Введение
| Вид материала | Диплом |
Содержание100 Великих дипломах! Георгий васильевич чичерин 100 Великих дипломатс 100 Великих дипломато1 Александра михайловна коллонтай 100 Великих дипломато| |
- Джон Р. Хикс. "Стоимость и капитал", 4314.44kb.
- Введение глава психологизм как особенность характерологии в рассказах Всеволода Иванова, 12.47kb.
- Лабунец Ольга Юрьевна мытищи 2009 г. Оглавление Введение 3 Использование видеофильмов, 263.17kb.
- Анализ и планирование трудовых показателей Аудит и контроллинг персонала Введение, 12.45kb.
- Программа курса. План семинарских занятий Методические рекомендации Новосибирск 1999, 340.75kb.
- Учебной дисциплины (модуля) Наименование дисциплины (модуля) Введение в спецфилологию:, 83.08kb.
- 1. Целеполагание в процессе менеджмента Введение, 49.78kb.
- Пояснительная записка. Особенностью курса «Введение в языкознание» является высокая, 305.75kb.
- Курносов Владимир Анатольевич Волжск 2007 Оглавление Введение 3-5 Глава I. Юродство, 355.39kb.
- Целевые программы и непрограммная деятельность Распределение расходов по целям, задачам, 396.48kb.
474
100 ВЕЛИКИХ ДИПЛОМАХ!
вил 13 апреля 1907 года в Париж заведующему русской заграничной агент рой предписание «выяснить проживающего в Берлине некоего Орнатскч го...». В ответе на этот запрос значилось следующее: «Кличками А. Орна ский... пользовался... Чичерин, племянник известного исторического деят Чичерина. Это — очень богатый человек, одолживший партии... 12 тысяч 1 рок. Он состоит одним из вдохновителей социал-демократического бюллв теня, печатающегося на немецком языке в Берлине...»
С 1907 года Георгий Васильевич жил в Париже. Он охотно сотруднича с газетами социал-демократического направления и участвовал в издании! распространении русскоязычной газеты «Моряк».
В начале Первой мировой войны Чичерин переехал в Лондон, где ее трудничал во многих социалистических и профсоюзных органах печати. < писал статьи и для издаваемой в Париже газеты «Наше слово» под псевде нимом «О» или «Орн» (Орнатский). Его выступления в печати в этот пер!) од посвящены проблемам английского рабочего движения.
После февраля 1917 года Чичерин стал секретарем Российской делегат ской комиссии, которая содействовала возвращению в Россию политиче ких эмигрантов. Он активно выступал против войны, и в августе того же год английские власти заточили его в одиночную камеру Брикстонской тюри мы — за «антибританскую деятельность». ,
Но о Чичерине помнили в России. Его приход в Народный комиссар» ат по иностранным делам (НКИД) был предопределен уже в первые ди Октября, когда Л.Д. Троцкий, взяв на себя обязанности наркома по инй странным делам и исходя из своей теории «мировой революции», полага что Министерство иностранных дел скоро будет ненужным.
Многие руководящие деятели партии хорошо знали Чичерина по ра боте в эмиграции и прочили его на пост главы внешнеполитического ведол ства. Позже Троцкий признавал: «наша дипломатическая деятельное происходила в Смольном без всякого аппарата Наркоминдела. Тольк когда Приехал т. Чичерин и был назначен в состав Наркоминдела, началас работа в самом здании, подбор новых сотрудников, но в очень неболыт размерах».
Английскому посольству в Петрограде было извеЬтно, что советскс правительство планирует назначить Г. В. Чичерина на руководящий пост 1 только что созданном Наркомате по иностранным делам. 27 ноябр
1917 года английский посол Д. Бьюкенен получил соответствующую не НКИД с требованием предпринять шаги для возвращения Чичерина родину. Так как англичане медлили с ответом, советское правитель приостановило выдачу выездных виз для британских граждан, оказавшихс в России, до тех пор пока Чичерин не будет освобожден. Эти меры возыме ли действие.
