Geum.ru

От волюнтаризма к экзистенциализму (компаративистский анализ) оглавление введение. Раздел первый

Вид материалаДокументы

Содержание


Я защищает Оно
Супер-Я развивается из Я
Живые организмы
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   16
§11. Бессознательное как основа человеческого существования в исследованиях Зигмунда Фрейда.


Мы уже отмечали ранее, что одной из причин формирования и развития концепций философии жизни, явился кризис естествознания в конце девятнадцатого столетия. Совершенно иная ситуация сложилась в естественнонаучных дисциплинах в начале ХХ столетия. В этот период времени были сделаны важнейшие открытия в фундаментальном строении материального мира, которые по-новому позволили взглянуть на картину Мироздания. Физика, математика, химия, другие естественнонаучные дисциплины, словно обрели "второе рождение". Начало ХХ столетия представлено такими фамилиями, как: Пуанкаре, Эйнштейн, Минковский, Резерфорд, Томсон, Менделеев, Павлов, Мечников и многие другие, за которыми стояли новые открытия, новые тенденции в развитии науки, новые научные школы.

Естествознание начала ХХ века значительно обогатило представление человека об окружающем мире, раскрыло отдельные важнейшие аспекты существования мира. Революционные открытия в естествознании создали новую почву для масштабных философских обобщений, для дальнейшего глубокого анализа мира, феномена жизни, человеческого существования. Успехи естествознания начала ХХ ст. вернули человеку уверенность в своих силах, в возможностях рационального понимания действительности. Человек открывал для себя то, что ранее считалось не подвластным познанию и это укрепляло его уверенность в себе, в своих силах и возможностях. Пессимизм и скептицизм девятнадцатого столетия сменился оптимизмом начала ХХ века. Стала актуальна философия Ф. Ницше: желание борьбы за будущее, уверенность в своих возможностях, отсутствие страха перед "завтрашнем днем". Человек вновь поверил, что будущее зависит не от сверхъестественных «запредельных» сил, а от него самого. Он сам творец своей судьбы. Человек начала ХХ века вновь почувствовал свою значимость и начал творить: смелее, самостоятельней, полноценно реализуя свою индивидуальность, свое Я.

В начале ХХ столетия темпы развития естественнонаучных дисциплин впервые стали соответствовать и, возможно, превосходить темпы социального развития общества. Наука заняла свое, достойное место в авангарде эволюции человечества. Как и в эпоху Просвещения наука исследовала новое, прогнозировала будущее и определяла следующий шаг в развитии общества. Началась эра научно-технического прогресса.

В интенсивно развивающемся естествознании начала ХХ столетия для нашего исследования важно научное творчество двух человек, двух знаковых фигур, стоявших у истоков важнейших открытий. На мой взгляд, результаты исследований этих людей существенно повлияли на дальнейшее развитие концепций философии жизни. Речь идет об исследованиях З. Фрейда и В. Вернадского. Причем В. Вернадского мы упоминаем в контексте западноевропейской философии по той причине, что именно его лекции в Сорбонне (Париж, Франция) в 1921-1922 оказали прямое влияние на развитие западноевропейской мысли относительно научного понимания как жизни, так и «человеческого».

З. Фрейд и В. Вернадский являются представителями различных научных дисциплин. Но их связывают две важные характеристики: академическое отношение к науке (глубина, тщательность, масштабность и последовательность исследований), а также, безусловно, прямое влияние, которое оказало их творчество на развитие концепций философии жизни в западноевропейской философии начала ХХ века. Концепции философии жизни В. Вернадского и З. Фрейда, наряду с феноменологической концепцией Э. Гуссерля, послужили отправной точкой для масштабных гносеологических исследований феномена жизни и человеческого существования. Продолжая традиции В. Дильтея, был создан прецедент научного понимания жизни.

Рассмотрим концепцию философии жизни З. Фрейда (1856-1939). Зигмунд Фрейд – профессиональный врач, психиатр [535-542]. Как и Э. Гуссерль, он внес и в психологию, и в философию, малоиспользуемые в начале ХХ столетия (и, возможно, даже, сознательное отвергаемые) рациональные, научные методы исследования. И если Э. Гуссерль попытался научно обосновать работу сознания, как первооснову человеческого существования, то З. Фрейд в своей концепции философии жизни открыл и обосновал вторую сторону психики – бессознательное. Им были открыты проблемы, психические механизмы, феномены, факты, раскрывающие область бессознательной психики. Эта проблематика открыла новые горизонты исследований, среди которых Н. Автономова выделяет следующие: а) выявление бессознательного как специфической реальности, несводимой к нейрофизиологическим процессам, но тем не менее доступной рациональному постижению; б) обнаружение активной роли бессознательного в самых различных формах человеческой деятельности; в) исследование структуры психики, каждое проявление которой обнаруживает свой смысл лишь в соотнесении с целостностью других проявлений психической жизни человека; г) раскрытие противоречивого, внутренне конфликтного характера психических процессов, в том числе «вытеснения» и «конверсии» (т.е. перевод исходных психических мотивировок в другие и превращение вытесненных мотивировок в физиологические симптомы болезни); д) утверждение значения сексуальных мотивировок и побуждений для психологических и особенно психопатологических процессов [533].

Благодаря концепциям философии жизни Э. Гуссерля и З. Фрейда наука вступила в новое столетие с раскрытым содержанием основания "человеческого". Была установлена дуальная основа психики: подсознание (бессознательное) и сознание (сознательное). Прежде всего, благодаря Гуссерлю и Фрейду сознательное и бессознательное перестало быть непостижимым, неуловимым и эфемерным. Их исследование перешло в предметную плоскость. Многие закономерности и процессы, открытые З. Фрейдом и Э. Гуссерлем приобрели форму аподиктических истин, что равнозначно было закреплению научных методов познания в этой, ранее запретной для науки, области. К тому же, усилиями З. Фрейда, по мнению Ст. Цвейга, психология превратилась в "подлинную науку о душе человеческой, применимую практически и даже несущую исцеление" [573, 194].

В исследовании Л. Бинсвангера «Фрейд и его концепция человека в свете антропологии» автор указывает на то, что сущность человека для З. Фрейда противоположна разрабатываемым в философии того периода времени идеям «человека универсального», «человека экзистенциального» и т.п. [134]. З. Фрейд предлагает научную концепцию homo natura, человека как естества. Homo natura Фрейда отличается от концепции Ф. Ницше и других подобных концепций, не столько контрастом между эросом и стремлением к власти, сколько тем, что она представляет собой строгую естественнонаучную эмпирическую конструкцию. Именно это отделяет ее от homo natura Ж. Руссо, Новалиса и Клагеса.

Как врач З. Фрейд постоянно сталкивался со многими диагнозами указывающими на существование внутреннего психического мира, отличного от мира сознания. В человеке жило то, что ускользало от взора осмысления и понимания, что давало почву для иррационализма и отвлеченного, явно не сознательного мышления. И это не была абстракция. То что пришло в науку в период философии Нового времени (а точнее, гораздо раньше, из Древнегреческой философии, от Платона), что лежало в основе сенсуализма, то на чем построили свои концепции философии жизни А. Шопенгауэр и С. Кьеркегор, было реальным и не вымышленным. Оно действительно существовало и проявляло себя в различных патологиях психики: истерии, речевых оговорках, описках и т.п. Это был мир бессознательного, который заявлял о себе при помощи иных знаков и символов, чем язык сознания. Это был мир такой же реальный, как и мир интенциональных объектов открытых для сознания (или раскрываемых сознанием, как "сознанием о"). И З. Фрейд приступил к его изучению.

