Geum.ru

Научно-социальная фантастика. Проблема научного предвидения Прядко Александр Владимирович

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
Научно-социальная фантастика. Проблема научного предвидения


Прядко Александр Владимирович


« - А чем вы здесь занимаетесь? – спросил я

– как и вся наука, - сказал горбоносый.

- Счастьем человеческим».

А. и Б. Стругацкие.

«Понедельник начинается в субботу».


Брата Морфея, бога сна, древние греки называли Фантазом. Он заведовал на Олимпе иллюзиями, отсюда и произошло слово «фантазия» (от греческого phantasia – воображение). Именно благодаря фантазии человек способен творить. От этого же корня образована и «фантастика» (искусство воображать) – термин для обозначения литературных произведений, изображающих невероятное как действительное и наоборот.

К существительному «фантастика» часто добавляют эпитет «научная», однако границу между научной и сказочной фантастикой не всегда удается прочертить четко, порой элементы научной фантастики и сказки смешиваются в одном произведении: К.Д. Саймак «Заповедник гоблинов».

Можно встретить утверждение, что научная фантастика существует ради прогнозирования научно-технических идей. И действительно, значительная часть технических предвидений принадлежит авторам фантастических произведений.

Еще до нашего столетия были предсказаны и телевидение, и антигравитация, и отравляющие вещества, и акваланг, и многоступенчатая ракета. Однако все читают и перечитывают жульверновскую историю про капитана Немо, а не роман его современника «Электрическая жизнь», где предвидений больше, чем во всех произведениях Ж. Верна вместе взятых.

Дело, видимо, в том, что фантастика – это художественная литература, ее предметом всегда был и остается человек. Фантастика исследует поведение человека, но в необыкновенных условиях, перенося читателя в далекое будущее, а значит, фантастика становится уже социальной.

Таким образом, под научно-социальной фантастикой будем понимать ту часть массы произведений фантастического жанра, авторы которых не ограничиваются прорисовкой занимательного сюжета, а моделируют реальность будущего (альтернативную реальность) со всеми проблемами, свойственными человеческому обществу сегодня, либо могущих возникнуть в будущем из-за самой природы этого общества.

Научно-социальная фантастика – это совокупность высокохудожественных произведений фантастического жанра, создающих логически непротиворечащие жизнеспособные модели будущего – альтернативной реальности с учетом исторических, психологических, социально-политических, экономических и культурных характеристик человеческой цивилизации.

Предшественницей научной фантастики является – утопия, названная так по знаменитой книге английского гуманиста Т. Мора, который хотел рассказать людям о совершенном обществе. Самая известная утопия нашего времени – «Туманность Андромеды» (И.А. Ефремова), изобразившая, каких звездных высот может достичь объединенное человечество, покончившее с гонкой вооружений и социальной несправедливостью.

Фантасты пишут не только о будущем, но и о настоящем (Г. Уэллс «Человек-невидимка»), и о прошлом (М. Твен «Янки при дворе короля Артура»). Впрочем, рассказ о будущем и о прошлом, - это рассказ о настоящем, так как в нем отражаются сегодняшние представления автора.

На вопрос будут ли люди счастливы через 500 – 1000 лет, фантастика отвечает по-разному. Она стремиться воспитать в человеке гуманистические идеалы, она работает для счастливого будущего: ведь от самих людей зависит, каким будет грядущий мир. Сплошь и рядом фантасты изображают в своих произведениях то будущее, которое они не хотели бы видеть, для того, чтобы отвратить от него, предупредить людей об опасности.

Наиболее известной антиутопией стал роман Р. Брэдбери «4510 по Фаренгейту», автор нарисовал жуткую картину общества, в котором - трагический парадокс! – пожарные существуют для того, чтобы жечь книги.

Таким образом, научно-фантастический жанр – это не чистая фикция и не легкое чтение для детей, а чувствительнейший индикатор состояния общества и прогноз основных тенденций его будущего развития. Но не следует думать, что фантасты в своих прогнозах грозят человечеству неминуемым концом и прочими бедами исключительно из-за скепсиса, цинизма, личных фобий и враждебной зловредности. Фантастика не пугает, а скорее предупреждает, ибо preamonitus preamunitus.

Историю современной фантастики обычно отсчитывают от Ж. Верна, но это не совсем правильно, так как фантастика у него еще была довеском к традиционным путешествиям и приключениям, самостоятельность она обрела в книгах Г. Уэллса.

