Статья посвящена актуальной теме регионального и приграничного сотрудничества в условиях ужесточения глобальной конкуренции. Объектом избраны российско-монгольские взаимоотношения в контексте с нарастающим конкурентным давлением китайского бизнеса и на российском,
| Вид материала | Статья |
- «Санкт-Петербург и Хельсинки в контексте российско-финляндского сотрудничества: история,, 48.05kb.
- Рубрики: Консалтинг, Маркетинг, Бизнес, 31.61kb.
- Современное состояние и перспективы российско-китайского экономического сотрудничества, 387.27kb.
- В. Л. (Л) interview with prof. Victor L. Larin, 774.46kb.
- Статья посвящена исследованию приграничного сотрудничества между Российской Федерацией, 140.32kb.
- А. Л. Верченко Сектор историографии, 144.28kb.
- А. А. Котельников Проблемы российско-монгольского сотрудничества, 167.62kb.
- Итоговый отчет о проведении III регионального конгресса неправительственных организаций, 1110.19kb.
- Кафедра мировой политики эссе на тему «Перспективы приграничного сотрудничества в Псковской, 389.92kb.
- Советско-американские и российско-американские двусторонние режимы (1945-2005 гг.), 548.73kb.
2. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПРИГРАНИЧЬЯ
РОССИЙСКО-МОНГОЛЬСКИЕ ПРИГРАНИЧНЫЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
В КОНТЕКСТЕ С ГЛОБАЛЬНОЙ КОНКУРЕНЦИЕЙ В ВОСТОЧНО-АЗИАТСКОМ РЕГИОНЕ*
Атанов Н.И.
Бурятский научный центр СО РАН, г. Улан-Удэ
orei@pres.bscnet.ru
Статья посвящена актуальной теме регионального и приграничного сотрудничества в условиях ужесточения глобальной конкуренции. Объектом избраны российско-монгольские взаимоотношения в контексте с нарастающим конкурентным давлением китайского бизнеса и на российском, и на монгольском направлениях. На основе опыта приграничного сотрудничества новой России и Монголии за последние 20 лет делается вывод о необходимости скорейшего внедрения механизма государственно-частного партнерства и перевода сотрудничества на уровень разработки и реализации совместных комплексных программ развития. При этом в качестве основного механизма предлагается возобновление института государственного кредитования Монголии и максимально возможных государственных преференций.
Исторический факт XX столетия свидетельствует о том, что в хозяйственных связях СССР с другими странами, Монголия занимала лидирующее положение по степени экономической интеграции (в шутку ее называли 16-й союзной республикой).
Что изменилось на постсоветском пространстве в отношениях России с Монголией за 20 лет? Какое место занимает Монголия в Российской внешнеэкономической политике? И какие изменения следует внести в неё, чтобы восстановить прежние хозяйственные и культурные связи?
Наиболее полному раскрытию темы поможет нам метод сравнения отношений России со странами СНГ – являющихся одними из крупнейших потенциальных региональных рынков для России в предстоящем будущем, с населением около 300 млн. человек.
К сожалению, новая Россия растеряла преимущества прежнего, советского единого экономического пространства. Так, в 2007 году взаимная торговля стран Содружества формировала лишь около 20% их общего внешнеторгового оборота. Для сравнения – в ЕС она достигла 67%, НАФТА – 56%, АСЕАН – 22%.
В торговом обороте России доля стран СНГ оказалась еще ниже – всего 15%, тогда как в конце 80-х гг. XX века на долю республик СССР приходилось 70% экспорта и 47% импорта РСФСР. Еще хуже обстоят дела в инвестиционном сотрудничестве. Сумма накопленных в СНГ инвестиций из России и в Россию в 500 раз меньше, чем их было сделано в мире за 2007 г. Например, в горной промышленности Казахстана доля РФ в иностранных инвестициях составляет всего 2,5%, тогда как США – 51%, Нидерландов – 14%, КНР – 6%, Индонезии – 4,3%. Новые страны СНГ все заметнее дрейфуют от России, своего традиционного партнера, в сторону Запада и Востока.
Аналогичная ситуация и в Монголии. На весь 10-летний период 90-х годов, с момента «ухода» СССР из Монголии, в отношениях между нашими странами наступила пауза. Как природа не терпит пустоты, так и монгольский рынок, с огромным неудовлетворенным спросом на товары, услуги и инвестиции, быстро заполнили китайские, южно-корейские, японские, европейские, американские, канадские бизнес-структуры.
