоположностей, антиномий, -

чего там нет.

Пантеизм неприемлем германскому Логосу из-за его

статичности; здесь же дорого развитие, деятельность,

превращения - и за это интимно близка Шлегелю те-

ория метемпсихоза - пуще, чем эллинское статиче-

ское многобожие (тоже род <пантеизма>): в <пересе-

лении душ> существ есть и их падение от состояния

божеств до растения и камня - и поднятие душ, вос-

хождение через собственные усилия, так что здесь

есть и необходимость, и свобода.

Эманация (по эллину Плотину) есть истечение бо-

жества, Света, Единого из себя - и по мере отдале-

ния - потемнение, отяжеление, превращение в тьму,

вещество, материю: свет погружается, и мир есть че-

ловек, стоящий по пояс в воде, В индийском варианте

<эманации> Ф. Шлегель отмечает стадиальное затемне-

ние: в учении о четырех веках, о четырех варнах-кастах

видит он ступенчатое понижение состояния мира. То

же и в учении о трех мирах (<лока>): небо, воздух,

земля (или: небо, земля, недра), трех <гунах>-качествах

(<саттва> - свет; <раджас> - страсть, мир блеска и

майи; <тамас> - тьма). Везде <закон постоянного ухуд-

шения и постоянной порчи. Всякий охотно допустит,

что фантазия едва ли может заполнить противоречие

и промежуточное пространство (как между стенами

Дома. - Г.Г.) между мыслью о совершенном существе

и видом несовершенного внешнего мира более легким

и естественным образом, чем через воззрение эмана-

ции> (107).

Структура этой мысли: противоречие, антиномия,

двоица и необходимость заполнить пространство опо-

средствованием неким, третьим, которое по содержа-

нию - деятельность, становление (Werden в филосо-

фии Гегеля). На каждом шагу бессознательно прогова-

риваются эти координаты германца: <Она, - продол-

жает мысль об эманации Шлегель, - не только КО-

РЕНЬ древнейшего и наиобщего суеверия, но и стала

богатым ИСТОЧНИКОМ поэзии> (107) - <через свою

моральную ГЛУБИНУ, через свою положительную

ПОЛНОТУ и генетическое РАЗВИТИЕ мирового цело-

го> (114). Как равнозначные координаты-ценности, не-

прерывно рядом выступают Глубина и Высь: <Все зем-

ные существа на дно того Возвышенного будут прогло-

чены> (in den Grund jenes Erhabenen) - так передан

мир как сон бесконечного существа в <Законах Ману>.

Итак, мы преследуем внутренние образы, которые,

безотчетно даже для такого рефлективного писателя,

как Ф. Шлегель, залегают в подспуде его мыслей и

предопределяют их склад и направление. Они, эти слои

созерцания, лежат на такой глубине, которая уже не-

доступна субъективному началу художнической инди-

видуальности, есть не особенность индивидуального

стиля или манеры, но принадлежит национальному <ге-

ну>, родовым чертам сознания народа - как космолога.

Эти же черты находим и в известном четверости-

шии Гёте на <Сакунталу> Калидасы:

Willst du die Blute des friihen, die Fruchte des spateren

Jahres,

Willst du was reizt und entzuckt, willst du was sattigt

und nahrt,

Willst du den Himmel, die Erde mit einern Namen

begreifen,

Nenn ich, Sakontala, dich, und so ist alles gesagt.

Переведу дословно (хотя есть перевод Тютчева -

скорее вариация); так мне важнее:

Если ты хочешь цвет ранних, плод поздних лет,

Хочешь, что прельщает и восхищает, хочешь,

что насыщает и питает,

Хочешь Небо и Землю одним именем схватить,

Назову я, Шакунтала, тебя, - и тем все сказано.

Гёте начинает обращением к Воле: <хочешь>, как в

<Песне Миньоны: Kennst du das Land - "Знаешь ли

ты землю?.,."> - т.е. воззванием к действию Воли иль

Познания - к двум основным духовным способностям

человека, по-германски: вспомним Практический и Те-

оретический Разумы Канта, <Мир как Воля и Представ-

ление> Шопенгауэра, Субъект-Объект у Фихте, Шел-

линга и Гегеля, материальное и идеальное у Маркса.

Эта парность антиномий, как почти врожденная апри-

орная структура жизни и мысли, отчетлива и в четве-

ростишии Гёте: цвет - плод, ранний - поздний, небо

и земля, И задача: как одним именем (во Единое) дво-

ицу привести - типичная проблема германской фило-

софии.

