Geum.ru

Н. В. Козлова Современное профессиональное образование: психолого-акмеологический подход Издательство тпу томск 2007

Вид материалаДокументы

Содержание


2.3. Личностно-профессиональное становление как определяющий образ жизни
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   15

2.3. Личностно-профессиональное становление как определяющий образ жизни


Понимая личностно-профессиональное становление как адекватный для человека, наделенного сознанием, способ саморазвития, самоосуществления, мы связываем его с осознанным способом существования личности. Это позволяет говорить о личностно-профессиональном становлении как определяющем образ жизни личности на этапах профессионального образования, а многомерный мир человека выступает в своих ценностных координатах как пространство для самосозидания.

Процесс личностно-профессионального становления приходится на период «молодости» (И.Ю. Кулагина, В.Н. Колюцкий), напрямую связанный с личными, социальными и культурными событиями жизни (Г.С. Абрамова, Г. Крайг, И.Ю. Кулагина, В.Н. Колюцкий, Е.Е. Сапогова).

Исследования показывают, что на личностно-профессиональное становление влияет огромное количество факторов: особенности организации учебно-воспитательного процесса, социально-демографические характеристики состава студентов, социально-бытовые условия, особенности студенческой группы, источники культурной, политической и профессиональной информации, особенности личности и т.п. (Д.А. Андреева, В.Н. Бессонова, Н.А. Довгалевская, А.Г. Доманов, А.Н. Зимичев, В.А. Якунин, В.Н. Донцов, А.Е. Дружинин, П.Н. Иванов, Н.В. Комусова, В.Т. Лисовский, А.И. Дмитриев, Д.И. Фельдштейн, Л.И. Катаева, Т.М. Буякос, В.А. Михеев, А.В. Юпитов, А.А. Зотов, А.Е. Сазонтова, Е.С. Романова, Ю.П. Поваренков, Д.А. Леонтьев, Е.В. Шелобанова, Г.Ю. Любимова, Н.С. Пряжников).

Постановка цели, связанной с будущей профессиональной деятельностью, вызывает мобилизацию на длительное время. В этот период молодой человек начинает нести ответственность за собственную жизнь, и вместе с тем продолжается интенсивный процесс самоопределения, «поиск себя», смысла собственного существования (И.С. Кон). Это та стадия становления жизненного мира человека, на которой он становится способным к самореализации своих возможностей, и которая обеспечивает уровень самоорганизации для самостоятельной реализации своих потенций (Э.В. Галажинский).

Особенности, характер, уровни личностно-профессионального становления обеспечиваются, как показано выше, такими психологическими новообразованиями, как ценности и смыслы, от которых напрямую зависит выбор жизненных сред для наиболее полной реализации себя. При этом, смыслы определяют личностно-профессиональное самоопределение по продуктивно-адаптивному типу, а ценности – по продуктивному-сверхадаптивному типу (Э.В. Галажинский).

Методологически важно подчеркнуть, что изменение бытия личности само по себе не приводит ее к развитию. Развитие проходит этот путь вследствие активности личности, которая пропускает через внутреннюю фильтрацию, через сознание и чувства все изменения и преломляет их через собственный практический опыт в ходе профессионального становления. В этом случае человеческая активность наполняется смыслом и «описывается с учетом предметного характера деятельности человека» (К.А. Абульханова-Славская).

Представляя личностно-профессиональное самоопределение с позиции теории психологических систем, важно понимание степени открытости-закрытости системы, что собственно обуславливает ее устойчивость и подвижность, легкость или трудность выхода за «пределы», особенности перестройки поведенческих стереотипов и выработки новых норм. Такая категория анализа психологической системы разработана Томской психологической школой в рамках теории фиксированных форм поведения (Г.В. Залевский) и представлена континуумом «ригидность-флексибильность». Рассмотрение ригидности как явления общесистемного порядка, обеспечивающего саму возможность существования системы (Г.В. Залевский, В.Е. Клочко, Э.В. Галажинский, Т.Г. Бохан, Н.В. Козлова, В.А. Непомнящая, В.Г. Залевский, Г.Н. Прозументова, И.М. Трофимова, И.Н. Чикишева), позволяет видеть за этой категорией интегральный показатель. Чем выше ригидность, тем сильнее блокируются каналы выхода во внешнюю среду, тем сильнее игнорируются возможности личностно-профессионального становления, которые открываются во взаимодействии человека со средой.

