Сначала пришла нестерпимая боль, словно кто-то забрался внутрь головы и начал перекапывать мозги

Вид материала

Документы

Содержание Ночь восьмая

Подобный материал:

• Законы дарха, 2797.6kb.
• Конкурс: «В мой дом пришла война». Сочинение на тему: «Как коснулась Великая Отечественная, 33.88kb.
• Ведущий: Поспевает брусника, 84.42kb.
• Рисунок деталей головы. Рисунок глаза, 19.87kb.
• Кощей Бессмертный ХХ века? За что благодарить Фрейда Иван-Царевич Кто эту боль, дитя,, 1690.22kb.
• А. И. Опарин жизнь, ее природа, происхождение и развитие, 382.76kb.
• Кто развязал "большой террор", 1956.2kb.
• Если к Вам пришла проверка, 159.45kb.
• Кто развязал "большой террор", 2795.2kb.
• Плутарх Наставления о государственных делах, 903kb.

Ночь восьмая


Дэн поднялся с дивана и выглянул на улицу – движения практически не было: вдалеке, где начинался парк, мужчина выгуливал своих собак, по дороге проехала пара машин. Никто, как будто не заметил и не услышал, что творилось ночью в доме. Но всё равно оставаться здесь нельзя. Но куда идти? Дэн решил развеяться – решение обязательно придёт.

Прогуливаясь по лужайке, он смотрел себе под ноги и размышлял о том, есть ли у человека судьба. Если ему суждено было покончить с Максом и его прихвостнями ещё тогда, когда ему не исполнилось и пяти лет, то тогда суждено было встретить и Диану. Но, получается, она должна была погибнуть, чтобы Дэн начал мстить. Зачем судьба изобретает такой способ умерщвления вампира? Зачем она создавала его и Диану – всего лишь для того, чтобы покончить с Максом? Значит, их любовь, их жизни не имеют для судьбы никакого значения? Где справедливость? Значит, и Лизи была лишь всплеском на реке жизни?

Дэн проклинал судьбу и высшие силы за то, что они так посмеялись над его жизнью. А что если он возьмёт и всё бросит, не будет дальше мстить Максу? Пусть судьба ищет для себя новые объекты для опытов. Пусть эта судьба принесёт в жертву любовь других людей для того, чтобы свести счёты с Максом. Дэн понимал, что двое людей: он и Диана, для судьбы и высших сил – ничто, таких, как они миллиарды. Но ведь для них жизнь – единственный шанс почувствовать вкус любви, так почему же им отмерили такой маленький отрезок.

– Здравствуйте! – прозвучал неподалёку голос, и Дэн встрепенулся, вернувшись из забытья.

Прогуливаясь, он подошёл к невысокому забору, который ограждал участок Нила от соседнего. За забором стояли двое людей, мужчина и женщина, с застывшей улыбкой на лицах. Поначалу, Дэн подумал, что это куклы, потому что выражения их лиц и улыбки казались слишком наиграны и фальшивы, как будто маски их лиц слепил десять лет назад талантливый мастер и с тех пор люди, не имея своего настоящего лица, только и делают, что меняют маски. Дэн посмотрел на них, но «куклы», ожидая ответного приветствия, замерли и не меняли выражений, так и оставаясь с улыбкой на лице.

– Здравствуйте, – угрюмо кивнул в ответ Дэн и пошёл своей дорогой.

Но не успел отойти и пару шагов, как услышал тихий выпад в свой адрес: «голубая проститутка».

– Что вы сказали? – спросил Дэн, сделав вид, что не расслышал.

Мужчина, опять нацепивший на себя улыбку, протянул руку вперёд и так и подошёл к Дэну.

– Я сказал, что всегда уважал и буду уважать права сексуальных меньшинств. Меня зовут… – мужчина представился, и его протянутая рука чуть не ткнула Дэна в живот.

Тому ничего не оставалось, как пожать руку в ответ. Рукопожатие, тоже наигранное, длилось ровно столько, чтобы считаться состоявшимся.

– Я лидер партии… – мужчина назвал партию и, застыв на месте, продолжил: – Как я уже сказал, мы всегда отстаивали права сексуальных меньшинств и даже требовали разрешить проведение гей-парада, но, к сожалению, другие партии, не столь лояльные, как наша…

Дэн смотрел на этого человека и слушал всё то, что он говорит. Ораторствовал мужчина прекрасно, иначе он и не добился бы таких высот. Создавалось впечатление, что он всю свою жизнь только и делал, что отстаивал права сексменьшинств, но Дэн знал, что внутри речь является пустышкой. Этот мужчина всегда говорит то, что желает услышать собеседник, и говорит красиво. Он с лёгкостью сменит религию или национальность, откажется от слов, выпущенных на волю вчера, только лишь бы достучатся до сердца собеседника. Этакий хамелеон, который забирается на вершину горы и в зависимости от того, в какой цвет раскрашен данный участок склона, тот принимает и его кожа. И этому хамелеону всё равно, ведь смена цвета – всего лишь защитная реакция, чтобы выжить в этом мире, чтобы получить возможность сделать следующий шаг, а истинный смысл существования – вершина горы. Туда он и взбирался, только её и видел перед собой.

И, в сущности, винить этого политика не в чем. Дэн видел, как горели глаза собеседника, когда он рассказывал о том, что сделал бы, став президентом. И ведь мужчина тоже получал неземное удовольствие от ощущения власти, как Дэн получал удовольствие от любви, от воспоминаний о Диане. Другие приоритеты, но то же стремление к вершине, та же жажда результата. Только чувства разные: любовь и власть. И то, что этот мужчина, ради получения власти, превратился в пустышку, не имея собственных идей или мыслей, а подбирая то, что хочет услышать народ, говорило о том, что ради достижения результата он приспособился к окружающей среде политики. Но между Дэном и его собеседником оставалась одна существенная разница: Дэн потерял свой шанс взобраться на вершину неделю назад, тогда как этот мужчина ещё мог прогнуться под людей, отразить их мысли, выдав за свои, и таким образом достичь результата.

Мужчина замолчал и вопросительно посмотрел на собеседника.

«О чём он говорил?» – попытался вспомнить Дэн, но безуспешно.

– Мне понравилась ваша точка зрения на эту проблему, – нейтрально ответил Дэн. – Поговорю об этом с Нилом, когда придёт. К сожалению, я не застал его дома. Не знаете, куда он мог уехать?

– Я рад, что мы мыслим одинаково, но необходимо принять соответствующие законопроекты, а другие, менее лояльные партии, не способны мыслить современно…

– Я задал вопрос, – перебил Дэн. – Не знаете, куда мог уехать Нил?

– На носу очередные выборы…

– Вопрос.

– Ах, да, – мягко улыбнулся мужчина, как кот, которому не дали доесть сметану, затаивший за это месть на будущее. – Он часто ходит к своему другу, недалеко живёт – не знаю, где именно, блондин такой.

– Его зовут Белый и живёт он по адресу… – вступила в разговор жена политика и назвала адрес. – Но, честно говоря, мы думали Нил дома: видели, как он заходил внутрь, но не выходил.

– Он обычно гуляет ночью, когда мы спим, – заметил мужчина. – Странный человек, но я полностью поддерживаю все его мысли и идеи.

Дэн подумал о том, заметил ли мужчина, что он не знает адреса Белого, а его жена – знает, и какие выводы из этого можно было сделать, но политик продолжил напоминать о скорых выборах.

– А ещё есть места, куда он мог уехать? – спросил Дэн.

– У Нила много друзей, но мы практически не общались – разные интересы, – ответила женщина. – Только адрес Белого знаем.

«Хорошо, хоть это», – поймал себя на мысли Дэн. – «Если бы жена этого политика не хаживала бы к Белыму, то я оказался бы в тупике. А так мой путь продолжится».

– Вы придёте на выборы? – крикнул мужчина вслед уходящему Дэну.

– Боюсь к тому моменту, я уже доберусь до Макса и отправлюсь вместе с ним на тот свет, – тихо прошептал Дэн, скрываясь во тьме.

