Geum.ru

4. На пороге экономического краха

Вид материалаДокументы

Содержание


Пять процентов
Только лишь из-за этого
Потреблять, потреблять, потреблять!
Подобный материал:




4. На пороге экономического краха


С 1825 года и поныне мир пережил более 20 кризисов перепроизводства. Самым мощным и разрушительным из них был кризис 1929 – 1933 годов. В послевоенный период, однако, кризисы не отличались большой силой. Целый ряд обстоятельств ослаблял тогда противоречия капиталистического воспроизводства: снижение на начальном этапе НТР технического строения капитала; государственное вмешательство в экономику (т.н. «антициклическое регулирование»); «социализация» капиталистического хозяйства под давлением борьбы рабочего класса; использование предпринимателями методов маркетинговых исследований и др. Однако «капитализм без трений» заканчивается с переходом к новому технологическому способу производства и с началом глобализации: снова начинает действовать тенденция к росту технического строения капитала; буржуазия разворачивает наступление на завоевания трудящихся, что ведёт к относительному падению платёжеспособного спроса со стороны последних; антикризисное регулирование экономики (вообще – её регулирование капиталистическими методами) становится в новых условиях малоэффективным и, более того, государственное вмешательство в экономику ослабляется, заменяясь политикой неолиберализма, проводимой в угоду глобальным корпорациям.

В наступившую эпоху с новой силой обостряется основное противоречие капитализма, что проявляется в усилении периодических кризисов перепроизводства.

Уже кризисы 1974 – 75 и 1980 – 82 годов превзошли по своему размаху все предшествовавшие им послевоенные «рецессии». Они разворачивались на фоне не преодолённой за годы подъёма безработицы и в условиях витка инфляции. Их усугубил первый энергетический кризис, поразивший экономику развитых стран в 70-е годы. В конце 80-х годов западная экономика стояла на пороге мощнейшего кризиса, предсказывавшегося многими видными экономистами, но гибель СССР и развал его хозяйства спасли тогда Запад. После отнюдь не катастрофического спада 1990 – 91 годов начался новый экономический подъём, причём в США он продолжался ровно 10 лет – такого длительного подъёма здесь не было во всей послевоенной истории. В общем, мировая капиталистическая экономика решила свои проблемы и получила импульс за счёт уничтожения огромных производительных сил на постсоциалистическом пространстве.

Впрочем, рост экономики развитых стран в тот период «подъёма» был удручающе вялым. Зато невиданными темпами, намного опережавшими жалкий рост реальной экономики, шло «надувание финансового пузыря». Так, индекс Dow Jones Industrial вырос с 3600 пунктов в 1994 году до 11700 в начале 2000-го. При этом масштабные спекулятивные комбинации сопровождались ещё и быстрым ростом корпоративных долгов, превысивших активы ведущих компаний. В общем, чем медленнее растёт реальная капиталистическая экономика, тем быстрее развивается экономика «виртуальная»!

«Застойный рост» экономики развитых стран отчасти компенсировался «азиатским экономическим чудом». В период с 1990 по 1997 годы Восточно-азиатский регион получил примерно 2/3 мировых инвестиций и дал около половины роста мирового ВВП. Но… чудес на свете не бывает, а если они иногда и происходят, то очень быстро заканчиваются. При капитализме всякое «экономическое чудо» закономерно завершается кризисом – обвалом экономики, развивающейся и «творящей чудеса» ради прибыли. Это и произошло с «азиатскими тиграми», чья экономика, ориентированная на экспорт при относительно узком внутреннем рынке, получила в 1997 – 1998 годах жестокий удар. Такие страны, как Таиланд, Индонезия, Южная Корея и Малайзия потеряли тогда примерно 10 – 20 % своего ВВП. Азиатский кризис, по официальным данным, сделал безработными 10 млн. человек, и ещё примерно 50 млн. в одной только Азии оказались за чертой бедности. В 1998 – 2000 годах азиатский экономический кризис и его глобальные последствия сократили мировое производство на 2 трлн. долларов США, что составляло около 6% совокупного мирового продукта. Одновременно с азиатским кризисом в России случился дефолт, с позором завершивший экономический курс «чикагских мальчиков». А затем на Западе лопнула т.н. «новая экономика», получившая до того непропорционально мощное развитие и испытавшая спекулятивную «накачку». В 90-е годы здесь были созданы огромные лишние производственные фонды.