Как явление общесистемного порядка, т.е. входящее в число условий, обеспечивающих саму возможность существования системы, личностно-профессиональное становление проявляет себя в разных аспектах, и может изучаться и как качество личности, и как особая потребность, и как деятельность (по самоосуществлению), и как процесс, но за всем этим стоит исходное свойство человека быть открытой самоорганизующейся психологической системой. Следовательно, для того чтобы говорить о ригидности как одном из оснований личностно-профессионального становления, необходимо представление и ригидности как системного образования.

Проблема ригидности обостряется при смене образа жизни (ломке жизненных стереотипов в условиях климатогеографических, социально-производственных и социально-психологических изменений) (В.Я. Семке, В.Н. Судаков, Г.В. Залевский). Равным образом можно охарактеризовать высшее профессиональное образование, динамические особенности которого порождают необходимость гибко реагировать на меняющиеся обстоятельства, связанные как с внутренней логикой усложнения деятельности в ходе образовательного процесса, так и с модернизациями перехода образования на полюс инновационного. Ясно, что смена образа жизни для одних будет означать потерю жизненных стереотипов, воспроизведение которых превратилось в смысл бытия, а для других может стать условием, расширяющим жизненное пространство, которое в этом случае выступает как ими же организованное пространство для самореализации и саморазвития. В первом случае заявит о себе проблема ригидности, во втором столь же выпукло проявится проблема флексибильности. Г.В. Залевский, Э.В. Галажинский полагают, что существует общесистемное качество, характеризующее одновременно как степень открытости системы в мир – навстречу изменениям, обеспечивающим прирост возможностей – детерминант последующего самодвижения, так и степень устойчивости системы, вынужденной сохранять свою качественную специфику в потоке изменений, которые обеспечивает сам факт открытости системы, и рассматривают показателем этого качества континуум «ригидность-флексибильность» (убывание одного означает прирост другого). В конечном счете, открытость системы является гарантом ее устойчивости. Гиперустойчивость, проявляющаяся в фиксированных формах поведения, столь же опасна, как и гипероткрытость, неминуемо приводящая к патологии другого типа – различным формам «полевого поведения», блужданию в пространстве возможностей, ни одна из которых так и не будет реализована в полной мере.

Тенденция к изменению может преобладать над тенденцией к сохранению (и наоборот), но на уровне конкретного человека обе тенденции представлены одной, характеризующей его как целостную систему со своей мерой открытости и устойчивости. Именно поэтому представление о ригидности как общесистемном свойстве является определяющим особенности личностно-профессионального становления, в котором осуществляется перевод открывающихся возможностей действовать в действительность.

Г.В. Залевский указывает на то, что в качестве синонимов ригидности и/или флексибильности употребляются такие термины: инертность, тугоподвижность, неповоротливость, стереотипия, персеверация, торпидность, вязкость, косность, фиксированность, фиксация, персистенция, догматизм, консерватизм, этноцентризм, упрямство, подвижность, динамичность, лабильность, пластичность, эластичность, гибкость, вариативность, переключаемость, беглость, адаптивность, механизированность, функциональная фиксированность, тормозимость, фиксированная установка, set, Einstel-lang и др. Упорядочивание этих категорий возможно за счет выделения ригидности как общего свойства открытых самоорганизующихся психологических систем, имеющего свое конкретное выражение на разных уровнях ее организации. Именно общесистемный характер ригидности-флексибильности отражает тот факт, что в разных научных школах, использующих разные методологические принципы и подходы, изучающих различные психологические реалии и даже уровни функционирования и проявления психического, неизбежно выделяются понятия, призванные зафиксировать факт наличия механизмов, обеспечивающих тенденцию к сохранению и изменению.

Ригидность является тем общесистемным свойством, которое может не только блокировать выход человека за пределы устоявшихся поведенческих схем, но и за пределы жизненных обстоятельств, деятельность в которых предполагает трансформацию фиксированных форм поведения. Она, тем самым, может блокировать и сам вывод в сознание определенных жизненных обстоятельств, которые связаны с неудачами реализации в них стереотипов, сложившихся в других обстоятельствах, а кроме того, блокировать в сознании и те обстоятельства, которые связаны с открывающимися возможностями выхода за пределы требований ситуации – туда, где наиболее явно заявляет о себе самореализация (Э.В. Галажинский).