Российские отношения с Монголией в 90-е гг. выпало поддерживать в основном только приграничным регионам России, прежде всего Бурятии, Иркутской и Читинской областям. Их доля во внешнеторговом обороте России с Монголией поддерживалась на уровне 60-70%. Конец такому положению вещей привнес визит В.В. Путина в Монголию в 2000 году с подписанием Улан-Баторской декларации. Активизировались двусторонние встречи на высоком и высшем уровнях власти, реально заработала Межправительственная комиссия, повысился инвестиционный интерес крупного российского бизнеса к проектам в Монголии.
Но десятилетняя пауза не могла не сказаться на реанимационных процессах второго прихода России в Монголию. Избрав многополярную внешнеполитическую и внешнеэкономическую доктрину монгольский истеблишмент скрупулезно, взвешенно подходит к выбору себе партнеров. И стремление некоторых российских компаний прямолинейными действиями войти на монгольский рынок пока не приносит успеха.
Задача восстановления и расширения сотрудничества со странами мировой экс - периферии, в т.ч. с Монголией не может быть решена без многостороннего повышения роли государства в сфере внешнеэкономической деятельности. С учетом всех произошедших за прошедшие годы изменений в характере собственности и производственных отношений в отечественном хозяйстве, эти задачи могут быть решены преимущественно методом государственно-частного партнерства (ГЧП). Для применения механизмов ГЧП нужна ясная и полная законодательная и нормативная база.
Законодательная и нормативная база государственно-частного партнерства в РФ включает:
1. Гражданский и бюджетный кодексы;
2. ФЗ № 94-ФЗ от 21.07.2005 г. «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд»;
3. ФЗ № 160-ФЗ от 09.07.1995 г. «О соглашениях о разделе продукции» (СРП);
4. ФЗ №115-ФЗ от 21.07.2005 г. «О концессионных соглашениях»;
5. ФЗ №116-ФЗ от 22.07.2005 г. «Об особых экономических зонах»;
6. Постановление Правительства РФ «Об утверждении Правил принятия решений о заключении долгосрочных государственных, муниципальных контрактов на выполнение работ (оказание услуг) с длительным производственным циклом» от 29.12.2007 г. №978;
7. Региональные законы в области государственно-частного партнерства приняты в г. Санкт-Петербург, в областях Оренбургской, Томской, в краях – Пермском, Приморском, в республиках – Алтай, Дагестан, Калмыкия.
Отсутствуют такие основополагающие законодательные акты РФ, как Закон РФ «О приграничном сотрудничестве РФ» и «О развитии государственно-частного партнерства в РФ».
Принятие только этих двух законодательных актов потребует процедуры внесения изменений в вышеназванные и другие правовые акты РФ, а также разработку регламента применения законов в нормативных документах. Учитывая среднестатистические данные о продолжительности процедуры принятия Федеральным собранием РФ законов, совершенствование правового сопровождения внешнеэкономической политики РФ на принципах государственно-частного партнерства, потребует как минимум пять лет. А время, как известно, не ждёт, особенно если учесть проворность и высокие деловые качества азиатских, американских и европейских конкурентов.
Основными сферами приложения ГЧП в приграничном сотрудничестве, из опыта взаимодействия с Монголией и Китаем, являются:
1. Государственный протекционизм отечественному бизнесу: в продвижении товаров, работ и услуг на внешние рынки и в расширении доступа к внешним финансовым источникам и инновационным продуктам;
2. Пограничная и таможенная инфраструктура: строительство, реконструкция и техническое перевооружение;
3. Транспортная и дорожная инфраструктура для усовершенствования и ускорения трансграничного взаимодействия;
4. Создание и эксплуатация особых экономических зон (ОЭЗ) на сопредельных к границе территориях смежных стран (таможенных, торговых, промышленно-производственных и др.);
5. Межстрановое государственно-частное партнерство над реализацией совместных межгосударственных программ (пример – Программа сотрудничества регионов ДВ и ВС РФ и Северо-Востока Китая на период до 2018 г.).
Последняя сфера ГЧП интегрирует усилия, как государств-партнеров, так и бизнес-структур сторон и, на наш взгляд, является самой перспективной в экономических взаимодействиях государств в условиях глобализации.
Достаточными условиями для адаптации ГЧП во внешнеэкономической сфере являются базовые признаки ГЧП: сторонами ГЧП являются государство и частный бизнес; взаимодействие сторон закрепляется юридическими документами; взаимодействие сторон носит партнерский и равноправный характер; партнерство имеет выраженную общественную (публичную) значимость.
Базовые признаки ГЧП реализуются успешно, если будут соблюдены его основополагающие принципы. Это – государственная и общественная значимость объекта (политическая, экономическая, социальная, экологическая), общность интересов участников, объединение ресурсов (интеллектуальных, административных, финансовых, материальных) и разделение выгод и рисков пропорционально участию.
