Закон взаимозаместимости
| Вид материала | Закон |
- «выхватывает», 294.47kb.
- Тематический план изучения логики № п/п Наименование тем Количество часов лекция, 146.97kb.
- Закон Ома для участка электрической цепи. Закон Ома для замкнутой цепи, 59.73kb.
- Закон Ома для участка электрической цепи. Закон Ома для замкнутой цепи, 46.75kb.
- Решение о ликвидации, 104.41kb.
- Поняття та функції Конституції, 72.61kb.
- 1. нормы гк РФ (Главы 44-45), 138.72kb.
- Перевод с латышского языка, 355.82kb.
- Е. Г. Азарова е. Г. Азарова, кандидат юридических наук, заслуженный юрист РФ. С 1 января, 354.56kb.
- Совет Федерации Федерального Собрания РФ утвердил поправки в закон, 99.9kb.
КАЛИНКА–МАЛИНКА
Кто бы мог подумать, что наша знаменитая "Калинка-малинка" посвящалась Апокалипсису в России? А ведь это так. Название говорит уже само за себя. Как же много всего предназначалось этому периоду – "кали". Как давно готовились! Как много было сделано усилий, чтобы завершить его, более или менее, благополучно, не допустив глобального всемирного потопа, как это имело место в предыдущем цикле... Следующая песенка на тему чеченской канонады – "Чечетка" На танцевальный акцент это не похоже. Посудите сами. По звуковому подобию больше ассоциируется с чеченскими событиями.
"Все, что тривиально,
И все, что банально,
Что равно и прямо
Пропорционально, –
Все это корежит
Чечетка, калечит,
Нам нервы тревожит
Чет – нечет, чет – нечет!
В забитые уши
Врывается четко,
В сонливые души –
Лихая чечетка. В чечеточный спринт
Не берем тех, кто сыт, мы!
Чет – нечет, чет – нечет –
Ломаются ритмы!
Эй, кто там грозит мне!
Эй, кто мне перечит,
В замедленном ритме
О чем-то лепечет?! Сейчас перестанет, –
Его изувечит
Ритмический танец, –
Чет – нечет, чет – нечет!
Кровь гонит по жилам
Не крепкая водка –
Всех заворожила
Шальная чечетка.
Замолкни, гитара, –
Мурашки до жути!
На чет – два удара, –
И чем чёрт не шутит!
Брэк: барабан, тамтам, трещотка, –
Где полагается, – там чечетка.
Брак не встречается, темп рвет и мечет
Брэк! Чет – нечет!
Жжет нам подошвы, потолок трепещет!
Чет! Нечет!
Спасайся, кто может!
А кто обезножит –
Утешься, – твой час
В ритме правильном прожит!
Под брэк, человече,
Расправятся плечи,
И сон обеспечит –
Чет – нечет, чет – нечет!
Изменится ваша
Осанка, походка, –
Вам тоже, папаша,
Полезна чечетка!
Не против кадрили
Мы проголосуем –
Но в пику могиле
Чечетку станцуем!"
Песня приведена в сокращении, в оригинале один куплет повторяется трижды. Чечетка, в данном случае, напоминает больше танец "чет – нечисти", тем более, что и ударение в "чет – нечет" стоит на первом слоге. Кто может произнести эти слова: "Эй, кто там грозит мне! Эй, кто мне перечит, в замедленном ритме о чем-то лепечет?! Сейчас перестанет – его изувечит ритмический танец, – чет–нечет, чет–нечет!" Наверное, так говорит только имперское руководство и гвардия его Императорского Величества. Резюме в последнем куплете. "Не против кадрили мы проголосуем – но в пику могиле чечетку станцуем!" Что следует понимать под этими словами, а они в песне главные... Это упрек всем тем, кто в своем волеизъявлении все еще голосует за имперское правление, за господство под единым стягом и императором. По вине этого народа льется кровь и только потому, что его много... Танец на могилах, и очень лихо... почти, как на Кавказе.
Следующая песенка "Много во мне маминого"... – относится ко всем в России. Может быть, кое-кто и догадается, что это – о нем. И не надо относить текст на чужой счет; в адрес соседа, например...
"Много во мне маминого, папино – сокрыто,–
Я из века каменного, из палеолита!
Но, по многим отзывам, я – умный и не злой,–
То есть в веке бронзовом стою одной ногой.
Наше племя ропщет, смея вслух ругать порядки;
В первобытном обществе я вижу недостатки, –
Просто вопиющие – довлеют и грозят, –
Далеко идущие – на тыщу лет назад!
Собралась, умывшись чисто во поле элита:
Думали, как выйти из того палеолита.
Под кустами ириса все передрались, –
Не договорилися, а так и разбрелись...
Завели старейшины – а нам они примеры
По две, по три женщины, по две, по три пещеры.
Жены крепко заперты на цепи да замки –
А на Крайнем Западе открыли бардаки!
Перед соплеменниками вовсе не стесняясь,
Бродят люди с вениками матерно ругаясь.
Дрянь в огонь из бака льют – надыбали уют, –
Ухают и крякают, хихикают и пьют!
Между поколениями ссоры возникают,
Жертвоприношениями злоупотребляют:
Ходишь – озираешься, ловишь каждый взгляд, –
Малость зазеваешься – уже тебя едят!
Люди понимающие – ездят на горбатых,
На горбу катающие – грезят о зарплатах.
Счастливы горбатые, по тропочкам несясь:
Бедные, богатые – у них, а не у нас!
Продали подряд всё сразу племенам соседним,
Воинов гноят образованьем этим средним.
От повальной грамоты – сплошная благодать!
Поглядели мамонты и стали вымирать.
Дети все с царапинами и одеты куце, –
Топорами папиными день и ночь секутся.
Скоро эра кончится – набалуетесь всласть!
В будущее хочется? Да как туда попасть!..
Колдуны пророчили: де будет все попозже, –
За камнями очереди, за костями – тоже.
От былой от вольности давно простыл и след:
Хвать тебя за волосы, – и глядь – тебя и нет!
Притворились добренькими, – многих прочь услали,
И пещеры ковриками пышными услали.
Мы стоим, нас трое, нам бутылку коньяку...
Тишь в благоустроенном каменном веку.
Встреться мне, молю я исто, во поле Айлита –
Забери меня ты из того палеолита!
