Geum.ru

Состоялись очередные

Вид материалаОбзор

Содержание


Маленькие петербуржцы страдают от «эффекта Маугли»
Кому апельсины, а кому корочку хлеба
Говорить умеешь? Свидетелем будешь!
В ювенальном мире
Подобный материал:
1   ...   13   14   15   16   17   18   19   20   21

Маленькие петербуржцы страдают от «эффекта Маугли»


ссылка скрыта

25.04.2011

Как защитить детей от насилия? Об этом в пресс-центре «КП» рассказали судьи и омбудсмен


Карина КАРИМОВА


На фото: Николай Шилов, Светлана Агапитова и Ярослав Жолобов

Нормальному человеку сложно представить, что у кого-то поднимается рука убить собственного ребенка. Или чужого. Изнасиловать, сломать не только тело, но и душу. Тем не менее это происходит, и в последнее время все чаще. Криминальные сводки пестрят историями о детях-жертвах и малолетних преступниках.

В группе риска, как всегда, ребята из неблагополучных семей, сироты и те, на кого у родителей не находится времени. Служба детского омбудсмена в Петербурге завалена просьбами о помощи. В судах не иссякает поток уголовных дел, в которых фигурируют подростки - либо в качестве жертв, либо как свидетели, уж не говоря о подозреваемых.

Проблема стоит настолько остро, что в правительстве разрабатывают специальный проект закона о ювенальной юстиции. В идеале это будет отдельная служба, сотрудники которой займутся исключительно преступлениями в отношении детей и с участием детей. А пока проект готовится, «КП» пригласила обсудить проблему уполномоченного по правам ребенка в Петербурге Светлану АГАПИТОВУ, председателя Пушкинского районного суда Ярослава ЖОЛОБОВА и председателя Василеостровского районного суда Николая ШИЛОВА.

Кому апельсины, а кому корочку хлеба

- Спасет ли детей от бед ювенальная юстиция? 

Ярослав ЖОЛОБОВ:

- Сперва задам риторический вопрос: о чем мы спорим? Надо определить разницу между ювенальной юстицией и ювенальным судом. Некоторые считают, что ювенальные технологии - это когда на западный манер детей отбирают. А нам нужны другие методы. Например, мы в своем районе создаем карту сопровождения неблагополучного подростка. И знаем о нем все. Находим другие меры воздействия.

Говорят, у нас суды сажают подростков за украденную булочку. Да, сажают. А что дальше? Надо думать о реабилитации ребят. Мы опробовали такой метод: привлекаем неблагополучных подростков к работе в больницах - помогать медсестрам, в садово-парковом хозяйстве,  в ЖКХ. Физический труд полезен. У ювенальной юстиции должны быть реабилитационные функции. Пока они на зачаточном уровне. А могут служить мощным воспитательным средством.

Светлана АГАПИТОВА:

- Я бы предложила разделять ювенальные суды и работу органов опеки и попечительства, которые работают с неблагополучными семьями и семьями, попавшими в трудную ситуацию. Недавно городское правительство представило цифры,  которые меня, честно говоря, очень удивили. В Петербурге около тридцати тысяч неполных семей и около шестидесяти малообеспеченных. Противники проекта о ювенальной юстиции ссылаются на случаи, которые у всех на слуху: когда детей забирали из семей по требованию социальных работников. Но такие случаи за гранью. Есть, конечно, некие показатели для того, чтобы отобрать ребенка: оставление в опасности, ненадлежащий уход… Хотя для кого-то «ненадлежащий уход» - это отсутствие апельсинов в холодильнике, а для другого - ребенок весь избитый и голодный. По каждому случаю необходимо расследование дела в суде.

По моему мнению, ювенальные технологии должны касаться лишь детей и подростков, которые вступили в конфликт с законом.

«Какова жизнь - таковы и результаты»

- Кто должен защищать детей - семья или школа?

Николай ШИЛОВ:

- В идеальном случае детей от насилия должны уберечь родители. Если семья, конечно, нормальная. Но проблема нашего общества в том, что многие социальные вопросы не решены. Огромное количество людей испытывает материальные трудности. Из них вытекают трудности психологические. Взрослые теряют интерес к жизни, к своим малышам, а потому легко бросают их на произвол судьбы. В результате такие дети, оставленные без присмотра, либо подвергаются насилию и становятся потерпевшими, либо сами совершают преступления. Какова жизнь - таковы и результаты.

