Ских ловцов губок возвращалась из своих традиционных мест промысла в Северной Африке домой на остров Сими, находящийся неподалеку от Родоса, когда налетел шторм
| Вид материала | Документы |
- Аналитика событий в Северной Африке и на Ближнем Востоке Под редакцией Сергея Кургиняна, 4763.04kb.
- Реферат Культура Египта, Индии и Китая, 433.93kb.
- Итоги Второй мировой войны 14 Список литературы, 662.17kb.
- Положение России в современном мире Россия и страны СНГ, 303.09kb.
- Столица Куала-Лампур Крупные города, 265.11kb.
- Окладникова Е. А. Символы ценностных доминант «локальных цивилизаций» Северной Америки, 117.99kb.
- Африка глазами европейцев, 35.85kb.
- Урока в 7-м классе Тема урока: «Африка. Географическое положение. Исследования материка», 52kb.
- Н. В. Гоголь (размышления читателя), 178.03kb.
- Николай Иванов «Шторм», 4702.1kb.
Очевидно, Потемкин усомнился в любви Екатерины, и тогда она написала
ему это письмо. По-видимому, он постоянно сомневался в ее любви. Современному человеку трудно понять, почему он так был настроен. Ведь Екатерина
буквально осыпала его любовными письмами. Порой она писала ему записки
по нескольку раз в день, часто адресовала ему пространные послания, в которых вновь и вновь признавалась ему в любви, хвалила его, восторгалась им,
придумывала для него самые необычные ласкательные имена. Этого тучного,
ПОТЕМКИНСКИЕ ДЕРЕВНИ... НЕ ИЗ КАРТОНА! 373
громадного человека, непрерывно грызшего ногти, императрица называла своим маленьким гав-гавчиком, своим золотым фазаном, своим милым голубчиком, своей кошечкой, своим маленьким попугаем, своим вторым я, своим милым сердечком; впрочем, именовала его также тигром, львом посреди джунглей и даже раз назвала «самым великим ногтегрызом России».
Долгое время она была совершенно без ума от него. «Нет ни клетки в моем
теле, коя не чувствует симпатии к Тебе», — писала она, и еще: «У меня не
хватает слов, чтобы сказать Тебе, как я Тебя люблю...» А вот наспех набросанная
записка, относящаяся к самому началу их романа: «Доброе утро, мой голубчик.
Мой милый, мой сладенький, как мне охота знать, хорошо ли Ты спал и любишь ли Ты меня так же сильно, как люблю Тебя я».
Мы не знаем, часто ли ей отвечал ее «голубчик», что он писал в ответ. Сохранилось лишь несколько писем, написанных им, ибо Екатерина имела обыкновение почти сразу же уничтожать их. Он же, наоборот, привык складывать
большинство записок и писем в карманы своего шлафрока и постоянно носил
их с собой. Шлафрок был его любимым родом одежды. Часто Потемкин, накинув на голое тело один лишь халат, появлялся поутру в комнатах императрицы,
не обращая никакого внимания на присутствующих там придворных, посетителей и министров. И императрица, пишет Соловейчик, «которая несмотря на
свой образ жизни была в некотором отношении чопорным человеком и очень
дорожила придворным этикетом, смирилась с его халатом».
Расставание произошло уже в 1776 г. На первый взгляд казалось, что милость императрицы отвернулась от Потемкина. Иностранные посланники наперебой извещали свои правительства об изменившейся ситуации, а враги Потемкина ликовали — у фаворита, вознесшегося наверх с быстротой метеора,
было много врагов. Но все они обманулись. Хотя Потемкин уехал из столицы и
поначалу проводил время в разъездах, власть его ничуть не умалилась. Как и
прежде, он влиял на все важнейшие решения, принимаемые императрицей.
Он только не был теперь ее любовником. Зато он, и лишь он один, определял, кому быть у нее в любовниках — и Екатерина соглашалась с ним; среди
пятнадцати фаворитов, появившихся у нее после Потемкина, лишь одного,
последнего (ей было тогда уже 60), она завела против его воли. Потемкин все
время подыскивал ей таких мужчин, которые были менее честолюбивы, чем он
сам, и потому он мог их не опасаться.
В остальном отношения между ним и Екатериной остались неизменными.
Когда он не ездил с проверками по губерниям, то пребывал в Петербурге, только уже не во дворце императрицы, а в своем собственном доме, подаренном ею.