Представление о едином и общесистемном характере механизма, обеспечивающего сохранение и изменение, устойчивость и подвижность, степень открытости-закрытости системы, не противоречит идее о существовании различных способов воспроизводства жизни, дифференциация которых может привести к типологии личностей по указанному критерию «открытости-закрытости». Более того, только имея в виду общесистемный характер этого механизма, можно говорить об индивидуальных его проявлениях на уровне типов личности. Иначе мы вообще не придем ни к какой типологии. Поэтому континуум «ригидность-флексибильность» интерпретируется нами как общесистемный конструкт – как основополагающий (по отношению к другим психологическим феноменам), представляющий собой общую характеристику открытости системы, показатель ее самоорганизации, проявлением которой является личностно-профессиональное становление.

Л.С. Выготский говорил о том, что психика «есть орган отбора, решето, процеживающее мир, и изменяющее его так, чтобы можно было действовать». В этом случае ригидность оказывается тем, что обеспечивает едва ли не самую главную функцию сознания – его избирательность (Э.В.Галажинский). Она имеет прямое отношение к ячейкам того решета, с помощью которого человек «процеживает мир», обеспечивая этим саму возможность действовать в нем. Ригидность на самом деле указывает на соотношение смысла и ценности того, что включает в себя наличная ситуация с имеющимся опытом поведения в аналогичных ситуацях, встречавшихся в прошлом. Без такого допущения возникает разрыв между ценностными и смысловыми координатами многомерного мира человека и тем, как человек осознает ценность и смысл собственных действий в нем.

Как отмечается многими авторами (Г.В. Залевский, П. Фресс, М.С. Роговин), именно гибкость как определенная готовность перестроить себя, способность. «творчески воспринимать и критически оценивать имеющийся опыт, прогнозировать свою деятельность с учетом возникающих проблем» лежит в основе вариативного, а значит адекватного поведения, и может, на наш взгляд, определять качество личностно-профессионального становления. В процессе современного образования, обращенного к потенциалам личности, отсутствует возможность жесткой регламентированности, а следовательно, большую роль в регуляции осуществляемой деятельности играют гибкие формы во взаимосвязи с системой ценностей, а также возможность их трансформации в соответствии с изменяющимися условиями жизни.

В случае же фиксации поведенческий акт не является адекватной реакцией на объективное воздействие, ситуацию, он как бы находится вне ситуации. Действие (мысль, чувство, отношение и собственно само действие – движение) фиксируется и повторяется, хотя и является уже неадекватным, нецелесообразным. Отсюда вытекает следующее определение фиксированных форм поведения, данное профессором Г.В. Залевским: «Фиксированные формы поведения – это акты поведения, упорно и непроизвольно повторяющиеся или продолжающиеся и в ситуациях, которые объективно требуют их прекращения и (или) изменения». Сущность понятия ригидности состоит в относительной неспособности личности в случае требований определенной ситуации: изменить свою психическую установку (Н.С. Warren); реагировать на новую ситуацию (B. Wand); поставить себя на место другого человека (H. Bonner); переструктурировать способы поведения (R. Cattell); усвоить новые средства приспособления, корректировать программу деятельности (В.В. Давыдов). Психическая ригидность, согласно А.В. Петровскому и М.Г. Ярошевскому, определяется через категорию индивидуально-психологических особенностей, являющихся условием успешного выполнения той или иной деятельности.

Экспериментально-психологическое исследование психической ригидности, ее возрастных, половых, преморбидных особенностей, проведенное Г.В. Залевским, было взято нами за основу в исследовании проблемы выявления степени выраженности ригидности в личностно-профессиональном становлении еще и потому, что психическую ригидность характеризует медленный темп деятельности, трудности переключения, инертность, трудность коррекции программы поведения в целом или ее отдельных элементов в связи с объективной необходимостью и разной степенью осознания и принятия этой необходимости (Г.В. Залевский).

Однако в большинстве работ по проблеме эффективного функционирования профессионала недостаточно внимания, на наш взгляд, уделяется спобности/неспособности к изменению, пониманию и принятию необходимости изменений, функциональной и поведенческой вариативности, имеющих определенное значение в структуре жизненного пути личности.

