Первая сессия политического форума

Вид материала

Документы

Содержание Новый криминал: преступность в белых воротничках Анатолий Сергеевич КУЛИКОВ

Подобный материал:

• Название мероприятия, 384.19kb.
• Курганская В. Д., Дунаев В. Ю. К вопросу о концептуализации сферы политического управления, 122.43kb.
• Курс, группа бз 10-1 № п/п Дисциплины Преподаватели Первая сессия, 436.21kb.
• Международная практическая конференция, 165.24kb.
• 15-ая Научно-практическая конференция, 43.15kb.
• Решение №21/3 от 23. 08. 07 (пятый созыв двадцать первая сессия) "О работе, 111.04kb.
• Курултая Vсозыва Мустафы Джемилева доклад, 2768.75kb.
• М. Н. Английская дипломатия и первая Силезская война. // Проблемы государственно-политического, 16.16kb.
• Программа 09. 30-10. 00 Регистрация участников 10. 00-12. 00 Первая сессия «Экспертный, 20.93kb.
• 11-я Нижегородская сессия молодых ученых, 179.39kb.

НОВЫЙ КРИМИНАЛ: ПРЕСТУПНОСТЬ В БЕЛЫХ ВОРОТНИЧКАХ

	Доктор экономических наук, Председатель Правления Антикриминального и антитеррористического форума, генерал армии Анатолий Сергеевич КУЛИКОВ

За полтора десятилетия после начала реформ криминальная обстановка в России сохранила негативные тенденции, а по некоторым направлениям – получила новое развитие, а общее количество преступлений даже по официальным показателям увеличилось в разы. По данным МВД России за период с 2000 г. по август 2008 г. в Российской Федерации зарегистрировано 27 млн. 43 тысячи преступлений, из них – более 10,5 млн. относятся к категории тяжких. Совсем тревожной будет эта статистика, если учесть, что фактическое состояние преступности с учетом латентного криминала по разным оценкам в 3–5 раз превышает зарегистрированные показатели.

Недопустимо низкой остается у нас цена человеческой жизни: 253,7 тысяч жертв убийств и покушений на убийство не в полной мере отражают этот вывод, так как нам не доступны знания об истинной судьбе без вести пропавших или потерпевших получивших, телесные повреждения разной степени тяжести и не переживших их последствий.

Однако, осознавая критичность ситуации, все же отметим, что Россия по наличию организованной преступности – не лидер и не исключение. К сожалению, в мире вообще стало жить тревожнее. Проиллюстрирую эту истину таким показателем: число осужденных, находящихся в местах лишения свободы. В разные годы текущего столетия у нас оно составляло от 763,1 тысячи человек до 980,2 тысячи. А в США в 2006 году содержалось в тюрьмах 2 млн.245 тысяч человек. То есть количественный показатель «тюремного населения» в России в расчете на 100 тысяч человек (626) меньше, чем аналогичный в США (735). При этом мы в печальном лидерстве в сравнении с европейскими странами: в Великобритании (140), в Германии (90), Японии (около 60). Тенденция к увеличению этого показателя характеризуется прирастанием примерно на 2% в год не только в названных государствах, но и в других странах Евросоюза, заметим, благополучных государствах, с устоявшейся системой власти, экономикой, с отсутствием привнесенных условий для повышения криминальной активности населения.

Но вернемся на родные просторы. Особо негативное влияние на нашу жизнь оказывает сегодня организованная преступность и коррупция. Каждое 12-е преступление из числа зарегистрированных совершено группой по предварительному сговору, почти 270 тысяч преступлений – организованной преступной группой или преступным сообществом. Число выявленных коррупционных криминальных деяний достигло 311,7 тысячи, из них без малого 100 тысяч – взяточничество и коммерческий подкуп. Количество выявленных правоохранительными органами преступлений экономической направленности составляет 3 млн. 614 тысяч, а лиц, привлеченных к уголовной ответственности за их совершение – 1,3 млн. человек. Из об щего числа преступлений этой категории 1 млн. 327 тысяч – тяжкие и особо тяжкие.

Генезис современной организованной преступности невозможен без обращения ко времени возникновения теневого сектора в СССР, когда слабеющее государство утратило контроль в легальной экономике. В тот период большинство руководителей предприятий и значительная часть среднего управленческого звена занялись теневым производством. Его объемы, по экспертным данным, в 1990–91гг. превышали 10% ВВП, а к 1996 г. – достигли 46% ВВП. Нелегальным трудом было занято около 60 млн. человек. Уже тогда на начальном этапе построения капитализма в России обнаружились глубинные связи экономической преступности с организованными преступными сообществами, под контроль которых попало более 40 тысяч предприятий и половина банков. Это был период наибольшего благоприятствования в развитии российской преступности. Мой коллега Александр Иванович Гуров назвал его «золотым веком» отечественной мафии.