Дэн неспешно дошёл до джипа, который всё ещё стоял на дороге на том месте, где его припарковали, сел в него и поехал. Дорога до дома Белого, который также жил в коттедже, не заняла много времени. Остановившись за пару домов, Дэн вышел и огляделся: та же тишина и спокойствие. В этом райском уголке он бы с удовольствием поселился с Дианой и Лизи, но их мёртвые тела гнили в лесу, в то время как убийцы наслаждались жизнью. Жажда мести вновь всколыхнула Дэна и придала сил. Убить их всех и сдохнуть – вот и весь план, который он для себя составил. Дэн представил себе день, когда всё закончит, когда убьёт их всех. Тогда он снова вернётся на гору, где похоронил Диану и Лизи, ляжет рядом с могилой своих родных и встретит рассвет – последний рассвет в своей жизни.

Дом Белого отличался от других вместительным гаражом, в котором, наверняка, нежились дорогие спортивные машины, да вечной громкой музыкой, каждую ночь мешающей спать соседям. Вот и сейчас со стороны казалось, что в доме настоящее столпотворение молодых людей, которые закатывают в доме очередную вечеринку. Музыка гремела, на доме сверкали разноцветные огни, как на елке в новогоднюю ночь, но эта внешняя весёлость могла ввести в заблуждение. Дэн вдохнул в себя запах крови и почувствовал, что людей внутри нет. Менее резкую кровь вампиров Дэн не ощутил, но знал, что Белый внутри. Тот ждёт его и, наверняка, подготовил тёплый приём. А весь этот перфоманс для отвода глаз.

Дэн зашёл с задней стороны дома и осмотрелся – тишина. Здесь начинался столичный парк, днём в котором собиралось приличное количество народу. Сейчас где-нибудь в глубине парка стояли палатки отдыхающих, которые даже не подозревали, что рядом находится дом вампира. Дэн перелез через забор и начал красться по лужайке. Из дома продолжала доноситься громкая музыка, разноцветные огни отражались на шторах.

Дэн подошёл к задней двери и осторожно открыл её – в коридоре никого не было. Вошёл внутрь и втянул в лёгкие воздух – из подвала потянуло слабым запахом вампирской крови, остальная часть дома пустовала. Дэн подошёл к лестнице и стал спускаться, стараясь не шуметь: он знал, что Белый быстрее остальных, а главное – хитрее, так что с ним надо быть поосторожнее. Спустившись вниз, Дэн оказался в начале коридора, от которого с двух сторон располагались комнаты. Из дальней доносилась музыка. Двери комнат были закрыты, поэтому Дэн не видел, что в них, зато в дальней комнате через приоткрытую дверь виднелась длинная квадратная ванна, в которой плескался вампир. Кончики светлых волос касались крови, которая наполняла ванну. Белый вертел головой и подпевал песне, разносившейся по всему дому.

Дэн, прекрасно осознавая, что надо действовать предельно быстро, не стал раздумывать и помчался вперёд. Но добежав до середины комнаты перед глазами вдруг вспыхнула яркая молния и, прежде чем он успел хоть что-то понять, тело пронзила обжигающая боль, а затем Дэн потерял сознание.

Очнулся он, привязанный к стулу серебряными верёвками, которые обжигали запястья. Высвободится Дэн не мог, стоило пошевелиться, как верёвки сильнее прижимались к телу, за чем следовала пронзительная боль, которую причиняло серебро коже вампира.

– Привет! – улыбнулся Белый, выходя на середину комнаты. – Ты всегда был нетерпелив, всегда лез вперёд всех, вот и поплатился.

Дэн осмотрелся: он оказался в одной из комнат подвала, привязанный к стулу. Попытаться высвободиться означало обречь себя на новую порцию боли, что могло закончиться для него смертельно, поэтому он решил вести себя спокойно, пока не придумает план избавления.

– Вот молодец, правильно, что успокоился, – усмехнулся Белый. – Какой же ты слепой, если не заметил на полу серебряную сеть – это мое приспособление для ловли вампиров. Главное, сделать серебряные нити как можно тоньше и ближе друг другу. Эффект ошеломляющий: попавшегося вампира обжигает так сильно, благодаря большей площади соприкосновения серебра с кожей, что он теряет сознание – всё как у людей. Но нити такие тонкие, что они не убивают пленника, если, конечно, не оставить его в сетке надолго.

Белый стоял на середине комнаты и скалился. Его кожа искрилась эталонной белизной, полученной благодаря ежедневным кровяным ваннам. Страшно представить, сколько людей погибло, чтобы хоть один раз наполнить такую ванну.

– Найлус приказал привести тебя живым, – продолжил говорить Белый, – но кто знает, что ты у меня?! Говорят, ты ничего не помнишь, так?

Дэн посмотрел на вампира и вспомнил своих убитых родителей – этого вполне достаточно.

– Похоже на правду, – продолжил Белый, так и не дождавшись ответа, – иначе ко мне бы ты пришёл первый. Остальные предлагали устроить засаду, но я не такой трус, чтобы прятаться за спины других – сам с тобой справлюсь. А вот Нил смылся на свидание с каким-то мальчишкой. Видимо, за свою голубую страсть и погиб, верно?

Дэн вместо ответа осмотрел себя: руки и ноги привязаны серебряными верёвками к такому же стулу. Можно попытаться высвободится, если бы не Белый, который может покончить с ним, пока Дэн возится со стулом.

– Вижу, что так, – продолжил Белый. – Толстяк, наверняка, неистово защищался. Он всегда боялся тебя, но за свою шкуру постоять мог.

Музыка в доме уже не играла, радуга огней потухла, дом утопал в тишине, замерев в трепетном ожидании того, что произойдёт в подвале.

– Так ты ничего не помнишь? – ещё раз спросил Белый. – Какая трагедия! Не помнить такого! У Найлуса было два сына, но обоих предали собственные прислужники, помешавшиеся на этой «золотой» Диане. Оба до безумия её любили и оба пытались спасти от вампиров – смешно.

Дэн замер, прислушавшись к словам Белого. У Дианы оказывается был второй, другой мужчина, который любил её так же, как и он, который прислуживал вампирам.

– Кто он? – спросил Дэн, стараясь не выдать своё волнение и заинтересованность.

– Ты ничего не помнишь, но мог бы догадаться, – заметил Белый. – Кто тот второй? Кто любил Диану до безумия? Кто защищал её жизнь? Кто боролся ради неё с вампирами? Кто?

– Отец, – вдруг догадался Дэн.

– Да, – кивнул Белый. – Её отец Никита, когда-то прислуживавший мне…

– Тебе? – вдруг перебил Дэн. – Так это ты – сын Найлуса?

– О-о-о, – воскликнул Белый. – Вижу с памятью у нас действительно большие проблемы. Ты хоть что-нибудь помнишь?! Тогда расскажу тебе маленькую историю. Жил-поживал могущественный Найлус, который подгрёб под себя весь вампирский мир. И было у него два приёмных сына, которых он лично воспитал, выходил и вознёс до небес: старший – Белый и младший – Макс. Но, к сожалению, старший крупно облажался. Тогда младшенький, решив остаться единоличным любимчиком Найлуса, подмазался к отцу и заставил того понизить Белого до прислужника. Последующие годы Макс издевался над Белым, унижая и заставляя выполнять самую черновую работу. Белый злился, приходил в ярость и срывался, отрываясь на жертвах и превращая их в кровавое месиво. За что получал ещё больше от своего когда-то младшего братишки. Но справедливость восторжествовала и младший наступил на те же самые грабли, что и старший: облажался со своим прислужником. Но на этот раз Найлус не разозлился, и всё осталось на своих местах. Но сейчас всё будет иначе. Я прикончу тебя и вновь верну себе власть и уважение остальных.

– Почему тебя понизили? – спросил Дэн, стараясь потянуть время. Он пытался высвободить левую руку, но взамен пока получал лишь обжигающую боль, точно её сжигали на костре.