Изучение бессознательного – это новая наука созданная Фрейдом31. Он назвал ее психоанализ. Как феноменология Э. Гуссерля изучала основы сознания, так психоанализ З. Фрейда стремился раскрыть основы бессознательного, постигнуть то, что долгое время считалось непознаваемым, неуловимым для рационального рассмотрения. Психоанализ – это инструмент раскрывающий ускользающее, "порыв", поток. З. Фрейд вопреки прогнозам А. Бергсона, и в период популярности его философии, попытался доказать обратное: интеллект в состоянии познать то, что по Бергсону было подвластно только интуиции. В концепции философии жизни А. Бергсона аспекты жизни могла охватить, и то фрагментарно, только интуиция. В концепции философии жизни З. Фрейда, "поток" жизни запечатлелся в подсознании и проявлял себя как бессознательное, лишь изредка прорываясь на уровни сознания. З. Фрейд, утверждая, что бессознательное можно познать, априори подрывал устои интуитивной философии А. Бергсона. В традиционном психоанализе бессознательное трактуется как непознаваемое, но приверженность Фрейда к академичности, к эмпиризму и реализму, в конце концов подвели его к тому, что бессознательное все же познаваемо в своих "репрезентивных репрезентациях". Если бессознательное познаваемое, т.е доступно для активности интеллекта, то и жизнь, ее поток, так же познаваем и раскрываем для проникновения разума. Постигнув основы бессознательного человек в состоянии раскрыть содержание пусть не всей жизни, но многих ее аспектов. Т.е. З. Фрейд в своей концепции философии жизни утверждал обратное, чем А. Бергсон. Концепция философии жизни А. Бергсона с определением жизни как «центра сотворения», как «непрерывного потока» – это типичная концепция неклассической философии, в которой делается ставка на иррациональные методы исследования. В основе исследований З. Фрейда лежали строго научные методы, которые, с одной стороны, усиливали его позиции, с другой, в силу дефицита качественной информации, ослабляли, суживали масштабы заключений.

Для З. Фрейда существование бессознательного было несомненно и очевидно. Но оно было завуалировано еще глубже, чем акты сознания. Мало того, в изучении сознания у Э. Гуссерля были предшественники, которым удалось значительно продвинуться в научном исследовании сознания. Э. Гуссерлю было на что опереться в своих умозаключениях. Для З. Фрейда было все значительно сложнее. До Фрейда в научных исследованиях поведения человека главное внимание уделялось либо физиологическим основам и факторам этого процесса, либо его зависимости от сознания. Сама психология, возникшая в качестве самостоятельной области знаний, отличной от философии и физиологии, понималась как наука о сознании, о тех явлениях внутреннего мира, которые индивидуальный субъект способен воспринять ясно и отчетливо и дать о них самоотчет. Экспериментальная психология базировалась на таких самоотчетах субъектов.

З. Фрейду в своей концепции приходилось не только открывать до него ранее не исследованное, но и утверждать свои открытия в научном мире. Нельзя сказать, что мир бессознательного не рассматривался в исследованиях классиков. В той или ной мере бессознательное высветлено в работах Платона (анамнесис, как знание-припоминание), Б. Спинозы (неосознаваемые "причины, детерминирующие желание"), В. Лейбница (трактовка бессознательного как низшей формы душевной деятельности), И. Канта (связь бессознательного с проблемами интуитивного и чувственного познания), А. Шопенгауэра (идеи о бессознательных внутренних импульсах) и т.п. [400]. Но, как правило, в основу бессознательного закладывались иррациональные аспекты, представления о «космической» природе бессознательного. Даже когда речь шла о человеке, бессознательное трактовалось как осколок космических сил и взаимосвязей, а возможность его познания соотносилась с божественной инстанцией. Само бессознательное было созвучно иррациональному, а следовательно непознаваемому, непредметному, ненаучному. Поэтому для З. Фрейда научное постижение бессознательного равносильно было научному обоснованию иррационального. Это граничило с абсурдом. Раскрытие аподиктических истин в бессознательном заставляло переосмысливать содержание иррационального. Открытия Фрейда закладывали научную основу под иррациональное мышление. Безусловно, это был нонсенс. В это трудно было поверить. Если гуссерлевскому миру интенционального сознания и интенциональных объектов нужно было только пройти проверку временем, то попытка З. Фрейда научно обосновать бессознательное, что равносильно было научному обоснованию иррационального, граничила с революцией в теории познания. З. Фрейд потратил долгие годы жизни на то, что бы его открытие, его мир бессознательного, стал приемлем для восприятия.

Отличительные черты концепции философии жизни З. Фрейда заключались: во-первых, в антропологической конкретизации идеи бессознательного. У З. Фрейда бессознательное связано не с божественностью человека, а с его конечностью, смертностью, специфичностью в мире естественного. Во-вторых, в утверждении возможности не только философского, как было ранее, но и специально-научного психологического познания бессознательного.

Какие методы использует психоанализ в раскрытии глубин бессознательного? Сам З. Фрейд пользовался тремя: 1) принудительным, когда психоаналитик насильственно заставляет заговорить бессознательное, подавляя волю гипнотическим внушением; 2) аналитическим, когда психоаналитик путем различных сопоставлений угадывает скрытое в глубинах подсознания пациента; и 3) назовем его -выжидательным, когда в состоянии ослабленной настороженности пациент выскажет то, что скрывается даже от его внутреннего взора. Все эти методы психоанализ использует и до настоящего времени, совершенствуя технику и приемы их применения. Сам З. Фрейд по этому поводу пишет: «Или больной убеждается, что он несправедливо отказался от патогенного желания и принимает его всецело или частью, или это желание направляется само на более высокую, не возбуждающую никаких сомнений цель (что называется сублимацией), или же отстранение этого желания признается справедливым, но автоматический, а потому и недостаточный механизм вытеснения заменяется осуждением с помощью высших психических сил человека; таким образом достигается сознательное овладение несовместимым желанием» [541, 21-22]. Все это, по Фрейду, «главные положения метода лечения, который теперь называется психоанализом» [там же].

Что же открылось перед З. Фрейдом в результате использования этих методов? Что обнаружил З. Фрейд исследуя бессознательное? Во-первых, в каждом ошибочном действии, на первый взгляд случайном и нелепом, как установил З. Фрейд, проявляется какое-то тайное намерение. Во-вторых, в области сознательной воли наблюдается явное сопротивление этому проявлению бессознательного. По Фрейду сопротивление – это стремление не допустить в сознание вытесненные бессознательные желания и мысли. В «Введение в психоанализ» З. Фрейд пишет: «На этой идее сопротивления я построил свое понимание психических процессов при истерии. Для выздоровления оказалось необходимым уничтожить это сопротивление. По механизму выздоровления можно было составить себе определенное представление и о процессе заболевания. Те самые силы, которые теперь препятствуют, как сопротивление, забытому стать сознательным, в свое время содействовали этому забыванию и вытеснили из сознания соответствующие патогенные переживания. Я назвал этот предполагаемый мною процесс вытеснением и рассматривал его как доказанный неоспоримому существованию сопротивления» [541, 18].