Ведь по многим отзывам, я – умный и не злой, –
То есть в веке бронзовом стою одной ногой".
И если начистоту, то вот так в Раю отзываются о нашем российском среднестатистическом интеллекте. Сколько бы вы ни пытались это опровергнуть – у вас не получится. И если будете доказывать обратное – вначале снимите розовые очки, а если и это не поможет, то вы просто не видели и не знаете жизни, не в состоянии оценить окружающей обстановки. Это вовсе не значит, что в России нет хороших людей, но они очень редки. Песня очень точно передает весь быт общества, характеры людей и их отношения между собой: "... малость зазеваешься – уже тебя едят!"
"Перед соплеменниками вовсе не стесняясь, бродят люди с вениками, матерно ругаясь", а разве не так? Разве у нас не поют на эстраде почти голые люди? Им осталось только дать по венику – и в парную. А что они вытворяют на сцене? – "... ухают и крякают, хихикают и пьют!" И чем отчаянней они это делают, тем больше успеха. А кто – ценители этого искусства? Наши дети. О них: – "Дети все – с царапинами и одеты куцо, – топорами папиными день и ночь секутся". "С царапинами" то же, что и с изъяном. "Одеты куцо" – то же, что и почти раздеты.
"Колдуны пророчили: де будет все попозже", – т.е. Космической эпохе пророчили отсрочку, мол, за ум еще рано браться – можно еще не спешить.
"... хвать тебя за волосы, – и глядь – тебя и нет!" – намек на замену по модели X. "Мы стоим, нас трое, нам – бутылку коньяку..." – осторожное упоминание о тех людях, которые собрались на троих выпить "Бермудский треугольник"...
"Собралась, умывшись чисто, во поле элита: думали, как выйти из того палеолита", – это о наших руководителях, лидерах и вождях, которые делают неимоверные потуги вывести Россию из кризиса, но – "Под кустами ириса все передрались, – не договорились, а так и разбрелись..." Видать, "дублеры" вместо тех, которых "прочь услали", оказались из еще более глубокого палеолита, чем все остальное население.
"Люди, понимающие ездят на горбатых", – т.е. эксплуатируют, помыкают, властвуют, заставляют на себя работать. "... жертвоприношениями злоупотребляют", – имеется в виду гуманитарная помощь из-за рубежа, но не только. Воруется, буквально, все, что только можно своровать. "Продали подряд все сразу племенам соседним", – да, всех по окраинам снабдили новейшим оружием, теперь устраиваются совместные пулеполевые учения – на основе бывших добрососедских отношений. Устроили – еще хлеще. Из армии изгнали толковых, одаренных командиров – но всю бестолочь оставили. Все приспособленцы и дубоголовые вояки – остались – "От повальной грамоты – сплошная благодать! Поглядели мамонты – и стали вымирать..."
Кого же все-таки изгоняют, выгоняют, переориентируют, умертвляют и заменяют по модели X? Ответ нетрудный: тех, – кому ставится диагноз "паранойя". Что это может означать? На что указывает такое "опасное" заболевание? Только на принадлежность и сопричастие к Раю. "Ной" Райская цивилизация. У В.Высоцкого есть цикл песен по этой теме, про врачей и больных с диагнозом "паранойя", но в виду их длинных текстов, здесь не приводятся для расшифровки. Они идут под названием: "Ошибка вышла", "Никакой ошибки", "История болезни". Для тренировки читателю предлагается это сделать самому, тем более, что даны ключи ко многим кодам. Следующая песня "В куски разлетелася корона..." писалась для театра – на тему "Десять дней, которые потрясли мир". По-другому она называлась – "Песня белых офицеров", однако, под таким названием в издание не вошла.
И хотя песня была написана как бы от лица белых офицеров, она актуальна сейчас, и чем дальше, тем больше. Если мы двигаемся по спирали, да еще в фокусе некоторой центробежной силы, то и наши круги стереоподобны друг другу, с поправкой на уровень цивилизации.
"В куски разлетелася корона,
Нет державы, нету трона, –
Жизнь, Россия и законы –
Всё к чертям! И мы
Словно загнанные в норы,
Словно пойманные воры, –
Только – кровь одна с позором пополам.
И нам ни черта не разобраться,
С кем порвать и с кем остаться,
Кто за нас, кого бояться,
Где пути, куда податься,
Не понять где дух? Где честь? Где стыд?
Где свои, а где чужие,
Как до этого дожили,
Неужели на Россию нам плевать?!
Позор всем, кому покой дороже,
Всем, кого сомненье гложет –
Может он или не может убивать!
Сигнал! – и по-волчьи, и по-бычьи,
И – как коршун на добычу, –
Только воронов покличем пировать
Эй, вы! Где былая ваша твердость?
Где былая наша гордость?
Отдыхать сегодня – подлость!
Пистолет сжимает твердая рука.
Конец! Всему конец! .
Все разбилось, поломалось, –
Нам осталось только малость –
Только выстрелить в висок иль во врага".
Те же люди, которые могли эту песню спеть в 17-ом году, имеют возможность спеть ее сейчас. Все они, по большей части, снова здесь. Выданы к рождению в своих новых воплощениях. И не только одни они, а и те, кто был с ними солидарен в тех и в других десятилетиях. Растерянность, метания из стороны в сторону: в самом деле – где свои, а где чужие? Где правда, а где ложь? Разряжать автоматы или подождать?
"В куски разлетелася корона, нет державы, нету трона", – рухнул Союз, рушатся имперские державные бразды правления, трон шатается и скоро споет "Мир вашему дому". Грядет эпоха народного правления: "Долой президентов, монархов и императоров!" Следующая песня "Солдаты группы "Центр", посвящается военному населению нижнего Аида, писалась как бы от немецких солдат начала войны, но это только канва. Под "Центром" кодируется ядро планеты и стратегическая кузница военного пояса Аида. Их солдатам и офицерам – сам Робин Гуд, от всего сердца, желает повышения по иерархической лестнице... "Первый, шаг вперед! – и в рай. Первый-второй... А каждый второй – тоже герой, – в рай попадет вслед за тобой. Первый-второй..." И очень постарается при этом никого не обделить...
