Евгений Добрушин Фантастика это не страшно! Михаэль Лайтман Оматеринстве и воспитании Юрий Никонов Реальности бреда Марина Тюрина Немного о сексуальном образовании Александр Титов 8 рассказ
| Вид материала | Рассказ |
- Михаэль Лайтман, 6482.97kb.
- Михаэль Лайтман Эрвин Ласло Вавилонская башня последний ярус Иерусалим 2007 год Лайтман, 2564.64kb.
- Александр Петрович Никонов, 1753.21kb.
- Михаэль Лайтман "Каббала. Тайное еврейское учение", 5922.17kb.
- Александр Конторович «черные купола», 3987.4kb.
- Александр Никонов Опиум для народа. Религия как глобальный бизнес-проект удк 21 ббк, 3537.68kb.
- Научно-социальная фантастика. Проблема научного предвидения Прядко Александр Владимирович, 116.55kb.
- Юрий Александрович Васильев Александр Семенович Широков рассказ, 1208.95kb.
- Михаэль Серия «каббала. Тайное учение», 5895.83kb.
- Михаэль Серия «каббала. Тайное учение», 6837.21kb.
Богословы определяли ересь как проповедь новых лжевероучений и упрямое отстаивание ошибочных религиозных взглядов. Понятно, что обвинение в колдовстве никак нельзя было подвести под такое определение ереси, поскольку ведьмы и колдуны никаких еретических взглядов не отстаивали, хотя служили дьяволу или сотрудничали с адскими силами.
Еретики тоже были «слугами дьяволами», но, в отличие от колдунов и ведьм, еретики по наущению Люцифера преследовали более грандиозные цели, стремясь ниспровергнуть господствующую церковь, заменить ее сатанинской организацией. Колдуны и ведьмы ничего подобного не преследовали, а занимались только мелким вредительством и разными незначительными подлостями. Поэтому до XIV столетия они хотя и наказывались, но не преследовались в массовом порядке. Характерно, что делами о ведовстве занимались как светские суды, так и церковные, то есть это были дела смешанной юрисдикции. Более того, в первые два столетия существования инквизиции папы неоднократно пресекали попытки инквизиторов подчинить своей юрисдикции подобные дела, мотивируя это тем, что дела о ведовстве только перегрузят инквизиционные трибуналы и отвлекут инквизицию от выполнения ее непосредственных функций по преследованию еретиков.
Чтобы колдовство и ведовство превратились в объект массового преследования со стороны инквизиции, они должны были «явно запахнуть ересью». Такое возможно только при условии объединения разрозненных колдунов и ведьм в тайную организацию. Вот здесь-то и постаралась инквизиция, вдохновляемая Иоанном XXII по двум причинам. Во-первых, папа очень боялся этих мелких вредителей, которые в союзе с алхимиками и магами могли отравить понтифика, навести на него порчу или сделать еще какую-нибудь вредную гадость. Во-вторых, борьба за власть со светскими правителями требовала определенных рекламных акций в пользу церкви, демонстрирующих, что церковь прилагает все силы в борьбе за души верующих.
Иоанн XXII правильно понял задачи, стоящие перед католической церковью, которая погрязла в кровавой борьбе за власть и требующиеся для этого деньги. Процессы над колдунами и ведьмами вызывали в народе всеобщий ужас, негодование, страх, чувство незащищенности, убеждали верующих в том, что только церковь с помощью инквизиции сможет уберечь их от сатанинских козней. Примеров такого рода козней было предостаточно. Под пытками обвиняемые признавались в том, что летали на шабаши, где ели мясо младенцев, придавались блуду с гигантским черным козлом, распространяли эпидемии чумы, вызывали падеж скота, занимались поджогами, кражами и прочим вредительством.
Много усилий тратила инквизиция и на борьбу с ревизионистами внутри самой церковной организации. Особенно досаждали францисканцы, влияние которых в конце XIII столетия достаточно сильно сказывалось во Франции, Италии и Испании.
К францисканцам с их обетом нищеты и целомудрия тянулись все те верующие, которые надеялись изнутри реформировать и оздоровить церковь. Однако в своей массе члены ордена были неоднородны; значительная их часть, вкусившая сладкие плоды мирских дарений и папского покровительства, отнюдь не стремились нищенствовать. Поэтому нет ничего странного в том, что орден францисканцев в конце концов раскололся на два течения – конвентуалов и спиритуалов.
