Ских ловцов губок возвращалась из своих традиционных мест промысла в Северной Африке домой на остров Сими, находящийся неподалеку от Родоса, когда налетел шторм

Вид материала

Документы

Содержание 458 100 Великих загадок истории Загадка смерти кирова 460 100 Великих загадок истории Загадка смерти кирова 461 462 100 Великих загадок истории Загадка смерти кирова

Подобный материал:

• Аналитика событий в Северной Африке и на Ближнем Востоке Под редакцией Сергея Кургиняна, 4763.04kb.
• Реферат Культура Египта, Индии и Китая, 433.93kb.
• Итоги Второй мировой войны 14 Список литературы, 662.17kb.
• Положение России в современном мире Россия и страны СНГ, 303.09kb.
• Столица Куала-Лампур Крупные города, 265.11kb.
• Окладникова Е. А. Символы ценностных доминант «локальных цивилизаций» Северной Америки, 117.99kb.
• Африка глазами европейцев, 35.85kb.
• Урока в 7-м классе Тема урока: «Африка. Географическое положение. Исследования материка», 52kb.
• Н. В. Гоголь (размышления читателя), 178.03kb.
• Николай Иванов «Шторм», 4702.1kb.

Со Сталиным у Кирова были особые отношения. Историки, пишущие на эту

тему, обычно обыгрывают дарственную надпись, сделанную Сталиным на экземпляре своей книги «О Ленине и ленинизме» в 1924 г. — «другу и брату любимому

от автора». Правда, в те времена, когда он еще не стал единовластным вождем,

Сталин дарил подобные автографы, пусть и не столь трогательные, и другим

своим соратникам. Тем не менее бесспорно, что Сталин Кирова всегда выделял и

относился к нему с особой симпатией. После разгрома «новой оппозиции» именно ему Сталин доверил руководство Ленинградской партийной организацией,

бывшей до этого вотчиной Зиновьева. Киров никогда не участвовал ни в каких

оппозициях, всегда был на стороне Сталина. Доводилось ему оказывать вождю и

личные услуги — во время Гражданской войны он отыскал затерявшегося на

Кавказе старшего сына Сталина тринадцатилетнего Якова.


Сам Киров расположением Сталина не злоупотреблял, дистанцию строго

соблюдал. В дифирамбах вождю не отставал от других, а на XVII съезде, как уже

говорилось, побил своеобразный рекорд и по количеству и по цветистости комплиментов.


Могли Сталин пожертвовать своим любимцем, пойти на его ликвидацию? В

принципе ничего невероятного в этом нет. История подтверждает, что все диктаторы, тираны легко жертвуют своими фаворитами. Сталин не был исключением. Все его фавориты кончали плохо — в лучшем случае опалой (Молотов,

Ворошилов), в худшем — клеймом врага народа и выстрелом в затылок в подвалеЛубянки (Вознесенский, Кузнецов). И вообще Сталину были абсолютно чужды

какие-то сантименты и лирика, в случае политической необходимости или даже

целесообразности он мог не моргнув глазом отправить на эшафот кого угодно. К

тому же Сталин достиг уже таких вершин власти, настолько возвысился над

окружающими, что у него просто в принципе не могло быть никаких друзей, т.е.

людей, хоть в чем-то ему равных.


Кроме того, в последние годы у Сталина появились основания для недовольства Кировым. Слишком часто он заступался за опальных оппозиционеров, с


458 100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИИ


некоторыми (с Бухариным, например) продолжал поддерживать отношения. Но

особенно Сталину могло не понравиться заступничество Кирова за Мартемьяна

Рютина, злейшего врага Сталина, организовавшего подпольную антисталинскую

организацию «Союз истинных марксистов-ленинцев» (по мнению некоторых

историков, это был единственный подлинный заговор против Сталина).


Но главное было в другом. Основной инцидент, переломивший отношения

Сталина к Кирову, произошел на том же злополучном XVII съезде.


Как уже говорилось, на этом съезде, несмотря на то что внешне он выглядел

полнейшим триумфом Сталина, была скрытая антисталинская оппозиция (свидетельство тому — фактические результаты голосования). Группа старых большевиков еще до съезда обдумывала вариант смещения Сталина с поста генерального секретаря (это подавалось как выполнение «завещания Ленина» —

известного ленинского «Письма съезду»). Самой подходящей кандидатурой на

этот пост был, по их мнению, Киров. На съезде они сделали ему такое предложение. Киров категорически отказался, и проблема отпала сама собой. Разумеется, сейчас мы можем только подивиться их наивности: сместить Сталина, в

руках которого был весь партийный и государственный аппарат, включая «карательные» органы, было в то время уже невозможно. Но у «ленинской гвардии», видимо, еще сохранилась какая-то вера в партийную демократию, возможность что-то решить внутрипартийными методами.