Солдат всегда здоров,
Солдат на все готов, –
И пыль, как из ковров,
Мы выбиваем из дорог.
И не остановиться,
И не сменить ноги, –
Сияют наши лица,
Сверкают сапоги!
По выжженной равнине –
За метром метр –
Идут по Украине
Солдаты группы "Центр".
На "первый-второй" рассчитайсь!
Первый-второй,..
Первый, шаг вперед! – и в рай.
Первый-второй...
А каждый второй – тоже герой, –
В рай попадет вслед за тобой.
Первый-второй, первый-второй, первый-второй...
А перед нами все цветет,
За нами все горит.
Не надо думать – с нами тот,
Кто все за нас решит.
Веселые – не хмурые – вернемся по домам,
Невесты белокурые наградой будут нам!
Все впереди, а ныне –
За метром метр
Идут по Украине
Солдаты группы "Центр"" и т.д.
"Первый, шаг вперед!" – и в рай", – сказано, конечно же, с юмором. Население этого пояса гордится своими боевыми успехами. Солдаты дисциплинированы, хорошо вымуштрованы, на все 100% верят своим светилам. К рождению выходят вместе со своими полководцами – на одну территорию, в случае клича – все дружно собираются под один стяг. Жаль только, что "не остановиться, не сменить ноги", – на это нет времени. Все время где-нибудь надо воевать. Шибко военное начальство не дает расслабиться, передохнуть. Не успевают рухнуть одни планы, как тут же готовы уже другие. От одного краха до другого не остается времени ни осознать поражение, ни подсчитать потери. Да и зачем? – "Не надо думать – с нами тот, кто все за нас решит". Нет, думать совсем некогда, надо воевать... иначе "рай" достанется другим. А этого допустить никак нельзя. Чтобы кто-то опередил – никак невозможно.
Об этих вечных проблемах, об этой вечной работе с подземным планом песня – "Революция в Тюмени". Речь идет, вроде бы, о нефти, но не совсем так. На эту канву накладывается нечто другое, песня смахивает на политическую. Она не о нефти, а о "соли" Земли, о той, которая находится в ее нутре, в одушевленном состоянии. Отдаленное родство начинает по-новому осознавать свою ответственность и включается в борьбу за освобождение своих далеких предков от земных оков из подземной цивилизации.
"В нас вера есть, и не в одних богов!..
Нам нефть из недр не поднесут на блюдце.
Освобожденье от земных оков –
Есть цель несоциальных революций.
В болото входит бур, как в масло нож.
Владыка тьмы, мы примем отреченье!
Земле мы кровь пускаем – ну и что ж, –
А это ей приносит облегченье.
Под визг лебедок и под вой сирен
Мы ждем – мы не созрели для оваций, –
Но близок час великих перемен
И революционных ситуаций!
В борьбе у нас нет классовых врагов –
Лишь гул подземных нефтяных течений, –
Но есть сопротивление пластов,
И есть, есть ломка старых представлений.
Пока здесь вышки как бамбук росли,
Мы вдруг познали истину простую:
Что мы нашли не нефть – а соль земли,
И раскусили эту соль земную.
Болит кора земли, и пульс возрос,
Боль нестерпима, силы на исходе,
И нефть и утробе призывает – "SOS",
Вся исходя тоскою по свободе.
Мы разглядели, различили боль.
Сквозь меди блеск и через запах розы, –
Ведь это не поваренная соль,
А это – человечьи пот и слезы.
Пробились буры, бездну вскрыл алмаз–
И нефть из скважин бьет фонтаном мысли, –
Становится энергиею масс –
В прямом и тоже в переносном смысле.
Угар победы, пламя не угробь,
И ритма не глуши, копытный дробот!..
Излишки нефти стравливали в Обь,
Пока не проложили нефтепровод.
Но что поделать, если льет из жерл
Мощнее всех источников овечьих,
И что за революция – без жертв,
К тому же здесь еще – без человечьих?
Пусть скажут, что сужу я с кондачка,
Но мысль меня такая поразила:
Теория "великого скачка"
В Тюмени подтвержденье получила.
И пусть мои стихи верны на треть,
Пусть уличен я в слабом разуменье,
Но нефть – свободна, – не могу не петь
Про эту революцию в Тюмени!"
Конечно же, под нефтью фигурирует народ подземной цивилизации – ее, так называемое, черное золото. "Тюмень" – тоже неплохо сочетается, по-иному – это "темный, мрачный регион". Канва – в самый раз. "Освобожденье от земных оков – есть цель несоциальных революций", – речь заводится об освобождении от имеющихся животных инстинктов пагубного свойства. Ведь только по этим причинам эти люди находятся там. Происхождение не играет никакой роли, хотя люди трона Сатаны и пытаются им внушить противоположное суждение. И более того – падение по моральным качествам поощряется. "... но близок час великих перемен и революционных ситуации!" – да, перестройка затронет не только земной, по и подземный план. Там народу, со временем, сильно поуменьшится. "В борьбе у нас нет классовых врагов", это правильное представление. Надо бороться не с людьми, а с устоями общества, несправедливыми законами и порочными производственными отношениями. "... но есть сопротивление пластов", – речь о поясах Аида, где собраны люди в соответствии с уровнем своего интеллекта. Чем ниже, тем человек властолюбивее, эгоистичнее, более фанатичен в своих устремлениях. Притом эти качества превозносятся до небес нижнего Аида. Если такое свойство подкрепляется еще и большой силой воли – то это уже лидирующая элита, авангард подземного плана. Ломка старых представлений идет с помощью информационного ветра, внедрения соответствующих знаний, введения гласности и открытости. Для тьмы – это погибель.
"Пробились буры, бездну вскрыл алмаз", – это значит, что наука Ноя добралась до глубин Квантового мира и своими приборами вскрыла жизнь этой цивилизации. Под обозрение попали все пласты и регионы подземного плана. Жизнь каждого человека стала доступной для изучения; быт, условия жизни, отношения между людьми, тайны и мысли – все осветилось и фокусе этого луча. "... пока не проложили трубопровод", – что означают эти слова? А они повествуют о многом. "Трубопровод" есть отрегулированная система переброски зрелого индивида в Рай, система оказания необходимой, в этом случае, помощи, подмоги, подсказки. Подающий надежды человек, брался на заметку и с ним начинали работать по особой ускоренной программе, постепенно подводя его до планки "райская цивилизация". Это, конечно, стало возможным, когда появились свободные люди и энтузиасты этого дела. Процесс стал управляемым. Сам переход в Рай стал намного легче, а бунт против властей Аида – осознанным и философски осмысленным. Но пока это пришло, многим людям пришлось сильно побиться головой о стенку,.. в том числе и старейшинам Рая. Особенно досталось Моисею и Иисусу.
