Geum.ru

Контрольная работа №1 по философии Были сделаны доклады

Вид материалаКонтрольная работа

Содержание


Натурфилософские концепции античности
Сравнительный анализ категориальных сеток Платона и Аристотеля
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7

Натурфилософские концепции античности


Греческая философская мысль долгое время задавалась вопросом: "Каким образом существует нечто, а не ничто?". Более точно: "Каким образом, существует Космос, а не Хаос?" Один из возможных ответов на данный вопрос мы видим во фрагментах сочинения Анаксагора "О природе". Его позицию более поздние философы формализуют в виде двух понятий: гомеомерий и противоположностей.

Гомеомерия переводится с греческого как "подобочастное". Под этим подразумевается своего рода частица, только не в нашем современном понимании. Анаксагоровская частица – это овеществленное качество. Так, вещь состоит из качеств: белизны, твердости, теплоты и т. д. – подобий, заключенных в частном. Сам Анаксагор использовал термин "семя". Гомеомерии не могут ни разрушаться, ни уничтожаться и отличаются друг от друга по своим качествам.

Это отличается от современных представлений об атомах, и вот по каким причинам. Пусть у нас имеется некоторый объект размером с метр. Рассмотрим его части – "частные", имеющие меньший размер – сантиметр. Если мы рассматривали деревянный стол, то сантиметр стола никак не может перестать быть деревянным. Однако, если мы продолжим переходить к частным дальше, то когда масштаб измерений станет меньше размеров древесных волокон, или меньше размеров атомов, то ответ станет другим: свойства поменяются. Ответ же Анаксагора совершенно иной: сколько бы мы не делили, древесность никогда не исчезнет. В этом смысле подход Анаксагора близок к современной механике сплошной среды, основной аксиомой которой является гипотеза сплошности: свойства среды не меняются при переходе к большему масштабу.

Второе ключевое понятие – противоположности. Это следующий род начал: подразумеваются пары противоположных качеств: белого и черного, теплого и холодного, сухого и влажного.

Еще один важный принцип – "во всем содержится все" (фр. 6). То есть, в любом теле есть гомеомерии всех возможных веществ, вернее, всех возможных качеств. Так, в золоте есть и вода, и мясо, и дерево – только в очень маленьком количестве. "И так как у большого и у малого имеется равное число частей, то и таким образом во всем может заключаться все. И не может быть обособленного существования, но во всем имеется часть всего."

Возникает вопрос: "Если во всем есть часть всего, то почему есть что-то, а не однородный перемешанный хаос?" Для этого необходим Нус – Ум. По Анаксагору это некоторое упорядочивающее антиэнтропийное начало. Если бы его не было, то все перемешалось бы и стало однородным. Так и было до образования всего: сначала была лишь первоначальная смесь, затем путем сгущения качеств в определенных местах стал образовавываться Космос.

Что же для Анаксагора первично: гомеомерии, противоположности или и то и другое? По классическому подходу – гомеомерии. И. Рожановский интерпретирует это при помощи принципа преобладания. А именно, слиток золота является золотым, потому что в нем преобладают гомеомерии золота.

Понять это, видимо, можно из следующей аналогии: на экране телевизора точки могут светиться красным, зеленым и синим цветом. В зависимости от соотношения этих цветов мы получаем всю цветовую гамму. В мире же Анаксагора в роли этих трех цветов выступают всевозможные обособленные качества.

По всей видимости, противоположности Анаксагора отличаются от тех противоположностей, которые рассматриваются в диалоге Платона "Федон". А именно, приводя первый аргумент в пользу бессмертия души, Сократ говорит: "Давай подумаем, не таким ли образом возникает все вообще – противоположное из противоположного?" Так, возникают друг из друга меньшее и большее, слабое и сильное, справедливое и несправедливое, живое и мертвое. Таким образом, видно несколько различий в концепциях Платона и Анаксагора.

Во-первых, противоположноти Платона – более высокого порядка. Хотя в интерпретации Скофилда в качестве семян можно рассматривать зародыши животных и семена растений, все же среди анаксагоровских противоположностей нет таких, как справедливость и несправедливость.