Кризис конца 90-х – начала 2000-х годов был, по общему признанию, самым сильным со времён Великой Депрессии. Он воочию продемонстрировал неспособность институтов всемирной буржуазии контролировать экономическую ситуацию и в новых условиях эффективно бороться с кризисами. Пошатнулась вера во всемогущество Федеральной резервной системы США, в эффективность её методов денежно-кредитной политики. Ситуация всё больше выходит из-под контроля хозяев нашего мира – они это сами признают!

Затем, однако, как это водится, кризис сменился новым экономическим подъёмом, и подъём продолжался вплоть до самого последнего времени. Этот экономический рост приводил буржуазию и её СМИ в просто-таки щенячий восторг. Такое впечатление, что некоторые «экономисты» и впрямь поверили в то, что кризисов больше никогда не будет, и что быстрый рост капиталистической экономики будет продолжаться до бесконечности. Но такого быть не может; при капитализме кризисы перепроизводства неминуемы, и как раз в данный момент начинается новый экономический кризис, который уже точно превзойдёт по своей силе предыдущий, а возможно, даже будет сопоставим с Великой Депрессией.


Впрочем, выводы и оценки, по-моему, делать ещё рано. Тем более что пока что мы имеем только лишь финансовый кризис; рецессии, т.е. спада производства, пока ещё нет, скорее всего, она начнётся в ближайшие месяцы. Вот тогда и можно будет дать оценку силе нынешнего кризиса, сделать некоторые выводы. Очень хотелось бы, что рабочий класс нашей страны и всего мира извлёк из этого кризиса уроки и избавился от иллюзий о том, что капитализм способен решить проблемы трудящихся и всего человечества, что капитализм можно сделать «хорошим», «гладким», «добрым», «человечным» и т.д., что можно устранить его неустранимые недостатки.

Пока что давайте ограничимся тем, что рассмотрим предпосылки нынешнего кризиса.


Итак, после кризиса конца 90-х – начала 2000-х годов мировая экономика вступила в фазу нового подъёма. В СМИ много говорили о небывало высоких темпах мирового экономического роста. Но на самом деле они были весьма скромными – что-то около 5%.

ПЯТЬ ПРОЦЕНТОВ – и эту скромненькую величину экономического роста буржуазные экономисты считают фантастически великим достижением, демонстрирующим, надо понимать, «очевидную прогрессивность» их любимой рыночной экономики против «неэффективного» социализма! Право же, всё познаётся в сравнении – в сравнении с темпами экономического роста СССР и других бывших соцстран!

Важной особенностью нового экономического подъёма являлось то, что он совершался на фоне неимоверного взлёта цен на энергоносители, металлы и прочее минеральное сырьё. Происходит второй энергетический кризис, подрывающий и выматывающий экономику США и прочих индустриально развитых стран, замедляющий там, и не только там, экономический рост, – но в то же время помогающий таким разным странам, как, например, Россия и Венесуэла, решать их социально-экономические проблемы. Можно даже сказать, что рост цен на нефть и газ – это то чудо, которое спасло буржуазный режим РФ от назревавшего в конце 90-х фиаско.

Понятное дело: рост цен был обусловлен тем, что спрос на энергоносители и сырьё рос быстрее их предложения. Но это многолетнее превышение спроса над предложением говорит лишь о том, что рыночные механизмы не способны эффективно регулировать мировую экономику, не способны быстро перестраивать её под меняющиеся потребности общества. «Спрос рождает предложение» – это верно, но – заметьте – сначала возникает спрос, и лишь затем, через некоторое время, рождается предложение, удовлетворяющее уже существующий спрос. Сначала строятся машиностроительные и т.п. заводы, собираются миллионы автомобилей и т.д., а потом уже выясняется, что машиностроителям не хватает металла, а автомобилистам – бензина! В общем, отрасли, добывающие энергоносители и сырьё, и отрасли, потребляющие их, развиваются несогласованно, непропорционально – не так, как они развивались бы при коммунизме!