Проблема ригидности и профессионализма изучалась нами в контексте изменений содержания профессиональных деятельностей в соответствие с принципом комплексности (Б.Г. Ананьев), нацеленным на интеграцию знаний о различных качествах, свойствах, состояниях человека и достаточно широко освещенным в теории и методологии акмеологии (Б.Г. Ананьев, А.А. Бодалев, Л.И. Анцыферова, К.А. Абульханова-Славская, А.А. Деркач, Н.В. Кузьмина), и с опорой на теорию фиксированных форм поведения (Г.В. Залевский). Это дало нам возможность сформировать, во-первых, исследовательскую позицию в акмеологическом ключе, а во-вторых, качественно по-новому подойти к актуальной современной проблеме – изучению факторов, способствующих или препятствующих развитию профессионализма и становлению профессионала.

В качестве основной гипотезы мы вышли на предположение о том, что свойством инвариантности, обеспечивающим активное саморазвитие специалиста вне зависимости от специфики профессиональной деятельности, может быть определена психическая ригидность–флексибильность и рассматриваться как общий акмеологический инвариант профессионализма наряду с развитой антиципацией, высоким уровнем саморегуляции, умением принимать решения, креативностью и высокой адекватной мотивацией достижений (М.В. Васина, В.Г. Зазыкин, И.Е. Елина, Л.Б. Забелова, Т.Н. Копченова, К.И. Лысенко).

Понятие акмеологических инвариант профессионализма введено акмеологией при анализе личностно-профессиональных качеств специалистов высокой квалификации. Эти характеристики обладают свойством инвариантности, т.е. относительной независимостью от специфики выполняемой профессиональной деятельности. Это основные качества, характеризующие профессионализм и обеспечивающие высокую стабильную эффективность выполняемой деятельности независимо от ее содержания и специфики. Акмеологические инварианты профессионализма проявляются и во внутренних побудительных причинах, обеспечивающих активное саморазвитие специалистов, реализацию их творческого потенциала (Е.Н. Богданов, В.Г. Зазыкин).

В соответствие с вышеизложенной качественной спецификой акмеологические инварианты профессионализма разделяются на общие, т.е. практически полностью не зависящие от профессиональной специфики деятельности, и специфические (особенные), в определенной степени отражающие специфику профессиональной деятельности. Проведенные исследования показали, что общими акмеологическими инвариантами профессионализма являются (А.А. Деркач, В.М. Дьячков):
  • развитая антиципация, проявляющаяся в умении точно, «далеко» и надежно прогнозировать, предвосхищать развитие ситуаций, возникающих в процессе выполнения деятельности;
  • высокий уровень саморегуляции, проявляющийся в умении управлять своим состоянием, высокая работоспособность, стессоустойчивости, постоянная готовность к экстренным действиям, способность мобилизовать свои ресурсы в необходимый момент;
  • умение принимать решения, в том числе – смелость в принятии решений, надежность решений, их своевременность и точность, нестандартность и эффективность;
  • креативность, которая проявляется не только в высоком творческом потенциале, но и специальных умениях творчески решать и ставить задачи, связанные с выполняемой профессиональной деятельностью;
  • высокая и адекватная мотивация достижений.

У профессионалов высокого уровня эти инварианты развиты в гораздо большей степени, чем у других специалистов. Факторный анализ эффективности деятельности показал, что именно эти характеристики обладают наибольшим «весом» в совокупности факторов обеспечения высокой результативности выполняемой деятельности (Е.Н. Богданов, В.Г. Зазыкин).

Выделение ригидности–флексибильности как акмеологического инварианта профессионализма мы обосновываем тем фактом, что одной из кардинальных проблем психологии является проблема взаимоотношений изменяемых и неизменяемых форм поведения. Человек живет и действует в объективном мире, который одновременно постоянен и изменчив. Равновесие между организмом и средой достигается за счет постоянства одних элементов организма и психики и готовности к изменению других. А поскольку человек всегда стремится к такому равновесию, то его поведение должно быть устойчивым, постоянным – с одной стороны, и изменчивым, динамичным – с другой. Противоположным понятием равновесию внешнего и внутреннего, является понятие фиксированных форм поведения. В этом случае имеет место нарушение гармонии, так как поведение обуславливается только внутренним состоянием без учета объективных требований внешней ситуации (Г.В. Залевский).

Для избегания препятствий прогрессивного поступательного личностно-профессионального становления необходима способность и готовность «к пересмотру сложившихся жизненных стереотипов, к рефлексивному взгляду на содержание своей психической реальности» (Г.В. Залевский).