– Занятная ирония судьбы: обоих братьев предали их прислужники из числа людей. Никита раболепствовал мне десять лет, тогда число вампиров ещё оставалось малым, к тому же мне требовался верный помощник, так что у него имелись реальные шансы, чтобы стать вампиром – я серьёзно. Он безумно любил свою жену и хотел прожить с ней бесконечность, а есть только один способ это сделать – стать вампиром. Поэтому он выбрал этот путь. Все знали об этом, но Никита чудесно выполнял свою работу так, что даже Найлус хотел, чтобы Никита и его жена вступили в наши ряды. Всё было прекрасно, пока не пришла пора вновь искать «тысячелетнего», избранного, в чьих жилах течёт «золотая кровь». На это бросили все вампирские силы, а также силы их человеческих прислужников. А потом Никита вдруг исчез. Правда всплыла неожиданно, когда узнали, что у Никиты родился ребёнок. Это могло означать только одно: этот ребёнок и есть избранный.

Белый подошёл к стене и долго в неё всматривался. Это был шанс. Дэн, морщась от боли, практически добился того, что его левая рука высвободилась.

– Я предлагал ему то, за что он боролся столько лет. Я предлагал Никите бесконечную жизнь и безмерную силу, я предлагал ему и его жене стать вампирами. Им надо было только отдать ребёнка. Маленькую дочурку, которую они ещё не успели толком полюбить. Ведь впереди бесконечность, которую Никита с женой могли провести вместе. Разве ребёнок стоит вампирской власти и бессмертия?! Но чёрт побрал эту Диану! А главное, какой в этом толк, если оба прислужника, в конечном итоге, потерпели поражения. В итоге вампиры всё равно добрались до Дианы, так, какой смысл было её защищать?!

У Дэна всё тело ныло от боли: серебряный стул обжигал спину, верёвки – руки и ноги. От истощения, вызванного борьбой организма с серебром, мутилось в глазах. В этот момент наверху затрещал телефон, вырвав Белого из пелены воспоминаний.

– Наверняка, Найлус узнал о гибели Нила и теперь обеспокоенно звонит, чтобы проведать мое здоровье, – усмехнулся Белый. – Думает, я с тобой не справлюсь.

Телефон продолжал звенеть.

– Ладно, пойду отвечу старику, – самодовольно сказал Белый. – Интересно будет послушать, как он будет предупреждать меня об опасности, которая привязана к моему стулу и скоро подохнет.

Дэн остался один, но силы уже были на исходе. Он потянул к себе левую руку, и серебряная верёвка обжигающим пламенем поцеловала кожу. Дэн стиснул зубы и вновь потянул, рука продвинулась ещё чуть-чуть, но уже вся почернела. Дэн вспомнил о Диане, Лизи и своей матери – неужели, их убийцы останутся безнаказанными. Он дёрнул руку на себя, и оранжевое пламя вспыхнуло на ладони, но рука поддалась и вырвалась из серебряных оков. Ослабевшей рукой, он развязал себе вторую, а затем и ноги. Дэн попытался встать, но тут же рухнул на пол – истощённое серебром тело ныло от боли. Дэн пополз вперед, и каждое следующее движение давалось труднее, чем предыдущее.

Этажом выше Белый разговаривал с Найлусом по телефону, не открывая тайну спрятанного в подвале вампира.

Дэн вывалился в коридор и растянулся на полу – дальше ползти не было сил. Теперь всё кончено. Он пал жертвой собственной слепоты, попавшись в ловушку Белого, пока тот нежился в ванне. Ванна – точно! Дэн повернул голову и посмотрел в чуть приоткрытую дверь – там лежало его спасение. Он пополз к комнате, перебирая почерневшими руками и ногами. Ещё усилие и вот, приоткрыв дверь, Дэн вползает внутрь. Силы покидали его, но парень думал только о Диане. Она не виновата, что родилась избранной, что при рождении ей поставили смертный приговор. Надо отомстить за неё – с такими мыслями Дэн почерневшими, обуглившимися руками ухватился за край ванны и попытался подтянуться – силы всё ещё оставались в нём, но их хватило только на то, чтобы подтянуть тело. Перевалившись через край, голова Дэна плюхнулась прямо в густую живительную жидкость.

Голос и внутренняя ломота постепенно стали сходить на нет, пока голова Дэна была погружена в кровь. Клыки вновь закачивали эликсир внутрь, пополняя силы. Дэн твёрдо опёрся руками о край ванны и продолжил жадно пить. Напившись, он вытащил свою окровавленную голову из ванны и опустил туда почерневшие руки, на долю которых пришлось наибольшая часть борьбы с серебром. Затем скинул с себя клоки сгоревшей одежды и плюхнулся в ванную полностью. Ожоги смывались так же стремительно, как и появлялись минутами ранее. Боль прошла, а вместе с ней и неприятное жжение.

Дэн вышел из ванной полностью ожившим и восстановленным. Крови в ней оставалось только половина от первоначального объёма, – всё остальное ушло на восстановление.

Белый так и не сказал звонившему Найлусу о том, что у него творится в подвале. Услышав о гибели Нила, он про себя улыбнулся – ещё одна смерть, ставящая под сомнение могущественность Найлуса, что давало ему реальные шансы взобраться на трон. Пообещав, что следующей ночью обязательно переберётся в более безопасное место под крыло своего приёмного отца, Белый положил трубку. Сейчас он прикончит пленника, но никому об этом не скажет, чтобы невидимый страх терзал вампиров ещё долго. «Пусть помучаются неизвестностью», – размышлял Белый, когда спускался по лестнице в подвал.

Дэн разбежался и с силой врезался в Белого, когда тот положил ногу на последнюю ступеньку. Вампиры врезались в каменную лестницу, и весь дом задрожал от этого удара. Осколки вперемешку с пылью разлетелись в разные стороны. Поднялась пыль и создалось впечатление, что это происходит, словно в тумане. Они били друг друга, и с каждым ударом дом дрожал сильнее, стены трещали по швам, камни летели, но Дэн, несмотря ни на что, неистово продолжал бороться, как и его соперник.

Белый вырвался из-под хватки и, оттолкнувшись посильнее, перепрыгнул через противника, помчавшись по коридору, – Дэн развернулся и набросился на него. Белый повалился на пол, но от удара хватка противника ослабла, давая возможность ему ещё раз высвободиться. Белый побежал в открытую комнату, Дэн мчался следом. В две секунды они пересекли коридор и ворвались в просторное помещение, в центре которого стояла ванная с кровью. Белый промчался на другой конец и схватил со стены плётку с серебряным наконечником – изобретение для мучений вампиров. Но не успел повернуться, как Дэн вписал его в стену так, что серебряный наконечник врезался прямо в оголённую грудь. Белый завопил, но Дэн его не отпускал, продолжая придавливать к стене так, чтобы наконечник хлыста причинял всё большую боль. Дэн выхватил хлыст, и ослабевший Белый опустился на пол. Затем попытался встать, несмотря на боль, но в следующее мгновение серебряный наконечник с хлёстким звуком опустился на спину и Белый завопил от боли.

Дэн стоял перед своим противником и неистово бил его хлыстом. Тот ничего не мог поделать – спина почернела, руки не могли предоставить хоть какую-нибудь защиту.

Дэн не понимал, что делает. Вновь бесконтрольное зверство взяло вверх, вновь животные инстинкты подчинили себе разум. Он хлестал обессилевшего и безоружного противника, который сползал всё ниже и ниже к полу.

– Ты убил мою мать, разорвал на куски, как животное, – в ярости кричал Дэн, сопровождая каждое гневное слово хлёстким ударом. – Ты помог Максу убить мою жену и дочь. Я уничтожу тебя!

Белый попытался что-то ответить, но ему не удалось. Кожа стремительно чернела, сгорая под серебряным наконечником хлыста.

– Где Макс? – прокричал озверевший Дэн.