Власть панически боялась быть обвинённой в тоталитаризме и осознанно уклонилась от присутствия в экономике. К «верхам» приблизились люди, имевшие свои корыстные интересы. Вчерашние «теневики», накопившие и «отмывшие» свой капитал, полученный в том числе от бандитизма и рэкета, ринулись с упоением в процесс разгосударствления собственности. В нормальном функционировании правоохранительной системы и правосудия не были заинтересованы высокостатусные кланы, которые первыми включились в раздел «имущества» страны. Именно они стали идеологами приватизации и осуществили её самым постыдным образом.

Сегодня говорят: «В те годы было такое законодательство». Несовершенное, но оно было! И предусматривало совсем немногое: элементарную инвентаризацию объектов и их оценку. Оценивая итоги приватизации, Счетная палата Российской Федерации сделала однозначный вывод, что большинство приватизационных сделок проведено с грубым нарушением действовавшего законодательства. Истинная цена объектов не определялась, а была отдана на усмотрение тех, кто лично был заинтересован в её занижении. От приватизации 145 тысяч предприятий федеральный бюджет получил всего 9,7 млрд. долларов. Столько российские туристы обычно оставляют за границей за один отпускной сезон. Как итог: суммарная капитализация приватизированных объектов отечественного производства составила ничтожно малую сумму (примерно 350 млрд. долларов). По мнению экспертов, реальная их стоимость в десятки, а то и сотни раз выше.

Надо ли все это сейчас вспоминать? Ведь сегодня разговоры о хищнической приватизации в России кроме раздражения ничего не вызывают. Да стоит. И я уверен, что рано или поздно наступит время, когда феномен разгосударствления экономики в России будет тщательно исследован. Возможно, это случится при жизни следующих поколений, когда поиск истины не будет угрожать опасностью расплаты жизнью.

В будущую хрестоматию истории уголовного права, наверное, войдет дело «ЮКОСА», в котором отражены многие составляющие этого процесса: первоначальное накопление капитала, пос ле ду ющая его трансформация, создание «эксклюзивных» способов приватизации (залоговых аукционов), нейтрализация конкурентов, вмешательство в политические процессы, создание собственных пиар-технологий и масс-медиа, формирование имиджа «белого и пушистого» бизнес-бла готворителя. В этом же хрестоматийном ряду найдется место и делу «Трех китов», в котором большинство экспертов-аналитиков усматривает классический пример сращивания организованной преступности и правоохранительной сферы, чем и объясняется долгая дорога к истине.

В те годы сформировалась та самая «беловоротничковая» преступность, которая сегодня в нашей стране выросла в особую проблему. Всё случившееся логично в условиях бесконтрольности и безнаказанности чиновников, которые распоряжались собственностью, выдавали квоты, лицензии, кредиты. Беспрецедентное разграбление национального достояния случилось именно тогда. Махинации с акционированием, приватизацией, передачей в долгосрочную аренду умышленно обесцененной собственности заложили обширное минное поле под всей экономической структурой государства. В тот период в российскую речь пришло слово «откаты», и сложился класс коррумпированных управленцев, которые очень умело распределились в конечном итоге во всех сферах жизнеобеспечения государства. Они обеспечивают друг другу взаимную поддержку и круговую поруку. Как раз поэтому правоохранительным структурам вести наступление по всей линии фронта до сих пор нелегко.

В 2000 году учеными ВНИИ МВД России был представлен аналитический доклад, в котором прогнозировалось поступательное развитие негативных тенденций, что в дальнейшем жизнь и подтвердила. Диапазон разновидности криминала расширился от банального хищения государственного имущества до крупномасштабных афёр и установления контроля за целыми отраслями. Эксперты отмечают, что в 2005 г. так или иначе под контролем криминальных структур находилось от 40 до 60% предприятий и 60–80% банков. Выйти из-под опеки криминала не так просто.

На начало 2008 года, по данным МВД России, в стране действовало свыше 400 крупных преступных формирований, оказывавших значительное влияние на социально-экономическую и общественно-политическую ситуацию в российских регионах. В России есть регионы, в которых до 80% населения прямо или косвенно вовлечены в криминальные структуры, господствующие над легальной экономикой. К примеру, в Дальневосточном федеральном округе организованная преступность практически полностью контролирует такие важные отрасли экономики, как рыбная, лесная, золотодобывающая.