3 января 1918 года Чичерин покинул Бринкстонскую тюрьму и в тот: день выехал в Россию. Через пять дней он был назначен «товарищем Нар кома».
После подписания Брестского мира Георгий Васильевич в мар
1918 года был назначен исполняющим обязанности наркома и переехал ; Москву. 30 мая Чичерин становится наркомом.
Лавина различных дел обрушилась на Георгия Васильевича Его сильно! стороной было прекрасное образование и знание иностранных языков, слабой — «недостаток командирства». Но глава советского правительст
ГЕОРГИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ЧИЧЕРИН
475
В.И. Ленин его очень ценил и нередко брал под защиту от необоснованных нападок.
В сентябре 1918 года определился первый состав Коллегии НКИД, в которую вошли Г.В. Чичерин, Л.М. Карахан, Л.Б. Каменев, П.И. Стучка. Однако жизнь внесла свои коррективы, и двое последних вскоре вышли из состава Коллегии.
18 октября 1918 года был подписан Декрет СНК РСФСР об организации консульств. По инициативе Чичерина была создана широкая консульская сеть в Китае, Иране и других странах, в том числе на территории СССР в виде так называемых дипагентств.
В рамках Брест-Литовского мирного договора новая Россия установила дипломатические отношения с Германией, Австро-Венгрией,' Болгарией и Турцией. Но только в Берлине существовало официальное дипломатическое представительство. Полуофициальные миссии России — в Берне, Лондоне и Стокгольме, то есть в странах из другого воюющего лагеря. Со всеми руководителями первых советских дипломатических представительств Чичерин вел регулярную переписку, давал советы и указания.
В конце 1918 года внешнеполитическое положение Советской России значительно ухудшилось после поражения Германии и ее союзников в Первой мировой войне. Из Москвы выехали дипломатические и консульские представители иностранных государств. Дипломаты новой России были высланы из столиц ряда европейских государств.
После поражения белого движения военное и политическое положение Советской России значительно укрепилось. Георгий Васильевич приступил к организации работы Наркоминдела в мирных условиях.
В течение трех лет заместителем Чичерина был Л.М. Карахан, с которым, по словам наркома, они «абсолютно спелись» и без труда распределяли работу. «В общем и целом, — писал нарком, — у меня более общая политическая работа, у него же море деталей».
Эта «общая политическая работа» включала и раздумья над перспективами развития отношений с отдельными странами, и ведение мирных переговоров, и встречи со многими политическими деятелями Запада и Востока. Вот лишь некоторые ее аспекты: мирные переговоры с республиками Прибалтики и нашими восточными соседями — Афганистаном, Ираном и Турцией и заключение с ними первых равноправных договоров, поездка во главе советской делегации на первую после войны международную конференцию в Генуе, подписание знаменитого Рапалльского договора с Германией, означавшего прорыв дипломатической и экономической блокады, участие в работе Лозаннской конференции по подготовке мирного договора с Турцией и установлению режима Черноморских пр9ливов, подписание в 1925 году в Париже советско-турецкого договора о ненападении и нейтралитете и подписание такого же договора в 1927 году с Ираном и многое другое. ,
Готовясь к экономической конференции в Генуе, Чичерин включил в состав делегации самых лучших экономистов, которые составили ответные претензии России к Западу, а также разработали проекты экономического сотрудничества и т. д. На этом направлении тактика российской делегации оказалась успешной.
