Д. И. Фельдман Рецензенты: канд юрид наук

Вид материала

Монография

Содержание 4. Создание органа централизованной власти в международном сообществе

Подобный материал:

• «тк велби», 7624.26kb.
• Учебник, 10285.48kb.
• Засновник Академія правових наук України Редакційна колегія, 2132.4kb.
• Запрещающие нормы в советском праве, 1641.57kb.
• Московский государственный университет имени м. В. Ломоносова трудовое право россии, 7043.8kb.
• А. П. Гетьман М. В. Шульга В. К. Попов д-р юрид наук, професор, академік апрн україни, 4146.15kb.
• Минина Е. Л., канд юрид наук- гл. 4, 12; Шуплецова Ю. И., канд юрид наук гл., 8410.74kb.
• H. И. Газетдинов деятельность следователя по возмещению материального ущерба издательство, 1399.63kb.
• Методические рекомендации по выполнению курсовых работ (для всех форм обучения), 766.56kb.
• В. п малков Рецензенты- канд юрид наук, доц, 2090.84kb.

3. Ограничение государственного суверенитета

Принуждение со стороны централизованной власти американские и некоторые другие разделяющие их по­зиции зарубежные юристы связывают с таким направ­лением преобразования современного международного правопорядка, как ограничение государственного суве­ренитета вплоть до его полного упразднения, что соот­ветствует идеологии либерализма технократического тол к а.

Исходя из общепризнанной посылки о сближении го­сударств в процессе возрастания экономической взаимо­зависимости, некоторые исследователи ставят вопрос о

61

Коренном преобразовании порядка международных от­ношений, объясняя это тем, что в условиях тесного со­трудничества государств традиционные структуры и от­ношения государственного суверенитета становятся об­ременительными. На защиту этих интересов и направ­лены многочисленные «аргументы» в пользу различных способов ограничения суверенитета. Так, Р. Фолк пи­шет, что в условиях современной взаимозависимости го­сударств и перед лицом глобальных проблем требуются новые международные институты, способные нести от­ветственность за планету в целом; необходима новая система мирового порядка, основанная на нетерритори­альных механизмах централизованного управления, ко­торые концентрируются на больших функциональных проблемах, и вдохновляемая фундаментальным этиче­ским предвидением солидарности всего человечества ⁴⁹. При этом Р. Фолк критикует «реалистов», которые ви­дят в суверенных государствах и их военной мощи ре­шающую силу в международных отношениях⁵⁰. С це­лью преодоления «узкого национализма», который пред­ставляется препятствием на пути к новому миропоряд­ку, Блэк предлагает ограничить государственный суве­ренитет на добровольных началах в пользу региональ­ных или глобальных организаций, хотя бы для особых целей и в период кризисных ситуаций. Однако он отме­чает, что передача суверенитета национальных госу­дарств межправительственным и транснациональным организациям связана с длительным процессом между­народной интеграции. Поэтому, несмотря на то, что са­ми организации могут расти в числе, размерах, функци­ях, выполняемых ими, система государств еще длитель­ное время будет сохранять свою решающую роль ⁵¹.

Исходя из существования этой системы, своеобразную интерпретацию национального суверенитета предлага­ет Д. Тинберген. Необходимыми элементами нового ми­ропорядка он называет равенство, свободу, демократию, участие в международных делах, солидарность, разно­образие культур, единство в отношении к природе. Жиз­ненность этих элементов требует, по его мнению, новой интерпретации концепции национального суверенитета. Для обеспечения участия в международных делах и контроля за международной деятельностью Д. Тинбер­ген предлагает соблюдение не столько территориального принципа, сколько функционального суверенитета, и осу-

62

ществление юрисдикции не столько над географическим пространством, сколько над его использованием в це­лях прогрессивной интернационализации и социализа­ции всех мировых ресурсов — материальных и немате­риальных ⁵².