В связи со всем вышесказанным можно констатировать, что важнейшее место среди характеристик профессионализма занимает психическая ригидность–флексибильность, поскольку ее выраженность в личности не исчерпывается параметрами мышления, убеждений, эмоциональной сферы и других нюансов внутреннего мира – она гораздо шире и охватывает все подструктуры личности (психосоциальную, эмотивную, когнитивную, праксическую, динамическую). Личность, структура которой в той или иной мере «поражена» психической ригидностью, реализует свои отношения со средой с помощью преимущественно фиксированной формы поведения (Г.В. Залевский).

Учитывая, что нет такой акмеологической задачи или проблемы, в решении которой в той или иной мере не использовались бы психологические методы (Е.Н. Богданов, В.Г. Зазыкин), мы применили Томский опросник ригидности (Г.В. Залевский) в акмеологических целях, придав ему свойство комплементарности, т.е. задавая личности смысловое координатное пространство, в котором она должна «разместить» себя, одновременно показывали и направление актуализации и развития.

Изучение ригидности–флексибильности как акмеологического инварианта профессионализма осуществлялось с помощью сравнительного анализа высокопродуктивной и малопродуктивной деятельности (Н.В. Кузьмина, А.А. Деркач) на основе экспертных оценок.

Высокопродуктивной, с акмеологической точки зрения, считается деятельность, отличающаяся высокими характеристиками качества по основным показателям, допускающим квантификацию производительности, оптимальной интенсивности и напряженности, высокой точности и надежности, организованности, стабильности и опосредованности (термин К.К. Платонова), преследующая положительные социально значимые цели, сохраняющая здоровье специалиста и развивающая его как личность. Малопродуктивной деятельностью считается, таким образом, деятельность, не отличающаяся высокими показателями качества и продуктивности, а также, если в ней не выражено стремление к достижению положительных социально значимых целей, и она мало способствует развитию.

В различных исследованиях, проводимых с целью выявления наиболее важных компонентов профессионального мастерства современных специалистов, вносящих наибольший вклад в обеспечение продуктивности всей профессиональной деятельности, авторы (В.П. Бранский, С.Д. Пожарский, М.В. Вудкок, Д. Френсис, Н.В. Кузьмина, А.П. Ситников, Ж. Стоикова, Р. Хизрич, М. Питерс, I. Brianas, C.A. Garfield) приходят к выводу, что помимо различного рода процессуальных навыков существенный, а порой и решающий вклад в достижение высокой эффективности деятельности вносят такие характеристики субъекта деятельности, которые традиционно относятся не к процессуальным способностям – умениям, но к личностным качествам – индивидуальным особенностям мышления, характера, темперамента, особым характеристикам мотивационно-потребностной сферы личности, ее ценностных представлений и практически-ценностных ориентаций.

Так, обширное фундаментальное исследование по анализу и выявлению профессиональных качеств менеджеров высшей квалификации, проводившееся в Институте прикладных исследований (США) в течение 18-ти лет и охватившее в общей сложности 1500 человек (C.A. Garfield), показало, что наибольшую важность имеют качества, среди которых очень важное место занимают собственно личностные качества: ярко выраженная способность к стратегическому планированию и прогнозированию; принятие правильных и своевременных перспективных решений о выделении и распределении ресурсов; стремление увеличить число своих обязанностей за счет расширения масштабов деятельности или в результате перехода на работу более высокого уровня; незаурядное умение принимать творческие и рациональные решения в условиях большой степени риска, избегание продолжительного нахождения в «зоне комфорта»; исключительная уверенность в собственных силах: неудачи воспринимаются только как временные неурядицы; стремление иметь значительные права и, следовательно, нести большую ответственность; большие склонности к интуитивному предвидению и абстрактному анализу хода развития сложных процессов и критических ситуаций; понимание работы как главной ценности, в которую вкладываются все способности и силы, обладание чувством «внутренней оценки» своих действий, которые не всегда согласовываются с окружающими; концентрация внимания на решении проблемы, а не на выявлении виновников, желание работать с сотрудниками, которые не боятся риска и умеют принимать самостоятельные решения; собственническое отношение к реализуемым идеям и результатам их внедрения. Эти характеристики были приняты нами за критерии высокопродуктивной деятельности.

