Ских ловцов губок возвращалась из своих традиционных мест промысла в Северной Африке домой на остров Сими, находящийся неподалеку от Родоса, когда налетел шторм

Вид материала

Документы

Содержание 100 Великих загадок истории Кем был железная маска? 332 100 Великих загадок истории Кем был железная маска? 333 334 100 Великих загадок истории Кем был железная маска? 335

Подобный материал:

• Аналитика событий в Северной Африке и на Ближнем Востоке Под редакцией Сергея Кургиняна, 4763.04kb.
• Реферат Культура Египта, Индии и Китая, 433.93kb.
• Итоги Второй мировой войны 14 Список литературы, 662.17kb.
• Положение России в современном мире Россия и страны СНГ, 303.09kb.
• Столица Куала-Лампур Крупные города, 265.11kb.
• Окладникова Е. А. Символы ценностных доминант «локальных цивилизаций» Северной Америки, 117.99kb.
• Африка глазами европейцев, 35.85kb.
• Урока в 7-м классе Тема урока: «Африка. Географическое положение. Исследования материка», 52kb.
• Н. В. Гоголь (размышления читателя), 178.03kb.
• Николай Иванов «Шторм», 4702.1kb.

занятий алхимией. Это был тот самый «доминиканец, подобных которому во

Франции называют якобинцами». О нем говорил Прими Висконти, добавляя,

что он «претендовал на открытие философского камня, и посему все дамы вертелись вокруг него... Говорили что-то о его длительном пребывании у госпожи

д'Арманьяк, а кончил он тем, что был посажен в тюрьму как обманщик».


Ненависть госпожи де Монтеспан подлила масла в огонь. Принцесса Мария де Вюртемберг была важным лицом при дворе. Ее отличала редкая красота.

Говорили: вполне возможно, что король положил на нее глаз. Госпожа де Монтеспан, охваченная завистью, сказала королю, что принцесса была в любовной

связи с доминиканцем, т.е. с нашим якобинским монахом.


Все эти интриги и привели несчастного в Пинероль. Лувуа постарался забыть его. В его корреспонденции не найдено даже упоминания о монахе, в то

время как там много говорится о Доже. О монахе же вновь заговорили только

через два года, в 1676 г., когда он сошел с ума.


Сен-Мар думал вылечить его, прекратив его тягостное одиночество. Незадолго до этого в его распоряжение поступил некий Дюбрей, которого он поместил вместе с монахом.


Из «пяти» мы знаем уже Доже, Ла Ривьера, якобинского монаха. Обратимся

же теперь к Дюбрею. Историк Юнг воссоздал его историю: он был французским

офицером, используемым в качестве шпиона и уличенным в предательстве. Он

уже побывал в заключении в Бордо. После побега оттуда в 1675 г. поселился в

Бале под фамилией Самсон. Он предложил графу де Монклару, командующему

Рейнской армией, сведения относительно численности и передвижений немецких войск Монтекукулли. Лувуа дал согласие и даже пообещал «хорошее вознаграждение». На свое несчастье Дюбрей на этом не остановился: одновременно он

предложил те же самые услуги Монтекукулли. Генерал-интендант Лагранж быстро разоблачил Дюбрея. Лагранж сообщил Лувуа: «Я не вижу иного способа арестовать его, как держать в Бале наблюдателя, который бы следил за ним до тех пор,

пока тот не окажется в пределах досягаемости, и тогда схватить его».


При первой возможности 28 апреля шпион был задержан и заключен в Бризашскую крепость. Чуть позже Лувуа отдал приказ перевести его в Безансон,

затем в Лион, откуда архиепископ должен был «отправить его в Пинероль, где

он будет передан в руки Сен-Мара для заключения его в донжон крепости».


Министр уведомлял Сен-Мара: «Вы можете поместить его вместе с заключенным, который был Вам прислан последним (с якобинским монахом). Время

от времени Вы должны присылать мне касательно него сообщения».


Каждый раз, когда Лувуа заговаривал с Дюбреем, в его словах сквозил оттенок презрения. Шпион, по его словам, был «одним из самых больших мошенников во всем мире», «человек пагубного поведения», «ни одному слову которого нельзя верить», «не заслуживавший внимательного к себе отношения». Впрочем, он может «слушать мессу вместе с г-ном Фуке или г-ном Лозуном» без

принятия особых мер предосторожности.


