Евгений Добрушин Фантастика это не страшно! Михаэль Лайтман Оматеринстве и воспитании Юрий Никонов Реальности бреда Марина Тюрина Немного о сексуальном образовании Александр Титов 8 рассказ
| Вид материала | Рассказ |
- Михаэль Лайтман, 6482.97kb.
- Михаэль Лайтман Эрвин Ласло Вавилонская башня последний ярус Иерусалим 2007 год Лайтман, 2564.64kb.
- Александр Петрович Никонов, 1753.21kb.
- Михаэль Лайтман "Каббала. Тайное еврейское учение", 5922.17kb.
- Александр Конторович «черные купола», 3987.4kb.
- Александр Никонов Опиум для народа. Религия как глобальный бизнес-проект удк 21 ббк, 3537.68kb.
- Научно-социальная фантастика. Проблема научного предвидения Прядко Александр Владимирович, 116.55kb.
- Юрий Александрович Васильев Александр Семенович Широков рассказ, 1208.95kb.
- Михаэль Серия «каббала. Тайное учение», 5895.83kb.
- Михаэль Серия «каббала. Тайное учение», 6837.21kb.
В 1050 году видный философ Беренгарий (умер в 1088 г.), глава Турской школы во Франции, начал философско-богословский спор относительно вопроса «действительного присутствия», который ортодоксальный богослов Радберт представил как вопрос о «транссубстанциации». Этому вопросу Беренгарий Турский посвятил сочинение «О Священном Причастии».
Беренгарий стремился понять и рационально выразить, каким образом во время обедни в организме людей вкушаемые хлеб и вино трансформируются в тело и кровь Христа. При этом использовались категории «субстанции» («основы») и «акциденции» («свойства»). Если субстанции (хлеб и вино) трансформируются в другие субстанции (тело и кровь), то каким образом их свойства (вкус, запах, цвет, форма) остаются неизменными?
Философ отнюдь не намеревался подвергать сомнению сам догмат. Он был не согласен только с его примитивной трактовкой, исключающей всякую разумную аргументацию. По его мнению, хлеб и вино не видоизменяются в процессе причастия, превращаясь в тело и кровь Христа, поскольку вкус, запах и другие свойства вкушаемых субстанций не могут изменяться в силу своей естественной природы, определенной Богом при создании мира. Поэтому следует предположить, что к субстанциям хлеба и вина присоединяются таинственным образом субстанции тела и крови. Субстанции первого вида затем выводятся из организма, а субстанции второго вида укрепляют душу верующих. Если бы причащающиеся вкушали тело и кровь Христа, как учат ортодоксальные богословы, то они давно были бы съедены и выпиты. Из подобных рассуждений вытекает, что обряд причащения необходимо понимать символически, а не буквально. В противном случае не избежать неразрешимых противоречий (антиномий).
Воззрения Беренгария осудили несколько соборов, а самому философу были предложены на выбор – смерть или отречение от своих взглядов. Он благоразумно предпочел последнее, но когда почувствовал, что страсти улеглись, вновь начал проповедовать свои идеи, которые находили поддержку у многих представителей свободолюбивого духа и рационального мышления. Позднее эти идеи взял на вооружение Уиклиф.
Дерзкие богословские рассуждения Уиклифа церковь не оставила без внимания. Сначала его учение церковники объявили ересью, а после того как проповедник выступил с публичным отрицанием транссубстанциации, то есть «реального присутствия» Христа во время мессы, он был изгнан из Оксфорда. Правда, тогда влиятельные друзья Уиклифа спасли его от страшного наказания за ересь, и в конечном итоге он мирно скончался. Однако церковь отнюдь не забыла и не простила Уиклифа, жестоко отомстив ему много лет спустя: в 1428 году его могилу осквернили, останки выкопали, сожгли и бросили в реку. Свою руку к этому приложил и папа Иоанн XXIII, предав проклятию Уиклифа и его еретическое учение.
Не успел завершиться собор, как Иоанн XXIII почувствовал себя неуютно в Вечном городе. Его очень встревожило поведение неаполитанского короля Владислава, постоянного врага папства, посвятившего жизнь расширению своих владений за счет земель Папского государства.