Конечно же, сколько-нибудь реальным конкурентом Сталину Киров не был,

и сам он это отлично понимал. По-видимому, он больше всех перепугался и тут

же сообщил об этом разговоре Сталину (хотя Сталину и так все было известно от

агентов Ягоды). Сталин будто бы поблагодарил Кирова. Так что Киров испытание выдержал. Но это уже не имело никакого значения.


Таким образом, мы видим, что организация Сталиным убийства Кирова не

только вполне реальна, но и политически для него максимально эффективна.

«Кировский вариант» был для Сталина самым выигрышным.


Но опять же — то, что Сталин МОГ это сделать, что он был в этом крайне

заинтересован, еще не означает, что о это СДЕЛАЛ. Где доказательства того, что

Сталин сам организовал убийство Кирова, а не просто воспользовался удачно

подвернувшимся случаем? — спрашивал нас защитник.


Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно рассмотреть обстоятельства (механизм) совершения преступления. Они, как уже говорилось, в общем были

известны с самого начала и многократно описаны.


1 декабря 1934 г. в пятом часу вечера Киров приехал к себе на работу в Смольный, где должно было состояться собрание актива. Когда он шел по коридору в свой

кабинет, его охранник Борисов не то отстал, не то куда-то отлучился. В этот момент

работники, находившиеся в соседних кабинетах, услышали выстрелы. Выбежав в

коридор, они увидели там смертельно раненного Кирова. Рядом с ним на полу с

револьвером в руке бился в истерике Николаев. Он не пытался бежать и не отрицал

своей вины. Впоследствии экспертиза установила, что смерть Кирова наступила от

огнестрельного ранения с близкого расстояния в область затылка. Выстрел был

произведен из револьвера системы «наган», принадлежавшего Николаеву.


Такова нехитрая, на первый взгляд, фабула дела (если брать лишь его криминалистический аспект). Но только на первый взгляд. В действительности же

преступление сопровождалось серией загадочных событий и совпадений, никак не вписывающихся в рамки чистой случайности. Что это за события?


ЗАГАДКА СМЕРТИ КИРОВА


459


Некоторые очевидцы указывают лишь на одно противоречие, почему-то не

замеченное следствием. Они слышали два выстрела, но в Кирова был произведен лишь один. Вторая пуля попала в верхний карниз стены коридора. Вероятней всего, Николаев при падении или после падения на спину непроизвольно

еще раз нажал на спусковой крючок.


Незадолго до убийства Николаев дважды задерживался с заряженным револьвером в портфеле — один раз на улице при попытке приблизиться к Кирову,

второй — при входе в Смольный. По некоторым данным, при этом у него была

обнаружена не то записная книжка, не то чертеж с маршрутами прогулок Кирова. И оба раза его после непродолжительного ареста по чьему-то указанию отпускали и даже возвращали оружие, на которое у него не имелось официального разрешения (!).


В момент убийства рядом с Кировым, как говорилось, не оказалось Борисова. Это — грубейшее нарушение правил охраны. А если учесть, что оно произошло именно в тот момент, когда Киров приближался к месту, где его поджидал

Николаев, то представляется, что это не просто нарушение.


Но если эти факты еще как-то, хоть и с большой натяжкой, можно отнести

к разряду случайных, объяснить разгильдяйством охраны, то следующий в эту

категорию включить невозможно при всем желании. На следующий день злосчастного Борисова повезли на допрос (он был арестован сразу же после убийства Кирова). В пути произошла авария, в результате которой он погиб (притом,

что больше никто из находившихся в машине не пострадал).


Даже если эту версию считать недостаточно доказанной, все равно очевидно, что авария в те времена, при той интенсивности дорожного движения, была

маловероятной. Авария же со смертельным исходом — это при том, что не было

столкновения со встречным транспортом или опрокидывания машины, да еще

на крытом грузовике, — еще менее вероятна. Ну а катастрофа с гибелью только

одного человека, причем именно того, «кого надо», — это уже совсем на грани

фантастики. Ясно, что это было топорно сработанное устранение нежелательного свидетеля (или соучастника).