…Однажды человек по имени Герберт Уэллс сидел на берегу реки и размышлял. А размышлял он над любопытнейшей проблемой: что будет, если Землю однажды решат захватить марсиане? Проблема показалась ему занимательной, поэтому он взял и написал «Войну миров».

Миры, создаваемые писателем-фантастом, отнюдь не плод его больного воображения; идеи, надежды и опасения, которые легли в основание этих миров, носятся в воздухе, только нужны особые глаза, чтобы их увидеть, и особые руки, чтобы их взять. Неудивительно, что радиопостановка «Войны миров» повергла большинство радиослушателей в глубокий шок.

Как написал сам Г. Уэллс «… интерес подобных историй заключается не в выдумке, а в их нефантастических элементах. Сам по себе вымысел - ничто… Интересными эти выдумки становятся тогда, когда их переводят на язык обыденности и исключают все чудеса, заключающиеся в рассказе…».

Прошло несколько лет, и фантастика из приключенческой популяризаторской литературы (каковой ее считают и поныне) превратилась в социальное явление.

Вплоть до начала мировой войны Европа активно плодоносила романами апокалипсического направления, повествующими о воздушных бомбардировках, газовых атаках и прочих милитаристически-техногенных бедствиях, ожидающих человечество в ближайшие годы.

Непредсказуемость истории как всегда оправдала себя: плоды Первой Мировой войны оказались куда более горькими, чем предполагали фантасты. Период великих социальных потрясений и катастроф показал, что важно не только то, чем люди убивают друг друга, но и почему, и зачем они это делают, и какими становятся в результате. Вдобавок наряду с угрозой глобальной войны перед человечеством встала другая, не менее важная проблема – тоталитаризм.

Первой ласточкой научно-технического тоталитаризма стал «О дивный новый мир» О. Хаксли (1932 г.). В созданной Хаксли модели будущего реализовано научно-технически-прогрессивное счастье. Но психологически тождественному современникам Хаксли человеку не нашлось места в этой системе общего счастья и благополучия.

В своих прогнозах и поисках альтернатив фантасты с поразительной точностью угадывали то, что всего через несколько лет становилось объективной реальностью.

Герберт Уэллс (который «однажды сидел на берегу реки…») в 1914 году опубликовал роман «Освобожденный мир», описал атомную войну, тотальное истребление сотен тысяч людей и разрушение городов. В 1941 году Хайнлайн написал рассказ «Неудовлетворительное решение», повествующий об атомной войне и гонке вооружений.

А летом 44-го в органах ФБР случился переполох: еще малоизвестный тогда фантаст К. Картмилл в своем рассказе «Линия смерти» умудрился «выболтать» тайны засекреченных лабораторий, а именно раскрыть возможный тротиловый элемент, силу ударной волны, радиус теплового и радиационного поражения. Перепуганные органы ФБР чуть было не привлекли автора, только удивительное провидение Уэллса спасло того: не обвинять же человека, написавшего в 14-ом году об атомной войне, в похищении секретных данных 40-х. Наступление новой атомной эры фантасты ощутили седьмым чувством задолго до того, как это стало ясно ученым.

Кризис ценностей научно-технической революции проникает даже в первоначально ярко оптимистично-коммунистическую модель А. и Б. Стругацких «Далекая радуга» - это модель символичной в ХХ веке технотронной катастрофы. Она происходит на другой планете, но все-таки в человеческом обществе, в результате чрезвычайно рискованного эксперимента физиков.

И после Хиросимы и Нагасаки, уже никто не верил, что когда-нибудь кому-то не придет в голову еще раз нажать на кнопку. Это еще раз доказывает, что научно-технический прогресс безопасен для человека только в том случае, если каждый член данного общества отдает себе отчет в своих поступках и их последствиях. И невольно напрашиваются слова А. де Сент-Экзюпери из «Маленького принца», «мы в ответе за тех, кого приручили».

Стало очевидным, что научно-технический прогресс в качестве доминирующей линии развития цивилизации неминуемо ведет ее в тупик. И фантасты обратили более пристальное внимание на проблему социокультурного развития, используя научные и технические изобретения больше в качестве необходимого реквизита.

Отважные, сильные, находчивые и несгибаемые земляне полетели во все концы Галактики, открыли сотни новых миров, везде без исключения обнаружили вопиющую социальную несправедливость и приложили героические усилия, чтобы исправить положения вещей.