В этих отраслях работают тысячи людей, которые понимают, что происходит. И здесь опасность особая, втянутое в криминальный бизнес население утрачивает нравственные ориентиры, мировоззрение деформируется под влиянием установленного преступниками порядка, который со временем воспринимается как единственно возможный порядок в подлинном понимании этого слова. С удивлением прочитал в одном интервью, что принятые МВД России в 1997 г. меры по разобщению преступного сообщества на ВАЗе – имеется ввиду инициированная ещё мною, как Министром внутренних дел России, специальная операция «Циулон» – значили лишь то, что «не стало бандитов – исчез контроль качества». Выходит, заложники, похищения людей, убийства, рэкет, существовавшие на предприятии до проведения спецоперации, являлись способом установления порядка, и даже приносили пользу? Приносили деньги. И ясно – кому.

Хочу сказать о коррупции. Не говорит о ней сегодня только ленивый. Но догадываться о том, каким пышным цветом она расцветет, можно было уже давно. Некоторые усилия, в разные годы принимавшиеся государством, имели скорее декоративный эффект, чем отражали конкретные намерения государства переломить чиновничий произвол, поскольку параллельно шли упомянутые преобразования в экономике. На словах все были «за», но уже принятый закон о борьбе с коррупцией трижды отклонялся Ельциным. Многие преступные деяния с трудом получали правовую квалификацию в законодательстве. Не в пример тому, с какой легкостью и скоростью выпал оттуда институт конфискации! Его полноценное возвращение в УК могло бы стать адекватным инструментом предупреждения коррупционных преступлений. Особенно, если учесть известные судебные вердикты, которые не воспринимаются без иронии, в отношении высокопоставленных коррупционеров-чиновников (в частности, экс-министров Валентина Ковалева, Евгения Адамова).

Многие могут возразить: мол, законодатели сами не проявили должной настойчивости в принятии закона о борьбе с коррупцией. Отвечу: проявляли. За два созыва моей депутатской работы в Комитете Государственной Думы по безопасности, мы не единожды вносили законопроекты о борьбе с коррупцией. Но тогда это было не ко времени. В самом деле, пока общество расходует адреналин при слове «гаишник», в тиши высоких кабинетов спокойно пополняют свои счета «белые воротнички». Хотя ратификация российским парламентом международных конвенций, разработка и принятие законодательства о государственной службе – всё это достаточные инструменты для предупреждения и пресечения коррупции, но отсутствие базового закона снижает и даже обесценивает эффективность принимаемых мер.

В подтверждение приведу пример: в нынешнем июле Московский городской суд приговорил к различным срокам лишения свободы и денежному штрафу уличенных во взятках бывших высокопоставленных сотрудников Минэкономразвития и Росимущества. Адвокаты осуждённых заявили, что будут добиваться переквалификации обвинения на мошенничество, чтобы смягчить приговор и повысить шансы на условно-досрочное освобождение. Разумеется, защитник вправе использовать все законные средства в интересах своего доверителя. Но коррупция должна называться коррупцией, а мошенничество – мошенничеством, и в законе не должно быть лакун, создающих возможности двойного толкования.

Говорю об этом не случайно. Представители ряда научных школ всё чаще высказываются о необходимости издания отдельного закона или группы законов, содержащих официальное толкование норм уголовного кодекса, особенно разделов об экономических преступлениях, об организованной преступности, что способствовало бы преодолению аномии уголовного права, устранило бы условия для коррупции в ходе применения права. Убежден также: необходим в России закон о лоббировании. Эту деятельность следует вывести из тени и очертить допустимые рамки для её субъектов. Законодательное оформление скажется позитивно на проработке законодательных инициатив в целом, позволит уменьшить количество пробелов в законодательстве и лазеек для взяточников.

Сегодня доходы коррумпированных чиновников, по экспертным оценкам, превышают треть национального бюджета России. И порог общественного терпения превышен. Наметившаяся активизация реальной борьбы с теми, кто не чист на руку, вселяет надежду. Хочется верить, что это всерьёз и на долго. Отрадно, что из возбужденных в текущем году уголовных дел против лиц, уличённых в коррупции, 757 (почти четверть!) – субъекты с особым правовым статусом: следователи, прокуроры, адвокаты, судьи, депутаты законодательных органов муниципального и регионального уровня. О том, что спрос за неадекватными доходами высоких начальников будет усилен сказал в своем Послании Федеральному Собранию Президент России Дмитрий Медведев, лично взявший под контроль реализацию Национального антикоррупционного плана, включая законопроектную составляющую.