Фактическое состояние приграничного взаимодействия Республики Бурятия с Монголией иллюстрирует таблица 1 и 2. Из них видно, что внешнеторговый оборот в первом десятилетии XXI века имеет позитивный тренд, в первую очередь, за счет опережающего роста экспорта над импортом как по России в целом, так и по Забайкалью. Но при этом доля Республики Бурятия в торговом обороте России и Монголии снизилась на 2 процентных пункта. Внешнеторговый оборот Забайкальского края (до 2007 г. Читинской области) за 2001-2007 годы вырос в 14 раз, чему способствовал низкий старт в 2001 г. с уровня 300 тыс. долл. Причина, на наш взгляд, кроется в том, что сопредельный Автономный район Внутренней Монголии Китая, реализовал свои конкурентные преимущества лучше, чем Дорнодский и Хэнтэйский аймаки Монголии. Забайкальский край принял этот вызов и сконцентрировал торговые связи с Северо-Востоком Китая.
Отметим, что Республика Бурятия, начиная с 2003 г., стабилизировала торговый оборот на уровне 40-50 млн. долл. США. Это свидетельство того, что в тех сегментах традиционного рынка, в которых утвердились стабильные отношения, практически достигнут максимум. Новый подъем требует расширения линейки товаров и услуг. Она была найдена в 2008 году, когда многолетние переговорные процессы Улан-Удэнского авиационного завода и Улан-Удэнского локомотиво-вагоноремонтного завода о кооперации с Монгольскими партнерами дали первый результат, увеличив ВТО с 42,0 млн. долл. США в 2007 г. до 76 млн. в 2008 году. Важнейшим условием такого подъема стала протекционистская поддержка монгольского правительства и руководства Республики Бурятия.
Таблица 1
Динамика торгового сотрудничества Республики Бурятия и Монголии за 2001-2009 годы
| Показатель | Год | ||||
| 2001 | 2003 | 2005 | 2007 | 2009 | |
| Удельный вес Республики Бурятия во внешнеторговом обороте РФ с Монголией | 10,2 | 14,1 | 8,8 | 6,2 | 8, 0 |
| В том числе: экспорт | 7,6 | 12,1 | 9 | 6,1 | 6,2 |
| импорт | 26 | 29,8 | 6,4 | 7,3 | 25,7 |
| Удельный вес Монголии во внешнеторговом обороте РБ, % | 14,0 | 12,8 | 11,2 | 7,6 | 9,2 |
| В том числе: экспорт | 10,8 | 10,6 | 11,5 | 10,5 | 8,2 |
| импорт | 28,1 | 41,5 | 6,6 | 1,9 | 13,1 |
Теперь приведем отрицательный пример. Следует отметить, что финансово-инвестиционная мощность регионального бизнес-сообщества ограничивается сферой малого бизнеса и явно недостаточна для того, чтобы войти на инвестиционный рынок Монголии для реализации сколько-нибудь крупных, значимых проектов. Так, в 2005-2006 гг. компания «ООО Бурятуголь» взялась за проект разработки угольного месторождения Улан-Овоо в сопредельном Селенгинском аймаке Монголии с балансовым запасом свыше 42 млн. тонн угля и перспективой его расширения. Проект не состоялся из-за ограниченности собственных финансовых ресурсов инвестора и невозможности государственной поддержки со стороны Правительства Республики Бурятия по той же причине. Хотя привлекательность проекта не имела границ. Во-первых, месторождение находится в 8 км от пункта пропуска госграницы «Зэлтэр-Желтура» и в 80 км от железнодорожной ст. Джида ВСЖД с удовлетворительной автодорожной инфраструктурой, в то время как до Монгольской железнодорожной ветки расстояние 130 км бездорожья и 4 водных преград, требующих строительства мостов. Во-вторых, со ст. Джида уголь мог транспортироваться и в Монголию, и в Россию, и на экспорт через Дальневосточные морские порты.
Во всяком случае, потребности Гусиноозерской ГРЭС, южных и центральных районов Бурятии в дешевом угле могли быть удовлетворены полностью.