Все дни, с 10 по 16 апреля 1922 года, в Генуе были заполнены заседаниями, переговорами, встречами. Чичерин объяснил, что Советскую Россию
476
100 ВЕЛИКИХ ДИПЛОМАТС
ГЕОРГИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ЧИЧЕРИН
477
и капиталистические страны разделяет взгляд на судьбы мира, а приех советская делегация для того, чтобы установить деловые отношения с • гово-промышленными кругами всех стран, и если ее условия будут при» ты, то контакт будет возможен. Сразу же стало ясно, что Советская Росск не будет платить долгов так просто, а согласится на это лишь в том случа если долги эти будут компенсированы кредитами, которые пойдут на восс новление народного хозяйства. Чичерин потребовал признания советски контрпретензий, установления мира на границах Советской России, юрн ческого признания Советского правительства. И наконец, Чичерин выл нул предложение о всеобщем разоружении и мирном сосуществовании.)
Тогда, в 1922 году, главным событием в рамках Генуэзской конференг. стало подписание Рапалльского договора между Россией и Германией.! был первый для послереволюционной России договор с одной из ведун европейских держав — Германией, означавший для обеих прорыв изоляг переход к масштабному взаимному торгово-экономическому и политиче кому сотрудничеству. Два государства договорились признать друг друга) юре и установить дипломатические отношения, отказаться от взаимнь претензий, взаимно предоставить режим наибольшего благоприятствовани
Так что для кого-то Генуя и Рапалло стали, возможно, провалом, только не для России и не для Чичерина. При Георгии Васильевиче сов скую дипломатию отличали прагматизм, приоритет национального интер са, поиск совпадающих позиций с другими государствами, отказ от риторн ки и пропаганды.
Нарком сыграл ведущую роль в выводе России из международной изс ляции, наступлении полосы дипломатического признания нашей страны|
Чичерин обладал феноменальной памятью и способностями к иное! ранным языкам. Он свободно читал и писал на основных европейских язь ках, знал латынь, древнееврейский, хинди, арабский. Секретарь Чичерив Короткий рассказывал, что в Польше и прибалтийских странах «он произ носил речи на языке государства, в котором находился». Почти как леген| ду пересказывают тот случай, когда он произнес в Генуе речь на французе! ком языке и тут же сам блестяще перевел ее на английский. Вспоминают 1 о том, что Георгий Васильевич подписал вместе с германским министре Ратенау Рапалльский договор на немецком языке без русского перевод А блестящие, энциклопедические знания Чичерина во всех областях, ег высочайшая интеллигентность вошли в историю российской и международ ной дипломатии.
В первой половине 1921 года сформировалась в целом структура НКЩ которая просуществовала с некоторыми изменениями до начала Втор мировой войны. Чичерин предлагал создать отделы по основным страна* укрепить экономико-правовой отдел и отдел печати и информации, в то числе и старыми специалистами.
Георгий Васильевич возглавлял советскую делегацию на конференцк в Лозанне, где занятая им принципиальная позиция способствовала дальней-* шему развитию движения народов Востока за национальную независимое
Однако внутренняя дипломатия нередко отнимала больше времени и не"* рвов, чем дипломатия внешняя. Бывший советский дипломат Г.З. БеседовС'* кий, оставшийся в Париже в 1929 году, признавал, что «Чичерин был, несоь ненно, выдающейся фигурой, с крупным государственным размахом, шир ким кругозором и пониманием Европы», «Первые годы НЭПа, — отмечал БеЗ
седовский, — особенно пробудили энтузиазм работы у Чичерина. В эти годы даже постоянные интриги Литвинова не убивали в нем воли к работе».
Многое изменилось для Чичерина в связи с отходом В.И. Ленина в конце 1922 года от активной политической деятельности. Наследники Ленина начали ожесточенную борьбу за лидерство и власть в партии и государстве.
М.М. Литвинов сумел правильно оценить соотношение сил и поддержал Сталина. «Начав с 1923 года ожесточенную борьбу с Чичериным, — писал Беседовский, — Литвинов вел эту борьбу, не стесняясь в средствах. Он открыто третировал Чичерина перед чиновниками Наркоминдела, отменял его распоряжения, зачеркивал на официальных докладах его распоряжения и ставил свои. Весь аппарат Наркоминдела принял участие в этой борьбе, разделившись на две группы: «чичеринцев» и «литвиновцев», причем обе группы вели борьбу, очень мало заботясь об интересах работы». В Нарко-минделе эти группы назывались «западниками» и «восточниками». Во главе первой группы стояли Литвинов и Копп, а второй — Чичерин и Карахан.