Конвентуалами являлись представители верхушки ордена, выступавшие за отмену строгого орденского устава и тесно связанные с церковной иерархией. Спиритуалы же выступали сторонниками первоначальных идеалов и принципов ордена, то есть выступали против богатств клириков и требовали превращения всей церкви в сообщество праведников. Наиболее рьяно за эти идеалы и принципы боролись фратичелли (братцы), создавшие полутайную организацию Братьев бедной жизни, и флагелланты (бичующиеся).
Папский престол, лавируя и хитря, пытался приручить спиритуалов, а вместе с ними и многочисленных их последователей из числа мирян. Иногда это удавалось, но в основной своей массе спиритуалы не желали идти на компромиссы, что в конечном счете привело их в стан еретиков. Так, в 1318 году папа Иоанн XХII вызвал в Авиньон 65 видных спиритуалов во главе с францисканцем Бернаром Делисье, которые открыто требовали отмены инквизиции. Понтифику удалось подкупами и угрозами заставить 40 из них отказаться от своих взглядов и подчиниться церковной дисциплине. Однако 25 спиритуалов во главе с Делисье остались на прежних позициях и в результате были переданы в руки инквизиции, которая четырех сожгла в Марселе, а остальных, включая Делисье, осудила на пожизненное тюремное заключение.
В 1252 году в Париже появилась книга францисканца Джерардино из Борго-Сан-Донино под названием «Введение в Вечное Евангелие», в которой были представлены крамольные сочинения калабрийского аббата и богослова Иоахима Флорского (Gioachino di Fiore, 1130–1202 или 1205), осужденные еще в 1215 году IV Латеранским собором. В книге Джерардино, взятой на вооружение спиритуалами, говорилось, что Ветхий и Новый заветы потеряли свое значение и должны уступить место «Вечному Евангелию».
«Вечное Евангелие» Иоахима Флорского повлияло на Данте, писавшего, что калабрийский аббат «одарен пророческим духом». Сильное влияние учения Флорского испытал на себе в XV веке мятежный монах Савонарола. Высоко оценивал его идеи в XVII веке неаполитанский философ Джамбаттиста Вико. В XIX веке о нем часто вспоминали писатели-романтики.
Идейный семена «Вечного Евангелия» мы встречаем у Августина Блаженного, зачинателя средневековой литературы, автора первой христианской утопии. Его мысли о земном Вавилоне и небесном Иерусалиме, его предвозвещение «тысячелетнего царства праведников» восприняли разные толкователи Апокалипсиса, новоявленные пророки, многочисленные искатели «царства Духа», среди которых наиболее примечателен Иоахим Флорский, оказавший сильное влияние на францисканское движение. Кстати, августиновские образы «Града Божьего» и их отражение в «Вечном Евангелии» были развиты авторами старофранцузских романов о Граале, противопоставивших таинственное братство рыцарей, наследников Иосифа Аримафейского, светскому государству. Верою в «тысячелетнее царство» и небесный Иерусалим были проникнуты в XV веке гуситские гимны.
В «Вечном Евангелии» предсказывалось наступление «тысячелетнего царства справедливости», которому должен был предшествовать «страшный суд над выродившейся церковью и развращенным миром». Иоахим не только отрицал церковную обрядность и проповедовал бедность, но он также призывал к открытой борьбе со злом в мире.
Когда на исходе XII столетия в среде нищенствующих монахов начали распространяться идеи «Вечного Евангелия», повергшие в ужас всю латинскую иерархию, ходили слухи, будто бы «Вечное Евангелие» принесено с небес ангелом на медных досках и отдано одному священнику по имени Кирилл. Священник передал эти доски аббату Иоахиму, умершему за несколько десятилетий до того времени, когда увидела свет книга францисканца Джерардино, якобы составленная в форме введения Иоанном Пармским, генералом ордена францисканцев. В этом введении указывалось на то обстоятельство, что Иоахим в свое время совершил путешествие в святую землю, отличался безупречной ортодоксией и затем был причислен к лику святых. Аббат принимал в качестве основного положение о том, что римское христианство уже совершило свое дело и теперь идет к своему неизбежному концу. Доказывалось также, что в божественном управлении миром существуют различные эпохи, а именно: вначале мир находился под непосредственным влиянием Бога-Отца, затем наступила эпоха Бога-Сына, сейчас наступает время, когда мир должен перейти под влияние Бога-Духа. В грядущую эпоху отпадет всякая надобность в религии, ибо наступит царство всеобщего разума.
Сторонники и последовали идей «Вечного Евангелия» заявляли, что это сочинение заменяет Новый Завет, как Новый Завет заменил Старый Завет. Все три книги составляют тройственное откровение, соответствующее божественной троице.