Такое толкование суверенитета Д. Тинберген связы­вает с принципом общего наследия человечества. Одна­ко ни сама идея, ни ее обоснование не выдерживает критики. Во-первых, принцип общего наследия челове­чества, как известно, распространяется на территории и ресурсы, которые находятся за пределами националь­ного суверенитета, на морское дно и его ресурсы, Луну и другие небесные тела, что нашло отражение в ряде международно-правовых актов⁵³. Во-вторых, упраздне­ние территориального суверенитета лишает гарантий на суверенитет функциональный. Только единство права на обладание и использование составляет ядро понятия суверенитета. Попытки расчленить его на составные час­ти и упразднить какую-либо из них фактически направ­лены на его подрыв. Следует отметить, что аргументы, выдвигаемые против государственного суверенитета, принимают гипертрофированную форму. Так выглядит постулат Р. Фолка о невозможности разрешения гло­бальных проблем, важнейшей из которых является со­хранение мира, в системе национальных государств. По­нятно, что само существование государств не может уг­рожать миру. Все дело в том, чем определяется их по­литика Так, в целях обоснования и оправдания поли­тики США, при осуществлении которой нередко попи­раются суверенные права государств и наций, наруша­ются принципы и нормы международного права, под за­щитой которых они находятся, и оформилось такое на­правление преобразования международного правопоряд­ка, как принудительное сужение государственного суве­ренитета.

Нужно заметить, что нападки на этот институт име­ли место в разное время, и уже неоднократно соответ­ствующие международно-правовые, философские и дру­гие теории подвергались критике в советской научной литературе ⁵⁴.

Что касается предложения Блэка, то здесь проблема в соотношении принципов государственного суверени­тета и элементов наднациональности. Фактически неко­торые правомочия международном организации могут

63

превосходить правомочия отдельно взятого государства, но в конечном счете эти правомочия делегированы им государствами ⁵⁵, что не является принудительным огра­ничением государственного суверенитета.

В то же время нельзя утверждать, что суверенитет как категория и само явление вечен и неизменен. Неиз­бежно также его ограничение, на чем, собственно, и ос­новано международное право. Однако оно носит совер­шенно иной характер, являясь добровольным самоогра­ничением, закрепляемым в международно-правовой норме, и является объективно обусловленным. Известно, что даже сильное государство ограничено самим фак­том существования другого сильного государства, а также общим порядком, существующим на междуна­родной арене. Кроме того, добровольное самоограниче­ние нетождественно добровольному ущемлению свободы и независимости государства. Прежде всего, это гаран­тия от несоизмеримо более неблагоприятного наруше­ния государственного суверенитета извне, а следователь­но, сохранение этой свободы и независимости. Поэтому представляется, что укрепление международного право­порядка следует связывать не с принудительным сужени­ем государственного суверенитета, а с его добровольным самоограничением, выражающимся в конвенционно-дого­ворном порядке отношений между государствами, неукос­нительном соблюдении принципа pacta sunt servanda, следовании духу и букве общепризнанных принципов международного права.

Как отмечается в Меморандуме о развитии между­народного права, «на пороге двухтысячного года меж­дународное право должно стать правом, основанным . на признании того факта, что .. уважение самобытности каждой страны, большой или малой, отвечает подлин­ным национальным интересам любого государства, ин­тересам человечества в целом; безусловное уважение суверенного равенства больших и малых наций, невме­шательство в любой форме во внутренние дела госу­дарств и народов в современную эпоху должны стать аксиомой для любой страны»⁵⁶.

64

4. Создание органа централизованной власти в международном сообществе

Проекты американских юристов преобразования современного международного правопорядка по таким направлениям, как организация централизованной вла­сти в международном сообществе и соответственно при­нудительное ограничение государственного суверените­та, выходят на вопрос о том, какой международный орган должен осуществлять централизованную власть, в чью пользу должен быть ограничен государственный суверенитет. В связи с этим внимание ряда исследова­телей сосредоточено на Организации Объединенных, Наций, анализе ее роли в современном международ­ном процессе, возможностей в укреплении международ­ного правопорядка, преобразованиях в целях совершен­ствования структуры и деятельности исходя из целей трансформации современного международного право­порядка.

Проект Г. Кларка и Л. Сона о преобразовании Ге­неральной Ассамблеи ООН в мировой парламент, не­смотря на высокую оценку, полученную им в американ­ской правовой литературе⁵⁷, не нашел широкой под­держки среди сторонников нового миропорядка в свя­зи с тем, что многочисленные попытки США, направ­ленные на достижение доминирующего положения в ООН и использование ее в интересах своей внешней политики ⁵⁸, не имели успеха. Более того, в междуна­родно-правовой доктрине и практике США отмечались нападки на ООН⁵⁹. Так, Р. Гарднер писал, что ООН не способна выполнять обязанности, возложенные на нее Уставом ООН, в отношении поддержания мира и безо­пасности и не удовлетворяет новому международному порядку⁶⁰.