Суть разногласий между «западниками», которых поддерживали многие деятели Коминтерна, и «восточниками» состояла в том, что первые ориентировались на быструю победу «мировой революции» прежде всего в передовых странах Европы и США и рассчитывали на подталкивание революции в слаборазвитых странах, прежде всего в странах — соседях СССР.
Другая группа лиц «придерживалась, — по словам работника аппарата Коминтерна Г.И. Сафарова, — того взгляда, что ни в Турции, ни в Персии, ни на Ближнем и Среднем Востоке вообще коммунистическое и рабочее движение не имеет право на существование, что, действуя вразрез с этим, Коминтерн «занимается авантюрами». Они выступали против «советизации Турции» и других стран. Не случайно Чичерин еще в июне 1921 года в инструкции полпреду в Афганистане Ф.Ф. Раскольникову предостерегал его от «искусственных попыток насаждения коммунизма в стране, где условий для этого не существует».
В сентябре 1928 года Чичерин уехал лечиться за границу. Он еще был наркомом, встречался с германскими политиками, но уже знал, что на работу в Наркоминдел он не вернется. Ему было трудно решиться на этот шаг, и он его оттягивал.
В так называемом «завещании» новому наркому (которым, он полагал, будет В.В. Куйбышев) Георгий Васильевич писал: «С 1929 года были открыты шлюзы для всякой демагогии и всякого хулиганства. Теперь работать не нужно, нужно «бороться на практике против правого уклона», то есть море склоки, подсиживаний, доносов. Это ужасное ухудшение госаппарата особенно чувствительно у нас, где дела не ждут... Нельзя отсрочить международные дела. Демагогия в наших «общественных организациях» стала совсем нетерпимой. Осуществилась диктатура языкочешущих над работающими».
В январе 1930 года он вернулся в Москву. 21 июля Президиум ЦИК СССР удовлетворил просьбу Чичерина и освободил его от обязанностей наркома.
Немалую роль в жизни выдающегося дипломата играла журналистика. Брестский мир, Гражданская война и интервенция, Генуэзская конференция и Локарнская, отношения со странами Востока — эти и многие другие события стали предметом исследований Чичерина-журналиста.
478
100 ВЕЛИКИХ ДИПЛОМАТО1
АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВНА КОЛЛОНТАЙ
479
Георгий Васильевич любил и понимал музыку. Ему принадлежит инте- ресное исследование творчества Моцарта. «Для меня Моцарт, — признавал* ся он, — был лучшим другом и товарищем всей жизни». В мае 1930 года(1 посылая книгу брату Николаю, Георгий Васильевич писал: «У меня был революция и Моцарт, революция — настоящая, а Моцарт — предвкушений будущего...»
Чичерина называют «рыцарем революции». Семьи он не имел, жил здании Наркоминдела. Георгий Васильевич так определял качества своег характера: «Избыток восприимчивости, гибкость, страсть к всеобъемлюще! му знанию, никогда не знать отдыха, постоянно быть в беспокойстве.». Ек приходилось работать по двадцать,часов в сутки. Сильное переутомление I конце концов сказалось на его здоровье. Он умер 7 июля 1936 года.
Советник германского посольства Густав Хильгер, неоднократно ветре! чавшийся с Чичериным, писал в своей книге: «Этот маленький человече! умел представлять интересы своей страны на международных конференци с таким большим достоинством, такой замечательной эрудицией, блестящи» красноречием и внутренней убежденностью, что даже его противники могли не относиться к нему с уважением».
АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВНА КОЛЛОНТАЙ
(1872-1952)
Советский дипломат, имела ранг чрезвычайного и полномочного посла.