Хотя папство официально и не объявило «Вечное Евангелие» еретической книгой, однако инквизиция сурово преследовала верующих, уличенных в симпатиях к учению автора этой книги. Преследовались и спиритуалы, для которых «Вечное Евангелие» стало едва ли не главным идеологическим руководством.
Против «Вечного Евангелия» ополчился генерал ордена Бонавентура, пользовавшийся большим авторитетом как внутри ордена, так и за его пределами. Он требовал жестокого преследования почитателей «Вечного Евангелия». Церковь прославила его за написание биографии Франциска, объявив созданную им книгу канонической. Впоследствии Бонавентура получил звание «серафического доктора».
Особенно жестоким преследованиям подверглись спиритуалы при папе Иоанне XXII, издавшем против них буллу, которая кончалась словами: «Бедность – вещь великая, но выше ее невинность, а выше всего – полное послушание». Эта булла предавала отлучению спиритуалов и грозила им казнью на костре. И костры полыхали. Не одна сотня спиритуалов накормила их пламя своей плотью.
Крайне жестоко обошелся Иоанн XXII с фратичелли. 12 ноября 1323 года он издал буллу, в которой объявлялось ложным и еретическим утверждение фратичелли, гласящее, что Христос и апостолы не владели никаким имуществом. Одновременно папа защищал тезис о божественном происхождении права собственности.
Почему Иоанн XXII особенно ненавидел фратичелли? Только ли потому, что они были слишком радикальными, или еще и по другим причинам?
Ответ будет с перевесом в сторону других причин. Суди сами.
Хочу обратить внимание читателя на то, что Жак д’Осса, будущий папа Иоанн XXII, являлся французом. Это важно иметь в виду и вот почему.
В 962 году германским королем Оттоном I была основана Священная Римская империя, включавшая в свой состав Северную и Среднюю Италию, а позднее Чехию, Бургундию, Нидерланды, швейцарские и другие земли. В середине XIII столетия для империи была безвозвратно утеряна Италия. С конца XV века империя стала называться Священной Римской империей германской нации. Постепенно Германия, занимавшая господствующее положение в империи, стала распадаться на территориальные княжества. Вестфальский мир 1648 года закрепил превращение империи в конгломерат независимых государств. Окончательно империя была ликвидирована в ходе наполеоновских войн.
В XIII веке Рим все больше подчиняет себе Италию с целью построения теократического государства и одновременно присваивает себе право толкования канонов, тем самым ставя себя выше церковных Вселенских соборов. Более того, римская курия начинает активно отстаивать тезис, гласящий, что папа является главным источником права и высшим законодательным органом христианского мира. Особенно много внимания юридическому обоснованию папского всемогущества церковные теоретики уделяли в первой половине XIII столетия. Как отмечают историки, никакая светская власть не в состоянии была противопоставить что бы то ни было грандиозному юридическому монументу, каким являлся «Корпус канонического права», собравший воедино сильнейшие аргументы в защиту принципа гегемонии папства и в отстаивании идеи подчинения ему имперской светской власти.
Составление этого «Корпуса» было поручено папой Григорием IX кардиналу-доминиканцу Раймунду Пеннафорте. В основе опубликованного в 1234 году «Корпуса» легли декреталии самого Григория IX и сборник разных папских постановлений, собранных болонским монахом Грацианом. Позже «Корпус» дополнялся, и при папе Клименте V в начале XIV века в него вошли новые статьи – «климентины».
Истребление династии Гогенштауфенов позволило папству присвоить право непосредственного распоряжения императорским престолом. Церковь не замедлила воспользоваться этим правом при избрании и короновании императора в 1273 году. Новым императором должен был стать австрийский граф Рудольф Габсбург. Однако, когда Рудольф потребовал присяги от жителей Романии, Этрурии и Ломбардии, папа заявил резкий протест и не разрешил королю явиться на коронацию в Италию. Более того, было выдвинуто встречное требование: Рудольф должен примириться с Карлом Анжуйским, отказаться от притязаний на Неаполитанское королевство и признать за Римом прав на Сицилию, Сардинию и Корсику. В результате вспыхнувшего конфликта Рудольф оставался до самой смерти только королем, а не официально коронованным императором.
Папство торжествовало победу, считая окончательно решенным тянувшийся на протяжении около трех веков спор между светской и духовной властью о верховенстве в делах государственного строительства и государственной политики. Однако церковь торжествовала преждевременно, так как с ликвидацией германской проблемы для папства возникла новая проблема – французская. Истоками этой проблемы являлась передача папством Карлу Анжуйскому владений сицилийской короны, что вызвало недовольство арагонского короля Педро III. «Сицилийская вечерня» 1282 года была использована им в качестве предлога для войны с Францией. Папа Мартин IV объявил арагонского короля низложенным с престола и освободил вассалов и подданных от верности ему. После этого папа «передал» французскому принцу арагонскую корону и призвал к организации крестового похода на Арагон.
