Евгений Добрушин Фантастика это не страшно! Михаэль Лайтман Оматеринстве и воспитании Юрий Никонов Реальности бреда Марина Тюрина Немного о сексуальном образовании Александр Титов 8 рассказ
| Вид материала | Рассказ |
- Михаэль Лайтман, 6482.97kb.
- Михаэль Лайтман Эрвин Ласло Вавилонская башня последний ярус Иерусалим 2007 год Лайтман, 2564.64kb.
- Александр Петрович Никонов, 1753.21kb.
- Михаэль Лайтман "Каббала. Тайное еврейское учение", 5922.17kb.
- Александр Конторович «черные купола», 3987.4kb.
- Александр Никонов Опиум для народа. Религия как глобальный бизнес-проект удк 21 ббк, 3537.68kb.
- Научно-социальная фантастика. Проблема научного предвидения Прядко Александр Владимирович, 116.55kb.
- Юрий Александрович Васильев Александр Семенович Широков рассказ, 1208.95kb.
- Михаэль Серия «каббала. Тайное учение», 5895.83kb.
- Михаэль Серия «каббала. Тайное учение», 6837.21kb.
Главной опорой кардиналов стал Балтазар Косса, ибо мог предоставить в распоряжение собора войска и деньги. Это именно он помешал войскам неаполитанского короля Владислава вторгнуться в Пизу и разогнать собор по просьбе Григория XII.
Под вечер 15 июня 1409 года во дворце архиепископа собрался конклав кардиналов, которые должны были избрать одного, общего для всего западного христианского мира папу вместо двух, отстраненных от престола.
Большинство кардиналов высказалось за то, чтобы папой стал Косса, но, к всеобщему удивлению, Косса отказался от этого лестного предложения и, в свою очередь, предложил на папский престол Петра Филаргу в качестве высоконравственного и мудрого церковного мужа, который, как никто другой, достоин возглавить западную церковь.
И голоса всех кардиналов были отданы Петру Филаргу, принявшему имя Александра V.
Конечно, Косса легко мог быть избран папой, но, учитывая сложную политическую ситуацию в Европе, решил подставить под удар Петра Филаргу, зная, что тот, заняв папский престол, превратится в послушное орудие в его руках. Поступая таким образом, Косса заботился только о себе и своих родственниках. Вскоре три его брата, известные пираты, заняли высшие военные должности в папском государстве. Сам же Косса стал руководителем внешней политики святого престола. В случае смерти престарелого Александра V он наверняка должен был унаследовать этот престол.
Теперь за власть в западной церкви боролись уже не два, а три папы. Однако новый папа Александр V был признан не повсюду. Хаос в западном христианстве достиг высшей точки.
Политическая мясорубка работала без устали, готовя довольно тухлый фарш из политических угроз, богословских деклараций и церковной брани.
Личная жизнь политиков того смутного времени являла собой миниатюрную копию общих социальных передряг.
Стоял теплый августовский день 1409 года. Косса отправился к своей давней любовнице Име, являвшейся в настоящее время женой миланского феодала Джаноби. Накануне около дома Имы он заприметил другую свою любовницу, Яндру делла Скалу. Она была бледна и чем-то взволнована. Ее внешний вид и поведение насторожили бывалого пирата.
Опасения были не напрасны.
Возле дворца Джаноби толпились люди.
Растолкав ротозеев, Косса ворвался во дворец, где в спальне нашел окровавленную Иму.
– Кто?! – взревел он, яростно озираясь.
Один из слуг ткнул рукой в сторону охранников, крепко вцепившихся в наемного убийцу.
– Говори, кто нанял тебя, скотина?
Тот понуро молчал.
Увесистый кулак бывшего пирата страшным молотом обрушился на лицо допрашиваемого, ломая нос и вышибая зубы.
Собственно говоря, Косса уже знал ответ. Его нельзя было обвести вокруг пальца. Конечно же, во всем виновата ревнивая Яндра. Она должна быть жестоко наказана, а Иму необходимо срочно спасать.
– Врача! – заорал он. – Быстрее врача!
Убедившись в том, что все будет сделано, как надо, Косса поспешил вернуться во дворец, где его ждали неотложные дела.
Дела! Прежде всего дела! И дела очень жестокие, дела очень кровавые.
