Закон взаимозаместимости
| Вид материала | Закон |
- «выхватывает», 294.47kb.
- Тематический план изучения логики № п/п Наименование тем Количество часов лекция, 146.97kb.
- Закон Ома для участка электрической цепи. Закон Ома для замкнутой цепи, 59.73kb.
- Закон Ома для участка электрической цепи. Закон Ома для замкнутой цепи, 46.75kb.
- Решение о ликвидации, 104.41kb.
- Поняття та функції Конституції, 72.61kb.
- 1. нормы гк РФ (Главы 44-45), 138.72kb.
- Перевод с латышского языка, 355.82kb.
- Е. Г. Азарова е. Г. Азарова, кандидат юридических наук, заслуженный юрист РФ. С 1 января, 354.56kb.
- Совет Федерации Федерального Собрания РФ утвердил поправки в закон, 99.9kb.
Но вот он перегиб и парадокс:
Кавой-то выбирают римской папою
Кавой-то запирают в тесный бокс.
Там все места – блатные расхватали и
Пришипились, надеясь на авось, –
Тем временем во всей честной Италии
На папу кандидата не нашлось.
Жаль, на меня не вовремя накинули аркан, –
Я б засосал стакан – и в Ватикан!
Церковники хлебальники разинули,
Замешкался маленько Ватикан, –
Мы тут им палу римского подкинули –
Из наших, из поляков, из славян.
Сижу на нарах я, в Наро-Фоминске я.
Когда б ты знала, жизнь мою губя,
Что я бы мог бы выйти в папы римские,
А в мамы взять – естественно, тебя!
Жаль на меня не вовремя накинули аркан,
–Я б засосал стакан – и в Ватикан!
При власти, при деньгах ли, при короне ли –
Судьба людей швыряет как котят.
Но как мы место шаха проворонили?!
Нам этого потомки не простят!
Шах расписался в полном неумении –
Вот тут его возьми – и замени!
Где взять? У нас любой второй в Туркмении –
Аятолла и даже Хомейни.
Всю жизнь мою в ворота бью рогами, как баран, –
А мне бы взять Коран – и в Тегеран!
В Америке ли, в Азии, в Европе ли –
Тот нездоров, а этот вдруг умрет...
Вот место Голды Меир мы прохлопали, –
А там на четверть бывший наш народ.
Плывут у нас по Волге ли, по Каме ли
Таланты – все при шпаге, при плаще, –
Руслан Халилов, мои сосед по камере, –
Там Мао делать нечего вообще!
Моше Даян без глаза был и ранее, –
Другой бы – выбить, ночью подловив!..
И если ни к чему сейчас в Иране я,
То я бы мог поехать в Тель-Авив.
Сбегу, ведь Бегин тоже бегал – он у нас сидел, –
Придет ему предел – и я у дел!
У нас деньжищи! Что тратим тыщи те
На воспитанье дурней и дурех...
Вы среди нас таких ребят отыщите!
В замену целой банды четырех!
Успехи паши – трудно вчетвером нести,
Но каждый – коренаст и голенаст.
Ведь воспитали мы – без ложной скромности –
Наследника Онасиса у нас!
Следите за больными и умершими!
Уйдет вдова Онасиса – Жаки!..
Я буду мил и смел с миллиардершами –
Лишь дайте только волю, мужики!
Ну дайте ж вы мне волю, мужики!»
Начиная со строки "Моше Даян без глаза были ранее..." и ниже, не вошло в окончательную редакцию и приводятся из раздела "Комментарии". Однако, куплеты ценны по содержанию и потому даются в полном изложении.
Разговор идет почти откровенный, и теперь каждый читатель без труда прочтет между строк. Конечно же, речь снова идет от этого же самого гулевого атамана Робин Гуда с телепатического моста связи. Как всегда – с юмором и по-залихватски, который ради "предприятия, готов хоть куда, хоть как, и хоть на чем!" Чувствуется военная выправка, гусарская манера, но и пыл патриотического характера. Чего-чего, а всего этого – с избытком.
В песне опять-таки естественная канва. По поводу каждого удобного случая, чисто земного плана, звучит как бы сожаление, что процесс не пошел дальше и в данных конкретных случаях не применена замена по модели X. "В Америке ли, в Азии, в Европе ли – тот нездоров, а этот вдруг умрет... Вот место Голды Меир мы прохлопали..." – почти откровенно и без обиняков. Или, например: "Следите за больными и умершими! Уйдет вдова Онасиса – Жаки!.." Предупреждение точное – Жаклин уже ушла, но никто не захотел продлить жизнь ее обворожительного "скафандра" в другом, ином составе.
"Вы среди нас таких ребят отыщите! – В замену целой банды четырех!" – звучит намек на группу четырех из свастики Гитлера, которых автору песни так хочется заменить... Высказывается также желание подменить "Моше Даяна", но за этим именем шифруется Б. Ельцин, который и раньше был без глаза, будучи М.Кутузовым. По космической программе в данном периоде он, действительно, "без глаза" – не в прямом смысле, конечно. Посмотрите, как он связан, скручен ремнями, ему трудно говорить; такое впечатление, что за него говорит кто-то другой, в нем ничего не осталось от него самого, разве что "скафандр". Того, который стоял на танке у Белого дома во время путча 91г., уже нет. А когда вернется из этого самого Вавилона – только Богу известно. Прикажет – тогда отпустят. А пока, сейчас, голова на все 100% послушна воле народного флюгера. Так что – смотрите и любуйтесь на свое собственное изображение в зеркале. Исподволь мы себя видим много лучше. И знайте, что со стороны Ельцина – никакой отсебятины – только то, чего желает народ в целом. Тяжела шапка Мономаха...
"Сижу на нарах я, в Наро-Фоминске я," – имеется, наверное, в виду работа на "Радуге", применено необычное сравнение. Плен на "Радуге" сопоставляется с нарами в камере Наро-Фоминска. Если нары – устройство пространственного, надземного типа, то о "Радуге" можно сказать то же самое, с учетом, конечно, что это еще и полигон "минного" образца – с "минами" для Фомы Неверующего. "... я б засосал стакан – и в Ватикан!" – т.е. перед процедурой подмены выпил бы стаканчик "пунша" или "шампанского" энергетического свойства, который влияет на размеры, габариты и формы...
"... но как мы место шаха проворонили?! Нам этого потомки не простят!" – ох, уж эти военные – им все-таки нельзя доверять бразды правления. Уж очень – лихие...
А хотите теперь – про войну в Чечне? Пожалуйста! – "Летела жизнь". Речь исходит как бы от человека близкого к республике чечено-ингушей, по ранним, другим воплощениям. Идет информация о смене поколений, которые с течением времени осваивают новые территории, переходят в новые условия жизни другой народ, изучают новые языки, нравы и культуру. Ведь каждый народ живет не только в рамках размеренного времени, но и путешествует, смещаясь по географии земли; "Так что чеченцы, жившие при Грозном, намылились с Кавказа в Казахстан," – слова из этой песни. Как всегда, на месте остаются традиции, язык, земля и культура, все же одушевленное всегда путешествует, набираясь по сторонам ума и опыта. Рассказчик как бы наделяет себя чертами этого народа и его биографией, но заодно говорит и о современном положении дел в Чечне, и не как посторонний человек, а как болеющий и сопереживающий за сегодняшний день. В песне делается намек на вмешательство в жизнь этого народа недоброго ядовитого дыхания, заставившего нацию идти не тем направлением. Потуги к свободе, независимости – очень хорошо, но вместе с этим, как много тяги и к разбою, рэкету, воровству, убийству – это было и раньше, но во много раз меньше. Все это беспокоит. Не мечтает ли кто из нижнего Аида после статуса государственной независимости захватить власть в Чечне и засеять там все поля зубами дракона и исламским фундаментализмом? Не боится ли этого Рай?.. Итак, судите сами...
«Я сам с Ростова, я вообще подкидыш –
Я мог бы быть с каких угодно мест, –
И если ты, мой Бог, меня не выдашь,
Тогда моя Свинья меня не съест.
Живу – везде, сейчас, к примеру, – в Туле,
Живу – и не считаю ни потерь, ни барышей.
Из детства помню детский дом в ауле
В республике чечено-ингушей.
Они нам детских душ не загубили,
Делили с нами пищу и судьбу.
Летела жизнь в плохом автомобиле
И вылетела с выхлопом в трубу.
Я сам не знал, в кого я воспитаюсь,
Любил друзей, гостей и анашу.
Теперь чуть что, чего – за нож хватаюсь,
Которого, по счастью, не ношу.
Как сбитый куст я по ветру волокся,
Питался при дороге, помня зло, но и добро,
Я хорошо усвоил чувство локтя, –
Который мне совали под ребро.
Бывал и там, где и другие были, –
Все те, с кем резал пополам судьбу.
Летела жизнь в плохом автомобиле
И вылетела с выхлопом в трубу.
Нас закаляли в климате морозном,
Нет никому ни в чем отказа там.
Так что чеченцы, жившие при Грозном,
Намылились с Кавказа в Казахстан.
А там Сибирь – лафа для брадобреев:
Скопление народов и нестриженных бичей,
Где место есть для зэков, для евреев
И недоистребленных басмачей.
В Анадыре что надо мы намыли,
Нам там ломы ломали на горбу.
Летела жизнь в плохом автомобиле
И вылетела с выхлопом в трубу.
Мы пили все, включая политуру,
И лак, и клей, стараясь не взболтнуть.
Мы спиртом обманули пулю-дуру –
Так, что ли, умных нам не обмануть?!
Пью водку под орехи для потехи,
Коньяк под плов с узбеками, по-ихнему пилав, –
В Норильске, например, в горячем цехе
Мы пробовали пить стальной расплав.
Мы дыры в деснах золотом забили,
Состарюсь – выну – денег наскребу.
Летела жизнь в плохом автомобиле
И вылетела с выхлопом в трубу.
Какие песни пели Мы в ауле!
Как прыгали по скалам нагишом!
Пока меня с пути не завернули,
Писался я чечено-ингушом.
Одним досталась рана ножевая,
Другим деда другие, ну а третьим – третья треть...
Сибирь, Сибирь держава бичевая, –
Где есть где жить и есть где помереть.
Я был кудряв, но кудри истребили –
Семь пядей из-за лысины во лбу.
Летела жизнь в плохом автомобиле
И вылетела с выхлопом в трубу.