Рыночная инерция, не позволяющая в наше динамичное время быстро перестраивать мировое хозяйство, – вот причина возникших проблем. Рост цен на топливо и сырьё отразил острую диспропорциональность развития мировой капиталистической экономики: обрабатывающая промышленность в своём развитии далеко опережает добывающие отрасли. Но, с другой стороны, нехватка топлива и сырья сдерживает рост обрабатывающей индустрии, обусловливает большую недогрузку производственных мощностей в ней, способствуя разорению и поглощению слабых производителей, неспособных платить высокую цену за дефицитное сырьё. Ускоренное увеличение спроса на энергоносители и сырьё было обусловлено также тем обстоятельством, что промышленность быстрыми темпами растёт лишь в менее развитых странах и развивается там на более низком, чем на Западе, техническом уровне. Это препятствует снижению удельной энерго- и материалоёмкости мирового производства, усугубляя заодно ещё и экологическую проблему.

Рост предложения тормозится к тому же монополиями, захватившими в свои загребущие лапы добычу, переработку и сбыт всех основных видов топлива и сырья. Эти монополии, стремясь к получению сверхприбылей и взвинчивая цены, умышленно ограничивают добычу столь нужного обществу сырья (отчего дефицит его и вызванная им недогрузка в обрабатывающей индустрии становятся хроническими!), а также сдерживают разработку и внедрение ресурсосберегающих технологий. Истинно: топливно-сырьевые монополии душат обрабатывающую промышленность!.. Добыча нефти и ряда других полезных ископаемых ограничивается также политикой межправительственных картелей типа ОПЕК. Да, эти страны тоже можно понять, – но нельзя не видеть, что их «экономический эгоизм», порождённый «рыночными законами» капиталистической экономики, противоречит глобальному характеру современного производства, а значит, мешает развитию всего человечества.

Ко всему этому добавляются ещё созданная империалистами напряжённость во многих «добывающих» регионах мира и общая финансовая нестабильность – ввиду чего капиталисты осторожничают, боятся инвестировать в капиталоёмкую добывающую промышленность, а потребители топлива и сырья, со своей стороны, стремятся «запастись впрок», раздувая спекулятивный ажиотаж на рынке.

Да и вообще, развитие буржуазной цивилизации ненасытных потребителей всё более упирается в ограниченность природных ресурсов для такого гибельного «развития»! Сама природа ставит шлагбаум капиталистическому «прогрессу» и, «говоря языком цен», даёт нам понять: пора сворачивать на другую колею!

Топливно-энергетический кризис наглядно демонстрирует несостоятельность капиталистической экономики. Но ясно и другое: рано или поздно возникшие диспропорции должны быть устранены – и устранены они будут не иначе как «большим взрывом», путём уничтожения «лишних» производственных возможностей, с большими потерями и страданиями для многих людей. Возможно, будут ликвидированы производственные мощности в обрабатывающей промышленности, не обеспеченные должной топливно-сырьевой базой. Либо будут внедрены «закрывающие» ресурсосберегающие технологии, которые снизят спрос на энергоносители и сырьё, – но сколько предприятий будет при этом закрыто! При любом варианте, во время наступившего глобального кризиса перепроизводства спрос на углеводороды, металлы и проч., соответственно, и цены на них, скорее всего, упадут (а они уже падают!), и тогда мы узнаем истинную цену «бурного экономического роста» путинской России. Однажды такое уже было: после взлёта цен на нефть в 70-х годах в 80-е годы цена нефти резко упала, и из-за этого рухнула подгнившая брежневская экономика, основанная на проедании «нефтедолларов»…


Итак, наиболее высокие темпы экономического развития стабильно демонстрируют «новые индустриальные страны» (а в особенности – Китай), куда обильно притекают инвестиции и где быстро растёт производство. Но потребление в этих бурно растущих странах растёт много медленнее; какие бы радужные данные о росте потребления в них ни приводили некоторые экономисты, факт остаётся фактом: рабочий класс здесь по-прежнему получает заработную плату, меньшую раз в десять, а то и больше, чем в богатых странах «Золотого миллиарда». Уровень жизни в Китае, например, заметно растёт, но, тем не менее, по данным китайской статистики, в 2002 г. средняя зарплата китайского промышленного рабочего составляла 57 центов в час. Это в четыре раза меньше, чем в Бразилии или Мексике, странах, которые тоже считаются местом дешёвой рабочей силы. Это в 10 раз ниже, чем в странах Юго-восточной Азии, и это в 30 раз ниже, чем получает средний американский промышленный рабочий». Доля огромного Китая в мировом потреблении составляет всего-навсего 4%. И в Китае, чья экономика ориентирована на внешние рынки, возникает огромное перенакопление производственных мощностей. В Китае, действительно, «всего слишком много»: например, эта страна способна производить 400 тыс. тонн консервированного апельсинового сока при мировом спросе в 250 тыс. тонн!