Занимался он прежде всего обустройством и укреплением территорий, отвоеванных у турок. В 1783 г. Екатерина аннексировала Крым, через год Османская
Порта признала власть России над Таманским полуостровом и Кубанью, и теперь русские корабли могли беспрепятственно плавать по Черному морю и
проходить Дарданеллы. После этого Потемкин, проявляя удивительную энергию, занялся умиротворением и колонизацией этих столь важных для России
земель. Всего за несколько лет здесь выросли города, возведенные им. К тому
времени он был президентом Военного совета, начальником конной гвардии,
фельдмаршалом. Эти должности явились знаком признания успешно проведенной им военной реформы: он изменил принципы вооружения и организации
российской армии, а также всю ее структуру.
374 100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИИ
Затем после того, как Потемкин всего за несколько лет проделал огромную
работу по освоению новых земель, Екатерина испросила у него разрешения
посетить новороссийские земли. Она не просто хотела посмотреть результаты
его трудов. Нет, поездка Екатерины на юг, — по замыслу Потемкина, — должна
была продемонстрировать всему миру могущество российской императрицы и
одновременно доказать невероятный подъем, охвативший Россию.
18 января 1787 г. императрица выехала в Царское Село. Ехала она на огромных санях, похожих скорее на небольшой дом; сани волокли тридцать лошадей.
Вслед за ней мчались еще 150 саней. Ее сопровождали не только придворные,
но и иностранные посланники и многочисленные гости. Процессия двигалась
быстро. Потемкин организовал все великолепно. Повсюду на станциях их поджидали сотни отдохнувших лошадей; были готовы мастерские, где кузнецы,
шорники, плотники проворно починяли все, что требовалось. Но в первую очередь Потемкин заботился о местах отдыха путешественников: их поджидали
многочисленные деревянные дворцы, построенные по его приказу.
Сам Потемкин дожидался Екатерину в Киеве, древней столице Руси, куда
императорский поезд прибыл после трехнедельного путешествия. Там гости
собирались пересесть на корабли. Но Днепр замерз — зима выдалась очень
холодной, и лед сошел только в мае, — поэтому в Киеве пришлось остановиться
на несколько недель. Время коротали, устраивая различные празднества и приемы, в которых, впрочем, сам Потемкин, радушный хозяин, не участвовал: все
это время он проводил в старинном монастыре.
В мае началось путешествие по Днепру Потемкин распорядился построить
семь громадных римских галер, оборудованных со всей мыслимой роскошью.
Князь де Линь, австрийский офицер, участвовавший в поездке, назвал эти галеры и 73 следовавших за ними корабля «флотом Клеопатры». Флот этот медленно
скользил по реке под залпы фейерверков, в обрамлении триумфальных арок.
Под Кановом к путешественникам присоединился Станислав Понятовский, бывший фаворит Екатерины, теперешний польский король. Ему тоже
надлежало восхититься могуществом России. Поэтому Потемкин и пригласил
его. Он же уговорил участвовать в путешествии и Иосифа II. Иосиф примкнул
к остальному обществу в Кайдаке. В Екатеринославе Иосиф и Екатерина вместе освятили тот самый собор, который Потемкин был намерен возвести по
образцу собора Св. Петра. Через несколько дней они были уже в Херсоне,
городе, также основанном Потемкиным, где были устроены военные парады,
оперные представления, был показан спуск на воду кораблей.
Однако больше всего поразил путешественников Крым. Уже наступили жаркие летние дни, все вокруг пышно цвело. Здесь, в древнем Бахчисарае, еще
недавно правил хан. Теперь в его сказочном дворце жили Екатерина и Иосиф.
Потом общество переехало в Инкерман, где по приказанию Потемкина был
возведен великолепный замок; гости могли полюбоваться отсюда Черным морем и увидеть четыре десятка только что построенных военных кораблей. Завершалась поездка осмотром Севастополя, это и стало ее кульминацией.
Успехи Потемкина глубоко поразили не только Екатерину, но и Иосифа II.
Французский посланник, граф Сегюр, писал после посещения Севастополя:
«Кажется непостижимым, каким образом Потемкин, попав в этот только что
завоеванный край, на восемьсот миль удаленный от столицы, всего за два года
сумел добиться столь многого: возвести город, построить флот, соорудить крепо
ПОТЕМКИНСКИЕ ДЕРЕВНИ... НЕ ИЗ КАРТОНА!
