Geum.ru

Институт социологии социология в россии

Вид материалаЛитература

Содержание


§ 2. Изучение населения в дореволюционный период
Подобный материал:
1   ...   45   46   47   48   49   50   51   52   ...   76

§ 2. Изучение населения в дореволюционный период



В Российской Империи внедрение статистического учета населения началось с указа Петра I (1718 г.) о проведении регулярных Ревизий. Несколько позднее — после указа 1722 г. — началось более или менее регулярное ведение метрических записей о рождениях, браках и смертях по епархиям Русской Православной церкви, а затем и других официально признаваемых конфессий. Велись также различные списки населения отдельных сословий. Со второй половины XIX в. неоднократно проводились местные (преимущественно городские) переписи населения. Таков перечень основных источников информации о населении России за более чем двухвековой период. Различия в подходах к учету населения заставляют разделить эту эпоху на два неравных отрезка: с начала XVIII в. до 60-х гг. XIX в., то есть до государственных реформ Александра II, и с начала 60-х гг. XIX в. до 1917 г.

Первый период характеризуется доминированием Ревизий как основного источника сведений о численности населения Империи. При этом речь идет не о всем населении страны и, конечно же, не о современном понимании такого рода учета. Учету (переписи) подвергались лишь лица, платившие налоги казне и призывавшиеся на воинскую службу. В силу этого женское население в основной своей массе вообще было исключено из Ревизий. Также не учитывалось в них духовенство, дворянство и регулярные армия и флот. Целые конфессиональные объединения (мусульмане, раскольники) не подлежали переписи. Главным же недостатком Ревизий была их чрезмерная продолжительность — от двух до восьми лет (именно столько продолжалась первая ревизия — с 1719 по 1727 гг.). За столь большой срок значительная часть ранее учтенного населения успевала умереть, а само оно пополнялось вновь родившимися. В силу этого данные как о численности населения, так и о его структуре никогда, по сути, не соответствовали реальности.

Данные Ревизий стали источником сведений для первых исследований динамики российского населения для современников — К.И.Арсеньева [3], И.Германа [22], П.Кеппена [41, 42], А.Тройницкого [69] и др., а также для ученых более поздних времен, среди которых особо выделяются В.М.Кабузан [38, 39] и А.Г.Рашин |54]. Почти все авторы справедливо критиковали этот источник информации, однако в то же время сильно преувеличивали его недостатки. В.М.Кабузан, подробно изучивший данные ревизских сказок, доказал необоснованность этой критики: не учитывавшееся в них (в соответствии с инструкцией, а не по недосмотру) население не превышало 3—5% общей его численности [38, с. 136].

Значительно хуже обстояло дело с метрическим (в современной терминологии — текущим) учетом. Записи о родившихся, умерших, о браках велись священниками по приходам, затем делались сводки по епархиям. Из этого учета выпадали родившиеся вне брака (даже если брак и был заключен, но не по православному канону), родившиеся и умершие без крещения, самоубийцы, а вплоть до середины XIX в. — все неправославные подданные Российской Империи. Позднее, когда был налажен учет населения ряда неправославных конфессий (католиков, протестантов), дети, рожденные от межконфессиональных браков, стали учитываться дважды. Практически не велся учет умерших по причинам смерти. Наиболее полно учитывалось население европейской России, по мере же продвижения на восток и юг Империи качество учета ухудшалось. Справедливость требует отметить, что при слабой заселенности азиатской части России в те годы это не могло принципиально изменить общей характеристики ситуации.

С исследовательской точки зрения главный недостаток метрического учета — несовпадение границ епархий и административных границ губерний, областей, уездов России. Именно это, вне зависимости от полноты и достоверности статистических данных, затрудняет расчеты по отдельным территориям страны.

Ситуация начала меняться в пореформенный период. Отмена крепостного права сделала старые формы учета населения окончательно непригодными для управленческих нужд. Реформируя Министерство внутренних дел, Александр II создал в его составе Центральный статистический комитет и ужесточил как общегосударственный, так и ведомственный учет населения (епархиальный, МВД и др.). Была упорядочена статистическая отчетность, а данные метрического учета начали сводиться по отдельным территориям. Одновременно соответствующие решения были приняты и Синодом (новая форма метрических книг, жесткие правила их ведения и занесения сведений и т. д.).

Полицейский учет населения был достаточно точен и полон. При всех дефектах регистрации и общей тенденции к завышению численности населения (двойной счет отходников, недоучет смертей) несовпадение, например, учтенной МВД численности населения Империи на 1 января 1897 г. и данных переписи того же года составило, по оценке В.М.Кабузана, 1,74%; близкая цифра была получена им же за 1917 г. [28, с. 164].