В работе Блэка говорится, что за годы существова­ния ООН функции ее значительно расширились, одна­ко основные принципы остались без значительных 'из­менений. Теперь в случае международной катастрофы те, кто выживет, вряд ли воспользуются опытом ООН для создания третьей подобной международной органи­зации. Поэтому задачей исследователей 80-х годов Блэк считает разработку проекта новой международ­ной организации в виде мирового правительства, что одновременно не столь сложно и маловероятно. «Не

65

сложно описать мировое правительство в абстракции, но крайне сложно сформировать его в реальности, по­тому что пока не грянул гром, весьма трудно привлечь внимание к проблеме создания совершенно новой си­стемы. Возможно, еще придет время, когда этот проект будет уместным, но на сегодня дела обстоят иначе»⁶¹. Тем не менее, он ставит вопрос о пересмотре основ, на которых базируется ООН ⁶². Наиболее четко очертания нового мирового порядка видятся Блэку на уровне ре­гиональных или специализированных межправительст­венных организаций, среди которых наиболее обнаде­живающим прообразом нового миропорядка, одной из принципиальных моделей того, какими могут быть ин­ституты в условиях взаимозависимости, моделью мир­ных взаимоотношений он называет Европейское Эконо­мическое Сообщество. «Все члены ЕЭС хорошо воору­жены, но совершенно невероятно, чтобы они прибегнули к войне друг против друга, даже если у них не будет общего врага. Европейские государства одинако­во подготовлены к таким отношениям, благодаря общности их культуры, одинаковым уровням развития и их прошлому опыту в отношении последствий конфлик­та»⁶³.

Следует отметить, что Блэк идеализирует порядок отношений между членами ЕЭС. Тем не менее, посте­пенное, но неуклонное движение этого сообщества к сверхдержаве с достаточно скоординированной внеш­ней политикой и унифицированным внутренним законо­дательством, а также тот факт, что сегодня примеру ЕЭС следуют США и Канада, согласовавшие ряд мер в целях создания единого Североамериканского рынка, Япония, стремящаяся к формированию аналогичного союза со странами-членами АСЕАН⁶⁴, представляют несомненное значение для построения модели между­народно-правового и мирового порядка. Безусловно, ос­тается немало проблем в сфере политической и воен­ной интеграции западноевропейских стран⁶⁵. Большую важность для реализации концепции «общеевропейско­го дома» имеют отношения членов ЕЭС и сообщества в целом со странами Восточной Европы. Поэтому под­писание совместной декларации об установлении офи­циальных отношений между СЭВ и ЕЭС, закладываю­щей основы договорного сотрудничества, и соглашений с Венгрией, Чехословакией, СССР можно рассматри-

66

вать как фактор укрепления правопорядка в европей­ском регионе.

Отводя большую роль ООН в процессе междуна­родного правотворчества, С. Ким отмечал, что она не справляется с возложенной на нее задачей. Одной из проблем деятельности организации, по его мнению, яв­ляется противоречие между принципами, зафиксиро­ванными в Уставе ООН. В качестве примера такого противоречия в его работе приводятся принцип непри­менения силы и угрозы силой (ст. 2) и принцип неотъ­емлемого права на индивидуальную и коллективную са­мооборону (ст. 51). Кроме того, как писал С. Ким, в условиях современного международного порядка, во­площающего зависимость и нищету Третьего мира, действуют взаимно противоположные и пересекающие­ся тенденции — универсализм и разнородность, глобализм и национализм, интеграция и разобщение, кото­рые тянут процесс правотворчества ООН в разных на­правлениях ⁶⁶.