Всегда одно: "На помощь! Караул!..."
Вот бьют чеченов немцы из Поволжья,
А место битвы – город Барнаул.
Когда дошло почти до самосуда,
Я встал горой за горцев, чье-то горло теребя, –
Те и другие были не отсюда,
Но воевали – словно за себя.
А те, кто нас на подвиги подбили,
Давно лежат и корчатся в гробу, –
Их всех свезли туда в автомобиле,
А самый главный – вылетел в трубу».
Мчаться в плохом автомобиле – то же, что и двигаться по жизни в ускоренном темпе, но с изъяном и в опасном направлении. "Вылететь в трубу" – т.е. потерпеть крах в намеченном мероприятии. Но иногда это ассоциируется с выходом души из тела, ее уходом по длинному коридору. "... тогда моя Свинья меня не съест," – наверное, речь идет о 95 годе, но не только. Под "Свиньей" (а она почему-то в песне – под большой буквой) кодируется собственное неблаговидное деяние. Всегда говорили: вот, мол, мне подложили свинью, т.е. с тайным умыслом в чем-то навредили.
"Пока меня с пути не завернули, писался я чечено-ингушом", – речь идет о переходе в другой народ посредством цикла перевоплощений. "Одним досталась рана ножевая, другим – дела другие, ну а третьим – третья треть"... – строка говорит о том, что у людей, прошедших через рубежи этой нации непростая судьба... это не совсем мирные и спокойные люди. Порой горячие и уязвимые – "... Теперь чуть что, чего – за нож хватаюсь, – которого, по счастью, не ношу". Было бы совсем, плохо, если бы его продолжали носить, как национальное украшение.
"Воспоминанья только потревожь я – всегда одно: "На помощь! Караул!" – звучит упрек в адрес чеченцев за насилие и разбой. "Вот бьют чеченов немцы из Поволжья, а место битвы – город Барнаул," – речь о войне в Чечне. "Немцы из Поволжья" – скорее всего, немцы из гитлеровской Германии, выданные в Россию в своих новых воплощениях; среди них, конечно же, есть и те, которые так или иначе связаны с Волгой (тем более, что она от корня "вол"). Однако, надо отметить, что немцы из гитлеровской Германии выдавались к рождению и в Чечню, в большинстве своем из воздушно-десантных войск. И вот теперь все разделилось надвое: одни и те же немцы – хотят независимости, а другие (из этой же Германии) – их за это бьют... "... а место битвы город Барнаул," – это Чечня. "Барнаул" – "Бар аула".
"Когда дошло почти до самосуда, я встал горой за горцев, чье-то горло теребя, – те и другие были не отсюда, но воевали – словно за себя," – куплет о многом говорит. Столкнулись интересы совсем других сторон, а коренные чеченцы оказались втянутыми в этот конфликт, предоставив свою территорию, свои головы, руки и ноги в качестве Оловянного полигона. И резюме песни – в последнем куплете.
"А те, кто нас на подвиги подбили, давно лежат и корчатся в гробу, – их всех свезли туда в автомобиле, а самый главный – вылетел в трубу," – так и есть – влияли со стороны. Это и главари ислама с тонкого плана, и военный центр нижнего Аида, в чьих интересах выгодно было вести эту войну. Вот только вопрос: какой и чей авторитет хотели подорвать? Неужели всерьез думали, что не обнаружится пропажа государственных деятелей России, которых они умыкнули, заменив своими людьми? Расчет был не только на земной план, но и на тонкий. Ведь все эмоции нашего плана автоматически переходят в соответствующие регионы потустороннего мира. Нас ведь связывают одни и те же люди, лидеры и авторитеты. Вот вам и Апокалипсис! Кто мог ожидать такое?! И что так разденут Российское руководство... – здравомыслящему человеку до такого не дойти. А тут не только раздели, но и под маркой этих же людей стали обделывать свои темные делишки: мол, видите, кричат о свободе, а как до дела – так хуже всяких колонизаторов. Работа опять-таки – на публику. Тему продолжает песня "Притча о правде и лжи".
«Нежная Правда в красивых одеждах ходила,
Принарядившись для сирых, блаженных, калек, –
Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.
И легковерная Правда спокойно уснула,
Слюни пустила и разулыбалась во сне, –
Грубая Ложь на себя одеяло стянула,
В Правду впилась – и осталась довольна вполне.
И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:
Баба как баба, и что ее ради радеть?! –
Разницы нет никакой между Правдой и Ложью, –
Если, конечно, и ту и другую раздеть.
Выплела ловко из кос золотистые ленты
И прихватила одежды, примерив на глаз;
Деньги взяла, и часы, и еще документы, –
Сплюнула, грязно ругнулась – и вон подалась.
Только к утру обнаружила Правда пропажу –
И подивилась, себя оглядев делово:
Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу,
Вымазал чистую Правду, а так – ничего.
Правда смеялась, когда в нее камни бросали:
"Ложь это все, и на Лжи одеянье мое..."
Двое блаженных калек протокол составляли
И обзывали дурными словами ее.
Стервой ругали ее, и похуже чем стервой,
Мазали глиной, спустили дворового пса...
"Духу чтоб не было, – на километр сто первый
Выселить, выслать за двадцать четыре часа!"
Тот протокол заключился обидной тирадой
(Кстати, навесили Правде чужие дела):
Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
Ну, а сама – пропилась, проспалась догола.
Чистая Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах, –
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла –
И ускакала на длинных и тонких ногах.
Некий чудак и поныне за Правду воюет, –
Правда, в речах его правды – на ломаный грош:
"Чистая Правда со временем восторжествует, –
Если проделает то же, что явная Ложь!"
Часто, разлив по сту семьдесят граммов на брата,
Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь..
Могут раздеть, – это чистая правда, ребята, –
Глядь – а штаны твои носит коварная Ложь.
Глядь – на часы твои смотрит коварная Ложь
Глядь – а конем твоим правит коварная Ложь».
Да, если в одинаковых "скафандрах", то определить, где подлинный, а где самозванец очень трудно. Можно только по делам, а для этого нужен хороший глаз и нюх. Без опыта в таких делах не разберешься. "... в Правду впилась – и осталась довольна вполне," – вот вам и "Пиявка" из пророчеств М. Нострадамуса.
"Выплела ловко из кос золотистые ленты", – намек на замену разумной плазмы. "... деньги взяла, и часы, и еще документы," – а как же еще, если все автоматически переходит в собственность: и "скафандр", и фамилия, и семья, и счет в банке, и даже работа. "Грязная Ложь чистокровную лошадь украла – и ускакала на длинных и тонких ногах," – о чем тут может быть речь? Дело в том, что трон Сатаны воспользовался данными пророка, приспособив многие сведения для своих корыстных целей.
"Чистая Правда со временем восторжествует, – если проделает то же, что явная Ложь!" – видимо, придется обратиться к таким же самым методам и сместить самозванцев: этих самых или им подобных, а может быть всех разом... в час Быка…
"Часто, разлив по сту семьдесят граммов на брата, даже не знаешь, куда на ночлег попадешь," – дело в том, что пьяного человека легче заменить, у него притупляется чувствительность. Но это предупреждение больше для отвода глаз таможни; при желании, конечно, можно заменить любую душу, введя ее в шоковое состояние с помощью тока. И представьте себе, что вот так раздеты очень многие лидеры и государственные деятели, А мы думаем, что это всё одни и те же. Но придет время и вы увидите прежнего Ельцина, прежнего Черномырдина, прежнего Руцкого, Анпилова, Зюганова, Казанника, Хасбулатова, Горбачева, Макашова и т.д. Разговор продолжается – "Все с себя снимаю – слишком душно".
«Всё с себя снимаю – слишком душно, –
За погодой следую послушно, –
Но все – долой – нельзя же!
Значит, за погодой не угнаться:
Дальше невозможно раздеваться,
Да, это же не пляж!
Что-то с нашей модой стало ныне:
Потеснили "макси", снова "мини"
Вновь, вновь переворот!
Право, мне за модой не угнаться
Дальше невозможно (одеваться),
Но – и наоборот!
Скучно каждый вечер слушать речи:
У меня за вечер по две встречи, –
Тот и другой – не прост.
Трудно часто переодеваться –
Значит, мне приходится стараться, –
Вот, ведь в чем вопрос!»
Видите, какая удобная канва для шифра! Речь ведь снова о "скафандрах". Первая строка несколько странная, почему-то предлог "с" в скобках, если прочесть без них, то получается: "Всё – себя снимаю"... – т.е. ухожу в отставку, бросаю пост, снимаю с себя обязанности; а если – с учетом шифра, то же самое, что и "сбрасываю скафандр". "За погодой следую послушно", – т.е. подчиняюсь велению флюгера, ведь им управляет воля народа, ветер от наших мозгов и желаний.
"Вновь, вновь переворот!" – да, и даже на 180°. Смена идеологий с резким "наоборот". "У меня за вечер по две встречи", – речь заходит о радио и телевидении, где предлагаются концепции по противоположным точкам зрения – это наша действительность. "Трудно часто переодеваться", – в самом деле, за это столетие – в третий раз. Еще полнее о "скафандрах" – в песне "Баллада о манекенах". Все объясняется, притом – с перспективой на будущее: проводится черта и ставятся все точки над "и".
«Семь дней усталый старый Бог
В запале, в зашоре, в запаре
Творил убогий наш лубок
И каждой твари по паре.
Ему творить – потеха, –
И вот себе взамен
Бог создал человека
Как пробный манекен.
Идея эта не нова
И не обхаяна никем –
Я докажу как дважды два:
Адам – был первый манекен.
А мы – ошметки хромосом,
Огрызки божественных генов –
Идем проторенным путем –
И создаем манекенов.
Лишенные надежды
Без мук родить – живых,
Рядим в свои одежды
Бездушных кукол восковых.
Ругать меня повремени,
А оглянись по сторонам:
Хоть нам подобные они,
Но не живут подобно нам.
Твой нос расплюснут на стекле,
Глазеет – и ломит в затылке, –
А там – сидят они в тепле
И скалят зубы в ухмылке.
Вон тот кретин в халате
Смеется над тобой:
Мол, жив еще, приятель!
Доволен ли судьбой?
Гляди – красотка, – чем плоха:
Загар – и патлы до колен!
Ее – закутанный в меха –
Ласкает томный манекен.
Их жизнь и вправду хороша:
Их холят, лелеют и греют,
Они не тратят ни гроша
И плюс к тому не стареют.