Развитие новой системы шло медленно, к началу XX в. она охватывала лишь около 10 губерний и крупнейшие города России. Это порождало потребность в иных, альтернативных источниках данных о населении страны, вступившей на путь интенсивного индустриального развития и реформ.

С начала 60-х гг. XIX в. широкое распространение получили так называемые местные переписи населения, охватывавшие жителей отдельных городов, реже — сельских поселений, еще реже — целых губерний. Более или менее регулярно переписывалось население Москвы (4 переписи) и С.-Петербурга (8 переписей), некоторых крупнейших городов (Киева, Одессы, Баку, Иркутска, Харькова); что же касается основной массы губернских и уездных центров, то речь может идти об эпизодических явлениях [74, 75].

Всего с 1862 по 1917 гг. было проведено не менее 200 такого рода переписей, в том числе с 1862 по 1897 гг. — 98, однако относительно достоверные сведения имеются о 121 переписи в городах и о 16 — в губерниях (подробнее см. [28, с. 322— 323; 557]).

Следует учитывать, что лишь некоторые из них проводились с соблюдением соответствующих методических процедур, тогда как многие из этих «уездных» переписей, по сути, представляли собой «административно-полицейские народосчисления» — простой подсчет жителей по сведениям, предоставленным домовладельцами (без распределения хотя бы по полу и возрасту). Очевидно, что значительная часть этих переписей проводилась людьми, далекими от проблем статистики населения (напомним: перепись 1890 г. на Сахалине провел А.П.Чехов).

Образцами городских переписей конца XIX в. в методическом отношении могут служить: перепись населения С.-Петербурга 1869 г., проведенная под руководством П.П.Семенова-Тян-Шанского [57], и 1881 и 1890 гг. — под руководством Ю.Э.Янсона [76]; переписью населения Москвы 1882 г. руководил А.А.Чупров. Велико было и внимание к их организации со стороны наиболее образованной части русского общества: так, Л.Н.Толстой участвовал в переписи 1882 г. в Москве в роли простого счетчика. Программы и методические приемы проведения столичных и некоторых других переписей стали основой для подготовки переписи 1897 г.

Принято считать, что в постановке статистического учета населения Россия в конце XIX в. отставала от большинства европейских стран и США примерно на 100 лет. При этом обычно ссылаются на то, что первая в современном смысле этого слова всеобщая перепись населения была проведена в России лишь в 1897 г., тогда как в Швеции, Англии, Норвегии, Франции и ряде других стран такие события произошли еще в 1800—1801 гг., а в США — в 1790 г. При всей фактографической точности эти аргументы не совсем корректны, так как перепись 1897 г. по своему методическому уровню, организации и широте охваченных ею вопросов значительно превзошла опыты подобного рода конца XVIII — начала XIX в. в Америке и Европе. Единственным ее аналогом может считаться лишь перепись населения Бельгии 1846 г., проведенная под руководством выдающегося математика Л.Кетле. Именно он ввел в практику переписные бланки, а также современные категории учета — постоянное и наличное население. Эти же методические приемы широко практиковались и в России при проведении городских переписей.

Программа переписи 1897 г. (подробнее см. [28, с. 557—559]) содержала 14 вопросов, главными среди которых с социально-демографической точки зрения были (помимо пола и возраста): состояние в браке, отношение к главе семьи, место рождения, образование, вероисповедание, место постоянного жительства, родной язык. Их разработка дала информацию о размерах и структуре семей в России, о числе детей, а также позволила определить масштабы и характер дифференциации этих признаков у населения различных конфессий; впервые были получены сведения о пространственной мобильности населения, о процессе формирования населения различных регионов страны и т.д. На основании данных переписи впервые были построены таблицы дожития населения России и рассчитаны показатели продолжительности жизни.

Конечно же, первая российская перепись не была свободна от недостатков. На местах ее проводили часто непрофессионально, ряд вопросов (образование, занятие) имели дефекты в формулировках, что сказалось на качестве собранных данных. Не содержала перепись и вопроса о национальности, в связи с чем этнический состав населения Империи может быть определен довольно приблизительно — только на основании данных о конфессиональной принадлежности.

В то же время первая всероссийская перепись убедительно продемонстрировала богатейшие возможности этого источника социально-демографической информации. Уже в годы Первой мировой войны в России (в 1916 и 1917 гг.) были проведены переписи, ставившие перед собой цель отслеживания социально-демографических и хозяйственных сдвигов в стране. После революции традиция их проведения была продолжена.