Во время военных действий умер французский король Филипп III. Был заключен мир, по которому папско-французская коалиция понесла большие потери: Неаполитанское королевство распалось на две части – остров Сицилию, доставшийся Арагону, и Южную Италию с Неаполем, оставшуюся в руках французов.
Дружба между папством и Францией оказалась непродолжительной. Французский король Филипп IV Красивый, вступивший в 1294 году в войну с Англией, потребовал для покрытия военных расходов введения специального налога, распространявшегося и на духовенство. Тем самым Филипп бросил вызов Риму, так как им отменялось требовавшееся ранее согласие римской курии на обложение налогом духовенства.
Папа Бонифаций VIII в 1296 году специальной буллой запретил налогообложение духовенства без разрешения курии, отменил все сделанные его предшественниками уступки и объявил церковные кары тем, кто будет взимать или платить не разрешенные папой налоги. В ответ на это разгневанный французский король запретил вывоз из Франции золота, серебра и всяких драгоценностей, что чувствительно било по финансовым интересам Рима. Папа испугался и поспешил издать новую буллу, заметно смягчив критику в адрес французского короля. Но последнего все это мало беспокоило.
Ситуация обострялась.
Конфликт стремительно нарастал.
С одной стороны, Рим боялся могущественной Франции, а с другой стороны, он еще больше боялся потерять власть церкви над светскими государями, что сказалось бы на политическом и финансовом статусе церкви, чьи иерархи привыкли жить в роскоши и диктовать свою волю мирянам.
Страх потерять власть и деньги обусловили появление буллы от 18 ноября 1302 года, в которой говорилось, что духовная власть передана человеку, но она не человеческая, а Божеская, и кто не повинуется ей, противится воле Господней и подлежит принудительному спасению. Далее было сказано, что «короли должны служить церкви по первому приказанию папы. Папе принадлежит право карать светскую власть за всякую ошибку. Светской власти это не дано».
Довольно смелый тон буллы отчасти объяснялся тем, что французский король в это время потерпел поражение в борьбе с Англией. К тому же Бонифаций VIII надеялся на помощь Альбрехта Австрийского, которому он предложил императорскую корону, хотя еще совсем недавно зло поносил его самыми бранными словами. К императорской короне прилагалась и большой кусок лакомого пирога, именуемый «преступной Францией». Но папа просчитался, ибо, во-первых, Альбрехт отнюдь не рвался скрестить меч с французским королем, а во-вторых, французский король, несмотря на поражение в войне с англичанами, был достаточно силен и не намеревался капитулировать перед Римом.
Вскоре французы, изрядно разозленные поведением римской курии, обвинили Бонифация VIII в том, что он противозаконно занимает папский престол. В связи с этим государственный совет Франции вынес решение о немедленном созыве церковного собора, который осудил бы папу как еретика, симониста и чудовищного преступника.
По поручению французского короля его ближайший советник Гильом Ногаре отправился в Италию, где организовал из противников папы вооруженный отряд и вместе с двумя кардиналами, которые были обижены римским первосвященником, арестовали и хорошенько поколотили Бонифация VIII. Однако вскоре в папскую резиденцию прибыло из Рима несколько сот всадников для спасения рехнувшегося от страха и унижений Бонифация. Папу переправили в Рим, где 11 октября 1303 года он распрощался со своей грешной душой.
Начались срочные поиски кандидата на внезапно открывшуюся вакансию. Впопыхах новым папой избрали безвольного и невзрачного монаха, который вскоре был отравлен винными ягодами.
После его смерти около года велась ожесточенная грызня вокруг новых кандидатов на папский престол. Франция требовала от Рима полной покорности и с помощью угроз настояла на том, что гасконский прелат Бертран де Го стал папой Климентом V, с именем которого связана новая эпоха в истории папства, известная как «авиньонское пленение пап».
Новому папе предоставили для постоянного пребывания небольшой французский город Авиньон.
Однако «авиньонским пленом» дело не ограничилось. Французские власти твердо решили поставить под жесткий контроль политику католической церкви. С этой целью в кардинальскую коллегию назначается несколько французов, чтобы обеспечить избрание и в будущем «французских» пап. Но подобных назначений Филиппу IV показалось мало. Он хочет дополнительных гарантий, и папство вынуждено принести в жертву королевской воле орден тамплиеров (храмовников).