Мы пока не знаем даже, сколько у нас проблемных семей. Мониторинга нет, поэтому так много дел о лишении родительских прав и преступлений несовершеннолетними в отношении несовершеннолетних.

Должны быть специальные люди, которые займутся изучением личности подростка, выяснят, что с ним произошло, в какой обстановке проходит его жизнь. Необходимо создавать специальные суды по делам несовершеннолетних. И все это требует законодательной базы.

Ярослав ЖОЛОБОВ:

- Мы провели анкетирование школьников и проанализировали,  какие кружки они посещают после школы. Оказалось, 95 процентов в свободное время ничем не занято. По закону у нас только тридцать процентов секций платные - остальные бесплатные. Я  сам занимался спортом в юности. А сколько у нас сейчас детей занято в кружках?

Еще одна проблема - отсутствие четкого межведомственного взаимодействия между службами, которые должны заниматься неблагополучными подростками. Расскажу такую историю, столкнулись с ней в инспекции по делам несовершеннолетних. Одного неблагополучного парня устроили в местный футбольный клуб, уговорили тренера взять трудного подростка. Тот пробыл в секции ровно месяц. И больше не появлялся. Это меня поразило. Психиатр из института имени Сербского объяснил: подросток пришел в новую для него среду, где он никто. А в своей компании он лидер. И для этого ему не нужно прилагать больших усилий. Существуют такие данные: дети, которыми матери не занимались до пяти лет, плохо социализированы. Это назвали «эффектом Маугли». Если человек с рождения воспитывался, говоря образно, в хлеву, в лесу, в диких племенах Африки - он потом не может адаптироваться к нормальному обществу.

Говорить умеешь? Свидетелем будешь!

- Куда обращаться ребенку, если его обидели или он стал свидетелем преступления?

Светлана АГАПИТОВА:

- В каждой школе висят телефоны инспекторов по опеке. Можно обратиться к школьному психологу. Но не во всяком учреждении он есть. А можно - к учителю, в полицию. Но и взрослым необходимо уметь видеть проблемы детей. Например, если у ребенка без видимой причины стал понурый вид - это повод присмотреться, пообщаться и выяснить причину. Должен быть такой мониторинг. Но, конечно, если соседский малыш постоянно плачет и вы сообщите об этом в органы опеки, может оказаться, что у него просто зубки режутся.

Что касается детей, которые проходят свидетелями по делу, необходимо, чтобы ребенок не встречался в суде с обвиняемым. А у нас пока не могут даже обеспечить отдельный вход для детей, чтобы мама не сталкивалась в коридоре с собственным ребенком и не оказывала на него давления. Перекрестный допрос нужно вести в особой комнате, под наблюдением психолога. При необходимости изменять голос. Или записывать его показания на видеокамеру, особенно если ребенок маленький. Этим и должны заниматься ювенальные суды.

Николай ШИЛОВ:

- По закону нет ограничений, с какого возраста малыш может быть свидетелем в суде. Если может говорить и описать случившееся, уже имеет смысл его опросить. Сейчас рассматривают предложение, чтобы ограничить возраст детей-свидетелей, привлекать их не раньше десяти лет. Ну а если преступление совершено в отношении маленького ребенка, но он может вполне внятно рассказать о нем? Что касается ювенальной юстиции, то она необходима. У обычного судьи количество дел в несколько раз превышает норму. Поэтому нужны отдельные ювенальные суды. Это дело будущего.

Ярослав ЖОЛОБОВ:

- Существует экономическая проблема для того, чтобы построить отдельные ювенальные суды. На обычные-то денег не всегда хватает. Правда, в нашем районе есть новое здание. Сейчас начато строительство второго. И еще под восемь выделена земля, разработаны проекты. Там и будут разделительные комнаты. Есть у нас и оборудование, на котором можно даже изменить голос. Но прячь не прячь свидетелей, без взаимодействия всех служб все равно не обойтись. Пока у нас в кружках тренеры говорят про трудных подростков: «Я что еще должен за ним бегать?» А ребенку необходимо знать, что он кому-то интересен и нужен.

В ювенальном мире