Пусть лупят по башке нам,
Толкают нас и бьют, –
Но куклам-манекенам
Мы создали уют.
Они так вежливы – взгляни!
Их не волнует ни черта.
И жизнерадостны они,
И нам, безумным, не чета.
Он никогда не одинок –
В салоне, в постели, в бильярдной, –
Невозмутимый словно йог,
Галантный и элегантный.
Хочу такого плена –
Свобода мне не впрок!
Я вместо манекена
Хочу пожить денек!
На манекенские паи
Согласен, черт меня дери!
В приятный круг его семьи
Желаю, черт меня дери!
Я предлагаю смелый план
Возможных сезонных обменов:
Мы, люди, – в их бездушный клан,
А вместо нас – манекенов.
Но я готов поклясться,
Что где-нибудь заест, –
Они не согласятся
На перемену мест.
Из них, конечно, ни один
Нам не уступит свой уют –
Из этих солнечных витрин
Они без боя не уйдут.
Сдается мне, они хитрят –
И, тайно расправивши члены,
Когда живые люди спят,
Выходят в ночь манекены.
Машины выгоняют –
И мчат так, что – держись!
Бузят и прожигают
Свою ночную жизнь.
Такие подвиги творят,
Что мы за год не натворим,
Но возвращаются назад, –
Ах, как завидую я им!
Мы скачем, скачем вверх и вниз,
Кропаем и клеим на стенах
Наш главный лозунг и девиз:
"Забота о манекенах."
Недавно был – читали? –
Налет на магазин, –
В них сколько ни стреляли –
Не умер ни один.
Его налогом не согнуть,
Не сдвинуть повышеньем цен...
Счастливый путь, счастливый путь!
Будь счастлив, мистер манекен!
Но, как индусы, мы живем
Надеждою смертных и тленных,
Что если завтра мы умрем –
Воскреснем вновь в манекенах.
Так что не хнычь, ребята, –
Наш день еще придет, –
Храните, люди свято
Весь манекенский род!
Болезни в нас обострены –
Уже не станем мы никем...
Грядет надежда всей страны –
Здоровый, крепкий манекен!»
Песня длинновата, но я не рискнула сократить текст, пусть всё станет яснее. Кто шифруется под "манекеном"? В данном случае – это "престижное" сословие Аида: управленческие структуры, исполнительные органы власти, группы охраны и порядка. Нет – это далеко не весь Аид, а лишь небольшая его часть – те, которые обслуживают власть. Они и здесь находятся как бы под охраной своих мандатов. Но не только. Рай всегда идет на уступки, питает слабость к своим бывшим предкам и благоволит по причине их недалекого ума, отсталых взглядов. А они так долго не могут изжить свои звериные, животные инстинкты, что у всех уже кончается терпение. Не могут в самом деле – или делают вид, что не могут? "Одушевленный манекен" сам себе на уме; и в свою собственную пользу – он умен, как никто и никогда.
"Адам – был первый манекен", – намек на население Аида, ведь от них пошла отрасль посредством первородного родства. "А мы – ошметки хромосом, огрызки божественных генов, – идем проторенным путем – и создаем манекенов", – речь об отрасли и потомстве от Аида, частью которые – тоже "одушевленные манекены", похожи на своих предков не только характером, но и звериными повадками.
"Лишенные надежды без мук родить – живых, рядим в свои одежды бездушных кукол восковых", – опять–таки затрагивается вопрос о происхождении человека "методом почкования" – через первородное зарождение (см. вторую часть книги). И первородному молодому потомству, и далеким предкам из Аида, ввиду их еще несовершенного мозгового устройства, делаются большие скидки. Они всегда обустроены, пристроены и устроены, несмотря на то, что отдача от них – ни с какой стороны не окупает затрат. Это всегда жизнь в долг, за счет других хребтов. "Такие подвиги творят, что мы за год не натворим, но возвращаются назад, – ах, как завидую я им!" – сравнивается с одной ночью. "Когда живые люди спят, выходят в ночь манекены," – имеется в виду подпольно-закулисная деятельность преступного характера.
"Но, как индусы, мы живем," – т.е. по закону цикличных перевоплощений. В Индии, впервые, были преподаны сведения по этой части. "... что если завтра мы умрем – воскреснем вновь в манекенах," – намек не без основания, имеет под собой достаточно прочные обоснования. Нельзя же без конца раздеваться, безропотно подчиняясь слепой стихии. Флюгер – флюгером, но ведь и честь пора знать. Пусть все распределятся в соответствии со своей погодой, а опустевшие "манекены" – пусть заполнятся одухотворенной влагой – "Грядет надежда всей страны – здоровый, крепкий манекен!" "Болезни в нас обострены – уже не станем мы никем..." – чего грexa таить, очень многие умрут, и за рубежом тоже, чтобы вновь родиться на территории России. И куда, к кому, в кого идти – будут решать те, кто выращивает нас на этой планете. Это уже выше полномочий Рая.
«На чаше звездных – подлинных –
Весов Седой Нептун судьбу решает нашу,
И стая псов, голодных Гончих Псов,
Надсадно воя, гонит нас на Чашу».
Выше приведены слова из песни "Шторм", в них вся соль. Волею небес – мы будем собраны в этой Чаше, но и каждый оставшийся флюгер по отдельности соберет себе подобных. Но будет ли взят вес, когда всех, получивших почетный проходной балл, взвесят на этих весах? Хватит ли леса и пороху для восхождения на новый виток эволюции? Достаточно ли будет народу? Ведь если не хватит, откатимся назад еще на одно или два столетия. Не потому ли борьба идет за каждого человека, и противоборствующая сторона пытается сделать все возможное, чтобы вернуть время к "первому часу" ночи – часу Быка. Все что угодно, только не рассвет. Будет ли взят вес? "Песня о штангисте" (прив. в сокр.).
«Как спорт – поднятье тяжестей не ново
В истории народов и держав:
Вы помните, как некий грек другого
Поднял и бросил, чуть попридержав?
Как шею жертвы, круглый гриф сжимаю –
Чего мне ждать: оваций или – свист?
Я от земли Антея отрываю,
Как первый древнегреческий штангист.
Не отмечен грацией мустанга,
Скован я, в движениях не скор.
Штанга, перегруженная штанга –
Вечный мой соперник и партнер.
Такую неподъемную громаду
Врагу не пожелаю своему –
Я подхожу к тяжелому снаряду
С тяжелым чувством: вдруг не подниму?
Мы оба с ним как будто из металла,
Но только он – действительно металл.
А я так долго шел до пьедестала,
Что вмятины в помосте протоптал.
Повержен враг на землю – как красиво! –
Но крик "Вес взят!" у многих на слуху.
"Вес взят!' – прекрасно, но несправедливо:
Ведь я внизу, а штанга наверху.
Такой триумф подобен пораженью,
А смысл победы до смешного прост:
Все дело в том, чтоб завершив движенье,
С размаху штангу бросить на помост.
Он вверх ползет – чем дальше, тем безвольней, –
Мне напоследок мышцы рвет по швам.
И со своей высокой колокольни
Мне зритель крикнул: "Брось его к чертям!"
Еще одно последнее мгновенье –
И брошен наземь мой железный бог! ...
Я выполнял обычное движенье
С коротким злым названием "рывок".
Пытаются противники рекорды повторить,
Но я такой спортивненький,
Что – страшно говорить».
Из песни похоже, что вес будет взят. Ведь на космических весах положено перетянуть Антимир, весь вместе взятый. Разумеется, весы магнитные и взвешивается только лишь разум с интеллектом. Если мера окажется полной, что означает – вес взят, и если всё вкупе перевесит "антивес" другой стороны – то можно радоваться победе.
Канва данной песни великолепно подошла для зашифровки этой информации. "Антей" – Антимир. "... но только он – действительно металл", – намек на "сталь" в фамилии "Сталин". Сталин и по Библии уподобляется литому кумиру. "Штанга, перегруженная штанга" все время сравнивается с могучим неподъемным соперником, которого по условию соревновательного процесса требуется побороть. В песне фигурирует очень активный сопереживающий зритель – это трибуны тонкого плана, которые в курсе всех событий на земле через свое радио и телевидение. "Он вверх ползет – чем дальше, тем безвольней, мне напоследок мышцы рвет по швам," – борьба за власть, последние силы и броски, напор и агония, но чем ближе к 97 году, тем безвольнее... "Рывок" предстоит делать лишь под конец Апокалипсиса.
Последний куплет приведен из раздела "Комментарии", в песне (под основной редакцией) его нет. "Пытаются противники рекорды повторить, но я такой спортивненький, что страшно говорить," – пытаются, действительно. Вон, сколько партий – и столько же программ. И новые все прибывают и прибывают... На абордаж идут. Это все неплохо, все учтено и введено в план.
Но давайте вернемся к чему-нибудь веселенькому. Чтоб можно было посмеяться, а то все – политика да политика. Предлагаю очень смешную песенку – "Песня Вани перед студентами". Название не случайное, ибо песня в чисто воспитательных целях – не имеет себе равных. Это отмечают все женщины и даже некоторые мужчины, но по причине некоторых, весьма щекотливых обстоятельств, – очень немногие. Это потому, что настоящих очень мало и многие женщины уже втайне вздыхают и ждут, когда их мужей поменяют на добротных и качественных. Все ждут мужиков с Рая. Но когда те придут – пока что неизвестно, и потому предлагаются советы Робин Гуда. Слабому мужскому полу к ним стоит прислушаться, дабы потом не оказаться в дураках. Песенка, сразу скажу, – на чисто сексуальную тему.
«Эх, недаром говорится:
Мастер дела не боится, –
Пусть боится дело это
Ваню – мастера паркета!
Не берись, коль не умеешь,
Не умеючи – не трожь,
Не подмажешь – не поедешь,
А подмажешь – упадешь!
Даже в этой пятилетке
На полу играют детки, –
Проливают детки слезы
От какой-нибудь занозы.
Пусть елозят наши дети,
Пусть играются в юлу
На натертом на паркете –
На надраенном полу.
Говорят, забудут скоро
Люди званье полотера, –
В наше время это мненье –
Роковое заблужденье.
Посреди родной эпохи
Ты на щетках попляши, –
С женским полом шутки плохи,
А с натертым – хороши!»