Первыми произведения такого толка стал и роман А. Толстого «Аэлита», и эпопея капитана Дж. Картера на Марсе, вышедшая из под пера Э. Берроуза. Поразительно совпадение этих романов по времени написания, месту действия и основным сюжетным линиям. Правда, Дж. Картер сражался во имя Доброго, Разумного и Вечного, исходя из реалий самого Марса, тогда как главные герои «Аэлиты» - Лось и Гусев – решили произвести на Марсе ни много, ни мало коммунистическую революцию.

«- Я имею в виду бога, несовершенство которого… - основная имманентная черта. Это бог, ограниченный в своем всеведении, всесилии, он ошибается в предсказаниях будущих своих начинаний, ход которых зависит от обстоятельств и может устрашить. Это бог… калека, который всегда жаждет большего, чем может, и не сразу понимает это…

- …ты думаешь о каком-то эволюционирующем боге, который развивается во времени и растет, возносясь на все более высокий уровень могущества, дорастая до сознания своего бессилия!... поняв это, бог впал в отчаяние. Но ведь отчаявшийся бог – это уже человек, дорогой мой! Ты имеешь в виду человека…»

(С. Лем «Солярис»)

Наконец-то человек почувствовал себя Богом, получив исключительную возможность осчастливить всю вселенную, параллельно исправив ошибки собственного «прошлого». Такова модель будущего братьев Стругацких. Земляне, построившие справедливое коммунистическое общество на своей планете, пытаются способствовать прогрессивному развитию человеческих цивилизаций других миров.

В романе с символичным названием «Трудно быть богом» человек не способен принять на себя ответственность за решение, кому и чему жить или умирать во имя прогресса.

В 1924 году за пределами СССР была опубликована блестящая дистопия Е. Замятина «Мы». В этой модели реализована мечта о всеобщем равенстве и довольстве. Основные постулаты коммунистической доктрины доведены до своего логического завершения. В результате появилась модель реальности, до предела абсурдная и напоминающая плод ночного кошмара.

А. Бестер очень тонко ощутил и развил тенденцию американского прагматизма в рассказе «Феномен исчезновения». Буквально на нескольких страницах фантастом создан мир недалекого будущего, в котором США ведут бесконечную войну за Великую Американскую Мечту, мир, из которого люди вынуждены физически перемещаться в реальность своей Мечты.

В «4510 по Фаренгейту» Р. Брэдбери изображен глубокий культурный кризис западного общества. Соприкосновение человека с культурой ограничивается просмотром чудовищно глупых и агрессивных телевизионных сериалов и передач. Книги, как явление наиболее вредное и опасное по обнаружении подлежат немедленному сожжению (вместе с домом, приступившего закон).

«Человек, умеющий собрать и разобрать телевизорную стену, куда счастливее человека, пытающегося измерить и исчислить вселенную, ибо нельзя ее ни измерить, ни исчислить, ни ощутив при этом, как ты сам ничтожен и одинок».

Герои Брэдбери, которые и не помышляют об измерении вселенной, ничтожны и до предела одиноки, поскольку даже не осознают своего одиночества. Вместе с книгами, мечтами, раздумьями о вселенной ушло что-то важное, что-то, без чего не может жить человек; прекратилось накопление духовной энергии поколений. Очень символично и закономерно выглядит окончание антиутопии – гибель наполовину мертвого города в ядерном взрыве.

В романе «Хищные вещи века» А. и Б. Стругацкие снимают с реальности богатого курортного города вуаль за вуалью. За солнечными улицами, уютными и богатыми домами, красивыми и счастливыми лицами скрывается нечто, настолько стыдное, что жители города – это римляне времен упадка Рима. Они способны удовлетворить любую свою материальную потребность. Но все, что дается даром, не имеет для человека никакой субъективной ценности.

Разучившись, а следовательно, не будучи способными желать духовных благ, люди увеличивают свои материальные потребности и требуют все новых развлечений. Но желания их становятся все более изощренными и извращенными. Самое страшное для человека – это остаться наедине с самим собой. Спасением становятся психотропные наркотики. Извращается даже понятие мечты.

Слег – самый совершенный из наркотиков – помещает человека в замкнутый круг. С одной стороны, он дает возможность попасть в мир своей мечты, с другой, вскрывает такие тайники подсознания, демонстрировать содержимое которых другим людям невозможно.

В результате окружающие становятся не только не нужны, но и опасны; разрушаются социальные связи. Сообщество жителей города становится декорацией, карикатурой на социум. Своеобразная пародия на утопию.

К началу ХIХ века уже значительно ослабло табу, наложенное религией на любые попытки изменения природы человека, созданного по образу и подобию Божьему. Естественно первыми совершенствовать человека стали фантасты.