Белый не смог ответить, сил хватило лишь чуть приподнять руку и показать нужное направление. Дэн повернулся и увидел, что палец противника указывает на стол, на котором лежала маленькая записная книжка, а рядом инструменты для мучений и большое зеркало, в которое человеческая жертва могла видеть себя и наблюдать за тем, как кровь из тела скатывалась и наполняла большую ванну. Наблюдая за Белым, Дэн отошёл назад и раскрыл записную книжку – здесь были адреса, в том числе и адрес Найлуса и, что самое главное, Макса.

Получив то, что нужно, Дэн вернулся к жертве, собираясь добить хлыстом, как вдруг вспомнил об отце Дианы. Тот тоже, как и он, когда-то прислуживал вампирам и тоже отрёкся от них, отрёкся от бессмертия, когда понял, что это бессмертие угрожает любимому человеку. Что-то роднило их, Никиту и Дэна, поэтому последнему хотелось узнать чуточку больше, чем рассказал Белый.

Дэн нагнулся над испуганным близостью смерти Белым и без раздумий вонзил в него клыки. Кровь хлынула внутрь, наступила «обратная ночь».


Дэн в воспоминаниях Белого развалился на мягком кожаном кресле древней дворянской усадьбы. Рядом сновали служанки, которых Белый провожал жадными до крови глазами. В комнату вошёл молодой человек, богато и со вкусом одетый, и подошёл к гостю. Одного взгляда Дэну хватило, чтобы понять, кто этот человек. Лицо точь-в-точь походило на лицо Дианы, только черты казались более грубоватыми и выделялись скулы.

– Приветствую, мой друг, – доброжелательно сказал Никита и протянул руку. – Мой дом всегда открыт для вас, особенно в такую тёмную ночь.

Белый не поднялся с мягкого кресла, но тоже улыбнулся старому другу и пожал руку.

– Как чувствует себя жена? – спросил он.

– Замечательно, – ответил Никита и опустился рядом на диван.

– Скоро?

– Да, девятый месяц подходит.

– Отлично, – улыбнулся Белый. – У меня ещё более позитивные новости. Тебя скоро обратят. Что касается твоей жены и будущего ребёнка – будешь решать сам, им тоже выдадут разрешение, когда ты скажешь.

– Спасибо, – обрадовался весь сиявший от счастья Никита. – Я обращу жену сразу же, а будущую дочь – когда она станет совершеннолетней.

– Тебе решать, – небрежно бросил Белый. – Но помни, что ты продолжишь мне служить. Жена и дочь – свободны, но у тебя будут обязательства.

– Я всё понимаю.

– Знаю, ты никогда не подводил, ты – молодец. Хочешь прожить с женой целую вечность – живи, никто мешать не будет, вы под защитой Найлуса, а Найлус ценит верность и покорность. Зато не терпит предательства.

– Я знаю, – кивнул Никита.

– Это хорошо, что знаешь, – усмехнулся Белый. – Ты будешь хорошим отцом, никто никогда не посмеет тронуть твою семью. Слово Найлуса длится бесконечно, как жизнь вампира, и так же твёрдо, как наша сила.

– Я рад оказываемой мне чести.

– Теперь о деле, – сменил тему Белый и ещё более вальяжно развалился в кресле. – Грядёт появление «тысячелетнего», «избранного». Кто им будет, никто не знает: старик, школьник, женщина или пьяница. Найлус недавно почувствовал «золотую кровь». Это произойдёт именно в столице, поэтому он лично переезжает сюда. Да, двадцать миллионов могут доставить проблем, но нюх у Найлуса отменный, он уже чувствует слабое пульсирование «золотой крови». Надо поймать этого избранного. Кто это сделает, станет в один ряд со мной и Максом и будет третьим сыном главы клана. Остальные получат обращение и другие награды – дело того стоит. Ты уже многое сделал для клана, так что тебе необязательно ловить этого «избранного», просто будь рядом в момент триумфа и получишь свою награду.

– Я сделаю для клана всё необходимое, – покорно ответил Никита.

– Я знаю, что у тебя скоро родится ребёнок, но придётся покинуть беременную жену, чтобы находиться рядом с вампирами. Когда всё закончится, а всё закончится быстро, ты получишь достойную награду, а жена простит за то, что тебя не было в день, когда родился ребёнок.

– Да, Катрина поймёт, – кивнул Никита.

– Тогда мой друг, все отлично, – улыбнулся Белый и поднялся на ноги. – Дай я тебя обниму и поздравлю со скорым обращением.

Белый и Никита обнялись, как обнимаются старые друзья.

– А как понять, что человек «избранный»?

– По крови. Кровь этого человека на солнце принимает золотой оттенок. Но тебе это знать необязательно. Не будем же мы распарывать вены двадцати миллионам человек, правильно? – рассмеялся Белый.

– Тогда как?

– По запаху. Найлус чувствует кровь избранного, – пояснил Белый. – Вот так и найдём его по запаху.


Сменилось воспоминание. Дэн в облике Белого опять появился в той же самой комнате, но на этот раз здесь присутствовало много вампиров и все внимательно наблюдали за Найлусом, стоящим посередине. Рядом с Белым еле держался на ногах мёртвенно бледный Никита и если бы не его слабое состояние, можно было подумать, что его уже обратили в вампира. Никита дрожал от страха и с ужасом наблюдал за происходящим посередине. Там стоял величественный вампир с умными, проницательными, но хитрыми глазами, который обнюхивал перепуганную, не менее бледную, чем Никита, девушку. Большой живот сразу выдавал в ней хозяйку дома Катрин.

Найлус продолжал обнюхивать её, в то время как Белый шёпотом успокаивал своего прислужника:

– Вот настоящая проверка для тебя, мой друг. Да, Найлусу показалась, что в твоей жене течёт кровь «избранного», но ведь Найлус иногда ошибается. Готов ли ты пожертвовать своей женой, ради чести стать вампиром?! Сейчас для тебя решается вопрос жизни и смерти. Если твоя жена избранная, вам конец, если же нет, то благодаря вашему самообладанию и покорности, вы получите бессмертие. Мужайся мой друг, сейчас ты играешь в «русскую рулётку»: смерть или вечное блаженство.

– Мне кажется, в этой женщине течёт кровь избранной, – начал говорить Найлус и вампиры замолчали. – Никогда я не был так уверен, как сейчас. Сию минуту проверим моё предположение.

Никита уже не мог стоять на ногах, и Белому пришлось поддерживать его, чтобы тот не рухнул вниз. В это время Найлус поднял руку перепуганной девушки, с наслаждением обнюхал её и всадил в запястье клыки. Никита закрыл глаза и начал что-то нашёптывать себе под нос. Прошло мгновение, длившееся всего десятую долю секунды, как Найлус отпустил руку.

– Я ошибся, – сказал он, и толпа вампиров радостно зааплодировала, поздравляя мертвецки выглядевшего Никиту. Да, избранного хотелось найти всем, но не в своих же рядах.

Служанки кинулись поддерживать беременную девушку и усадили Катрин на диван в то время, как Найлус подошёл к Никите и обнял его, похлопывая по спине.

– Поздравляю, мой друг, – сказал Найлус и обратился к остальным, не выпуская Никиту из вампирских объятий. – Что ж, так бывает: мой нюх меня подвёл. Но посмотрите, как мужественно держались Никита и Катрин. Да, мне показалось, что в теле Катрин течёт кровь избранного, но это оказалось неправдой: девушка чиста. За то, что я подверг тяжелому испытанию нашего друга, который служил нам на протяжении стольких лет, я искренне извиняюсь перед ним. И объявляю, что Никите и Катрин разрешено вступить в наши ряды тогда, когда они захотят.

Вампиры встретили это решение радостными воплями и аплодисментами. Все были счастливы, кроме еле живого Никиты, которого поддерживали только объятия Найлуса.

– Отныне я объявляю данный дом безопасным, – продолжил глава клана вампиров. – Никита и Катрин находятся под моей личной охраной. Скоро они станут одними из нас. Никита освобождается от дальнейшего поиска избранного – с него хватит и сегодняшней ночи. Все слышали мой приказ?

– Да, – раздался радостный гул.