Располагая определенными средствами, Владислав сумел набрать большое воинство, с помощью которого надеялся нанести мощный удар по папским войскам и заставить понтифика сдаться. Это явно не устраивало Коссу. Он решил заручиться поддержкой римлян и с этой целью снизил налог на вино, а вскоре последовал новый папский указ, возвращающий римлянам все права и свободы, которые они имели до прихода Иоанна XXIII к власти. Объявлялось, что отныне Римом будут править те, кого изберет сам народ. Римляне с восторгом приняли эту новость. Однако папа не ограничился «благотворительностью». За приличную сумму денег ему удалось нанять для своей охраны около трех тысяч солдат.
7 июня 1413 года в Риме все было спокойно. Спокойно было и на сердце у Коссы.
И вот забрезжил рассвет нового дня.
Неожиданно до слуха папы донеслись крики: «Да здравствует король Владислав!».
В город входили войска Владислава, которого приветствовали неблагодарные римляне.
Потайным ходом, вырытым еще при папе Александре V, Косса с двумя своими любовницами, приближенными и слугами выбрался на берег Тибра.
Одну из своих любовниц, молоденькую Динору, Косса решил превратить в орудие страшной мести, сделав ее любовницей своего врага Владислава с целью убийства последнего.
Сбежав из Рима, Косса вступил в переговоры с королем Сигизмундом, уже давно обращавшимся к папе с просьбой о созыве такого собора, на котором можно было бы разрешить наболевшие вопросы церкви, но и не только их. Король хотел добиться еще и того, чтобы понтифик короновал его императором. Грязно ругаясь, бывший пират пошел навстречу пожеланиям Сигизмунда.
А тем временем Динора вместо того, чтобы отравить неаполитанского короля, влюбилась в него до беспамятства. Стремясь надолго приворожить его к себе, она направилась к одному аптекарю, тайному агенту Коссы, в надежде приобрести любовный эликсир, который помог бы ей приворожить к себе короля. Но вместо чудодейственного любовного эликсира Динора получила яд, от которого в чудовищных муках скончались оба – любовница и ее любовник.
Короля Владислава не стало 7 августа 1413 года.
В тот день, когда пришло известие о смерти столь ненавистного бывшему пирату неаполитанского короля, лицемерные римляне кричали на улицах: «Да здравствует папа Иоанн!» Но это не обрадовало папу, так как он узнал, что его послы заключили соглашение с Сигизмундом о проведении в конце года собора в германском городе Констанце. Известие оказалось очень неприятным, поскольку Косса был уверен, что собор состоится в Италии, где ему помогли бы «свои», а в Констанце он – один среди множества незнакомых ему людей, не говоря уже о явных и скрытых врагах бывшего пирата.
И все же деваться некуда. Надо ехать, ибо король Сигизмунд жесток и беспощаден, особенно в тех случаях, когда его начинают водить за нос.
Свой жизненный путь Сигизмунд (1386–1437, император Священной Римской империи с 1410 года, король Венгрии в 1387–1437 годах, король Чехии в 1419–1421, 1436–1437 годах) начинал правителем Бранденбурга. В 1382 году он женился на дочери короля Людвига Марии, предполагаемой наследнице польского и венгерского престола. Такая предполагаемость воодушевила его на попытку прибрать к рукам Польшу, но поляки воспротивились этому и весьма неделикатно прогнали самонадеянного претендента на престол. Да и с Венгрией не все складывалось благополучно. Только он примерил на себе корону венгерского короля, как против него восстали хорваты. Правда, Сигизмунд их жестоко наказал за это. Когда он решил немного передохнуть после кровавой работы, подняли мятеж валахи. Снова пришлось браться за меч. А тут еще и заговорщики не дают ни минуты покоя. Словом, ни о каком отдыхе не могло быть и речи.
Досаждали Сигизмунду и турки. Решив как следует проучить их, он организовал крестовый поход и двинулся на Болгарию, но в сражении под Никополем крестоносцы потерпели поражение. Десять тысяч воинов, попавших в плен, турки перерезали как цыплят, а потом начали охоту на Сигизмунда, но тому удалось ускользнуть и достигнуть Византии.
Через полтора года Сигизмунд возвращается в Венгрию. Однако мятежные феодалы схватили своего короля и бросили в подземелье замка, чтобы там расправиться с ним. Пришлось пускаться на самые невероятные хитрости ради спасения собственной шкуры. И шкуру удалось спасти, после чего Сигизмунд вновь захватил власть и начал вмешиваться в дела Богемии (Чехии), где королем был его старший брат Вацлав IV (1361–1419).
В 1410 году выборщики германских императоров избрали его германским императором.
Созыв церковного собора был крайне необходим Сигизмунду для укрепления личной власти. Поэтому он не поленился объехать всю Европу и побывать в Польше, Англии, Франции, Италии, Испании, агитируя за проведение собора и присутствия на нем видных государственных деятелей.