В Пинероле Дюбрею не повезло. Будучи помещенным вместе с полусумасшедшим якобинцем в одну камеру, и самому не мудрено сойти с ума. Его

избавили от этого неприятного соседства; якобинский монах был помещен вме

ззо


100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИИ


сте с лакеем Лозуна. Монах так плохо перенес эту перемену, что скоро его стали

считать «бешеным». Его пришлось связать и «заняться им»: т.е. применить к

нему чрезвычайно специфически тюремный эффективный психотерапевтический метод — палочные удары. Он успокоился, но продолжал находиться в

некотором отупении.


В 1680 г. Сен-Мар называл его «впавшим в детство и меланхолию»; теперь

он был помещен вместе с узником, прибывшим за год до этого — вместе с

Маттиолли — последним из «пяти».


Почему же этот итальянец оказался в Пинероле? Долгое время Людовик XIV

желал приобрести укрепленную итальянскую местность вокруг Казаля, находящуюся под властью герцога Мантуи. Посредником в этих нелегких торгах

был граф Эркюль-Антуан Маттиоли. Интриган, человек с запятнанной репутацией, занятый прежде всего собственным обогащением. В этом деле, ведя двойную игру, он предал и герцога Мантуи, и короля Франции.


Злополучная двойная игра. Нельзя безнаказанно обманывать Короля-Солнце. Маттиоли была назначена встреча недалеко от Турина. Ни о чем не подозрения, он приехал туда и добровольно сел в экипаж аббата д'Эстрада, посла Франции в Венеции. Недалеко от французской границы, около маленькой гостиницы, была сделана остановка. Внезапно взвод кавалеристов окружил экипаж.

Маттиоли, как ни кричал и ни возмущался, был схвачен и увезен в Пинероль.


Арест итальянского министра на итальянской территории — и любой историк согласится с этим — явное нарушение прав человека. Лувуа, санкционировавший арест, и Катина, исполнитель, хорошо понимали свою задачу: скрыть

тщательнейшим образом сей факт, достойный порицания. Катина писал Лувуа:


«При этом не было допущено никакой жестокости; имя этого мошенника никому не известно, даже офицерам, которые участвовали в его аресте...» И еще: «Я

поставил в известность Государя обо всем том, что я сделал с Маттиоли, который

сейчас значится под именем Лестан; никто здесь не знает, кем он является на

самом деле».


Инструкции, полученные Сен-Маром, отражают гнев короля по отношению к итальянцу. Лувуа писал, что с де Лестаном надо обращаться со всей

суровостью. Несколько месяцев содержания в Пинероле оказали на Маттиоли

обычное действие.


Сен-Мар — Лувуа, б января 1680 г.: «Я сообщу Государю, что г-н де Лестан по

примеру содержащегося у меня монаха сошел с ума и ведет себя неподобающе».


Лунуа — Сен-Мар, 10 июля 1680 г.: «Касательно г-на де Лестана, я восхищен Вашим терпением и тем, что Вы ждете специального приказа для того,

чтобы обойтись с мошенником, который не оказывает Вам должного уважения,

как он того заслуживает».


Сен-Мар — Лувуа, 7 сентября 1680 г.: «С тех пор, как мне было позволено

поместить Маттиоли вместе с якобинским монахом, означенный Маттиоли четыре или пять дней находился в полном убеждении, что монах приставлен к

нему, чтобы следить за ним. Маттиоли, почти настолько же сумасшедший, как

и монах, прогуливался по камере большими шагами, говоря при этом, что мне

не удается его'обмануть и что он отлично все понимает. Якобинец, вечно сидящий на своем убогом ложе, опершись локтями на колени, взирал на него, не

слушая. Сеньор Маттиоли, убежденный в том, что это шпион, протрезвел лишь

тогда, когда в одни прекрасный день монах, совершенно голый, встал наконец


КЕМ БЫЛ ЖЕЛЕЗНАЯ МАСКА?


331


со своей кровати и принялся нечто проповедовать, как всегда, безо всякого

смысла. Я и мои лейтенанты наблюдали за этим через отверстие над дверью».


В это время Сен-Мар был назначен комендантом Экзильской крепости, где

после смерти герцога де Ледигьера образовалась вакансия. «Его величество, —

писал Лувуа, — желает, чтобы двое заключенных, находящихся в распоряжении Сен-Мара, были бы перевезены к месту его нового назначения с той бдительностью, какая имела место в Пинероле».


Кто же из числа «пяти» воспользовался привилегией, если можно так выразиться, последовать за г-ном де Сен-Маром? В другом письме Лувуа замечает, что

заключенные, которые будут сопровождать Сен-Мара, «достаточно значительные

личности для того, чтобы не передавать их в другие руки». Впрочем, он уточняет, что

эти двое — из нижней башни. В нижней башне находятся, с одной стороны, Маттиоли и сумасшедший якобинец, а с другой стороны, Доже и Ла Ривьер.