Но почему сознание блокирует проявление бессознательного? Что это за "тайное намерение", которое опосредованно проявляет себя? З. Фрейд на большом фактическом материале пытается найти ответ на эти вопросы. Он обращает внимание на сновидения, он анализирует детство пациентов. В результате обнаруживает, что в бессознательном часто скрыто то, что когда-то имело место, но в чем мы не хотим себе признаваться, всячески задвигая это в глубины памяти подальше от взора сознания. Но задвинутая от сознания проблема продолжает жить, беспокоить и проявляться в различных моментах, в которых контроль сознания значительно ослабевает.

Но что это за проблемы, которые спустя десятилетия выливаются в различные патологии психики? К своему удивлению З. Фрейд обнаружил, что эти проблемы главным образом связаны с областью пола, с теми или иными проявлениями ранней сексуальности, которые идут в разрез с общепринятыми нормами поведения и поэтому сознательно подавляются. "Не вечности хочет человек, не жизни в духе жаждет, как высшего блага, душа; она жаждет слепо инстинктивно. Беспредельное вожделение – это начало и основа всякой психической жизни. Так же как тело к пище, стремится душа к наслаждению; libido, этот извечный позыв к сладострастию, этот неутолимый душевный голод, гонит ее в мир. Но – в этом, собственно, основа фрейдовского открытия в сексуальной науке – libido не имеет поначалу никакого определенного содержания, ее смысл только в том, чтобы исходить влечением и влечением растекаться". – таким поэтическим языком описывает открытие З. Фрейда Стефан Цвейг [573, 217].

Практика З. Фрейда показала, что многие болезни психики были вызваны подавлением сексуальности раннего детства и даже более позднего периода. Замещаясь инстинктом самоосознания, инстинкт сладострастия отходит в глубины бессознательного. Но этот отход принудительный. Жажда сладострастия пытается вырваться наружу, но сталкивается с сопротивлением более актуальных правил морали и нравственности. В результате происходит подавление естественного, подавление, которое со временем может привести к деструктивности в работе всей психики.

Какова судьба освобожденных психоанализом бессознательных желаний? По Фрейду, чаще всего эти желания исчезают еще во время психоанализа под влиянием лучших противоположных стремлений. В «Ведение в психоанализ» З. Фрейд пишет: «Вытеснение заменяется осуждением. Это возможно, так как мы по большей части должны только устранить следствия прежних стадий развития Я больного. В свое время индивидуум был в состоянии устранить негодное влечение только вытеснением, так как сам он тогда был слаб и его организация недостаточно сложилась; при настоящей же зрелости и силе он в состоянии совершенно овладеть вредным инстинктом» [541, 45]. Второй исход психоаналитической работы по Фрейду, может быть тот, что вскрытые бессознательные влечения направляются на другие цели. Согласно этого З. Фрейд пишет: «Эти цели были бы найдены ранее самим индивидуумом, если бы он развивался без препятствий. Простое устранение инфантильных желаний не представляет собой идеальной цели психоанализа. <…> Мы знаем более целесообразный процесс развития, так называемую сублимацию, благодаря которой энергия инфантильных желаний не устраняется, а применяется для других высших, уже не сексуальных целей» [541, 46]. И третий возможный исход психоаналитической работы З. Фрейд связывает с тем, что «Известная часть вытесненных эротических стремлений имеет право на прямое удовлетворение и должна найти его в жизни» [там же]. З. Фрейд пишет: «Мы не должны возвышать себя до такой степени, чтобы не обращать никакого внимания на животное начало нашей природы, и мы не должны забывать, что счастье каждого отдельного индивидуума также должно входить в цели нашей культуры» [там же].

Бесповоротное признание З. Фрейдом существования двух видов инстинкта: инстинкта жизни и инстинкта смерти, по мнению Л. Бинсвангера проясняет, что собственно Фрейд понимал под сексуальностью и сексуальными инстинктами. У З. Фрейда это не нечто психологическое и тем более не физиологическое. Это тенденция присущая фундаментальным биологическим процессам. Как уточняет Л. Бинсвангер: «…процессам инволюционным и ассимилятивным, то есть «конструктивным», в противоположность процессам дезинволюционным и диссимиляционным, или «деструктивным»» [134, 72].

В исследовании В. Волошинова "Фрейдизм", автор на вопрос какой основной мотив фрейдизма дает следующий ответ: "Судьба человека, все содержание его жизни и творчества – следовательно, содержание его искусства, если он художник, его научных теорий, если он ученый, его политических программ и действий, если он политик, - всецело определяется судьбами его полового влечения, и только ими одними. Все остальное – лишь обертоны основной, могущественной мелодии сексуальных влечений" [296, 271]. То есть, как считает В. Волошинов, по мнению Фрейда в человеке существенно не его история, не воля к власти, не сознание, не интуиция, ни что иное. Существенны в человеке "только его пол и его возраст, все остальное – лишь надстройка над этим. Сознание человека определяется не его историческим бытием, а биологическим, главной стороной которого является сексуальность" [296, 272].

На мой взгляд В. Волошинов несколько утрирует систему взглядов З. Фрейда. Тем не менее, он уловил и акцентировал внимание на главном: в концепции философии жизни З. Фрейда, в основе человеческого существования, наряду с сознанием присутствует бессознательное. В свою очередь, в основе бессознательного, помимо процессов вытеснения и сопротивления, находится и инстинкт сладострастия. Это очень важное положение, которое наложило отпечаток на дальнейшее развитие науки. Актуализация инстинкта сладострастия, несмотря на неприятие в научных кругах, произошла практически мгновенно и затронула широкие слои населения. Она приобрела гиперболические размеры, так как вслед за З. Фрейдом, в основе существования человека и как следствие этого существования все видели проявления сексуальности. Через инстинкт сладострастия пытались объяснить не только поведение человека, но и спрогнозировать перспективы его развития. Применение сексуальности в анализе глубин бессознательного стало повальным и модным. Это повлекло за собой всестороннее исследование этого вопроса, снятие с него табу и его раскрутку. Общество вслух начало говорить о том, что целые тысячелетия считалось запретным и интимным. В глубинах бессознательного, т.ею. практически первоосновой человеческого существования, по Фрейду, выступал инстинкт сладострастия всячески подавляемый сознанием.

В отличие от взглядов В. Волошинова, Л. Бинсвангер в исследовании «Фрейд и Великая хартия клинической психиатрии» опираясь на слова самого З. Фрейда, что его доктрина представляет собой «просто психологию и, конечно же, не всю психологию, а скорее ее подструктуру и, возможно, ее общие основания» [134, 56], видит идею фрейдизма в совершенно ином. А именно, в стремлении учения З. Фрейда отобразить целостное существование человека. По Л. Бинсвангеру это возможно, если только всем свои существованием мы можем отчетливо подтвердить, «что означает» и «как» быть человеком. «Только тогда на смену гипотетическому построению, обусловленному и ограниченному своим временем интеллектуальным окружением и конкретной целью, может прийти реальное самопонимание «человечества», проникновение в сущность основных его онтологических потенциальных возможностей – одним словом, подлинная антропология» [134, 56]. По мнению Л. Бинсвангера из всех наук прежде всего именно психология должна корнями уходить в антропологию. При этом психология одновременно может оставаться наукой и быть направленной к экзистенциализму. Для этого, подчеркивает Л. Бинсвангер, «следует уяснить, что человек – это нечто большее, чем «жизнь»» [134, 57]. По Л. Бинсвангеру быть человеком означает «…не только быть существом, порожденным союзом жизни и смерти, существом, брошенным в круговорот жизни и смерти, его вечным движением, то погружающимся в уныние, то воспаряющим духом – а быть существом, смотрящим в лицо своей судьбе и судьбе человечества, существо «стойким», то есть самостоятельно выбирающим свою собственную позицию и стоящим на своих собственных ногах» [134, 76].