– Вот и славно, а теперь оставим их одних. Пусть отойдут от шока и почувствуют радость победы, которой они добились.

С этими словами Найлус отпустил Никиту, который лишь чудом держался в положении стоя. Вампиры быстро покинули аристократический дом друга, чтобы не докучать своим присутствием. Уходящий последним, Белый взглянул в сторону Никиты и увидел, что тот понемногу ожил. Как показалось вампиру, Никита смотрел на свою жену, но на самом деле тот смотрел на её живот, вспоминая слова Найлуса: «в теле Катрин течёт кровь избранного».

– Отдыхайте, – напоследок сказал Белый и закрыл за собой дверь.


Воспоминание сменилось. Дэн оказался в комнате, в которой не оказалось окон. Всё её убранство составляло большое узорное зеркало, ещё ни разу не отразившее ни одного гостя, предназначение которого знал только Найлус. А также трон, обитый красным бархатом, на котором восседал Найлус. Рядом с Белым стояли Макс и другие вампиры, все смотрели на главу клана.

– Запах пропал, – прервал молчание Найлус. – Я явственно ощущал его последние недели, но сегодня он пропал, а значит, избранный покинул город. Первые недели я ощущал его очень слабо, словно между нами выросла стена, но позавчера запах избранного расцвёл. А теперь пропал. Нужно собрать всех, кого можем, и…

– Может, стоит подождать, когда запах вернётся? – спросил Белый.

– А если не вернётся? – переспросил Найлус. – Единственный раз, когда я ощущал запах крови избранного так чётко, как только можно, в доме Никиты. Но это оказалось ошибкой, злой шуткой моего обоняния. Кстати, Никиту тоже возвращай в ряды, он нам понадобится.

– Боюсь, в ближайшее время это сделать будет очень сложно, – заметил Белый. – Позавчера у него родилась дочь.

– Позавчера? – вдруг встрепенулся Найлус. – Ты сказал: позавчера?


Воспоминания сменилось. Дэн ощутил боль, а потом увидел, как его прижимает к стене обозлённый Найлус. Они находились в особняке, принадлежавшем Никите. Сейчас здесь никого не было. Белый пытался освободиться от смертельного захвата, но заметно уступал Найлусу в силе, как и остальные вампиры.

– У тебя под боком прятался избранный, а ты ничего не заметил, – вопил Найлус. – Я прикончу тебя.

– Отец, я могу взять Белого себе в прислужники, – предложил Макс с самодовольной и весёлой рожей.

В эту секунду Белый возненавидел Макса, хоть тот и спас ему жизнь.


Обратная ночь продолжилась, и Дэн увидел ещё одно воспоминание.

Белый, скалясь от злости, прижимал к стене человека, в котором Дэн сразу узнал постаревшего отца Дианы.

– Ты хоть знаешь, что мне пришлось пережить из-за твоего предательства, – кричал Белый, прижимая Никиту к стене, который мужественно терпел невыносимую боль. – Из-за тебя я стал прислужником. Прислужником у своего младшего брата! Двадцать лет я мечтал отомстить, – знаешь, чего мне это стоило? У тебя было всё, ты мог получить высшую награду мира – вампиризм и бесконечную жизнь, – ведь ты об этом мечтал. Но чего ты достиг? Отказался от того, за что боролся долгие годы. Почему?

– Она моя дочь, – прохрипел Никита.

– И что? – крикнул Белый. – Родили бы другую.

– Она моя дочь, – повторил Никита.

– И я с удовольствием выпью из неё всю кровь, как и из твоей жены когда-то, – выпалил Белый и вонзил клыки в жертву.

В этот момент произошло то, чего Дэн никак не ожидал увидеть. В ту секунду, когда Белый вонзил клыки в жертву, Дэн увидел воспоминания, но не Белого, а воспоминания Никиты. Это была «обратная ночь» во время «обратной ночи». Наложение воспоминаний, когда Дэн видел то, что произошло в жизни человека, убитого девять лет назад.


Взволнованный порозовевший Никита метался возле двери комнаты, в которую непременно хотелось войти, но его не пускали. Пару раз хватался за ручку, но лишь для того, чтобы удостовериться, что дверь всё ещё заперта.

Внезапно раздался детский плач, и Никита стал неистово теребить дверь, требуя, чтобы его впустили. Она открылась, и мужчина ворвался в комнату, подскочив к кровати молодой матери.

– Ты как? – взволнованно спросил Никита, прижимая руку любимой к своему сердцу. – Прости меня, прости за всё, прости, что отдал тебя вампирам. Прости.

– Я люблю тебя, – прошептала Катрин.

– Я тебя тоже. Как малышка?

– Можешь посмотреть.

Никита подошёл к маленькой кроватке. В этот момент Дэн через воспоминания, как и Никита в настоящем, ощущал то трепетное чувство, когда в первый раз видишь собственного ребёнка. Перед ними лежала маленькая Диана.

– Ей только что перерезали пуповину, – сообщила акушерка, – так что немного пойдёт кровь, но это быстро пройдёт.

Никита почувствовал, как страх нарастает в его душе, как только он услышал слово «кровь». Он инстинктивно достал из кроватки белый кусочек ткани, запачканный кровью новорождённой, и понёс его к окну. Врачи недоумённо переглянулись, и только Катрин понимала, зачем муж это делает. Никита смотрел на капли крови и молился о том, чтобы они оставались багровыми, чтобы они оставались каплями крови обычного человека. Он подошёл к окну, отодвинул шторку и, когда солнечный луч коснулся капель, выронил кусок ткани. Затем посмотрел на жену, которая всё поняла без слов, и оба повернули головы к новорождённой малышке. Диана кричала, радуясь появлению на свет, и ничего не подозревала.

На паркет опустилась белая ткань с искрящимися на солнце каплями чистого золота.


– Что будем делать? – спросила Катрин на следующий день, прижимая к себе новорождённую.

– Неделю назад я уже отдал любимого человека на растерзание вампирам и безумно сожалею об этом. Второй раз я этого не допущу, – решительно заявил Никита и посмотрел на свою жену. – Мы убежим.

– От них не убежать и ты это знаешь, – тихо прошептала Катрин.

– Я не отдам вас!

– Даже за бессмертие?

– К чему мне бессмертие без тебя и Дианы? Я старался добиться вечной жизни ради вас, чтобы прожить с вами бесконечно много радостных минут.

– У нас нет шансов, – в отчаянии сказала Катрин.

– Шанс есть всегда. Главное, хватит ли мужества его использовать!


Дэн почувствовал жуткую боль, разрывающую каждую клеточку тела, когда к нему пришло следующее воспоминание. Более сильные страдания он ощущал только, когда держал в руках мёртвые тела Дианы и Лизи. А затем пришло и само воспоминание…

Никита держал на своих руках, будто бы спящее тело Катрин, и кричал. Дэн до боли понимал, что тот сейчас чувствует. Катрин не шевелилась. Катрин больше никогда не скажет: «я тебя люблю», больше никогда не поцелует свою дочь. Она заснула навсегда. Точно так же, как заснёт и сам Никита через много лет, как заснёт Диана и Лизи.

Только Дэн до сих пор остался жив, и только он может за них отомстить. В этот момент вновь пришло ощущение одиночества, когда тебя покинули все те, кто был когда-то дорог.


Дэн очнулся от двойных воспоминаний, вновь вернувшись в подвал дома Белого. Первым делом он нашёл свой серебряный кинжал, лежавший на столе среди прочего оружия, а затем вонзил этот кинжал в сердце Белого. Вампир истлел.

Дэн поднялся на ноги и пошел по коридору, но на середине вдруг его ноги подкосились и он сполз на пол. Он схватил руками за волосы и заплакал. Это были слёзы ненависти по отношению ко всем вампирам, слезы боли и страданий. Разве справедливо то, что Никита и Катрин погибли? Разве справедливо, что погибли его родители? Разве справедливо, что погибла Диана и Лизи? Уж лучше бы он ничего не вспоминал, уж лучше бы Макс прикончил его там, на горе, а не заставил заново переживать всё это.