Наступил ноябрь 1414 года.
В вольном имперском городе Констанце царило необычайное оживление. Сюда съехалось огромное количество народа. Одних только конных рыцарей собралось тридцать тысяч человек. А еще надо присовокупить восемнадцать тысяч церковников, прибывших из разных стран. К тому же каждый из правителей тянул за собой приличный воз разношерстных сопровождающих. Естественно, на подобное мероприятие съехалось множество купцов, ростовщиков, ремесленников, бродячих артистов, музыкантов, проституток и авантюристов.
На протяжении всего пути из Италии до Констанца Косса пребывал в самом мрачном настроении.
Верхом на белой лошади, которую вел под уздцы пышно одетый воин, Иоанн XXIII с триумфом въехал в Констанц. Впереди шествовали церковнослужители, копьеносцы и лучники.
Собрание иерархов церкви происходило в огромном здании у озера. Это здание служило хранилищем для товаров, которые привозили в имперский город. Вдоль стен большого зала были расставлены скамьи для двадцати девяти кардиналов, тридцати трех архиепископов, ста пятидесяти епископов, трехсот ученых-богословов, множества настоятелей монастырей. В центре должны были восседать три главных иерарха западной церкви. Все вместе они и составляли Констанцский собор.
На соборе присутствовали не только служители церкви. Правители и знатные лица Баварии, Австрии, Саксонии, Лотарингии, Мекленбурга, Шотландии, Польши, всех скандинавских стран, Неаполитанского королевства и Сицилии также приехали в Констанц. В качестве наблюдателей прибыли и посланцы византийского императора Эммануила Палеолога.
Понтифик величественно проследовал мимо участников собора на середину зала. Прочитав молитву, он благословил всех участников собора. Затем распорядился, чтобы кресло, на котором он должен был сидеть, подняли выше. Под кресло немедленно поставили высокий помост.
– Председательствовать буду я! – громогласно заявил папа и сел в кресло.
Чтобы придать решениям собора большую силу, присутствовавшие договорились при голосовании руководствоваться национальным принципом, а именно: прежде чем проект решения будет оглашен перед высоким собранием, его должны обсудить между собой представители каждой национальной группы. В голосовании принимали участие Италия, Франция, Германия и Англия. При этом Франция представляла интересы шотландской и савойской церквей, а Германия – польской и венгерской. Итальянские представители, хотя их и было много, не могли повлиять на работу собора, если Франция, Германия, Англия и примкнувшая к ним позже Испания не были согласны с тем или иным предложением. Это вывело из равновесия Иоанна XXIII, но он ничего не мог поделать.
Не понравилась папе и позиция Сигизмунда, который сумел короноваться помимо воли понтифика. К тому же он узнал, что Сигизмунд попал под влияние крупных французских богословов и поощрял враждебное настроение многих архиепископов к Иоанну XXIII.
Раздражение папы увеличивалось с каждым днем, поскольку он ясно видел, что его положение становится все более непрочным. А тут еще и свои итальянцы начали отдаляться от него, сообщая остальным членам собора о темных делишках бывшего пирата.
Поняв, что все оборачивается против него, Косса решил бежать из Констанца, воспользовавшись небескорыстной помощью герцога Фридриха Австрийского, который был злейшим врагом и соперником Сигизмунда. В конце марта 1415 года он привел в исполнение свое решение.
Прибыв в Шафхаузен и расположившись в неприступной крепости города, Косса незамедлительно настрочил послание Сигизмунду, в котором заявлял, что обещание отречься от престола он выполнит не под давлением собора, а тогда, когда сочтет это необходимым.
Своим бегством и письмом к Сигизмунду понтифик думал спровоцировать самороспуск собора. Но из этой затеи ничего хорошего не вышло, хотя и нашлись видные участники собора, готовые пойти на его самороспуск. Однако в страстную пятницу 29 марта представители Германии, Франции и Англии приняли решение, гласящее, что «собор, представляющий воинствующую церковь, осенен именем Святого Духа и является законной силой. Он черпает свою силу непосредственно от Бога. И каждый, будь то даже сам папа, обязан подчиняться его решениям, направленным к прекращению раскола и реформе церкви».