Песня писалась для кинофильма, но, видно, режиссер струсил, оказался из слабого пола, и она не вписалась в его сценарий. Используется игра слов со словом "пол". Ведь этот "пол" можно понимать двояко: с одной стороны – это характеристика физических свойств человека, с другой – это то, по чему мы ходим. И в данной песне одно совмещается с другим – и выходит неплохо. Конечно же, "мастер по паркету" – это тот самый мужчина, которого вы ждете из далекого Рая, и ради которого вы готовы отказаться от рядом лежащего мужа.
"Даже в этой пятилетке на полу играют детки, – проливают детки слезы от какой-нибудь занозы", – очень даже верно. Здоровье детей напрямую зависит от здоровья женщины, состояния ее женских половых органов. Во время беременности Природа запретила половые связи – это во-первыx, а во-вторых, – здоровые, крепкие и умные дети рождаются только от цельности и полноты этих связей. Половинчатость Природой никогда не предусматривалась. Одностороннее удовлетворение омерзительно с точки зрения высокого интеллекта. "Посреди родной эпохи ты на щетках попляши" – а разве эти "паха" для вас не родные, уважаемые мужчины слабого пола? Ведь вы все оттуда вышли, там зародились и там появились на свет. К чему высокомерие? – "С женским полом шутки плохи, а с натертым – хороши!"
Вот так-то вот. Измените свои взгляды в отношении "родной эпохи", и ваши жены перестанут ждать мужчин из Рая; да и где им будет справиться со всеми разом, если от вас не будет никакой подмоги. "Мастеров паркета" женщины никогда не забывают, равно также, как и презирают не умеющих это делать. Кто из мужчин в следующем своем воплощении поменяет пол, а таких будет предостаточно – узнаете на собственной шкуре: и тогда, может быть, вспомните женщин, которые у вас были.
Предлагаю следующую песню – "В голове моей тучи безумных идей" – это уже не шуточная, но и не без доли юмора. Здесь Робин Гуд признается, как вел себя на первых пробах, пробивая доступ к работе на телепатическом мосту связи. У гулевого атамана не все получалось, лились слезы не только у него самого, но и у контролеров из обслуживающего персонала "Радуги". Его переход из ударной группы на ниву чистого искусства прослеживается и здесь. А переходить, видимо, пришла пора. Смена профессии при полноте познаний и отработки всех необходимых навыков необходима. Иначе портится характер, нарастает нервозность, раздражительность – да мало ли что еще. Вот и ему пришло время изменить службу. Выбранное дело оказалось тоже интересным, тем более, что это увязывалось с задуманными планами... и грандиозными замыслами.
«В голове моей тучи безумных идей –
Нет на свете преград для талантов!
Я под брюхом привыкших теснить лошадей
Миновал верховых лейтенантов.
Разъярялась толпа, напрягалась толпа,
Нарывалась толпа на заслоны –
И тогда становилась толпа на попа,
Извергая проклятья и стоны.
Дома я раздражителен, резок и груб, –
Домочадцы б мои поразились,
Увидав, как я плакал, взобравшись на круп, –
Контролеры и те прослезились.
Столько было в тот миг в моем взгляде на мир
Безотчетной отчаянной прыти,
Что, гарцуя на сером коне, командир
Удивленно сказал: "Пропустите!"
Он, растрогавшись, поднял коня на дыбы –
Аж нога ускользнула из стремя.
Я пожал ему ногу, как руку судьбы, –
Ах, живем мы в прекрасное время!
Серый конь мне прощально хвостом помахал,
Я пошел – предо мной расступились;
Ну, а мой командир – на концерт поскакал
Музыканта по имени Гилельс.
Я свободное место легко разыскал
После вялой незлой перебранки, –
Всё, не сгонят – не то что когда посещал
Пресловутый Театр на Таганке.
Тесно здесь, но тепло – вряд ли я простужусь,
Здесь единство рядов – в полной мере!
Вот уже я за термосом чьим-то тянусь –
В нем напиток "кровавая Мэри".
Вот сплоченность-то где, вот уж где коллектив,
Вот отдача где и напряженье!
Все болеют за нас – никого супротив, –
Монолит – без симптомов броженья!
Меня можно спокойно от дел отстранить –
Робок я перед сильными, каюсь, –
Но нельзя меня силою остановить,
Если я на футбол прорываюсь».
"В голове моей тучи безумных идей," – намек па заранее подготовленный план. В первом куплете дается маленькая зацепка по поводу совсем недавней сопричастности к старшему руководящему составу ударной группы, – "Я под брюхом привыкших теснить лошадей миновал верховых лейтенантов". "Верховые лейтенанты" – высший командный состав армии. Второй куплет – это фрагмент из каких-то воспоминаний, связанных с земным планом и военными событиями. "Дома я раздражителен, резок и груб", – процесс порчи характера, имеющий место при пресыщении определенным видом деятельности.
"... домочадцы б мои поразились, увидав, как я плакал, взобравшись па круп, – контролеры – и те прослезились," – речь о первых часах работы на канале связи. Это очень сложная работа, требует много навыков, ума, таланта – и это, хоть и с большим трудом, но получилось. Под лошадью, как вы помните, фигурирует второй автор с земного плана. Командир, гарцующий на сером коне, – руководитель группы "Сергиевой Рады". Он дает разрешение на дальнейшую практику и работу.
"... ну а мой командир – па концерт поскакал музыканта по имени Гилельс", – также, как и остальные, руководитель группы тоже что-то сочиняет и работает по каналу связи. В данном случае – курирует игру знаменитого пианиста Эмиля Гилельса. "Я свободное место легко разыскал," – т.е. нашел себе соавтора, и видно по всему, – неплохого – "... здесь единство рядов – в полной мере!" А вот и "термос", с заранее приготовленным питьем, источник сверхсекретных заготовок... "Кровавая Мэри" – есть такой напиток; название, в данном случае, приспособлено для зашифровок другого слова – "Мэрии". "Кровавая Мэрия" – подарочек с намеком на престол Сатаны, это ему адресуется "термос".
В предпоследнем куплете опять звучат похвалы в адрес коллег по работе, как на тонком, так и на земном плане. С ними легко работать, понимают без слов, чувствуют все нюансы – "Монолит – без симптомов броженья." В последнем куплете опять прорывается намек на связь автора с ударной группой; футболисты по шифру – команда оперативная, боевая – в игре на переднем плане, то бишь на передовой...
Судя по содержанию многих песен, видно, что в боевой команде Сергиевой Рады ответственные поручения выполняют не только одни мужчины, но и женщины. Песня "Нить Ариадны" (привод, в сокр.).
«Миф этот в детстве каждый прочел – черт побери!
Парень один к счастью прошел сквозь лабиринт.
Кто-то хотел парня убить, – видно, со зла,
Но царская дочь путеводную нить парню дала...
С древним сюжетом знаком не один ты.
В городе этом – сплошь лабиринты:
Трудно дышать, не отыскать воздух и свет...
А у меня дело неладно: я потерял нить Ариадны!
Словно в час пик, всюду тупик выхода нет!
Сколько их бьется людей одиноких,
В душных колодцах улиц глубоких!
Я тороплюсь, в горло вцеплюсь – вырву ответ!
Слышится смех: зря вы спешите, –
Поздно! У всех порваны нити!..
Хаос, возня... И у меня выхода нет.
Злобный король в этой стране повелевал,
Бык Минотавр ждал в тишине – и убивал.
Лишь одному это дано смерть миновать:
Только одно, только одно – нить не порвать!
Здесь, в лабиринте, мечутся люди;
Рядом – смотрите! –
Жертвы и судьи,
Здесь в темноте, ли и те чествуют ночь.
Крики и вопли все без вниманья!..
Я не желаю в эту компанью!
Кто меня ждет, знаю – придет, выведет прочь.
Только пришла бы, только нашла бы –
И поняла бы: нитка ослабла...
Да так и есть: ты уже здесь – будет и свет!
Руки сцепились до миллиметра,
Все – мы уходим к свету и ветру, –
Прямо сквозь тьму, где – одному выхода нет!..»
В данном сюжете используется канва мифа; настолько – насколько это возможно, наложена информация о связях, участниках, ситуациях и, конечно же, о маневрах, размахе операции "Минотавр". Как видите по песне – обстановка трагичная, да что там говорить – тому подтверждение – наша действительность. Честные люди – все связаны и повязаны, подлецы же и мошенники диктуют свои условия все активнее. "Слышится смех: зря вы спешите, – поздно! У всех порваны нити!" – это смеется Дьявол, надеясь на таинство своего деяния. Из мифологии известно, что нижний владыка силен и непобедим до тех пор, пока его маневры не станут достоянием гласности. Как только это достигается – чары и сила власти исчезают сами по себе. "Порванные нити" – в данном случае, фигурируют, как прерванные жизни; намек на насильственную замену по модели X.
"Лишь одному это дано – смерть миновать: только одно, только одно – нить не порвать!" – т.е. только на одного наложено табу, его трогать и заменять нельзя. У Нострадамуса тоже на этот счет есть предсказание – "Не решатся напасть на Морских", на тех – кто связан с морем и знаком Рыбы. "Здесь, в лабиринте, мечутся люди: рядом – смотрите! – Жертвы и судьи..." – все верно, на одних шурупах: и жертвы, и представители юстиции.
"Кто меня ждет, я знаю – придет, выведет прочь", – как и рассчитывалось по плану. Всё своим чередом – "Да, так и есть: ты уже здесь – будет и свет!" Достигается близость в контакте, но как всё – по краю, по-над пропастью, по лезвию ножа. Нить тонка, связь на грани фантастики, а на карте всё – престиж науки, идеологии, искусства, политики, и т.д. и т.п.
Не смыкайте же век, рулевые, –
Вдруг расщедрится серая мгла–
На "Летучем Голландце" впервые
Запалят ради нас факела!
Многим известен миф о "Летучем Голландце". В панорамном стереоизображении на все небо его часто показывали морякам в далеких плаваниях. Всем морякам мира были знакомы приметы этого корабля; судно было одиноко в своем плавании, команда покинула его борт, а на всех мачтах и реях болтались лоскуты, вдрыбадан разорванных парусов. Видение пугало моряков, бытовало мнение, что встреча с этим призраком сулит несчастья и беды. А теперь давайте разберемся – что к чему.