Да, Дэн отомстил за своих родителей и за родителей Дианы, но это не вернёт их из мёртвых. Они остались лишь в воспоминаниях.

Эта «обратная ночь» длилась необычайно долго. Дэн больше часа провёл, копаясь в воспоминаниях Белого. Скоро начнётся рассвет, поэтому приходилось ночевать здесь, в этом доме.

Дэн, вспомнив о записной книжке, вернулся за ней в комнату, но сначала промыл раны остатками крови в ванной. Забрав с собой и блокнот, и кинжал, Дэн поднялся на первый этаж, затем полностью помылся. Ему не хотелось пользоваться одеждой Белого, но выбора не было, поэтому, выбрав подходящее, он пошёл с ней в спальню. Окон здесь не было, дверь закрывалась плотно – всё, как полагается в месте, где вампир пережидает солнечный переход.

Следующей ночью он пойдёт в дом Макса и навестит своего старого хозяина, а пока надо как следует отдохнуть и набрать сил. До оставшихся троих вампиров: Арчи, Майка и Миху, ему не было никакого дела. Месть распространялась сугубо на Макса и ещё на Найлуса – остальные лишь временные преграды. Только на этот раз надо поосторожнее, ловушка Белого слишком дорого далась Дэну, чтобы попадать в подобное ещё раз.

Наступал день – время, когда для Дэна открывались его собственные воспоминания.

Ему хотелось побыть с Дианой и со своей дочерью, но память открыла другие двери.

Дэн увидел себя, слушавшего монотонную лекцию в универе – и зачем его сюда перенесло, бесполезное воспоминание. Он что-то записывал в тетрадке, но не то, о чём говорил лектор. Дэн ваял свой очередной роман, которого ожидала участь предыдущих – мусорная корзина. Рядом выше похрапывал какой-то толстяк, половина остальных студентов смотрели в окно и завидовали тем, кто в такую замечательную погоду, нежился под солнцем.

Дэн проклинал это бесполезное воспоминание, которое вдруг открылось ему вместо тех, где присутствовали Диана и Лизи.

– Даш почитать? – спросила девушка, сидящая рядом.

Дэн оторвался от своей писанины и сказал:

– Он ещё не закончен.

Когда Дэн, настоящий Дэн, который копался сейчас в своих воспоминаниях, увидел, кто именно сидит рядом, то его пробрала холодная дрожь. Рядом сидела Мари, та самая Мари, которая через несколько лет попытается его убить. И сейчас эта девушка сидела рядом с ним и на её невинном лице играли солнечные блики, доказывая, что тогда она ещё была человеком.

– Я скоро закончу, тогда дам почитать.

– А это твой брат каждый вечер забирает тебя на машине? – спросила Мари.

– Макс-то? Да, – кивнул Дэн. – Он работает допоздна, поэтому приезжает за мной только после заката.

– Клёвый он у тебя, красивый и мускулистый, – как бы между делом сказала Мари. – Ваши родители погибли, я слышала?

– Да, наши родители рано погибли, и ему пришлось воспитывать меня одному. Макс мне как отец, с пяти лет воспитывает.

– А чем он занимается?

– Он, э… – вдруг задумался над ответом Дэн: «и чем занимается вампир?!», – ну, он, вроде как, сейчас работает в частном детективном агентстве. Сейчас они ищут девушку.

– Сразу видно, – вдруг заметила Мари. – Крепкий и сильный у тебя брат.

– Это точно, – кивнул Дэн. – Сильнее всех.

– Даже сильнее Эдика – чемпиона универа по боксу? – лукаво поинтересовалась Мари.

Дэн вспомнил, как однажды этот Эдик имел неосторожность толкнуть его как раз тогда, когда Макс заезжал за ним. Было темно, рядом никого не оказалось, и Макс переломал Эдику руки и ноги, да и крови испил достаточно, так что Эдик два месяца пролежал в больнице и теперь обходит Дэна стороной, да и помалкивал о произошедшем.

– Да, даже сильнее Эдика.

Прозвенел звонок, закончилась поздняя пара.

– А девушка есть у твоего брата? – не унималась Мари, увязавшись за Дэном, когда он спускался по лестнице на первый этаж.

– У Макса? – усмехнулся Дэн. – Нет, у него нет девушки.

– А сколько ему лет?

«Блин, чего ты пристала?!» – ворчал про себя Дэн, а вслух ответил: – На год старше.

– Значит, ему было шесть лет, когда вы остались одни, и он стал главным в семье? – в восхищении воскликнула Мари.

– А, нет, – поправился Дэн. – Он на десять лет старше меня. Ему было пятнадцать.

– А я бы не сказала, вы с ним выглядите на один возраст, – проговорила Мари, когда они вышли из здания.

– Ага, знала бы ты, что этому обалдую больше пятисот лет, – тихо прошептал Дэн, завидев вдалеке машину и Макса, стоящего рядом с ней.

– Ну что, тебе в одну сторону, а мне в другую, – объявил Дэн, радуясь, что эта надоедливая особа отвяжется.

– Познакомишь меня с ним? – вдруг спросила Мари.

– С кем? – недоумевал Дэн.

– С братом.

– С Максом? – ещё больше удивился Дэн.

– Ну да, – смутилась Мари.

Дэн несколько секунд смотрел на неё, словно пытался понять, серьёзно ли она говорит или нет, а потом, подумав, сказал:

– Ты только не обижайся, но ты, как бы, не в его вкусе. До завтра, Мари!

И Дэн быстрым шагом направился к вампиру, которого все остальные знали, как его старшего брата.

– Кто это? – спросил Макс, едва машина тронулась в путь.

– Да, так, вместе сидим на паре, – ответил Дэн, наблюдая через тонированное окно за студентами, возвращающимися после занятий. – Я её уже проверял – её кровь чиста, она не избранная.

– По последним данным, избранная учится в твоём универе, – продолжил Макс. – Найлус делает ставку на тебя.

– У нас тридцать тысяч студентов, половина – девушки, – заметил Дэн.

– Её зовут Диана, – добавил Макс.

– Теперь полегче. Буду искать тщательнее.

Дальше поехали молча, вампир следил за дорогой, а человек мысленно завидовал ему и его могуществу, мечтая в скором времени стать таким же, оставалось только найти эту Диану.

– Чем она занимается? – вдруг спросил Макс на полпути.

– Избранная? – не понял Дэн. – Я же сказал, что пока не нашёл её.

– Нет, та, что вышла с тобой из дверей.

– Мари, что ли?! Вместе со мной учится, уже второй год, а что?

– Познакомишь меня с ней?

– Ты что сдурел, – вдруг закричал Дэн. – Спалить меня хочешь? Хватит эпизода с Эдиком, когда ты ему переломал всё, что можно. Любой может догадаться, что ты вампир, а значит, я не смогу выполнить задание и вычислить избранную. Поищи себе кровь в другом месте.

– Нет, Дэн, ты не понял, – поправился Макс. – Я не хочу её убивать или пить её кровь. Я хочу встретиться с ней, обсудить что-нибудь.

– На свидание, что ли?

– Твоё-то какое дело, – вдруг вспыхнул Макс. – Почему я должен отчитываться перед своим прислужником?! Просто, скажи ей, что тебе надо дополнительно позаниматься с ней алгеброй, приведи к нам домой, а там я скажу, что уже сделал всю дамашку за тебя. Ты обрадуешься, скажешь, что, раз у тебя появилось свободное время, то ты убегаешь в кино. Мы с Мари останемся дома одни.

– Макс, – вздохнул Дэн. – Тебе пятьсот лет, а ты ещё не научился ухаживать за девушками. Никогда, слышишь, никогда не заговаривай с девушкой об алгебре. Она подумает, что тебе интересна только наука.

– А как тогда? – робко спросил Макс.