Переход к справедливому и гуманному порядку представляется С. Киму как созидательный процесс, в котором носителями политической воли и правовой энергии могут быть скорее всего те, кто испытал на себе тяжесть современной системы миропорядка. С. Ким отмечает необходимость совершенствования ООН и в качестве одного из возможных проектов при­водит предложения М. Нерфина. Суть этих предложе­ний сводится к структурному преобразованию ООН, а именно: созданию трехпалатной Генеральной Ассам­блеи. Первая палата—Prince Chamber — представи­тельство правительств государств, вторая—Merchant Chamber — представительство экономических сил (транснациональных, многонациональных, националь­ных или локальных, принадлежащих частным, государ­ственным или общественным секторам), третья — Citizen Chamber — представительство индивидов и их ассоциаций⁶⁷. Таким образом, ООН, по словам С. Кима, якобы стоит на распутье: старая система международ­ного порядка себя дискредитировала, а новая система более справедливого и гуманного миропорядка еще не приобрела четких очертаний. Соответственно, и совре­менное международное право — это лишь расширенное и пересмотренное дополнение к классическому между­народному праву, а не что-либо принципиально новое.

67

Поскольку современная международная система ос­тается системой, ядром которой является государство, а основными принципами — суверенитет, равенство го­сударств и их права, поддерживаемые ими самими и для себя, то и международное право наших дней — это не столько поствестфальская, сколько неовестфальская система. А в этих условиях основной задачей является улучшение взаимодействия между правотворчеством ООН и теми, кто в ней не представлен и не может быть услышан, путем увеличения различных каналов связи и контактов с акторами, не являющимися госу­дарствами и не выступающими от их лица, а также с силами, находящимися на периферии современной си­стемы миропорядка ⁶⁸.

Как видно, теоретическое исследование С. Кима на­правлено на обоснование таких целей, как расширение круга субъектов международного права, преобразова­ние ООН в интересах крупных монополий, ревизия ее Устава. Усмотрение противоречия между принципами неприменения силы и угрозы силой и правом на инди­видуальную и коллективную самооборону выглядит как попытка дискредитировать Устав ООН, как одно из проявлений международно-правового нигилизма, выте­кающее из интерпретации права на оборону как приме­нение силы, равнозначное агрессии. С другой стороны, оправдывается применение силы как якобы санкциони­рованное ст. 51 Устава.

Такое толкование права на оборону, в особенности индивидуальную самооборону, служит на практике прикрытием агрессии и терроризма^6Э и противоречит официальному. Так, в решениях Международного Суда ООН по делу Никарагуа подтверждается, что «осуще­ствление права на самооборону возможно только в том случае, если данное государство стало жертвой воору­женного нападения»⁷⁰. Тем самым опровергаются рас­ширительное толкование этого принципа и его противо­речие принципу неприменения силы.

Проект структурного преобразования ООН, предло­женный М. Нерфином, предполагает признание между­народной правосубъектности корпораций и индивидов и противоречит международно-правовым принципам, закрепленным в Уставе ООН ⁷¹. Такой подход свиде­тельствует также о том, что в американской доктрине игнорируется более чем сорокалетняя деятельность

68

ООН по прогрессивному развитию международного права и укреплению международного правопорядка. Тем не менее международно-правовая реальность под­тверждает большой вклад ООН в упорядочение меж­государственных отношений. В значительной мере это связано с реализацией нормотворческой функции. При­нятые Генеральной Ассамблеей ООН и ее специализи­рованными органами международные конвенции углу­били и конкретизировали общепризнанные принципы международного права и способствовали установлению порядка в ряде областей (в других — наметили пути к его установлению), в том числе в таких важных сферах, как разоружение (Конвенция о запрещении разработ­ки, производства и накопления запасов бактериологи­ческого (биологического) оружия и токсичного оружия и их уничтожении 1972 г., Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмер­ные повреждения или имеющими избирательное дейст­вие, и три протокола к ней 1981 г.); воздушное судоход­ство (Конвенция о борьбе с незаконным захватом воз­душных судов 1970 г., Конвенция о борьбе с незакон­ными актами, направленными против безопасности гражданской авиации 1971 г.); международное судоход­ство и мореплавание (Конвенция по морскому праву 1982 г.).

Учитывая большое практическое значение конвенций ООН, а также тот факт, что «современное между-^: народное право, которое создается путем согласования воль государств, содержит необходимый минимум та­ких норм, соблюдение которых обеспечило бы между­народный мир в ядерно-космическую эру, однако нуж­дается в срочном пополнении новыми нормами, и преж­де всего в тех областях, которые имеют отношение к глобальным проблемам, особенно к проблеме обеспече­ния международного мира»⁷², представляется, что с реализацией нормотворческой функции ООН связаны высокие потенциальные возможности по укреплению международного правопорядка.