Кто же из них Железная Маска? Сен-Мар проливает свет на этот вопрос в

своем письме аббату д'Эстраду от 25 июня 1681 г.: «Лишь вчера я получил от губернатора Экзиля провиант и два миллиона ливров жалования. Мне оставляют двух

моих лейтенантов; я также увезу отсюда двух типов, которые упоминаются не

иначе, как «господа из нижней башни». Маттиоли останется здесь с двумя другими заключенными. Вильбуа, один из моих лейтенантов, будет охранять их».


Важная информация: Маттиоли не сочли «достаточно значительным», чтобы сопровождать Сен-Мара». Последующие письма Лувуа дают понять, что

Дюбрей, также как и Маттиоли, остался в Пинероле. Следовательно, два «типа»,

увезенные Сен-Маром, — это Доже и Ла Ривьер, оставшиеся «обитатели нижней башни».


Грозная Экзильская крепость находилась недалеко от Пинероля, всего в каких-то 12 лье. Она возвышалась над Дорийской долиной, на крутом холме. Как и

в Пинероле, четырехсторонний донжон с угловыми башнями. Одна из стен называлась «башней Цезаря». Там Сен-Мар и решил разместить Ла Ривьера и Доже.


Лувуа напомнил Сен-Мару, что «необходимо следить за тем, чтобы между

заключенными в Экзиле, которых называли в Пинероле узниками из нижней

башни, не было никакого общения». Надо было «принять все меры предосторожности так, чтобы Вы могли гарантировать его величеству, что они не будут

говорить не только ни с кем из посторонних, но и ни с кем из гарнизона Экзиля». Сен-Мар успокоил министра: «Никто с ними не говорит, кроме меня, моего

офицера, священника г-на Виньона и врача из Пражеласа (шесть часов езды

отсюда), который общается с ними только в моем присутствии».


Требуемые предосторожности стали чрезмерными, когда в 1683 г. Лувуа запретил исповеди за исключением случаев «опасности близкой смерти». Эта опасность для одного из заключенных возникла в 1686 г. вследствие водянки. СенМар сообщил о его смерти Лувуа 5 января 1687 г.


Кто же был этим умершим — Доже или Ла Ривьер? Сен-Мар этого не говорит.


Едва только тело было предано земле, как Сен-Мар получил благую весть:


король поручил ему управление островами Святой Маргариты. Какая радость

после Экзиля, где комендант томился от тоски! Естественно, что его неизменно

сопровождали его, так сказал, личные заключенные, как и прежде — «значительные»: «Я отдал настолько строгие приказания относительно охраны моего

узника, что могу Вам за него отвечать своей головой, даже моему лейтенанту я

запретил разговаривать с заключенным, что неукоснительно выполняется. Я


332 100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИИ


думаю, что при переезде на острова Святой Маргариты лучше, чтобы заключенный находился на стуле, вокруг которого будет накручено темное полотно, так,

чтобы ему было достаточно воздуха, но он не мог бы ни с кем разговаривать во

время пути, даже с солдатами, которых я выберу в качестве сопровождающих,

и чтобы никто не мог его видеть; этот способ кажется мне более надежным, чем

носилки, которые могут порваться».


30 апреля 1687 г. Сен-Map прибыл на острова Святой Маргариты вместе со

своим узником. Все шло благополучно до тех пор, пока узник не начал задыхаться. На остров он приехал полумертвым. Но результат был достигнут: «Я могу

Вас уверить, ваше высочество, что никто его не видел, а тот способ, посредством которого я перевез его на острова, привел к тому, что каждый пытался

угадать, кто бы мог быть моим заключенным...»


Здесь можно увидеть истоки легенды. Излишняя предосторожность, в глазах публики, подчеркивала важность узника. Вполне вероятно, что эта важность могла быть преувеличена. Сен-Мар подчеркивал этот факт в своих сообщениях после прибытия ЭсташаДоже в Пинероль. Он написал: «Многие считают здесь, что это маршал Франции...» В апреле 1670 г. из Пинероля о том же

Доже: «Находятся слишком любопытные люди, которые спрашивают меня о

моем узнике относительно того, почему я принимаю такие строгие меры для

обеспечения безопасности, в ответ на это мне приходится сочинять всякие небылицы, отчасти для того, чтобы посмеяться над любопытствующими».


Уже после девяти месяцев пребывания на островах Святой Маргариты СенМар мог сообщить Лувуа: «Во всей этой провинции говорят, что мой узник — это

г-н де Бофор, остальные считают его сыном покойного Кромвеля».