Во-вторых, платоновские противоположности не обособлены каким-то местом в пространстве и моментом во времени. Они существовали всегда. По мнению последователелй Платона, они вообще как идеи существуют в мире идей.

В-третьих, для Платона важны взаимопереходы противоположностей, промежуточные состояния. Из живого возникает мертвое, из мертвого возникает живое – эта формула и кладется в основу доказательства бессмертия души.


Сравнительный анализ категориальных сеток Платона и Аристотеля


Одной из особенностей человеческого сознания является то, что оно структурирует мир. Это структурирование необходимо для нашей деятельности, поскольку чтобы видеть, понимать, ощущать всякий объект, нам нужно уметь отделять его от других. С древних времен философия занимается изучением этого деления.

Так, греческий философ Аристотель подводит каждую вещь, о которой возможно сделать высказывание, под одну из десяти категорий — наивысших родов. Они предназначены для перечисления всего, что может быть выражено без состава или структуры, то есть всего, что может быть или предметом или предикатом суждения. Аристотель с самого начала обращает внимание на язык, специфика его деления – лингвистическая.

Философ выделяет десять категорий: сущность, количество, качество, отношение, пространство, время, состояние, обладание, действие и претерпевание. Например, Сократ – это сущность; сколько в нем футов роста – это количество; его умение читать и писать – это качество; чей он брат – это его отношение к другим; где он находится (например, на площади) – это пространство; когда он родился – это время; стоит или сидит – его положение; имеет обувь и вооружение – это обладание; что он сейчас делает (читает, идет) – это действие; что с ним делают другие (хвалят, бьют, спрашивают) – это претерпевание.

Важно то, что Аристотель был первопроходцем в этой области, пусть его деление неточно или некоторые категории имют явно подчиненный характер. Так, можно заметить, что возможно обойтись без категории обладания, включив ее в категорию качества. Но тогда мы получим не ту категорию качества, которую вводит сам Аристотель: "Качеством я называю то, благодаря чему предметы называются такими-то". Ведь то, что человек обут не делает его тем, что он есть. Он может снять обувь, но человеком от этого быть не перестанет.

Таким образом, изменяя сами определения категорий, можно сузить количество этих категорий. Так можно рассматривать (следуя У. Оккаму) четыре категории: субъект, качество, количество и отношение. Тогда шесть исключенных категорий каким-то образом включатся в оставшиеся четыре. Можно объединить "качество" и "количество" в единую категорию "свойство", а можно вообще рассмотреть только две категории: "объект" и "предикат" (следуя Куайну). В этом случае мы будем изучать, о чем произностся то или иное высказывание и что в нем произносится.

Во второй главе "Категорий" Аристотель вводит четыре разряда сущего. А именно, речь идет о том, говорится ли оно о подлежащем (сказываемое о предмете), и находится ли оно в подлежащем (находящееся в предмете) – не в том смысле, что оно есть составная часть предмета, а в том, что оно перестанет существовать, если исчезнет сам предмет. Возникает четыре возможности.

Во-первых, нечто может сказываться о предмете, но не находиться ни в каком предмете – например, человек. Мы говорим, что Сократ – это человек, но если исчезнет Сократ, то все люди с эти мне исчезнут, значит, человек как сущность в Сократе не находится.

Во-вторых, нечто может находиться в предмете, но не сказываться ни о каком предмете – например, умение читать. Умение читать находится в душе: если она исчезнет, то и умение исчезнет. Но ни о чем мы не можем сказать, что это – умение читать.

В-третьих, нечто может и находиться в предмете, и сказываться о предмете – например, знание. Так, знание находится в душе и об умении читать мы говорим как о знании.

В-четвертых, нечто может ни находиться в предмете, ни сказываться ни о каком предмете – например, отдельный человек, этот письменный стол, этот дом и т. д. - в общем все, что единственно по числу.