Читателю надо знать, что нынешняя западная церковь «восстановила авторитет папы». Поэтому сегодня превосходство Вселенских соборов не признается. Папа ставится выше всех. Церковь поддерживает этот порядок, чтобы избежать расколов. Но во времена троепапства приверженцы западной церкви пришли к выводу, что папа Иоанн XXIII должен подчиняться решениям Вселенского собора.
Через некоторое время к Иоанну XXIII было направлено посольство, чтобы узнать, собирается ли папа выполнить свое обещание и отречься от престола или уже передумал.
Начались переговоры, закончившиеся ничем.
Участники собора предали Фридриха Австрийского анафеме и лишили всех прав, так как он обманул императора и враждебно действовал по отношению к церкви.
Проклятие церкви означало, что подданные Фридриха не должны больше соблюдать клятву верности, которую они давали ему. Государства, примыкающие к границам Австрии, призывались к нападению на Фридриха и захвату его владений.
Примерно через месяц тридцать тысяч воинов графа Нюрнбергского были брошены против Фридриха. Они захватили несколько принадлежавших ему городов и двинулись на Шафхаузен.
Фридрих Австрийский и папа бежали из Шафхаузена.
Понтифик был настигнут во Фрайбурге, взят в плен и доставлен в маленький городок неподалеку от Констанца.
14 мая 1415 года на специальном заседании собора Иоанна XXIII лишили всех прав. Теперь его можно было судить.
29 мая было вынесено окончательное решение по делу Иоанна XXIII. В обвинении говорилось о недостойном бегстве папы, перечислялись его симонистские поступки, говорилось о его ужасающей безнравственности и преступности. Понтифика называли неисправимым грешником, вором, убийцей, растлителем, человеком, недостойным управлять христианством.
Решение собора огласили на двенадцатом заседании. Собор также решил, что Иоанн XXIII должен быть отстранен от престола и направлен в надежное место под надзор императора Сигизмунда.
Вскоре Коссу препроводили в Готлебенскую крепость в Тургау (Швейцария) и посадили в карцер. Затем было еще несколько тюремных застенков, пока за сумму в 38 тысяч золотых флоринов Пфальцский курфюрст Людвиг III не открыл тюремные двери, выпуская Коссу на свободу.
Бывший папа Иоанн XXIII вместе со своей давней и преданной любовницей Имой Давероне благополучно добрался до Италии, где был принят папой Мартином V. Из рук папы он получил красную кардинальскую шапочку и снова стал именоваться «кардиналом Балтазаром Коссой». Со своей испытанной подругой Имой старый интриган и авантюрист поселился в одном из прекрасных дворцов Флоренции.
Умер Балтазар Косса 22 декабря 1419 года.
Костер для пражского магистра. В ХIV столетии в Чехии наблюдается усиливающийся раскол в рядах верующих. Государи, дворянство и высшее духовенство все больше и все откровеннее отдают предпочтение западной (латинской) церкви, тогда как народ и низшие духовенство свято сохраняют верность греко-восточной церкви. Борьба между этими двумя лагерями верующих постепенно наполнялась отнюдь не мирным содержанием.
В Чехии было много приверженцев православной церкви. Так, например, сподвижник Яна Гуса Иероним Пражский (ок. 1380–1416) незадолго до своей смерти на костре инквизиции открыто перешел в православие. Весьма характерно, что католический собор, осуждая Иеронима, ставил ему в вину посещение богослужения в русских церквах Пскова и Витебска, причащение по греческому обряду, а также преклонение перед православными иконами и мощами. Что касается Гуса, то римская церковь не могла простить ему, во-первых, отрицание божественного происхождения папства, а во-вторых, требование славянско-православной литургии, при осуществлении которых Чехия навсегда бы оторвалась от папства и рано или поздно воссоединилась бы с греко-восточной церковью. Об этом современному читателю полезно помнить, чтобы ясно представлять связь прошлого с настоящим, а следовательно, понимать скрытую суть происходящего в современном мире.
К перечисленным «грехам» Иеронима Пражского и Яна Гуса следует добавить их откровенные симпатии к «ереси» английского богослова Джона Уиклифа. Кстати будет заметить, распространению в Чехии сочинений Уиклифа, среди которых было много работ по философии, математике и физике, содействовало то обстоятельство, что при короле Вацлаве IV между Чехией и Англией установились тесные связи вследствие женитьбы Вацлава IV на английской принцессе Софье, сочувствовавшей Уиклифу.
Церковное проклятие, посланное в адрес Уиклифа, запоздало по причине смерти еретика, но рикошетом поразило Яна Гуса, выступившего с резкой критикой папской политики.