Помимо коррупции, в горячей повестке дня – рейдерство. Оно пожаловало в Россию не сегодня, а также в период становления рыночной экономики. Но тогда это именовалось проще – захват. Видите как мы «вписались» в мировой контекст: не воры, не захватчики – а рейдеры! Представители экспертного сообщества квалифицируют их промысел как передел собственности, борьбу за доли в крупном бизнесе. Криминальный силовой захват предприятий посредством рейдерских атак – отнюдь не редкое явление в современной России. Это новый высокодоходный преступный бизнес. Ежегодно в России, по данным Генеральной прокуратуры РФ, расследуется до 500 уголовных дел, связанных с недружественными захватами. Не трудно догадаться: это крупные дела, от которых нельзя от вернуться. Оперативная и следственная практика свидетельствует, что эта тенденция нарастает. Только в первом полугодии текущего года в производстве Следственного комитета МВД России находилось 323 уголовных дела по фактам противоправных корпоративных захватов имущественных комплексов юридических лиц, 77 – направлено в суд, по многим уже вынесены приговоры.

Однако, вот что очевидно: в поле зрения правоохранителей не попадает и десятой части совершаемых атак. Сегодня интерес рейдеров сфокусирован на предприятиях ВПК, поставщиках стратегической продукции, объектах базовой инфраструктуры, земельных, природных ресурсах. И уже более чем очевидно: законодателям необходимо в кратчайшие сроки не только дать уголовно-правовую квалификацию рейдерства, но и выработать правовые нормы взаимоотношений государства с бизнес-сообществом, особенно касающиеся позиции власти при разрешении корпоративных споров. Нынешняя реакция власти – от самоотстранённости до прессинга на деловой мир – побуждает заинтересованные стороны создавать свои защитные инструменты, в том числе силовые. Не секрет, что многие коммерческие структуры создали частные охранные предприятия, которые, наряду с охранными, выполняют и другие задачи, в том числе незаконные. По данным МВД России, в сфере частной охранной деятельности до 20% – предприятия-однодневки, которые создаются для решения разовых задач, включая выяснение отношений с сопротивляющимся собственником или конкурентом. В данном случае, действует вечный принцип: кто платит, тот и заказывает. Нужно поправлять законодательство о частных охранных предприятиях с тем, чтобы их работники не только знали, но и соблюдали конституционные права и законность.

Есть даже нелегальные прайс-листы на услуги такого рода: в чётких суммах обозначено сколько стоит изменение записи в реестре, договор с налоговым инспектором, силовой захват…

Поэтому борьба с рейдерством должна рассматриваться в связке с противодействием коррупции, ведь без участия и вознаграждения чиновников трудно узаконить результат захвата.

К сожалению, к рейдерству оказываются причастны правоохранительные органы, представители исполнительной, судебной власти, должностные лица прокуратуры. Конфликтующие стороны по-разному понимают роль силовиков в «разборках». Но спорящие субъекты – не два гладиатора, состязающихся на ринге. За кем-то из них стоят сотни, тысячи не причастных к «разборкам» работников. Одним это добавляет уверенности, у других – отнимает надежду на справедливость. Мне лично приходилось пресекать подобные атаки с участием милиции на прибыльно работающее предприятие в Ставропольском крае, которое приглянулось группе так называемых «бизнесменов».

Реакция на сигналы о рейдерстве обязана быть у власти мгновенной. Конфликтные ситуации должны, как минимум, «консервироваться» до принятия судебного решения с последующим возмещением потерпевшей стороне ущерба, понесённых издержек и упущенной выгоды. Необходимо объективно посмотреть на принцип подсудности по таким делам. Чтобы судебные решения по объекту, находящемуся, к примеру, в Кали нинграде, выносил суд не в отдаленном районе Мага данской губернии, а по месту нахождения спорного имущества. Экспертное сообщество, российский бизнес, товаропроизводители нуждаются в антирейдерском законодательстве, которое гарантировало бы им надлежащую защиту в бизнесе и в сфере независимого судопроизводства. Чтобы манипуляции с уставным капиталом, дополнительной эмиссией акций предприятий не размывали собственность, не приводили к банкротству. Иначе экономическое пиратство будет последовательно вышибать основу из-под всех национальных проектов, ставить под угрозу экономическую безопасность страны.

– Среди наиболее опасных и динамично развивающихся экономических криминальных деяний стоят так же преступления в финансово-кредитной сфере. Через банки и иные кредитные организации «отмываются» колоссальные средства, полученные преступным путём. Через них же утекают бюджетные деньги. Вариантов утечки масса: это и махинации с фальшивыми авизо; невозврат кредитов; хищение бюджетных средств через проблемные банки; незаконное обналичивание; незаконное возмещение НДС; вывод валютных активов за рубеж и т. д. Выручка от подобных операций, кстати, нередко идёт на финансирование преступности.