Согласно концепции философии жизни З. Фрейда содержание бессознательного состоит из двух основных аспектов. Первый, содержание, которое никогда не присутствовало в сознании индивида. Второй, содержание, которое присутствовало в сознании, но было вытеснено из него в бессознательное. Это могут быть: желания, воспоминания, образы и т.п. Постулируя, что бессознательное и его содержание может выступать источником неврозов и личностных конфликтов, З. Фрейд создал психоаналитическую терапию, ориентированную на познание бессознательного и излечение пациентов через осознание бессознательного, его вытеснения. Заслуга З. Фрейда заключается в том, что бессознательное, как "темная" сторона основания человеческого существования, не только была актуализирована и научно обоснована, но и оказалась доступной терапевтическому влиянию! Один из основных аспектов содержания человеческого существования оказался не только самодостаточным, но и подверженным лечению, которое не могло в свою очередь быть примененным к остальному "живому", к существованию жизни. Понятие "человеческое" становилось все более несовместимым с понятием "жизнь", "жизнь-как-живая-материя".

З. Фрейд установил, что борьба между бессознательным и сознательным является одной из базисных основ психической деятельности и поведения человека. Впервые под психикой стали понимать взаимодействие сознания и подсознания, сознательного и бессознательного. Психика, от греческого psychikos – душевный, начала трансформироваться в термин, в котором аккумулировались научные составляющие. Содержательно изменилась и психология – наука, изучающая психику. Благодаря З. Фрейду она приобрела научную составляющую и инструментарий способный работать с научной составляющей. З. Фрейд разработал революционную для своего времени динамическую и энергетическую модель психики, которая состояла из трех систем: 1) бессознательного (вместилища вытесненных аффективных влечений); 2) предсознательного (которое выполняет функцию "цензуры", избирательно пропускающей в сознание то, что для него более приемлемо); 3) сознания. Бессознательное и предсознательное отделено от сознательного особой психической инстанцией – «цензурой». Цензура выполняет две функции: 1) вытесняет в область бессознательного неприемлемые и осуждаемые личностью собственные чувства, мысли и понятия; 2) оказывает сопротивление активному бессознательному, которое стремится проявиться в сознании.

Благодаря З. Фрейду бессознательное психическое превратилось в аподиктическую истину человеческого существования. В отличие от дофрейдовского понимания, современная наука выделяет в бессознательном следующие важные составляющие. Первое, бессознательное психическое – это "совокупность активных психических состояний, образований, процессов, механизмов, операций и действий человека, неосознаваемых им без применения специальных методов" [400, 76]. Второе, бессознательное психическое – это "самая обширная и наиболее содержательная часть (система, сфера, область, инстанция и т.д.) психики человека" [400, 76]. Третье, бессознательное психическое – это "форма психического отражения, образование, содержание и функционирование которой не является предметом специальной вненаучной рефлексии" [400, 76-77]. Третье, бессознательное психическое – это состояние человека, которое характеризуется отсутствием сознания.

В концепции философии жизни З. Фрейда, к бессознательному относятся так же многие инстинкты, вообще недоступные сознанию, а также мысли и чувства, подвергнутые «цензуре». Эти мысли и чувства не утеряны, но не допускаются к воспоминанию, а поэтому проявляются в сознании не прямо, а опосредственно, окольными путями – в обмолвках, описках, ошибках памяти, сновидениях, «несчастных» случаях и т.п. Происходит также сублимация бессознательного – замещение запретных влечений социально приемлемыми действиями. Бессознательное обладает большой жизнеспособностью и неподвластно времени. Мысли и желания, вытесненные в свое время в бессознательное и вновь допущенные в сознание даже через несколько десятилетий, не теряют своего эмоционального заряда и действуют на сознание с прежней силой.

По З. Фрейду сознание, это своеобразный айсберг, большую часть которого занимает бессознательное. В этой «нижней» части айсберга и находятся основные запасы психической энергии, побуждения и инстинкты. Предсознание у З. Фрейда – это та часть бессознательного, которая может стать сознанием. Как пишет В. Кондрашенко: «Предсознание подобно большому складу памяти, в котором сознание нуждается при выполнении своей повседневной работы» [541, 574].

В своих исследованиях З. Фрейд разработал ряд понятий, запечатлевших реальное своеобразие психики и потому прочно вошедших в арсенал современного научного знания о ней. К ним относятся: понятия о защитных механизмах, фрустрации, идентификации, вытеснении, фиксации, регрессии, свободных ассоциациях, роли Я и др.

По иному З. Фрейд взглянул и на человека. В отличие от Ф. Ницше, который увидел в человеке "больное животное", Фрейд разработал и изложил в работе "Я и ОНО" психоаналитическую концепцию структуры личности и ее защитных механизмов [542]. В концепции философии жизни З. Фрейда человек – это уникальное существо, проходящее длительный период детства и впоследствии зависящее от него на протяжении еще более длительного срока. Удел человека – постоянное преодоление неизбежных конфликтов. В структуре личности З. Фрейд выделяет Оно, Я, сверх-Я (Ид, Эго, супер-Эго). Оно – это первоначальная, основная, центральная и вместе с тем наиболее архаичная часть личности. Оно, считает З. Фрейд: «содержит все уникальное, все, что есть при рождении, что заложено в конструкции – кроме всего прочего, следовательно, те инстинкты, которые возникают в соматической организации и которые в Оно находят первое психическое выражение в форме, нам неизвестной» [541, 577]. Оно служит источником энергии для всей личности, и вместе с тем Оно целиком бессознательно. Мысли или чувства, вытесненные из сознания в бессознательное Оно, по-прежнему способны влиять на психическую жизнь человека, при этом со временем сила этого влияния не уменьшается.

Оно развивается из Я и в отличие от последнего находится в постоянном контакте с внешним миром. Я защищает Оно, как кора дерево, но при этом питается энергией Оно. Развиваясь, Я постепенно обретает контроль над требованиями Оно. По Фрейду Оно реагирует на потребности, Я – на возможности. По мнению Фрейда Я стремится к удовольствию и старается избежать неудовольствия.

Супер-Я развивается из Я и является судьей и цензором его деятельности и мыслей. По мнению В. Кондаршенко Супер-Я это «хранилище выработанных обществом моральных установок и норм поведения» [541, 578]. Фрейд указывает на три функции супер-Я: совесть, самонаблюдение, формирование идеалов. В качестве совести супер-Я судит, ограничивает, запрещает или разрешает сознательную деятельность. Самонаблюдение возникает из способности супер-Я независимо от Оно и Я оценивать деятельность, направленную на удовлетворение потребности. Формирование идеалов связано с развитием самого супер-Я.

Как считает З. Фрейд, основная цель взаимодействия всех трех систем: Оно, Я, супер-Я – поддерживать или восстанавливать оптимальный уровень динамического развития душевной жизни, увеличивая удовольствие и сводя до минимума неудовольствие.