При объяснении всех этих несуразиц во многих источниках всплывает имя

Запорожца — заместителя начальника Ленинградского НКВД. Начальником в

то время был Медведь, с которым у Кирова были хорошие личные отношения

(когда его хотели заменить, Киров категорически воспротивился). В 1932 г. первым заместителем Медведя был назначен Запорожец. Он был явно человеком

Ягоды. Похоже, что именно он был фактическим руководителем Ленинградского НКВД, так как Медведь, человек вообще добродушный и слабовольный,

стал к тому времени злоупотреблять алкоголем.


Так вот, именно на Запорожца указывают как на человека, дававшего указание об освобождении Николаева и вообще готовившего его к убийству Кирова. Наиболее подробно эту версию излагает бывший генерал НКВД, а затем

невозвращенец Александр Орлов в своей книге «Тайная история сталинских

преступлений», изданной за рубежом в 1953 г., сразу после смерти Сталина.


Вот что он пишет. Вскоре после получения Запорожцем задания от Ягоды и

Сталина о ликвидации Кирова в поле зрения «органов» попал Николаев (на него

поступил донос от его «друга», с которым он имел неосторожность поделиться

своими планами). Этот Николаев был так обозлен тем, что его исключили из

партии, и связанной с этим невозможностью устроиться на работу, что у него

появилась мысль об убийстве председателя комиссии партийного контроля.


460 100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИИ


Этим актом доведенный до отчаяния Николаев намеревался выразить свой протест против партийной бюрократии, чьей жертвой он себя считал. По заданию

Запорожца «друг» выкрал у Николаева дневник, который был сфотографирован и снова подброшен на свое место. В нем Николаев подробно описывал свои

злоключения: как он был беспричинно «вычищен» из партии, какое бездушное

отношение встречал со стороны партийных чинов, когда пытался добиться справедливости, как его уволили с работы и до какой жуткой нищеты докатилась

его семья. Записи дневника были полны ненависти к бюрократической касте,

воцарившейся в партии и государственном аппарате.


Запорожец счел кандидатуру Николаева подходящей. Но для окончательной проверки он решил лично встретиться с Николаевым. Встреча, якобы случайная, была организована «другом», который представил Запорожца как своего бывшего сослуживца. После этого кандидатура Николаева была утверждена

в Москве. Николаеву стали внушать мысль, что убийство какого-то незначительного чиновника из партконтроля не даст заметного политического эффекта. Зато выстрел, направленный в члена Политбюро, отзовется эхом по всей

стране и станет сигналом к восстанию против ненавистной партийной бюрократии. Николаев очень быстро проникся этой идеей, которая превратилась у

него в манию. Дальнейшее было делом техники. Запорожцу оставалось только

снабдить Николаева оружием и подстраховывать его, когда он с ним попадался.


Что ж, примем к сведению версию Александра Орлова. И продолжим наше

расследование.


Как же проводилось следствие по делу Николаева?


Здесь можно выделить три этапа. Сначала Николаев то заявлял, что он убил

Кирова из личных побуждений, то впадал в истерику и кричал, что лично против

Кирова он ничего не имел, а сделал это в минуту отчаяния. Затем (по версии А.

Орлова), когда его вызвал на допрос Запорожец (одетый в форму НКВД), Николаев

узнал в нем того человека, с которым его познакомил «друг», представив как бывшего сослуживца. Поняв, что он стал жертвой провокации, Николаев пришел в

неистовство и стал заявлять, что стрелял не в Кирова, а в партию, и что подстрекали

его к этому Запорожец и НКВД. И, наконец, на последнем этапе признал, что

действовал по заданию зиновьевской подпольной террористической организации.


Официальные сообщения о следствии тоже были противоречивы. В первом

правительственном заявлении утверждалось, что убийца Кирова — один из белогвардейских террористов, которые якобы проникают в Советский Союз из-за

границы. Затем в газетах появилось и вовсе фантастическое сообщение, что

органами НКВД поймано и расстреляно 104 террориста-белогвардейца.


«Зиновьевский след» появился позднее — лишь 16 декабря, когда были арестованы Зиновьев, Каменев и другие члены бывшей зиновьевской оппозиции. В прессе

началась оголтелая кампания против «троцкистско-зиновьевских мерзавцев».