В результате мероприятий, проведённых в 2007 году специальными подразделениями МВД России, было выявлено 74 тысячи преступлений в кредитно-финансовой сфере. Сумма установленного ущерба, нанесённого государству и собственникам, превысила 31 млрд. рублей. Взяты в оперативную проверку более 150 организаций и физических лиц, подозреваемых в противозаконной деятельности в сфере банковских услуг. Выявлено свыше 22,5 тыс. фиктивных фирм, которые были задействованы в схемах вывода денежных средств за рубеж, незаконного обналичивания и их уклонения от уплаты налогов. Многие из названных противозаконных операций невозможно реализовать без участия заинтересованных сотрудников банковской или иной кредитной организации. Легализация преступных доходов осуществляется многоэтапно и включает множество финансовых и иных операций, призванных скрыть первоначальный источник получения средств и объединить их на завершающем этапе легализации с законным капиталом.

Вторую по наполнению финансовыми потоками сферу бизнеса представляет сфера страхования: это очень удобная площадка для легализации криминальных доходов. Здесь осваивают пространство лже-страховые фирмы, которые для придания легального вида своей деятельности используют организации, находящиеся в силу особенностей российского законодательства вне поля зрения фискальных и иных надзорных и контролирующих органов, – некоммерческие партнерства, общественные фонды.

Продолжатели дела Мавроди и «Властилины» обратили взор на инвестиционный рынок и результативно освоили его в десятках российских регионов. Тех самых, где на условиях предоплаты предлагались населению те или иные материальные радости, в наибольшей степени – на рынке долевого жилищного строительства. Без денег, квартир и надежд остались тысячи обманутых частных инвесторов. Так, одна финансовая пирамида с филиалами в 38 субъектах Российской Федерации, под видом предпринимательской деятельности привлекала средства физических лиц под 90% годовых (в несколько раз выше ставки рефинансирования!). Деятельность преступной группы пресечена, хотя вряд ли этим полностью удовлетворены 245 тысяч обманутых вкладчиков, потерявших более 360 млн. рублей. Важно так же то, насколько и далее будет процветать этот суперсовременный бизнес.

У теневого бизнеса множество «лиц», И одно из них – контрабанда. Это энергично развивающийся теневой бизнес, истинные масштабы которого никто не может назвать потому, что регистрируются лишь те преступления, что зафиксированы на пограничных переходах, в пунктах таможенного контроля, в процессе оперативной работы. В 2007г. правоохранительными органами выявлено 3649 фактов контрабанды (а всего с 2000 г. – более 25 тыс.). Характер этого криминала меняется сообразно со временем. Если два десятилетия назад традиционно предметом контрабанды были, в основном, потребительские товары ввозимые в Россию, то в настоящее время преобладают операции по незаконному вывозу от нас сырья, лесоматериалов, углеводородов, энергоносителей, цветных, редкоземельных металлов, пушнины, биоресурсов, табачной продукции, культурных ценностей. А так же незаконных мигрантов для последующей их продажи в рабство. Об этом доверчивым россиянам надо напоминать сегодня особо активно: торговля людьми – очень выгодный нынче бизнес. В Россию контрабандисты ввозят ширпотреб, наркотики, не всегда качественные лекарства. Всё это ведет к потере государством дохода, но опасность повышается тем, что предметы контрабанды напрямую влияют на жизнь и здоровье всех нас. Ещё один маршрут организованной преступности, наносящий ущерб экономике и здоровью россиян – распространение фальсифицированной продукции – контрафакт, как именуют его специалисты. О том, насколько он опасен, говорит статистика отравления некачественной водкой.

Перечень противоправных деяний оргпреступности в экономике, перечисленными преступлениями не исчерпывается. Но, думаю, для осознания проблемы названного мной достаточно. Широкомасштабное наступление на криминал в экономике требует максимально полного сочетания условий. Наиболее актуальными лично мне представляются некоторые. Прежде всего – адекватное законодательство.

Закон о противодействии коррупции ожидается. Необходим так же закон о рейдерстве, о лоббировании, о частной охранной деятельности, о конфискации как виде наказания, об особенностях судопроизводства по делам корпоративных захватов. Без этого законодательного «забора» проблем экономической преступности не решить. Необходима также стабильность в долговременной экономической стратегии государства, постоянный криминологический мониторинг состояния экономических и социальных процессов, экспертное сопровождение предлагаемых решений. Роль криминологов в выработке антикриминальных проектов и программ должна стать доминирующей. •