Из богатых стран труд постепенно «удаляется» – капиталисты предпочитают покупать дешёвую рабочую силу, и, судя по всему, Капитал отныне не настроен содержать легионы прожорливых потребителей в развитых странах за счёт своих драгоценных барышей! Капиталисты в погоне за прибылью наращивают производственные возможности – преимущественно в странах с самой дешёвой рабочей силой, – но рост потребительной силы задерживается при этом и в отсталой и бедной части мира, и – теперь уже также – и в развитой и богатой! Поэтому рост мировой экономики – самый быстрый за последние 30 лет – подготовил острый кризис перепроизводства. Как образно выразился Стивен Роуч, главный экономист банка Morgan Stanley: «нет ничего более соблазнительного и коварного, чем экономический бум. Недавняя активность мировой экономики – это сладкая, но смертельно опасная песня сирены».

Глобализация обостряет противоречие между производительной силой капиталистического человечества и недостатком его потребительной силы. В любом случае, даже при условии продолжения «сверхпотребления» в мире «Золотого миллиарда», рост мировой экономики всё равно регулярно прерывается самыми острыми кризисами в силу хотя бы того обстоятельства, что миллиарды людей лишены возможности не то, что пользоваться новейшими благами современной цивилизации, но даже удовлетворять элементарные человеческие потребности! Задумайтесь: два миллиарда человек на планете лишены возможности пользоваться электричеством!

Только лишь из-за этого после 2000 года крайне замедлился рост сети Internet: число пользователей выросло за 6 лет всего с 500 до 694 млн., и то в основном за счёт одного Китая. Хотя расти-то есть куда: громадное большинство жителей Земли Сетью всё ещё не пользуется – не по карману им это, да и приходится им ежечасно решать куда более простые и злободневные житейские проблемы… Периодически возникает – и будет возникать во всё больших масштабах, даже невзирая на не слишком высокие темпы мирового экономического роста, – перепроизводство товаров народного потребления. Аналитиками отмечается перепроизводство ноутбуков, телевизоров, холодильников, стиральных машин. А сейчас они заговорили и о возможности перепроизводства мобильных телефонов (впервые оно было отмечено в 2000 году).

Недостаточный рост потребительной силы человечества обусловил затяжной кризис в автомобильной промышленности. До середины 70-х гг. мировой автомобильный парк удваивался каждые десять лет, а вплоть до 2000 г. – уже каждые 20 лет. Причём в 90-е гг. ХХ в. темпы роста мирового автомобильного парка и мирового ВВП не превышали темпов роста населения Земли. Пик прироста выпуска легковых автомобилей в мире пришёлся на период 1960 – 1970 гг. В настоящее время спрос на автомобили меньше возможностей отрасли (загрузка предприятий составляет около 80%)». В конце прошлого – начале нынешнего столетий в мировом автомобилестроении образовался такой избыток производственных мощностей, какого в послевоенной истории ещё не было. В Сети можно встретить многочисленные жалобы на перепроизводство машин, датированные и 1997-м, и 2002-м, и 2005 годом. Буржуазные правительства долгое время пытались решать эту проблему путём субсидирования автоиндустрии, испытывающей затруднения со сбытом, – но этим они лишь оттягивали развязку, усугубляя перепроизводство и придавая ему хронический характер.

А ведь автомобилестроение – это одна из крупнейших отраслей, где сосредоточены колоссальные производственные мощности, большие армии квалифицированных рабочих и инженеров. Автомобильная промышленность тесно связана практически со всеми отраслями тяжёлой индустрии как крупнейший потребитель их продукции. Например, в США автопром потребляет 15% стали, 46% ковкого чугуна, 70% натурального и 60% синтетического каучука, треть продукции станкостроения, половину роботов-манипуляторов. В этой стране каждый шестой, работающий в промышленности, прямо или косвенно связан с автоиндустрией. На автомобильные аккумуляторы уходит 3/4 выплавляемого в мире свинца; автомобилестроением в несметных количествах потребляются пластмассы, стекло, ткани и кожи, лакокрасочные материалы. Производство каталитических фильтров-нейтрализаторов выхлопных газов – крупнейший потребитель платины и палладия. И так далее, и так далее…