Ветер может кодироваться как идеология, информация, волеизъявление народа или отдельных групп общества – это проявление силы раскручивающегося прогресса, так сказать, движущая центробежная сила. Паруса – упряжка от этой силы, механизм для пользования энергией этого движения. В любом шествии всегда заложена сила, воля и направление, и потому паруса – это еще и марка движения, его флаг и эмблема. И порванные паруса – означают поражение в намеченном мероприятии или кампании, а покинутое командой судно – приостановку в предпринятом деле.
Сейчас можно с уверенностью сказать, что под "Летучим Голландцем" кодировалась будущая Марксистско–ленинская партия, которой предназначалось в 1924 г сойти с арены политической борьбы и покинуть свой революционный крейсер "Аврору". Аврора – богиня утренней зари, приносящая богам и людям свет; изображалась юной крылатой женщиной, поднимающейся из океана на колеснице, запряженной светлыми конями. Вот только сейчас эта богиня, впечатавшись в монумент легендарного крейсера, стоит на приколе реки Невы, изображая из себя памятник великой революции, как классное учебное пособие прошедшей истории. Нет бывшего пороха в пороховницах, пару в котлах и былой команды на судне.
Но с древности космические власти предупреждали: не допустите такой ситуации, если будут порваны паруса и команде этого корабля придется покинуть борт судна, это принесет смерть очень многим, всем тем, кто с этим столкнется. Не потому ли потом, один за другим, стали уходить десятки миллионов людей, оборвав свои жизни при ужаснейших трагических обстоятельствах, – сразу же, как только начали рваться паруса?.. "Парус".
А у дельфина взрезано брюхо винтом!
Выстрела в спину не ожидает никто.
На батарее нету снарядов уже.
Надо быстрее на вираже.
Парус! Порвали парус!
Каюсь! Каюсь! Каюсь!
Даже в дозоре можешь не встретить врага.
Это не горе, если болит нога.
Петли дверные многим скрипят, многим поют:
Кто вы такие? Вас здесь не ждут!
Парус! Порвали парус!
Каюсь! Каюсь! Каюсь!
Многие лета – всем, кто поет во сне!
Все части света могут лежать на дне,
Все континенты могут гореть в огне, –
Только все это – не по мне!
Парус! Порвали парус!
Каюсь! Каюсь! Каюсь!»
Крик и боль, крик и боль! Фразы почти не связаны между собой; всё отрывками, как при большом горе. Трижды произносится один и тот же куплет и трижды в истории этого века рвутся паруса. Не успевают натянуть и набрать ход, – как тут же чуждая воля и сила все превращает в лохмотья. И расплата следует неминуемо. Все зависит от мозгов каждого человека, что потом... каяться и сколько можно? Когда люди уходят в потусторонний мир – они каются все до одного, вот только тут забывают.
"А у дельфина взрезано брюхо винтом", – дельфин идет под кодом Рыбы, и значит, речь – о ране более серьезной. Получил повреждение корабль Лунных, идущий под ореолом идеологического центра Рая. "Выстрел в спину", – замена по модели X. "На батарее нету снарядов уже", – нет людей, нет авангарда и нет пороха в пороховницах...
"Кто вы такие? Вас здесь не ждут!" – к кому относится это обращение? К Сталину, к группе его последователей, ко всем тем, кто на корню загубил тогда молодое начинание и движение, к тому – перед кем не хотели открываться двери.
"Многие лета – всем, кто поет во сне!" – пожелание долгих лет жизни всем тем людям, к кому во сне возвращается память, и он помнит о всех своих прошлых воплощениях. "Все части света могут лежать на дне, все континенты могут гореть в огне, – только все это – не по мне!" – а здесь уже звучит упрек в злоупотреблении властью, в игнорировании человеческих законов. Фраза опять-таки бросается в адрес вождей подземного мира, для которых и континенты, и части света лишь полигон для пушечного мяса, крови и смертей. А по расшифровке Библии стало известно, что Сталин является старейшим жителем подземной цивилизации, к которому во время сна белкового тела возвращается память, и он помнит все свои ранее прожитые жизни – такое приветствуется, но не последнее, а именно – манипулирование властью в своих, корыстных интересах.
Вот и сейчас снова порвали парус! Но это уже в последний раз. Предлагается песня "Баллада о брошенном корабле". Повествование как бы исходит от последней команды, которая в третий раз была похищена "Минотавром". После похищения этой группы все ряды стали перестраиваться. От "дублеров-близнецов" стали шарахаться и уходить бывшие друзья и сторонники. От бывшего расположения ничего не осталось. Взамен былой любви полетели камни. Вокруг все стало бунтовать и протестовать. Никто не понимал, что могло случиться: загордились, заелись и т.д. и т.п. Смешно, да не до смеха – и сами-то дублеры, перемен в себе не ощущая, удивлялись непонятно откуда взявшейся ненависти. Бунт в государстве. Как не вспомнить строки Нострадамуса – "Место судебного заседания выйдет за пределы. Доброта превратится в жестокость, все быстро покинут подозрительное место..." Процесс перестановок... одни, действительно, покинут, – другие вцепятся еще больше, давно ожидая таких условий. Приводится речь как бы от группы, похищенной Минотавром.
«Капитана в тот день называли на ты,
Шкипер с юнгой сравнялись в талантах;
Распрямляя хребты и срывая бинты,
Бесновались матросы на вантах.
Двери наших мозгов посрывало с петель
В миражи берегов, в покрывала земель,
Этих обетованных, желанных –
И колумбовых, и магелланных.
Только мне берегов не видать и земель –
С хода в девять узлов сел по горло на мель!
А у всех молодцов – благородная цель...
И в конце-то концов – я ведь сам сел на мель.
И ушли корабли – мои братья, мой флот, –
Кто чувствительней – брызги сглотнули.
Без меня продолжался великий поход,
На меня ж парусами махнули.
И погоду, и случай безбожно кляня,
Мои пасынки кучей бросали меня.
Вот со шлюпок два залпа – и ладно! –
От Колумба и от Магеллана.
Я пью пену – волна не доходит до рта,
И от палуб до дна обнажились борта,
А бока мои грязны – таи не таи, –
Так любуйтесь на язвы и раны мои!
Вот дыра у ребра – это след от ядра,
Вот рубцы от тарана, и даже
Видно шрамы от крючьев – какой-то пират
Мне хребет перебил в абордаже.
Киль – как старый неровный гитаровый гриф:
Это брюхо вспорол мне коралловый риф.
Задыхаюсь, гнию – так бывает:
И просоленное загнивает.
Ветры кровь мою пьют и сквозь щели снуют
Прямо с бака на ют, – меня ветры добьют:
Я под ними стою от утра до утра, –
Гвозди в душу мою забивают ветра. –
И гулякой шальным всё швыряют вверх дном
Эти ветры – незваные гости, –
Захлебнуться бы им в моих трюмах вином
Или – с мели сорвать меня в злости!
Я уверовал в это как загнанный зверь,
Но не злобные ветры нужны мне теперь.
Мои мачты – как дряблые руки,
Паруса словно груди старухи.
Будет чудо восьмое – и добрый прибой
Мое тело омоет живою водой,
Моря божья роса с меня снимет табу –
Вздует мне паруса будто жилы на лбу.
Догоню я своих, догоню и прощу
Позабывшую помнить армаду.
И команду свою я обратно пущу:
Я ведь зла не держу на команду.
Только, кажется, нет больше места в строю.
Плохо шутишь, корвет, потеснись, – раскрою!
Как же так – я ваш брат, я ушел от беды...
Полевее, фрегат, – всем нам хватит воды!
До чего ж вы дошли: значит, что – мне уйти?!
Если был на мели – дальше нету пути?!
Разомкните ряды, все же мы – корабли, –
Всем нам хватит воды, всем нам хватит земли,
Этой обетованной, желанной –
И колумбовой, и магелланной!»
Вот так от корабля – как от самой группы. И это во времена Апокалипсиса. О двух прошедших подменах речи уже не идет. О чем поется в первом куплете? Это бунт против капитана, которого перестали уважать, не понимая, что передними всего-навсего "дублер" в его скафандре. "Двери наших мозгов посрывало с петель" – насильственная выемка из тела. "... в покрывала земель", – в плен Оловянного замка. Земля "обетованная, желанная и колумбовая, и магелланная", – та самая, до которой надо дойти – где течет молоко и мед". Там соберутся потом и Колумбы, и Магелланы (т.е. первопроходцы и открыватели).
"И в конце-то концов – я ведь сам сел на мель", – звучит признание, что об этом маневре нижних знали; и подыграли, исходя уже из своих соображений. "Без меня продолжался великий поход", – это уж точно, вон – сколько партий, и штурм продолжается. "Я пью пену – волна не доходит до рта", – т.е. нет связи и нет информации. "И от палуб до дна обнажились борта", – развоплощены, освобождены от белковых тел.
"Дыра у ребра, рубцы от тарана, шрамы от крючьев, перебитый хребет" – это детали не мелкого характера. Под "ядром" кодируется удар от самого Сатаны, а "вспоротое брюхо" напоминает об очень солидной "внутреной" операции. "Ветры кровь мою пьют и сквозь щели снуют прямо с бака на ют, – меня ветры добьют", – чуждая идеология, неверная информация, низменное корыстное волеизъявление большей части населения, – "гвозди в душу мою забивают ветра".
"И гулякой шальным всё швыряют вверх дном," – все, действительно, переворачивается вверх дном: искажается, преподносится в черном свете, разрушается, уничтожается и калечится. "Захлебнуться бы им в моих трюмах вином", – уже захлебываются, об этом, кажется, заботится сама Природа. Далее звучит надежда на благополучный исход предприятия, на выход из плена, на возвращение команды, на возврат своего статуса в строю.
Песенка, выше, исходит как бы от группы лидеров, не по своей вине покинувших командирские посты, а следующая "Я теперь в дураках – не уйти мне с земли" – написана уже от лица, брошенной на произвол команды. От тех, которые приняли в штыки "самозванцев-оборотней", на первых порах не понимая, что происходит... В самом деле – поначалу все было правильно, а потом – на 180°. Я сама в душе кричала от боли... и этого не забуду никогда. Что можно думать, когда первый Ельцин говорит: "Берите суверенитета столько, сколько вам нужно", а другой – за попытку его получить – готов уничтожить все живое и сравнять с землей все надземные постройки. Первый – щедр на свободу и независимость, второй – до мозга костей имперской закваски. Это уже почти сказочный сюжет, когда герой сказки при посредстве колдовства превращается в некое уродливое существо, отвратительное и безобразное. Даже лучшего из нас, если обработать подобной гипнотической программой под среднестатистический флюгер, – можно сделать таким же.