Оценка факторов, отрицательно влияющих на способность оптимально справляться со своими обязанностями, определялась нами на основе исследований В.Г. Зазыкина и А.А. Деркача: неумение управлять собой; слабо развитые навыки производственной саморегуляции своего поведения; неумение бороться со стрессами и противостоять им; неумение расслабиться; неумение рационально планировать свое время; неумение поддерживать состояние здоровья и работоспособности; размытость личных ценностей, отсутствие четкой иерархии ценностей, имеющих мотивационное значение; противоречивость суждений; недооценка альтернативных вариантов, когда главное приносится в жертву второстепенному; остановка в саморазвитии, успокоенность на достигнутом, склонность избегать напряжения ума и воли, привычка не рисковать; неразвитость креативного подхода в решении проблем, неспособность самому выдвигать новые идеи и стимулировать тех, кто их предлагает; неумение влиять на людей, слабое владение коммуникативными навыками, неумение грамотно говорить, внимательно слушать и участвовать в диалоге. Эти характеристики были определены как критерии низкопродуктивной деятельности.

В качестве объекта исследования выступили сотрудники Томских компаний (профессиональные группы по классификации Е.А. Климова – «человек–техника», «человек–коллектив», «человек–человек»): «Сиам» (разработка и внедрение современных нефтяных технологий), Региональная корпорация менеджеров ресторанного бизнеса, творческая компания «Акме» (кадровая и организационно-консультативная работа с организациями). Всего 137 человек.

Экспертные оценки позволили представить всю выборку тремя группами: с высокими показателями продуктивности деятельности – продуктивные (9 человек, что составляет 6,7 % от всей выборки); с высокими показателями низкопродуктивной деятельности – непродуктивные (4 человека, что составляет 2,9 % от всей выборки); с невыраженными показателями продуктивности деятельности – неопределенные (124 человека, что составляет 90,4 % от всей выборки).

Выраженность ригидности показала различие выделенных групп по данному критерию (результаты представлены в табл. 1).

Таблица 1

Распределение показателей психической ригидности–флексибильности в группах по продуктивности деятельности

Группа
Показатели психической ригидности–флексибильности

AR
SKR
SR
RSO
PMR
SHR
UR

продуктивных
28,675
100,03
30,554
9,594
29
16,959
23,040

непродуктивных
33,492
128,46
36,925
16,626
39
24,26
35,388

неопределенных
32,783
125,53
35,95
14,9
37
23,74
32,683

Условные обозначения: AR – актуальная ригидность; SKR – симптомокомплекс ригидности; SR – сенситивная ригидность; RSO – ригидность как состояние; PMR – преморбидная ригидность; SHR – шкала реальности; UR – установочная ригидность.

Низкие показатели психической ригидности у продуктивной группы (коэффициент корреляции – 0,98) свидетельствуют о психологической готовности к изменению мнений, отношений, мотивов, модуса переживаний в соответствие с меняющимся контекстом социальной и профессиональной действительности. Профессионалы такого уровня продуктивно справляются со сложностями, используют приемы конструктивного выхода из кризисных и конфликтных ситуаций, способны самостоятельно строить и реализовывать индивидуальную стратегию своего развития, опираясь на «восходящее сравнение» (термин А.И. Анцыферовой), т.е. усложняют задачи предстоящего развития по сравнению с настоящим его этапом, осознают значимость своего вклада в общественный прогресс.

Высокие показатели по шкале ригидность как состояние в группе низкопродуктивных (коэффициент корреляции – 0,97) свидетельствуют о склонности в высокой степени к ригидному поведению, что сопровождается неадекватными реакциями на неожиданные раздражители, приводит к сужению диапазона действий, низкой степени обучаемости и, как следствие, неготовности к переходу на новые уровни профессионализма, а также низкой степени осознания хода своего профессионального развития. Учитывая тот факт, что актуальная ригидность представлена в данной группе средними значениями, можно сделать вывод, что именно выполняемая профессиональная деятельность способствует возникновению у испытуемых состояния психоэмоционального напряжения в ситуациях, требующих гибкого реагирования.

Анализ выборки в пространстве двух переменных (продуктивность/непродуктивность деятельности и психическая ригидность) показывает, что наиболее сложной, неоднородной является группа с неопределенными показателями продуктивности деятельности. Мы объясняем этот факт неравномерностью профессионального становления и развития (А.А. Деркач, В.Г. Зазыкин, А.К. Маркова). Эта группа вполне может быть представлена субъектами профессионального развития, сознательно организующими этот процесс, ставящими цели, реализующими их, сознательно обогащающими свой опыт, двигающимися по пути профессионализации. Профессионал – это работник, уже достигший объективно высоких уровней выполнения профессиональной деятельности.