375
сти и собрать такое множество людей. Это явилось подлинным чудом деятельных усилий».
Потемкин достиг своей цели. Он показал европейцам, что Россия стала великой державой. На обратном пути, желая подчеркнуть силу своей страны и напомнить исторические корни нынешних успехов, Потемкин привез участников вояжа в Полтаву, туда, где в 1709 г. Петр Великий наголову разбил армию короля
шведского Карла XII, вторгшуюся в Россию. По распоряжению Потемкина
50 000 солдат на глазах Екатерины и ее спутников разыграли еще раз это сражение. «Это великолепное зрелище, — писал Сегюр, — достойно увенчало поездку,
которая была столь же романтична, сколь и исторически знаменательна».
Потемкин, которого императрица наградила титулом «князя Таврического»,
произвел впечатление не только на европейцев, но и на турок. Однако те усмотрели в происходящем вызов, и уже в октябре 1787 г., всего через несколько
месяцев после поездки Екатерины, военные действия возобновились. Во время
этой второй Русско-турецкой войны укрепления, возведенные Потемкиным, и
его черноморский флот зарекомендовали себя с самой лучшей стороны. Напрасно клеветники говорили, что корабли построены из гнилого дерева, что они
развалятся еще раньше, чем дело дойдет до сражения.
Однако люди скорее готовы были верить не очевидным успехам, достигнутым Потемкиным, а сплетне о потемкинских деревнях. Сообщение о них впервые было опубликовано в Германии, а затем облетело весь свет. Европейцы
жадно обсасывали эту небылицу И дело было не столько в Потемкине, сколько
в России: в «потемкинские деревни» верили, потому что не хотели признавать
тот факт, что Россия стала великой державой. Сперва был оболган человек, а
затем это клише нависло над всей страной. Во многом из-за этой легенды Запад
постоянно недооценивал Россию. Первым, кто сполна заплатил за это, стал
Наполеон. Старый граф Сегюр, глубоко пораженный успехами Потемкина,
увещевал своего императора отказаться от войны с Россией — но безуспешно.
Война с турками подорвала здоровье Потемкина, он подхватил малярию в
Крыму. Екатерина снова осыпала его орденами и знаками отличия, но прежде
всего деньгами, которых, впрочем, у него никогда не оказывалось в достатке,
потому что он щедро раздавал их. Когда война закончилась, он еще раз побывал
в Петербурге. Перед обратной дорогой он заболел. Он падал в обморок, задыхался. Внезапно он решил, что надо непременно побывать в Николаеве — он сам
основал этот город и очень его любил; он считал, что тамошний лесной воздух
исцелит его. 4 октября он тронулся в путь. Прежде чем выехать, он, как ни
трудно ему было, написал еще одну весточку Екатерине: «Моя любимая, моя
всемогущая Императрица. У меня уже нет сил выдерживать мои страдания.
Остается одно лишь спасение: покинуть этот город, и я отдал приказ доставить
меня в Николаев. Не знаю, что будет со мною». 5 октября 1791 г., на второй день
пути, Григорий Александрович Потемкин умер. Ему было 52 года.
Через пять лет, 6 ноября 1796 г., скончалась и Екатерина II, его императрица
и, возможно, жена. После нее на престол вступил ее сын, Павел. Он ощущал
себя сыном Петра III и хотел реабилитировать отца. В день смерти матери Павел пришел к гробу своего отца, упрятанному в подвальный свод АлександроНевской лавры, и возложил на гроб российскую императорскую корону. Так он
короновал своего покойного отца, ведь 34 года назад того убили до коронации.
На следующий день Павел велел известить о кончине Петра III и Екатерины,
376 100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИИ
как будто его отец только что умер. Затем он распорядился похоронить и отца, и
мать в Петропавловском соборе. В траурной процессии, направившейся туда,
впереди везли гроб Петра.
И вот еще что выдумал Павел: во главе процессии он заставил идти графа
Алексея Орлова — тот нес корону убитого императора. Да, именно тот самый
Орлов, который некогда известил Екатерину об убийстве низложенного правителя и умолял ее смилостивиться. Да, тот самый Орлов, который, вероятно, и
умертвил Петра III.
Вот таким странным образом новый император, Павел, восстановил порядок
и иерархию в своей семье. Пройдет всего несколько месяцев, и появится тот
самый пасквиль о «потемкинских деревнях», рассказ о них облетит весь свет...