Важное место в концепции философии жизни З. Фрейда занимает телесность. Для З. Фрейда телесность подконтрольна бессознательному или ид, неукротимому хаосу потребностей, аффектов, страстей – одним словом, принципу удовольствия. Л. Бинсвангер сообщает, что homo natura З. Фрейда это не только стремление к власти, это скорее «стремление к чему-то, и стремление к власти представляет только особый случай такого чего-то: стремление к удовольствию, к «жизни» и ее сохранности, сохранению «неизвестных, неуправляемых сил», которые ответственны за жизнь» [134, 31]. Таким образом, заключает Л. Бинсвангер, основой человеческого бытия служит телесность; то есть человек является продуктом и пассивной игрушкой «могущественных невидимых мифических существ», которые называются инстинктами и которые выделяются на фоне непостижимого космического потока.

Далее Л. Бинсвангер отмечает, что миф о всеобщей жизни (силе) у З. Фрейда принимает форму очень сложной научной и эмпирически обоснованной теории индивидуальной жизни, «индивидуальных» человеческих существ, их онтогенеза и филогенеза. У Фрейда телесность подконтрольна ид, в котором в свою очередь З. Фрейд видит хаотичное вместилище инстинктов, передающихся в психику.

Как считает Л. Бинсвангер, формально дело всей жизни З. Фрейда можно свести к утверждению о том, что идея homo natura может привести к возможности выражения психических процессов математическими функциональными уравнениями [134]. З. Фрейду удалось показать, что во внешне независимых областях человеческого разума работает механизм, открывая этим возможность механического «восстановления» разума (с помощью психоаналитических методик выявления и аннулирования вытеснения и регрессии посредством механизма трансфера). По Фрейду весь механизм психического аппарата приводится в движение из самых глубин, из ид, с помощью психического представления всей инстинктивности, желания. Желание выступает единственным контекстом управляемости homo natura.

Л. Бинсвангер выделяет четыре момента значимости идеи homo natura Фрейда для антропологии. Первый момент: объясняющая человека на основе психологических механизмов теория homo natura Фрейда, помимо прочего, представляет для антропологии методологический единый принцип. Она показывает, как, подчиняя все области человеческого бытия одному объединяющему организующему принципу, можно привнести в наши знания о человеке систему и порядок. Второй момент: З. Фрейд показал, что человек есть нечто большее, чем машина. В отличие от довольно популярной в тот промежуток времени идеи Ламетри homo machine, З. Фрейд своими исследованиями доказал, что в отличие от любого другого механизма, человек тем или иным образом может связать себя со своим механизмом. Третий момент: глубокий анализ homo natura Фрейда обнаруживает зависимость психического состояния человека от количества удовлетворенных потребностей. З. Фрейд обнаружил закономерность, что чем полнее удовлетворяются потребности человека, тем удовлетворительней его психическое здоровье. Четвертый момент: идея homo natura олицетворяет инстинктивность, то есть управляемость человеческого существования. Инстинкт в представлении З. Фрейда – это первичная форма, лежащая в основе всех морфологических трансформаций. Как считает Л. Бинсвангер, в этом отношении доктрина З. Фрейда, в противоположность не только Гете, но и Ницше, не ведет к концепции подлинного изменения. Под утверждением Гете, что весь наш подвиг состоит в том, чтобы отказаться от нашего существования ради того, чтоб существовать, З. Фрейд никогда бы не подписался [134]. В доктрине З. Фрейда основное ударение ставится не на существовании как перемене, а на том, что сохраняется и остается среди перемен, на инстинкте.

Но здесь мы должны четко понимать, что человек – это не только механическая причинная обусловленность и организация, не просто мир или присутствие в мире. Его существование можно понять только как бытие-в-мире, как проекцию и раскрытие мира, что выразительно продемонстрировал М. Хайдеггер. Мы должны понимать, что в психологии, особенно в психологии с доминированием естественнонаучного знания, по большому счету, при пристальном внимании, изучается не целостный человек, а лишь часть его, аспект человеческого существования. Естественнонаучная психология игнорирует всю структуру онтологических проблем, окружающих вопрос о подлинном кто. Даже сам Фрейд, как отмечает Л. Бинсвангер, пишет о нашей психике, о нашей психической жизни. Все эти притяжательные местоимения говорят о том, что речь идет о бытии, которое заведомо полагается как не требующее доказательств. У З. Фрейда психика и наша психика – это не равнозначные понятия. Психика вторична в сравнении с абстрактным, но весомым для философии З. Фрейда местоимением наша. Местоимение наша – первично, масштабно и такое же реальное, как и психика. Изучение психики никогда не сможет ответить на вопрос почему человек берет на себя божественную миссию быть продуктивным в поисках научной истины, почему делает эту миссию душой и смыслом своего существования, почему борется и страдает во имя нее и видит в этом свой личный долг. Введение местоимения наша психика открывает качественно новый горизонт понимания человеческого существования и даже существования психики. Именно поэтому З. Фрейд достиг своего «потрясающего научного понимания человека как существа, разделенного в самом себе, страдающего, борющегося, прячущегося от самого себя и раскрывающего самого себя – понимания, благодаря которому он сделал большой вклад в естественную науку о человеке…» [134, 41]. Введя в научный оборот наша психика, З. Фрейд расширил естественнонаучные границы понимания психики до масштабов философской антропологии, и даже более, до масштабов Dasein – человеческого бытия, или человеческого существования.

В антропологической конкретизации бессознательного в концепции З. Фрейда можно выделить как положительные, так и отрицательные стороны. Среди положительных мы можем выделить то, что концепция З. Фрейда помогла конкретно и во многом наглядно (пусть и метафорически) представить бессознательное средствами специальной науки, что позволило в дальнейшем расширять связи психоанализа с другими естественнонаучными дисциплинами. В частности, З. Фрейд сам широко использовал в своей аналитике исследования в области биологии, механики, термодинамики и т.п. Среди отрицательных сторон мы можем выделить ту, что концепция З. Фрейда, или модель бессознательного по Фрейду, строилась на приоритете замкнутости представлений о человеческой психике в рамках внутрииндивидуальных или межиндивидуальных отношений и взаимодействий. З. Фрейд сводил на второй план социальные отношения и степень их влияния на формирование и развитие психики. Именно индивидуализм и биологизм проявляющийся в модели бессознательного Фрейда более всего оспариваются его учениками и последователями. Среди них можно привести «аналитическую психологию» К. Юнга, в которой бессознательное прежде всего «коллективно» и «символично» [605-608]; психоаналитическую концепцию А. Адлера [9], который попытался включить свою «индивидуальную психологию» в социально-экономический контекст и осмыслить бессознательное Фрейда как процесс компенсации исходного для человека «комплекса неполноценности»; «сексуально-экономический» психоанализ В. Рейха [447]; культурно-философскую психопатологи. К. Хорни [572] и др.

Построив модель бессознательного, З. Фрейд попытался переосмыслить феномен "культура". В масштабах концепций философии жизни мы встречаем первую попытку научного обоснования содержания понятия «культура». Если в концепции философии жизни Г. Зиммеля культура являлась формой жизни, О. Шпенглер в своей концепции представил ее как органическое тело, то в концепции философии жизни З. Фрейда мы видим попытку реанимировать содержание этого термина, но уже на научной основе. В исследовании "Тотем и табу" З. Фрейд распространил методы психоанализа на сферы общечеловеческой культуры и ранние формы религиозных верований. Проблему культуры З. Фрейд свел к следующим вопросам: каков уровень низшего предела, до которого допустимо искусственно минимизировать человеческие влечения и желания? Насколько этот процесс сочетаем с неотвратимыми отказами? Каков механизм социальной компенсации этих жертв индивидам со стороны общества?