Чтобы укрепить позиции Александра V и свои собственные, Косса занялся подготовкой военного похода против неаполитанского короля Владислава, закрепившегося в Риме, который фактически был ему продан Григорием XII. Неаполитанский король являлся самым сильным и наиболее опасным врагом святого престола. Поэтому необходимо было приложить много усилий для создания мощного военного союза. И такой союз, равного которому еще не существовало в Италии, Косса создал и стал во главе союзного войска.
В результате ожесточенных боев 2 января 1410 года ворота столицы западного христианства распахнулись перед войсками Коссы.
Папа Александр V был несказанно рад, но радость была недолгой. Вскоре при довольно загадочных обстоятельствах он умер в покоях первого этажа бывшего дворца подеста в Болонье, а этажом выше с аналогичными симптомами болезни умерла Яндра, любовница и соратница бывшего пирата. Оба были отравлены.
17 марта 1410 года во дворце, из которого несколько недель назад вынесли двух покойников, собрался конклав кардиналов. Новым папой кардиналы избрали Балтазара Коссу, принявшего имя Иоанна XXIII.
Заняв папский престол, Косса прежде всего взялся за восстановление своих финансовых средств, изрядно сократившихся в связи с военными действиями против неаполитанского короля и содержанием Александра V, бездумно и широко тратившего деньги. Во все города Европы им были разосланные торговцы индульгенциями с целью сбора денег на новый крестовый поход во имя спасения христиан Константинополя, окруженных со всех сторон турками.
– Покупайте индульгенции, грешники! – взывали к верующим папские посланцы. – Очистите от грехов ваши души! Не жалейте денег ради богоугодного дела!
«Избавление от греха» стоило не очень дорого. Например, человек, убивший мать, отца, брата или сестру, мог «искупить грех», заплатив всего один дукат за индульгенцию. Убивший простого священника платил четыре дуката, епископа – девять дукатов. Монахи, совершившие прелюбодеяние, должны были заплатить восемь дукатов. Грех скотоложества оценивался в двенадцать дукатов. Согрешившие монахини должны были приобрести индульгенцию за девять дукатов.
Продажа индульгенций принесла Иоанну XXIII огромные деньги, что позволило ему действовать более решительно на политическом поприще. Он немедленно вступил в переговоры с неаполитанским королем Владиславом, предложив ему сто тысяч золотых флоринов за отказ от поддержки Григория XII. Тот согласился и созвал церковных иерархов своего королевства, которые решили не подчиняться больше Григорию XII и признать единственно законным папой Иоанна XXIII.
Удалось навести порядок и в Польше, где шла война между королевскими войсками Владислава Ягелло и тевтонскими рыцарями-крестоносцами.
Постепенно все западноевропейские страны, за небольшим исключением, признали Иоанна XXIII единственно законным папой. Преисполнившись радужных надежд, он торжественно въехал в Вечный город, где его восторженно приветствовали толпы римлян.
В 1413 году в Риме открылся собор, на котором присутствовали представители всех западноевропейских государств. Выступавшие на соборе ораторы особое внимание уделили осуждению еретического учения английского священника и талантливого богослова Джона Уиклифа (1320–1384).
Уиклиф занимал почетный пост мастера Оксфордского Белиол-Колледжа. В своих лекциях, проповедях и статьях обвинял западную церковь в отходе от предписаний Священного Писания, резко порицал стремление клириков к политической власти. По глубокому убеждению Уиклифа, богатство монастырей необходимо использовать для облегчения бедственного положения нуждающихся, а духовенство должно жить на средства, получаемые от десятины и добровольных приношений. Он также настаивал на том, что декреты папы могут иметь силу только тогда, когда находятся в строгом соответствии со Священным Писанием, чтение которого должно стать достоянием каждого верующего, для чего необходимы переводы Библии на национальные языки. А надо заметить, что в те времена Библия издавалась только на латинском языке. Поэтому чтение ее было ограничено узким кругом духовенства, которое по собственному усмотрению интерпретировало отдельные положения «Божьего слова». Вот почему перевод Библии на английский язык, осуществленный Уиклифом и его сподвижниками, был воистину революционным шагом.
Уиклифу также принадлежит идея «предопределенности свыше», сыгравшая в годы Реформации немаловажную роль в уточнении степени прав и власти личности в обществе. В соответствии с ней, каждому человеку Бог еще до рождения уготовил либо спасение, либо вечное проклятие, причем во время земной жизни знать свою будущую судьбу не дано никому, даже самому папе. Следовательно, нельзя говорить о священной власти того же папы, если он сам не знает, не осудил ли его Господь на вечное проклятие. К этому присовокуплялось и то, что римская церковь не имеет никакого права требовать первенства над другими церквами, а ее епископы обладают правом на власть не больше всех остальных. Более того, ни один епископ не должен иметь тюрем.