Следующая песня "Целуя знамя в пропыленный шелк" тоже посвящена военному поясу Аида, его отборной ударной части. Она еще более откровенна, чем та, которая приглашает этих солдат – в "рай".
"Целуя знамя в пропыленный шелк
И выплюнув в отчаянье протезы,
Фельдмаршал звал: "Вперед, мой славный полк!
Презрейте смерть, мои головорезы!"
Измятыми знаменами горды,
Воспалены талантливою речью, –
Расталкивая спины и зады,
Одни стремились в первые ряды –
И первыми ложились под картечью.
Хитрец – и тот, кто не был смел,
Не пожелав платить такую цену,
Полз в задний ряд – но там не уцелел:
Его свои же брали на прицел –
И в спину убивали за измену.
Сегодня каждый третий – без сапог,
Но после битвы – заживут как крезы, –
Прекрасный полк, надежный, верный полк, –
Отборные в полку головорезы!
A третии – средь битвы и беды
Старались сохранить и грудь и спину, –
Не выходя ни в первые ряды,
Ни в задние, – но как из-за еды
Дрались за золотую середину.
Они напишут толстые труды,
И будут гибнуть в рамах, на картине, –
Те, кто не вышли в первые ряды,
Но не были и сзади – и горды,
Что честно прозябали в середине.
Уже трубач без почестей умолк,
Не слышно меди, тише звон железа, –
Разбит и смят надежный, верный полк,
В котором сплошь одни головорезы.
Но нет, им честь знамен не запятнать.
Дышал фельдмаршал весело и ровно, –
Чтоб их и глазах потомков оправдать,
Он молвил: "Кто-то должен умирать –
А кто-то должен выжить, – безусловно!"
Пусть нет звезды тусклее, чем у них, –
Уверенно дотянут до кончины –
Скрываясь за отчаянных и злых,
Последний ряд оставив для других –
Умеренные люди середины.
В грязь втоптаны знамена, смятый шелк,
Фельдмаршальские жезлы и протезы.
Ах, славный полк!.. Да был ли славный полк,
В котором сплошь одни головорезы?! "
Вот такая классная песня посвящена Спарте Аида. Тот, который фельдмаршал – Наполеон-Гитлер. Все эти "головорезы" – его солдаты, в веках и тысячелетиях – все одни и те же. Все слова просты, доходчивы, нет смысла больше ничего пояснять. Солдаты послушны, а фельдмаршалы обладают даром говорить. Те и другие по-своему талантливы. Вот только конец печальный – "разбит и смят надежный, верный полк, в котором сплошь одни головорезы". Того и гляди, скоро останутся и без славы, и без своих пропыленных, продымленных знамен.
Так и есть – "В грязь втоптаны знамена, смятый шелк, фельдмаршальские жезлы и протезы", – да, помнится, по России долго возили челюсти Гитлера, – не знали, где похоронить.
Многим почитателям В.Высоцкого известна немудреная "Песенка о слухах", слова у нее простенькие, но со смыслом. Также относится к пророческим песням. Приводится в сокращении.
"Сколько слухов наши уши поражает,
Сколько сплетен разъедает, словно моль!
Ходят слухи будто все подорожает – абсолютно, –
А особенно – штаны и алкоголь!
Словно мухи тут и там
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи
Их разносят по умам!
– Слушай, слышал? Под землею город строют, –
Говорят – на случай ядерной войны!
– Вы слыхали? Скоро бани все закроют – повсеместно –
Навсегда, – и эти сведенья верны!
– А вы знаете? Мамыкина снимают –
За разврат его, за пьянство, за дебош!
– Кстати, вашего соседа забирают, негодяя, –
Потому что он на Берию похож!
– Ой, что деется! Вчерась траншею рыли –
- Откопали две коньячные струи!
- – Говорят, шпионы воду отравили самогоном,
- Ну, а хлеб теперь – из рыбной чешуи!
Закаленные во многих заварухах,
Слухи ширятся, не ведая преград, –
Ходят сплетни, что не будет больше слухов абсолютно,
Ходят слухи, будто сплетни запретят!
– Это что еще! Теперь все отменяют:
Отменили даже воинский парад!
– Говорят, что скоро все позапрещают в бога душу,
Скоро всех к чертям собачьим запретят!
И поют друг другу – шепотом ли, в крик ли, –
Слух дурной всегда звучит в устах кликуш, –
А к хорошим слухам люди не привыкли –
Говорят, что это выдумки и чушь! "
Последние два куплета в общую редакцию не вошли, добавлены из раздела "Комментарии". На обычную бытовую разговорную канву наложены пророчества, т.е. то, что мы видим и происходит сейчас. Но ведь песня-то писалась давно, аж в 1969 году, а верна для лет Апокалипсиса.
"Ходят слухи, будто все подорожает – абсолютно, – а особенно – штаны и алкоголь!"– уж этого не станет опровергать никто. Подорожало все в фантастическое число раз. Лишь немногие мечтали стать миллионерами, а стали все – сразу разом. "... Под землею город строют, – говорят – на случай ядерной войны!" – в самом деле, об этом уже пишет и пресса, что под Москвой, под метро, вырыта вторая Москва. Но не только это строительство имелось в виду. Не желая больше военных угроз со стороны "ядра земли" и, не приветствуя оттуда "ядерные симптомы", решено было там начать возводить, в противовес старому пещерному укладу жизни, новое – более современное жилье, внедрять светские представления о морали.
"... Скоро бани все закроют – повсеместно – навсегда, – и эти сведенья верны!" – тоже верно. Во время кризиса банно-прачечный трест затрещал по швам и выжили лишь очень немногие бани. Но народ в них тоже ходит редко – стало не по карману. Особенно это ударило по старым людям, которые во все времена любили похлестать в парной себя веничками. Сейчас это стало дорогим удовольствием. "А вы знаете? Мамыкина снимают – за разврат его, за пьянство, за дебош!" – да, того самого "Мамыкина", который происходит от татарского военноначальника Мамая при "тарабарском хане из Тартар". Поснимают всех, и тех, кто похож на Берия, и даже не только похожих, но и настоящих – за поклонение Мамоне.