Хорошо, что окружные республики вовремя успели освободиться, и первый Ельцин успел тогда поставить все точки над "и". Что бы могло быть – запоздай эти события хоть на немного? В Таллинне, я думаю, мы бы все погибли под руинами... от собственной, и всеми любимой, армии. Большинство населения России тогда метало громы и молнии в сторону тех, кто стоял за распад Союза; я помню митинги в Москве, разговоры в автобусах, на улицах, в поездах... Как много людей загорались жуткой ненавистью при одном только упоминании "независимость". Нет, что ни говори, а народ достоин своих правителей, а те – его.
«Я теперь в дураках – не уйти мне с земли –
Не заметивши сходней, на берег сошли –
И навечно – мои капитаны.
И теперь в моих песнях сплошные нули,
В них все больше прорехи и раны:
Из своих кителей капитанских ушли
Как из кожи, мои капитаны.
Мне теперь не выйти в море
И не встретить их в порту.
Ах, мой вечный санаторий –
Как оскомина во рту!
Капитаны мне скажут:
"Давай не скули!"
Ну, а я не скулю – волком вою:
Вы ж не просто с собой мои песни везли –
Вы везли мою душу с собою.
Вас встречали в порту толпы верных друзей,
И я с вами делил эти лавры, –
Мне казалось, что я тоже сходил с кораблей
В эти Токио, Гамбурги, Гавры...
Вам теперь не выйти в море,
Мне не встретить вас в порту.
Ах, мой вечный санаторий –
Как оскомина во рту!
Я надеюсь, что море сильней площадей
И прочнее домов из бетона,
Море лучший колдун, чем земной чародей, –
И я встречу вас из Лиссабона.
Я механиков вижу во сне, шкиперов –
Вижу я, что не бесятся с жира, –
Капитаны по сходням идут с танкеров,
С сухогрузов, да и с "пассажиров".
Нет, я снова выйду в море
Или встречу их в порту, –
К черту вечный санаторий
И оскомину во рту!»
"Я теперь в дураках – не уйти мне с земли," – да, в таком положении оказалась команда, командиры которых перевернулись как оборотни, во всей сущности с ног на голову; и за теми, которые ушли вслед не уйдешь, не возьмут. "Не заметивши сходней, на берег сошли и навечно – мои капитаны," – во-первых, не ожидая этого, во-вторых, – тайно, незримо и без огласки.
"Из своих кителей капитанских ушли, как из кожи, мои капитаны," – т.е. из своих белковых скафандров. "Мне теперь не выйти в море", – вождей-то нет, кому курс прокладывать? Идти не за кем – завоешь волком. Где еще сыскать такое родство душ, "монолит – без симптомов броженья", если в каждой имеющейся партии, – не программы, а черт знает что. "... и я с вами делил ваши лавры..." – намек на совместный ход по истории, на связь по прошлым воплощениям, на совместное участие во всех мероприятиях. "Я надеюсь, что море сильней площадей..." – надежда и расчет на морского бога – Нептуна, он бог морей, а значит – и людей. "Земной чародей" – Сатана. В последних трех куплетах звучит надежда на возвращение опытных капитанов. Так оно и будет. Я не думаю, что Нептуну понравятся маневры с заложниками, ставшие почему-то очень модными.
Будет же и когда-то попутный благодатный ветер, который не будет рвать парусов; такой, который заодно с командой и парусами, который не будет – в бок, который не будет – наперекор, пусть пока небольшой силы, – но по дороге. Песня – "Так случилось – мужчины ушли" (привод, в сокр.).
«Так случилось – мужчины ушли,
Побросали посевы до срока, –
Вот их больше не видно из окон –
Растворились в дорожной пыли.
Вытекают из колоса зерна –
Эти слезы несжатых полей,
И холодные ветры проворно
Потекли из щелей.
Мы вас ждем – торопите коней!
В добрый час, в добрый час, в добрый час!
Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины...
А потом возвращайтесь скорей:
Ивы плачут по вас,
И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.
Мы в высоких живем теремах –
Входа нет никому в эти зданья:
Одиночество и ожиданье
Вместо вас поселилось в домах.
Потеряла и свежесть, и прелесть
Белизна ненадетых рубах,
Да и старые песни приелись
И навязли в зубах.
Всё единою болью болит,
И звучит с каждым днем непрестанней
Вековечный надрыв причитаний
Отголоском старинных молитв.
Мы вас встретим и пеших, и конных,
Утомленных, нецелых – любых, –
Только б не пустота похоронных,
Не предчувствие их!»
Еще одна песня об уходе и отходе от занятых позиций – "... побросали посевы до срока..." "... вот их больше не видно из окон..." – да нет, не слышно до боли знакомых и родных позывных, все, что раздается с экранов телевизора – от чужого сердца, не чувствуется правоты в голосе.
"Вытекают из колоса зерна – эти слезы несжатых полей, и холодные ветры проворно потекли из щелей" – строки говорят о том, что часть общества начинает созревать и дозревать, несмотря на то, что другая его доля стала предпринимать старания и попытки идти в противоположном направлении, в большей силе и власти влияя на направление флюгера.
"Мы нас ждем – торопите коней!" – обращение к "Сергиевой Раде": поактивнее работать на каналах связи. "Ивы и рябины" – какие-то коды по знаку рождения, возможно пророков. "Мы в высоких живем теремах – входа нет никому в эти зданья," – намек на верность, на сохранность высоких идеалов, на нерушимость прежних позиций, на крепкую охрану у ворот.
"Все единою болью болит, и звучит с каждым днем непрестанней вековечный надрыв причитаний отголоском старинных молитв!" – опять все та же обоюдность мнений, мыслей, родство душ и многовековой монолит связей. А вот мнение тех людей, которые тоже ждут подхода справедливых властей и лидеров, всем своим нутром чувствуют подделку и фальшь нынешней власти и пока не причаливают ни к каким берегам, ни к каким пристаням. "Слева бесы, справа бесы".
«Слева бесы, справа бесы.
Нет, по новой мне налей!
Эти – с нар, а те – из кресел, –
Не поймешь, какие злей.
И куда, в какие дали,
На какой еще маршрут
Нас с тобою эти врали
По этапу поведут?
Ну, а нам что остается?
Дескать, горе не беда?
Пей, дружище, если пьется, –
Все – пустыми невода.
Что искать нам в этой жизни?
Править к пристани какой?
Ну-ка, солнце, ярче брызни!
Со святыми упокой...»
Поется от тех, которые на перепутье. Не знают, какую сторону принять, которую поддержать, но чувствуют, что и "слева бесы" и "справа бесы". Те, которые слева – коммунисты, не похожи на настоящих, почти все – на имперском фундаменте, на символах единой централизованной власти; те, которые справа – чистая "Жиронда", не поймешь – какие злей.
"... все – пустыми невода," – не видно помощи от Нептуна и от его морской братии, не показывается Рыба, известный знак Лунных. "Ну-ка, солнце, ярче брызни! Со святыми упокой," – т.е. соедини с небом, освети – куда идти, дай на этот счет разъяснение, ибо все так непонятно. Следующая песня посвящается тем, кто "играет" не по правилам, попирая всякие нормы морали, а также тем, кто шел с нами, работал "под своего", но затем резко повернул в сторону и с удовольствием предал – такие тоже есть. "Я спокоен – он мне все поведал".
«Я спокоен – он мне все поведал,
"Не таись", – велел. И я скажу.
Кто меня обидел или предал –
Покарает тот, кому служу.
Не знаю как – ножом ли под ребро,
Или сгорит их дом и все добро,
Или сместят, сомнут, лишат свободы...
Когда – опять не знаю, – через годы
Или теперь, а может быть – уже...
Судьбу не обойти на вираже.
И на кривой на вашей не объехать,
Напропалую тоже не протечь.
А я? Я – что! Спокоен я, по мне – хоть
Побей вас камни, град или картечь».
"Я спокоен – он мне все поведал, "Не таись", – он велел", – от кого эти слова? Только от Всевышнего, и ни от кого другого. Карает только Он. Когда в 1990 г. группа контактёров выезжала в экспедицию в горы Алтая, там ими была получена следующая информация, зафиксированная в отчете через газету "М-ский треугольник": "Страшись, поднимающий руку на Мою реку. Ответ клинка хозяйки Гор разящ". Я еще раз напоминаю эти слова. Это слова Всевышнего. "Хозяйка Гор" – наверное, самая высокая власть на планете, возможно, даже космического уровня.
"Судьбу не обойти на вираже и на кривой на вашей не объехать, напропалую тоже не протечь", – замечание к месту. Есть космические вехи, расчетные углы и повороты, виражи и подъемы – все запланировано свыше, и отвести время на первый час ночи нельзя, ход противоестественный. С Богом враждовать – не советую. Когда Моська лает на Слона – смешнее не придумать.
Следующая песня "Вот я вошел и дверь прикрыл" тоже по-своему интересна. Сюжет передается как бы из стен "Оловянного замка". Как на первых порах отнеслись начальство тюрьмы к своим узникам? Как повели себя пленники, попав в эти распрекрасные стены, к "добросовестной" и исполнительной страже Антимира? Какие мотивы они стали выдвигать для своего освобождения? Ведь по песне их плен должен продлиться 5 лет.
Канва тоже проста. Артист, для того, чтобы получше ознакомиться с бытом заключенных в тюрьме, искусства и сценария ради, напросился на этот эксперимент. С сопроводительными документами, на полном правдоподобии, где тоже все натурально оформлено, доставляется в тюрьму с приговором на 5 лет. И нигде не сказано, что это шутка, что он – доброволец, ни в чем не виноват, и что должен сниматься в фильме на эту тему, и что ему поручена серьезная и ответственная роль... И, видимо, главная – раз режиссер и сценарий потребовали убедительной натуральной игры. Искусство подводить нельзя, каждая самодеятельность имеет свой почерк. Однако, тюремные власти, на редкость, оказались специалистами своего дела... Артисту пришлось такую практику пройти всерьез; в его служение искусству, ради какого–то сценария, никто не поверил.
«Вот я вошел и дверь прикрыл,
И показал бумаги,
И так толково объяснил.
Зачем приехал в лагерь.
Начальник – как уключина, –
Скрипит и ни в какую!
"В кино мне роль поручена, –
Опять ему толкую, –
И вот для изучения –
Такое ремесло –
Имею направление!