Учитывая тот факт, что не всякий субъект профессионального развития достигает уровня профессионализма, выделенный нами критерий – психическая ригидность–флексибильность представляет прогностическую ценность, поскольку является не только качественной характеристикой, отражающей высокий уровень профессионализма личности, но и показателем потенциала профессионализма на пути к его достижению (личностный ресурс профессионализма).

Результаты проведенного исследования, направленного на изучение взаимосвязи профессионализма и выраженности психической ригидности–флексибильности у специалистов различных профессий, показали, что у профессионалов высокого класса, независимо от вида их профессиональной деятельности, низкие показатели выраженности психической ригидности. Полученные результаты вполне согласуются с исследованиями разных сторон развития личности по данному критерию (Г.В. Залевский, В.Е. Клочко, Э.В. Галажинский, В.Г. Залевский, Н.В. Козлова, Т.Г. Бохан, С.А. Богомаз, Т.Е. Ливицкая, В.А. Непомнящая и др.). Это позволяет нам сделать вывод об обладании ригидности–флексибильности свойством инвариантности, и рассматривать ее как акмеологический инвариант профессионализма. Кроме того, показатель ригидности–флексибильности может выступать «мишенью» акмеологических технологий (совокупности методов и приемов, призванных изменять свойства и состояния), направленных на осуществление прогрессивного личностно-профессионального развития до уровня высокого профессионализма.

Ряд психологических исследований Томской психологической школы, осуществленных под руководством профессора Г.В. Залевского, показали связь психической ригидности с другими акмеологическими инвариантами.

Отмечены однозначные связи психической ригидности и креативности (Н.В. Козлова). Испльзуя меру Кульбака, нами определена оценка значимости различий показателей творческих возможностей и ригидности и отбор наиболее информативных из них. Мы получили четверку показателей – продуктивности, оригинальности и уникальности как показателей креативности и ригидности. Кроме того, исследование показало, что успешность решения творческих задач, а также степень интеллектуальной активности испытуемых также определяется степенью выраженности ригидности.

Интересные данные получены при изучении взаимосвязи психической ригидности и копинг-стратегий (И.Н. Чикишева, Э.В. Галажинский). Это важно для понимания особенностей стрессоустойчивости как показателя эффективности осуществляемой деятельности. Неспособность при объективной необходимости изменить мнение, отношение, установку, мотивы, модус переживания может привести к сложностям в межличностном общении и, в целом, отрицательно повлиять на уверенность в возможности самостоятельного осуществления жизненного выбора. Сочетание этих личностных особенностей может выступать фактором риска развития стрессовых состояний, кризисов, внутриличностных конфликтов, которые, в свою очередь, могут приводить к социально-психологической дезадаптации, психическому и соматическому нездоровью, снижению эффективности и качества профессиональной деятельности.

Показатели симптомокомплекса ригидности, отражающих склонность к широкому спектру фиксированных форм поведения (персеверация, навязчивость, стереотипия, упрямство и собственно ригидность), напрямую связаны с антиципацией. Высокие показатели по этому критерию связаны с фатализмом, убежденностью в том, что жизнь человека не подвластна сознательному контролю, что свобода выбора иллюзорна, и бессмысленно что-либо загадывать на будущее. Чем больше человек склонен проявлять негибкость в состоянии страха, стресса, плохого настроения, утомления, тем в большей мере он неудовлетворен прожитой частью жизни и тем в меньшей степени ему представлено будущее.

Исходя из методологических ориентиров нашего исследования рассмотрения высшего профессионального образования как психолого-акмеологического процесса, результатом качества и оценки которого, с нашей точки зрения, являются особенности личностно-профессионального становления, представленного в образе мира (профессиональный образ), а психическая ригидность рассматривается как показатель открытости/закрытости системы, появляется возможность рассматривать психологические инварианты профессионализма как индивидуальные характеристики системы по степени их выраженности. Кроме того, они могут представлять уровни профессионального образа мира студентов, сложившихся у них в ходе профессионального образования.