Отвечая на эти вопросы, З. Фрейд представил культуру как некий баланс "процессов либидозных "инвестиций" и "контринвестиций"" [400, 779]. В этом плане показательно позднее произведение З. Фрейда «Будущее одной иллюзии». Практически с первых же строк Фрейд дает определение: «Человеческая культура – под этим я разумею все то, чем человеческая жизнь возвышается над своими животными условиями и чем она отличается от жизни животных…» [541, 481-482]. З. Фрейд выделяет две стороны человеческой культуры: «С одной стороны она, она охватывает все приобретенные людьми знания и умения, дающие им возможность овладеть силами природы и получить от нее материальные блага для удовлетворения человеческих потребностей; с другой стороны, в нее входят все те установления, которые необходимы для упорядочения отношений людей между собой, а особенно для распределения достижимых материальных благ» [541, 482].

По Фрейду «люди, хотя и не могут существовать разобщено, в то же время ощущают как тяжелое бремя те жертвы, которых требует от них культура, чтобы сделать возможной совместную жизнь» [541, 482]. У З. Фрейда «культура должна защищаться от отдельного человека». Таким образом, заключает Фрейд, «создается впечатление, что культура есть нечто навязанное сопротивляющемуся большинству неким меньшинством, которое сумело присвоить себе средства принуждения и власти» [541, 482]. В этом вопросе Фрейд как никогда близок к марксисткой идеологии о «порабощении буржуазной элитой пролетариата».

Но развивая свою мысль далее З. Фрейд отходит от параллелей с марксизмом и подходит к близкому для него, важному – к бессознательным проявлениям. В работе «Будущее одной иллюзии» З. Фрейд пишет: «Казалось бы, что возможна такая новая перестройка человеческих отношений, которая уничтожила бы самые источники недовольства культурой; в таком случае необходим был бы отказ от принуждения и подавления первичных позывов, и люди, не тревожимые внутренним разладом, могли бы предаваться приобретению земных благ и наслаждаться ими. <…> Скорее кажется, что каждая культура создается принуждением и подавлением первичных позывов; нельзя даже с уверенностью утверждать, что при отсутствии принуждения большинство человеческих индивидов будет согласно взять на себя ту работу, которая необходима для приобретения новых материальных благ» [541, 483]. В основе формирования культуры, по Фрейду, важен психологический факт. Если на первый взгляд, подчеркивает З. Фрейд, создается видимость, что самым существенным в культуре являются материальные блага (желание овладеть ими, близости к ним), то при более глубоком анализе, обнаруживается смещение с материального к душевному. В оценке человеческой культуры по Фрейду решающим моментом делается следующее: «возможно ли вообще, а если возможно, то в какой мере удается, облегчить тяжесть жертв, которые требуются от людей при подавлении ими свои первичных позывов, как примирить людей с неизбежно остающимися жертвами и как их за это вознаградить» [541, 483]. Объясняя далее свою мысль З. Фрейд делает довольно жесткие заявления: «Как нельзя отказаться от принуждения, так нельзя отказаться и от власти меньшинства над большинством, ибо масса ленива и несознательна, она не любит отказа от инстинктов… Только влиянием образцовых индивидов, признанных ее вождями, можно добиться от нее работы и самоотверженности, от которых зависит прочность культуры» [541, 483-484]. З. Фрейд оправдывает принуждение, утверждая, что только принуждение преодолеть два характерных для человеческой психики «порока»: «люди по природе своей не любят работы, а доводы бессильны против их страстей» [541, 484].

Таким образом, заключает З. Фрейд, при анализе сущности культуры как феномена, акцент смещается из экономической области в область психологическую. Учитывая то, что каждая культура основывается на факте принуждения к работе и отречения человека от первичных позывов, Фрейд считает, что материальные средства не могут быть «самой основой или же единственной сутью культуры» [541, 485]. Наряду с благами, по мнению З. Фрейда, важны другие средства принуждения для защиты культуры, при помощи которых удается примирить людей с культурой и вознаградить их за принесенные жертвы – это «душевное достояние культуры».

В «Будущее одной иллюзии», в «Тотем и табу», в других исследованиях, З. Фрейд многие проявления культуры, как и ее саму, рассматривает через фундаментальные основы психики: сознательное и бессознательное. Так в «Будущее одной иллюзии» Фрейд пишет, что религию можно считать «общечеловеческим неврозом навязчивости», который, как и у ребенка произошел «из Эдипова комплекса, из отношения к отцу» [541, 515]. «Неоднократно указывалось (мной и особенно Т. Рейком), до каких деталей можно проследить аналогию религии и невроза принуждения и какое количество особенностей и судеб созидания религии можно объяснить этим путем. С этим хорошо согласуется и то, что набожный человек в высокой степени защищен от известных невротических заболеваний: восприятие общего невроза избавляет его от вырабатывания личного невроза» [541, 515].

Таким образом, в концепции философии жизни З. Фрейда мы встречаем не только обоснование первоосновы «человеческого», точнее выделении в первооснове помимо сознания, еще и бессознательного аспекта, но и попытку автора экстраполировать полученные результаты на создание и рассмотрение модели человеческого общества. Через открытое бессознательное З. Фрейд пытается объяснить не только поведение человека, но и распространить результаты своего открытия на объяснение поведения коллектива, общества и других макросоциальных групп. В концепции философии жизни З. Фрейда мы видим такую же попытку как и в концепции Г. Зиммеля, распространить открытую первооснову на аналитику человеческого общества, на построение культурологической модели.


§12. Живое вещество - научная составляющая феномена жизни (Владимир Вернадский).


Пока З. Фрейд исследовал основы бессознательного, своими работами укрепляя основу понимания «человеческого», В. Вернадский (1863-1945) исследовал феномен жизни под другим уклоном [Верн]. В. Вернадский одним из первых в истории науки начал рассматривать существование жизни как научный факт. В концепции философии жизни В. Вернадского жизнь приобрела строго научное содержание – учение о живом веществе. "В геологии жизнь проявляется только в виде живого вещества. Необходимо в точной научной геологической работе с этим считаться. В религиозном, в философском и даже в обыденном языке понятия – жизнь и живое вещество – не совпадают, иногда резко. С этим мы не будем считаться и в геологии будем говорить только о живом веществе в том понимании, которое здесь дано." [217, 52-53]. К концу жизни, потратив более сорока лет на разработку своего учения, Вернадский констатирует: "…я ввел вместо понятия "жизнь" понятие "живого вещества", сейчас, мне кажется, прочно утвердившееся в науке. "Живое вещество" есть совокупность живых организмов. Это не что иное, как научное, эмпирическое обобщение всем известных и легко и точно наблюдаемых бесчисленных, эмпирически бесспорных фактов. Понятие "жизнь" всегда выходит за пределы понятия "живое вещество" в области философии, фольклора, религии, художественного творчества. Это все отпало в "живом веществе"" [217, 299].