Ян Гус родился в бедной крестьянской семье, проживавшей в южной Чехии, недалеко от королевского замка Гус, от которого будущий проповедник и получил свое имя – Ян из Гуса.
О первых двадцати годах его жизни определенных сведений не сохранилось. Известно только, что первоначальное обучение он получил в латинской школе небольшого уездного городка Прахинского округа.
Двадцатилетним юношей мы находим его уже в Праге, куда он переселился, желая получить более основательное образование.
В Праге, по причине бедности, он некоторое время жил в качестве слуги у студента-дворянина, которого ежедневно сопровождал в университет, неся его книги. Затем Гусу удалось устроиться в дом одного профессора, который, вероятно, и определил его в университет.
В университете трудолюбивый и смышленый Гус за несколько лет учебы приобрел все тогдашние ученые степени: бакалавра свободных наук, бакалавра богословия, магистра свободных наук и магистра богословия.
Двадцати шести лет он был уже профессором, а затем деканом богословского факультета.
В 1402 году Гус принял сан священника и сделался проповедником Вифлеемской часовни в Праге. В 1402–1403 годах он становится ректором Пражского университета.
Известность Гуса в Чехии как ученого богослова и проповедника начинается с 1401 года. К этому времени относится появление его первого капитального богословского исследования на латинском языке («De corpore Christi»). Тогда же он становится духовником супруги короля Вацлава, набожной королевы Софьи, что дает ему возможность приобрести значительное влияние при дворе.
В те годы Гус пользовался большим расположением и доверием со стороны пражского архиепископа Збинка, который поручил ему лично доносить об отступлениях в церковной жизни Чехии от правил католической церкви. Архиепископ был весьма озабочен распространением в Чехии ереси Уиклифа.
Дружеские отношения Гуса с архиепископом Збинком продолжались недолго. Уже в 1403 году Гус, к большому неудовольствию Збинка, открыто выступил на собрании членов Пражского университета и пражского капитула в защиту некоторых положений учений Уиклифа, не противоречащих, по его мнению, истинному смыслу христианской веры. Одновременно пражский богослов подверг резкой и справедливой критике врагов Уиклифа, не постеснявшихся приписать английскому проповеднику некоторые подложные статьи. Недовольство Збинка еще более усилилось, когда в следующем году Гус выступил против продажи в Чехии индульгенций.
Тем временем в своих проповедях в Вифлеемской часовне Гус пылко обличал безнравственную жизнь католического духовенства, особенно нищенствующих монахов, против которых были направлены и многие проповеди Уиклифа.
Подобные обличения возбудили ненависть к Гусу среди многих представителей пражского духовенства, преимущественно высшего, а также среди монашества разных орденов. Однако нашлись многочисленные сторонники и у Гуса. Вскоре около него сгруппировалась значительная часть пражского духовенства и мирян. Сторонники Гуса в Праге составили особую общину, отстаивавшую не только чистоту христианской веры от всех искажений, внесенных в нее католическим духовенством, но и независимость чешской церкви и чешского народа, а также полную свободу проповедования слова Божия на чешском языке и славянскую литургию.
Как-то раз в Пражском университете начался спор между чехами и немцами из-за голосов в решении вопросов университетского самоуправления. Вождем Чехов в этом споре являлся Гус, требовавший восстановления первоначального состояния дел в университете, когда было справедливое пропорциональное соотношение между чехами и немцами. Следует иметь в виду, что при короле Вацлаве чехам принадлежал уже только один голос, а немцам – три.
Пражский университет, основанный в 1348 году, был первым в Средней и Восточной Европе высшим учебным заведением. Этот университет обладал автономией. Университетская корпорация делилась на четыре части, определявшиеся по национальным признакам. В начале главенствующее положение занимали чехи. Чешской корпорации было предоставлено три голоса, остальным членам корпорации – по одному.
В разразившемся споре король Вацлав стал на сторону чехов, издав указ, который восстанавливал за чехами три голоса. После этого обиженные немецкие профессора и студенты удалились в Лейпциг, где основали Лейпцигский университет.
Эта победа чехов под предводительством Гуса восстановила против него и его сподвижника Иеронима Пражского всех пражских немцев и всех представителей немецкого духовенства. А надо иметь в виду, что уже в середине XIII столетия немцы владели большей частью Пражского пригорода на правом берегу Влтавы, вследствие чего чешское население этого пригорода было подчинено немецкому суду и немецкому праву. Так возникла часть Праги, получившая название Пражского, а впоследствии Старого Места.