Вот она – всесторонняя связь отраслей, «тугим узлом завязанная» на крупнейшей из них и выражающая общественный характер современного производства! Понятно, что «обвал» производства в автостроении вызовет жесточайший кризис во всём мировом хозяйстве. И не вызывает ни малейших сомнений, что хронический кризис в мировой автоиндустрии обязательно примет острую форму «обвала» – именно так, и никак иначе, только и может при капитализме быть устранена возникшая и углублявшаяся десятилетиями диспропорция. Этот процесс обвала уже начался. По всему миру резко сокращаются продажи автомобилей, «Вольво» объявил о сокращении ¼ своей рабочей силы, а американские автопроизводители оказались на грани банкротства и просят помощи у государства.


Теперь самое время сказать пару слов об американской экономике, о том, насколько она больна, и чем её болезни чреваты для экономики всего мира.

В США уже на протяжении 30 лет экономическое положение трудящихся неуклонно ухудшается, происходит, как говорят сами американские экономисты, «сжатие среднего класса». Ухудшение экономического положения большей части населения ставит на повестку дня вопрос вопросов: Как поддержать платёжеспособный спрос и реализовать произведённый продукт? Утопающий хватается за соломинку: за потребительский кредит (в частности, жилищный кредит). Вот он – эликсир вечной жизни капитализма, панацея от всех его недугов! Как же здорово, всё-таки, придумано: капиталисты сами, из своего кармана, оплачивают населению купленные им товары! И овцы целы и сыты, и волки – при своих прибылях! Но спешу расстроить тех, кто восторгается потребительским кредитом и считает его идеальным средством решения всех проблем (жилищной, прежде всего). Потребительский кредит, как и кредит вообще, способен лишь оттянуть кризис перепроизводства (и как раз мощное развитие кредитной системы сильнее всего противодействует тенденции к сокращению капиталистического цикла!), но при этом он, только увеличивает силу неизбежного взрыва. Это показано Марксом и доказано всей историей капитализма.

Потребительский кредит создаёт искусственный спрос: благодаря ему, люди, не имеющие достаточно денег в карманах, получают возможность удовлетворить свои «заветные мечты и желания». В обществе товарного фетишизма потребительский кредит, действуя в паре с разнузданной рекламой, втягивает в гонку «консюмеризма» (т.е. потребительства) людей достатка среднего и даже ниже. На волне ажиотажа они раскупают плазменные телевизоры, домашние кинотеатры, навороченные мобилки и ноутбуки, приобретают машины и квартиры. За счёт этого искусственного спроса обеспечивается реализация товаров в условиях фактически наступившего их перепроизводства. Но искусственный платёжеспособный спрос сегодня – это недостаток реального спроса завтра, когда надо будет выплачивать проценты. Рано или поздно кредитный бум подходит к концу: задолженность населения достигает такой критической отметки, когда отпадает желание снова и снова покупать в долг – расплатиться бы по старым ссудам! Объёмы кредитования падают, и тогда обнаруживается форсированное перепроизводство, скрытое ранее «дутым» спросом. Всё это обнаруживается сейчас в США в виде т.н. ипотечного кризиса. И в нашей стране также назревает крах потребительского кредита: многие люди, которые потеряют во время кризиса работу и заработок, не смогут расплатиться и лишатся взятых в кредит квартир, машин и прочего. А с другой стороны, прогорят многие банки, увлёкшиеся потребительским кредитованием и выдавшие множество «плохих», невозвратных кредитов.

Так или иначе, но чтобы поддержать платёжеспособный спрос населения, правительство США вынуждено было долгое время идти на экстраординарные меры: в частности, на предоставление потребителям беспроцентного (!) кредита на покупку товаров длительного пользования – таких, как автомобили. Ограбление слаборазвитого мира и мощная откачка финансовых ресурсов позволяли правящему классу США обеспечивать дешёвый кредит для своего населения и, таким способом, более-менее поддерживать высокий уровень жизни в стране. Осуществлялась «накачка» экономики кредитными средствами. Это делалось, в частности, для того, чтоб искусственно продлить бум на рынке недвижимости и жилищного строительства. (То же самое делалось, кстати, в Японии в начале 90-х – и закончилось всё большим «обломом»!).