Тамплиеры (от фр. temple – храм) – члены католического духовно-рыцарского ордена, основанного в Иерусалиме в 1118 или в 1119 году. В обязанность тамплиеров входило покровительство пилигримам по дороге в Иерусалим.
Орден тамплиеров был очень богат. Его братья беззастенчиво занимались ростовщичеством, резко порицаемом церковью. Не раз орден за высокие проценты предоставлял займы самому французского королю. В его храмах, больше напоминавших хорошо укрепленные крепости, хранилось много золота и драгоценностей.
Увлекшись погоней за наживой, храмовники начисто забыли о том, для чего был создан их орден, а орден, между прочим, был создан для освобождения святой земли от мусульман.
Их несметные богатства манили к себе власть имущих, кружили голову, ослепляли. И французский король не выдержал искушения золотом. В неукротимом желании присвоить себе богатства храмовников его поддержала и знать, рассчитывавшая получить хотя бы крохи этого богатства, и купечество, и ростовщики, видевшие в ордене опасного конкурента.
Чтобы несколько замаскировать перед верующими свои алчные интересы, французские власти начали распускать порочущие храмовников слухи. Вначале зашептались о том, что передовой отряд христианства не только изменил своему знамени, но и находится в тайном сговоре… с мусульманами. Кстати, последнее было не исключено, так как торговля, которой активно занимались храмовники, не знает культурных и религиозных границ. Затем их громко обвинили в ереси и чернокнижии. Утверждали, что они водятся с самим дьяволом, придаются чудовищному разврату, не брезгуют садомским грехом.
В результате такой наглой атаки на храмовников от папы было получено высочайшее разрешение на инквизиционное расследование, за которое Филипп IV, по словам летописца Толомео из Лукки, заплатил папе Клименту V 100 тысяч гульденов.
Расследование и последующее судилище закончилось сожжением более пятидесяти храмовников. Другая их часть прошла через страшные пытки. Все имущество ордена было конфисковано в пользу короны.
В начале августа 1309 года в Париже собралась папская комиссия. Ей представили гроссмейстера ордена, который клятвенно заявил, что никогда не изменял католической вере, и отрицал, как и многие другие тамплиеры, предъявляемые обвинения в преступлениях.
В мае следующего года сто тринадцать тамплиеров были сожжены на кострах у Сент-Антуанских ворот. Они умирали мученической смертью, но никто из них не предал идеалы ордена, не оказался вероотступником.
Прошло еще шесть лет.
Гроссмейстеру ордена Жаку де Молэ и оставшимся в живых рыцарям объявили приговор.
Под унылые звуки вечернего колокола тамплиеров привели на один из островков Сены, где уже были приготовлены для них костры и суетились палачи.
Вспыхивает огонь.
Клубится дым.
Из дыма и пламени доносятся страшные проклятия в адрес римского понтифика и французского короля.
Спустя месяц после сожжения на костре великого магистра Климент V умер, а в октябре этого же года скончался и Филипп Красивый.
Говорят, проклятия свершились.
Идя на поводу у светской власти, папа благословил инквизицию на аресты и пытки храмовников в Англии, Испании, Италии, Германии и на Кипре.
И все же авиньонские папы лелеяли надежду ослабить или вовсе избавиться от гнета светской власти. Хотя они и не покидали пределов Франции, тем не менее стремились не допустить усиления влияния империи в Италии и с этой целью поддерживали самостоятельность Неаполитанского королевства, в котором видели противовес политике империи.
Закулисные папские интриги, борьба на нескольких политических фронтах за усиление своей власти в решении сугубо земных вопросов требовали больших денег. Обычные налоги на крестьян и горожан не слишком обогащали папскую казну. Приходилось изыскивать все новые и новые источники доходов. На этом поприще особенно прославился папа Иоанн XXII, который за время своего понтификата успел накопить 18 миллионов золотых флоринов и драгоценностей более чем на 7 миллионов флоринов. Собранные им деньги якобы предназначались для крестового похода, но поход так и не состоялся. Значительные доходы были получены и от отмены некоторых канонических законов, а также от торговли выгодными церковными и монастырскими должностными местами. Поскольку доходной церковной или монастырской должностью, называемой бенефицией, могло владеть и отсутствующее в данном месте лицо, синекура (от лат. sine cura – без заботы; хорошо оплачиваемая должность, не требующая особого труда), то за приличные деньги можно было легко стать обладателем нескольких выгодных бенефиций. Уже в XII веке начала практиковаться продажа епископских мест (экспектация), которая к концу XIII столетия стала очень важной статьей папских доходов.