Учение В. Вернадского о живом веществе оказало значительное влияние на дальнейшее развитие мировой науки. Отразилось оно и на развитии западноевропейской философии начала ХХ столетия. Дело в том, что к началу своей длительной командировки за границу В. Вернадский уже имел довольно полное представление о научной составляющей феномена жизни. В лекциях в Сорбонне, в других зарубежных и отечественных публикациях, он на огромном фактическом материале раскрывал содержание того, что долгое время было уделом иррациональных умозаключений. Нарушая традиции А. Шопенгауэра, А. Бергсона и целой плеяды представителей философии жизни, В. Вернадский систематически вытеснял иррациональное понимание феномена жизни, заменяя его строго научной аргументацией. Этому длительному, трудоемкому и кропотливому процессу В. Вернадский посвятил всю свою долгую жизнь. Ему пришлось также нелегко, как и З. Фрейду, так как его научная составляющая жизни радикальным образом изменяла представление о феномене жизни. Концепция философии жизни В. Вернадского отвергала «непостижимость» жизни и человека, доказывая обратное: возможность научного исследования как жизни, так и существования человека. И если «непостижимость» человеческого существования была опротестована научными концепциями жизни Э. Гуссерля и З. Фрейда, то «непостижимости» жизни была противопоставлено научно аргументированное учение В. Вернадского о живом веществе.

Попытаемся сопоставить содержание феномена жизни в концепциях «философии жизни» и в естественнонаучной концепции В. Вернадского. В исследовании О. Киселевой «Бытийные основания смысложизненных проблем личности» дана общая характеристика жизни на основе концепций представителей «философии жизни» [325]. Жизнь, исходя из исследований «философии жизни», определяется следующим образом. Во-первых, жизнь – это объективная реальность, некий космический процесс, стихийное становление, не подвластное человеческому разуму и воле. Она возникает до и независимо от человека. И человек – лишь одна из многочисленных жизненных форм. Тем самым, как замечает О. Киселева, постулируется определенное уважение к жизни, «презумпция жизни» [325].

Во-вторых, жизнь выходит за пределы понятийно постигаемого. Она является предельным основанием философского исследования, абсолютом, который сам в обосновании не нуждается. Она самодостаточна.

В-третьих, жизнь обладает самоценностью и самоцельностью. Она не служит средством для достижения некоторого результата. Ее цель – в ней самой, в развертывании самой себя, в вечном творении новой реальности.

Таким образом, О. Киселева привела три основных характеристики жизни в концепциях «философии жизни».

Рассмотрим теперь содержание жизни (или в терминологии В. Вернадского – «живого вещества») в концепции В. Вернадского. Какое содержание вкладывал В. Вернадский в ключевое для своей концепции философии жизни понятие "живое вещество"? Во-первых, космологическое. Рассматривая живое вещество как функцию биосферы, Вернадский пишет: "Биосфера и ее приближенный синоним – Лик Земли <…> ярко определяют основные черты поверхности нашей планеты: близость к космосу, не повторяющуюся на нашей Земле и существование исключительно на ней живого вещества…

Живые организмы являются функцией биосферы и теснейшим образом материально и энергетически с ней связаны, являются огромной геологической силой, ее определяющей. Для того чтобы в этом убедиться, мы должны выразить живые организмы как нечто целое и единое. Так выраженные организмы представляют живое вещество, т.е. совокупность всех живых организмов, в данный момент существующих, численно выраженное в элементарном химическом составе, в весе, в энергии. Оно связано с окружающей средой биогенным током атомов: своим дыханием, питанием и размножением.

Так выраженные явления жизни изучаются в биогеохимии и выявляются как огромный геологический процесс, геологическая сила планетного характера.

Основным определяющим началом для них является астрономическое положение планеты – расстояние ее от Солнца и наклон ее оси к эклиптике… Указанные астрономические элементы Земли определяют климат, а климат определяет жизнь, покрывающую нашу планету. Годовой цикл – полный оборот Земли вокруг Солнца – не только является мерилом нашего времени (и геологического), но и выявляется естественным мерилом цикла жизни на планете. Цикл жизни связан с круговоротом химических элементов, создающим, как увидим, земную атмосферу (тропосферу), непрерывно закономерно выделяющих в нее жизненными процессами газы – О2, N2, CO2, H2O и т. д." [217, 45-46].

В концепции философии жизни В. Вернадского живое вещество представлено в виде целостного организма, который напрямую связан с космосом. Это не умозрительный, абстрактный "организм" из концепции О. Шпенглера. Это научно обоснованный, иерархично структурированный организм существования жизни на Земле, эволюционирующий в масштабах космоса. Связь жизни с космосом больше односторонняя: главным образом космос влияет на живое вещество, тогда как влияние живого вещества отдельного материального объекта на процессы Вселенной несравненно меньше. Особенности влияния космоса на развитие живого вещества Земли подробно рассмотрены В. Вернадским в целом ряде работ [215-220]. Этот вопрос был положен в центр исследований двух крупных научно-исследовательских коллективов, у истоков организации которых стоял В. Вернадский: Биогеохимической лаборатории (ныне Институт геохимии и аналитической химии РАН им. В. Вернадского) и Радиевого института, организатором и директором которого В. Вернадский был с 1922 по 1939 г.

Во-вторых, для В. Вернадского живое вещество – это качественно новая ступень существования Мироздания, содержательно отличная от предшествующего, косного состояния: "Это реальное пространство-время, которое выявляется симметрией живого вещества, резко отличной от симметрии косных природных тел" [217, 178-179]. Определение живого вещества Вернадским разительно отличается от обтекаемых иррациональных определений Ницше: "жизнь – это воля к власти", Бергсона: "жизнь как творческая эволюция", и других представителей философии жизни. Определение Вернадского – это вызов всему иррациональному, так как в нем аккумулировано и существование, т.е. динамика эволюционирующей жизни, и становление жизни (ее проявления) в той или иной степени содержательно раскрытые наукой.

Выделяя в материальном мире косное и живое вещество В. Вернадский радикально меняет представление о мире. Если Коперник гелиоцентрической концепцией подорвал веру в центризм Земли, в ее избранность и исключительность, то В. Вернадский учением о живом веществе разрушил единство жизни, масштабность применения этого термина. До Вернадского еще практиковалось употребление словосочетаний "жизнь космоса", "жизнь камня" (или любого другого неодушевленного предмета) и т.п. В. Вернадский четко ограничил масштабы применения термина жизнь. Выделив научную составляющую феномена жизни, В. Вернадский сделал революционное открытие: феномен жизни – это нечто второстепенное, робкое, малозаметное, на фоне явного преобладания и доминирования косной материи. Жизнь – это крупица в косной материи. Только можно удивляться как эта капля еще может существовать в окружающем бескрайнем океане существования косной материи.

В монографии "Размышления натуралиста" Книге 2 В. Вернадский установил, по крайней мере, двенадцать содержательных отличий живого вещества от косного [215].

В-третьих, в концепции философии жизни В. Вернадского живое вещество – это планетарное явление, обуславливающее мощный геологический процесс в масштабах отдельного материального объекта. Живое вещество, как совокупность живых организмов, своей деятельностью формирует биосферу – сферу существования живого вещества в масштабах Земли. В. Вернадский всесторонне исследовал, как особенности биосферы, так и проявления живого вещества в биосфере: "…мы можем уже в настоящее время определенно утверждать, что живое вещество в биосфере играет основную активную роль и по своей мощности ни с чем, ни с какой геологической силой не может даже быть сравниваемо по своей интенсивности и непрерывности во времени. В сущности, оно определяет все основные химические закономерности в биосфере." [217, 220].