В восприятии индийского сюжета Гёте происходит

перевод одного Космо-Психо-Логоса на другой. Во-пер-

вых, эпико-драматический сюжет о внешне-событий-

ном откликается ВНУТРЕННИМ переживанием лири-

ческого стихотворения. Кстати, лирика субъективного

переживания, столь распространенная в китайской и

японской поэзии, в индийской словесности менее раз-

вита, ибо <я> здесь не обособленное, отсоединенное,

непричастное, мир имеющее против себя как предмет,

но - расплывчатое с Бытием.

Далее, Гёте переводит сюжет животно-телесной

Шакунталы, которая в Индии оборачиваема в лань, -

на растительные координаты земледельческого герман-

ства: цвет-плод (вспомним и у Якоба Бёме садовые тер-

мины: <горькое>, <кислое>, <сладкое>, <терпкое> - на

правах четырех первоэлементов Бытия), Этим тут же

еще две сверхидеи вводятся: Вертикаль и Время. Вер-

тикаль подчеркнута, помимо ствольности растения, и

парой: небо - земля. В то же время намечено и ни-

зовое горизонтальное тяготение: reizt - влечет и

entzuckt - восхищает - снизу ввысь. То есть струк-

тура пространства как мироЗДАНИЯ, Дома, В индий-

ском же Космосе пространство - это скорее клубле-

ние, что (кругловидность) соответствует большей жи-

вотности Космоса: ширь и горизонталь более подчерк-

нуты на Небе, наверху, нежели внизу, как в германстве

(Дом с готическим шпилем), - и недаром у того же

Калидасы поэма <Облако-вестник>, где плоскость по

небу плывет.

И третьей из мировых координат, после Воли и

Растения-Древа, выступает у Гёте - Время: <ранние-

поздние лета...>. Ну да: Бытие тут в паре с Временем

(<Бытие и Время> - основной труд Хайдеггера). В

индийском же Космо-Логосе страшно беспечны на-

счет времени и сроков (а как трепетно их считают

во христианстве, в Европе и на Руси: не исполнились

ли сроки и не грядет ли конец света? эсхатологизм),

там же существа пребывают и переносятся на другие

уровни, а не отсекаются стенами уникального рожде-

ния-смерти.

КОСМОС ИСЛАМА

Кентавр: кочевник на земледельце

27.Х1.76 г. Итак, начинаю <исламское> свое путе-

шествие. И удачно это выходит у меня, что пускаюсь

я в него после американского: антиподны Космоса!

Абсолютно! Да и точка зрения на этот ареал у меня

необычная получится: на этот мир смотрели обычно

из Европы, России, с этим сравнивая. А я вдруг,

сделав модуляцию-девиацию в <тот свет>, <Новый>, -

оттуда начинаю разглядывать мир среднеазиатский и

его реалии и идеалии. Ну, а европейские путешест-

вия у меня уж в загашнике, впечатления от них:

раньше уже съездил-описал. Так что набор точек

зрения и возможных ракурсов на исламский мир у

меня богат. Скуден лишь запас сведений-знаний об

реальности этой, мне новой. Но так, впрочем, всегда

с тобой бывало и в предыдущих путешествиях: све-

дения налипали по ходу движения. Да и не в том

дело-задача твоя, чтоб их много было, но чтоб про-

медитировать каждое...

Да и в жизненно-человеческом моем плане, по рит-

му жизни моей очень к месту будет сейчас это путе-

шествие-медитация над исламским регионом: слишком

я задействовал деловито в последние месяцы == -ургий-

но жил, на потребу социума работал, а не неге умо-

зрения предавался; все утверждаться-пробиваться по-

американски норовил: чтоб всяко лыко обязательно в

строку: в печать и на пользу, - а теперь позволю себе

умозрительный кейф и транс: и расслабление (от пре-

зумпции социального самоутверждения), и приятней-

ший труд мой любимый - умозрения, который есть,

конечно, чувственная нега в мышлении - изо всех его

видов-то: не сравнить же его по жесткой трудности с

чистой логикой иль наукой-научением (хотя в послед-

нем занятии есть кейф любопытства: путешествия в

диковинные предметы).

В 1975 и 1976 гг. я писал <Американский образ мира>.

23.11.87 г.

Да и недаром - понял сейчас! - к этому жанру

прильнул я: <турок> ведь я, - <не казак>: корни-то

болгарские с турецкими там небось за века ига-то

поперемешались! - так что дам я в этом путешест-

Blog

Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос

Содержание