В докладе Генерального секретаря ООН на 39-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН говорится, что главная цель организации состояла и состоит в том, чтобы объединить силы для поддержания международ­ного мира и безопасности. Основной предпосылкой к

69

этом является то, что у всех государств есть общая жизненная заинтересованность в сохранении мира и в организованном справедливом порядке в мире и они будут готовы сотрудничать в достижении этой цели. Остается фактом и то, что три основных, элемента ста­бильного международного порядка — признанную си­стему поддержания мира и безопасности, разоружение и ограничение вооружений и прогрессивное развитие справедливой и эффективной системы международных экономических отношений — еще предстоит претворить в жизнь ⁷³. Важнейшая роль в решении этих вопросов остается за ООН. При подведении итогов 42-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН было подчеркнуто, что в работе сессии нашел отражение начавшийся процесс обновления международной жизни⁷⁴, и это свидетель­ствует о соответствии организации духу времени и стоя­щим перед ней задачам.

Большое значение для поддержания международ­ного правопорядка имеют резолюции Генеральной Ас­самблеи ООН, которые обладают несомненным автори­тетом в международном сообществе и способствуют международно-правовому регулированию межгосудар­ственных отношений. Так, правовые основы нового меж­дународного экономического порядка были намечены резолюциями Генеральной Ассамблеи 3201 (S—VI), 3202 (S—VI), 3281 (XXX), содержащими соответствен­но Декларацию и Программу действий по установлению нового международного экономического порядка, Хар­тию экономических прав и обязанностей государств, а резолюция 35/75 посвящена прогрессивному развитию принципов и норм международного права, касающихся нового международного экономического порядка.

Особое значение имеют резолюции Генеральной Ассамблеи, принятые в результате консенсуса. Так, консенсусные резолюции 42-ой сессии по запрещению химического оружия, в поддержку мирного урегулиро­вания в Центральной Америке, Декларация об усиле­нии эффективности принципа неприменения силы и уг­розы силой показывают, что в международном сооб­ществе сложились основы для выработки единого под­хода к ряду международно-правовых проблем. Под­тверждение тому — единогласно принятая 15 ноября 1989 г. резолюция 44/22, инициаторами которой высту­пили СССР и США. Это первая резолюция, выдвину-

70

тая совместно двумя такими державами за все годы существования ООН, стала новым шагом к единой платформе международного правопорядка.

В наиболее общем виде модель должного и юриди­чески обязательного поведения представлена в Уставе ООН. В советской юридической литературе справедли­во отмечается, что Устав ООН — это не обычный дого­вор, государства поставили его над всеми другими до­говорами, по существу он стал основой международно­го правопорядка, своеобразным кодексом поведения государств в отношениях друг с другом⁷⁵. Зафиксиро­ванные в нем принципы призваны обеспечить мирное сотрудничество государств с различным социальным строем, а их юридическая обязательность — гарантии этого сотрудничества. «В своем отношении к Уставу ООН Советский Союз и социалистические страны исхо­дят из того, что этот важный документ, ознаменовав­ший итог борьбы народов мира против фашизма, цели­ком и полностью отвечает потребностям развития со­временных международных отношений и что его основ­ные цели и принципы не потеряли своей актуальности и значимости в настоящее время. За годы существова­ния ООН ее Устав... выдержал испытание временем и оказался гибким международно-правовым инструмен­том, отвечающим потребностям развития международ­ных отношений и успешно служащий основой для фор­мирования и расширения политических правовых прин­ципов регулирования современных межгосударственных отношений»⁷⁶.

Являясь юридической базой современного междуна­родного правопорядка, Устав ООН в то же время «пре­дусматривает необходимость объединения усилий госу­дарств в поощрении прогрессивного развития междуна­родного права, то есть в процессе укрепления и расши­рения платформы международного правопорядка»⁷⁷.

Объективный, обобщающий и перспективный харак­тер принципов международного права явился основани­ем для предложения Советского государства «наме­тить меры, которые содействовали бы... формированию на основе Устава Организации Объединенных Наций платформы международного правопорядка, способного обеспечить мир, безопасность и общечеловеческий про­гресс»⁷⁸. «Устав ООН не только не устарел..., но и ука-

71

зывает всем государствам надежные ориентиры на прочное мирное будущее народов»⁷⁹.