До 1690 г. давнишний узник Экзиля был единственным узником на острове.

Затем его соседями стали протестантские священники, жертвы отмены Нантского Эдикта. Один из них все время писал что-то на всем, где только было

возможно: стенах, белье, посуде. Благодаря этому, без сомнения, и родился

анекдот о серебряном блюде, найденном рыбаком, на котором Железная Маска

раскрыл тайну своего происхождения.


В 1691 г. умер Лувуа. Сын его, Барбезье, занял его место. И уже через месяц

после смерти своего отца Барбезье написал Сен-Мару, и первое его указание касалось того же узника... Более того, это послание содержит одно уточнение, которое

позволяет установить личность этого узника: «Когда Вам будет что сообщить мне

относительно узника, которого Вы охраняете уже более двадцати лет, я прошу Вас

принимать те же предосторожности, какие Вы принимали при г-не Лувуа».


«Узник, которого Вы охраняете уже более двадцати лет»: эта фраза никоим

образом не может быть отнесена к Ла Ривьеру. А Доже, арестованный в июле

1669 г., уже двадцать два года находился в заключении.


Единственно возможный вывод: человек, скончавшийся в Экзиле, был Ла Ривьер. А человеком, привезенным на острова Святой Маргариты под темным покрывалом, был Доже. Доже — это единственный узник, которого Сен-Мар не покидал с самого Пинероля. Единственный, которого сочли «достаточно значительным», чтобы не выпустить его ни на миг из-под надзора королевских тюремщиков.

Единственный, кем Барбезье занялся сразу после своего прихода к власти.


В 1694 г. покой острова был нарушен- прибыли лица, без которых Сен-Мар

уже не мог жить: тюремщик часто привязывается к своим заключенным. Барбезье решил, что узники, оставшиеся в Пинероле, должны быть перевезены на


КЕМ БЫЛ ЖЕЛЕЗНАЯ МАСКА? 333


острова. В январе того же года один из старейших узников Пинероля — монах —

скончался. Двое выживших, Дюбрей и Маттиоли (последнего сопровождал слуга) присоединились к достопочтенному г-ну де Сен-Мару.


Барбезье, по своему обыкновению, предоставил тюремщику подробные инструкции. Перемещение было поручено г-ну де Лапраду: так как «нежелательно уезжать из Пинероля, прежде, чем туда приедет охрана и, кроме того, узники

должны быть перевезены поочередно, надо, чтобы Вы обеспечили возможно

быструю отправку охраны и приготовили подходящее место, куда Вы поместите

узников по прибытии; поскольку Вы знаете, что это более важные узники, по

крайней мере, один из них, чем те, которые уже пребывают на острове. Вы

должны поместить их в наиболее надежные места заключения».


Итак, круг сужается. Остаются только три кандидата на «звание» «Железной

Маски»: Доже, Маттиоли и Дюбрей. Все трое оказались вместе на острове Святой

Маргариты в апреле 1694 г. Кто же из них был Человеком в Железной Маске?


В конце апреля 1694 г. на острове произошло непредвиденное событие: умер

один из узников. И мы не знаем, какой.


Кроме обозначенной троицы, под охраной Сен-Мара находились:


1. Шевалье де Тезю (или Шезю), о котором мы ничего не знаем.


2. Другие узники, число которых остается неизвестным, среди них было

трое или четверо протестантов священников.


Умер ли кто-то из них? Или это были те, «старые», из Пинероля? Как это узнать?

Барбезье в письме от 10 мая поставляет на этот счет важные сведения: «Я получил, — пишет он Сен-Мару, — Ваше письмо от 29 числа прошлого месяца; Вы

можете осуществить свое предложение и поместить в сводчатую тюрьму лакея

умершего узника, следя за тем, чтобы его охраняли так же хорошо, как и других,

препятствуя его общению, устному или письменному, с кем бы то ни было».


Г-н Жорж Монгредьен, автор замечательной книги, посвященной Железной

Маске, — одной из последних и наиболее объективных, подчеркивает, что наличие лакея — исключительная привилегия, которой пользовались только высокородные узники. В Пинероле это были Фуке и Лозун. Граф Маттиоли, министр

Мантуйского герцога, тоже пользовался такой привилегией, единственный из

трех выживших в Пинероле. Сен-Мар, передавая Барбезье распорядок дня своих

узников, писал, в частности, о своем «давнем узнике» Доже; перед ним не стояла

проблема слуги, жизнь его была расписана пугающе подробно.