Занимала различные дипломатические посты в Норвегии, Мексике, Швеции
В 1945—1952 годы находилась на ответственной работе в центральном
аппарате НКИД (с 1946 года - МИД) СССР.
Александра Михайловна родилась 1 апреля 1872 года в семье полковни! ка генерального штаба Михаила Домонтовича. Женился он лишь в сорок ле на дочери финского лесопромышленника Александре Мравинской, у ко рой от первого брака было трое детей. Шура стала ее четвертым ребенкол Детство и юность Александра провела в Финляндии у своего деда. Воспит ние она получила домашнее, но экзамен на аттестат зрелости блестящ сдала в петербургской мужской гимназии.
Александре Домонтович доводилось бывать при дворе и даже общать с царским наследником, будущим Николаем II. За нее сватался адъютак самого императора. Но она вышла замуж по любви за своего кузена — мв| лодого офицера Владимира Коллонтай. В семье родился сын Миша. Алек сандра не прожила с мужем и трех лет, ушла. ,
Коллонтай училась в Цюрихе, потом начала помогать революционера В кровавое воскресенье 9 января 1905 года шла к Зимнему. До революци Коллонтай приобрела широкую известность как лидер международног женского движения.
В ее жизни было подполье, годы эмиграции. В Берлине Коллонтай 1 пила в германскую социал-демократическую партию и в качестве ее преде вителя поехала на Восьмой Конгресс Второго Интернационала (191031! Коллонтай ездила десять лет из страны в страну, агитировала за социализ Она установила контакты с социалистами Германии, Англии, Франи
Скандинавских стран, Бельгии, Голландии, а в годы Первой мировой войны, отправившись по поручению Ленина за океан, вела полемику со многими политическими лидерами США. Она объехала 123 города, ее лекции имели бешеный успех. «Коллонтай покорила Америку», — писали газеты.
Потом была революция, работа в правительстве Ленина, фронт Гражданской войны. Коллонтай была первой в мире женщиной-министром. В первом советском правительстве она занимала пост народного комиссара государственного призрения.
Причиной, побудившей Александру Михайловну просить Политбюро ЦК о новой работе, послужил ее разрыв с любимым человеком П.Е. Дыбенко. К переживаниям душевным добавилась политическая неудача. Летом 1921 года Коллонтай на X съезде партии выступила с платформой «рабочей оппозиции», которая была осуждена съездом и всей партией. Она написала письмо И.В. Сталину с просьбой послать на любую работу вне Москвы. ЦК планировал направить Александру Михайловну полпредом в Канаду, но там отказали в агремане из-за ее прошлой пропагандистской деятельности в США, и она сама предложила послать ее в Норвегию, где были старые друзья.
В ноябре 1922 года Коллонтай в качестве советника полпредства прибыла в Христианию (ныне Осло). Еще в годы эмиграции она установила дружеские связи со многими политическими деятелями Норвегии, в частности с лидерами социал-демократической партии, которые занимали теперь важные государственные посты. Впервые Александра Михайловна оказалась в Норвегии в 1914 году после высылки по этапу из Швеции, где была арестована за свою антивоенную деятельность. Три года провела она в Норвегии.
Коллонтай писала и о своем стиле работы: «Как я работаю... Как полпред. Порядок вокруг. Добросовестность в исполнении дел. Сбывать мелкие дела ежедневно, не откладывая. Не залеживать, не откладывать, отвечать, встречаться... Всегда помнить... Более стратег (в дипломатии), чем тактик... Задачи любила большие, трудные,,иначе завядала и скучала. Но никогда не пренебрегала мелочами. Слово «разносить», слово «напыщенность» — не мои. Разносторонность интересов мешала иногда, отвлекала от текущих дел, но и служила отдыхом».