КУДА УШЛИ МОРЯКИ ЛАПЕРУЗА?
(По материалам В. Малова)
Жан Франсуа де Гало де Лаперуз родился 22 августа 1741 г. в Ле Жуо, близ
старинного городка Альби на юге Франции, в дворянской семье. В пятнадцать
лет он поступил в школу гардемаринов в Бресте, где проявил себя целеустремленным и любознательным юношей. Он много читал о морских путешествиях,
изучал астрономию, математику, навигацию.
В 1773—1777 гг. Лаперуз служил в Индийском океане, охраняя французские
колонии от англичан. Командуя фрегатом «Амазонка», захватил английский
корвет и каперское судно. В 1780 г., произведенный в капитаны 1-го ранга,
добавил к своим трофеям еще два английских фрегата.
Снаряжая кругосветную морскую экспедицию, Король Людовик XVI пожелал, чтобы ее непременно возглавил Лаперуз.
После гибели капитана Кука французское правительство, ревниво следившее за
удачами англичан, решило захватить пальму первенства в исследованиях Тихого
океана. Маршрут кругосветного плавания
предписывал Лаперузу: из Бреста идти к
Канарским островам, обогнуть мыс Горн,
сделать остановку на острове Пасхи, затем на Сандвичевых островах, идти вдоль
американского берега на север, снова спуститься к югу; от американского побережья направиться в Японию и достичь Китая; вдоль азиатского берега идти на север, потом снова повернуть к югу и плыть
до Новой Голландии (Австралии); вернуться во Францию через Молуккские острова, Иль-де-Франс (остров Маврикий) и
мыс Доброй Надежды. Предполагалось,
Жан Франсуа де Гало де Лаперуз что плавание займет четыре года.
КУДА УШЛИ МОРЯКИ ЛАПЕРУЗА?
377
Главной целью экспедиции было «развивать отечественную торговлю и расширять морские плавания французов». Лаперузу вменялось в обязанность завоевать расположение вождей далеких племен и установить, какие товары из Франции могут им больше всего понравиться, что они могут предложить в обмен.
1 августа 1785 г. Лаперуз вышел из Бреста с двумя фрегатами каждый водоизмещением в 500 т — «Буссолью», которым командовал он лично, и «Астролябией»,
который вел 40-летний капитан Поль Антуан Флерио де Лангль. Всего в экспедиции было 242 человека, в том числе 17 ученых различных специальностей. Среди
них были академики-астрономы Монж и Лепот Дежеле, географ Бернизе, ботаник
и врач де ла Мартиньер, физик Ламенон, натуралист и естествоиспытатель Дюфрен. На берегу остался не включенный по какой-то причине в списки команды
16-летний ученик Парижской военной школы Наполеон Бонапарт...
...И вот после долгого плавания через океана «Буссоль» и «Астролябия» вошли в естественную, еще не исследованную гавань в южной части Аляски.
«Представьте себе водный бассейн, — писал Лаперуз, — такой глубины, что ее
нельзя измерить в середине, окруженный очень высокими крутыми горами,
покрытыми снегом. Я ни разу не видел, чтобы хоть единый порыв ветерка рябил
поверхность этих вод. Волновалась она только от падения огромных кусков
льда, которые, обрушиваясь, производят шум, разносящийся далеко по горам».
Посреди бухты поднимался зеленый, покрытый лесом остров. В знак гостеприимства туземцы размахивали кусками белого меха. «Мы уже считали себя самыми счастливыми из мореплавателей, но в это время нас поджидала большая
беда, которой нельзя было предвидеть».
Двухмачтовая парусная лодка с «Астролябии» и две шлюпки поменьше с
«Буссоли» получили задание определить глубину бухты. Проплывая между островами, тридцать моряков высадились на одном из них, чтобы поохотиться —
«столько же ради удовольствия, как и ради пользы». Но вернулась только одна
шлюпка, и ее командир лейтенант Бутен рассказал о случившемся несчастье.
Вынесенные из прохода приливной волной, «катившейся со скоростью трех
или четырех миль в час», шедшие впереди две лодки были выброшены на подводные скалы и разбились. Двадцать один человек, в том числе шесть офицеров, погибли. Все они были молодые люди, самому старшему из них всего тридцать три года.