"Говорят, шпионы воду отравили самогоном, ну, а хлеб теперь из рыбной чешуи!" – Это уже с юмором – в сторону райской пропаганды... "Хлеб из рыбной чешуи" – идеология Лунных. "Коньячные струи" – информационный материал от коней Пегаса. "Ходят сплетни, что не будет больше слухов абсолютно, ходят слухи, будто сплетни запретят!" тоже верно. Во-первых, все эти маневры по модели X станут достоянием гласности, во-вторых, вся дезореклама и дезоинформация будут уничтожены, а, в-третьих, все "слухи" вернутся к себе в родную преисподнюю.
"Это что еще! Теперь все отменяется: отменили даже воинский парад!" тоже верно. В честь 7-го Ноября – праздник отменен – и парад тоже. Памятники уже смещаются давно, да и города стали переименовываться. "... а к хорошим слухам люди не привыкли – говорят, что это выдумки и чушь!" – это от нашего неведения. Мне однажды пришлось читать информационный материал от нескольких контактеров. И что меня поразило: там, где по каналу связи говорилось, что в оной цивилизации нет правителей, нет властей, нет поклонения религиозного характера, – все контактеры единодушно сочли, что контактировали с темными силами. А там, где делали упор на поклонение, религиозную смиренность и культ, – все контактеры приняли это, как послание от высших сил. Я ужаснулась, тем более, что эти все люди были либо с высшим, либо со среднетехническим образованием. Вот уж поистине видно, – кто раб, а кто свободен.
Следующая песня "Я еще не в угаре" написана как бы от лица специалиста с "Сергиевой Рады". Ведется рассказ о том, как подбирается соратник для ответственной работы, зачастую секретной, как эти люди проходят специальную подготовку, обучение. Используется канва: летчик-испытатель и машина. И как всегда под кодом "машины" стоит приемное усиливающее устройство с земного плана одушевленного типа. Как много можно подобрать аналогов. Все, на чем можно с шиком проехаться все годится, все, что принимает и усиливает – тоже. Я, думаю, ни один напарник такой пары не обидится за эти сравнения. Пусть будет лошадь, микрофон, самолет, машина... Главное, чтобы мы осознавали ответственность и имели хорошие чувствительные приемные устройства. Но давайте посмотрим, как эта связь теперь выглядит с другой стороны, в очень ответственных ситуациях. В данном примере – самолет впервые попадает к испытателю в руки. Помните, по сказкам, все герои берут для своих героических походов коней необъезженных, т.е. до поры, до времени отставленных от работы. Это вообще что-то должно значить. Конь с заповедных лугов, видимо, готовится по особой программе, без большой необходимости к такой службе не привлекается.
"Я еще не в угаре, не втиснулся в роль.
Как узнаешь в ангаре, кто – раб, кто – король,
Кто сильней, кто слабей, кто плохой, кто хороший,
Кто кого допечет, допытает, дожмет:
Летуна самолет или наоборот? –
На земле притворилась машина – святошей.
Завтра я испытаю судьбу, а пока –
Я машине ласкаю крутые бока.
На земле мы равны, но равны ли в полете?
Под рукою, не скрою ко мне холодок, –
Я иллюзии не строю – я старый ездок:
Самолет – необъезженный дьявол во плоти.
Знаю, силы мне утро утроит,
Ну, а конь мой – хорош и сейчас, –
Вот решает он: стоит – не стоит
Из-под палки работать на нас.
Ты же мне с чертежей, как с пелёнок, знаком,
Ты не знал виражей – шел и шел прямиком,
Плыл под грифом "Секретно" по волнам науки.
Генеральный конструктор тебе потакал –
И отбился от рук ты в КБ, в ОТК, –
Но сегодня попал к испытателю в руки!
Здесь возьмутся покруче, – придется теперь
Расплатиться, и лучше – без, лишних потерь:
В нашем деле потери не очень приятны.
Ты свое отгулял до последней черты,
Но и я попетлял на таких вот, как ты, –
Так что грех нам обоим идти на попятный.
Иногда недоверие точит:
Вдруг не все мне машина отдаст,
Вдруг она засбоит, не захочет
Из-под палки работать на нас!
... Мы взлетали как утки с раскисших полей:
Двадцать вылетов в сутки – куда веселей!
Мы смеялись, с парилкой туман перепутав.
И в простор набивались мы до тесноты, –
Облака надрывались, рвались в лоскуты,
Пули шили из них купола парашютов.
Возвращались тайком – без приборов, впотьмах,
И с радистом-стрелком, что повис на ремнях.
В фюзеляже пробоины, в плоскости – дырки.
По коже – озноб; и заклинен штурвал, –
И дрожал он, и дробь по рукам отбивал –
Как во время опасного номера в цирке.
До сих пор это нервы щекочет, –
Но садились мы, набок кренясь.
Нам казалось – машина не хочет
И не может работать на нас.
Завтра мне и машине в одну дуть дуду
В аварийном режиме у всех на виду, –
Ты мне нож напоследок не всаживай в шею!
Будет взлет – будет пища: придется вдвоем
Нам садиться, дружище, на аэродром –
Потому что я бросить тебя не посмею.
Правда, шит я не лыком и чую чутьем
В однокрылом двуликом партнере моем
Игрокa, что пока все намеренья прячет
Но плевать я хотел на обузу примет:
У него есть предел – у меня его нет, –
Поглядим, кто из нас запоет – кто заплачет!
Если будет полет этот прожит –
Нас обоих не спишут в запас.
Кто сказал, что машина не может
И не хочет работать на нас?! "
Все, что говорится о машине, – относится к земному соавтору этой пары. Случай, видимо, общий и преподносится как информация для расширения кругозора. Звучат предостережения, наставления и даже опасения. Дело рискованное: кого выбрать, кто сможет выстоять, не согнуться, когда придется работать в аварийных режимах, да еще у всех на виду. А вдруг – протест, а вдруг – отказ, а это равносильно ножу в спину. Видите, как волнуется телепат с "Сергиевой Рады"? Взвешивается все до мельчайших деталей, нельзя ошибиться, там на переправе коня уже не заменишь, также, как и машину в полете.