Все сословия английского общества были увлечены идеями проповедника. До 1381 года крупные феодалы и даже сам король Англии поддерживали Уиклифа, поскольку завидовали богатству церкви и стремились завладеть ее землями. Но происшедшее в 1381 году крестьянское восстание заставило сплотиться всех власть имущих, и проповедник оказался в изоляции.
Все началось 30 мая 1381 года, когда сборщик налогов Томас Бамптон в сопровождении нескольких чиновников и небольшого вооруженного отряда прибыл в городок Брентвуд графства Эссекс и потребовал, чтобы туда явились для уплаты недоимок представители нескольких деревень. Представители явились, но наотрез отказались платить и камнями прогнали сборщика налогов. Тогда добирать налог послали верховного судью суда королевской скамьи сэра Роберта Белкнапа. Сэр Роберт начал разговор с угроз, но в ответ на это крестьяне, вооружившись, кто чем мог, заставили его поклясться на Библии, что он никогда более не будет ни сам заниматься подобными делами, ни в качестве верховного судьи поощрять к этому других. Перепуганный сэр Роберт быстренько смылся восвояси.
После этого события в графствах Эссекс и Кент крестьяне начали оставлять деревни, вооружаться и собираться в боевые отряды. К ним присоединилось немало мелкопоместных дворян, неимущих рыцарей, ремесленников и даже священников.
Первым делом повстанцы свели счеты с землевладельцами. Они нападали на монастыри, аббатства и дома наиболее жестокосердных лордов, изымая долговые книги, обязательства и тут же их сжигая. Беспощадная расправа ожидала чиновников, судей и судебных исполнителей, являвшихся в глазах восставшего народа главными врагами, поскольку именно они претворяли в жизнь ненавистные простому люду законы, следили за сбором налогов и повинностей. В случае поимки чиновникам на месте отрубали головы.
Пламя восстания быстро перекинулось на другие районы страны.
6 июня отряд кентских повстанцев напал на первый из крупных опорных пунктов феодалов – замок Рочестер. После дня ожесточенного сражения старый норманский замок пал. Томившиеся в его подвалах узники, многие из которых сидели там за неуплату налогов, были освобождены.
7 июня отряд повстанцев вошел в город Мейдстоун, не встретив никакого сопротивления. Среди освобожденных заключенных городской тюрьмы находился священник Джон Болл, осужденный за проповедничество в нарушение запрета со стороны церкви. Очень скоро он станет духовным отцом восставших.
Будучи священником церкви св. Марии в графстве Йорк, он своими проповедями вызвал недовольство церковного руководства и был сначала отстранен от кафедры, а затем полностью отлучен от церкви. После этого Джон Болл около двадцати лет бродил по стране в качестве своеобразного миссионера, публично осуждая богатых за угнетение ими бедных и призывая к социальной справедливости, свободе и созданию общественного устройства, основанного на принципах братства и равенства всех людей.
Нашего «миссионера» трижды приговаривали к разным срокам тюремного заключения за незаконное проповедничество. Но он был несгибаем в своих убеждениях.
Проповедник не прочь был побаловаться и стихами. Вот одно из его четверостиший, найденное в одежде приговоренного к повешению повстанца:
Джон Болл приветствует всех вас.
Поймите, что пробил ваш час,
И вот уж силой, волей, правом и уменьем
Бог награждает каждое селенье.
А вот другое:
Правдивый Джон всем вам вещает:
Здесь фальшь и низость управляют,
И правду держат под замком,
А ложь горда своим грехом.
В Мейдстоуне руководство всем восстанием перешло к Уоту Тайлеру, бывшему мастеровому, жившему в Колчестере.
Вначале Тайлер во главе многочисленного отряда направился на штурм окруженного крепостными стенами города Кентербери, где находилась гробница св. Фомы Бекета. Город был взят без боя, так как горожане распахнули ворота и приветственными криками встретили повстанцев.
После этого Тайлер в сопровождении присоединившихся к нему нескольких сот горожан покинул Кентербери и отправился на воссоединение с основными повстанческими силами, чтобы затем двинуться на Лондон и... там быть предательски убитым.