Потреблять, потреблять, потреблять! – пусть хотя бы в долг и ценою разрушения окружающей среды – к этому побуждают своих граждан правительства развитых стран. Но – как плачевный результат – только лишь за 90-е годы долг американских потребителей удвоился, достигнув 7,5 трлн. долл. – более $50000 на семью. Основная часть этого долга состоит из ссуд, обеспеченных имуществом граждан и взятых для финансирования потребительских расходов или же для игры на фондовом рынке. В 1982 году домовладельцы были должны кредиторам 30% рыночной стоимости своего жилья. К 1999 году эта цифра поднялась до 46%. В течение 1990-х годов отношение задолженности домохозяйств к их чистому доходу выросло почти на четверть. Сегодня средняя американская семья имеет долг на сумму, которая превышает её годовой доход, оставшийся после налоговых вычетов! Эти долги распределены неравномерно – обратным образом к распределению богатства. Верхние 10% населения владеют более 70% национального богатства, тогда как остальные 90% несут тяжесть 70% потребительского долга. Вот такая она, Америка – без десяти минут государство-банкрот с гражданами-банкротами!

Ещё одна «болевая точка» финансовой системы США – накопительные пенсионные фонды. В 80-е и 90-е годы происходило стремительное расширение накопительной системы, скорость которого в четыре раза превышала темпы роста ВВП. Пенсионные фонды стали крупнейшими инвесторами экономики США. Их активы за короткое время увеличились в 6 раз и к концу века подошли к отметке в $10 трлн. Но уже в результате экономических потрясений, состоявшихся в прошлый кризис, пенсионная система США подошла к рубежу, за которым переживаемый ею кризис может превратиться в угрозу не только для благосостояния американцев, но и для крупных компаний. Случившееся тогда на фондовой бирже падение обесценило активы пенсионных фондов. Бремя возникшего дефицита легло на крупные компании, и без того переживавшие и переживающие сейчас не самые лучшие времена. Дело всё в том, что примерно каждый пятый житель США является участником систем «с установленными выплатами», где величина пенсий определяется исключительно стажем и размером зарплаты. Все риски в этом случае несут работодатели, которым приходится закрывать «пенсионные бреши» отчислениями из своей собственной прибыли, – а это неминуемо ведёт к ухудшению финансовых показателей компаний. Ещё более тяжёлый удар по пенсионным фондам США нанесён во время нынешнего кризиса. И вот уже на грани краха оказалась крупнейшая страховая компания мира AIG, и чтобы спасти её, правительству США пришлось фактически национализировать её, взяв на себя все её долги, и, тем самым, ухудшив финансовое положение самого государства.

Америка сдаёт позиции по всем фронтам. Ей в затылок дышит Китай. По прогнозам, даже если темпы экономического роста КНР немного снизятся, ВВП этой страны достигнет уровня ВВП США уже где-то в 2015 году. При этом Поднебесная сокращает научное и технологическое отставание от Запада, наращивает военную мощь и энергично прорывается в космос, угрожая в перспективе американской гегемонии в этой области. На глазах рушится американская концепция «однополярного мира» – несбыточная мечта империалистов-янки о тотальном «мировом господстве». А теперь задумайтесь: если Соединённые Штаты Америки утратят свой нынешний статус единственной мировой сверхдержавы, то им будет намного тяжелее накачивать свой «финансовый пузырь», рефинансировать государственный долг и поддерживать курс доллара; иными словами – намного тяжелее им будет заниматься «экономическим вампиризмом». Потому как американская финансовая машина и покоится на безграничной вере мирового сообщества в США как «вечную» монопольную супердержаву. А тут монополия будет нарушена…

Все факты говорят о том, что Соединённые Штаты постепенно превращаются из всемогущей «демократической» империи в самое слабое звено системы мирового империализма – в звено, которое может в один прекрасный момент разорваться. Но крах США – это крах всей мировой капиталистической системы, ибо США – её становой хребет. Всё это отлично понимают политические лидеры мировой буржуазии и главари американского империализма, и – можете не сомневаться – они пойдут на что угодно, лишь бы не допустить фатальной развязки. Америка напоминает раненного зверя, который сам себя загнал в ловушку. А такой зверь – самый опасный. Теперь вы понимаете, в чём причина растущей агрессивности североамериканского империализма, его неуёмного стремления воевать!?