В конце августа 1787 г. в Версаль поступили новые вести от Лаперуза. Почта
была передана 3 января в Макао на один из французских кораблей. Корреспонденция содержала дневник плавания до стоянки в Макао и карту северо-западного побережья Америки, которая была, как писал командир, «несомненно,
самой точной из всех, какие составлялись до сих пор». Лаперуз сообщал об
открытии островов Неккер и Ла-Басс, о заходе «на один из островов к северу от
Марианских, откуда направился в Китай». В первых числах августа он рассчитывал быть на Камчатке, от нее идти к Алеутским островам, а потом плыть, «не
теряя ни минуты», в южное полушарие.
В октябре 1787 г. фрегат «Проворный», прибывший из Манилы, доставил
новую почту.
Удалившись от берегов Филиппин, весной 1787 г. Лаперуз начал обследовать берега Восточной Азии в умеренной зоне, постепенно продвигаясь на север. Французы нанесли на карту — очень неточно — берега Восточно-Китайского и Японского морей, поднялись на север почти до 40' северной широты.
378 100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИИ
3 июля суда двинулись к северо-востоку. Утром 7 июля с борта «Буссоли»
заметили полосу гористой суши, протянувшуюся в меридиональном направлении. Самую высокую вершину Лаперуз назвал пиком Ламонон. Вскоре на море
пал густой туман, и французы, считая, что перед ними побережье Йессо (остров
Хоккайдо), шли далее на север практически наугад. Через пять дней оба фрегата бросили якорь в удобной бухте. Из объяснений местных жителей и чертежа,
набросанного ими, Лаперуз понял, что находится на острове, который называется Сахалин, отделенном от материка и острова Йессо проливами.
Корабли продолжили плавание к северу по Татарскому проливу (название
дано Лаперузом), подходя то к побережью материка, то к Сахалину, и 23 июля
обнаружили небольшой залив Жонкьер (впоследствии здесь возник город Александровск-Сахалинский; данное французами название залива сохранилось за
мысом).
7 сентября 1787 г. вАвачинскойбухте, в Петропавловске-Камчатском, «Буссоль» была встречена приветственными выстрелами из пушек. Комендант русской крепости получил из Версаля, сухопутным транспортом, депеши, предназначенные французскому капитану. Там было и сообщение о присвоении
ему звания командира эскадры, подписанное 2 ноября 1786 г.
...Еще раз переплыв почти весь Тихий океан, корабли подошли в начале
декабря к архипелагу Мореплавателей и сделали стоянку на острове Мауна
(Восточное Самоа). Появились туземцы, опоясанные водорослями, наподобие
мифологических морских богов. Красивые туземки ходили обнаженными. Поведение островитян не было воинственным. Моряки смогли получить кокосы,
гуаяву, бананы, кур и свиней. Лаперузу эта краткая стоянка показалась
идиллической. Мастерство местных жителей привело его в восторг.
11 декабря, перед отплытием, капитан «Астролябии» Флерио де Лангль вышел на берег присмотреть за нарядом матросов, запасавших пресную воду, и
прихватил с собой разные мелкие подарки, чтобы оставить у туземцев хорошее
воспоминание о французах. Островитяне устроили из-за них драку, в результате
все захватили самые сильные и решительные. Те, кому ничего не досталось,
винили за это не своих соседей, а дарителей. Они начали бросать камни в моряков. Флерио де Лангль мог бы дать команду открыть огонь, но, помня наставления короля, предпочел отдать приказ вернуться на корабль. В этот момент в него
попал камень... Сопровождавшие его моряки хотели защитить капитана, но их
намокшие ружья оказались бесполезными. Двенадцать человек, в том числе и
Флерио де Лангль, были убиты.
Так за два с половиной года экспедиция потеряла тридцать четыре человека.
Корабли двинулись на запад. 17 декабря был открыт остров Савайи, крупнейший в архипелаге Самоа. Оттуда Лаперуз направился к Австралии и в конце
января 1788 г. стал на якорь в заливе Ботани. Там французы встретились с английской флотилией, доставившей в Восточную Австралию первую партию ссыльнокаторжных поселенцев. Командир этой флотилии Артур Филипп, назначенный первым губернатором колонии Новый Южный Уэльс, основал в 25 км к
северу от Ботани, у залива Порт-Джексон, одноименный поселок — «зародыш»
будущего Сиднея. Через него Лаперуз отправил во Францию донесение. Сообщив о случившейся трагедии, он писал, что собирается посетить острова Меланезии, в том числе Санта-Крус, обогнуть Новую Голландию и идти к острову
Иль-де-Франс (Маврикий).