27 декабря было опубликовано обвинительное заключение по делу Николаева, точнее, зиновьевской антисоветской группы из 14 человек (в основном бывших комсомольских работников), куда входил и Николаев. Все они обвинялись в

убийстве Кирова и принадлежности к подпольной троцкистско-зиновьевской

террористической организации. 29 декабря дело этой группы было рассмотрено в

закрытом судебном процессе, и все ее члены были приговорены к расстрелу, хотя

большинство из них виновными себя не признали и заявили, что видят Николаева впервые. Сам Николаев признался в умышленном убийстве Кирова по зада

ЗАГАДКА СМЕРТИ КИРОВА 461


нию зиновьевской организации — Ленинградского центра и изобличал своих подельников. После оглашения приговора он пытался покончить с собой и кричал,

что ему обещали сохранить жизнь, если он покажет на зиновьевцев как на организаторов убийства Кирова. Приговор был приведен в исполнение немедленно.


Парадоксально то, что ни Зиновьев, ни Каменев, ни другие руководители

оппозиции на этом процессе даже не упоминались и ни в каких документах не

фигурировали, хотя Николаев и другие члены группы обвинялись в принадлежности к зиновьевской организации. Объяснение этому юридическому феномену нам еще предстоит дать.


Такова юридическая канва дальнейшей судьбы злосчастного Николаева.


Ну а теперь пришло время вернуться к нашему подозреваемому — товарищу

Сталину. Что же делал Иосиф Виссарионович в эти дни? Проявил ли он себя какнибудь после смерти Кирова? Да, и еще как! Его поведение представляет необычный интерес для психолого-криминалистического анализа. Рассмотрим же последовательно все его действия после смерти его любимого «друга и брата».


Как уже говорилось, 1 декабря, в день убийства Кирова, были приняты два

законодательных акта об ускоренном и упрощенном судопроизводстве по делам о

террористических актах. Совершенно очевидно, что автором их являются не Калинин с Енукидзе, они их только подписали. Такого рода решения могли приниматься только Сталиным. Ясно также, что их принятие не является экспромтом, спонтанной реакцией на «злодейское убийство» (Сталин вообще не любил экспромты,

предпочитал во всем обстоятельность.) К тому же, если убийство Кирова было

действительно для Сталина неожиданностью, тем более был бы смысл подождать,

хоть чуть-чуть разобраться и осмыслить происшедшее. Но Сталин не стал ждать.

Судя по всему, эти документы были, выражаясь современным языком, «домашней

заготовкой», ожидавшей своего часа. Кстати, и по форме — это хорошо отработанные, юридически четко сформулированные акты. Такие документы за несколько

часов не подготовишь. Все это свидетельствует о том, что Сталин знал об убийстве

Кирова ЗАРАНЕЕ и заблаговременно к нему подготовился.


Далее. В тот же день, 1 декабря, через несколько часов после убийства Кирова, Сталин в сопровождении высокопоставленной свиты (Молотов, Ворошилов,

Жданов, Ягода и др.) специальным поездом выезжает в Ленинград. Известно, с

какой болезненной мнительностью он относился к проблемам собственной безопасности, какими мерами предосторожности сопровождались все его поездки,

даже на «ближние дачи». Выезжал же из Москвы Сталин крайне редко и неохотно, а точнее, после того как достиг абсолютной власти, никуда, кроме как отдых,

вообще не выезжал. И вдруг — в Ленинград, — город, где террористы в открытую

убивают партийных руководителей! Что же подвигнуто вождя на такой шаг? Уж

наверное не скорбь по погибшему другу, не желание отдать ему последние почести — это он может сделать через несколько дней в Москве, куда гроб с телом

Кирова будет доставлен для захоронения. Нет, в Ленинграде он активно подключился к расследованию убийства Кирова, точнее, возьмет его в свои руки.


Но сначала небольшой, но многозначительный эпизод. Сразу по прибытии в

Ленинград, на перроне вокзала Сталин набрасывается с руганью и попреками,

что «не уберегли Кирова», на Медведя, находившегося в свите встречающих, и

бьет его по лицу рукой в перчатке. Эта сцена описана во многих источниках, но

почему-то не привлекла внимания исследователей. А напрасно! Ее анализ дает

много интересного.