Таблица 2
Динамика торгового сотрудничества РФ и Монголии за 2001-2009 годы
| Показатель | Год | 2009 г. в % к | ||||||||||||
| 2001 | 2003 | 2005 | 2007 | 2009 | год | |||||||||
| млн. долл. США | уд. вес, % | млн. долл. США | уд. вес, % | млн. долл. США | уд. вес, % | млн. долл. США | уд. вес, % | млн. долл. США | уд. вес, % | 2001 | 2003 | 2005 | 2007 | |
| Внешнеторговый оборот РФ с Монголией | 252,5 | 100 | 319,6 | 100 | 465,4 | 100 | 677,2 | 100 | 717,1 | 100 | 284 | 224 | 154 | 106 |
| в том числе: экспорт | 216 | 85,5 | 284 | 88,9 | 443 | 95,2 | 629 | 92,9 | 654,1 | 91,2 | 303 | 230 | 148 | 104 |
| импорт | 36,5 | 14,5 | 35,6 | 11,1 | 22,4 | 4,8 | 48,2 | 7,1 | 63 | 8,8 | 173 | 177 | 281 | 131 |
| Внешнеторговый оборот РБ с Монголией | 25,8 | 100 | 44,9 | 100 | 41,1 | 100 | 42 | 100 | 57 | 100 | 221 | 127 | 139 | 136 |
| в том числе: экспорт | 16,3 | 63,2 | 34,3 | 76,4 | 39,7 | 96,5 | 38,5 | 91,6 | 40,8 | 71,6 | 251 | 119 | 103 | 106 |
| импорт | 9,5 | 36,8 | 10,6 | 23,6 | 1,4 | 3,5 | 3,5 | 8,4 | 16,2 | 28,4 | 171 | 153 | 1134 | 458 |
| Внешнеторговый оборот Забайкальского края с Монголией | 0,3 | 100 | 3,3 | 100 | 3,8 | 100 | 4,02 | 100 | | | | | | |
| в том числе: экспорт | 0,2 | 66,7 | 0,5 | 15,2 | 1,1 | 28,9 | 2,02 | 50,3 | | | | | | |
| импорт | 0,1 | 33,3 | 2,8 | 84,8 | 2,7 | 71,1 | 2 | 49,7 | | | | | | |
В-третьих, и это самое важное, проект потянул бы за собой экономическую кооперацию в электроэнергетике, в транспортном, строительном и продовольственном комплексах двух стран, которая оживила бы приграничное гуманитарное сотрудничество. Примеров аналогичного содержания можно повторить множество. Вывод один: регионы без господдержки федерального Правительства не в состоянии реализовать свой внешнеэкономический потенциал. Назрела насущная необходимость открытия межгосударственных кредитных линий России со странами – стратегическими партнерами. Прежде всего, это новые независимые государства СНГ и страны-партнеры бывшего СЭВ. Монголия в этом смысле являет собой объект вне конкурентного внимания. Сегодня на монгольском векторе внешнеполитического и экономического взаимодействия лидируют Китай, США, Япония, Южная Корея, Германия. Почему Монголия представляет для этих стран стратегический интерес, а для России нет? Хотя столько средств, которые вложила Россия для экономического и культурного подъема одного из самых отсталых азиатских стран на протяжении 70 лет, каковой была Монголия в 1921 г., не вложили все вышеназванные государства вместе взятые.
В декабре 2010 г. истекает срок действия Программы торгово-экономического сотрудничества между Россией и Монголией, который был утвержден 8.12.2006 г. в г. Москве Президентами Н. Энхбаяром и В.В. Путиным.
В сентябре 2009 г. в Нью-Йорке Президент России Д.А. Медведев и Председатель КНР Ху Цзиньтао одобрили Программу сотрудничества между Дальним Востоком, Восточной Сибирью России и Северо-Восточными провинциями Китая на период до 2018 года.
В географическом треугольнике Россия – Китай – Монголия – последняя выступает ареной конкуренции между Россией и Китаем не только в торговле, но и в инвестициях, прежде всего в разработке минерально-сырьевых ресурсов. Китай по отношению к Монголии выстроил свою экономическую доктрину, которая воплощена в так называемой «Стратегии восьми дорог» и планомерно движется по пути ее реализации. Геополитический и экономический интерес Китая к Монголии более чем ясен. Что может противопоставить ему Россия, чтобы окончательно не потерять Монголию в конкуренции с Китаем и другими «игроками» на восточно-азиатском театре политико-экономических противоборств?
Вполне очевидно, что, прежде всего, следует выработать доктрину межгосударственного, регионального и приграничного взаимодействия на длительную перспективу и на ее основе разработать долгосрочную программу сотрудничества, качественно изменить регламент и содержание работы Российско-Монгольской межправительственной комиссии, установить максимально возможные преференции для Монголии в области визовой, таможенной, инвестиционной и транспортной политики.
Но главное – следует покончить со стереотипом «старшего брата» и патернализма, имея в виду, что неуспехи последних 10 лет пробиться на монгольский рынок в основном связаны с исторической памятью монгольского народа об этом.
* Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РГНФ, проект № 09-02-0066 a/G.