Дошло теперь?" – "Дошло!
Вот это мы приветствуем, –
Чтоб было как с копирки,
Вам хорошо б – под следствием
Полгодика в Бутырке!
Чтоб ощутить затылочком,
Что чуть не расстреляли,
Потом – по пересылочкам, –
Тогда бы вы сыграли!.."
Внушаю бедолаге я
Настойчиво, с трудом:
"Мне нужно прямо с лагеря –
Не бывши под судом!"
"Да вы ведь знать не знаете,
За что вас осудили, –
Права со мной качаете –
А вас еще не брили!"
"Побреют – рожа сплющена! –
Но все познать желаю,
А что уже упущено –
талантом наверстаю!"
"Да что за околесица, –
Опять он возражать, –
Пять лет в четыре месяца –
Экстерном, так сказать!.."
Он даже шаркнул мне ногой –
Для секретарши Светы:
"У нас, товарищ дорогой,
Не университеты!
У нас не выйдет с кондачка,
Из ничего – конфетка:
Здесь – от звонка и до звонка, –
У нас не пятилетка!
Так что, давай-ка ты валяй –
Какой с артиста толк! –
У нас своих хоть отбавляй," –
Сказал он и умолк.
Я снова вынул пук бумаг,
Ору до хрипа в глотке:
Мол, не имеешь права, враг, –
Мы здесь не в околотке!
Мол, я начальству доложу, –
Оно, мол, разберется!..
Я стервенею, в роль вхожу,
А он, гляжу, – сдается.
Я в раже, удержа мне нет,
Бумагами трясу:
«Мне некогда сидеть пять лет –
Премьера на носу!»»
За практикой артиста скрывается история из "практики" целой команды в плену у Минотавра. Стены данной тюрьмы – то же, что и стены Оловянного замка из сказки "Царевна-змея". О каком пуке бумаг говорил артист? О фильмах, где аналогом подмены по модели X созданы соответствующие сюжеты: это – "Иван Васильевич меняет профессию", "Кавказская пленница", "Бриллиантовая рука", "Операция "Ы" и другие приключения Шурика", "Джентльмены удачи", "Красная площадь", "Свадьба в Малиновке", "Волга-Волга" и т.д. и т.п. В каждом фильме по отдельности освещены все нюансы и фрагменты этого маневра. И, конечно же, в жутком и неприглядном виде обрисованы Сталин и Сатана (прошу обратить внимание читателя, что все буквы из слова "Сатана" берутся из имени "Сталин" – это так, для сведения).
Вот такая получилась заморочка с пленными "артистами". Попали надолго, с расчетом на 5 лет. И коли такое принуждение, и плен не отпускается, поневоле "дойдешь" до королевского сервиза на большое количество персон (как в "Кавказской пленнице").
"Вот это мы приветствуем, – чтоб было как с копирки," – копирка – хоть на экспертизу, все с точностью до последней родинки. От оригинала – не отличишь. "Побреют – рожа сплющена..." – подчеркивается тупая исполнительность, но не только это. "Сплющенная рожа" – признак животного происхождения, явный и броский – говорит о замедленном развитии и заторможенной эволюции.
"Мне некогда сидеть пять лет – премьера на носу!" – под премьерой, вероятно, шифруется финал Апокалипсиса. "Я стервенею, в роль вхожу, а он, гляжу, – сдается", – никак, стражу начинает убеждать наличие неоспоримых фактов фальсификации, а также предъявление для всеобщего обозрения официальных документов, заранее приготовленных для этого случая. Вот будет стыда, когда все узнают...
Вспомним фильм "Красная площадь"; наступление планировалось в другом месте, но прикрытием для настоящего действия служил бронепоезд, взявший на себя ответственность за прорыв и наступление, которого на этом участке не должно было быть... Все готовилось в строжайшем секрете и даже, лучшие из лучших бойцов, вызвавшиеся на броневик, ввиду очень ответственной и опасной операции, не знали, что их действия – лишь отвлекающий маневр. Все залпы противника должны были ударить по этой, специально выставленной на показ, броне" Они все погибают, в живых остается только один комиссар; позднее после ранения и контузии он возвращается в этот же строй. Все так получилось и при маневрах в завершающем последнем периоде – Апокалипсисе. На эту тему – следующая песня "У нас вчера с позавчера".
«У нас вчера с позавчера шла спокойная игра –
Козырей в колоде каждому хватало,
И сходились мы на том, что оставшись при своем,
Расходились, а потом – давай сначала!
Но вот явились к нам они – сказали "Здрасьте!"
Мы их не ждали, а они уже пришли...
А в колоде как-никак – четыре масти, –
Они давай хватать тузы и короли!
И пошла у нас с утра неудачная игра, –
Не мешайте и не хлопайте дверями!
И шерстят они нас в пух – им успех, а нам испуг, –
Но тузы – они ведь бьются козырями!
А вот явились к нам они – сказали "Здрасьте!"
Мы их не ждали, а они уже пришли...
А в колоде как-никак – четыре масти, –
И им достались все тузы и короли!
Шла неравная игра – одолели шулера, –
Карта прет им, ну, а нам – пойду покличу!
Зубы щелкают у них – видно, каждый хочет вмиг
Кончить дело – и начать делить добычу.
А вот явились к нам они – сказали "Здрасьте!"
Мы их не ждали, а они уже пришли...
А в колоде как-никак – четыре масти, –
И им достались все тузы и короли!
Только зря они шустры – не сейчас конец игры!
Жаль, что вечер на дворе такой безлунный!..
Мы плетемся наугад, нам фортуна кажет зад, –
Но ничего – мы рассчитаемся с фортуной!
И вот явились к нам они – сказали "Здрасьте!" .
Мы их не ждали, а они уже пришли...
Но и колоде вес равно – четыре масти, –
И нам достанутся тузы и короли!»
Наподобии карт между Миром и Антимиром за первенство и гегемонию всегда шла война; сходились и расходились, успех делили попеременно. Общий счет выставляли время и история – в пользу более прогрессивной стороны. Так было всегда. Об этом и повествует первый куплет песни. Второй куплет – уже о времени последнего столетия. Маневры приобрели странный характер. Началась охота на "тузов и королей". Интригующий куплет, с небольшими изменениями, повторяется аж четыре раза. Внимание заостряется не случайно. "... они давай хватать тузы и короли!" – маневры с подменой по модели X. Весь упор – на лидеров общественного движения; мишень привлекательного характера. Чего проще – напал во сне, оглушил током, заменил хозяина дублером и никаких хлопот... А все те, кого можно заменить – видны сразу, все лезут на броневик...
"А в колоде как-никак четыре масти", – т.е. ограниченное количество, но не так уж и мало. Как и в государстве – есть лидеры, вожди, министры, полководцы, руководители движений, партий и т.д. Набор определенного свойства и значения – да еще по мастям, в зависимости от "вероисповедания". Козырная масть – это уже главенствующее направление и течение: там президент, все "вице–", – словом, все самые главные государственные чины.
"И шерстят они нас в пух – им успех, а нам испуг", – еще бы, считай, что своим же собственным оружием – по своим. "Шла неравная игра – одолели шулера", – что мы и видим на самом деле. "Только зря они шустры – не сейчас конец игры! Жаль, что вечер на дворе такой безлунный!.." – дело в том, что все силы Рая вступают в борьбу лишь в самом конце, а пока – лишь слабые выстрелы со стороны Лунных, чисто информационного характера.
Под конец песни опять звучит уверенность в победе, а пока Антихрист и Сатана пусть поиграют между собой, у них неплохо получается... Они тоже бьются за власть и гегемонию, и каждый норовит – по подножке...
Следующая песня – "Песня Солодова" из к/ф "Аврора". Очень сильный текст, очень сильные слова, почти что – гимн. Смысловое содержание еще сильнее. Кому посвящена? – все тому же "бронепоезду": его команде, ушедшей в плен к Минотавру. К этому же составу причисляется и Борис Николаевич Ельцин, которому может быть, труднее всех. Как я уже писала, он загипнотизирован под флюгер, его сознание – в тюрьме; на мозг, с его собственного согласия, наложена особая программа – следовать велениям главного флюгера... Он скован, обложен цепями, не имеет возможности все это с себя сбросить. Ему трудно говорить, у него заторможенная реакция, от этого частые болезненные состояния. Он не все осознает, не все воспринимает. Другим повезло больше, и Оловянном замке все-таки кандалов на головах нет. А дублеры, которые заполучили их "скафандры", даже расцвели в своих трофейных телоносителях.
Конечно, всё сделано и проделано ради победы. Но на такой научный опыт тяжело смотреть. Навесить на себя все грехи российского флюгера, не будучи таким греховным по натуре, как среднестатистический Гражданин России, – это похлеще распятия. Приходится пить и водку, раз в России пользуется уважением все то, "что только может пить вино". Легче так приблизиться к среднестатистическому интеллекту, а если это не делать, то придется на себя возложить что-нибудь другое – взамен этого...
По этому поводу – информация для размышления: можно взять на себя грехи всей страны и многих народов, – но для этого надо уподобиться главенствующему флюгеру этой части света. Что очень трудно. По этому случаю, кому как не Солодову, петь эту песню. Одна фамилия чего значит. Для "виночерпия" – солод – продукт первой необходимости. Без него не получишь пива, а не будет пива – не подашь рыбу. Но это уже так – чистой воды философия, шутки ради.
«В дорогу – живо! Или в гроб ложись!
Да, выбор небогатый перед нами,
Нас обрекли на медленную жизнь –
Мы к ней для верности прикованы цепями.
А кое-кто поверил второпях –
Поверил без оглядки, бестолково, –
Но разве это жизнь – когда в цепях,
Но разве это выбор – если скован!
Коварна нам оказанная милость –
Как зелье полоумных ворожих:
Смерть от своих – за камнем притаилась,
И сзади – тоже смерть, но от чужих.
Душа застыла, тело затекло,
И мы молчим, как подставные пешки,
И в лобовое грязное стекло
Глядит и скалится позор в кривой усмешке.
И если бы оковы разломать–
Тогда бы мы и горло перегрызли
Тому, кто догадался приковать
Нас узами цепей к хваленой жизни.
Неужто мы надеемся на что-то?
А может быть, нам цепь не по зубам?
Зачем стучимся в райские ворота
Костяшками по кованным скобам?
