Geum.ru

Вадим богатырёв саги старого леса ангарск – 2006 г

Вид материалаДокументы

Содержание


Стучали в рельсу, в душу – жизнь Его ковала
Юрию Кузьмину
Солнечный поэт
Наталье Крамаренко
Моя джоконда
По мотивам романа Л.Щедровой «Ингода»
Вадиму Шутько
Драматургия осени
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   12

Стучали в рельсу, в душу –

жизнь Его ковала


По Глинке,

Мусоргскому

и Леонкавалло.

Он закалялся (а в натуре был металл)

И сам уже о Глинке лекции читал

И к свету шёл –

в оркестров медные зарницы,

к Чайковскому, у Баха плакал на груди,

сменялись дирижёры, старились певицы,

но сколько музыки Он чуял впереди!

Нет! Сердце честное уже считало такты,

гудели пальцы и дрожал истёртый гриф –

звучала самая печальная кантата:

Он видел блеск…

и отчужденье молодых.

И уходил.

И гасли медные зарницы

на трубах и валторнах. В мире падал снег…

Как элегантно ковылял он за кулисы,

маэстро старый,

горестно прощая всех.


* * *


Юрию Кузьмину*


Ваша скрипка – как Ваша душа,

где живут Мендельсон и Вивальди,

где с Вулканом живёт Тишина,

что хранит чьи-то вальсы в тетради –

Ваша скрипка пропела о том…

Приезжайте –

все дамы растают,

когда с Вами войдёт Мендельсон

и Вулкан на басах заиграет.


* Первая скрипка Иркутского Губернаторского

симфонического оркестра


СОЛНЕЧНЫЙ ПОЭТ


Кудашкиной Н.Н.


Она идёт сквозь зной и морок снежный –

бока колышутся, как облака.

Она живёт всегда –

Она НАДЕЖДА –

живая речь, горячая строка.

Пускай гремят вселенские раздоры,

взрываются петарды между строк –

Она поёт вечернею валторной,

Она звучит, как утренний рожок.

У ног ЕЁ – подснежники гурьбою,

к подошвам ластится таёжный мох.

Как хорошо в ромашковом прибое

ЕЁ простых доверчивых стихов!

В нём слышится берёзок ропот нежный

и необычный занимается рассвет…

Живёт в миру Кудашкина Надежда –

лазоревый и солнечный поэт.


МУЗЫКА


Наталье Крамаренко


Мы к тебе приходим поздно вечером

и смолкает сразу грохот башмаков:

твои строфы о любви и вечности

обнимают душу нежно и легко.

Как мила, светла твоя гостиная,

где светильники – одни твои глаза,

где пьяны тобой, твоими винами,

где Славян хохочет, как Тарзан.

Здесь звучат сонеты и пародии,

анекдоты наших и минувших дней,

здесь поэты –

у себя на родине,

даже те, которые в стране теней.

Но откуда льётся эта музыка?..

От неё кружится сладко голова,

под неё весь дом тихонько кружится,

эта музыка –

ХОЗЯЮШКА САМА.


МОЯ ДЖОКОНДА



К её глазам,

цветам

и зорям вешним,

к её прекрасным, медленным рукам

я шёл по зыбким мостикам надежды

через развалины, через века.

Наш дом –

как облако над горизонтом,

с балкона слышу звёзды и ручьи,

загадочная нежная Джоконда

мне варит ароматные борщи.

Моя жена –

моё цветное зренье,

моё дитя

и мой жестокий Рим,

моё кино,

аптека,

душегрейка

и музыка –

какой бездонный мир!

Опять лечу за песней и весною

на площади и в дальние леса

и всюду, всюду следуют за мною

моей Джоконды тихие глаза.


ЗАУВАЛЬЕ

По мотивам романа Л.Щедровой «Ингода»


Побывал я у Щедровой в Заувалье –

cловно годы ураганные прожил,

речевые самоцветы Забайкалья

в золочёный туесочек я сложил.

Ахти-мнеченьки! Какие там рассветы!

«Чо ли,

чо ли,

чо ли» – пела Ингода,

табуном зелёным проскакало лето

и тревожно затрубило на задах…

Уж не я ли, сиганув через заплоты,

Лоншакову Пальку в сенцах целовал?

Не меня ли за «партейную» работу

Алексашка дикошарый убивал?

Ой, не зря, не зря той осенью бессонной

над делянами заплакали дожди –

гаркнули обрезы!

Рявкнули «Фордзоны»!

Сколько слёз и лиха было впереди!

На Руси и в Заувалье было это –

по земле шагала чёрная страда…

Души принимала медленная Лета,

«Чо ли,

чо ли» – отпевала Ингода.


* * *

Вадиму Шутько



Защитник наш,

Боян,

казак лихой!

Ах, как с тобой косая пошутила! –

Тебя накрыла чёрною дохой –

где сабля звонкая и сила?..

Теперь мы станем насыпать курган

из грустных и смешных воспоминаний…

На нём раздолье будет всем ветрам,

надеждам,

солнцу,

звёздному сиянью.

В курган воткнём булатный твой клинок –

ты жил для нас

и отдал всё, что мог.


V


АКВАРЕЛИ


«…Я шёл всю жизнь по звёздам:

в буреломах,

в газу цехов,

в прицеле острых глаз.

Я чуял неба тайную подмогу,

ночное небо – мой иконостас».


ДРАМАТУРГИЯ ОСЕНИ


Артистам театра «Чудак»


Последний гром

я сердцем чувствовал уже –

он уходил с прощальными литаврами…

И стал печален мир без молний и стрижей,

как старый цирк, артистами оставленный.

Вдали потух сегодня жёлтый шёлк овса –

как будто кто-то снял и вынес декорацию.

Ещё грустней была недолгая краса

осинок звонких…

Что ж, прощайте, Грации!

Запомнил я ваш огненный кордебалет.

Как женственно и страстно танцевали вы!

Я видел всё:

задор,

любви мгновенный свет,

тоску исхода, горечь расставания.

Уже Китой забыл крутое время гроз

и нехотя ворчит на перекатах он

и не идёт ва-банк на каменный утёс,

сверкая и гремя своими латами.

А листопад шумит!

Идёт последний акт –

развязка.

Всё!

На дачном огороде я.

На ржавом саксофоне лысый березняк

играет мне осеннюю рапсодию.