В связи с ролью, которую призван сыграть Устав ООН в стабилизации и совершенствовании современно­го международного правопорядка, задачей первостепен­ной важности является разоблачение подлинного смыс­ла попыток дискредитировать и ревизовать его содер­жание и всемерное способствование соблюдению его принципов. Существенную помощь в решении этой за­дачи может оказать Международный Суд ООН. Со­гласно п. 1 ст. 65 Статута, Суд может давать консуль­тативные заключения по любому юридическому вопро­су, по запросу любого учреждения, уполномоченного делать такие запросы самим Уставом Организации Объединенных Наций или согласно этому Уставу. В свою очередь Устав ООН (ст. 36) уполномочивает Ге­неральную Ассамблею и Совет Безопасности запраши­вать от Международного Суда такие консультативные заключения и предусматривает, что с разрешения Гене­ральной Ассамблеи такое полномочие может быть дано органам и специализированным учреждениям ООН. Своими консультативными заключениями Международ­ный Суд может оказать существенную помощь полити­ческим органам (Совету Безопасности и Генеральной Ассамблее) при решении вопросов, связанных с нару­шениями норм международного права, дать авторитет­ные советы по применению данных норм, восстановле­нию нарушенного права. При этом огромное значение имеет такая функция Международного Суда, как офи­циальное толкование международно-правовых норм, в особенности норм jus cogens.

Международный Суд представил консультативные заключения по вопросу о Юго-Западной Африке (На­мибии) в связи с отказом ЮАР признать ее междуна­родно-правовой статус. Возможности Международно­го Суда убедительно продемонстрированы в деле Ника­рагуа и получили высокую оценку юристов разных стран, в том числе и США ⁸⁰. Президент Американско­го общества международного права К. Хиджет отме­чает, что «решение по делу Никарагуа — это одно из наиболее значительных решений, принятых Междуна­родным Судом»⁸¹. Г. Кристенсен приходит к выводу, что это решение «свидетельствует о центральной роли (Суда в развитии международного публичного поряд-

72

ка»⁸². Р- Фолк отмечает, что оно позволяет обозначить контуры минимального порядка в вопросе войны и

мира ⁸³.

Такого рода оценка решения Международного Суда американскими юристами является чрезвычайно важ­ной для формирования более прочного доверия к ор­гану, который способен внести значительный вклад в поддержание международного правопорядка.

Новые перспективы в использовании Международ­ного Суда в этом качестве связаны с предложениями Советского государства, а именно: «Генеральная Ас­самблея и Совет Безопасности могли бы чаще обращаться к нему за консультативными заключениями по спорным международно-правовым вопросам. Его обя­зательная юрисдикция должна быть признана всеми на взаимосогласованных условиях. Первый шаг в этом направлении, с учетом особой ответственности,— за по­стоянными членами Совета Безопасности»⁸⁴.

Таким образом, Международный Суд ООН облада­ет большими резервами для поддержания международ­ного правопорядка, использование которых обусловле­но взаимодействием с ним важнейших международных органов — Генеральной Ассамблеи и Совета Безопас­ности.

ООН отводится в настоящее время большая роль в различных аспектах международного правопорядка и безопасности, в связи с чем отмечается необходимость повышения ее авторитета и эффективности⁸⁵. Что ка­сается преобразований этой организации, то 42-ая сес­сия Генеральной Ассамблеи уже продемонстрировала начало нового процесса — превращения ООН из пре­имущественно пропагандистского в рабочий форум го­сударств, которые равноправно участвуют в согласова­нии своих позиций и действий на международной аре­не ⁸⁶.

Можно сделать вывод: Организация Объединенных Наций представляет собой дееспособный и надежный инструментарий, «универсальный механизм»⁸⁷ поддер­жания, стабилизации и совершенствования современно­го международного правопорядка. Сочетание правотвор-ческой, правоприменительной, правовосстановительной функций, принципов добровольного волеизъявления и юридической обязательности в их реализации может служить гарантией международного правопорядка и

73

способствовать его прогрессивному развитию в соот­ветствии с объективным развитием международного сообщества, его целями и потребностями. Вклад ООН в дело международного правопорядка зависит от по­вышения ее эффективности ⁸⁸.