Нам предложили выход из войны,
Но вот какую заломили цену:
Мы к долгой жизни приговорены
Через вину, через позор, через измену!
Но стоит ли и жизнь такой цены?!
Дорога не окончена – спокойно! –
И в стороне от той, большой войны
Еще возможно умереть достойно.
И рано нас равнять с болотной слизью–
Мы гнезд себе на гнили не совьем!
Мы не умрем мучительною жизнью –
Мы лучше верной смертью оживем!»
Песня дает ответ на "феномен" Ельцина. Почему он стал другим? Что случилось? Откуда эта анемия и полузамороженное состояние? У него, конечно, бывают вспышки просветления, но ненадолго. Иногда чувствуется бунт и протест, но быстро все гасится. Его отлучка "в Вавилон" (на примере библейского Неемии) связана с тем, что он, временно, по небольшому количеству проблем, становится на позиции нижнего Аида – в силу своего одностороннего восприятия мира. В России стояла (и стоит сейчас) угроза прихода к власти бывших нацистских лидеров Германии, а это – все предпосылки к третьей мировой войне, – так что Ельцин был и пока остается на своем месте. К власти сейчас рвутся коммунисты, но это не левые, а правые коммунисты.
Это надо различать. Коммунисты Сталина – не настоящие коммунисты, они также опасны, как и "Жиронда". "В дорогу живо – или в гроб ложись! Да, выбор небогатый перед нами", – что могут означать эти слова? "В дорогу – живо!" – то же, что и убирайся из тела, марш – из своего "скафандра". "Или – в гроб ложись!" – т.е. иди под гипноз, а это значит – в клетку или тюрьму. Помните? – "Возьмешь принцессу – и точка! А не то тебя раз-два – и в тюрьму!" Вот как раз об этой тюрьме и идет речь – вокруг стены, как в гробу.
"Нас обрекли на медленную жизнь – мы к ней для верности прикованы цепями", – обречены на медленный, затянутый процесс, умышленно растянутый по времени. Все можно было бы закончить ранее, но, видимо, по каким-то причинам делается задержка. Что-то, где-то не готово: поспевает, дозревает, осмысливает. Отсюда и цепи. Светофор ведь открывает бог богов – флюгер.
"А кое-кто поверил второпях..." – не только поверили, но и обозвали предателями. В сторону "команды с броневика" полетели камни и проклятия, никому ведь из нас не могло прийти в голову, что в их "скафандрах" находятся уже совсем другие люди. Обманутые надежды, подорванная вера – обозлишься – "... смерть от своих – за камнем притаилась, и сзади – тоже смерть, но от чужих."
"Душа застыла, тело затекло, и мы молчим, как подставные пешки", – намек на "анемию" Ельцина, на его полусданную позицию, на подставные бразды правления.
"Нам предложили выход из войны, но вот какую заломили цену," – речь идет о выборе стратегий между третьей мировой войной и мирным урегулированием – с такими вот условиями. Учитывая, что 99,9% населения по своему интеллекту относится к уровню отметки "антимир", – призадумаешься, когда надо выбирать между войной и миром. Коли другого – не дано, а время поджимает. "Побеждать надо не силой, а хитростью", – так, кажется, говорил А. В. Суворов.
"... мы к долгой жизни приговорены через вину, через позор, через измену!" – можно понять так, что финиш оттягивается по времени, что заторможены процессы перестройки в обществе, но можно – и по другому. "Через вину, через позор, через измену", – т.е. через все то, что вместо нас натворят "дублеры". А они успеют навредить так много, что потом настоящим – не отмыться до конца дней. По крайней мере, – так задумывалось.
"Дорога не окончена – спокойно! – и в стороне от той, большой войны еще возможно умереть достойно", – дается намек на то, что и при этой стратегии и соглашениях – есть достойные выходы из тупикового положения. "В стороне от большой войны", – т.е. от третьей мировой. Какова задача Сатаны? Во-первых, опозорить коммунистическую идею и ее лидеров. Во-вторых, на следующий виток эволюции – самому возглавить это восхождение. В-третьих, если не получится ни то, ни другое – принудить Рай к совместному шествию в светлое будущее, как это совсем недавно демонстрировал Сталин. Но Рай в Аду не построишь, не получится об этом говорит последний куплет –"И рано нас равнять с болотной слизью – мы гнезд себе на гнили не совьем!"
В последних двух строках опять звучит уверенность, что все хорошо обойдется. По другому и быть не может. Нас об этом всегда предупреждали и знаменитые сказки. И там тоже, чтобы, например, добыть молодильные яблоки, Ивану-царевичу приходилось за них отдавать Елену Прекрасную, затем чтобы заполучить оную красавицу – пожертвовать золотогривым конем... Правда, есть небольшие оговорки. Ванька, попросту, надувал своего "компаньона". Вместо оригинала па торгах с рук очень бойко сплавлялись безупречные копии, а когда обстановка прояснялась – было уже поздно. От Ваньки – простывал и след... На сходную тему предлагается следующая песня "Расстрел горного эха" Снова о кандалах, цепях и кляпах.
"В тиши перeвaлa, где скалы ветрам не помеха,
помеха,
На кручах таких, на какие никто не проник,
Жило-поживало веселое горное,
горное эхо, –
Оно отзывалось на крик – человеческий крик.
Когда одиночество комом подкатит под горло,
под горло,
И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадет,
Крик этот о помощи эхо подхватит, подхватит проворно,
Усилит и бережно в руки своих донесет.
Должно быть, не люди, напившись дурмана и зелья,
Чтоб не был услышан никем громкий топот и храп,
Пришли умертвить, обеззвучить живое,
живое ущелье, –
И эхо связали, и в рот ему сунули кляп.
Всю ночь продолжалась кровавая злая потеха,
потеха, –
И эхо топтали – но звука никто не слыхал.
К утру расстреляли притихшее горное, горное эхо –
И брызнули слезы, как камни, из раненых скал!
И брызнули слезы, как камни, из раненых скал!
И брызнули слезы, как камни, из раненых скал!"
Что или кто может скрываться за горным "эхом"? Что это за усиливающее устройство, роднящееся с микрофоном? Почему в "тиши перевала"? – не иначе, как о нашем переходном периоде. Притом речь идет об усилителе крупномасштабного действия. Конечно же, речь идет о телецентре "Останкино". Во-первых, о его штурме 3-4 октября 1993 г., во-вторых, о замене по модели X очень многих работников этого центра. К радио это относится тоже. Не обошли стороной и многие газеты, редакторы которых тоже умышленно переориентированы. Заменены... нейтрализованы... уволены...
Если одного и того же эфирного человека поочередно подсаживать в телоносители разного уровня жизни и разного сословия, то, собственно, основные, коренные черты его характера не изменятся. С разницей – в одном случае, он свои чувства будет выражать попроще, откровеннее, не стыдясь своих эмоций, в другом – все это может быть завуалировано и скрыто под маской изысканных манер и принятых в обществе правил поведения. Степень образованности телоносителя повлияет лишь на форму изъявления воли пришельца, суть же волеизлияния по-прежнему будет зависеть от главной составной части оного телосложения. На эту тему песня "О вкусах не спорят",
О том, что каждое телосложение относительно по отношению к его составным разумным частям, говорит содержание этих стихов. Одеваясь в разные "скафандры", человек по своей сути остается одним и тем же, ничуть не меняясь от костюмов гардероба, хотя внешне, вроде бы, и другой. Можно войти в тело дикаря, рыцаря, крестьянина или князя – по внешности это 6удут разные люди, но по нутру – одни и те же; если, конечно, осуществляются подмены с одним и тем же лицом. Песня "О вкусах не спорят".
"О вкусах не спорят: есть тысяча мнений –
Я этот закон на себе испытал, –
Ведь даже Эйнштейн, физический гений,
Весьма относительно все понимал.
Оделся по моде, как требует век, –
Вы скажете сами:
"Да это же просто другой человек!"
А я – тот же самый.
Вот уж действительно
Все относительно, – все-все, все.
Набедренный пояс из шкуры пантеры, –
О да, неприлично, согласен, ей-ей.
Но так одевались все до нашей эры,
А до пашей эры – им было видней.
Оделся по моде, как и каменный век –
Вы скажете сами:
"Да это же просто другой человек!"
А я – тот же самый.
Вот уж действительно
Все относительно, – все-все, все.
Оденусь как рыцарь я после турнира –
Знакомые вряд ли узнают меня, –
И крикну, как Ричард я в драме Шекспира:
"Коня мне! Полцарства даю за коня!"
Но вот усмехнется и скажет сквозь смех
Ценитель упрямый
"Да это же просто другой человек!"
А я – тот же самый.
Вот уж действительно
Вес относительно, – все-все, все.
Вот трость, канотье – я из нэпа, – похоже?
Не надо оваций – к чему лишний шум!
Ах, в этом костюме узнали, – ну что же,
Тогда я надену последний костюм.
Долой канотье, вместо тросточки – стек, –
И шепчутся дамы:
"Да это же просто другой человек!"
А я – тот же самый.
Будьте же бдительны:
Все относительно – все-все, все!
В песне также используется метод наложения одной информации на другую, как это применяется, например, в Библии – один шифр накладывается на другой. Так человек в одежде НЭПа узнается сразу. Это потому, что поступь этого времени повторяется заново, начиная с первых же лет Апокалипсиса. "Не надо оваций – к чему лишний шум!" – т.е. узнали и... молчите. Ведь тогда была генеральная репетиция перед нынешней крупномасштабной премьерой. Резюме в двух последних строчках – "Будьте же бдительны: все относительно, – все–все, все!" Один и тот же "скафандр" может принадлежать разным людям, но точно так же – один и тот же эфирный человек может надеть на себя любой приглянувшийся "наряд" из естественной белковой плоти.
"Оденусь как рыцарь я после турнира – знакомые вряд ли узнают меня", намек на новое воплощение после работы на телепатических каналах связи. "Коня мне! Полцарства даю за коня!" – летучая фраза работником "Сергиевой Рады", хотя и впервые, вроде бы, произносится Ричардом в драме Шекспира.
"Набедренный пояс из шкуры пантеры, – о да, неприлично, согласен, ей-ей", – дается пояснение, что можно войти и в "скафандр" человека, ранее принадлежащий выходцу из рода пантер, с агрессивным и звериным правом. Люди, отставшие по эволюции, имеют свои "одежды" в соответствии с той эпохой, к которой еще принадлежат – условно, конечно...