"... плыл под грифом "Секретно" по волнам науки. Генеральный конструктор тебе потакал", – речь заходит о некоей специальной группе обученных людей для особо важной работы по приему информации с телепатического канала связи. "... и отбился от рук ты в КБ, в ОТК, – но сегодня попал к испытателю в руки!" – наблюдаем тот же аналог, как и в случае с необъезженным конем, когда конь не трогается до поры, до времени. Скорее всего, чтобы не привлекать внимание контролирующих властей Аида. Об этом же говорит и строка – "Ты свое отгулял до последней черты..."
"... Мы взлетали как утки с раскисших полей: двадцать вылетов в сутки – куда веселей!" – речь заходит о напряженной работе в очень неблагоприятных условиях, о сильном противодействии со всех сторон, о нанесенных ранах и травмах. "... и дрожал он, и дробь по рукам отбивал – как во время опасного номера в цирке", – да, видимо, досталось. "До сих пор это нервы щекочет, – но садились мы, набок кренясь", – это уже почти на последнем дыхании, раз в дальнейшем возникало уже сомнение, а сможет ли человек выдержать все это и дальше... А дальше – и вовсе работа в аварийном режиме.
"Правда, шит я не лыком и чую чутьем в однокрылом двуликом партнере моем игрока, что пока все намеренья прячет", – очень странные слова. Выходит, что машина тоже себе на уме, и у нее есть что, скрывать даже от летчика-испытателя. Недаром же она шла под грифом "Секретно" и ей потакал Генеральный конструктор... Но возможен и другой вариант, – а вдруг она уже настолько изнемогает от шпор, что идет на то, чтобы умышленно освободиться от ездока, взять все на свои плечи и довериться только своему чутью. Ведь, если у нее есть предел, она может это сделать. Помните, как в песне "Бег иноходца", лошадь сбрасывает опытного наездника и приходит к финишу первой, одна без своего хозяина: и не сбилась с пути, не остановилась, не позволила себе расслабиться. Этот момент зафиксирован и у Н. Рериха в картине "Чинтамани". Есть еще варианты. Лошадь может сбросить своего наездника и за несовместимость. Или еще: её могут также и "подставить", как и команду с бронепоезда – в фильме "Красная площадь". И этот вариант тоже правдоподобен, как и другие.
Вспомним песню о Кассандре, этот метод был взят на вооружение греческим непобедимым полководцем, а по-нашему – Георгием Победоносцем. Что делать, если перевес сил очень большой, а нужна победа с наименьшими потерями. Хочешь–не хочешь, а поймешь полководца из "Красной площади". Он выигрывает по всем статьям. Правда, не без наказания. От него к комиссару уходит жена. С другой стороны, если учесть, что весь фильм шифрованный, то разгадок может быть несколько. Во-первых, жена может выступать и сама в роли комиссара, во-вторых, – под ее символом может быть любой единомышленник или соратник. Любовь всегда кодируется, как связь по обоюдному увлечению, и наоборот.
Вспомним "Кавказскую пленницу", – там тоже применяется подставной прием, в "Свадьбе в Малиновке" – и вовсе откровенно: командир красных уговаривает свою собственную дочь сыграть роль подставной невесты. А в фильме "Иван Васильевич меняет профессию", жена Шурика уезжает с режиссером Якиным снимать исторический фильм про Ивана Грозного. Гениальный изобретатель отпускает ее с миром и даже помогает собрать вещи. Вот и в этой песне, что была приведена только что, чувствуете, какой наклевывается сюжет? Еще яснее на эту тему дается пояснение в песне "Я из дела ушел". Рассказ опять – от специалиста с "Сергиевой Рады" (привод, в сокр.).
"Я из дела ушел, из такого хорошего дела!
Ничего не унес – отвалился в чем мать родила, –
Не затем, что приспичило мне, – просто время приспело,
Из-за синей горы понагнало другие дела.
Мы многое из книжек узнаем,
А истины передают изустно:
"Пророков нет в отечестве своем", –
Но и в других отечествах – не густо.
Растащили меня, но я счастлив, что львиную долю
Получили лишь те, кому я б ее отдал и так.
Я по скользкому полу иду, каблуки канифолю,
Подымаюсь по лестнице и прохожу на чердак.
А внизу говорят – от добра ли, от зла ли, не знаю:
"Хорошо, что ушел, – без него стало дело верней!"
Паутину в углу с образов я ногтями сдираю,
Тороплюсь – потому что за домом седлают коней.
Открылся лик – я встал к нему лицом,
И он поведал мне светло и грустно:
"Пророков нет в отечестве своем, –
Но и в других отечествах – не густо".
Я влетаю в седло, я врастаю в коня – тело в тело, –
Конь падет подо мной – я уже закусил удила!
Я из дела ушел, из такого хорошего дела:
Из-за синей горы понагнало другие дела.
Скачу – хрустят колосья под конем,
Но ясно различаю из-за хруста:
"Пророков нет в отечестве своем, –
Но и в других отечествах – не густо".
Я не предал друзей, без меня даже выиграл кто-то,
Я подвел одного – ненадолго, – сочтемся потом.
Я из дела исчез, не оставил ни крови, ни пота, –
А оно без меня покатилось своим чередом.
Незаменимых нет – и пропоем
За упокой ушедшим, будь им пусто:
"Пророков нет в отечестве своем, –
Но и в других отечествах не густо".
Последние два куплета добавлены из раздела "Комментарии", хорошо, что в книге все учтено и введены все добавления. Два последних – самые содержательные, вся соль в них – "... я подвел одного – ненадолго, – сочтемся потом", – это о напарнике по телепатической связи. Речь о том самом, которого и надлежало "подставить" согласно тактического военного приема. Затем последовал уход из "Сергиевой Рады" на земной план. "Незаменимых нет – и пропоём за упокой, ушедшим, будь им пусто", – следует намек на подсадку во взрослое тело, уже пустое – без души.