– Как-как, – передразнил Дэн. – Устраиваем у нас дома вечеринку, только без вампиров. Во время этой вечеринки ты не сводишь глаз с Мари и разговариваешь только с ней. Задавай ей кучу вопросов – пусть говорит много и преимущественно о себе. Делай вид, что тебе интересно, даже если она рассказывает о том, что, когда волнуется во время экзаменов, у неё течёт тушь или что у её черепашки вчера заболел животик. Со всем соглашайся, но не перебивай – пусть она говорит, а ты в паузах вставляй не больше одного слова. Не своди с неё глаз, даже если рядом проедет цистерна с кровью. Если она вдруг задаст тебе вопрос, например: «какие фильмы тебе нравятся?», то отвечай неопределённо, давай общий ответ, без конкретики, и тут же задавай ответный вопрос: «а тебе?». И вот когда она начнёт говорить, то тут ты должен восклицать, желательно с увлажнёнными от слёз глазами, что вот как раз это тебе и нравится. Но когда она снова начнёт говорить, то сразу же замолкай – ты не должен её перебивать. Помни: на дюжину её слов должно приходиться только одно твоё – изменишь пропорцию, всё пропало. Только старайся запоминать в общих чертах, о чём она говорит, и не переигрывай. Если сможешь выдержать весь вечер, то у вас неплохие шансы, если не выдержишь – не судьба. Если она не будет с тобой говорить, значит, ты ей не интересен. Если будет смотреть по сторонам – аналогично. Если же в конце вечера Мари всё также будет сидеть рядом с тобой и оживлённо о чём-то говорить – поздравляю. В конце вечера отвезёшь её домой на машине, но только одну, даже если толпа балбесов с вечеринки будут просить подбросить их до метро. Когда будете прощаться, то обязательно скажи: «я и не знал, что у нас с тобой так много общего», и тут же спроси номер телефона. Если она даст, то тут же запиши и позвони ей. Скажи, что мол хочешь, чтобы у неё отобразился твой номер – так девушка будет уверена, что ты ей позвонишь, если, конечно, ты действительно хочешь ей позвонить. Вот, вкратце, и всё.

– А если музыка будет слишком громко играть?

– Значит, скажешь: «здесь слишком громко играет музыка, может, пойдём во двор – там можно поговорить».

– Понял, тогда… э… пожалуйста, организуй всё это, – Макс впервые о чём-то просил, а не приказывал Дэну.


Новость о вечеринке распространилась по универу в мгновение ока, когда стало известно о халявной выпивке и закуске. В коридоре к Дэну подходили знакомые и незнакомые ребята, которые всё время уточняли адрес и время начала. В конце вечера Дэну разонравилась его идея с первым знакомством Мари и Макса, надо было устроить свидание попроще, но у Макса уже горели глаза и он не хотел ничего менять.

Мари пришла на вечеринку, когда народу ещё не набралось. Дэн встретил её у порога. И тут появились неожиданные проблемы: она пришла с двумя подругами.

– Привет, девушки! – сказал Дэн, приглашая войти.

– Я взяла с собой подруг, – извиняющимся тоном сказала Мари, по которому можно было понять, что она хотела прийти одна, но эти навязались следом. – Настя и Света не знали дорогу, вот я и показала.

– Ничего страшного, – улыбнулся Дэн, в уме корректируя свой план. – Девушки, знакомьтесь, это мой брат Макс.

Макс, ожидавший увидеть только одну Мари, вдруг остановился с раскрытым ртом и забыл, что хотел сказать.

– Настя, какое счастье, что ты пришла, – вдруг воскликнул Дэн. – Вот тот парень в салатовой футболке уже пять раз спрашивал, будешь ли ты на этой вечеринке. Только о тебе и говорит.

– Правда? – наивно спросила Настя.

– Да, иди поздоровайся с ним, а то он меня закопает, – сказал Дэн и подтолкнул её вперёд.

От одной избавился!

– Ребята, извините, что отрываю у вас собеседника, – продолжил Дэн, хватая Свету за руку, – но мне очень срочно нужно с ней поговорить. Это только на секунду, сразу же верну.

Дэн отвёл девушку в соседнюю комнату, где танцевал народ, и подвёл к столу с выпивкой. Света сразу же потянулась за пивом, но он её остановил.

– Ты слышала последнюю лекцию профессора Маслова, – заговорил Дэн. – Это просто поразительно.

Света с завистью посмотрела на парня, который подошёл, взял пиво и пригубил его, а затем пошёл на танцпол.

– Вселенная Лобачевского произвела на меня поистине потрясающее впечатление, – продолжил говорить Дэн. Света потянулась за пивом, но он её ещё раз остановил и продолжил: – Ты представь, весь наш привычный трехмерный мир поставлен под сомнение.

Светик медленно зачахла.

– Параллельные прямые пересекаются, – в восторге говорил Дэн. – Ты представь, пересекаются. И не где-нибудь, а в точке бесконечности.

Подошёл другой парень и начал жадно пить пиво прямо здесь – это было последней каплей.

– Дэн, ты только не обижайся, но ты не в моём вкусе, извини, – сказала Света, схватила банку пива и вместе с парнем пошла на танцпол.

– Куда ты? – прокричал вслед Дэн. – Мне жутко интересно узнать твоё мнение на то, сколько сторон у листа Мёбиуса: две или одна?

Света на прощание помахала рукой.

Макс и Мари куда-то исчезли – вот и славно! Гости свободно входили и выходили через парадные двери, так что встречающий им и не требовался. Дэн выполнил свою миссию, поэтому, набрав с собой пивка, он забрался на чердак, оттуда на крышу дома и в одиночестве начал наблюдать за звёздами. После того, что он сегодня сделал, сведя вместе Мари и Макса, жизнь для него улучшится. Дэн больше не будет рабом и прислужником, Макс станет относиться к нему с уважением и беречь. Где-то снизу послышался звук разбитого стекла – похоже, кто-то грохнул аквариум – ничего страшного, Макс найдёт рабов, которые потом вернут дом в нормальное состояние – Дэн больше не будет заниматься подобными вещами. Осталось только найти избранную и тогда он станет вампиром – будет на равных с Белым, Алексом и Стэном, которые постоянно его унижали. Не жизнь, а мечта.

– Извините, это вы хозяин дома? – вдруг послышался голос из окна.

Дэн повернулся и увидел девушку. То ли опьянение дало о себе знать, то ли ещё что-то, но ему показалось, будто внешний мир поплыл перед глазами. Он не мог объяснить, что чувствовал сейчас. Дэн, начинающий писатель, который умел выразить любую мысль на бумаге, в реальности не смог сказать и слова.

– Кто-то сломал аквариум, я стояла рядом и порезалась, – сказала девушка. – У вас есть, чем перевязать порез.

– Да, конечно, – отчего-то смутился Дэн и влез через окно обратно в дом.

Он отвёл девушку с израненной рукой в ванную, бумажными салфетками вытер руку и перевязал бинтом.

– Спасибо, похоже, вечеринка для меня закончилась, – сказала она.

– Почему? – удивился Дэн. – Оставайтесь.

– Нет, мне пора. Кровь… она… – девушка не нашлась, что сказать. – В общем, мне пора. Спасибо, что помогли. Меня зовут…

– Ах, вот ты где, я так перепугался, – внезапно в ванную ворвался высокий парень. – Я отвезу тебя домой.

– Нет, ты пьян, – сказала девушка. – Меня отвезут люди отца.

Она улыбнулась на прощание и вышла.

Дэн так и остался стоять на месте. Что-то щёлкнуло внутри, изменилось. Почему именно она? Что в ней такого отличного от других, что именно о ней хочется думать?

«Забудь о ней, у неё есть парень», – сказал сам себе Дэн и вернулся на крышу, где ещё оставалось достаточно пива, чтобы залить временное помутнение рассудка. Но сколько бы он не пил, ничего не помогало, Дэн всё равно думал об этой девушке. Он смотрел на небо и ему казалось, что среди звёзд в танце поплыли две фигуры – его и этой девушки. А потом… а потом Дэн проснулся.