462 100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИИ


Известно, что Сталин великолепно владел собой. Выходил из себя крайне

редко, а на публике — никогда. Свято блюл свой имидж — спокойной уверенности и невозмутимости, даже этакой величавой медлительности. До рукоприкладства же не опускался никогда (во всяком случае, ни одного зафиксированного факта ни до, ни после этого инцидента не обнаружено). И вдруг такая

невыдержанность! С чего бы это? Благородное негодование по поводу убийства

друга? Но за время пути можно и поостыть. К тому же основной виновник того,

что Кирова «не уберегли», — Ягода, — вот он, здесь, под рукой, в том же поезде,

на нем можно было уже десять раз отыграться.


Вероятнее всего, этот жест был чисто театральный, заранее продуманный и

рассчитанный на публику (а может, и на историю). Им он хотел продемонстрировать окружающим свое негодование теми, кто «не уберег» его соратника и

друга. Но никакой реальной ответственности (пока что) они не понесут. Расчет

был исключительно на внешний эффект.


Вообще, Сталин был неплохим актером. Но здесь он явно переиграл. Такая

ситуация криминалистике хорошо известна. Преступники нередко перебарщивают, разыгрывая скорбь по убитому, негодование, настойчиво требуя непременно найти виновных и сурово их наказать. На чем и сыпятся. Аналогичную ошибку совершит и Сталин, создав против себя дополнительную улику (а

впрочем, может, только в глазах умудренных потомков, современники могли

воспринять этот жест именно так, как он хотел).


Но последуем дальше. Как уже говорилось, в Ленинград Сталин приехал

только для того, чтобы лично расследовать дело Николаева. Значит, придавал

ему настолько важное значение, что не счел возможным руководить расследованием из Москвы. Что же он делает?


Прежде всего, он допрашивает самого Николаева. Причем «с пристрастием»

(по некоторым данным, Николаев во время этого допроса был сильно избит).

Чего же хотел Сталин? Докопаться до истины? Но это мог легко сделать любой

рядовой следователь — Николаев весь на виду. Принудить его к каким-то показаниям, заставить кого-то оговорить? Тоже не проблема для Запорожца или Медведя (кстати, потом это будет успешно сделано). Нет, для этого вовсе не требуется

личного участия вождя в расследовании. Конечно, Сталин и до этого, и особенно

после, тщательно режиссировал все политические процессы. Но только из-за

кулис. Сам в расследовании не участвовал. Разве что иногда беседовал с очень

высокопоставленными подследственными. Но как генсек, а не как следователь.

Тут же он самолично допрашивает рядового коммуниста. Что же вдруг Иосифа

Виссарионовича потянуло на детективную деятельность? А вот что. Он хотел сам,

лично убедиться, годится ли Николаев для ОТКРЫТОГО ПРОЦЕССА. И чем

больше он общался с Николаевым, тем больше мрачнел. Не потому, что Николаева нельзя заставить оговорить зиновьевцев. Просто ему нельзя абсолютно не в

чем верить. Он может пообещать сегодня одно, а завтра заявить совсем другое. То

есть совершенно непредсказуем, неуправляем и ненадежен.


Судя по всем описаниям, в настроении Сталина в эти дни превалируют раздраженность и недовольство, а отнюдь не скорбь по погибшему соратнику Все

ему не нравится — и сценарий, созданный Ягодой и Запорожцем, и особенно

Николаев. В конце концов он приходит к выводу, что мертвый Николаев для него

будет лучше живого Николаева. Поэтому его в цожарном порядке осудят в закрытом процессе и быстро расстреляют. Поэтому на этом процессе не будет ни самого


ЗАГАДКА СМЕРТИ КИРОВА


463


Зиновьева, ни его соратников, хотя Николаев и его подельники будут обвинены

в принадлежности к зиновьевской террористической организации. А потом, в

открытых процессах над зиновьевцами, наоборот, не будет уже Николаева, непосредственного убийцы, руку которого якобы направлял Зиновьев. Юридически, это, конечно, нонсенс, но у Сталина просто не было другого выхода. Максимум, что можно было сделать — это выбить у Николаева показания против зиновьевцев и быстро покончить с ним в закрытом процессе, чтобы он больше не смог

помешать. Для открытого процесса Николаев не годился совершенно.


В начале работы над этой темой нас сильно сбивало с толку одно обстоятельство. А именно — неоднократная смена официальных версий — от «белогвардейской» до «зиновьевской». Это совершенно не вписывалось в вариант сталинского заговора. Действительно, если убийство Кирова организовано Сталиным, то заранее должен быть разработан четкий сценарий. Почему тогда такие