Как соотносятся эти четыре разряда сущего с приведенными выше десятью категориями? Сначала давайте рассмотрим первую категорию – сущность. Оказывается, сущности бывают первые и вторые. Первая сущность – это нечто конкретное: отдельный человек (Сократ), отдельное орудие труда (эта ручка), отдельное животное (мой домашний кот). Она ни о чем не сказывается и ни в чем не находится. Но если мы начинаем обобщать отдельные сущности, то возникают вторые сущности. Например, начинаем обощать всех людей – и возникает сущность "человек". Вторые сущности уже теряют свою возможность ни о чем не сказываться, так, можно сказать, что Сократ – это человек.

Можно двигаться дальше, двигать обобщение вперед. Тогда возникают еще более общие сущности. Наименее общую вторую сущность Аристотель называет видом. Если обобщать виды, то возникают роды. Если обобщать роды, то возникают еще более общие роды. Более поздние комментаторы и переводчики трудов Аристотеля – Порфирий и Боэций называют возникающую таким образом структуру деревом (древом Порфирия).

В нижней его части находятся первые сущности, от них идут вверх ростки и соединяясь, образуют новые точки – виды. От тех, в свою очередь, тоже идут ростки, тоже соединяются и образуют роды. Роды тоже могут соединяться. Дерево делится на две принципиально разные части: первые и вторые сущности. Важно то, что в части вторых сущностей всегда есть максимальный элемент (то, что является наиболее общим, например, предмет вообще или, еще общнее – фалесовский субстрат) и минимальные элементы (такие, что если шагнем чуть ниже них, то попадем в область первых сущностей).

Но вернемся к сопоставлению десяти категорий и четырех разрядов сущего. Следующая категория – качество. Качества находятся в подлежащем. Таковы свойство чего-то быть белым или быть умеющим читать. Как правило, качества не сказываются ни о чем. Но бывает и так, что имя качества сказывается о предмете, но само понятие этого качества – нет. Например, белый лист. "Белый" сказыватся как имя о листе, но понятие "белого", то есть "белизна" – нет.

Аристотель и сам говорит, что "все другое [помимо первых сущностей] или говорится о первых сущностях как о подлежащих, или же находится в них как в подлежащих". Мне кажется, что все остальные категории сказываются о подлежащем, в частности, они ведь обязательно сказываются о первых сущностях. Первые же сущности ни о чем не сказываются.

Более сложная ситуация обстоит с находящимися в подлежащем. Место и время не находятся в подлежащем. Так, пусть мы говорим: "Сократ в здании суда". Если Сократ выйдет оттуда, то само место (здание суда) не исчезнет. То же и с временем. Время в нашем сознательном восприятии – опроcтранствленное (по Дж. Джейнсу). Сущность, как замечает сам Аристотель, не находится в подлежащем. Все остальные категории напоминают качество: они как характеристики предмета исчезают, когда исчезает сам предмет.

Учитель Аристотеля, Платон, также выстраивает свою "категориальную сетку". Свое рассуждение он проводит в диалоге "Софист" во время обсуждения проблемы – тяжбы о бытии. В этом диалоге Теэтэт и чужестранец рассуждают о том, как возможно уличить софиста во лжи. Представитель этого рода искусства каким-то образом говорит и думает ложное и не впадает при этом в противоречие. Такой строй мыслей предполагает существование небытия.

На первый взгляд, легко опровергнуть существование небытия и тем самым посрамить софиста. Например, говоря "небытие" мы тем самым подразумеваем "несуществующие вещи", употребляя это слово в множественном числе. Но к несуществующему вообще неприложима никакая идея – в том числе и идея множественности.

Но здесь возникает проблема: "кто примется опровергать небытие, будет сам себе противоречить", т. е. как можно вести какое-либо рассуждение (в том числе и опровержение) о том, чего нет? Для этого чужестранец предлагает каким-либо образом доказать существование небытия.