Но катастрофа американской экономики обернётся катастрофой и для всей мировой экономики тоже. Потому что США занимают особое место в системе международного разделения труда – место главного потребителя. Не случайно Америку называют «локомотивом мировой экономики» – своим паразитическим потреблением она обеспечивает реализацию немалой части мирового продукта. Но сойдёт с рельсов «локомотив» – и весь «поезд» полетит под откос! Конец американского паразитизма – а он неотвратимо приближается – вызовет такой глобальный кризис перепроизводства, какого, быть может, никогда ещё и не было в истории!

Быстрорастущие экономики стран Юго-Восточной Азии всецело ориентированы на экспорт – прежде всего, в США. Отсюда их критическая зависимость от состояния потребительского спроса в Америке. Достаточно сказать, что экспортные продажи в Америку составляют 24% валового внутреннего продукта Малайзии, 20% ВВП Сингапура, 16% ВВП Филиппин и 12% ВВП как Таиланда, так и Тайваня». Поэтому можно с уверенностью предрекать, что бурный экономический рост в этом регионе ведёт к новому «азиатскому кризису», вероятно, ещё более острому, чем первый кризис, состоявшийся в конце девяностых. Не исключено, что сильнейший удар будет нанесён по Китаю, и он заставит руководство КНР пересмотреть свою экономическую политику. В своё время рыночные реформы оживили экономику этой страны, подобно тому, как ленинский НЭП оживил экономику Советской России, подорванную Гражданской войной. Но при этом в КНР накопились социально-экономические противоречия, которые в острой форме проявятся при резком ухудшении конъюнктуры мирового рынка, куда Китай самым тесным образом вовлечён. Выход из этого кризиса единственно в «движении к социализму» – а, значит, в движении от рынка, от рыночной погони за прибылью, чуждой социализму.

Спад производства в старых и новых индустриальных странах болезненно отразится на странах, поставляющих на мировой рынок сырьё и энергоресурсы. В частности – на России. В правление Путина она тоже втянулась в кредитно-биржевую спекулятивную горячку, в «накачку пузырей». На этот раз не удалось особо раздуть «фондовый пузырь» на западных биржах – зато его раздули в России! Рост цен на углеводороды и цветные металлы, приток в страну «нефтедолларов», укрепление в связи с этим рубля вызвали чрезвычайный рост курса российских акций и индексов российских бирж. К этому приложили руку и кремлёвские пиарщики, которым, видимо, таки удалось «запудрить мозги» части инвесторов, поверивших в «светлое капиталистическое будущее» РФ, – удалось заманить этих толстосумов в «спекулятивную ловушку». И вот «пузырь» треснул, и что осталось от всего этого дутого «бумажного богатства»? – Одна лишь пропагандистская трескотня!.. Последствия обещают быть очень тяжёлыми, просто печальными для страны. Могу сказать, что независимые, не ангажированные экономисты ещё пару лет назад предсказывали, что Россию ждут сразу 3 тяжёлых кризиса подряд – в 2008, 2012 и 2017 годах. Как видим, на одну треть прогноз уже практически сбылся.

Про мою родную Украину и говорить нечего – здесь всё и так ясно. Банды капиталистов настолько увлеклись переделом награбленного и политическими разборками, что им о проблемах страны и думать некогда! Тянут они страну к пропасти, к новой катастрофе…

…Как заявляет видный идеолог капитализма Лестер Туроу: «Богатые оказались хитрее, чем думал Маркс. Они поняли, что само их существование – в длительной перспективе – зависит от устранения революционных ситуаций, и они их устранили». Спору нет, буржуи чертовски хитры, и они смогли перехитрить самого Маркса. Но разве можно перехитрить объективные законы развития экономики и, в целом, общества? А именно действие этих объективных законов, а не пожелания Маркса и его последователей, ведут к революционной ситуации. Нельзя её устранить – «в длительной перспективе». Мы снова и снова убеждаемся в том, что капиталистическая экономика неспособна использовать с пользой для общества новые, высочайшие производительные силы. Она ныне способна лишь раздувать спекулятивные «пузыри», которые затем с грохотом рвутся, причиняя страдания миллиардам людей. Погоня за прибылью – движущий мотив экономики капитализма – ведёт эту систему в тупик, к гибели, к отрицанию капитализма в пользу коммунизма, – сколько бы ядовитой слюны ни вылили на коммунистический строй антикоммунисты всех мастей, калибров и уровней IQ!