В масштабах отдельного материального объекта живое вещество проявляет себя через биогеохимические функции. В. Вернадский пишет, что биогеохимические функции живого вещества "…определяют в планетном масштабе основные химические проявления жизни и являются основными химическими реакциями живого вещества, поскольку они химически отражаются на окружающей организм внешней среде. Они являются результатом закономерного проявления миллиардов живых неделимых, выявляющихся взятых в совокупности в определенных химических процессах. Такие функции могут быть разделены на пять групп: 1) газовые функции; 2) концентрационные функции; 3) окислительно-восстановительные функции; 4) биохимические функции и 5) биогеохимические функции человека – Homo Sapiens. Вместе взятые они определяют основные химические проявления живого вещества в биосфере." [217, 221-222]. В. Вернадский подробно раскрывает вышеперечисленные функции, тем самым на научной основе объясняя многие проявления и особенности функционирования жизни в условиях отдельно взятого материального объекта.

Взаимодействие живого вещества с внешней и с собственно внутренней средой, по Вернадскому, осуществляется за счет биогенной миграции атомов. Вернадский различает: 1) биогенную миграцию атомов для микробов и одноклеточных организмов; и 2) биогенную миграцию атомов многоклеточных организмов.

В. Вернадский установил и обосновал существование биогеохимической энергии роста и размножения живого вещества. Она состоит из двух резко выраженных компонентов: "С одной стороны, роста, который в конце концов останавливается, когда организм достигает зрелости и старости и может быть выражен в среднем весе (массе) взрослого организма. С другой стороны, количества неделимых, которые создаются размножением в течение каждого поколения. Существование поколений, неизменных для всех живых веществ, является характерной чертой, отличающей живое вещество от косной материи." [217, 270-271].

В-четвертых, в учении о живом веществе В. Вернадский обозначил и исследовал сферу существования жизни на отдельном материальном объекте – биосферу. В. Вернадский резко ограничил сферу существования жизни. До него жизнь была прерогативой Земли. Он установил, что даже в масштабах Земли жизнь занимает незначительный объем в сравнении с косной материи. От силы, это четырнадцатикилометровая зона по вертикали. Только в этой зоне жизнь активна и всесильна. Вне ее проявления жизни не возможны. По большому счету Вернадский значительно подорвал мощь "потока жизни", который гордо бытовал в сознании многих поколений. Этот "поток" в масштабах Земли – ручеек. В масштабах Солнечной системы – даже не капля, еще меньшее образование. В масштабах Вселенной – это мгновение. То масштабное и мощное, которое видели в феномене жизни Ницше, Бергсон, Зиммель, Шпенглер и др. на поверку оказалось довольно незначительной сферой существования, к тому же неустойчивой и зависимой от косной материи. Это был удар по значимости жизни. Оказалось, что значимость феномена жизни мнимая. Даже для масштабов Земли – это второстепенное явление. О значимости жизни можно говорить только сравнивая ее с существованием человека. Вот здесь действительно жизнь первостепенна и доминантна. В сравнении с косной материей она такая же беспомощная как и человек на фоне существования жизни.

По Вернадскому, биосфера – это допустимая в масштабах существования косной материи, сфера проявления живого вещества. За пределами этой сферы проявления жизни не возможны. В. Вернадский разделил биосферу на пять отдельных геосфер, ее составляющих: стратосферу биосферы, тропосферу, гидросферу, область геохор с наземной жизнью и стратисферу с подземной жизнью. Он дал глубокий анализ особенностям формирования и развития биосферы, раскрыл целый ряд важных процессов, образующих функциональную целостность сферы жизни.

В-пятых, живое вещество, по мнению В. Вернадского, эволюционирует. До В. Вернадского об эволюции жизни никто открыто не заявлял. Теория Ч. Дарвина говорила об эволюции отдельных организмов и еще заключала в себе много противоречий, концепции А. Бергсона и Ф. Ницше, которые были актуальными в начале ХХ столетия, вели речь о "потоке жизни" и о "воли к власти", которые лишь подтекстно подразумевали развитие жизни и не обременяли себя аргументацией. Заявление об эволюции жизни – это был вызов иррациональному. Он требовал не только смелости, но обстоятельной аргументации, так как речь шла о научном термине, и соответственно о рациональных методах познания. Факт эволюции жизни нужно было доказать. Обтекаемые формулировки здесь исключались.

Эволюцию живого вещества В. Вернадский привязал к установленным им биогеохимическим принципам. Первый принцип: биогенная миграция атомов химических элементов в биосфере всегда стремится к максимальному своему проявлению. Второй принцип: эволюция видов в ходе геологического времени, приводящая к созданию форм жизни устойчивых в биосфере, идет в направлении, увеличивающем биогенную миграцию атомов биосферы. По мнению Вернадского в ходе эволюции живое вещество "…перерабатывает на нашей планете три различных формы энергии: 1) космическую лучистую энергию Солнца, тепловую, световую; 2) космическую атомную энергию радиоактивного распада, причина которого неизвестна, но который охватывает, по-видимому, все элементы (α, β и γ-излучений) и 3) космическую, исходящую из нашей галаксии (Млечного пути), энергию рассеянных элементов." [217, 262].

Весь этот комплекс открытий В. Вернадского и его учеников впервые позволил заговорить о феномене жизни как о самостоятельном, научно обоснованном существовании, или иначе, жизни-как-живая-материя. То, что впервые обнаружилось в феномене жизни после радикальных установок в концепции философии жизни Ф. Ницше: возможность выделения двух основных составных частей – "жизни" и "человеческого", получило научное обоснование. Э. Гуссерль и З. Фрейд независимо друг от друга32 и, даже, независимо от рассмотрения феномена жизни, установили и обосновали основание человеческого существования: сознание и подсознание. В. Вернадский своим учением о живом веществе подвел научную основу под "жизнь" как "органическое". Феномен жизни впервые потерял свою целостность. Вместо разрушенного Ницше единого основания, под него было заведено две принципиально различных основы. В нем наметился явный раскол, который оставалось только увидеть в целом, объяснить и обосновать.

Таким образом, концепция философии жизни В. Вернадского заставила по новому взглянуть на понятие «жизнь». Из концепции В. Вернадского следовало новое понимание жизни – жизнь-как-живая-материя. В этом научно обоснованном понятии, жизнь представлялась в качественно ином понимании, радикально отличном от предложенного в концепции философии жизни А. Бергсона понимания жизни как «центра сотворения», как «непостижимого потока». Эти два альтернативных видения жизни независимо сосуществуя, в той или иной степени влияли на дальнейшее развитие концепций философии жизни. На мой взгляд, главным образом, концепция философии жизни В. Вернадского способствовала появлению на основе «философии жизни», как направления в западноевропейской философии, концепций экзистенциальной философии, в которых рассматривался не феномен жизни, а исключительно человеческое существование. После концепции философии жизни В. Вернадского утвердившей как в философии, так и естественнонаучном знании понятие жизнь-как-живая-материя, рассмотрение феномена жизни и в качестве его составляющей «человеческое», стало не корректным. Даже последователи А. Бергсона, не говоря уже о представителях других философских школ, стали вычленять «человеческое» только из жизни, ни в коем случае не рассматривая его в жизни, как было ранее в волюнтаристских концепциях. Рассмотрение «человеческого» из жизни-как-живая-материя, допускалось концепцией философии жизни В. Вернадского. Учение о ноосфере, как сфере существования разума (человеческого общества), В. Вернадский постулировал как раз из своего учения о живом веществе [217].