Первым продуктом подобного рода деятельности явился искусственный человек из романа Мери Шелли «Франкенштейн, или современный Прометей» (1818 г.). Позднее появился «Человек-невидимка» Г. Уэллса (1897 г.), «Человек-амфибия» А. Беляева (1928 г.), существуют и другие произведения такого рода.

Итак, человек, вооруженный наукой, доказал, что он способен к самосотворению и может обойтись без божьей помощи. «Человек бежал на перегонки то ли с самим собой, то ли с неким воображаемым преследователем, который мчался за ним по пятам, дыша в затылок». (К.Д. Саймак «Город»).

В 30-е годы ХХ века вера в благотворное влияние научно-технического прогресса начала ослабевать, и тенденция самосовершенствования стала сходить на нет. Одним из последних ярких всплесков этой идеи оказался процесс создания нового человека, описанный О. Хаксли в романе «О дивный новый мир».

Акт самосотворения здесь сводился к добавлению спирта в колбы с человеческим зародышем, чтобы понизить умственный уровень человека; соответственно снижая уровень запросов и стремлений, зато такой человек мог чувствовать себя счастливым.

«Вы только помните: если вы будете такими, какими собираетесь быть, то и мы станем такими, какие мы есть. И какими вы, следовательно, будете». (К.Д. Саймак «Город»).

В ХХ веке научно-социальная фантастика предсказала:

- возможность ядерной войны и гонку вооружений;

- общекультурную и этическую деградацию населения цивилизованных стран (в результате воздействия так называемой массовой культуры);

- синдром «потерянного поколения» отмечавшийся позднее у ветеранов локальных войн;

- ряд технических достижений, оказавших значительное влияние на социальную сферу жизнедеятельности общества (проблема виртуальной реальности), потеря человеком элементарных бытовых навыков из-за технических устройств, созданных облегчить человеческий труд;

- рост неврозов и психозов как результат стресса, вызываемого динамикой современной жизни.

Многие прогностические модели писателей-фантастов построены на основе анализа развития человеческого общества по векторам прогресса (научно-технического, социо-культурного, биопсихологического). Общество исследуется как целостная система, претерпевающая ряд катастроф и трансформаций на линии каждого из перечисленных прогрессов.

Не менее обширным полем для мыслимого эксперимента является и сравнительно новый жанр - «фэнтези». Но модели, разработанные в его рамках, исключают из себя вектор научно-технического прогресса, отдают первенство этической, культурной и социальной проблематики.

В будущем, почти все фантасты предрекают крах человеческой цивилизации или новый ее виток, возникновение новых цивилизаций, множество проблем, связанных с научно-техническим прогрессом, развитием новых технологий, «но самым опасным врагом, которого ты встретишь на своем пути, будешь ты сам» (Ф. Ницше).


Литература, использованная для анализа:
  1. К.Д. Саймак «Заповедник гоблинов»;
  2. И.А. Ефремов «Туманность Андромеды»;
  3. Р. Брэдбери «4510 по фаренгейту»;
  4. Г. Уэллс «Человек-невидимка», «Война миров», «Машина времени»;
  5. М. Твен «Янки при дворе короля Артура»;
  6. А. и Б. Стругацкие «Понедельник начинается в субботу», «Далекая радуга», «Трудно быть богом», «Хищные вещи века», «Возвращение. Полдень ХХ век»;
  7. О. Хаксли «О дивный новый мир»;
  8. Хайнлайн «Неудовлетворительное решение»;
  9. К. Картмилл «Линия смерти»;
  10. А. Толстой «Аэлита»;
  11. Э. Берроуз «Эпопея капитана Дж. Картера на марсе»;
  12. С. Лем «Солярис»;
  13. Е. Замятин «Мы»;
  14. А. Бестер «Феномен исчезновения»;
  15. М. Шелли «Франкенштейн или современный Прометей»;
  16. А. Беляев «Человек-амфибия».

Литература
  1. В. Гаков. «Мудрая ересь в фантастике» /вступительная статья в сборнике «Другое небо».- М., 1990.
  2. Е. Парнов. «Зеркало наших надежд и тревог» /сборник американской фантастики.- М., 1990.
  3. В. Чаков. «Хроника событий в мире зарубежной фантастики».- М., 1984.
  4. В. Ревич. «Мы вброшены в невероятность» /сборник научной фантастики -30.- М., 1986.
  5. Е. Парнов. «Звездное помрачнение» /сборник научной фантастики – 31.- М., 1987.
  6. Литературная энциклопедия для детей.- М., 1991.