В конце 1922 года Советская Россия еще не имела с Норвегией полноценных дипломатических отношений. Задачей Коллонтай было исправить это положение. Когда полномочного представителя Советской страны в
480
100 ВЕЛИКИХ ДИПЛОМАТО|
АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВНА КОЛЛОНТАЙ
481
Норвегии Я.З. Сурица назначили полпредом в Турции и он сразу же выел из Христиании, Коллонтай осталась поверенным в делах.
Для начала она принялась приглашать на приемы в полпредство гос дарственных деятелей, ученых, писателей, артистов, коммерсантов. К се! дине 1923 года она завязала тесные связи с торговыми фирмами Норвега промышленными кругами, в частности с рыбопромышленниками.
Александру Михайловну отличали умение быстро создать атмосфе взаимного доверия, поразительная контактность, свободная, соберше* раскованная манера поведения, завоевывавшая симпатии и уважение. С бывала и весьма решительной, если в этом возникала необходимость. «М« жет быть, Коллонтай, — пишет финский дипломат Гриппенберг, — иног* видела действительность в несколько более благоприятном свете, чем о« была. Но ведь дипломатия это искусство делать и говорить самые неприг ные вещи самым приятным образом».
В 1924 году между Норвегией и Советским Союзом установились пол* ценные дипломатические отношения, а Коллонтай была назначена полпр дом. Государственные деятели этой страны и ведущие органы печати отмв тили роль Александры Михайловны в столь важном дипломатическом ак
В 1926 году Коллонтай провела несколько месяцев в Мексике на по полпреда Советского Союза. Лекции для интеллигенции, интервью для) зет, приемы для деятелей мексиканской культуры помогали ослаблен] антисоветизма и антикоммунизма в Мексике. Как и всюду, она и здесь изч чала историю страны. Однако высокогорный климат оказался неблагопр! ятным для ее здоровья.
В течение трех лет (1927—1930) Коллонтай вновь находилась на пс советского полпреда в Норвегии. За это время отношения Советского < юза с Норвегией стали стабильными, расширилась торговля, развил! культурные связи. Получив назначение в Швецию, Александра Михаиле на писала другу юности Николаю Якимову: «Стокгольм считается бол« ответственной работой. Но в глубине души лично мне очень грустно отр! ваться от страны, где проделана большая работа и где я уже освоилась обстановкой».
Швеция стала кульминацией политической и дипломатической дея ности Коллонтай. 15 лет провела она в этой стране. Именно там в трудив предвоенное время и напряженные годы Второй мировой и Великой " чественной войны во всем блеске раскрылся ее талант дипломата.
Поскольку 16 лет назад Александру Михайловну выслали из Швеции 1 указу короля «навсегда», уже одно только появление ее в Стокгольме высоком дипломатическом посту явилось неожиданностью. После ее пр езда в правительственном вестнике мелким шрифтом была помещена заме ка об отмене указа от 1914 года.
Стокгольмское общество с нескрываемым интересом ждало ноя советского полпреда. Знаменитый шведский актер Карл Герхард писг мемуарах: «Ее приезд в Стокгольм в качестве посланца России был болы сенсацией. Публика не сразу осознала, что одетая в меха дама, ехавша золотой карете, была одной из выдающихся личностей своего времени... <.« Безусловно, это были удивительная женщина, и вокруг нее создавалась г мосфера политических салонов Парижа. Она обладала большим обаяни и тонким юмором. Она отличалась холодным умом, но умела очаровате| но улыбаться. Она могла беседовать на многих языках и говорила на очар
нательной смеси скандинавских языков. Ее отличали мудрость, дружелюбие и жизнеутверждающий характер».
Коллонтай приехала в Швецию в те годы, когда отношения с Советским Союзом были прохладными. Но уже 3 марта 1932 года заместитель народного комиссара иностранных дел СССР Б.Г. Стомоняков писал Коллонтай: «Со всех сторон слышу, что Вы завоевали себе в Стокгольме прекрасное положение, какого не имел ни один из наших там полпредов. Искренне радуюсь за дело и за Вас. Шлю Вам дружеский привет и пожелание плодотворной деятельности».