Geum.ru

Александр Федоров

Вид материалаДокументы

Содержание


Лотерея и судьба
Ледяное зеркало экрана
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   70

Лотерея и судьба


«Александра, Александра...» — звучит с экрана рефрен незатейливой и простодушной песни Сергея Никитина, и мы переносимся в Москву 1958 года, ту самую, которая «слезам не верит». Проходим вместе с героями картины по вечерним улицам столицы, мимо задорно выкрикивающего стихи поэта, мимо кажущихся ныне старомодными витрин магазинов, мимо кинотеатра с заманчивой афишей «Неделя французских фильмов», где рядом с тогдашними знаменитостями затесался молодой, но, как говорится, подающий надежды актер И. Смоктуновский. Входим в рабочее общежитие, отдыхающее после напряженной трудовой смены. Крутятся под иголками патефонов пластинки Робертино Лоретти н Эдиты Пьехи. «Я дежурный по апрелю», — поют где-то под гитару шлягер Булата Окуджавы.

Буквально с первых же минут создатели фильма «Москва слезам не верит» (сценарий В. Черных, режиссер В. Меньшов) погружают нас в мир воспоминаний. Поколение сорокалетних вспоминает свою молодость.

Фабула первой серии фильма проста. Три подруги живут в рабочем общежитии. Для «пробивной» Людмилы жизнь представляется «большой лотереей», в которой нужно обязательно вытащить выигрышный билет — материально обеспеченного мужа: дипломата, «внещнеторговца», кандидата наук. Еще недавно героиня с такими стремлениями рассматривалась в нашем кинематографе как явление сугубо отрицательное, одним словом — мещанское. Однако артистка Ирина Муравьева видит Людмилу иной. Не страсть к «вещизму», а искренний азарт игрока. Добившись намеченной цели (муж — звезда советского хоккея), она вскоре понимает, что, наверное, есть на свете нечто большее, нежели материальное благополучие.

Антонина (Р. Рязанова) — совсем другая. Крестьянская основательность, спокойный мягкий характер. Она не гонится за счастьем — оно само приходит к ней, когда наступает срок.

А меж этих двух полюсов — судьба третьей подруги — Катерины (В. Алентова). Честная по натуре, она поддается на уговоры Людмилы «сыграть роль» дочери знаменитого профессора Тихомирова. Финал истории печален, а также не нов — Катя остается одна с ребенком на руках. А возмущенный «обманом» соискатель руки «профессорской дочки» (Ю. Васильев) гордо удаляется под строгое, но заботливое материнское крылышко...

Знакомая ситуация, верно? Нечто подобное мы видели, например, в недавнем «Школьном вальсе» Но, несколько забегая вперед, скажем, что и здесь характер «соблазнителя» — телеоператора Родиона далек от привычного киноштампа негодяя и подлеца. Юрий Васильев играет человека сложного, несомненно, умного, умеющего трезво оценить и осудить собственную низость. И когда через 20 лет он вновь сталкивается с Екатериной, опустошенный, подавленный, ему нельзя не поверить.

Во второй серии мы встречаемся с главной героиней картины уже в семидесятых годах. Ей сорок лет. Она директор крупного химкомбината. Комфортабельная квартира, новенькая «Лада». Интеллигентный любовник. И... одиночество.

А как же «Александра, Александра...»? Конечно, первые десять—пятнадцать лет дочь, как и каждый ребенок, не давал Катерине «соскучиться». Но теперь Александре (ее роль играет Н. Вавилова, знакомая зрителям по предыдущей работе В. Меньшова «Розыгрыш») двадцать лет, и у нее своя, «взрослая» жизнь.

Но все же — верьте судьбе! Как раз в то самое время, когда напористая заведующая клубом «Для тех, кому за 30» (неподражаемая Лия Ахеджакова) предлагает Екатерине «блат» — знакомство с «ответственным работником главка», появляется Гоша, «мастер—золотые руки», слесарь высшего разряда, человек, у которого «практически нет недостатков».

Давно уже не попадалась Алексею Баталову столь яркая, интересная роль. Мужественность, смелость, незаурядный ум, подлинная интеллигентность при чуть эксцентричном поведении — Гоша «подкупает» нас сразу и бесповоротно.

Отношения Катерины и Гоши складываются как нельзя лучше. Но — ирония судьбы!— их омрачает, если так можно выразиться, «антиобман»: Катерина невольно скрыла от Гоши свою «директорскую» сущность. Отсюда и новая спираль сюжета Какая? Те, кто еще не видел фильм, узнают это в кинозале.

Скажем одно — светлое, оптимистичное настроение картины В. Меньшова, которую формально, да и по существу можно отнести к жанру мелодрамы, наверняка сохранилось бы при любом финале. «Печаль моя светла...» — такой эпиграф, вероятно, идеально подошел бы к фильму. И мы верим в судьбу Екатерины Тихомировой. Не зря же банальная, но верная пословица говорит о том, что счастье обязательна приходит к тому, кто его достоин.

И в этом — еще одна и, может быть, главная особенность фильма. Используя, на первый взгляд, приевшиеся ситуации, знакомые драматургические ходы, авторы всякий раз открывают нам новизну старых истин, создают непростые и незаурядные характеры, касаются серьезных (и, кстати говоря, не так уж часто встречающихся на экране) проблем и ситуаций.