Солнце светило в глаза. Он уснул прямо на крыше, голова раскалывалась, точно какой-нибудь вампир стискивал её меж своих ладоней. Дэн схватился руками за голову и попытался вспомнить события прошлой ночи – это доставило ещё больше боли. Он убрал руки и тут же дёрнулся всем телом – они сверкали золотом. Дэн в ужасе вскочил на ноги, но поскользнулся и чуть не скатился с крыши. Тогда он влез обратно в дом через окно и попытался прийти в себя. Что с руками? И тут Дэн вспомнил, как помогал перевязывать рану девушке, испачкался в её крови, а потом, ошеломлённый её быстрым уходом, забыл их помыть. Избранная…

Дэн не знал почему, но он не сказал о своём открытии вампирам. Перед рассветом Макс ушёл в подвал, чтобы переждать день, поэтому у Дэна оставалось много времени, чтобы уничтожить следы пребывания избранной в доме. Но всё оказалось тщетно. После заката, когда Макс вышел из убежища, приехали Арчи и Майк.

– Белый нашёл избранную, – прокричал Арчи, входя в дом, но, увидев во что превратилось внутренне убранство, воскликнул: – Что произошло в этом доме в наше отсутствие?

Макс, который хотел посовещаться с Дэном и рассказать ему о ночной беседе с Мари, обеспокоено посмотрел на вошедших.

– Белому надоело тебе прислуживать, и он хочет вернуть расположение Найлуса, поэтому в обход тебя использовал людей, чтобы добраться до избранной, и ему это удалось, – продолжил Арчи. – Надо опередить его, надо, чтобы Дэн добрался до неё первым.

– Послезавтра дискотека в клубе – ближайшая возможность добраться до Дианы после заката. Мы все туда пойдём, – сказал Макс. – Там Дэн познакомится с избранной и попытается вывести её из клуба. Остальное сделаем мы.


Сменилось воспоминание. Дэн увидел себя в тронном зале Найлуса. Огромное загадочное зеркало по-прежнему выполняло здесь функцию, ведаемую только хозяину дома. Кроме Дэна в нём никто не отражался.

Белый раболепствовал на коленях перед троном, на котором восседал Найлус. Чуть дальше стоял сосредоточённый Макс, а за ним Арчи и Дэн.

– Уже второй твой прислужник предал нас, и Диана вновь сбежала, – неистовал Найлус. – Опять твой промах. Я же сказал ничего не предпринимать в обход Макса – он разумнее и уравновешеннее тебя. К тому же его прислужники честно выполняют свою работу.

– Нет, никаких доказательств, что это мой прислужник предал нас, – намекнул Белый.

Найлус тут же подлетел к нему и, схватив за горло, приподнял над полом.

– Нет никаких доказательств? – вскричал он. – Твой прислужник встречался с ней несколько месяцев. Так почему мы только недавно узнали, что она избранная? Чем он занимался все эти месяцы? Он был с ней в ту ночь, после которой она сбежала, – факты говорят сами за себя.

– Диана очень осторожная и недоверчивая, – хрипел Белый. – К ней не так легко подобраться.

– Тогда почему Дэну удалось это сделать за несколько дней?

Белый захрипел, когда Найлус сжал горло сильнее. Макс еле заметно усмехнулся, Дэн напряжённо наблюдал за происходящим.

– Дианой займётся Макс и точка! – продолжил Найлус. – Мне надоели твои промахи. Теперь ты и шагу не ступишь без разрешения Макса.


Ещё одно воспоминание пришло на смену предыдущему. Дэн сидел в машине возле универа. Чуть поодаль под ночным небом беседовали Макс и Мари. Поначалу они разговаривали тихо, стараясь, что их не слышали, но постепенно спор и выяснение отношений разгорались сильнее, так что Дэну всё стало слышно.

– Как уезжаешь? Куда? – вскричала Мари.

– По работе, – виновато ответил Макс.

– По какой-такой работе?

– Я не могу сказать…

– Я так и знала, что ты меня бросишь, – гневно выкрикнула Мари и развернулась.

– Что? – вскричал Макс. – Ты не так поняла, это на время.

– Не держи меня за дурочку. У тебя появилась другая? Что я сделала не так?

– Мари, – взмолился Макс.

– А это кто? – вдруг спросила Мари, заметив в нагрудном кармане Макса уголок фотографии. Она вырвала её и увидела лицо Дианы.

– Это девчонка с нашего потока. Ты встречаешься с ней?

– Нет, это просто…

– Просто, что? – съязвила Мари. – Просто ты носишь в кармане фотку незнакомой девушки?

Макс попытался что-то сказать, но лишь что-то неясно прохрипел.

– Не подходи ко мне больше никогда! – крикнула Мари и побежала прочь.

Макс мог догнать её за долю секунды, но почему-то стоял на месте и не двигался. Затем вернулся к машине, сел на водительское сидение и опустил голову на руль. Макс никак не мог понять, что же сделал не так, почему его бросили, ведь он следовал всем советам Дэна.

– Их логику и образ мысли невозможно понять, – сказал Дэн, разглядывая серую мостовую. – Одно неосторожное слово и всё рушится, одно неверное движение и отношения разбиваются вдребезги.

– Но что я сделал не так, что??? – недоумевал Макс. – Я просто сказал, что мы уедем на время.

– Ты сказал, что мы уедем на время, потому что тебе надо найти одну девушку – глупо с твоей стороны, – заметил Дэн.

– Но ты же сказал, что надо всегда говорить только правду.

– Надо думать, прежде чем говорить правду. Сказал бы, что мы уезжаем к престарелой родственнице, чтобы ухаживать за ней, но когда найдём нормальную сиделку, вернёмся. Сочинил бы что-нибудь, а не: «я уезжаю, чтобы найти девушку, которая сыграет в моей жизни наиважнейшую роль».

– Но ведь это правда, – недоумевал Макс.

– А что же ты тогда сразу не сказал всю правду, что ты вампир? – усмехнулся Дэн. – А в доказательство своих слов притащил бы человека на свидание, разорвал ему горло и стал бы при ней пить кровь.

– И что теперь делать?

«Знал бы я, что теперь делать», – подумал Дэн и вздохнул.

Высоко в небе мерцали звёзды, отражаясь в мелких лужах на мостовой. Дэн, как и Макс, потерял свою возлюбленную, но Макс имел хотя бы теоретические шансы на возобновление отношений, когда как для Дэна всё уже было кончено. Он закрыл глаза и вспомнил, как танцевал с Дианой всего неделю назад на дне её рождения. Это были прекрасные минуты, но самое лучшее всегда заканчивается, как и оборвался их последний танец. Единственное, что он сейчас может, так это попытаться помочь Диане хоть чем-нибудь. Пожертвовать своей жизнью, ради её благополучия. Дэн знал, что рано или поздно такая возможность подвернётся, оставалось только воспользоваться ей. Собственная жизнь стала противной. Зачем она такая нужна, если в ней никогда не сбываются мечты?! Если всё, чего ты хочешь, никогда не будет для тебя доступным. Если бы его родители не погибли, а кровь Дианы не была бы «золотой», то, возможно, они встретились, простой парень и простая девушка. Это была бы другая жизнь, более полная и насыщенная, а сейчас он вынужден носиться с вампирами, как покорная собачонка.

Дэн закрыл глаза, а когда открыл их снова, то оказался в комнате Белого много лет спустя. Что изменилось за эти годы, пролетевшие за миг, длившийся, пока он закрывал и открывал глаза? Что поменялось? Ничего, кроме того, что он стал вампиром. Но это давало ему лишь возможность мстить, вампиризм не вернёт Диану, его чудотворная возрождающая сила не сможет побороть душевную боль.

Но каждый раз, когда наступала ночь, в Дэне просыпалась другая сторона его разума. Сторона вампира и жестокости, когда ему с трудом удавалось себя контролировать, когда тело требовало крови. В такое время просыпалась жажда мести.

Дэн вышел из комнаты, держа в одной руке серебряный кинжал, а в другой – записную книжку. Пришла пора поставить «точку» и наведаться к Максу.