Спустя короткое время очередь дошла и до Джона Болла, который попал в плен в Ковентри и был перевезен в Сент-Олбанс, чтобы предстать перед судом. На суде они ничего не отрицал, соглашался со всеми обвинениями без жалоб или сожалений. Держался очень достойно и гордо. Его приговорили к немедленной смерти. Однако лондонский епископ отсрочил казнь на два дня, надеясь, что сумеет уговорить мятежного проповедника раскаяться и тем самым спасти душу перед неминуемой казнью. Ожидания оказались напрасными. 15 июля Джона Болла повесили не до полного удушения, затем выпотрошили и четвертовали. Части его тела прибили гвоздями в «четырех углах Англии».
По словам Чарльза Поулсена, в Лондоне имеется немало памятников, увековечивающих монархов, воинов, государственных деятелей, а также имеются и настенные пластинки, повествующие о том или ином историческом событии. Однако до сих пор в столице Англии нет ничего, что напоминало бы о крестьянском восстании 1381 года, хотя оно заслуживает этой чести уже потому, что в нем погибло около семи тысяч англичан.
В годы, последовавшие за восстанием Уота Тайлера, в высших церковных и светских кругах выросло резко отрицательное отношение к требованиям социальной справедливости и религиозным проповедникам, отстаивающим эти требования. Понятно, что теперь взгляды Уиклифа не только вызывали раздражение, но и строго осуждались. И тем не менее едва ли не половина англичан была лоллардами, то есть последователями Уиклифа. Кстати, в древнеанглийском языке слово «lollard» означало «шептун», «бормотун»; впоследствии этим словом стали называть преследуемых, гонимых или репрессированных людей.
Первоначально лолларды возникли как разрозненная группа «бедных священников», но по мере того, как они все активнее распространяли взгляды Уиклифа, к ним присоединялось все больше и больше мирян, становящихся на путь проповедничества, не будучи посвященными служителями церкви, то есть фактически бросался открытый вызов законам церкви.
Лолларды бродили по всей стране, находя приют и пищу у сочувствующих, старались являть пример истинно христианской жизни и при каждом удобном случае проповедовали свои убеждения. Они учили, что единственной основой всех моральных законов является Священное Писание и что, следуя ему, любой человек может постичь истинный смысл вероучения без помощи церковных служителей. Подобные взгляды серьезно подрывали образ церкви как единственно возможного посредника между Богом и человеком и одновременно играли важную роль в борьбе за свободу личности.
Находясь в условиях постоянных преследований и гонений, лолларды тайно проделали колоссальную работу по распространению переводов Библии с латинского на английский. Все распространявшиеся экземпляры безжалостно уничтожались, как только попадались на глаза церковным или светским властям.
В 1395 году, собравшись на очередную сессию, члены английского парламента обнаружили воззвание лоллардов на дверях Вестминстер-Холла, то есть на дверях дворцового зала, где проходили заседания парламента и различных судов. Это вызвало ярость у власть имущих и послужило своеобразным сигналом к еще большему ужесточению репрессий против лоллардов – их выслеживали, арестовывали, предавали церковному суду по обвинению в ереси и незаконном проповедовании. Многие лолларды были осуждены на длительные сроки тюремного заключения, а некоторых, как, например, священников Уилла Саутри и Уилла Уайта, портного Джона Брэдли и кожевника Джона Клейдона, заживо сожгли на костре. Что касается Уильяма Саутри, то считается, что он был первым английским религиозным мучеником. Портного Джона Брэдли обвинили в отрицании транссубстанциации и в том, будто бы он говорил, что признание транссубстанциации предполагает наличие в каждом английском хлебном поле двадцати тысячи богов. Его казнили в присутствии валлийского принца. Однако идеи лоллардов продолжали распространяться, встречая сочувствие и поддержку не только со стороны широких масс низших сословий, но и среди представителей высших сословий.
Одним из ярких представителей движения лоллардов и его политическим вождем был хертфордширский землевладелец, храбрый воин и личный друг короля Генриха V сэр Джон Олдкастл. В 1414 году у него обнаружили трактаты лоллардов и обвинили в потворстве еретикам. Последовавшее затем церковное расследование закончилось тем, что сэр Олдкастл был заключен в лондонский Тауэр, но с помощью друзей бежал и, скрываясь у единомышленников, разработал план вооруженного восстания, заключавшийся в похищении королевской семьи и захвате Лондона с целью прекращения гонений против лоллардов, а также в осуществлении церковной реформы и экспроприации богатств церкви для блага всего общества.