Они решают, что "нужно сначала исследовать величайшее – бытие". Однако это оказывается непростой задачей: "ничуть не легче объяснить, что такое бытие, чем сказать, что такое небытие" (в этих двух задачах и состоит тяжба о бытии). На вопрос "Что существует?" - они отвечают: "Все, что воздействует или претерпевает". Постепенно устами собеседников Платон вводит пять главных родов: бытие, движение, покой, тождественное и иное. Давайте проследим, как они появляются и взаимодействуют между собой.

Сначала возникают движение и покой. Они необходимы, так как "бытие и все – и движется и покоится" (Софист 249d). Существует и третье – бытие (250c). Оно и движется, и покоится. Покоится – потому что оно "подлинное бытие", движется – потому что мы приобщаемся к нему при помощи размышлений, то есть душой (248a). Приобщение и познавание есть действие, а действовать можно лишь на движущееся.

Таким образом, бытие связано с покоем и движением, но они между собой не связаны, так как противоположны друг другу (254d). Это типично: по мнению чужестранца, главные роды могут смешиваться, но "нужно обладать знанием, чтобы сказать, что смешивается, а что – нет" (253c).

Далее вводятся оставшиеся два главных рода: тождественное и иное. Они отличны от тех трех и всегда с ними смешиваются (254e). Чужестранец доказывает, что тождественное существует: оно не есть ни движение, ни покой, ни бытие – ибо иначе не существует ни движения ни покоя (255a-c).

Движение одновременно и связано и не связано с тождественным (256b). Наверное, это можно понять, проводя аналогию с поездом: сидя в поезде, человек движетя (т. е. не остается тождественным) для стороннего наблюдателя, но не движется относительно поезда. Иное противоположно тождественному, значит движение одновременно и связано и не связано с иным (256c).

Таким образом, "иное проходит через все остальные виды" (255e). Это и дает собеседникам нужный результат: "распространяющаяся на все природа иного, делая все иным по отношению к бытию, превращает это в небытие, и, следовательно, мы по праву можем назвать все без исключения небытием и в то же время, так как оно причастно бытию, назвать это существующим" (256e). Таким образом, собеседники противоречат Пармениду, сказавшему: "Этого нет никогда и нигде, чтоб не-сущее было" (258d).

В чем состоит отличие категориальных сеток Платона и Аристотеля? На фреске Рафаэля "Афинская школа" есть одна особенность: Платон на ней показывает рукой вверх, а Аристотель – вниз. Это видно и по работам этих философов. Учение Платона – более возвышенное, Аристотель же предлагает спуститься на землю. Категориальная сетка Платона – вертикальная, а Аристотеля – горизонтальная, потому что первый рассматривает очень высокие предметы, которые и понять-то трудно, а второй – только то, что есть в языке. Подход Аристотеля – лингвистический.

Как эти сетки могут "сойтись"? Представим себе дерево Порфирия. Аристотель предлагает следующую операцию: обобщая первые сущности, подняться к видам, от них – к родам и т. д. Платон же двигается по этому дереву сверху вниз. Вверху древа расположено бытие. Когда природа иного распространятся на бытие, то в результате этого рождаются по видовым признакам более низшие сущности.

Мне кажется, что категориальная сетка Аристотеля полна. В самом деле, возьмем за основание следующий факт: существует лишь то, что существует в языке. Тогда всякую нашу речь можно расчленить на высказывания типа "S есть P", где S – это субстанция (то, о чем мы говорим), а P – это предикат (то, что мы говорим). Для субстанции у Аристотеля отведена первая категория, а для предикатов – остальные девять. В этом отношении можно сказать, что Аристотеля интересуют существительные, а Платона – прилагательные.

В современной же философии существует предложение третьего пути. Наш язык состоит из существительных, прилагательных и глаголов. Хайдеггер предлагает сугубо рассматривать то деление нашей реальности, которое возникает при использовании одних лишь глаголов, предлагает представить себе язык, состоящий из одних лишь глаголов. Для него не существует вещей, но только факты, или события. Как это согласуется с современной наукой? Математике нашего времени свойственно изучать функции, отображения – своего рода "математические глаголы". Для нее функции – более сильный объект, чем сущности – это противоположно Аристотелю, который видел в отношении самую слабую категорию.