Другое достоинство картины — четкая ориентация на зрителя. Не заигрывание, не усложненность изобразительного ряда, а откровенный, серьезный разговор. И это очень важно, так как при современном избытке информации, и киноинформации в том числе, на хороший фильм попасть порой так же трудно, как выиграть в лотерею. А чтобы у картины была счастливая судьба— долгая экранная жизнь —нужно вложить в работу не только талант, но и душу.

Александр Федоров

Январь 1980

Ледяное зеркало экрана


Создатель фильма «Лесная песня. Мавка» Юрий Ильенко един в трех лицах: он и сценарист, и режиссер, и оператор. Экранизация драмы - феерии Леси Украинки могла, наверное, стать почти эталоном «авторского кинематографа». Не стала... Почему?

Попробуем разобраться не спеша. Для этого вернемся лет на двадцать назад. Ю. Ильенко тогда только начинал, нащупывал «свое» в искусстве. Он был оператором. После красочной кинопоэмы «Тени забытых предков» о нем заговорили как о большом мастере. А он неожиданно ушел в режиссуру. Постановочный дебют — фантазия на тему произведений Н. В. Гоголя — «Вечер накануне Ивана Купала» вызвал споры. Поэтическая драма «Белая птица с черной отметиной» принесла Ю. Ильенко Золотой приз Московского фестиваля 1971 года.

В этой картине многогранный талант Юрия Ильенко, на мой взгляд, раскрылся наиболее полно. Повышенная образность фольклорного начала, метафоричность киноязыка, изысканная пластика изображения, виртуозная музыкальность удачно сплавились с глубиной анализа трагичного и сложного для Западной Украины времени сороковых годов.

Потом появился фильм - поиск, фильм - эксперимент «Мечтать и жить». В одной из критических статей по поводу картины было высказано любопытное замечание о том, что ее зрительскому восприятию мешает... звук (!). В самом деле, минуя банальные диалоги и монологи, мы напрямую наслаждались бы тщательно продуманными, живописными по композиции изображениями: эффектными коллажами, ретроспекциями, медлительными «рапидами», стоп-кадрами. Они прекрасно смотрелись бы, скажем, под музыку или вообще в тишине...

Здесь прервем наше путешествие во времени. Отмечу, однако, что другие фильмы

Ю.Ильенко семидесятых годов (а их было не так уж мало) не принесли их автору успеха, но поклонники «поэтического кинематографа» продолжали ждать от режиссера многого...

И вот в начале восьмидесятых, после долгих попыток освоить новые жанрово-тематические пласты, Юрий Ильенко вновь возвращается к тому, с чего он, собственно, начал. К мифу, к преданию, к сказке.

Что это — начало с «белого листа»? Желание, пройдя прежний путь, обнаружить упущенное, не замеченное когда-то? Быть может... Но странное дело — в фильме десятилетней давности Ю.Ильенко сумел добиться гармонии, единства формы и содержания. А в нынешней «Лесной песне», похоже, и не стремился к этому.

Только так, видимо, объясняется явный декоративно-бытовой перекос в, казалось бы, волшебной феерии. Вместо воздушно - переменчивой Мавки - на экране тяжеловато-рельефная, подчеркнуто материальная героиня (Л. Ефименко). А чарующие переливы ее бездонных глаз уступили место навязчивой демонстрации смелых вязаных одежд, выдержанных в стиле «ретро»-моды...

Молодой актер В. Кремнев, сыгравший избранника Мавки — Лукаша, думается, не смог найти верной «интонации» роли. В Лукаше не ощущается подлинности чувств, отсюда понятны старания автора фильма «сыграть» за актера операторскими - приемами — круговыми панорамами, использованием широкоугольной оптики, ручной камеры.

С каждым кадром красота в картине все больше и глубже «засасывается» красивостью. Так, импозантная внешность Бориса Хмельницкого, одетого в огненно - красные одежды, кажется взятой «из другой оперы» и плохо стыкуется с настоящим огнем, вспыхивающим на экране. Так, талантливый актер Иван Миколайчук в роли Лесовика запоминается, пожалуй, лишь роскошными мехами шубы и шапки... Трагедия Мавки, измена и прозрение Лукаша становятся бледным фоном для монтажно-операторского мышления автора.

Бесспорно, передать зыбкость, ирреальность лесных духов в игровом кино чрезвычайно сложно. Куда проще представить себе «Лесную песню», к примеру, в мультипликационном варианте, с его неограниченными возможностями образной трансформации. Но в прежних работах Юрий Ильенко не раз доказывал, что ему под силу самые сложные задачи. Теперь же создается впечатление некой исчепанности творческого приема. Причем, речь идет не о стоянии на месте, но о значительном шаге назад от уровня, с которого начиналась биография режиссера в искусстве. Отсюда возникает картина, где каждый кадр буквально кричит о талантливости автора, но в целом фильм оказывается огорчительной неудачей.

Конечно, и здесь можно говорить о своеобразии музыкального ряда. О впечатляющей силе некоторых символов (молодость, дарованная старцу на миг, чтобы тот, ощутив ее вкус, простился с жизнью навек)… Но частные удачи или отменяют главного — претенциозной красивости, вторичности фильма, наполненного многозначительными длиннотами.

Фильм — узор. Фильм — вышивка, где теряется чувство меры и вкуса, где эмоции словно застыли в ледяном зеркале экрана…

Александр Федоров