Как понимать: "Пророков нет в отечестве своем, но и в других отечествах – не густо"? Надо сразу сказать, что любой пророк – это политика, даже если он от Рая или от Господа Бога. Не надо думать, будто библейские пророки были вне политики, вовсе нет. С политической миссией выходил и Иисус Христос, и даже распинали его на кресте – тоже в политических целях. Не случайно в творчестве создается песня о вещей Кассандре – есть спрос на расширенный интерес к этому методу. Поэтому чистых пророков не существует, все они, так или иначе, замешаны на политике и ее игре.
Разве вверху не знали, что заменят всю козырную карту во главе с главным Тузом, однако, до поры до времени пророку это не передавалось, и только тогда, когда главные козыри были названы поименно, когда их схватили и заточили в "Оловянный замок", пророку доносится суть содеянного. Всё задним числом. А наперед – ничего нельзя. Трон Сатаны успевает уже все украсть с черновиков рукописи. Вот я пишу, а вокруг все время щелкают объективами с тонкого плана. Я это слышу и ничего не могу поделать. Там журналисты такие же пронырливые, как и здесь. Поэтому пророк может дать только то, что на данный момент большого значения не имеет.
"Растащили меня, но я счастлив, что львиную долю получили лишь те, кому я б ее отдал и так", – речь о созданных песнях и стихах, о переданной там зашифрованной информации. "А внизу говорят – от добра ли, от зла ли, не знаю: хорошо, что ушел, – без него стало дело верней!" – звучит упрек соавтору, не оценившему стараний с канала связи "Сергиевой Рады".
"Паутину в углу с образов я ногтями сдираю, тороплюсь – потому что за домом седлают коней", – торопливость связана с выходом на земной план к рождению. "Снятие паутины с образов" отождествляется с прояснением многих тайн, их открытием и рассекречиванием. "Я влетаю в седло, и врастаю в коня – тело в тело, – конь падет подо мной – я уже закусил удила!" – получается, что выход на земной план осуществляется после смерти человека, идущего под знаком лошади. "Врастаю в коня" – то же, что и вхожу в белковое тело другого человека, через его реанимацию, после того, как его покидает душа первого хозяина.
"... из-за синей горы понагнало другие дела", – у Антихриста знамя синего цвета античного цвета. Гора – скопление сил вокруг какого-то центра.
Ранее говорилось, что Рай в активный российский процесс включается лишь под конец времени Апокалипсиса. Следующая " Песня про первые ряды" – тому доказательство (привод, в сокр.).
"Была пора – я рвался в первый ряд,
И это всё от недопониманья, –
Но с некоторых пор сажусь назад:
Там, впереди, как в спину автомат –
Тяжелый взгляд, недоброе дыханье.
Может, сзади и не так красиво,
Но – намного шире кругозор,
Больше и разбег, и перспектива,
И еще – надежность и обзор.
Стволы глазищ – числом до десяти –
Как дула на мишень, но на живую, –
Затылок мой от взглядов не спасти,
И сзади так удобно нанести
Обиду или рану ножевую.
Мне вреден первый ряд, и говорят –
От мыслей этих я в ненастье ною.
Уж лучше – где темней – в последний ряд:
Отсюда больше нет пути назад,
И за спиной стоит стена стеною.
И пусть хоть реки утекут воды,
Пусть будут в пух засалены перины –
До лысин, до седин, до бороды
Не выходите в первые ряды
И не стремитесь в примы-балерины.
Надежно сзади, но бывают дни –
Я говорю себе, что выйду червой:
Не стоит вечно пребывать в тени
С последним рядом долго не тяни,
А постепенно пробирайся в первый".
Вот такой сюжет и такой план. И когда за домом начинают седлать коней, только–только еще начинают собираться в дорогу. И не сразу все, а постепенно, по очереди. К тому же еще требуется время, чтобы "враститься в коня", приспособиться к его телу. Первые ряды ассоциируются с передним планом, передовой; задние – с более поздним подключением, с выжиданием своего часа. "Может, сзади и не так красиво, но – намного шире кругозор, больше и разбег и перспектива, и еще – надежность и обзор", – наверное, это так. Во-первых, выяснены все позиции, программы, планы; налицо все вожди и народы, полководцы и солдаты. Всех и вся можно свободно сосчитать – и подобрать ключи. А на передовой сейчас опасно – вон, как быстро расправились с передовой элитой. Стоило им только залезть на броневик, – как тут же и слопали, и никто, кстати, не подавился. А, во-вторых, все силы лучше сгруппировать в конце периода, а потом уже развернуть наступление, после того, как многих заест рутина, алкоголь, наркотики; разомлеют и расслабятся, перессорятся и передерутся между собой. А для этого не нужно прикладывать ровным счетом никаких усилий. Все покатится само собой.
"И пусть хоть реки утекут воды, пусть будут в пух засалены перины – до лысин, до седин, до бороды не выходите в первые ряды"... куплет очень насыщен. Ясно, что не надо смотреть на время, даже если оно и поджимает. Лучше повременить, если того требует обстановка. "Пусть будут в пух засалены перины", – это намек на широкое поле деятельности "Жиронды" Жириновского. "Засалены", значит обработаны "жиром". И еще следует совет: подождать "лысых, седых и бородатых", а потом "с последним рядом долго не тяни, а постепенно пробирайся в первый". "Выйду червой" – то же, что и выйду во всеоружии с правами победителя.
Следующая песня "Чужая колея" имеет чисто личностный бытовой оттенок, может касаться каждого человека, которого определили в "скафандр" с чужого плеча на харчи белкового мира. О первых трудностях, борениях и выходе из колеи, в которой не по нутру и не по душе, повествует эта песня. "Чужая колея" – это образ предложенной незнакомой жизни, с ее привычками, установившимися взглядами на жизнь, с определенным уклоном, кругом друзей и родных и т.д. Что получается? Произвели подсадку, отремонтировали тело; казалось бы, живи и радуйся, нагуливай бока, но... протест изнутри, из самой глубины... Не по душе уклад жизни, характер взаимоотношений, привитый ранее образ мыслей, круг знакомых, да мало ли что еще? Ведь белковое тело и его первородный разум тоже кое-что значат и обладают какой-то инерцией и силой воли, а значит и тягой к своей привычной колее, способу мышления и образу жизни.
"Сам виноват – и слезы лью, и охаю:
Попал в чужую колею глубокую.