В акмеологии сложившиеся представления о становлении профессионала рассматриваются, исходя из принципа субъектности: становление профессионала как субъекта (профессиональной деятельности, профессионального развития, профессионализации, профессиональной жизни или пути). Собственно выход к понятию субъекта действительно был необходим, чтобы опровергнуть адаптивные модели профессионализации, и не рассматривать профессиональное развитие в контексте приспособления человека к требованиям профессии, как пассивный процесс накопления индивидом качеств и свойств, достаточных для осуществления профессиональной деятельности. При этом признаками субъектности рассматривались следующие параметры активности человека:
  • активная ориентировка (в новой ситуации, новом материале и т.д.), предполагающая умение выделять присущие определенной (профессиональной, образовательной) ситуации совокупность условий и задач, круг участников совместной деятельности, приемы анализа осуществляемой деятельности и т.д.;
  • осознание как умение видеть и называть компоненты осуществляемой деятельности (задачи, условия, средства, результат); осознавать строение личности и охватывать сознанием этапы своего профессионального пути;
  • инициатива, самостоятельное целеполагание, планирование, предвосхищение, что позволяет без давления из вне реализовывать собственные цели, используя собственные возможности и мобилизуя собственные ресурсы, несмотря на наличие препятствий и помех;
  • стремление к саморазвитию, к самореализации, творчеству в самосозидании, самоэкспериментированию и саморегуляции (к самоконтролю, к самокоррекции, к самокомпенсации), что характеризует обращенность на собственную личность. Постановка человеком возрастающих по сложности задач указывает на способность к саморазвитию, стремлению выйти за пределы своих возможностей. Саморегуляция означает умение преднамеренно строить и преобразовывать свое поведение с учетом условий осуществляемой деятельности;
  • включенность в деятельность, интенсивность прилагаемых усилий, рассматриваемых как один из признаков зрелости личности;
  • осознанное устранение противоречий своего развития, обеспечение баланса между сторонами развития, характеризующее отношение к своему прошлому опыту;
  • постоянная готовность к саморазвитию и самообновлению, к выходу за свои пределы, интеграция своего профессионального пути, упорядочивание опыта, умение видеть перспективы в профессиональном становлении.

Действительно, человек, опираясь на собственные рефлексивные возможности, способен оценить обстоятельства жизни и собственную жизнедеятельность, свой образ жизни и стать в позицию субъекта активной коррекции того и другого, но именно это потребует от него колоссальных усилий и энергии, активности, – потому, что в естественном состоянии все это является различными проявлениями единого – самоорганизующейся открытой психологической системы. Более того, как раз ригидность и является тем общесистемным свойством, которое может не только блокировать выход человека за пределы устоявшихся поведенческих схем, но и за пределы жизненных обстоятельств, деятельность в которых предполагает трансформацию фиксированных форм поведения (Э.В. Галажинский).

Человек как психологическая система включает в себя и субъективную компоненту (образ мира, составляющего для человека действительность), и деятельностную компоненту (образ жизни человека в его действительности), и саму действительность – многомерный мир человека как онтологическое основание его жизни, определяющий сам образ жизни и определяемый ею (В.Е. Клочко).

Исходя из этого, акмеориентированный процесс личностно-профессионального становления как процесс движения к «вершинным» этапам своего становления представляется как особый процесс трансформации складывающегося образа мира человека, задающий ценностно-смысловые основания образа жизни, которые, в свою очередь, выполняют функции «ненасыщаемых» мотивационных оснований «вершинного» самоосуществления. Включенность в акмеориентированный процесс является важнейшим звеном процесса трансформации образа мира и обеспечивает единство содержательного и ценностно-смыслового состава образа мира человека.

Таким образом за личностно-профессиональным становлением мы видим проблему становления человека, как реально осуществляющего переход от возможности к действительности. Индивидуальные варианты личностно-профессионального становления рассматриваются с точки зрения достигнутых уровней многомерного мира. Кроме того, личностно-профессиональное становление выступает характеристикой и показателем многомерного мира человека. Профессиональный образ мира при этом является тем системным новообразованием, который складывается в процессе оформления многомерного мира и представлен смыслами и ценностями. Выделенная категория личностно-профессионального становления содержит свойства системности, многомерности, объективности, изменяемости во времени и формируется самим человеком в процессе профессионального образования. Общесистемными свойствами при этом выступают акмеологические инварианты профессионализма, определяющие качественные уровни и специфику личностно-профессионального становления человека в условиях высшего профессионального образования.