«Первый из моих лейтенантов берет ключи от камеры моего старого узника и,

открыв три двери, входит в камеру заключенного, тот передает ему с должным

почтением блюда и тарелки, которые он сам предварительно ставит друг на друга,

пройдя две двери, отдает их моему сержанту, а тот, в свою очередь, относит их на

стол, стоящий в двух шагах, где второй лейтенант, который проверяет все, что

вносится и выносится из тюрьмы, смотрит, не написано ли что-то на посуде;


после того, как ему дали все необходимое, в его камере проводили обыск под

кроватью и на кровати, потом около решеток окон и по всей камере, после этого

его спрашивали, не нужно ли ему еще чего-нибудь, после чего дверь запиралась,

и та же процедура проводилась со «всеми другими заключенными».


Ясно, что при такой постановке дела не остается места для слуги. Да и вообще, мог ли он быть у Доже, который сам раньше был слугой Фуке? Очевидно,

что и Дюбрей, мелкий шпион, презираемый Лувуа, также не пользовался такой

привилегией.


334 100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИИ


Если бы на острове Святой Маргариты находились в это время только Доже,

Дюбрей и Маттиоли, можно было бы с уверенностью утверждать, что заключенным, умершим в апреле 1694 г., был итальянец — единственный из троих, кому

было позволено пользоваться услугами лакея.


Но на острове находились и другие заключенные. Возможно ли, чтобы ктонибудь из.них имел в своем распоряжении слугу? Маловероятно. Но историк не

может удовлетворяться вероятностями. Итак, категорически утверждать, что

Маттиоли умер в апреле 1694 г., нельзя...


Когда в 1698 г. Сен-Мар отправился в Бастилию, его сопровождал, как мы

помним, его «старый узник», которого «никто не должен был видеть!». Мы помним также, что именно тогда Сен-Мару пришла голову восхитительная идея

относительно маски — идея с таким завидным будущим.


Амстердамская «Газетт» опубликовала 3 октября 1698 г. следующую информацию: «Господин Сен-Мар принял командование Бастилией, поместив туда

одного узника, который был с ним, другого же он оставил в Пьер-ан-Сиз, проезжая через Лион».


После чего Человек в Маске, войдя в Бастилию, вошел в историю. Кто?

Маттиоли, Доже или Дюбрей?


Дюбрей — не более чем мелкий шпион. Арестовав его, Лувуа не соблаговолил больше заниматься им, равно как и Барбезье. Министры непрестанно спрашивали Сен-Мара о Фуке, Лозуне, Маттиоли или Доже. Никогда в их письмах

не появлялось имени Дюбрея. Лишь однажды, после того как лейтенант Вильбуа пожаловался на его поведение, Лувуа ответил ему следующими, довольно

развязными строчками:


«Я получил Ваше письмо от 10 числа сего месяца, из которого узнал, чего

Вам стоит этот Дюбрей. Если он будет продолжать беситься, поступите с ним,

как с сумасшедшим, иными словами, встряхните его, как подобает, и Вы увидите, что это вернет ему здравый смысл».


Кажется, что даже при всей беспристрастности подхода кандидатура Дюбрея не может быть востребована в качестве подходящей. Остаются Доже и Маттиоли. Кандидатура Маттиоли имеет горячих и ревностных сторонников. Самый красноречивый из них — это Франц Функ-Брентано. Каковы же аргументы «маттиолистов»?


Прежде всего они принимают во внимание, что их «претендент» был фигурой достаточно значительного масштаба. В то время как Доже был всего лишь

«лакеем», а Дюбрей — «мелким шпионом», заключение Маттиоли было «актом,

который в государственных интересах нужно было сохранить в тайне».


Затем, сторонники Маттиоли вспоминают деталь письма Барбезье относительно перевоза в 1694 г. последних пинерольских узников на остров Святой

Маргариты: «Это более важные узники, по крайней мере, одни из них, чем те,

которые уже пребывают на острове». Этим «более важным» заключенным мог

быть только Маттиоли.


Кроме того, именно после прибытия Маттиоли на остров Святой Маргариты

в корреспонденции появляется формулировка: «мой давний узник», «ваш давший узник». По мнению «маттиолистов», эти формулировки позволяют утверждать, что в них идет речь о заключенном, содержащимся некогда Сен-Маром в

Пинероле и впоследствии вновь переданном под его бдительный контроль, — о

Маттиоли.


КЕМ БЫЛ ЖЕЛЕЗНАЯ МАСКА? 335


Когда Человек в Маске умер, покойный был записан под именем Маршиали или Маршиоли. Здесь можно увидеть намек на несколько искаженное имя