Я цели намечал свои на выбор сам –
А вот теперь из колеи не выбраться.
Крутые скользкие края имеет эта колея.
Я кляну проложивших ее –
Скоро лопнет терпенье мое –
И склоняю, как школьник плохой:
Колею, в колее, с колеей...
Но почему неймется мне – нахальный я, –
Условья, в общем, в колее нормальные:
Никто не стукнет, не притрет – не жалуйся –
Желаешь двигаться вперед – пожалуйста!
Отказа нет в еде-питье в уютной этой колее –
И я живо себя убедил:
Не один я в нее угодил, –
Так держать – колесо в колесе! –
И доеду туда, куда все.
Вот кто-то крикнул сам не свой: "А ну пусти!" –
И начал спорить с колеей по глупости.
Он в споре сжег запас до дна тепла души –
И полетели клапана и вкладыши.
Но покорежил он края, и шире стала колея.
Вдруг его обрывается след...
Чудака оттащили в кювет,
Чтоб не мог он нам, задним, мешать
По чужой колее проезжать.
Вот и ко мне пришла беда – стартёр заел, –
Теперь уж это не езда, а ерзанье.
И надо б выйти, подтолкнуть – но прыти нет, –
Авось подъедет кто-нибудь и вытянет.
Напрасно жду подмоги я – чужая эта колея.
Расплеваться бы глиной и ржой
С колеей этой самой – чужой, –
Тем, что я ее сам углубил,
Я у задних надежду отбил.
Прошиб меня холодный пот до косточки,
И я прошелся чуть вперед по досточке, –
Гляжу – размыли край ручьи весенние,
Там выезд есть из колеи – спасение!
Я грязью из-под шин плюю в чужую эту колею.
Эй вы, задние, делай как я! –
Это значит – не надо за мной,
Колея эта – только моя,
Выбирайтесь своей колеей".
Из песни видно, что выбираться из такой колеи, коли она тебе не по душе, непросто. Особенно, если нет подмоги извне. Ведь, как правило, окружение бывает из такой же колеи, с таким же укладом жизни. Трудно вырваться, например, из сытой, праздной и беспечной жизни. А коли вырываться, то надо постепенно и осторожно, не травмируя первородное сознание, иначе может быть срыв, нервный стресс. Чрезмерный нажим, давление и напряжение могут вызвать болезненное, шоковое состояние. Подвергая резкой деформации мозги первородного человека, можно подвести себя к нездоровому состоянию, к резко обостряющимся головным болям.
Представьте себе, что подсадка произошла в телоноситель, приученный по прежнему хозяину, к крикам, ссорам и скандалам, к агрессивному и властному выражению своей воли. Так вот, если душа нового хозяина резко произведет переориентирование, может наступить, нервный стресс и отразиться на общем состоянии здоровья. "Сам виноват – и слезы лью, и охаю: попал в чужую колею глубокую", – подсадка произведена в телоноситель, где первородное сознание имеет устаревшие, укоренившиеся взгляды, не лучшие манеры поведения, далеко не лучший образ жизни. "Крутые, скользкие края имеет эта колея", – намек на опасный характер белкового тела, а если еще точнее, то на сплоченный монолитный нрав Адама и Евы. "Я кляну проложивших ее – скоро лопнет терпенье мое", – вот так-то мы плохо, бывает, воспитаны.
И хотя, "отказа нет в еде-питье в уютной этой колее", герою песни и тошно, и горько, к тому же в таком положении оказался не один он, а и все те, кому пришлось таким способом выходить на земной план. "Вот и ко мне пришла беда – стартёр заел, – теперь уж это не езда, а ерзанье", – налицо поспешная борьба с превышением мер предосторожности.
"... тем, что я ее сам углубил, я у задних надежду убил", – что могут значить эти слова? Только то, что практика такой подсадки дает плохие результаты, и поуменьшится желающих выходить на земной план в телоносители никудышных и плохих людей, пусть даже в молодых и красивых. А это значит, что в России прибавится всяких смертей, калек и увечий. Ведь при подсадке белковое тело ставится под контроль и тонкий план осуществляет лечение.
"Я грязью из-под шин плюю в чужую эту колею", – это уже победа над сознанием Евы и Адама. Они принимают сторону своего нового воспитателя и учителя. В целом и сообща обновленный состав коллективного разума начинает критически оценивать свое прошлое и проклинать непутевый образ жизни прежнего сложения. В конце песни звучит призыв: каждому, в таком положении, искать свои пути выхода из опасной колеи и находить собственные решения, ибо это не может быть шаблоном. Разные колеи и разными должны быть способы.
Иногда я предчувствую, что некоторые читатели мне могут возразить, мол, так в любом произведении можно отыскать все, что душе заблагорассудится. Смею заверить, что – нет. Коли там тайно ничего не заложили, то и тайного – не найдешь. Где не положено, там – нечего взять. Я уже пробовала. Просмотрела стихи наших ведущих поэтов, прочитала много произведений, прослушала много песен и скажу: "Лишь небольшая их часть обладает потайной, загадочной ценностью. И даже, если бы меня заставили над ними корпеть месяцами по 24 часа в сутки, я бы ничего оттуда не извлекла более того, что было бы увидено всеми остальными. Не могу этого объяснить, но знаю, например, что у В. Высоцкого с серьезной информацией закодировано 153 песни, с несерьезной – много меньше. Вот пример несерьезной информации – песня "Тот, который не стрелял".
"Я вам мозги не пудрю – уже не тот завод:
В меня стрелял поутру из ружей целый взвод.
За что мне эта злая, нелепая стезя –
Не то, чтобы не знаю, – рассказывать нельзя.
Мой командир меня почти что спас,
Но кто-то на расстреле настоял...
И взвод отлично выполнил приказ, –
Но был один, который не стрелял.
Судьба моя лихая давно наперекос:
Однажды языка я добыл, да не донес, –
И особист Суэтин, неутомимый наш,
Еще тогда приметил и взял на карандаш.
Он выволок на свет и приволок
Подколотый, подшитый матерьял...
Никто поделать ничего не смог...
Нет – смог один, который не стрелял.
Рука упала в пропасть с дурацким звуком "Пли" –
И залп мне выдал пропуск в ту сторону земли.
Но слышу: "Жив, зараза,