По всей стране разсылались послания, адресованные сторонникам движения. Вскоре к Лондону начали стекаться толпы людей, состоявшие преимущественно из ремесленников, мастеровых и крестьян. Все они собрались на пустыре близ церкви св. Джайлса, где должны были соединиться с лондонскими единомышленниками. Однако планы восставших стали известны королю. И тот нанес удар первым.
Отдается приказ крепко-накрепко запереть городские ворота и одновременно изолировать всех подозрительных жителей Лондона. Затем отряд хорошо вооруженных воинов стремительно атакует толпу на пустыре. Вспыхивает короткая и яростная битва. Облаченные в железные доспехи конные рыцари не понесли особых потерь. Повстанцы же, потеряв много человек ранеными и убитыми, были рассеяны и отогнаны от столицы. Вместе с ними бежал и сэр Олдкастл.
Несколько десятков захваченных в плен лоллардов, среди которых имелось немало рыцарей и мелких землевладельцев, приговариваются к смертной казни. В январе 1414 года осужденных привязали к повозке для смертников и протащили от Ньюгейта до пустыря св. Джайлса, где и повесили на одной большой виселице.
Сэра Олдкастла объявили вне закона. Однако, несмотря на большую награду, обещанную за его поимку, он оставался на свободе еще целых три года. Но в конце концов бунтовщика выследили и после непродолжительной схватки схватили тяжело раненым. Вскоре предводителя восстания лоллардов повесили на пустыре св. Джайлса, а затем, разложив под виселицей костер, сожгли тело храброго рыцаря.
Лишившись практически всех своих лидеров, движение лоллардов пошло на убыль, пока не растворилось в общенациональном движении за протестантскую Реформацию.
Тем не менее идеи Уиклифа не потерпели поражения. Они так или иначе отражали неискоренимые тенденции в христианстве, ибо всемирный характер этой религии придали не мистические откровения и чудеса, а принципы интернационализма и социальной справедливости в их доступной религиозной трактовке. Не лишним будет напомнить, что многие из древних христианских авторов были гораздо более свободомыслящими людьми, чем их потомки из числа ортодоксальных богословов, и не скрывали своей радости, обнаруживая соответствия между учениями, проистекающими из принципов христианства, с учениями древнегреческих философов. Тем самым подтверждалось согласие между верой и разумом. Но по мере того, как в борьбе с разными сектантами укреплялся идеологический и политико-административный авторитет церкви, подкрепляемый все новыми догмами, таинственными и непостижимыми, предмет веры все более дистанцировался от беспокойного разума, склонного во всем сомневаться, докапываясь до сути вещей. Политические интересы светских властей и клириков, переплетаясь и взаимодополняя друг друга, подчас вынуждали объявлять поход против разума.
Не поленюсь напомнить, что император Константин I Великий миланским эдиктом 313 года даровал христианам равноправие. Вскоре христианство стало государственной религией. Эта религиозная реформа исходила прежде всего из политических соображений. Константин стремился найти религию, которая оправдывала бы абсолютную монархическую власть. Идея же христианского единобожия была наиболее подходящей для утверждения принципа единовластия.
Императорскими декретами нельзя создать новую мировую религию. Такого рода «эксперименты» хотя и случались в человеческой истории, но длились не долго в силу своей чрезмерной искусственности. К тому же зачем создавать собственными силами новую мировую религию, если она уже существует, возникнув из смеси обобщенного восточного, в особенности еврейского, богословия и упрощенной греческой, в особенности стоической, философии.
Мы довольно поздно начали узнавать, в каких первоначальных отношениях находились богословские и философские учения, так как знакомы с христианством в том его официальном виде, какой придал ему Никейский собор 325 года, приспособивший христианство к роли государственной религии.
Христианским императорам пришлось отказаться от языческого обожествления своей личности. Союз императора и церкви способствовал выработке совершенно новой идеологии, ставшей основной для Византийской империи: императора рассматривали как наместника Бога на земле. Соответственно, он возглавлял церковь и ей покровительствовал. В этих условиях разум должен быть потесниться, уступая главное место вере.
В царствование Константина I философские споры о религиозных предметах перестали находить поощрение со стороны светских властей. Тогда-то философия и была впервые порабощена богословием.
Насильственное порабощение всегда вызывает обратную реакцию. Не могли смириться с подобным порабощением и христианские мыслители, которые все чаще искали ответы на мучительные вопросы в богословской переработке неоплатонистских идей, осуществленной греческими (восточными) отцами церкви, а позднее в арабской рецепции философского наследия античного мира.